— Сестра позвонила, как только ты ушла, — объяснила она. — У тебя есть брат или сестра, которые треплют нервы?Не успела я ответить, как в конце коридора раздались голоса, и появилась группа из пяти-шести человек.— Что случилось? — выкрикнула Джесси одному из старших редакторов.— Только что всем разослали электронное сообщение собираться в холле, — сказал он. — Сейчас сделают объявление.— О Боже… — тихо произнесла Джесси. — Вероятно, кого-то арестовали. 6 Мы с Джесси последовали за мрачными сотрудниками «Базза» в холл перед кабинетами. Нэш ждал в конце « чрева », у стола для проведения ежедневных планерок. Казалось, место специально подобрано как можно дальше оттуда, где Мона прошлым вечером извивалась, как брошенный на землю шланг с сильным напором воды. Рядом с Нэшем стоял Дикер, на полголовы ниже ростом, в темно-синем костюме в обтяжку и желтом галстуке. Лицо, неизменно подернутое раздражением, приобрело пятнисто-бронзовый оттенок, словно он наносил тональный крем во сне. Издали глаза выглядели не больше одноцентовиков. Глава компании нервно покачивался, готовясь выступить с важным заявлением.Я не знала, чего ждать. Дикер известен в прессе как Принц Неуместности.Холл отнюдь не идеально подходит для массовых сборов: одни приблизились вплотную к столу, другие зависли где-то сзади, окружив столы «чрева».— Подходите сюда, — потребовал Дикер, махнув тем, кто неуверенно маячил на периферии — Мне нужно сделать объявление.В ответ на его просьбу люди переминались с ноги на ногу, но не сдвинулись с места — мол, не надо загонять нас в стадо. Дикер не стал скрывать недовольства. Один журналист как-то отметил, что у него творческий подход к подчиненным, как у пумы к длиннохвостому попугаю. Нэш прошептал ему что-то на ухо, и Дикер сделал два шага вперед.— Извините, что не имел возможности обратиться к вам раньше, — раздался его скрипучий голос. — Я должен был уделить внимание полиции и прессе, хотя Нэш уже разговаривал с некоторыми из вас. Итак, все по порядку. Я очень сожалею о случившемся с Моной, как и вы все. Она была непревзойденным редактором и принесла журналу невероятный успех. Почтим память о ней минутой молчания.Люди опустили головы, но никто, насколько я заметила, не проронил слезы. Много пар глаз металось вокруг, высматривая реакцию окружающих. Судя по лицам, создавалось впечатление, будто Дикер только что предложил скорбеть о распаде группы «Бэк стрит бойз» или банкротстве «Бетамакса».— Ладно, — нетерпеливо выпалил он до истечения минуты, — далее хочу уверить, что полиция делает все возможное для поимки преступника, но результатов пока нет. Конечно, если вам известно что-то важное, вы должны незамедлительно обратиться к детективам. Я также усилил охрану, чтобы никто не переживал.Одна из редакторов моды подняла руку, и Дикер испепелил ее взглядом. «Это вам не конференция», — говорили его глаза. И все же он сердито кивнул в ее направлении.— Будет ли проводиться поминальная служба? — спросила она.— Для узкого круга лиц, — ответил Дикер. — Потом мы, возможно, организуем что-нибудь сами, предварительно согласовав с ее семьей. Далее, — продолжил он. — Обязанности главного редактора временно возлагаются на Нэша. Я знаю, вам не так просто восстановить привычный ход работы, но надо готовить очередной номер журнала, и трудно недооценить, насколько сейчас важно сосредоточиться на этой задаче. И упаси Бог, я узнаю, что кто-то дает интервью прессе. Это против правил и карается увольнением.Надо же. Рядом с Дикером сам Джордж Буш показался бы Уильямом Дженнингсом Брайаном. Пока он говорил, я незаметно наблюдала за собравшимися. Пара человек улыбались. Однако большинство встревожились. Скорее всего не из-за убийства, но ввиду профессионального риска, с которым они теперь столкнулись.— О, и еще одно, — прямолинейно заявил Дикер. — Знаю, вас интересует, что будет с запланированным на субботу барбекю у меня в Ист-Хэмптоне. Так вот, оно не отменяется. Я считаю, мы должны стараться во всем сохранять нормальный ритм жизни. Автобусы будут ждать вас у здания редакции в восемь часов. Не опаздывайте.В воздух выстрелило несколько рук, но Дикер проигнорировал их, повернулся к Нэшу и что-то сказал полушепотом. Затем метнулся к двери, точно быстроходный катер, отчаливающий от пристани, и был таков.