— Слушаюсь, сэр, — выпалил Монти, уже скрываясь за дверью. Джон Томас вздохнул.
— Кэрол Энн, позванивай в течение дня ко мне домой и проверяй, как там Саманта, ладно?
Она кивнула, и шериф вышел за дверь, окликнув Монти, уже садившегося в свою машину.
— Эй, помощник! А куда тебе ехать, ты не хочешь узнать? — спросил Джон Томас.
Монти покрылся багровым румянцем. Конечно, ведь он выскочил из офиса, не поинтересовавшись информацией, которая ему будет нужна.
— Было бы неплохо узнать, — отозвался он и, ухмыльнувшись, последовал за диспетчером внутрь здания.
Джон Томас сел в свою машину и выехал со стоянки, включив сирену и проблесковые маячки, для того чтобы все уступали ему дорогу. Он должен добраться до дома Лиззи раньше Лема Маршала, пока тот не натворил каких-нибудь глупостей: например, не взял в заложники свою жену и семерых детей, черт бы его побрал.
Полдень пришел и минул. Когда солнце начало спускаться к горизонту, навалилась жара. Медленная, вязкая, размягчающая, казалось, даже кости. Даже Бандит поддался ей, вот уже в третий раз задремав в коридоре, единственном месте в доме, где была тень и обдувал легкий ветерок.
Жара заставила Саманту пойти поискать в шкафах Джона Томаса что-нибудь более просторное и прохладное, чем то, что мог предложить ее собственный, довольно скудный, гардероб. Ей показалось, что подходящую одежду она сможет найти на верхней полке. Сэм придвинула стул и взобралась на него, чтобы добраться до футболок большого размера, которые ей удалось заметить.
Впопыхах она потянула на себя стопку одежды слишком резко, и ворох маек и рубашек, в коробках и без, посыпался на нее. Сердито бормоча проклятия, Сэм слезла со стула и начала собирать их.
И только подняв последнюю рубашку, она увидела письма, высыпавшиеся из старой обувной коробки. Письма, адресованные ей, написанные почерком Джонни. Их было очень много: все запечатаны, и на каждом стоял штамп «Вернуть адресату».
В одно мгновение пятнадцать лет обиды исчезли как дым.
— О Джонни! А я-то думала, ты забыл меня!
Дрожащими руками Саманта собрала письма в пачку у себя на полке, начав сортировать их по датам, указанным на штемпелях. И разложив по порядку, вскрыла первое. Ведь все равно они предназначались ей.
Вскоре закапали первые слезы. К тому моменту, когда она добралась до последнего письма, ей было просто плохо от жалости и раскаяния. Ему было не все равно, он не забыл ее. Он писал. И, несмотря на то что она ни разу не ответила, он все равно вернулся в Коттон, надеясь увидеть ее здесь.
Сэм прикрыла глаза, представляя Джонни восемнадцатилетнего, обиженного и страдающего.
Представляя, как он стоял в своей солдатской форме на похоронах отца, окаменев, без слез глядя, как опускают гроб в могилу, и думая о том, что она бессердечно бросила его.
— Джонни… Джонни. Я не знала. Я не знала. — Саманта упала на пол и, прижимая письма к груди, зарыдала. Из шока ее вывел лишь холодный нос Бандита, ткнувшийся ей в шею.
Она сложила все, что было на полке, в том же порядке, как раньше, оставив себе лишь письма. Они принадлежали ей. Только доставка задержалась на пятнадцать лет. Саманта всхлипнула. Как жаль, что они пришли к ней слишком поздно. Как теперь все ему объяснить?
Она перешагнула через собаку и, сбрасывая на ходу одежду, отправилась в ванную. Если нельзя сходить искупаться, то почти такое же удовольствие она может себе доставить другим способом.
Она собиралась наполнить старомодную, глубокую, на разлапистых ножках ванну Джонни доверху прохладной водой, забраться в нее и вообразить, что она лежит на одном из уединенных калифорнийских пляжей.
В течение последующих двух часов Сэм неукоснительно следовала своему плану. От долгого лежания в воде кончики ее пальцев на руках и на ногах стали напоминать белые морщинистые черносливины, но тело освежилось и помолодело.
