— Мужчину, ростом примерно шесть футов. Темные волосы, темные глаза. — Он хотел было дать ей еще какие-нибудь сведения, но сообразил, что понятия не имеет, как может выглядеть нынче его сын. От этого стало не по себе. — Не видели ли вы кого-нибудь, подходящего под это описание… скажем, в последние несколько дней?
Что-то в лице этого человека напомнило ей постояльца из двенадцатого номера. Вслед за этим она вспомнила и то, как парень до смерти перепугал ее, разозлившись. Даже если он и уехал навсегда, она сомневалась, что у этого мужчины хватит денег заплатить за полученную информацию и ее спокойствие. Ей совсем не хотелось, чтобы тот парень вернулся и обвинил ее в чем-либо. В наше время леди должны быть очень осмотрительными.
— Не такое уж богатое описание, — заметила она и отошла от стойки. — Оно годится примерно для половины мужского населения Одессы. Вам нужна комната?
Логан Генри не мог поверить своим ушам. Вытащив стопку двадцаток, он начал выкладывать одну за другой на стойку.
— Черт побери! Вы абсолютно уверены, что никого не видели?
Она поежилась при виде таких денег, но страх перед здоровым парнем из 126 оказался сильнее жадности. Она слегка покраснела, поправила очки и указала на дверь.
— Как вы себе представляете это место, мистер? И более того, за кого вы меня принимаете? Меня не купишь, мистер! Бог свидетель! Я тут не для продажи!
Грудь под красной кофточкой колыхалась от волнения, пока она следила, как посетитель проследовал до выхода и закрыл за собой дверь. В этот момент голос героини из телесериала привлек ее внимание, и она услышала лишь конец фразы: «…вот таковы дни нашей жизни».
— Вот зараза, — в сердцах крикнула она и плюхнулась толстым задом в кресло, чтобы позвонить приятельнице.
— Джорджи, ты смотрела сегодня «Дни нашей жизни»? Слава Богу! У меня был такой день, просто не поверишь. Я пропустила все после того эпизода, когда Лоуренс…
Логан Генри подал машину задом и вырулил со стоянки. Манера вождения отражала его состояние: на асфальте остались черные следы шин. В воздухе повис запах горелой резины. Но постоянно дующий в Одессе ветер быстро унес его прочь.
Ченс становился все замкнутее. Она заметила, что это началось почти сразу после звонка Маркусу. Пока они осматривали номер в «Бест Вестерн-Гарден-Оазис», он еще улыбался и весьма охотно отвечал на ее вопросы. Но с течением времени стал все больше уходить в себя. Если причиной этого является она, это следует немедленно выяснить.
— Ты на меня сердишься? Если да, то лучше сразу скажи, что я не так сделала. Я понимаю, бояться какой-то мыши — это ненормально, но, Ченс, честное слово, я ничего не могу поделать…
Они сидели на кровати. Ченс потянулся, крепко обнял ее и пристально взглянул в печальные большие синие глаза, в которых светилась неуверенность.
— Дженнифер Энн, если я еще когда-нибудь услышу от тебя подобную глупость, я тебе намылю шею. Я еще не все выяснил из своего прошлого, но, если там было что-то ужасное, мне бы не хотелось его возвращения. — Он обнял ее, чтобы смягчить резкость своих слов. — Нет, я на тебя ничуть не сержусь. И очень жаль, если тебе так показалось. Даже на минуту.
Потянувшись, он поцеловал ее, прихватив губами пухленькую нижнюю губку и придержав гораздо дольше, чем необходимо. Потом сделал пару шагов назад и опустился в кресло, не выпуская ее из рук. Дженни уютно устроилась калачиком у него на коленях и положила голову на плечо. Терпеливо дожидаясь объяснений, она машинально поглаживала полу его рубашки.
Ченс вздохнул, наслаждаясь запахом ее волос и улыбаясь тому, как по-кошачьи она лежит.
«Моя Дженни!» От этой мысли кружилась голова.
— Ну так что? — напомнила она. — Тебе все равно придется общаться. Ведь на самом деле именно это было причиной твоей постоянной отстраненности. Ты хранишь какие-то тайны.
Тон ее голоса сказал ему гораздо больше, чем любые слова. Он ее обидел… Причем неоднократно. Но одно дело — тогда, и совсем другое — теперь. Она никогда больше не должна страдать из-за неизвестности. По крайней мере не из-за него.
