Он плавал до тех пор, пока не заболели руки, затем перевернулся на спину и долго лежал, глядя в безоблачное голубое небо. Вода в озере оставалась неподвижной, в тишине можно было расслышать движение воздуха.
Прошло пять минут, и он стал замерзать. Кожа на руках и ногах посинела, как у мертвеца.
Сент быстро поплыл к причалу, с силой разгребая воду.
Дрожащими от напряжения руками он ухватился за доски причала, подтянулся и вылез. Сент стоял, подставив лицо солнцу, вода капала с его тела и…
— А ты прекрасно плаваешь, — произнесла Флетчер Мак-Гроу.
Сент сжал ноги и согнулся. Отбросив с лица мокрые волосы, он оглянулся и увидел ее, сидевшую со скрещенными ногами на пляжной полосатой подстилке и с улыбкой смотревшую на него сквозь зеркальные солнцезащитные очки.
— Какого черта ты здесь делаешь? — со злобой спросил Сент.
— Я слышала, как ты приехал, и мне захотелось поболтать. Здесь ужасно скучно.
— Оставь меня одного, Флетчер, — сказал он, опускаясь на одно колено. — Сегодня я неподходящий человек для компании.
— Я все это время ужасно скучала, и к тому же отец сегодня уехал по делам в Сакраменто. — Девушка посмотрела на него бесстыдными голубыми глазами, протянула руку и дотронулась до плеча. — Как ты мог купаться в такой холодной воде?
— Послушай, Флетчер…
— Ты отличный пловец. — Она внимательно разглядывала его голую грудь, все еще вздымавшуюся после быстрого плавания, на его соски, затвердевшие от холода, затем на плоский живот и скрещенные мускулистые ноги. — Сдается мне, что ты все делаешь мастерски, — многозначительно добавила Флетчер.
— Иди домой, — попросил Сент.
— Почему?
Кончиком розового языка она провела по губам и едва заметным движением спустила с плеча бретельку, так что ее грудь обнажилась до самого соска.
— Потому что сегодня я не в настроении. — Сент посмотрел на нее. — Я говорю серьезно, уходи отсюда.
Флетчер снова облизала губы, на сей раз полностью обнажив грудь — круглую, крепкую и белую с бледно-коричневым соском.
— А ты, пожалуй, действительно злишься. Что случилось, Сент?
Она зажала сосок между пальцами, затем нежно потерла его ладонью.
— Не дразни меня, Флетчер. Мне сейчас не до этого.
— Ты очень похож на дикого зверя, показавшего клыки…
— Господи, да успокойся, ты меня нисколько не волнуешь.
— Продолжай в том же духе, Сент. Мне это даже нравится.
Она расстегнула верхнюю часть бикини и выставила грудь вперед.
Сент окинул взглядом грудь, затем посмотрел Флетчер в лицо. Та уставилась на него, улыбаясь странной загадочной улыбкой.
Сент подошел очень медленно и повалил ее на рассохшиеся щелястые доски причала. Оперевшись на ладони, он навис над ней, затем сорвал с нее дорогие темные очки и бросил их в воду. Голубые глаза Флетчер смотрели на него с выражением, которого Сент раньше ни у кого не видел, а потому не мог понять его; и опять розовый язычок пробежал по губам.
— Твоя злость возбуждает меня, — сказала она.
Сент полностью утратил возможность соображать. Все в нем кипело от злости, и только где-то далеко, глубоко в сознании билась мысль: остановись, остановись, пока не поздно.
— Ты же хочешь меня, хотел с первого дня знакомства. Помнишь, тогда на лодке? Не притворяйся, что я не возбуждаю тебя. Кому, как не мне, знать… Я же вижу.
Почти слово в слово то же самое, что он говорил Джи Би, Это было последней каплей. Сент со всей силой прижал ее к жестким доскам причала. Сейчас это была уже не Флетчер, это была Джи Би, и ему хотелось причинить ей боль.
Сент хотел отомстить за все страдания, которые она ему причинила, Флетчер изворачивалась под ним, дралась, кричала, била его кулаками по спине, царапала лицо.
— Ты, чертов мерзавец!
Чтобы заставить ее замолчать, Сент впился ей в губы, кусая их до крови, после чего крики стали глуше, и так длилось до тех пор, пока он не кончил. Было ужасно, но Сент получил ни с чем не сравнимое удовольствие.
Он почти без сознания рухнул на ее тело. Из-под полуоткрытых век Сент видел, как окружающая его природа теряет свои красные яркие краски и постепенно приобретает спокойные тона.
