На мгновение он даже потерял из виду Монти, но вскоре заметил его, бегущего за деревьями по другой стороне улицы к городской площади.
— Что за черт? — пробормотал он, срываясь с места.
Полицейская машина, в которой Саманта ездила за почтой, как-то косо стояла у тротуара. Вокруг нее собралась толпа. Но где же Сэм? Ответ стал ясен, когда толпа расступилась при его появлении. Не замечая слез, катившихся по ее щекам, Саманта то плакала от злости, то яростно выкрикивала что-то, размахивая пачкой бумаг. Время от времени она выхватывала какую-нибудь из них и швыряла под ноги, на землю.
Джон Томас бросился к ней, но Сэм увернулась, продолжая топтать бумаги под ногами.
— Ты, скотина! Поганая, гнусная скотина! — выкрикивала она, не обращая внимания на обступившую ее толпу.
— Сэм, дорогая, что случилось? — спросил Джон Томас, но Саманта, резко дернувшись, вновь отпрянула. Ее крики больно отдавались у него в ушах; она словно не замечала его присутствия. — Ты, подонок! Меня тошнит от твоих игр! — Сэм вырвала из пачки еще один лист и взмахнула им в воздухе, прежде чем швырнуть на землю. Люди в толпе, потрясенные, попятились назад, словно чувствуя за собой невольную вину, словно само их присутствие здесь было причиной ее страданий.
— Смотри! Вот что я думаю о тебе и о твоих идиотских запугиваниях! — кричала она. — Это ты боишься! Слышишь, ты, гадина! Ты прячешься за письмами, которые шлешь по почте. Маскируясь, звонишь по телефону, потому что тебе не хватает мужества сказать мне в лицо, чего ты хочешь от меня! Вот тебе!
Джон Томас перехватил очередной фотоснимок, прежде чем тот упал на землю. И сразу задохнулся, еле удержавшись на ногах от потрясения.
Преследователь нанес новый удар!
— Посмотрите на это! — Саманта подбежала к мужчине, стоявшему с краю в толпе. — Вот как действует этот подлец. Подобный тип боится даже в зеркало на себя посмотреть!
Мужчина сочувственно поморщился.
— Проклятие! — выругался Монти, подавая шерифу собранные с земли фотографии, и потер лицо рукой. — Ей сейчас станет плохо, я думаю. Надо остановить ее.
Джон Томас взглянул на фотографии. Все они, так же как и та, что он схватил первой, источали угрозу. На них была запечатлена Саманта — в основном на улицах Раска, но некоторые снимки были сделаны в Коттоне.
На одном Сэм выходила из овощной лавки с пакетом зелени под мышкой. На другом — разговаривала с друзьями на улице, на следующем даже держала на руках чьего-то ребенка. И на каждом снимке на уровне сердца был нарисован большой красный круг, в центре которого стояла большая буква «X», напоминавшая нацеленное на нее перекрестье винтовочного прицела.
Джона Томаса передернуло. Как остановить истерику Сэм, когда он сам готов впасть в такое же состояние? Уже двинувшись к ней, Джон Томас инстинктивно замедлил шаги и вдруг понял, что останавливать ее сейчас будет хуже всего.
— Ей уже плохо, Монти. Пусть она выплеснет все это из себя, — отозвался он. — В противном случае переживания сгрызут ее изнутри.
Монти кивнул, повернулся и пошел прочь от площади. Его глаза сузились, когда он опустил взгляд и увидел фотографию, несшую в себе угрозу, которая могла в любой момент стать реальностью.
«Ты умрешь!»
Рот помощника шерифа скривился, когда он прочел эти слова. Потом он пробормотал почти неслышно, наклоняясь, чтобы поднять снимок.
— Полагаю, все мы когда-нибудь умрем.
И тут Саманта внезапно замолчала. Джон Томас повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как она глубоко вздохнула и швырнула остальные фотоснимки на землю. Словно загипнотизированная, девушка пошла вперед, уставившись прямо перед собой, ни на кого не глядя. Толпа молча расступилась перед ней.
— Монти, собери остальные фотографии — это вещественные доказательства — и отнести их в офис. И машину отгони. Я подойду попозже. — Джон Томас двинулся вслед за Самантой.
— Слушаюсь, сэр, — послышался ответ, и Монти присел на корточки, чтобы собрать разбросанные по земле фотографии.