— Кто мне звонил, Дженни? Это не Маркус. Мы с ним разговаривали. А за несколько минут до того я сам звонил Виктории, сообщил о нашем новом месте и дал новый телефон. Значит, звонок, на который мы не успели ответить, был не от них. Но больше никто не знает, что я здесь.
— Значит?
— Значит, есть кто-то еще, о ком я не подозреваю и кого не помню, и он наблюдает за мной. А что, если эта часть неизвестного мне прошлого может навредить нам обоим? Мы ведь до сих пор знаем не все, что со мной было. Что, если я совершил…
— Прекрати немедленно, Ченс! — оборвала его Дженни. — Я больше не хочу слышать никаких «что, если». Если ты сам в себе сомневаешься, придется поверить мне на слово. Я заверяю, что ты не способен совершить то, за что может быть стыдно. Ты не такой человек.
Снова в ее глазах вспыхнул яростный взгляд женщины, готовой броситься на защиту. Однажды Ченс уже видел его, когда Дженни ворвалась в мотель и застала его в обнимку с Викторией. Нечто похожее сверкнуло в ее глазах, когда они встретились с четой Белтон, и она внимательно следила за разговором, готовая при необходимости взять ситуацию под контроль. Тогда он настолько растерялся при их появлении, что утратил дар речи. А Дженни не потребовалось времени на раздумья, чтобы прийти ему на помощь. Она была физически слабой, но духовно очень сильной и, главное, целиком и полностью принадлежала ему.
— Знаешь что, дорогая? — заговорил Ченс.
Дженни были знакомы и эта усмешка, и этот поддразнивающий тон. Они возникали в тот момент, когда она проявляла излишнюю настойчивость.
— Что?
— Тебе гораздо больше идет заниматься любовью, чем драться. Ты все-таки недостаточно сильна, чтобы пытаться отхлестать по заднице всех, кто меня раздражает.
Дженни хотела было возразить, но сочла благоразумным промолчать. Так лучше.
— Я только хочу сказать тебе одну вещь.
Ченс заметил особое выражение ее лица и понял, что грядет очередная колкость.
— Какую же, моя маленькая могущественная мышка?
Он просиял, не скрывая удовольствия от того, как ловко ему удалось связать и ее, и мышь в одном предложении.
— Либо ты несешь меня в постель, либо ведешь ужинать.
Он расхохотался и, сбросив ее с коленей, подтолкнул к двери.
— Убирайся прочь, женщина! Мне тоже необходимо поесть, прежде чем снова вести тебя в постель! Если я этого не сделаю, ты уморишь нас обоих!
Дженни покраснела.
— Ну что ж, нам ведь надо как-то убить время до завтра, когда появится Виктория. Я просто подумала…
— Бери свою сумочку, Дженнифер Энн, — со смехом продолжил Ченс. — Ты слишком много думаешь.
Время клонилось к вечеру. Закат был величествен, как всегда, но Логан Генри не замечал этого. Он был занят поиском бензоколонки. Но та, которую он в конце концов обнаружил, оказалась на самообслуживании, поэтому ему пришлось вылезать из машины, громко чертыхаясь и вспоминая старое доброе время, когда все, что от вас требовалось, — только подъехать к заправке, высунуться в окно и крикнуть: «Полный бак!» Теперь же ему приходилось специально разыскивать колонки, где предлагались подобные услуги, и при этом больше платить за бензин. Волновали его не деньги, а просто порядок вещей.
Он смотрел на оживленный перекресток и размышлял, где бы сегодня поужинать. С тех пор как от него ушла жена, он часто ужинал вне дома. Приготовление еды не доставляло ему особого удовольствия. У него была домработница, но она не любила готовить и занималась этим очень редко, исключительно по его просьбе. Сегодня он забыл ее об этом попросить. Логан Генри посмотрел на часы и вздохнул. Сейчас просить поздно. Она наверняка ушла.
Через дорогу, на другой бензоколонке, послышался гудок автомобиля. Логан оглянулся и замер, увидев высокого широкоплечего человека, заправляющего свой красный пикап. Лицо его показалось Логану более чем знакомым. Это было все равно что посмотреть в зеркало. Только этот парень был похудее… и помоложе. Мужчина повернул голову и улыбнулся, явно обращаясь к кому-то в кабине.
— О Господи! Это, вне всякого сомнения, он! — воскликнул Логан. — И не один! Черт побери, куда подевалась Виктория?
Желудок свело спазмом. Крупные капли пота потекли между лопатками. Неожиданно огромный восемнадцатиколесный трейлер остановился перед светофором как раз между двумя бензоколонками и загородил собой красный пикап. За ним пристроился другой. Логан яростно выругался.
