Ты красивая молодая женщина. И должна одеваться соответственно. – Взгляд Велвет задержался на ее саквояже. – Ты взяла хоть что-нибудь из своих новых платьев?
– Несколько, – ворчливо призналась Райна.
– Я впущу Алицию и Улисса, пока ты переоденешься во что-нибудь более подходящее. – Прежде чем Райна успела возразить, Велвет добавила: – Ты ведь не хочешь, чтобы думали, будто твой отец оставил нас нищими и у тебя нет возможности одеваться прилично.
Райна со стуком поставила саквояж и направилась в свою комнату. Она сорвала с себя одежду и надела дорожный костюм. Резкие движения выдавали ее гнев. Мать прибегла к единственному аргументу, способному поколебать ее решение.
Улисс никак не ожидал увидеть Террилла Микса на железнодорожном вокзале Керрвилла. На лице славного рейнджера застыло ожидание. Судя по тому, как блестели его сапоги и как безупречно были отглажены брюки, встреча у него была назначена не с преступником.
Террилл поспешил навстречу экипажу и помог дамам выйти, потом, не дожидаясь просьб, выгрузил их багаж.
– Я слышал, что ты направляешься в Индианолу за быком, – сказал он. – Раз уж и я еду туда, то почему бы нам не поехать вместе?
– Буду рад, если ты составишь нам компанию, – отозвался Улисс, но про себя подумал, что в облике Террилла было что-то необычное и странное.
Улисс надеялся, что рейнджер не помешает его планам. Он намеревался развлекать Райну, водить ее по ресторанам, чтобы хоть в малой степени искупить свое поведение в Остине. На этот раз, если кто-нибудь осмелится сказать что-либо оскорбительное о ней или ее родителях, он убьет негодяя на месте.
Террилл выразил желание побыть с Алицией и Райной, пока Улисс заводил экипаж в конюшню. На обратном пути он задержался в конторе по оформлению грузовых перевозок, чтобы подтвердить свою заявку на транспортировку Набоба в Керрвилл в частном товарном вагоне.
Когда Улисс присоединился к Райне, Алиции и Терриллу, их оживленный разговор тотчас же прервался. У них был вид заговорщиков, пойманных на месте преступления. Но что это было за преступление? И что они могли затевать? Наконец появился поезд, обволакивая их клубами пара.
Райна и Алиция уселись рядом, выбрав места в полупустом вагоне, предоставив Улиссу развлекаться беседой с Терриллом.
– Ты едешь в Индианолу свидетельствовать на процессе? – спросил Улисс.
– Не совсем. Хотя у меня есть дело к судье. – У Террилла было озабоченное и взволнованное лицо, будто он чего-то опасался.
– Это связано с обязанностями рейнджера? – спросил Улисс, расстегивая куртку и устраиваясь поудобнее.
– Нет, это личное дело.
– Тебе потребуется адвокат? Я к твоим услугам. Террилл наклонился к нему:
– Я не хочу, чтобы об этом болтали.
– Звучит серьезно.
– Это на самом деле серьезно. – Террилл прочистил горло, но это не помогло. Когда он снова заговорил, то голос его звучал так, будто он наглотался гравия: – Я еду в Индианолу жениться и хочу, чтобы ты был свидетелем на свадьбе.
Улисс едва усидел на месте. Неудивительно, что у Террилла такой вид, будто он увидел привидение.
Как Улисс ни мечтал жениться на Райне, но он знал, что тоже будет трястись как осиновый лист.
– Кто же счастливая избранница?
– Алиция, – ответил Террилл.
– Это лучшая новость, которую мне довелось услышать за долгое время.
Улисса беспокоило, что именно Райна подвигла Террилла на это путешествие. Теперь его захлестнула волна радости и облегчения, он протянул руку Терриллу и крепко пожал ее.
* * *
Глядя, как экипаж увозит Алицию, Шарлотта почувствовала, что тоска сжала ей грудь. Она еще долго стояла на крыльце и продолжала махать платком вслед экипажу, который давно уже исчез из виду. Возможно, что путешествие в Индианолу будет последней возможностью для ее дочери весело провести время. Как печально, что Алицию пригласили только сопровождать Райну.
Так как Шарлотта уже почти обставила новое крыло дома, у нее больше не было причин откладывать свой отъезд. А она все еще не знала, куда отправиться. На прошлой неделе Гленхэйвен-Холл и их лондонский дом были проданы с аукциона. Поверенный Найджела требовал, чтобы она вернула и драгоценности.
«Черт бы его побрал, – думала Шарлотта, – черт бы побрал эту Англию!»