Саманте было больно. Болела каждая клеточка ее тела, как будто ее избили. При каждом вздохе словно тысячи горячих иголок впивались ей в легкие. Каждый шаг давался с трудом, но она все равно шагала, отчаянным усилием воли заставляя свои ноги двигаться вдоль желтой линии на проезжей части улицы. Это был последний всплеск гнева — попытка вызвать убийцу на удар.
Все дома в центральной части Раска были обитаемы, но сейчас казались пустыми, и Саманта ощущала свою уязвимость. Ведь невозможно заглянуть за каждое из сотен окон, за каждую дверь. Он может стоять в этот момент в любом месте с наведенным на нее оружием. Ей следовало бы его бояться. Однако Сэм не испытывала страха: просто она устала, очень устала. Ей хотелось только, чтобы так или иначе все это закончилось.
Ее шатнуло от испуга, когда она услышала позади торопливые шаги, но ярость вернула ее походке твердость. Если это убийца, пусть будет так. Она устала, так устала все время бояться. Не оглядываясь, она продолжала идти. И тут раздался голос:
— Сэм, дорогая, подожди меня.
Его мольба прорвалась сквозь ее боль. Джонни! Конечно, это он! И когда его пальцы сплелись с ее, новые слезы затуманили ее взгляд. На этот раз, не поддержи он ее, она бы упала.
Джон Томас подхватил ее твердой рукой, и Сэм, пошатнувшись, упала в его объятия. Когда она спрятала свое лицо у него на груди, ему захотелось заплакать вместе с ней.
— Ах, Джонни! Что, во имя всего святого, мне теперь делать?
— Сейчас просто пойдем со мной, дорогая. Об остальном мы позаботимся потом.
У него не было ответов на ее вопросы, так же как и четкого плана действий. Но пока они вместе, они смогут одолеть любые трудности, думал он. Обняв за плечи, Джонни повел Саманту к полицейскому участку. О следующем шаге теперь беспокоиться не стоило. Она публично бросила вызов. Теперь слово за убийцей. Саманта Карлайл больше убегать не будет.
Прошло несколько дней. Монтгомери Тернер стоял, прижавшись лбом к горячему стеклу телефонной будки на углу двух улиц, и, прикрыв глаза, слушал человека на другом конце провода. В горле у него застрял комок, слова, словно молоты, стучали в голове. В приступе злости, смешанной с раздражением, он сжал кулак и ударил по стеклу, не замечая удивленного взгляда девушки, проходившей мимо.
— Меня не волнует, сколько раз ты это повторишь, от этого ничего не изменится! — закричал Монти. — Да, я знаю, что приехал сюда с определенной целью. Да, мне нелегко совмещать мою работу и то, другое, но я делаю это, черт побери. Мне не нужны твои советы, понятно?
Он выдохнул, почувствовав слабость в ногах. Он не собирался кричать. Этого человека криком не проймешь. Он такой же твердолобый, как и остальные люди из его когорты.
— Послушай. Осталось недолго, я не дурак, просто влюблен… и не хочу верить в это. Запомни, не звони мне на работу. Это только вызовет подозрения и подорвет мою репутацию. Только этого мне и не хватало. Шериф Найт только-только начал доверять мне. Я слишком долго и трудно добивался, чтобы меня направили сюда, и не хочу, чтобы ты все испортил. Пожалуйста, хоть раз дай мне сделать по-своему!
Саманта отступила назад, судорожно вздохнув. Все, что говорил помощник шерифа, казалось подозрительным, хотя где-то в глубине души она почувствовала, что должно быть какое-то иное объяснение его словам, нежели то, что мелькнуло у нее в мыслях сначала.
Задумавшись, она не заметила, что он положил трубку и вышел из будки. Подняв глаза, Сэм встретила его взгляд, и трудно было сказать, кто из них удивился больше. По озадаченному выражению на ее лице Монти понял, что Сэм слышала каждое его слово. Не ясно только было, как она собирается распорядиться полученной информацией.
Он попытался придать своему взгляду суровость, но лицо Сэм словно заслонило перед ним другое. С такими же длинными черными волосами. Даже чистая голубизна глаз была одинаковой. Он тряхнул головой и провел рукой по лицу, чтобы отогнать видение.
— Простите, — произнес он. — Я не знал, что вы ждете телефон.
Без дальнейших объяснений он прыгнул в машину и отъехал, предоставив Саманте самой решать, что означало услышанное.
Она попыталась идти дальше, но ее качнуло. Когда Монти вышел из телефонной будки, он посмотрел на нее так, как будто ненавидел. Но это было бессмысленно. Она никогда не встречалась с ним раньше, до того как он начал работать у Джона Томаса. Или встречалась? Как-то неожиданно она перестала доверять собственным воспоминаниям и запаниковала.