— Я знаю, у вас много вопросов, — произнес Нэш с необычной мягкостью в голосе, — но, к сожалению, мне добавить нечего. Полиция старается предотвратить утечку информации. Поэтому сейчас давайте сделаем все возможное, чтобы выпустить достойный номер «Базза». Если мне станет что-то известно, я с вами сразу же поделюсь.Нечто подсказывало мне обратное, но Нэш всем своим видом излучал доверие и заботу. Я огляделась вокруг. Если во время речи Дикера многие посмеивались над ним, то слова Нэша впитывали жадно.— Некоторые спрашивали, — продолжил он, — появится ли на страницах «Базза» статья об убийстве. Ответ однозначно положительный. Мона по праву считается знаменитостью, а наше дело писать все о знаменитостях. Освещать преступление будет Бейли Уэггинс, а биографический очерк напишет Райан. Пожалуйста, окажите им всевозможное содействие. Мы будем вести эту тему столь долго, сколько потребуется.Люди расходились медленно, неохотно, словно, если задержаться, можно ухватить больше обрывков информации. Я последний раз окинула взглядом толпу. Несколько сотрудников смотрели на меня с любопытством, раз уж мне предстояло писать о смерти Моны. Среди них был и Райан — наконец-то он появился. Мне не терпелось поговорить с ним, но он быстро удалился по коридору, и я решила подождать, пока у него высвободится время для приватной беседы.Вернувшись за стол, я положила список гостей в новую папку и проверила голосовую почту. Позвонила помощница Нэша уведомить, что он готов встретиться со мной около шести, предпочтительно вне офиса. Она назвала какой-то бар поблизости. Затем я достала телефонный номер, который дала мне накануне Мона. На сей раз хотя бы прозвучал автоответчик: «Меня нет дома. Оставьте coобщение». Знакомый гнусавый голос. Кимберли. Я назвала свое имя и должность и сказала, что хочу поговорить с ней о вечеринке в честь Евы Андерсон.Меня непреодолимо тянуло выяснить номер Кики и позвонить и ей, но сначала надо выведать у Хиллари все, что известно о ссоре. Чем больше у меня будет сведений, тем выгоднее я смогу преподнести их в разговоре с Кики.Полиция покинула территорию редакции — временно, конечно, — значит, я могу начать расспрашивать сотрудников. Я заказала по телефону обед, взяла ноутбук и принялась обходить столы и кабинеты — вразнобой. Отвлекала людей от дел, если они не разговаривали по телефону, и составляла список имен, чтобы никого не пропустить.За несколько часов я опросила около двадцати пяти сотрудников из отделов моды, оформления и печати. Я сразу заметила, многие испытывают чувство вины за свою ненависть к Моне. Пришлось подбирать деликатные вопросы, чтобы никто не подумал, будто я их в чем-то подозреваю. Сначала я интересовалась, во сколько кто ушел вчера домой и видел ли Мону. Судя по всему, около шести вечера произошел массовый исход. Только дизайнер из отдела оформления по прозвищу Шустрик признался, что задержался до полвосьмого и, когда он уходил, оставался один человек — дизайнер-фрилансер Харрисон. Очевидно, именно он придержал дверь входившему Робби. Согласно графику, Харрисон появится на рабочем месте в пятницу. Я записала его домашний телефон.Узнав распорядок каждого, я копала глубже. «Как вы считаете, кто это мог сделать? » — заговорщически спрашивала я, делая вид, что опрашиваемый вне всяких подозрений. Хотя откуда мне знать… Я наблюдала за их реакцией.В три часа я отложила опросы и направилась в кабинет Хиллари. Когда я появилась в дверях, та висела на телефоне. На лице застыла такая хитрая улыбка, будто ей кто-то рассказывал, как кутил вчера с Джорджем Клуни. Она подняла палец с длинным накрашенным ногтем — мол, освобожусь через секунду.Меня ничуть не удивило то, что рассказала о ней Джесси. За полтора месяца, что я знала Хиллари, с ее лица ни разу не сошло выражение самодовольной уверенности. Таких, как она, ничто не способно взволновать: ни полная комната посторонних, ни самый привлекательный мужчина, ни крутой жизненный поворот. Хотелось бы мне уметь так держаться. Несмотря на большой опыт, у меня часто был вид человека, который только что захлопнул дверцу машины, оставив ключи в салоне.