— О Господи, — прошептал он распухшими губами.
Флетчер тихо лежала под ним. Все тело ее было в красных кровоподтеках, которые назавтра превратятся в синяки.
— О Господи, — снова повторил Сент. — Флетч, прости меня.
Он скатился к краю причала, и его стошнило. Сент ничего не ел со вчерашнего дня, и во рту появился противный кислый вкус.
— О Господи, — повторял он снова и снова. — Что я наделал? Почему не сдержался?
Флетчер лежала на боку и смотрела на него. Она выглядела спокойной и умиротворенной и улыбалась ему. Сент не поверил своим глазам, но она действительно улыбалась — Все прекрасно, — услышал он. — Это было просто потрясающе. Я еще никогда не испытывала такого блаженства.
Сент уткнулся лицом в ее мягкий живот и горько заплакал. Ему показалось, что Флетчер гладит его по голове.
Глава 12
Позавтракав на скорую руку чашкой черного кофе и кусочком мускатной дыни. Вера убежала на работу.
Теперь она в основном работала.
Ее скудные сбережения быстро таяли. Джи Би предложила ей и дальше оплачивать квартиру, несмотря на то что сама она теперь будет жить в Лос-Анджелесе.
— Мне приятно знать, что у меня здесь квартира и я могу в любое время вернуться, — говорила она Вере, — и кроме того, так мне кажется, что я участвую в проекте Старфайер.
Предложение было заманчивым, и все же Вера отказалась: Старфайер с каждым днем все меньше принадлежала ей. К тому же не хотелось быть кому-либо обязанной. В конце концов они решили вносить арендную плату пополам.
Старфайер ожидал большой успех.
— Мы возлагаем большие надежды на Старфайер, — сказал ей при встрече Фил Солвей, — впрочем, как и на вас.
Но надеждами не оплатишь квартиру. Девушка не получит ни цента, пока проект Старфайер не запустят в производство и она не появится во всех газетах, а на это уйдут долгие месяцы.
Пока Вера не имела ни малейшего представления, когда она начнет получать деньги за свой труд.
Представитель «Экспресс фичерз» планировал ознакомить с проектом владельцев газет, принадлежавших синдикату, только в начале следующего года, а это означало, что если тот их заинтересует, то публикация начнется не раньше марта.
А пока Вера была вынуждена искать работу и желательно в вечернюю смену, чтобы иметь возможность рисовать днем. Но и тут возникала масса проблем: у нее не было разрешения на работу в стране, а значит, надо искать такое место, куда бы ее взяли без лишних вопросов и платили наличными. Именно это послужило одной из причин, почему Джи Би предложила ей полностью взять на себя арендную плату; уж кто-кто, а она-то прекрасно знала, что значит найти работу, не имея документов.
К счастью, в это время в Америку вернулся доктор Уилер, который помог ей получить ссуду в Калифорнийском банке. Сначала Вера отказывалась от его помощи, но он был так настойчив, что девушка согласилась.
— Очень мило с его стороны, — заметила Джи Би подозрительно. — Чего ради он так старался?
— Просто доктор — хороший человек.
— Сдается мне, что здесь он преследует свои цели, иначе никогда бы этого не сделал.
Именно этого Вера и боялась, но старалась гнать от себя такие мысли.
— Я выплачу ему все до последнего цента, — сказала она резко.
— Тогда не о чем беспокоиться, — ответила Джи Би и как бы между прочим спросила:
— Тебе что-нибудь известно о Сенте?
— Нет. А почему он тебя вдруг заинтересовал?
Джи Би открыла рот, чтобы ответить, но в последний момент передумала и, так ничего и не сказав, ушла в парикмахерскую.
Вера вздохнула, заставила себя не думать ни о Сенте, ни о денежных затруднениях и, решительно отодвинув чашку с недопитым кофе, приступила к следующей серии рисунков о Старфайер.
Она нарисовала ее с распущенными, покрытыми инеем волосами, с возмущением разглядывающую маслянистое нефтяное пятно, разлившееся вокруг затертой льдами скалы, усыпанной трупами птиц, тюленей, котиков, а также на плавающую вверх брюхом рыбу.
— Кто посмел это сделать? — гневно спрашивала Старфайер. — Они за все поплатятся!
Эти гневные слова Вера поместила вокруг головы Старфайер и разукрасила этот крут сосульками, чтобы показать арктический холод, который самой Старфайер был нипочем, и она могла ходить по морозу легко одетая.