Страх нахлынул без предупреждения, и она поняла, что бежит назад домой. Обогнув последний поворот и увидев старый графский дом, она заспешила еще больше. Одним длинным прыжком преодолела ступеньки крыльца и оказалась внутри дома. Прыгая через ступеньку, она добралась уже почти до самой верхней площадки, когда вдруг оступилась и отчаянно замахала руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, чтобы не полететь спиной вниз по ступеням.
Но руки не нашли никакой опоры, и Саманта поняла, что не в состоянии предотвратить падение. Она в самом деле сейчас упадет!
Девушка закричала, руки ее молотили воздух, словно крылья ветряной мельницы, как вдруг… кто-то схватил ее за талию.
— Держись крепче, — сказала Клаудия, вытаскивая Саманту на безопасное место. — Ого, еще бы чуть-чуть! Ты, должно быть, ужасно торопилась, подруга. Что случилось? Ты выглядишь словно привидение.
Саманта содрогнулась, страшно благодарная официантке за своевременное появление. Она бессильно опустилась на верхнюю ступеньку лестницы и закрыла лицо руками, пережидая, когда сердце перестанет бешено колотиться в груди.
— Боже, — наконец выдавила она из себя. — Как ты меня выручила.
Клаудия задумчиво сощурила глаза, прежде чем улыбнуться.
— Какая ерунда, — отмахнулась она. — Я просто оказалась рядом. — И тут же хихикнула. — Ненавижу бежать и догонять, но боюсь, я опаздываю на работу.
С этими словами она обошла Саманту, поспешила вниз по лестнице, смеясь собственной шутке, и оказалась за дверью.
Саманта с трудом встала на ноги, стыдясь своей глупой, неожиданной паники, из-за которой чуть не сломала шею.
— Я просто слишком бурно среагировала, вот и все, — пробормотала она, быстро отперев дверь и захлопнув ее за собой. — Я начинаю выдумывать себе страхи. Если не взять себя в руки, то следующим подозреваемым окажется Джонни.
Она прошла мимо зеркала и показала себе язык, затем направилась в ванную. Почему-то она почувствовала себя испачканной и хотела хорошенько вымыться. Полностью очиститься.
Графский дом был погружен в сумерки, когда Джон Томас поставил машину на стоянку. Нахлобучив шляпу на голову, он направился к дверям, ненавидя себя за то, что сейчас поднимется и огорчит Саманту своими новостями.
Полученные ею фотографии сразу отправили прямо в полицейское управление штата на экспертизу к лучшим дактилоскопистам и экспертам Техаса, но обнаружить ничего не удалось.
Снимали обычной 35-миллиметровой камерой. Пленку сдали на проявку в одном месте, а снимки отпечатали в другом, в Нью-Саммерфилде, городке к северу от Раска.
Поскольку фотолаборатория была завалена работой, оказалось невозможным выяснить, кто что сдавал и получал. Убийца вновь перехитрил их.
Нехотя Джонни поднялся по лестнице, надеясь, что его озарит какая-нибудь идея и он сможет все объяснить Сэм.
Но его надежды не оправдались. Рука Господа Бога не коснулась его и не осенила озарением. Оставалось войти в квартиру и рассказать ей всю правду. По крайней мере правду Сэм заслужила.
И тогда он открыл дверь.
Саманта сидела у окна в темной комнате, слепо уставившись через занавески на тени во дворе. Она даже не поздоровалась.
— Насколько хорошо ты знаешь Монтгомери Тернера? — Ее вопрос поразил Джонни до глубины души. Он захлопнул дверь, бросил шляпу на стол, лихорадочно соображая, что ответить. Как сказать, что он подозревал его и даже проверял? И почему ее это интересует? Подумав, что самое лучшее сейчас — сделать паузу, он прошел в кухню и налил себе холодной воды из-под крана. Саманта следила за тем, как Джонни Томас наполнил и медленно осушил стакан. Она чувствовала его удивление. Но ей нужно было знать. Подслушанные слова Монти мучили ее весь вечер. По крайней мере она заслуживала правдивого ответа.
Стакан со стуком ударился о столешницу, Джон Томас вглядывался в пустую мойку, не зная, с чего начать.
— Почему, Сэм? Почему ты спрашиваешь меня об этом?
Она сжала руки в кулаки, вспомнив лицо Монти и ярость, написанную на нем, те слова, что услышала. Она гнала от себя страх. — Потому что сегодня произошло нечто, что заставило меня задуматься.