Она смахнула слезинку.
– Ты собираешься простоять здесь все утро? – крикнул ей Патрик из дверей.
Она не смогла ответить сразу – горло было сжато спазмом.
Сначала она услышала его шаги за спиной, а потом почувствовала тепло его тела.
– Почему ты плачешь? Неужели ты уже тоскуешь по дочери?
– Конечно, нет. Мне что-то попало в глаз.
Он положил ей руки на плечи и повернул к себе лицом:
– Последние несколько недель ты выглядишь печальной. Тебя что-то обидело в моих словах или поведении?
Она энергично замотала головой:
– Ты самый добрый человек из всех, кого я знаю.
– Ты мне льстишь.
– Это не лесть.
– Уж конечно, Найджел был добрее?
И тут ее выдержка дала трещину. У нее возникло ощущение, что все уголки ее души открыты взгляду Патрика.
– В Найджеле было много всего перемешано. Но доброты в нем не было.
– Ты не можешь говорить так. Ведь я знал Найджела.
– Ты его не знал. Как выяснилось, и я его не знала.
Она надеялась, что увезет с собой хорошее мнение Патрика. Теперь же это все утратило смысл по сравнению с потребностью сказать ему правду, даже если бы он после этого возненавидел ее.
– Я не хотела, чтобы ты узнал правду обо мне и моем муже, но, думаю, сойду с ума, если буду продолжать держать все это в себе.
– Мы можем поговорить и в доме, – сказал он. Шарлотта последовала за ним в гостиную, чувствуя, что ноги ее налились свинцом, и тяжело опустилась на софу. Патрик захлопотал вокруг нее:
– Еще рановато, но ты выглядишь так, что тебе не помешает глоток бренди.
– Шесть глотков будет еще лучше. Но я хочу, чтобы у меня была ясная голова, когда я буду говорить. – Она переплела пальцы, чтобы унять их дрожь. – Не важно, насколько это тебя рассердит или расстроит. Я хочу, чтобы ты не прерывал меня и не задавал вопросов, пока я не закончу.
– Даю слово. И все же не могу представить, чтобы я рассердился на тебя после всего, что ты для меня сделала.
Шарлотта внимательно вглядывалась в его лицо, но видела только озабоченность. И в этот момент, зная, что ей суждено потерять его, она чувствовала, что любит его больше, чем когда была его женой. Тогда она была увлечена его красивой внешностью и героической репутацией, теперь же любила этого мужчину по-настоящему.
– Я приехала сюда совсем по другой причине. Я вовсе не богатая вдова. К тому же не скорбящая. Я совсем не такая, какой ты меня считал.
В эти минуты Патрику стоило большого труда не нарушать своего слова. Как это возможно, что она не была богатой вдовой? Разве Найджел оставил свое состояние кому-нибудь другому?
Патрик слушал со все возрастающей яростью рассказ Шарлотты о человеке, утратившем контроль над своими действиями, чувствами и деньгами, человеке, промотавшем отцовское наследство и отвергшем любовь своей жены, человеке, предавшем ее в свой последний час.
– В тот день, когда поверенный Найджела зачитал мне его завещание, я убедилась в том, что муж оставил мне в наследство только кучу долгов. – Голос Шарлотты гораздо яснее выражал ее отчаяние, чем слова. – Он ухитрялся избавляться от кредиторов, забегая на шаг вперед. Ограбив Питера, он отдавал долг Полу. Если бы он не умер, его бы объявили банкротом. Вместо него это несчастье произошло со мной и моей дочерью. – Ее голос дрогнул. – Думаю, все-таки я выпью бренди.
– Сию минуту, – ответил Патрик, благодарный ей за эту передышку. Эта история потрясла его. Он поспешил в библиотеку, налил две порции, выпил один стакан, потом снова наполнил его. Шарлотта стояла у окна, глядя куда-то вдаль.
– Ты в порядке? – спросил он. – Если тебе тяжело рассказывать… – Его голос дрогнул. Что сделать, чтобы изгнать это выражение боли из ее глаз? Способна ли Шарлотта снова поверить какому-нибудь мужчине? Не говоря ни слова, он протянул ей стакан с бренди.
– Я еще не все тебе рассказала. Алиция не подозревает о подлинных обстоятельствах нашего отъезда из Англии. Я молю Бога, чтобы она никогда об этом не узнала.
– Она разумная девушка. Тебе следовало быть с ней откровенной.