С улицы донесся громкий рев мощного мотора, но Вера, привыкшая к постоянному фырчанию мотоциклов на их улице, не обратила на него никакого внимания и продолжала увлеченно работать.
Воображение рисовало ей удивительные картины: высокие горы, уходящие снежными вершинами в холодное серое небо, сталкивающиеся между собой льдины и окрашенный в черный цвет танкер, плывущий навстречу Старфайер, стоящей на плавучей льдине.
Ближний план.
Президент «Калко». Приятной наружности и обходительный, лет пятидесяти; во рту большая сигара, лицо лоснящееся. Обращается к группе исполнительных директоров:
— Если мы правильно рассчитаем курс, то сумеем проплыть мимо, источая запах розы. Пусть вся ответственность возлагается на правительство.
Крупный план.
Старфайер командует танкеру:
— Не приближайтесь, а то вам придется горько пожалеть.
Рев мотора затих. Вера не выдержала и подошла к окну.
Внизу стояла спортивная машина, капот покрывала дорожная пыль. Машина заехала на тротуар, где парковаться было запрещено. За рулем сидел Сент и через темные очки смотрел на их окна. Что-то странное виделось в повороте его головы, в опущенных плечах, горьких складках у рта, но Вера так обрадовалась, что решила не вдаваться в подробности и отложить все выяснения до более удобного случая.
Достаточно того, что он приехал, хотя, как она прекрасно знала, Сент приехал не к ней, а к Джи Би.
Сент наконец выключил мотор и взял с заднего сиденья нечто похожее на бутылку, завернутую в коричневую бумагу.
— Привет, Вера, — сказал он, когда девушка открыла ему дверь, не подавая виду, что наблюдала за ним из окна. — Проезжал мимо и решил зайти. Джи Би дома?
Вера сразу же почувствовала разочарование, но приказала себе не глупить.
— К сожалению, нет.
— Хорошо, — сказал Сент, закрывая за собой дверь. — Я приехал повидаться с тобой.
Сердце Веры подпрыгнуло от радости.
— Нам с тобой есть что отпраздновать, — продолжал Сент. — Не забыла? Права на мою книгу и твои рисунки Старфайер купили в одно и то же время. Счастливое стечение обстоятельств. — Сент снял темные очки, и Вера увидела белые круги вокруг глаз, образовавшиеся на фоне его покрытого пылью лица. — Она скоро вернется?
Сердце Веры снова упало.
— Нет, — ответила она. — Сегодня съемки, и Джи Би вернется поздно.
— Чудесно, — с явным облегчением сказал Сент.
Он выглядел очень усталым. Неверной походкой Сент прошел в гостиную, и у Веры даже мелькнула мысль, что он пьян, но, присмотревшись, девушка поняла, что это действительно сильная усталость. Да к тому же было всего одиннадцать часов утра.
— Поздравляю, — сказал Сент. — Счастливого дня рождения.
— У меня не было никакого дня рождения, — ответила Вера.
— Я знаю, зато у меня был. Совсем недавно.
Сент достал из сумки бутылку дорогого шампанского, встряхнул и стал открывать. Теплое и хорошо взболтанное шампанское рвануло из бутылки, выстрелив пробкой в потолок. Сент молча наблюдал, как пена стекает по его пальцам, а Вера бросилась за бокалами.
— Мне уже двадцать один год, — напомнил ей Сент. — Представляешь — двадцать один год. Я могу ходить в бары и заказывать выпивку, а они обязаны меня обслуживать. И я сам могу платить за себя, теперь у меня куча денег.
— Это же чудесно, — сказала Вера и спросила:
— Как прошел обед с твоим отцом?
Сент вскинул голову и внимательно посмотрел на нее. Взгляд его ничего не выражал.
— Я ел утку, — ответил он после некоторого замешательства. — Дикую утку. Целых семь кусков. А мой… — Сент запнулся и нахмурился. — А он… он ел женскую грудь.
Вере стало неприятно. Девушка решила, что ослышалась или Сент не расслышал ее вопроса и, задумавшись, сказал что-то невпопад. Однако она почувствовала, что ему почему-то неприятно говорить об обеде, и поспешила сменить тему разговора.
— Расскажи мне о своей книге, — попросила Вера.
Сент облегченно вздохнул. Рассказывая о книге, он стал более сосредоточенным и серьезным, ходил по комнате, пил шампанское и с увлечением рассказывал: ему нравится его редактор, он полностью ей доверяет, у нее полно идей, она просит кое-что изменить, но совсем немного, и он совершенно с ней согласен — эти изменения пойдут на пользу.