Джон Томас нахмурился, ожидая продолжения. Внезапно Саманта сорвалась с кресла и начала мерить комнату широкими шагами.
— Я не хотела подслушивать, — начала она. — Я просто проходила мимо, когда услышала удар.
— Удар?
— Дай мне рассказать по-своему, — попросила Саманта.
Он кивнул, оперся спиной на кухонный стол и скрестил руки на груди, не замечая, что стоит в позе судьи.
От этого Сэм занервничала еще сильнее, и в результате рассказ получился каким-то скомканным. Когда она закончила, лицо Джона Томаса стало еще более хмурым.
— Иди сюда, Саманта. Дай-ка я тебя обниму. — Он оказался прав — ей нужно было почувствовать тепло его рук. Сэм с радостью шагнула в его объятия и испытала облегчение, когда руки Джонни сомкнулись вокруг нее, испытала чувство защищенности. Но все же, когда Джонни заговорил, Саманта уловила колебание в его голосе.
— Признаюсь, звучит действительно странно, — произнес Джон Томас, не желая признаться, насколько ее слова поразили его. — Но, честно говоря, милая, это может означать что угодно.
— А как же его фраза о том, что ты только-только начал ему доверять? Что скажешь на это?
— Это правда. Я начал ему доверять. Любой работник, вплоть до диспетчера, должен заслужить подобное. Признаюсь, я уже какое-то время видел, что с ним что-то не в порядке, но никогда не связывал это с твоим преследователем.
Он почувствовал укол вины. Это была ложь. На самом деле он подозревал Монти. Но, черт побери, он теперь подозревал всех вновь прибывших, включая того незадачливого автолюбителя в мотеле «Тексас Пиг»
— Знаешь, что я тебе скажу, — произнес он. — Завтра утром я первым делом вызову Монти к себе. Он не уйдет до тех пор, пока я не удостоверюсь, что он рассказал мне всю правду.
Саманта вздохнула и слегка стукнула его кулачком по груди, после чего расслабилась в его руках.
— О'кей, Джонни. Я доверяю тебе. — Она подняла глаза, попытавшись улыбнуться сквозь слезы. — Я уже доверила тебе свою жизнь.
— Господи, — произнес он мягко, взяв ее лицо в ладони. Она задержала дыхание и слегка приоткрыла губы, предвкушая то, что, она знала, он может подарить ей.
Она ощутила тепло Джонни Томаса. И от его прикосновений загорелась желанием, которое передалось и ему.
Ночь опустилась неслышно, накрыв землю своими длинными темными крыльями. Все утонуло во тьме, за исключением пятен света от уличных фонарей, скрытых густыми высокими деревьями.
Окна на втором этаже были темными, словно очки на глазах слепого. Никто снаружи не мог увидеть, что творится внутри.
Потерявшие счет времени, сплетясь в объятиях, Джон Томас и его женщина медленно и размеренно занимались любовью. Страх уступил место страсти. Кроватные пружины ритмично поскрипывали, когда Саманта изгибалась под Джонни, уверенная в том, что если постарается, то этот момент и эти чувства будут длиться вечно. Но вот Саманту обдало волной жара, перед глазами вспыхнул ослепительный свет…
В темноте она на секунду увидела бугрившиеся узлы мускулов на руках Джонни, которые тот напрягал, стараясь не придавить ее. Его торс выгнулся вверх, а бедра, казалось, навечно слились с ее бедрами. Саманта застонала, почувствовав приближение кульминации, и бросила свое тело навстречу Джонни… Несколько секунд спустя они еще лежали, вздрагивая и не говоря ни слова, в объятиях друг друга. Саманта обхватила руками его шею и закрыла глаза. Но стоило ей сделать это, как перед ней появилось лицо Монти. Оно было сердитым и страдающим.
Незадолго до рассвета вдруг зазвонил телефон. Джон Томас застонал и перевернулся, успев схватить трубку, прежде чем второй звонок разбудил бы Саманту.
— Да. — Его голос со сна был низким и хрипловатым. Но в следующую секунду Джон Томас уже сидел на кровати, весь в напряжении, продолжая слушать. — Что ты сказал? Когда?
Саманту разбудил звук его голоса. Повернувшись, она внимательно вслушивалась в разговор, стараясь догадаться, что произошло. Долго гадать ей не пришлось.
— Сейчас выезжаю, — сказал он. — Вызови Лоулера. Уиллис уже на дежурстве, так? Хорошо. Пусть они встречают меня на месте.