— Ну шевелись же, черт побери! — вслух произнес он и тут же поймал на себе укоризненно-недоумевающий взгляд пожилой леди за рулем «БМВ», стоящего впереди в очереди.
— Это не вам, мадам, — поспешил извиниться он. — Я просто задумался о своем…
«Ладно, все это не имеет значения. Какого черта я вздумал извиняться перед посторонними? Гораздо важнее сейчас определить точно, кто тот человек… и кто с ним в машине», — подумал Логан Генри.
Он бросился через улицу наперерез движению. Автомобиль затормозил в считанных дюймах. Водитель отчаянно нажал на сигнал. Логан отпрыгнул и тут же рванулся вперед. В этот момент цвет светофора изменился, и вся автоармада пришла в движение. Он оказался между машинами. Если он не уберется с дороги, то в ближайшие секунды станет очередной жертвой дорожно-транспортного происшествия на Восьмидесятом шоссе.
В отчаянии Логан вернулся на тротуар. Два огромных трейлера зарычали, заскрежетали и медленно двинулись через перекресток. Логан затаил дыхание, напряженно всматриваясь в пространство между машинами.
— Чтоб вам провалиться! — в сердцах воскликнул он, как только улица стала свободной. Красного пикапа нигде не было видно. И мужчина, и его спутница исчезли.
— Послушайте, мистер, — обратилась к нему леди из «БМВ». — Вы проживете гораздо дольше, если будете спокойно ждать, когда подойдет ваша очередь. Прислушайтесь к совету знающего человека.
Она уткнула нос своей машины прямо в бензоколонку, взяла сумочку, которая лежала на переднем сиденье, и направилась к кассе, чтобы расплатиться.
Логан не знал, смеяться ли ему от этого странного наложения двух несвязанных тем или отчаиваться. Ответ на его бессонные ночи был только что на противоположной стороне улицы, но он его упустил.
Он не знал, куда направлялся красный пикап. Но четко знал, куда собирается направиться сам. Бензин оказался в баке, деньги поменяли владельца. Логан Генри гнал машину в сторону заката.
— Дед! — радостно завопили близнецы, когда он вошел в дом.
Логан усмехнулся, одновременно подхватив кинувшихся к нему светловолосых сорванцов, и направился с ними вместе в гостиную.
— А где ваша мама? — спросил он, как только они прекратили визжать и обезьянничать.
— Я здесь, — откликнулась Виктория, входя в комнату. — Кении! Марк! Ну-ка дайте дедушке вздохнуть! Сколько раз я вам говорила, что в моем доме всякая борьба запрещена?
Логан извиняюще улыбнулся. Он знал, что позволяет внукам шалости, которые Виктория не поощряет.
— Это я виноват, — произнес он.
— Как всегда, — кивнула она и сменила тему:
— Ты ужинал? Я только что приехала домой. Еще не успела ничего приготовить. Но мне не составит труда сунуть еще один стейк в гриль.
— Где ты была? — слишком резко спросил Логан и понял это в тот момент, когда выговорил эту фразу. Он собирался выказать свое подозрение помягче, но было уже поздно.
— Оставь меня в покое, отец, — сердито оборвала Виктория.
— Я не имел в виду ничего дурного…
— Вот именно что имел! Если у тебя осталась хоть чуточка уважения ко мне, можешь хотя бы в этом не врать?
— Мама, что случилось? — подбежал Кении. — Вы с дедушкой постоянно ссоритесь. Почему? Вы не любите друг друга?
Марк эхом повторил вопрос брата, повиснув у деда на ноге, полный желания снять возникшее напряжение и продолжить игру.
— Люблю, конечно, — ответила Виктория. — А вы оба немедленно идите умываться! Сейчас же! Потом поможете мне.
— Ура! — завопили мальчишки в один голос и понеслись прочь из комнаты, норовя обогнать друг друга, чтобы быстрее умыться и первым успеть к грилю.
Виктория, закатив глаза и покачав головой, направилась в патио.
— Пошли, — бросила она через плечо. — Ты можешь заняться древесным углем. У меня никогда толком не получается.
— Виктория!
— Что? — Она обернулась, удивленная тем, что отец стоит там, где и был. — Ты действительно меня любишь?
От вопроса защемило сердце. Как долго вся эта история будет стоять между ними? Даже когда они оба пытались перестать о ней думать… не обращать на нее внимания хотя бы некоторое время… что-то постоянно бередило старые раны… и старые обиды всплывали вновь.