Выбираясь из ванны, она услышала, как гавкнул Бандит. У Саманты учащенно забилось сердце, и она стала поспешно вытираться. Может, Джонни вернулся домой пораньше? Это было бы чудесно. Она бы быстренько собрала провизию для пикника, и они пошли бы на берег реки, где, лежа под знакомой старой ивой, она сумела бы рассказать ему о том, что нашла письма. Она найдет слова, которые убедят его в том, что она действительно ничего не знала. Потом они поедят, а затем, может быть…
Ее мечтательные раздумья внезапно прервались, так как Бандит вскочил и начал громко лаять. Нервничая, она с трудом натянула старые джинсовые шорты с бахромой на все еще влажные бедра. Что это с собакой? Почему она так лает на Джонни? Но тут Сэм поняла, что дело не в собаке. Должно быть, за дверью стоит кто-то другой! В майке, облепившей все еще влажное тело, Сэм бросилась по коридору к двери, шлепая босыми ногами по сосновым половицам. Бандит стоял около двери в оборонительной стойке. Когда Сэм попыталась обогнуть его, чтобы выглянуть в окно, пес глухо заворчал, не давая ей пройти.
— Бандит, в чем дело?
Саманта наклонилась и погладила собаку по голове. Он позволил ей сделать это, но все равно не отступил. Звук, донесшийся с той стороны двери, заставил ее замереть от страха. Слышно было, как кто-то ходит по деревянному крыльцу.
Бандит вновь зарычал, после чего оглушающе завыл, и Саманте захотелось закричать вместе с ним. И тут она уловила быстрые шаги по крыльцу, затем глухой удар от приземления на землю. Она задохнулась. Тот человек побежал вокруг дома!
О Господи! Черный ход!
Саманта готова была поклясться жизнью, что она забыла запереть его, после того как выходила выбросить помидорные очистки после обеда. Она рванулась к кухне, впопыхах сбив пару стульев. Она даже упала на пол, ободрав коленку. Не заметив этого, Саманта протолкнула сама себя вперед, сначала на четвереньках, потом карабкаясь на полусогнутых ногах и лишь у самой кухни сумев выпрямиться.
К черному ходу они добрались одновременно. Саманта захлопнула дверь в тот самый момент, когда снаружи на заднем крыльце послышались шаги.
Трясущимися руками Сэм схватилась за щеколду и попыталась задвинуть ее. Но перекошенная дверь не позволила стержню войти в гнездо. Навалившись всем телом на дверь в последнем отчаянном усилии, Саманта все же загнала стержень на место.
Тяжело, судорожно дыша и плача от страха, Саманта прильнула к двери, упершись лбом в прочное дерево, и услышала точно такой же звук тяжелого дыхания с другой стороны… Она поняла, что это дышит тот, другой.
Задохнувшись, она отпрянула назад и в ужасе уставилась на ручку двери, которую кто-то повернул сначала в одну сторону, потом в другую. После этого не последовало ни новых звуков, ни новых движений. Ручка замерла.
Внезапно с той стороны двери раздался низкий, противный смешок, и сердце перестало биться в груди у Саманты. Сзади яростно зарычал Бандит, и она опустила руку, вслепую шаря за спиной, ища хоть какого-то успокоения в присутствии пса.
Медленно вздохнув, она прислушивалась к шагам, удалявшимся по крыльцу. Только когда раздался мягкий, приглушенный удар, означавший, что пришелец спрыгнул на землю, она перевела дух и стала ждать, когда шаги затихнут вдали.
Внезапное желание увидеть лицо убийцы подтолкнуло ее к окну над раковиной. Трясущимися руками Сэм раздвинула занавески и выглянула наружу, надеясь хоть краем глаза рассмотреть непрошеного гостя. Но в поле ее зрения не оказалось ничего, за исключением ворона, летевшего через двор к группе деревьев за забором.
— О Боже! О Боже!
Она закрыла лицо руками и рухнула на колени. Этого не могло быть. Ей казалось, что весь этот ужас, весь этот ад остался в Лос-Анджелесе. Но убийца, как видно, обнаружил ее и здесь.
— Джонни! Надо рассказать Джонни. Он знает, что делать.
Не обращая внимания на дрожащие пальцы, она набрала телефон офиса Джона Томаса и, прижав трубку к уху, вновь откинулась назад, чтобы посмотреть в щель между занавесками и убедиться, что «тот» не вернулся снова.
Но гудков не последовало.
— Проклятие, — пробормотала она и, глубоко вздохнув, попыталась убедить себя, что в панике, очевидно, набрала не то количество цифр. Только начав набирать снова, она осознала, что в трубке нет вообще никакого сигнала.
— Нет! Только не это! Пожалуйста, только не это! Нельзя отрезать меня от Джонни!