Джон Томас повесил трубку, включил настольную лампу и одним плавным движением выпрыгнул из кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Что за черт? — пробормотал он, срываясь с места.
Полицейская машина, в которой Саманта ездила за почтой, как-то косо стояла у тротуара. Вокруг нее собралась толпа. Но где же Сэм? Ответ стал ясен, когда толпа расступилась при его появлении. Не замечая слез, катившихся по ее щекам, Саманта то плакала от злости, то яростно выкрикивала что-то, размахивая пачкой бумаг. Время от времени она выхватывала какую-нибудь из них и швыряла под ноги, на землю.
Джон Томас бросился к ней, но Сэм увернулась, продолжая топтать бумаги под ногами.
— Ты, скотина! Поганая, гнусная скотина! — выкрикивала она, не обращая внимания на обступившую ее толпу.
— Сэм, дорогая, что случилось? — спросил Джон Томас, но Саманта, резко дернувшись, вновь отпрянула. Ее крики больно отдавались у него в ушах; она словно не замечала его присутствия. — Ты, подонок! Меня тошнит от твоих игр! — Сэм вырвала из пачки еще один лист и взмахнула им в воздухе, прежде чем швырнуть на землю. Люди в толпе, потрясенные, попятились назад, словно чувствуя за собой невольную вину, словно само их присутствие здесь было причиной ее страданий.
— Смотри! Вот что я думаю о тебе и о твоих идиотских запугиваниях! — кричала она. — Это ты боишься! Слышишь, ты, гадина! Ты прячешься за письмами, которые шлешь по почте. Маскируясь, звонишь по телефону, потому что тебе не хватает мужества сказать мне в лицо, чего ты хочешь от меня! Вот тебе!
Джон Томас перехватил очередной фотоснимок, прежде чем тот упал на землю. И сразу задохнулся, еле удержавшись на ногах от потрясения.
Преследователь нанес новый удар!
— Посмотрите на это! — Саманта подбежала к мужчине, стоявшему с краю в толпе. — Вот как действует этот подлец. Подобный тип боится даже в зеркало на себя посмотреть!
Мужчина сочувственно поморщился.
— Проклятие! — выругался Монти, подавая шерифу собранные с земли фотографии, и потер лицо рукой. — Ей сейчас станет плохо, я думаю. Надо остановить ее.
Джон Томас взглянул на фотографии. Все они, так же как и та, что он схватил первой, источали угрозу. На них была запечатлена Саманта — в основном на улицах Раска, но некоторые снимки были сделаны в Коттоне.
На одном Сэм выходила из овощной лавки с пакетом зелени под мышкой. На другом — разговаривала с друзьями на улице, на следующем даже держала на руках чьего-то ребенка. И на каждом снимке на уровне сердца был нарисован большой красный круг, в центре которого стояла большая буква «X», напоминавшая нацеленное на нее перекрестье винтовочного прицела.
Джона Томаса передернуло. Как остановить истерику Сэм, когда он сам готов впасть в такое же состояние? Уже двинувшись к ней, Джон Томас инстинктивно замедлил шаги и вдруг понял, что останавливать ее сейчас будет хуже всего.
— Ей уже плохо, Монти. Пусть она выплеснет все это из себя, — отозвался он. — В противном случае переживания сгрызут ее изнутри.
Монти кивнул, повернулся и пошел прочь от площади. Его глаза сузились, когда он опустил взгляд и увидел фотографию, несшую в себе угрозу, которая могла в любой момент стать реальностью.
«Ты умрешь!»
Рот помощника шерифа скривился, когда он прочел эти слова. Потом он пробормотал почти неслышно, наклоняясь, чтобы поднять снимок.
— Полагаю, все мы когда-нибудь умрем.
И тут Саманта внезапно замолчала. Джон Томас повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как она глубоко вздохнула и швырнула остальные фотоснимки на землю. Словно загипнотизированная, девушка пошла вперед, уставившись прямо перед собой, ни на кого не глядя. Толпа молча расступилась перед ней.
— Монти, собери остальные фотографии — это вещественные доказательства — и отнести их в офис. И машину отгони. Я подойду попозже. — Джон Томас двинулся вслед за Самантой.
— Слушаюсь, сэр, — послышался ответ, и Монти присел на корточки, чтобы собрать разбросанные по земле фотографии.
Саманте было больно. Болела каждая клеточка ее тела, как будто ее избили. При каждом вздохе словно тысячи горячих иголок впивались ей в легкие. Каждый шаг давался с трудом, но она все равно шагала, отчаянным усилием воли заставляя свои ноги двигаться вдоль желтой линии на проезжей части улицы. Это был последний всплеск гнева — попытка вызвать убийцу на удар.