— Они поставили ее в план на осень следующего года, — закончил Сент свой рассказ.
— Октябрь — самый подходящий месяц, — согласилась Вера, удивляясь тому, как медленно здесь все двигается. — Что ты собираешься предпринять дальше? — спросила она.
Сент с шумом поставил бокал на стол.
— Сейчас я пишу сценарий, уже написал половину и считаю, что получилось совсем неплохо. Сценарий писать интереснее, особенно когда ты все себе живо представляешь. — Сент улыбнулся, глаза его заблестели, и молодой человек стал почти прежним. У Веры отлегло от сердца. — Теперь твоя очередь, — сказал он.
Вера просияла и принялась рассказывать о своих переговорах в «Экспресс фичерз».
— Все хорошо, только мне надо следить за языком, — заметила она.
— Естественно. Ты ведь будешь писать для детей, их пап и мам и для тетушки Эдны. Никакое сквернословие здесь недопустимо.
Вера искренне рассмеялась:
— Нет, Сент, ты меня не правильно понял. Для них Старфайер уж очень смахивает на англичанку. Я никак не могу усвоить американский сленг.
— Это твой контракт? — спросил Сент и, не ожидая разрешения Веры, стал его читать: «…договор между автором произведения и „Экспресс паблишинг компани“.
— Ты его читала. Вера?
— Конечно.
— Ты должна прочитать его очень внимательно. Сейчас я просмотрю его.
«…настоящим „Экспресс фичерз“ обязуется выплатить автору пятьдесят процентов (50%) от прибыли… полученной „Экспресс фичерз“ от продажи всех публикаций за вычетом расходов, связанных с затратами на публикацию».
Сент нахмурился:
— Они забирают себе половину. Ты хоть понимаешь это?
Вера кивнула:
— Они говорят, что это нормально, потому что дело связано с большим риском. Разве это не так?
— Возможно. Но все равно мне кажется, что они берут себе слишком много. Сколько денег ты будешь зарабатывать?
— Немного. Несколько сотен долларов в месяц, после того как им удастся пристроить мои рисунки хотя бы в пятьдесят газет. Они говорят, что реальные деньги появятся, когда начнут производить игрушки, майки и выпускать книги.
— Это только в том случае, если Старфайер будет пользоваться успехом.
Сент внимательно дочитал контракт и бросил его на стол.
— Все это чудесно и на законном основании, если ты, конечно, подпишешь его.
— Обязательно подпишу.
— Гм…
Сент начал просматривать новые рисунки о Старфайер, концентрацией воли та заставляла танкер покинуть арктические воды. Он просматривал их снова и снова, и его лицо мрачнело.
Вера допила шампанское. Оно было теплым и не таким приятным, как охлажденное. Возможно, ей стоит приготовить кофе, оно взбодрит Сента после долгой дороги, особенно если он все-таки немного выпил. Девушка встала. Выглянув в окно. Вера увидела, что около машины Сента стоит полицейский и что-то пишет.
— Сент, скорей сюда. Тебя штрафуют.
Сент даже не повернул головы. Он внимательно изучал лицо Старфайер, грозно смотревшей на останки покрытых нефтью мертвых животных.
— Лишь бы они не отбуксировали мою машину, — рассеянно заметил он.
— Но…
— Пусть себе… Послушай, Вера…
— Но ты должен…
— Это не имеет значения. Иди сюда.
Вера повиновалась и, подойдя к Сенту, заглянула ему через плечо. Он водил пальцем по лицу Старфайер.
— Буквально несколькими штрихами тебе удается точно передать выражение лица. Я знаю, что она думает, что чувствует. Именно это я пытаюсь выразить словами в своей книге.
Вера была польщена.
— Спасибо, — покраснев, поблагодарила она.
— А ее глаза… ее взгляд… он такой выразительный. Но я совершенно согласен с издателями относительно текста.
Он должен быть таким же хорошим, как и рисунки. Однако ты не можешь делать и то и другое, тебе нужен писатель.
— Да, — согласилась Вера, — но у меня нет возможности платить ему.
— Тебе и не надо этого делать.
— Но тогда как же…
— Я сам буду писать текст.
— Ты? — Лицо Веры расцвело в улыбке. — Ты серьезно? Это было бы просто замечательно.
— Но при одном условии.
— Конечно.
— Тогда договорились. Ты позвонишь в «Экспресс фичерз» и вежливо откажешься. Скажешь, что тебе сделали лучшее предложение.