Внешне Хиллари сильно отличалась от остальных сотрудников «Базза». Она предпочитала пастельные тона черным и выглядела как девушка из группы поддержки: большие голубые глаза, золотисто-коричневые волосы до плеч, слегка начесанные, и губы, покрытые таким толстым слоем блеска, что чудом не слипаются. По манхэттенским стандартам она полновата, но если посадить ее в провинциальный бар где-нибудь в Джорджии, то вполне сойдет за королеву города.В тот день на Хиллари была мятно-зеленая юбка и белая блуза с длинными рукавами, застегнутая ровно настолько, чтобы выглядывал краешек кружевного бюстгальтера.— Так это ты нашла Мону, — объявила она, положив трубку, и пригласила меня сесть на черный хромированный стул прямо напротив.— Верно, — ответила я, стараясь всем видом показать, что не хочу обсуждать эту тему. — Как сказал Нэш, я буду…— И она была еще жива?— К сожалению, я не могу посвящать кого-либо в подробности.— Скрываешь информацию для своего очерка? — кокетливо спросила она.— Вообще-то полиция запретила мне что-либо разглашать.Она уставилась на меня, сложив блестящие губы так, словно обдумывала, верить мне или нет.— Тогда это будет сложно, — наконец-то объявила она.— Что «это»?— Не распространяться о деталях. То есть, если ты пишешь статью и ты сама нашла жертву, придется быть очень хорошей девочкой, чтобы держать язык за зубами.— Действительно, — согласилась я. Интересно, есть в ней хоть что-нибудь человеческое ? Несмотря на подростковую одежду, Хиллари казалась интриганкой, которая постоянно что-то затевает, строит козни, пытается добиться своего. — Придется балансировать на грани запретного. И все же я пришла узнать как можно больше о вечеринке. Мне нужно восстановить последние действия Моны. Ты ее видела?— Да. Хотя она не долго задержалась.— А кто там был еще? Кого ты заметила на вечеринке?Хиллари потянулась, выгнув спину. Блузка натянулась на груди, на лице отразилась задумчивость, с губ слетел вздох. Я старалась не пялиться на ее прелести, что было сложно, поскольку они находились в трех дюймах от моих глаз.— Райан и Джесси. И Нэш, хотя он подошел позже. Муж Моны Карл, если он считается: вчера, кажется, нигде не шел спектакль «Король Лир 2» или иная из его захватывающих пьес. И, как я слышала, там должен был присутствовать Робби, писать статью о Кимберли, но я его не видела. Очевидно, он воспользовался случаем, чтобы попасть в здание. Судя по всему, наш толстячок — главный подозреваемый. Ты огорчишься, если узнаешь, что это он?— Я огорчусь, если это окажется любой знакомый мне человек. Ходят слухи, у Моны была довольно неприятная стычка с промоутером Евы Андерсон. Ты, случайно, их не видела?— Да, видела. Но не слышала. Я сразу же устремилась к ним, но пока пробралась через толпу, было уже поздно. Потом пыталась найти Мону, выяснить, не захочет ли она написать об инциденте в журнале, но она исчезла.— А ты как…— Кстати, я сообщила об этом полиции. Решила, что они должны знать все, хотя Робби у них явный фаворит среди потенциальных обвиняемых.— А ты как думаешь, что могло вызвать такое негодование у Кики? Мы писали что-то плохое о Еве?Хиллари пожала белыми плечиками.— Понятия не имею, — произнесла она многозначительным тоном, и я поняла, что моя собеседница лжет — или делает вид, будто у нее целая пачка секретов.— Причиной раздора могла быть и другая клиентка Кики, так? — спросила я.— У Кики нет иных клиенток, которыми интересовался бы «Базз».— Разве она не работает в крупной компании по связям с общественностью?— Нет, у нее своя фирма. Специализируется на свежих, бьющих ключом талантах. Проблема в том, что, когда ее клиенты становятся суперзвездами, они уходят в более солидные агентства. Ева — единственная, кто не переметнулся.— Расскажи мне, пожалуйста, о Кимберли Ченс, — попросила я, перейдя на другую тему. — Я слышала, она не жаловала Мону.Хиллари злобно ухмыльнулась.— Точнее будет сказать «презирала». Кимберли винит нас во всех своих несчастьях, включая срыв контракта. На мой взгляд, у нее недурственный голос, но харизмы не больше, чем у морковки. Конечно, если она включит ее в свою диету, то, может, что и получится. Ты видела, как она располнела? Трудно поверить, что ей вообще кто-то собирался предложить подобный контракт.