Все дома в центральной части Раска были обитаемы, но сейчас казались пустыми, и Саманта ощущала свою уязвимость. Ведь невозможно заглянуть за каждое из сотен окон, за каждую дверь. Он может стоять в этот момент в любом месте с наведенным на нее оружием. Ей следовало бы его бояться. Однако Сэм не испытывала страха: просто она устала, очень устала. Ей хотелось только, чтобы так или иначе все это закончилось.
Ее шатнуло от испуга, когда она услышала позади торопливые шаги, но ярость вернула ее походке твердость. Если это убийца, пусть будет так. Она устала, так устала все время бояться. Не оглядываясь, она продолжала идти. И тут раздался голос:
— Сэм, дорогая, подожди меня.
Его мольба прорвалась сквозь ее боль. Джонни! Конечно, это он! И когда его пальцы сплелись с ее, новые слезы затуманили ее взгляд. На этот раз, не поддержи он ее, она бы упала.
Джон Томас подхватил ее твердой рукой, и Сэм, пошатнувшись, упала в его объятия. Когда она спрятала свое лицо у него на груди, ему захотелось заплакать вместе с ней.
— Ах, Джонни! Что, во имя всего святого, мне теперь делать?
— Сейчас просто пойдем со мной, дорогая. Об остальном мы позаботимся потом.
У него не было ответов на ее вопросы, так же как и четкого плана действий. Но пока они вместе, они смогут одолеть любые трудности, думал он. Обняв за плечи, Джонни повел Саманту к полицейскому участку. О следующем шаге теперь беспокоиться не стоило. Она публично бросила вызов. Теперь слово за убийцей. Саманта Карлайл больше убегать не будет.
Прошло несколько дней. Монтгомери Тернер стоял, прижавшись лбом к горячему стеклу телефонной будки на углу двух улиц, и, прикрыв глаза, слушал человека на другом конце провода. В горле у него застрял комок, слова, словно молоты, стучали в голове. В приступе злости, смешанной с раздражением, он сжал кулак и ударил по стеклу, не замечая удивленного взгляда девушки, проходившей мимо.
— Меня не волнует, сколько раз ты это повторишь, от этого ничего не изменится! — закричал Монти. — Да, я знаю, что приехал сюда с определенной целью. Да, мне нелегко совмещать мою работу и то, другое, но я делаю это, черт побери. Мне не нужны твои советы, понятно?
Он выдохнул, почувствовав слабость в ногах. Он не собирался кричать. Этого человека криком не проймешь. Он такой же твердолобый, как и остальные люди из его когорты.
— Послушай. Осталось недолго, я не дурак, просто влюблен… и не хочу верить в это. Запомни, не звони мне на работу. Это только вызовет подозрения и подорвет мою репутацию. Только этого мне и не хватало. Шериф Найт только-только начал доверять мне. Я слишком долго и трудно добивался, чтобы меня направили сюда, и не хочу, чтобы ты все испортил. Пожалуйста, хоть раз дай мне сделать по-своему!
Саманта отступила назад, судорожно вздохнув. Все, что говорил помощник шерифа, казалось подозрительным, хотя где-то в глубине души она почувствовала, что должно быть какое-то иное объяснение его словам, нежели то, что мелькнуло у нее в мыслях сначала.
Задумавшись, она не заметила, что он положил трубку и вышел из будки. Подняв глаза, Сэм встретила его взгляд, и трудно было сказать, кто из них удивился больше. По озадаченному выражению на ее лице Монти понял, что Сэм слышала каждое его слово. Не ясно только было, как она собирается распорядиться полученной информацией.
Он попытался придать своему взгляду суровость, но лицо Сэм словно заслонило перед ним другое. С такими же длинными черными волосами. Даже чистая голубизна глаз была одинаковой. Он тряхнул головой и провел рукой по лицу, чтобы отогнать видение.
— Простите, — произнес он. — Я не знал, что вы ждете телефон.
Без дальнейших объяснений он прыгнул в машину и отъехал, предоставив Саманте самой решать, что означало услышанное.
Она попыталась идти дальше, но ее качнуло. Когда Монти вышел из телефонной будки, он посмотрел на нее так, как будто ненавидел. Но это было бессмысленно. Она никогда не встречалась с ним раньше, до того как он начал работать у Джона Томаса. Или встречалась? Как-то неожиданно она перестала доверять собственным воспоминаниям и запаниковала.