Виктория чувствовала себя несколько виноватой за то, что скрыла весть о появлении Ченса. В течение многих лет она мечтала о возобновлении отношений между ними, но понимала, что это скорее всего несбыточная мечта, поскольку никто не знал местонахождения Ченса. Она представляла себе то время, когда сможет приветствовать его как брата, как любимого нового члена семьи. Но теперь, когда до этого момента осталось совсем немного, это показалось ей столь же невозможным, как в тот роковой день, когда рухнул их мир.
— Отец! — Голос пресекся. Виктория подошла и стала рядом. — Прости меня, — сказала она, глотая слезы. — Я совсем не хотела обижать тебя.
— У меня нет никаких подозрений, — ответил он и крепко обнял ее. Но совесть дала о себе знать. — Нет, черт побери, я действительно начал подозревать тебя.
Но больше этого не будет, извини.
Виктория рассмеялась, зная, что он, как всегда, невозможен. Но когда речь заходила о серьезном, Логан становился честным.
— Ну пошли, — предложила она. — Устроим кошачий концерт. Я проголодалась. Послезавтра приезжает Кен. Жду не дождусь. Ему пришлось отложить свою поездку с мальчиками в национальный парк «Биг-Бенд».
Они готовы свести меня с ума. Когда он вернется, я залягу в постель и буду отсыпаться неделю.
Логан улыбнулся, следуя за ней в патио. Он послушно принялся разводить огонь в гриле. Но в голове застряла мысль о том, что Виктория не ответила на его первый вопрос и он не узнал, где она была и с кем.
Глава 17
Зазвонил телефон. Виктория в темноте повернулась набок и схватила трубку раньше, чем раздалась повторная трель. Ей не хотелось, чтобы проснулись дети. С огромным трудом удалось загнать их в постель. Они слишком перевозбудились за ужином из-за приезда деда и сумасшедшего футбола, который за этим последовал.
— Слушаю, — негромко и расслабленно произнесла она. — Нет, я не сплю. Я как раз ждала, что ты позвонишь.
— Я по тебе соскучился, Вики, — проговорил Кен Ослоу, вслушиваясь в сонный голос жены. — Как мальчики, не открутили тебе голову из-за отложенной поездки?
— Не то слово, — вздохнула она. — Скорей бы ты приезжал. Мне нужна моральная поддержка. Я чувствую себя виноватой, что не сказала отцу о приезде Ченса. На самом деле, как я тебе вчера и говорила, Ченс нас совершенно не помнит. Никого… и ничего.
— Ты уверена? — Кен не смог скрыть некоторого оттенка ревности. В течение многих лет он пытался смириться с тем фактом, что первой любовью его жены был ее единокровный брат. Хотя их отношения и остались невинными, о чем он прекрасно знал, глубина ее чувства к нему не ослабела с годами, и об этом он тоже знал. Виктория ничего не скрывала от мужа. Честность и искренность всегда присутствовали в их отношениях и с годами укрепляли их брак.
Виктория почувствовала сомнение в его голосе. Сердце ее содрогнулось от боли за человека, который любил ее без оглядки, несмотря ни на что. Тогда большинство парней повернулись спиной к девчонке, решившей покончить с собой. И только он оказал ей поддержку, благодаря которой ее разбитая вдребезги жизнь вновь стала полноценной. Когда Виктория поправилась и окрепла физически и морально, то поняла, насколько глубоко ее чувство к этому высокому парню с волосами песочного цвета, мягкой улыбкой и нежными карими глазами.
— Да, уверена, — ответила она. — Мне кажется, я очень напугала его, когда в первый раз подошла. Несколько месяцев назад Ченс перенес тяжелую травму.
До сих пор я не представляла себе, насколько сильно, оказывается, все мы зависим от этих кусочков и обрывков прошлого, которые делают нас теми, кто мы есть.
Подумай об этом! Как ты можешь сосредоточиться на завтрашнем дне, если тебя ничто не поддерживает из дня вчерашнего? Понимаешь, о чем я говорю?
Кен слушал и разумом прекрасно ее понимал. Только вот с сердцем возникали определенные сложности.
— Кен!
— Да, милая.
— Оч тебе понравится.
Снова наступила пауза. Ей было слышно, как он дышит в трубку.
— Если он хоть немного похож на тебя — наверное, да.
Виктория рассмеялась. Это его удивило.
— Ченс — полная копия отца.
— О Боже! Надеюсь, исключительно внешне?
Она опять рассмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32