— Лучшее? — Вера в недоумении посмотрела на Сента. — Что за предложение? Ничего не понимаю.
— Старфайер слишком хороша для бульварных газет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Прошло пять минут, и он стал замерзать. Кожа на руках и ногах посинела, как у мертвеца.
Сент быстро поплыл к причалу, с силой разгребая воду.
Дрожащими от напряжения руками он ухватился за доски причала, подтянулся и вылез. Сент стоял, подставив лицо солнцу, вода капала с его тела и…
— А ты прекрасно плаваешь, — произнесла Флетчер Мак-Гроу.
Сент сжал ноги и согнулся. Отбросив с лица мокрые волосы, он оглянулся и увидел ее, сидевшую со скрещенными ногами на пляжной полосатой подстилке и с улыбкой смотревшую на него сквозь зеркальные солнцезащитные очки.
— Какого черта ты здесь делаешь? — со злобой спросил Сент.
— Я слышала, как ты приехал, и мне захотелось поболтать. Здесь ужасно скучно.
— Оставь меня одного, Флетчер, — сказал он, опускаясь на одно колено. — Сегодня я неподходящий человек для компании.
— Я все это время ужасно скучала, и к тому же отец сегодня уехал по делам в Сакраменто. — Девушка посмотрела на него бесстыдными голубыми глазами, протянула руку и дотронулась до плеча. — Как ты мог купаться в такой холодной воде?
— Послушай, Флетчер…
— Ты отличный пловец. — Она внимательно разглядывала его голую грудь, все еще вздымавшуюся после быстрого плавания, на его соски, затвердевшие от холода, затем на плоский живот и скрещенные мускулистые ноги. — Сдается мне, что ты все делаешь мастерски, — многозначительно добавила Флетчер.
— Иди домой, — попросил Сент.
— Почему?
Кончиком розового языка она провела по губам и едва заметным движением спустила с плеча бретельку, так что ее грудь обнажилась до самого соска.
— Потому что сегодня я не в настроении. — Сент посмотрел на нее. — Я говорю серьезно, уходи отсюда.
Флетчер снова облизала губы, на сей раз полностью обнажив грудь — круглую, крепкую и белую с бледно-коричневым соском.
— А ты, пожалуй, действительно злишься. Что случилось, Сент?
Она зажала сосок между пальцами, затем нежно потерла его ладонью.
— Не дразни меня, Флетчер. Мне сейчас не до этого.
— Ты очень похож на дикого зверя, показавшего клыки…
— Господи, да успокойся, ты меня нисколько не волнуешь.
— Продолжай в том же духе, Сент. Мне это даже нравится.
Она расстегнула верхнюю часть бикини и выставила грудь вперед.
Сент окинул взглядом грудь, затем посмотрел Флетчер в лицо. Та уставилась на него, улыбаясь странной загадочной улыбкой.
Сент подошел очень медленно и повалил ее на рассохшиеся щелястые доски причала. Оперевшись на ладони, он навис над ней, затем сорвал с нее дорогие темные очки и бросил их в воду. Голубые глаза Флетчер смотрели на него с выражением, которого Сент раньше ни у кого не видел, а потому не мог понять его; и опять розовый язычок пробежал по губам.
— Твоя злость возбуждает меня, — сказала она.
Сент полностью утратил возможность соображать. Все в нем кипело от злости, и только где-то далеко, глубоко в сознании билась мысль: остановись, остановись, пока не поздно.
— Ты же хочешь меня, хотел с первого дня знакомства. Помнишь, тогда на лодке? Не притворяйся, что я не возбуждаю тебя. Кому, как не мне, знать… Я же вижу.
Почти слово в слово то же самое, что он говорил Джи Би, Это было последней каплей. Сент со всей силой прижал ее к жестким доскам причала. Сейчас это была уже не Флетчер, это была Джи Би, и ему хотелось причинить ей боль.
Сент хотел отомстить за все страдания, которые она ему причинила, Флетчер изворачивалась под ним, дралась, кричала, била его кулаками по спине, царапала лицо.
— Ты, чертов мерзавец!
Чтобы заставить ее замолчать, Сент впился ей в губы, кусая их до крови, после чего крики стали глуше, и так длилось до тех пор, пока он не кончил. Было ужасно, но Сент получил ни с чем не сравнимое удовольствие.
Он почти без сознания рухнул на ее тело. Из-под полуоткрытых век Сент видел, как окружающая его природа теряет свои красные яркие краски и постепенно приобретает спокойные тона.
— О Господи, — прошептал он распухшими губами.