— А правда, что Мона придумала прозвище Толстушка Ченс?— Послушай, Бейли, ты же знаешь, какой девиз у нашего журнала? Что бы ни произошло в «Клубничке», должно там и остаться. То есть я могла бы ответить на твой вопрос, но тогда мне придется тебя убить.— Брось, Хиллари. Ты же слышала, что сказал Нэш. Мне надо составить хорошую историю.— Да, это сделала Мона, — признала она. — А кто тебе доложил? Джесси? Я заметила, вы в последнее время сильно сдружились.О Боже, что на нее нашло? Может, мне относиться к ней как к свидетелю со стороны обвинения?— Что имела Мона против Кимберли? — продолжила я, проигнорировав ее вопрос.— Поначалу певица ей нравилась, но затем Моне стало противно оттого, как она располнела. А вообще Мона обожала придумывать прозвища. Доходяжка Лара Бойл и Моника Влюблински — тоже ее идеи.— Что делала на вечеринке Кимберли?— Напивалась в баре. Я подошла к ней спросить об аресте, она сказала, что мы все чудовища, и попросила оставить ее в покое. После этого я потеряла ее из виду.— У нее могло возникнуть желание перекинуться парой слов с Моной?— О! Понимаю, куда ты клонишь, Бейли. Не исключено, надо полагать.— Значит, Мона исчезла после стычки с Кики. Именно тогда она пошла в офис?— Может быть. Ведь я ее больше не видела. Что касается вечеринок, то Мона предпочитает — или, точнее, предпочитала приходить поздно, уходить рано. Ее пристрастие — пресса, а в области светских разговоров она безнадежна. Этого забавного факта никто и не знал. Она ненавидела общаться с незнакомыми людьми. Как-то мы ехали в лимузине, и кондиционер слишком сильно морозил. Представляешь, что она сделала? Связалась по сотовому с компанией проката машин и передала диспетчеру, чтобы он попросил водителя повысить температуру.— Но ты не видела, как Мона выходила?— Кажется, мне больше нечего добавить.Я поблагодарила Хиллари за содействие и попросила номер Кики.Она повернулась к компьютеру, нажала пару клавиш. Затем загудел принтер, и Мона вяло протянула к нему руку. Ногти цвета мускусной дыни блестели не меньше помады. Когда лист прошел полпути, она вырвала остаток силой.Забрав листок, я сказала, что, возможно, зайду поболтать через пару дней.— Хорошо, — бойко ответила Хиллари, словно у нее попросили рецепт подливки с крабами. — Всегда рада помочь.Если повезет, то я к ней больше ни ногой.По пути в «чрево» я зашла к Эмми, помощнице Моны. Она вернулась от Карла и сидела в одном из кабинетов, погрузившись в очередное задание, — равнодушно смотрела на листок бумаги. Эмми была такой маленькой, что плечи едва выглядывали из-за стола. Если напарница, Бетти, в свои сорок с копейками занимала должность исполнительного секретаря, то Эмми, девушка двадцати трех лет, являла собой типичную помощницу редактора. Она окончила какой-нибудь Джорджтаун или Барнард и надеялась сделать карьеру. Насколько я слышала, Мона требовала отличной ассистентки все: выполнять секретарскую работу, писать речи, метаться по городу во имя удовлетворения своих причудливых гастрономических запросов. Каждые четыре-пять месяцев на это место брали нового человека. Эмми устроилась в «Базз» незадолго до моего появления. Я не раз видела ее на грани срыва.Я постучала по косяку, она вздрогнула и подняла голову.— Привет, Эмми, — поздоровалась я. — Тебя, кажется, не было на планерке сегодня утром. Нэш объявил всем, что я буду писать статью о смерти Моны. Мне надо задать тебе пару вопросов.— Ладно, — с угрюмым видом согласилась она. — У меня ведь нет выбора, так?— Не хочу причинять тебе лишнее беспокойство, — сказала я, заходя в кабинет. — Мне просто нужна кое-какая информация для статьи.— Извините. Тут такой зоопарк. Каждую секунду мне звонят журналисты, просят поделиться всякими пакостями о Моне. Представляете, один тип из «Нью-Йорк пост» даже спросил, правда ли, что Мона брала одежду у дизайнеров, а затем не возвращала, сославшись на то, будто запачкала ткань преждевременной менструацией. Как же мерзко!— Но ведь это клевета?— Между нами говоря, нет. Меня обескуражил сам факт, когда такие вопросы внаглую задают по телефону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34