Она бросилась в гостиную к аппарату, что стоял там. Бандит не отставал от нее ни на шаг. Сэм схватила трубку, но единственным звуком, который она слышала, было биение ее собственного сердца, бешеными сокращениями гнавшего кровь по артериям. Линия была мертва. Мертва так же, как будет мертва и она, если не сможет вовремя получить помощь.
Выбраться из дома невозможно. Самое глупое, что можно сделать, — это, выбравшись на улицу, попасть в лапы к убийце. Сэм огляделась вокруг в поисках какой-нибудь подсказки, но ничего не обнаружила. Она слышала лишь глухие удары сердца и собственное затрудненное дыхание, прерываемое всхлипами. Довольно долго она стояла, замерев от ужаса и думая, что, наверное, наступил день, в который ей суждено умереть.
Но пока она стояла так, что-то вокруг изменилось. Она вспомнила найденные только что письма, потерянные годы, их страдания и вдруг снова разозлилась.
Слезы высохли. Губы перестали дрожать, рот яростно сжался. Если он появится снова, она будет готова к борьбе.
Сопровождаемая Бандитом, Саманта принялась баррикадировать дверь мебелью. Убедившись, что теперь для того, чтобы войти внутрь, потребуется вызывать армию, они сделала то же самое на кухне, придвинув к двери стол и подперев его стульями, поставленными на две ножки. Баррикады были возведены.
Проверив запоры на всех окнах и опустив шторы, Саманта отправилась на поиски оружия. Джонни ведь полицейский. У него в доме обязательно должно быть оружие, кроме того, что он носит с собой.
На полке шкафа, за коробками с мылом и стиральными порошками, она обнаружила двуствольное помповое ружье, сверкавшее полированной голубоватой сталью и лаком деревянного приклада. Уперев ружье в плечо, Саманта попыталась прицелиться, но пошатнулась под его тяжестью.
Радость ее длилась недолго — лишь до тех пор, пока она не обнаружила, что магазин пуст. Дальнейшие поиски не принесли никакого результата. Ни единого патрона. Она опустилась на пол и положила голову на колени. В груди задрожали рыдания, но Сэм не позволила им вырваться наружу.
— Джонни, помоги мне! Я не могу найти эти треклятые патроны! — В отчаянии Сэм стукнула кулаком по ноге.
Но лишь Бандит мог услышать ее жалобу. Она все же решила не сдаваться. Пригибаясь, когда приходилось проходить мимо окон, она пробралась на кухню, устроилась в углу напротив двери, сжав в руке нож и положив незаряженное ружье на колени, и постаралась найти себе положение поудобнее.
Тут же появился Бандит, плюхнулся рядом и положил голову ей на колено, повизгивая время от времени. Пес словно говорил, что она не одна, что он все понимает.
Со слезами на глазах, чувствуя спазмы в желудке, Саманта приготовилась ждать. Кто-нибудь придет. Или это будет Джонни, или… ее преследователь. Кто бы ни пришел, на этот раз она будет готова к встрече.
Время близилось к семи, когда Джон Томас вернулся в офис, ведя за собой Лема Маршала в наручниках, изрыгающего проклятия на каждом шагу. Кто из них выглядел хуже, сказать было трудновато. Делмар, диспетчер вечерней смены, изумленно уставился на обоих.
— Черт, шериф! Не могу поверить, что вы повязали его в одиночку!
— Я тоже, — ответил тот устало. — Помоги запереть его.
Делмар выбрался из-за перегородки и обошел вокруг растрепанной, промокшей насквозь фигуры, больше походившей на животное, чем на человека.
— За что мне его держать, Джон Томас?
— Просто отопри камеру, остальное я сделаю сам, — отрезал шериф и, дернув наручники, сковывавшие руки Лема, поволок своего пленника в камеру для задержанных.
— Делмар, не знаешь, догадалась ли Кэрол Энн позвонить Саманте и сказать, что я задерживаюсь? — спросил Джон Томас, расстегивая наручники и заталкивая Лема в камеру. Делмар тут же захлопнул дверь и запер ее.
— Тут вот какое дело, — промямлил Делмар. — Она говорит, что ей ни разу не удалось прозвониться. Она сказала, что звонила много раз, но никто не поднимал трубку. Припоминаю, она вроде сказала, что раз пять или шесть звонила уже после обеда.
Джон Томас ощутил противную слабость в коленях. Комната поплыла перед глазами, словно его начало выворачивать наизнанку.
— Это значит, никто не отвечал?
Делмар нахмурился.