Флетчер тихо лежала под ним. Все тело ее было в красных кровоподтеках, которые назавтра превратятся в синяки.
— О Господи, — снова повторил Сент. — Флетч, прости меня.
Он скатился к краю причала, и его стошнило. Сент ничего не ел со вчерашнего дня, и во рту появился противный кислый вкус.
— О Господи, — повторял он снова и снова. — Что я наделал? Почему не сдержался?
Флетчер лежала на боку и смотрела на него. Она выглядела спокойной и умиротворенной и улыбалась ему. Сент не поверил своим глазам, но она действительно улыбалась — Все прекрасно, — услышал он. — Это было просто потрясающе. Я еще никогда не испытывала такого блаженства.
Сент уткнулся лицом в ее мягкий живот и горько заплакал. Ему показалось, что Флетчер гладит его по голове.
Глава 12
Позавтракав на скорую руку чашкой черного кофе и кусочком мускатной дыни. Вера убежала на работу.
Теперь она в основном работала.
Ее скудные сбережения быстро таяли. Джи Би предложила ей и дальше оплачивать квартиру, несмотря на то что сама она теперь будет жить в Лос-Анджелесе.
— Мне приятно знать, что у меня здесь квартира и я могу в любое время вернуться, — говорила она Вере, — и кроме того, так мне кажется, что я участвую в проекте Старфайер.
Предложение было заманчивым, и все же Вера отказалась: Старфайер с каждым днем все меньше принадлежала ей. К тому же не хотелось быть кому-либо обязанной. В конце концов они решили вносить арендную плату пополам.
Старфайер ожидал большой успех.
— Мы возлагаем большие надежды на Старфайер, — сказал ей при встрече Фил Солвей, — впрочем, как и на вас.
Но надеждами не оплатишь квартиру. Девушка не получит ни цента, пока проект Старфайер не запустят в производство и она не появится во всех газетах, а на это уйдут долгие месяцы.
Пока Вера не имела ни малейшего представления, когда она начнет получать деньги за свой труд.
Представитель «Экспресс фичерз» планировал ознакомить с проектом владельцев газет, принадлежавших синдикату, только в начале следующего года, а это означало, что если тот их заинтересует, то публикация начнется не раньше марта.
А пока Вера была вынуждена искать работу и желательно в вечернюю смену, чтобы иметь возможность рисовать днем. Но и тут возникала масса проблем: у нее не было разрешения на работу в стране, а значит, надо искать такое место, куда бы ее взяли без лишних вопросов и платили наличными. Именно это послужило одной из причин, почему Джи Би предложила ей полностью взять на себя арендную плату; уж кто-кто, а она-то прекрасно знала, что значит найти работу, не имея документов.
К счастью, в это время в Америку вернулся доктор Уилер, который помог ей получить ссуду в Калифорнийском банке. Сначала Вера отказывалась от его помощи, но он был так настойчив, что девушка согласилась.
— Очень мило с его стороны, — заметила Джи Би подозрительно. — Чего ради он так старался?
— Просто доктор — хороший человек.
— Сдается мне, что здесь он преследует свои цели, иначе никогда бы этого не сделал.
Именно этого Вера и боялась, но старалась гнать от себя такие мысли.
— Я выплачу ему все до последнего цента, — сказала она резко.
— Тогда не о чем беспокоиться, — ответила Джи Би и как бы между прочим спросила:
— Тебе что-нибудь известно о Сенте?
— Нет. А почему он тебя вдруг заинтересовал?
Джи Би открыла рот, чтобы ответить, но в последний момент передумала и, так ничего и не сказав, ушла в парикмахерскую.
Вера вздохнула, заставила себя не думать ни о Сенте, ни о денежных затруднениях и, решительно отодвинув чашку с недопитым кофе, приступила к следующей серии рисунков о Старфайер.
Она нарисовала ее с распущенными, покрытыми инеем волосами, с возмущением разглядывающую маслянистое нефтяное пятно, разлившееся вокруг затертой льдами скалы, усыпанной трупами птиц, тюленей, котиков, а также на плавающую вверх брюхом рыбу.
— Кто посмел это сделать? — гневно спрашивала Старфайер. — Они за все поплатятся!
Эти гневные слова Вера поместила вокруг головы Старфайер и разукрасила этот крут сосульками, чтобы показать арктический холод, который самой Старфайер был нипочем, и она могла ходить по морозу легко одетая.
С улицы донесся громкий рев мощного мотора, но Вера, привыкшая к постоянному фырчанию мотоциклов на их улице, не обратила на него никакого внимания и продолжала увлеченно работать.