Страх нахлынул без предупреждения, и она поняла, что бежит назад домой. Обогнув последний поворот и увидев старый графский дом, она заспешила еще больше. Одним длинным прыжком преодолела ступеньки крыльца и оказалась внутри дома. Прыгая через ступеньку, она добралась уже почти до самой верхней площадки, когда вдруг оступилась и отчаянно замахала руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, чтобы не полететь спиной вниз по ступеням.
Но руки не нашли никакой опоры, и Саманта поняла, что не в состоянии предотвратить падение. Она в самом деле сейчас упадет!
Девушка закричала, руки ее молотили воздух, словно крылья ветряной мельницы, как вдруг… кто-то схватил ее за талию.
— Держись крепче, — сказала Клаудия, вытаскивая Саманту на безопасное место. — Ого, еще бы чуть-чуть! Ты, должно быть, ужасно торопилась, подруга. Что случилось? Ты выглядишь словно привидение.
Саманта содрогнулась, страшно благодарная официантке за своевременное появление. Она бессильно опустилась на верхнюю ступеньку лестницы и закрыла лицо руками, пережидая, когда сердце перестанет бешено колотиться в груди.
— Боже, — наконец выдавила она из себя. — Как ты меня выручила.
Клаудия задумчиво сощурила глаза, прежде чем улыбнуться.
— Какая ерунда, — отмахнулась она. — Я просто оказалась рядом. — И тут же хихикнула. — Ненавижу бежать и догонять, но боюсь, я опаздываю на работу.
С этими словами она обошла Саманту, поспешила вниз по лестнице, смеясь собственной шутке, и оказалась за дверью.
Саманта с трудом встала на ноги, стыдясь своей глупой, неожиданной паники, из-за которой чуть не сломала шею.
— Я просто слишком бурно среагировала, вот и все, — пробормотала она, быстро отперев дверь и захлопнув ее за собой. — Я начинаю выдумывать себе страхи. Если не взять себя в руки, то следующим подозреваемым окажется Джонни.
Она прошла мимо зеркала и показала себе язык, затем направилась в ванную. Почему-то она почувствовала себя испачканной и хотела хорошенько вымыться. Полностью очиститься.
Графский дом был погружен в сумерки, когда Джон Томас поставил машину на стоянку. Нахлобучив шляпу на голову, он направился к дверям, ненавидя себя за то, что сейчас поднимется и огорчит Саманту своими новостями.
Полученные ею фотографии сразу отправили прямо в полицейское управление штата на экспертизу к лучшим дактилоскопистам и экспертам Техаса, но обнаружить ничего не удалось.
Снимали обычной 35-миллиметровой камерой. Пленку сдали на проявку в одном месте, а снимки отпечатали в другом, в Нью-Саммерфилде, городке к северу от Раска.
Поскольку фотолаборатория была завалена работой, оказалось невозможным выяснить, кто что сдавал и получал. Убийца вновь перехитрил их.
Нехотя Джонни поднялся по лестнице, надеясь, что его озарит какая-нибудь идея и он сможет все объяснить Сэм.
Но его надежды не оправдались. Рука Господа Бога не коснулась его и не осенила озарением. Оставалось войти в квартиру и рассказать ей всю правду. По крайней мере правду Сэм заслужила.
И тогда он открыл дверь.
Саманта сидела у окна в темной комнате, слепо уставившись через занавески на тени во дворе. Она даже не поздоровалась.
— Насколько хорошо ты знаешь Монтгомери Тернера? — Ее вопрос поразил Джонни до глубины души. Он захлопнул дверь, бросил шляпу на стол, лихорадочно соображая, что ответить. Как сказать, что он подозревал его и даже проверял? И почему ее это интересует? Подумав, что самое лучшее сейчас — сделать паузу, он прошел в кухню и налил себе холодной воды из-под крана. Саманта следила за тем, как Джонни Томас наполнил и медленно осушил стакан. Она чувствовала его удивление. Но ей нужно было знать. Подслушанные слова Монти мучили ее весь вечер. По крайней мере она заслуживала правдивого ответа.
Стакан со стуком ударился о столешницу, Джон Томас вглядывался в пустую мойку, не зная, с чего начать.
— Почему, Сэм? Почему ты спрашиваешь меня об этом?
Она сжала руки в кулаки, вспомнив лицо Монти и ярость, написанную на нем, те слова, что услышала. Она гнала от себя страх. — Потому что сегодня произошло нечто, что заставило меня задуматься.