– Но это не единственная причина, почему я привезла ее сюда. Илке мне много писала об Улиссе. Я знала, что он ищет жену, которая помогала бы ему делать политическую карьеру. Я думала, он не сможет устоять перед хорошо воспитанной девушкой, да еще с титулом. Я привезла сюда Алицию в надежде, что когда-нибудь она станет хозяйкой этого дома. Ты видишь, что по-своему я не лучше Найджела. Я лгала тебе. Единственное, что отчасти меня извиняет, – я делала это ради своей дочери. – Шарлотта одним глотком осушила свой стакан и с трудом перевела дыхание. – Теперь ты знаешь правду, и я уеду, как только вернется Алиция.
– Уедешь? Ты только что сказала, что тебе некуда ехать.
Она с трудом подавила готовое вырваться рыдание.
– Ты меня или ненавидишь, или жалеешь. Я не могла бы перенести ни того, ни другого.
Он протянул руку и коснулся ее щеки:
– Милая девочка, это не так. Я всегда восхищался твоей отвагой.
– Во мне нет никакой отваги. И я никогда не была милой девочкой. Мы оба это знаем. Я все та же Шарлотта, которая заставила тебя жениться на себе много лет назад. Только на этот раз я попыталась проделать такой же трюк с твоим сыном.
– Ты вовсе никого не обманывала. Ты просто познакомила двух привлекательных молодых людей и надеялась на лучшее. По правде сказать, и я надеялся на то же. Я думал, может быть, ты останешься, если наши дети поженятся.
Осторожность не позволила Патрику высказаться до конца. Он хотел сказать гораздо больше и не осмеливался.
– А ты никогда не задумывалась о том, что твой приезд сюда не был случайным?
– Я же только что сказала тебе, как было на самом деле.
– То, что ты сказала, только часть правды. Ведь тебя пригласила Илке, разве не так?
Шарлотта кивнула. Бренди слегка разрумянил ее щеки.
– Я просто воспользовалась ее добротой.
– Илке знала, что умирает. Она знала, что умер Найджел. Она знала, что когда-то мы любили друг друга. Я думаю, она хотела, чтобы мы были вместе.
И вдруг Патрик почувствовал, будто легкое дуновение коснулось его щеки.
– Ты почувствовала?
– Почувствовала что?
И снова дуновение. Ему показалось, что комната наполнилась мерцающим светом. Внезапно перед ним появилась Илке, так близко, что он мог бы ее коснуться. Ее прозрачные, как паутинка, крылышки нежно подрагивали.
– Никогда не будет более благоприятного момента, – сказала она. – Место Шарлотты здесь, с тобой. Попроси ее выйти за тебя замуж.
– Ты действительно так считаешь?
Илке кивнула. Ее ободряющая улыбка была для него как благословение.
– Считаю что? – спросила Шарлотта.
– Будь счастлив, любовь моя, – сказала Илке.
С глазами, полными слез, Патрик смог только кивнуть. Казалось, Шарлотта не замечает присутствия Илке.
– Ты в порядке? – спросила она взволнованно, взяла его за руку и начала ее растирать, как в ту ночь, когда он чуть не замерз. Ее прикосновение изгнало всех духов, и добрых, и злых.
Илке растаяла в воздухе с прощальной улыбкой.
Теперь внимание Патрика было полностью обращено на Шарлотту.
– Я становился угрюмым отшельником, когда ты здесь появилась. Мне было все равно, жить или умереть. Ты вернула меня к жизни. Мы разделили столько тяжелых минут, и хотелось бы надеяться, что в конце концов мы сможем разделить и счастливые минуты.
– Мне тоже хотелось бы.
– Так ты согласна?
– Согласна на что? Продолжать пользоваться твоим гостеприимством? – Ее удивительные янтарные глаза замигали, будто она была в смятении. Черт! Почему это женщины такие непонятливые… когда нужно? Он считал, что выразил свои намерения как нельзя более ясно.
– На мое предложение выйти за меня замуж, – объяснил он нетерпеливо.
– Ты безумец. Неужели одного раза оказалось мало?
– Когда речь заходит о тебе, Шарлотта Деверо, одного раза мало, о чем бы ни шла речь.
Индианола обязана своим возникновением немецким переселенцам, которые впервые высадились там в 1844 году. Первые годы существования городка были омрачены эпидемиями желтой лихорадки и набегами команчей.
Тем, что город выжил, он был обязан хорошему порту, являвшему собой естественные ворота на Запад. Горожане пережили эпидемии и набеги, население росло. Но когда после войны в Техас хлынули переселенцы, город начал заселяться с невероятной скоростью.