Воображение рисовало ей удивительные картины: высокие горы, уходящие снежными вершинами в холодное серое небо, сталкивающиеся между собой льдины и окрашенный в черный цвет танкер, плывущий навстречу Старфайер, стоящей на плавучей льдине.
Ближний план.
Президент «Калко». Приятной наружности и обходительный, лет пятидесяти; во рту большая сигара, лицо лоснящееся. Обращается к группе исполнительных директоров:
— Если мы правильно рассчитаем курс, то сумеем проплыть мимо, источая запах розы. Пусть вся ответственность возлагается на правительство.
Крупный план.
Старфайер командует танкеру:
— Не приближайтесь, а то вам придется горько пожалеть.
Рев мотора затих. Вера не выдержала и подошла к окну.
Внизу стояла спортивная машина, капот покрывала дорожная пыль. Машина заехала на тротуар, где парковаться было запрещено. За рулем сидел Сент и через темные очки смотрел на их окна. Что-то странное виделось в повороте его головы, в опущенных плечах, горьких складках у рта, но Вера так обрадовалась, что решила не вдаваться в подробности и отложить все выяснения до более удобного случая.
Достаточно того, что он приехал, хотя, как она прекрасно знала, Сент приехал не к ней, а к Джи Би.
Сент наконец выключил мотор и взял с заднего сиденья нечто похожее на бутылку, завернутую в коричневую бумагу.
— Привет, Вера, — сказал он, когда девушка открыла ему дверь, не подавая виду, что наблюдала за ним из окна. — Проезжал мимо и решил зайти. Джи Би дома?
Вера сразу же почувствовала разочарование, но приказала себе не глупить.
— К сожалению, нет.
— Хорошо, — сказал Сент, закрывая за собой дверь. — Я приехал повидаться с тобой.
Сердце Веры подпрыгнуло от радости.
— Нам с тобой есть что отпраздновать, — продолжал Сент. — Не забыла? Права на мою книгу и твои рисунки Старфайер купили в одно и то же время. Счастливое стечение обстоятельств. — Сент снял темные очки, и Вера увидела белые круги вокруг глаз, образовавшиеся на фоне его покрытого пылью лица. — Она скоро вернется?
Сердце Веры снова упало.
— Нет, — ответила она. — Сегодня съемки, и Джи Би вернется поздно.
— Чудесно, — с явным облегчением сказал Сент.
Он выглядел очень усталым. Неверной походкой Сент прошел в гостиную, и у Веры даже мелькнула мысль, что он пьян, но, присмотревшись, девушка поняла, что это действительно сильная усталость. Да к тому же было всего одиннадцать часов утра.
— Поздравляю, — сказал Сент. — Счастливого дня рождения.
— У меня не было никакого дня рождения, — ответила Вера.
— Я знаю, зато у меня был. Совсем недавно.
Сент достал из сумки бутылку дорогого шампанского, встряхнул и стал открывать. Теплое и хорошо взболтанное шампанское рвануло из бутылки, выстрелив пробкой в потолок. Сент молча наблюдал, как пена стекает по его пальцам, а Вера бросилась за бокалами.
— Мне уже двадцать один год, — напомнил ей Сент. — Представляешь — двадцать один год. Я могу ходить в бары и заказывать выпивку, а они обязаны меня обслуживать. И я сам могу платить за себя, теперь у меня куча денег.
— Это же чудесно, — сказала Вера и спросила:
— Как прошел обед с твоим отцом?
Сент вскинул голову и внимательно посмотрел на нее. Взгляд его ничего не выражал.
— Я ел утку, — ответил он после некоторого замешательства. — Дикую утку. Целых семь кусков. А мой… — Сент запнулся и нахмурился. — А он… он ел женскую грудь.
Вере стало неприятно. Девушка решила, что ослышалась или Сент не расслышал ее вопроса и, задумавшись, сказал что-то невпопад. Однако она почувствовала, что ему почему-то неприятно говорить об обеде, и поспешила сменить тему разговора.
— Расскажи мне о своей книге, — попросила Вера.
Сент облегченно вздохнул. Рассказывая о книге, он стал более сосредоточенным и серьезным, ходил по комнате, пил шампанское и с увлечением рассказывал: ему нравится его редактор, он полностью ей доверяет, у нее полно идей, она просит кое-что изменить, но совсем немного, и он совершенно с ней согласен — эти изменения пойдут на пользу.
— Они поставили ее в план на осень следующего года, — закончил Сент свой рассказ.