Джон Томас нахмурился, ожидая продолжения. Внезапно Саманта сорвалась с кресла и начала мерить комнату широкими шагами.
— Я не хотела подслушивать, — начала она. — Я просто проходила мимо, когда услышала удар.
— Удар?
— Дай мне рассказать по-своему, — попросила Саманта.
Он кивнул, оперся спиной на кухонный стол и скрестил руки на груди, не замечая, что стоит в позе судьи.
От этого Сэм занервничала еще сильнее, и в результате рассказ получился каким-то скомканным. Когда она закончила, лицо Джона Томаса стало еще более хмурым.
— Иди сюда, Саманта. Дай-ка я тебя обниму. — Он оказался прав — ей нужно было почувствовать тепло его рук. Сэм с радостью шагнула в его объятия и испытала облегчение, когда руки Джонни сомкнулись вокруг нее, испытала чувство защищенности. Но все же, когда Джонни заговорил, Саманта уловила колебание в его голосе.
— Признаюсь, звучит действительно странно, — произнес Джон Томас, не желая признаться, насколько ее слова поразили его. — Но, честно говоря, милая, это может означать что угодно.
— А как же его фраза о том, что ты только-только начал ему доверять? Что скажешь на это?
— Это правда. Я начал ему доверять. Любой работник, вплоть до диспетчера, должен заслужить подобное. Признаюсь, я уже какое-то время видел, что с ним что-то не в порядке, но никогда не связывал это с твоим преследователем.
Он почувствовал укол вины. Это была ложь. На самом деле он подозревал Монти. Но, черт побери, он теперь подозревал всех вновь прибывших, включая того незадачливого автолюбителя в мотеле «Тексас Пиг»
— Знаешь, что я тебе скажу, — произнес он. — Завтра утром я первым делом вызову Монти к себе. Он не уйдет до тех пор, пока я не удостоверюсь, что он рассказал мне всю правду.
Саманта вздохнула и слегка стукнула его кулачком по груди, после чего расслабилась в его руках.
— О'кей, Джонни. Я доверяю тебе. — Она подняла глаза, попытавшись улыбнуться сквозь слезы. — Я уже доверила тебе свою жизнь.
— Господи, — произнес он мягко, взяв ее лицо в ладони. Она задержала дыхание и слегка приоткрыла губы, предвкушая то, что, она знала, он может подарить ей.
Она ощутила тепло Джонни Томаса. И от его прикосновений загорелась желанием, которое передалось и ему.
Ночь опустилась неслышно, накрыв землю своими длинными темными крыльями. Все утонуло во тьме, за исключением пятен света от уличных фонарей, скрытых густыми высокими деревьями.
Окна на втором этаже были темными, словно очки на глазах слепого. Никто снаружи не мог увидеть, что творится внутри.
Потерявшие счет времени, сплетясь в объятиях, Джон Томас и его женщина медленно и размеренно занимались любовью. Страх уступил место страсти. Кроватные пружины ритмично поскрипывали, когда Саманта изгибалась под Джонни, уверенная в том, что если постарается, то этот момент и эти чувства будут длиться вечно. Но вот Саманту обдало волной жара, перед глазами вспыхнул ослепительный свет…
В темноте она на секунду увидела бугрившиеся узлы мускулов на руках Джонни, которые тот напрягал, стараясь не придавить ее. Его торс выгнулся вверх, а бедра, казалось, навечно слились с ее бедрами. Саманта застонала, почувствовав приближение кульминации, и бросила свое тело навстречу Джонни… Несколько секунд спустя они еще лежали, вздрагивая и не говоря ни слова, в объятиях друг друга. Саманта обхватила руками его шею и закрыла глаза. Но стоило ей сделать это, как перед ней появилось лицо Монти. Оно было сердитым и страдающим.
Незадолго до рассвета вдруг зазвонил телефон. Джон Томас застонал и перевернулся, успев схватить трубку, прежде чем второй звонок разбудил бы Саманту.
— Да. — Его голос со сна был низким и хрипловатым. Но в следующую секунду Джон Томас уже сидел на кровати, весь в напряжении, продолжая слушать. — Что ты сказал? Когда?
Саманту разбудил звук его голоса. Повернувшись, она внимательно вслушивалась в разговор, стараясь догадаться, что произошло. Долго гадать ей не пришлось.
— Сейчас выезжаю, — сказал он. — Вызови Лоулера. Уиллис уже на дежурстве, так? Хорошо. Пусть они встречают меня на месте.
Джон Томас повесил трубку, включил настольную лампу и одним плавным движением выпрыгнул из кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27