Улисс и Райна направились по главной улице к верфи Моргана. Невооруженным взглядом можно было заметить, что Индианола процветает. Магазины, выстроившиеся в ряд, превосходили разнообразием и изобилием магазины Остина.
В витринах были выставлены соблазнительные и роскошные товары: драгоценности, фарфор, новейшие образчики швейных машин и даже рояль фирмы «Стенвэй». Продуктовые лавки предлагали невероятное разнообразие деликатесов. Здесь же находились два фотоателье, четыре отеля, многочисленные рестораны и даже кафе, где подавали мороженое.
– Не успокоюсь, пока не увижу Набоба, – сказала Райна, когда они добрались до пирса Моргана, где только что прибывший пароход покачивался у причала.
Райна поспешила к сходням, не обращая внимания на жадные взгляды моряков и портовых грузчиков, и спросила, как попасть в грузовой отсек. Улисс последовал за ней.
Стойло быка было расположено в центре трюма. Иен Мак-Тэвиш, скотовод, сопровождавший Набоба, ожидал их. Райна почти не обратила внимания на то, как выглядел мистер Мак-Тэвиш, когда их представляли друг другу. Как только с любезностями было покончено, она, не теряя времени, взобралась на нижнюю перекладину, чтобы получше разглядеть быка.
Ее рот приоткрылся, глаза засверкали.
– Он великолепен, – сказала Райна.
Улисс вздохнул. Ему хотелось, чтобы она смотрела таким же взглядом на него.
– Да, великолепен, – согласился Мак-Тэвиш, – хотя сейчас он немного голоден.
– Могу я войти к нему в стойло?
– Да, он привык к рукам. Если вы будете нежно обращаться со стариной Набобом, он будет кроток, как ягненок.
Улисс, чтобы успокоить свою совесть, повторил вопрос Райны:
– Вы уверены, что это не опасно, мистер Мак-Тэвиш?
– Не ходи за мной, – резко отозвалась Райна, входя в стойло. С колотящимся сердцем Улисс последовал за ней.
И тут из-за туши огромного животного появилась собака. Нет, это была не просто собака, за такую следовало бы заплатить хорошую цену.
На минуту Райна показалась ему похожей на маленькую девочку в рождественское утро, не знающую, какой подарок открыть раньше. Собака облегчила ей решение, потребовав внимания.
– Кто же это у нас тут? – спросила Райна, в то время как собака лизала ей руки.
– Это собака из Гленхэйвена, сука ирландского волкодава по кличке Брианна, лучших кровей, – объяснил Мак-Тэвиш.
– Это-то я вижу, но зачем она здесь?
– Госпожа графиня наказала, чтобы Брианну отправили сюда вместе с Набобом. Ее купил господин Улисс.
Райна не могла поверить своим ушам. Улисса не интересовали собаки. Он совсем недавно подружился с Юсфулом. Зачем ему понадобилась сука?
– Тебе нравится? – спросил Улисс, перегибаясь через ее плечо. Девушка поглаживала голову собаки.
– Конечно, нравится, она красивая.
– Я рад. Она твоя.
– Моя? Ты купил ее для меня?
– Нет, для Юсфула.
– Было время, когда он тебе не нравился.
– Будем считать, что я оценил его выдающиеся качества, – ответил Улисс с дурацкой улыбкой. – Я подумал, что ему грустно оставаться одиноким всю жизнь. Ему тоже нужно кого-нибудь любить. Нам всем это нужно.
Услышав просительные нотки в его голосе и увидев томление в глазах, Райна почувствовала, что внутри у нее будто прорвалась плотина. Ее столь тщательно выстроенная линия обороны вдруг распалась сама собой и исчезла. Она больше не могла не замечать всего того, что Улисс делал для нее. Она не могла больше не замечать собственных чувств.
И тут Райна приняла решение дать ему еще один, последний шанс проявить себя.
Сможет ли она доверять ему или он снова предаст ее?
* * *
Когда Алиция рисовала в своем воображении господина Бидла, ей представлялся человек огромного роста, мощный, похожий на Моисея работы Микеланджело.
Однако щеголевато одетый мужчина, вошедший в холл отеля «Индианола энтерпрайз» держа в руке, как и было условлено, экземпляр «Нью-Йорк таймс», оказался весьма скромных габаритов. Единственное, что было в нем замечательного, – это глаза. В их глубине крылась живость и любознательность.
– Идем, – прошептала Алиция, вцепившись в руку Террилла.
– Мистер Бидл, я полагаю, вы ищете нас, – сказал Геррилл.
– Я узнал бы вас где угодно, капитан Микс. А это, должно быть, ваша жена?
Террилл стал красным, как солнце на закате.