— Октябрь — самый подходящий месяц, — согласилась Вера, удивляясь тому, как медленно здесь все двигается. — Что ты собираешься предпринять дальше? — спросила она.
Сент с шумом поставил бокал на стол.
— Сейчас я пишу сценарий, уже написал половину и считаю, что получилось совсем неплохо. Сценарий писать интереснее, особенно когда ты все себе живо представляешь. — Сент улыбнулся, глаза его заблестели, и молодой человек стал почти прежним. У Веры отлегло от сердца. — Теперь твоя очередь, — сказал он.
Вера просияла и принялась рассказывать о своих переговорах в «Экспресс фичерз».
— Все хорошо, только мне надо следить за языком, — заметила она.
— Естественно. Ты ведь будешь писать для детей, их пап и мам и для тетушки Эдны. Никакое сквернословие здесь недопустимо.
Вера искренне рассмеялась:
— Нет, Сент, ты меня не правильно понял. Для них Старфайер уж очень смахивает на англичанку. Я никак не могу усвоить американский сленг.
— Это твой контракт? — спросил Сент и, не ожидая разрешения Веры, стал его читать: «…договор между автором произведения и „Экспресс паблишинг компани“.
— Ты его читала. Вера?
— Конечно.
— Ты должна прочитать его очень внимательно. Сейчас я просмотрю его.
«…настоящим „Экспресс фичерз“ обязуется выплатить автору пятьдесят процентов (50%) от прибыли… полученной „Экспресс фичерз“ от продажи всех публикаций за вычетом расходов, связанных с затратами на публикацию».
Сент нахмурился:
— Они забирают себе половину. Ты хоть понимаешь это?
Вера кивнула:
— Они говорят, что это нормально, потому что дело связано с большим риском. Разве это не так?
— Возможно. Но все равно мне кажется, что они берут себе слишком много. Сколько денег ты будешь зарабатывать?
— Немного. Несколько сотен долларов в месяц, после того как им удастся пристроить мои рисунки хотя бы в пятьдесят газет. Они говорят, что реальные деньги появятся, когда начнут производить игрушки, майки и выпускать книги.
— Это только в том случае, если Старфайер будет пользоваться успехом.
Сент внимательно дочитал контракт и бросил его на стол.
— Все это чудесно и на законном основании, если ты, конечно, подпишешь его.
— Обязательно подпишу.
— Гм…
Сент начал просматривать новые рисунки о Старфайер, концентрацией воли та заставляла танкер покинуть арктические воды. Он просматривал их снова и снова, и его лицо мрачнело.
Вера допила шампанское. Оно было теплым и не таким приятным, как охлажденное. Возможно, ей стоит приготовить кофе, оно взбодрит Сента после долгой дороги, особенно если он все-таки немного выпил. Девушка встала. Выглянув в окно. Вера увидела, что около машины Сента стоит полицейский и что-то пишет.
— Сент, скорей сюда. Тебя штрафуют.
Сент даже не повернул головы. Он внимательно изучал лицо Старфайер, грозно смотревшей на останки покрытых нефтью мертвых животных.
— Лишь бы они не отбуксировали мою машину, — рассеянно заметил он.
— Но…
— Пусть себе… Послушай, Вера…
— Но ты должен…
— Это не имеет значения. Иди сюда.
Вера повиновалась и, подойдя к Сенту, заглянула ему через плечо. Он водил пальцем по лицу Старфайер.
— Буквально несколькими штрихами тебе удается точно передать выражение лица. Я знаю, что она думает, что чувствует. Именно это я пытаюсь выразить словами в своей книге.
Вера была польщена.
— Спасибо, — покраснев, поблагодарила она.
— А ее глаза… ее взгляд… он такой выразительный. Но я совершенно согласен с издателями относительно текста.
Он должен быть таким же хорошим, как и рисунки. Однако ты не можешь делать и то и другое, тебе нужен писатель.
— Да, — согласилась Вера, — но у меня нет возможности платить ему.
— Тебе и не надо этого делать.
— Но тогда как же…
— Я сам буду писать текст.
— Ты? — Лицо Веры расцвело в улыбке. — Ты серьезно? Это было бы просто замечательно.
— Но при одном условии.
— Конечно.
— Тогда договорились. Ты позвонишь в «Экспресс фичерз» и вежливо откажешься. Скажешь, что тебе сделали лучшее предложение.
— Лучшее? — Вера в недоумении посмотрела на Сента. — Что за предложение? Ничего не понимаю.
— Старфайер слишком хороша для бульварных газет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44