— Точно. Я сам стоял рядом и видел, как она набирала номер в последний раз. Я тогда только заступил. Это было около пяти, возможно, в четверть шестого. Кэрол Энн казалась очень озабоченной. Она сказала, что ей так и не удалось связаться с вами по радио.
— Я был занят другим делом, — ответил Джон Томас, с ненавистью глядя на человека за решеткой камеры, из-за которого он, возможно, потерял не только новую рубашку. В тот же момент он принял решение. — Я еду домой, Делмар. Арест Лема оформлю завтра.
— Я сам начну заполнять бумаги, — предложил Делмар. — А вы добавите, что потребуется, завтра, когда появитесь. Я помню все данные на старика Лема не хуже, чем свои собственные.
Но Джон Томас уже не слушал. Он представил себе, как надрывался телефон в пустом доме, и теперь гадал, куда же делась Саманта.
Взяв патрульную машину вместо джипа на случай, если вдруг придется воспользоваться радио, чтобы вызвать подкрепление, Джонни домчался от Раска до своего дома меньше чем за восемь минут, благодаря Бога за то, что он на той стороне закона, на какой надо. Во времена его юности за подобные трюки можно было очень просто загреметь в тюрьму.
Сумерки уже сгущались, когда он свернул на подъездную дорожку. Даже отсюда было видно, что дом подозрительно темный.
Не заметил он ни приветливо открытой двери, ни улыбающейся Саманты, зовущей его ужинать. И собака не выскочила ему навстречу. Ничто не указывало на то, что в доме кто-то есть.
Джон Томас резко затормозил перед крыльцом, отчего во все стороны полетели грязь и гравий, выскочил из машины и бросился к дому, не переставая молить небеса, чтобы Сэм была там, и одновременно молясь об обратном. По крайней мере, если Саманта ушла, она, может быть, еще жива.
Он колотил в дверь и громко выкрикивал ее имя, но ответа не последовало. Подстегиваемый страхом, Джон Томас спрыгнул с крыльца и побежал вокруг дома к черному ходу. Если потребуется, он разнесет его в щепки.
Глава 9
Левая нога Саманты совсем затекла, спину разламывало от скрюченной позы, в которой она сидела. Забившись в угол кухни, девушка следила за тем, как полуденное солнце катилось к горизонту, и еще долго после этого всматривалась в густеющие вечерние тени, расползавшиеся по всему дому.
Глаза жгло; от усталости и напряжения страх, с которым она начинала свое бдение, сменился непреклонной решимостью. Месяцы жизни под гнетом ужаса ушли в прошлое. Последние несколько недель вместе с Джонни изменили ее отношение к тому, что ее преследуют. Она, возможно, не сумеет остановить убийцу, но то, что сегодня она последний раз чувствовала себя беспомощной, Саманта знала точно.
Несчетное количество раз ее глаза впивались в кухонные часы, висевшие над раковиной, и она молилась, чтобы наконец наступило пять часов. Но когда часы пробили пять и время потянулось дальше без каких-либо признаков появления Джонни, ее храбрость начала потихоньку улетучиваться.
Внезапно Сэм вновь охватил страх. Что, если убийца решил выместить свою злобу и на человеке, увезшем ее? Что, если жизнь Джонни тоже в опасности, а они об этом не подумали?
— Джонни, вернись домой, — прошептала она. Он должен знать, что она нашла эти письма. Ей нужно было сказать ему, как много он для нее значил и значит.
Испугавшись паники в собственном голосе, она глубоко вздохнула и крепко зажмурила глаза, но все равно почувствовала, что слезы катятся по щекам, капая на рубашку.
Бандит вздохнул и завозился рядом с ней, потом подвинулся ровно настолько, чтобы положить голову чуть выше ей на бедро, поближе к руке, лежавшей на полированной поверхности двуствольного дробовика.
Забывшись в полудреме, Саманта не услышала шума подъехавшей машины. Но шаги, простучавшие по деревянным ступенькам переднего крыльца, и резкие неожиданные удары в дверь с наружной стороны заставили ее мгновенно выпрямиться, дрожа всем телом.
Она слышала крики, но, прежде чем ей удалось разобрать слова, оглушительно залаял Бандит, так что единственным, что можно было расслышать, оказалось эхо неистового лая пса. Мертвой тишины как не бывало.
— О Господи, — застонала Саманта. — Он снова здесь!
С трудом встав на ноги, она положила нож на подоконник рядом в собой, так как ей нужны были обе руки, чтобы приподнять ружье хотя бы до уровня бедра. Если он вломится внутрь, ей, возможно, удастся обмануть его, сделав вид, что ружье заряжено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27