– Разрешите представить вам Алицию Готорн, графиню Гленхэйвен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Несколько, – ворчливо призналась Райна.
– Я впущу Алицию и Улисса, пока ты переоденешься во что-нибудь более подходящее. – Прежде чем Райна успела возразить, Велвет добавила: – Ты ведь не хочешь, чтобы думали, будто твой отец оставил нас нищими и у тебя нет возможности одеваться прилично.
Райна со стуком поставила саквояж и направилась в свою комнату. Она сорвала с себя одежду и надела дорожный костюм. Резкие движения выдавали ее гнев. Мать прибегла к единственному аргументу, способному поколебать ее решение.
Улисс никак не ожидал увидеть Террилла Микса на железнодорожном вокзале Керрвилла. На лице славного рейнджера застыло ожидание. Судя по тому, как блестели его сапоги и как безупречно были отглажены брюки, встреча у него была назначена не с преступником.
Террилл поспешил навстречу экипажу и помог дамам выйти, потом, не дожидаясь просьб, выгрузил их багаж.
– Я слышал, что ты направляешься в Индианолу за быком, – сказал он. – Раз уж и я еду туда, то почему бы нам не поехать вместе?
– Буду рад, если ты составишь нам компанию, – отозвался Улисс, но про себя подумал, что в облике Террилла было что-то необычное и странное.
Улисс надеялся, что рейнджер не помешает его планам. Он намеревался развлекать Райну, водить ее по ресторанам, чтобы хоть в малой степени искупить свое поведение в Остине. На этот раз, если кто-нибудь осмелится сказать что-либо оскорбительное о ней или ее родителях, он убьет негодяя на месте.
Террилл выразил желание побыть с Алицией и Райной, пока Улисс заводил экипаж в конюшню. На обратном пути он задержался в конторе по оформлению грузовых перевозок, чтобы подтвердить свою заявку на транспортировку Набоба в Керрвилл в частном товарном вагоне.
Когда Улисс присоединился к Райне, Алиции и Терриллу, их оживленный разговор тотчас же прервался. У них был вид заговорщиков, пойманных на месте преступления. Но что это было за преступление? И что они могли затевать? Наконец появился поезд, обволакивая их клубами пара.
Райна и Алиция уселись рядом, выбрав места в полупустом вагоне, предоставив Улиссу развлекаться беседой с Терриллом.
– Ты едешь в Индианолу свидетельствовать на процессе? – спросил Улисс.
– Не совсем. Хотя у меня есть дело к судье. – У Террилла было озабоченное и взволнованное лицо, будто он чего-то опасался.
– Это связано с обязанностями рейнджера? – спросил Улисс, расстегивая куртку и устраиваясь поудобнее.
– Нет, это личное дело.
– Тебе потребуется адвокат? Я к твоим услугам. Террилл наклонился к нему:
– Я не хочу, чтобы об этом болтали.
– Звучит серьезно.
– Это на самом деле серьезно. – Террилл прочистил горло, но это не помогло. Когда он снова заговорил, то голос его звучал так, будто он наглотался гравия: – Я еду в Индианолу жениться и хочу, чтобы ты был свидетелем на свадьбе.
Улисс едва усидел на месте. Неудивительно, что у Террилла такой вид, будто он увидел привидение.
Как Улисс ни мечтал жениться на Райне, но он знал, что тоже будет трястись как осиновый лист.
– Кто же счастливая избранница?
– Алиция, – ответил Террилл.
– Это лучшая новость, которую мне довелось услышать за долгое время.
Улисса беспокоило, что именно Райна подвигла Террилла на это путешествие. Теперь его захлестнула волна радости и облегчения, он протянул руку Терриллу и крепко пожал ее.
* * *
Глядя, как экипаж увозит Алицию, Шарлотта почувствовала, что тоска сжала ей грудь. Она еще долго стояла на крыльце и продолжала махать платком вслед экипажу, который давно уже исчез из виду. Возможно, что путешествие в Индианолу будет последней возможностью для ее дочери весело провести время. Как печально, что Алицию пригласили только сопровождать Райну.
Так как Шарлотта уже почти обставила новое крыло дома, у нее больше не было причин откладывать свой отъезд. А она все еще не знала, куда отправиться. На прошлой неделе Гленхэйвен-Холл и их лондонский дом были проданы с аукциона. Поверенный Найджела требовал, чтобы она вернула и драгоценности.
«Черт бы его побрал, – думала Шарлотта, – черт бы побрал эту Англию!»
Она смахнула слезинку.
– Ты собираешься простоять здесь все утро? – крикнул ей Патрик из дверей.
Она не смогла ответить сразу – горло было сжато спазмом.
Сначала она услышала его шаги за спиной, а потом почувствовала тепло его тела.
– Почему ты плачешь? Неужели ты уже тоскуешь по дочери?
– Конечно, нет. Мне что-то попало в глаз.
Он положил ей руки на плечи и повернул к себе лицом:
– Последние несколько недель ты выглядишь печальной. Тебя что-то обидело в моих словах или поведении?
Она энергично замотала головой:
– Ты самый добрый человек из всех, кого я знаю.
– Ты мне льстишь.
– Это не лесть.
– Уж конечно, Найджел был добрее?
И тут ее выдержка дала трещину. У нее возникло ощущение, что все уголки ее души открыты взгляду Патрика.
– В Найджеле было много всего перемешано. Но доброты в нем не было.
– Ты не можешь говорить так. Ведь я знал Найджела.
– Ты его не знал. Как выяснилось, и я его не знала.
Она надеялась, что увезет с собой хорошее мнение Патрика. Теперь же это все утратило смысл по сравнению с потребностью сказать ему правду, даже если бы он после этого возненавидел ее.
– Я не хотела, чтобы ты узнал правду обо мне и моем муже, но, думаю, сойду с ума, если буду продолжать держать все это в себе.
– Мы можем поговорить и в доме, – сказал он. Шарлотта последовала за ним в гостиную, чувствуя, что ноги ее налились свинцом, и тяжело опустилась на софу. Патрик захлопотал вокруг нее:
– Еще рановато, но ты выглядишь так, что тебе не помешает глоток бренди.
– Шесть глотков будет еще лучше. Но я хочу, чтобы у меня была ясная голова, когда я буду говорить. – Она переплела пальцы, чтобы унять их дрожь. – Не важно, насколько это тебя рассердит или расстроит. Я хочу, чтобы ты не прерывал меня и не задавал вопросов, пока я не закончу.
– Даю слово. И все же не могу представить, чтобы я рассердился на тебя после всего, что ты для меня сделала.
Шарлотта внимательно вглядывалась в его лицо, но видела только озабоченность. И в этот момент, зная, что ей суждено потерять его, она чувствовала, что любит его больше, чем когда была его женой. Тогда она была увлечена его красивой внешностью и героической репутацией, теперь же любила этого мужчину по-настоящему.
– Я приехала сюда совсем по другой причине. Я вовсе не богатая вдова. К тому же не скорбящая. Я совсем не такая, какой ты меня считал.
В эти минуты Патрику стоило большого труда не нарушать своего слова. Как это возможно, что она не была богатой вдовой? Разве Найджел оставил свое состояние кому-нибудь другому?
Патрик слушал со все возрастающей яростью рассказ Шарлотты о человеке, утратившем контроль над своими действиями, чувствами и деньгами, человеке, промотавшем отцовское наследство и отвергшем любовь своей жены, человеке, предавшем ее в свой последний час.
– В тот день, когда поверенный Найджела зачитал мне его завещание, я убедилась в том, что муж оставил мне в наследство только кучу долгов. – Голос Шарлотты гораздо яснее выражал ее отчаяние, чем слова. – Он ухитрялся избавляться от кредиторов, забегая на шаг вперед. Ограбив Питера, он отдавал долг Полу. Если бы он не умер, его бы объявили банкротом. Вместо него это несчастье произошло со мной и моей дочерью. – Ее голос дрогнул. – Думаю, все-таки я выпью бренди.
– Сию минуту, – ответил Патрик, благодарный ей за эту передышку. Эта история потрясла его. Он поспешил в библиотеку, налил две порции, выпил один стакан, потом снова наполнил его. Шарлотта стояла у окна, глядя куда-то вдаль.
– Ты в порядке? – спросил он. – Если тебе тяжело рассказывать… – Его голос дрогнул. Что сделать, чтобы изгнать это выражение боли из ее глаз? Способна ли Шарлотта снова поверить какому-нибудь мужчине? Не говоря ни слова, он протянул ей стакан с бренди.
– Я еще не все тебе рассказала. Алиция не подозревает о подлинных обстоятельствах нашего отъезда из Англии. Я молю Бога, чтобы она никогда об этом не узнала.
– Она разумная девушка. Тебе следовало быть с ней откровенной.
– Но это не единственная причина, почему я привезла ее сюда. Илке мне много писала об Улиссе. Я знала, что он ищет жену, которая помогала бы ему делать политическую карьеру. Я думала, он не сможет устоять перед хорошо воспитанной девушкой, да еще с титулом. Я привезла сюда Алицию в надежде, что когда-нибудь она станет хозяйкой этого дома. Ты видишь, что по-своему я не лучше Найджела. Я лгала тебе. Единственное, что отчасти меня извиняет, – я делала это ради своей дочери. – Шарлотта одним глотком осушила свой стакан и с трудом перевела дыхание. – Теперь ты знаешь правду, и я уеду, как только вернется Алиция.
– Уедешь? Ты только что сказала, что тебе некуда ехать.
Она с трудом подавила готовое вырваться рыдание.
– Ты меня или ненавидишь, или жалеешь. Я не могла бы перенести ни того, ни другого.
Он протянул руку и коснулся ее щеки:
– Милая девочка, это не так. Я всегда восхищался твоей отвагой.
– Во мне нет никакой отваги. И я никогда не была милой девочкой. Мы оба это знаем. Я все та же Шарлотта, которая заставила тебя жениться на себе много лет назад. Только на этот раз я попыталась проделать такой же трюк с твоим сыном.
– Ты вовсе никого не обманывала. Ты просто познакомила двух привлекательных молодых людей и надеялась на лучшее. По правде сказать, и я надеялся на то же. Я думал, может быть, ты останешься, если наши дети поженятся.
Осторожность не позволила Патрику высказаться до конца. Он хотел сказать гораздо больше и не осмеливался.
– А ты никогда не задумывалась о том, что твой приезд сюда не был случайным?
– Я же только что сказала тебе, как было на самом деле.
– То, что ты сказала, только часть правды. Ведь тебя пригласила Илке, разве не так?
Шарлотта кивнула. Бренди слегка разрумянил ее щеки.
– Я просто воспользовалась ее добротой.
– Илке знала, что умирает. Она знала, что умер Найджел. Она знала, что когда-то мы любили друг друга. Я думаю, она хотела, чтобы мы были вместе.
И вдруг Патрик почувствовал, будто легкое дуновение коснулось его щеки.
– Ты почувствовала?
– Почувствовала что?
И снова дуновение. Ему показалось, что комната наполнилась мерцающим светом. Внезапно перед ним появилась Илке, так близко, что он мог бы ее коснуться. Ее прозрачные, как паутинка, крылышки нежно подрагивали.
– Никогда не будет более благоприятного момента, – сказала она. – Место Шарлотты здесь, с тобой. Попроси ее выйти за тебя замуж.
– Ты действительно так считаешь?
Илке кивнула. Ее ободряющая улыбка была для него как благословение.
– Считаю что? – спросила Шарлотта.
– Будь счастлив, любовь моя, – сказала Илке.
С глазами, полными слез, Патрик смог только кивнуть. Казалось, Шарлотта не замечает присутствия Илке.
– Ты в порядке? – спросила она взволнованно, взяла его за руку и начала ее растирать, как в ту ночь, когда он чуть не замерз. Ее прикосновение изгнало всех духов, и добрых, и злых.
Илке растаяла в воздухе с прощальной улыбкой.
Теперь внимание Патрика было полностью обращено на Шарлотту.
– Я становился угрюмым отшельником, когда ты здесь появилась. Мне было все равно, жить или умереть. Ты вернула меня к жизни. Мы разделили столько тяжелых минут, и хотелось бы надеяться, что в конце концов мы сможем разделить и счастливые минуты.
– Мне тоже хотелось бы.
– Так ты согласна?
– Согласна на что? Продолжать пользоваться твоим гостеприимством? – Ее удивительные янтарные глаза замигали, будто она была в смятении. Черт! Почему это женщины такие непонятливые… когда нужно? Он считал, что выразил свои намерения как нельзя более ясно.
– На мое предложение выйти за меня замуж, – объяснил он нетерпеливо.
– Ты безумец. Неужели одного раза оказалось мало?
– Когда речь заходит о тебе, Шарлотта Деверо, одного раза мало, о чем бы ни шла речь.
Индианола обязана своим возникновением немецким переселенцам, которые впервые высадились там в 1844 году. Первые годы существования городка были омрачены эпидемиями желтой лихорадки и набегами команчей.
Тем, что город выжил, он был обязан хорошему порту, являвшему собой естественные ворота на Запад. Горожане пережили эпидемии и набеги, население росло. Но когда после войны в Техас хлынули переселенцы, город начал заселяться с невероятной скоростью.
Улисс и Райна направились по главной улице к верфи Моргана. Невооруженным взглядом можно было заметить, что Индианола процветает. Магазины, выстроившиеся в ряд, превосходили разнообразием и изобилием магазины Остина.
В витринах были выставлены соблазнительные и роскошные товары: драгоценности, фарфор, новейшие образчики швейных машин и даже рояль фирмы «Стенвэй». Продуктовые лавки предлагали невероятное разнообразие деликатесов. Здесь же находились два фотоателье, четыре отеля, многочисленные рестораны и даже кафе, где подавали мороженое.
– Не успокоюсь, пока не увижу Набоба, – сказала Райна, когда они добрались до пирса Моргана, где только что прибывший пароход покачивался у причала.
Райна поспешила к сходням, не обращая внимания на жадные взгляды моряков и портовых грузчиков, и спросила, как попасть в грузовой отсек. Улисс последовал за ней.
Стойло быка было расположено в центре трюма. Иен Мак-Тэвиш, скотовод, сопровождавший Набоба, ожидал их. Райна почти не обратила внимания на то, как выглядел мистер Мак-Тэвиш, когда их представляли друг другу. Как только с любезностями было покончено, она, не теряя времени, взобралась на нижнюю перекладину, чтобы получше разглядеть быка.
Ее рот приоткрылся, глаза засверкали.
– Он великолепен, – сказала Райна.
Улисс вздохнул. Ему хотелось, чтобы она смотрела таким же взглядом на него.
– Да, великолепен, – согласился Мак-Тэвиш, – хотя сейчас он немного голоден.
– Могу я войти к нему в стойло?
– Да, он привык к рукам. Если вы будете нежно обращаться со стариной Набобом, он будет кроток, как ягненок.
Улисс, чтобы успокоить свою совесть, повторил вопрос Райны:
– Вы уверены, что это не опасно, мистер Мак-Тэвиш?
– Не ходи за мной, – резко отозвалась Райна, входя в стойло. С колотящимся сердцем Улисс последовал за ней.
И тут из-за туши огромного животного появилась собака. Нет, это была не просто собака, за такую следовало бы заплатить хорошую цену.
На минуту Райна показалась ему похожей на маленькую девочку в рождественское утро, не знающую, какой подарок открыть раньше. Собака облегчила ей решение, потребовав внимания.
– Кто же это у нас тут? – спросила Райна, в то время как собака лизала ей руки.
– Это собака из Гленхэйвена, сука ирландского волкодава по кличке Брианна, лучших кровей, – объяснил Мак-Тэвиш.
– Это-то я вижу, но зачем она здесь?
– Госпожа графиня наказала, чтобы Брианну отправили сюда вместе с Набобом. Ее купил господин Улисс.
Райна не могла поверить своим ушам. Улисса не интересовали собаки. Он совсем недавно подружился с Юсфулом. Зачем ему понадобилась сука?
– Тебе нравится? – спросил Улисс, перегибаясь через ее плечо. Девушка поглаживала голову собаки.
– Конечно, нравится, она красивая.
– Я рад. Она твоя.
– Моя? Ты купил ее для меня?
– Нет, для Юсфула.
– Было время, когда он тебе не нравился.
– Будем считать, что я оценил его выдающиеся качества, – ответил Улисс с дурацкой улыбкой. – Я подумал, что ему грустно оставаться одиноким всю жизнь. Ему тоже нужно кого-нибудь любить. Нам всем это нужно.
Услышав просительные нотки в его голосе и увидев томление в глазах, Райна почувствовала, что внутри у нее будто прорвалась плотина. Ее столь тщательно выстроенная линия обороны вдруг распалась сама собой и исчезла. Она больше не могла не замечать всего того, что Улисс делал для нее. Она не могла больше не замечать собственных чувств.
И тут Райна приняла решение дать ему еще один, последний шанс проявить себя.
Сможет ли она доверять ему или он снова предаст ее?
* * *
Когда Алиция рисовала в своем воображении господина Бидла, ей представлялся человек огромного роста, мощный, похожий на Моисея работы Микеланджело.
Однако щеголевато одетый мужчина, вошедший в холл отеля «Индианола энтерпрайз» держа в руке, как и было условлено, экземпляр «Нью-Йорк таймс», оказался весьма скромных габаритов. Единственное, что было в нем замечательного, – это глаза. В их глубине крылась живость и любознательность.
– Идем, – прошептала Алиция, вцепившись в руку Террилла.
– Мистер Бидл, я полагаю, вы ищете нас, – сказал Геррилл.
– Я узнал бы вас где угодно, капитан Микс. А это, должно быть, ваша жена?
Террилл стал красным, как солнце на закате.
– Разрешите представить вам Алицию Готорн, графиню Гленхэйвен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37