Забыла, что в ее новеньком «мустанге» — родительском подарке к приближающемуся окончанию школы — сидят еще четыре подружки. Забыла, что надо дышать. Не мигая, она выдержала взгляд и робко улыбнулась в ответ.
Ченс замер, пораженный искренним выражением ее лица. Черт побери, да она просто красавица! Но в следующее мгновение Ченс вспомнил, кто он такой… и чем ему полагается заниматься… и быстро завершил протирку стекла. Слегка наклонившись к кабине, проговорил, обращаясь к ней:
— Спасибо, что заехали к нам, красавицы. Могли бы и так до дома добраться. С вас девяносто три цента.
Виктория опять вспыхнула и потянулась за сумочкой.
— Пожалуйста, — протянула она доллар. — Сдачи не надо.
Ченс негромко присвистнул.
— Спасибо, и за чаевые в особенности.
Девицы снова прыснули и принялись щипаться, Виктория повернула ключ зажигания и резко нажала на педаль газа, выруливая на шоссе.
Ченс усмехнулся и направился к оставленной проколотой шине. Всю дорогу до Мидленда девчонки весело щебетали и хихикали. Но поздно вечером, уже лежа в постели и почти засыпая, Виктория вдруг вспомнила парня с бензоколонки и улыбнулась. Она обязательно приедет туда еще раз, и очень скоро.
— Ну вот, парнишка, — проговорил Чарли, когда Ченс вышел из душа, — сегодня день зарплаты.
Ченс выдохнул, не скрывая облегчения. В отличие от большинства его ровесников, которые подрабатывали после школы на карманные расходы, его зарплата уходила на оплату счетов и, если оставались какие-нибудь излишки, на покупку продуктов. Этим утром пришло последнее предупреждение об отключении света.
Он посмотрел на часы. Времени вполне достаточно, чтобы успеть заехать в отдел коммунальных услуг и расплатиться за электричество, пока его снова не отключили.
Он терпеть не мог, когда это происходило. Потом все равно придется платить, да еще с учетом штрафа за просрочку платежа. Мать его не была способна заниматься подобными делами.
— Спасибо, Чарли. Пора бежать. Пока. До завтра.
Он сунул деньги в карман, довольный тем, что получил наличными. Если бы пришлось ехать в банк и обналичивать чек, он бы не успел в контору. Похоже, Чарли об этом догадывался.
Ближе к вечеру, наполнив бумажный коричневый пакет продуктами, купленными на оставшиеся деньги, он двинулся домой. Слюнки текли от предвкушения ароматов жареного мяса и свежего хлеба. После утреннего завтрака прошло слишком много времени.
Повернув за угол последнего квартала, он увидел свой дом — маленькую облезлую развалюху с треснувшими оконными стеклами. Домик состоял из кухоньки и двух спален. Он был последним на улице, дальше начинался пустырь. На дорожке стоял его красный старенький грузовичок-пикап, купленный в прошлом году за сто пятьдесят долларов.
Это означало, что мать либо дома, либо уехала куда-нибудь со своим очередным «другом». Траву уже давно следовало скосить. Конечно же, можно снова попросить газонокосилку у соседа, человека весьма странного, но Ченс прекрасно знал, что за этим последует. Сначала придется выкосить траву на его участке.
Опустив сумку на землю, он достал ключ, вставил его в замочную скважину и распахнул дверь. Проржавевшие петли протестующе заскрипели.
— Ченси, это ты?
От резкого, визгливого голоса его передернуло. Сжав зубы, Ченс подхватил бумажный пакет с продуктами, вошел в дом и хлопнул дверью. Мать была дома… и снова пьяна… Только в нетрезвом состоянии она называла его этим дурацким именем. Все остальное время она вообще никак к нему не обращалась. Ей было некогда.
Бесконечные приходящие и уходящие мужчины не оставляли времени на разговоры. Мать была слишком занята обслуживанием всего мужского населения города.
Ченс прошелся по дому. В глаза бросилось множество носильных вещей, которые валялись повсюду — на стульях, на кушетке, на столах и даже на лампе. Он нахмурился. Черт подери, чем она тут занималась? Сегодня у нее был выходной день. Мать работала подавальщицей в баре Кросби. Поставив сумку на кухонный стол, он начал доставать продукты и перекладывать их в холодильник. В этот момент, пошатываясь, ввалилась Летти Маккол.
— Детка! Ты слышишь, что тебя зовет мамочка?
— Да, мам, слышу, — сухо отозвался Ченс.
— Ну а почему же не отвечаешь? Ты же знаешь, так меня можно напугать. Вдруг какой-нибудь посторонний человек придет в мой дом. Женщина не может позволить себе быть такой беспечной.
— Ладно, мать, для тебя нет посторонних. А если кто и появится, ты прекрасно знаешь, зачем он придет.
Он придет не грабить нас. Он придет…
Резкая пощечина обожгла лицо не меньше, чем душу. Ничего иного он и не заслуживал. Он знал, кто она такая, но тем не менее она была его матерью. Он несколько раз моргнул и слизнул кровь с расцарапанной губы. Ее длинные ногти с алым маникюром оказались довольно острыми.
Летти Маккол, увидев кровь, залилась слезами. Ченс глубоко вздохнул и прижал ее, покачнувшуюся, к груди.
Летти рыдала в голос:
— Ченси, прости… Я не хотела…
— Тихо, мать, — погладил он ее по спине. — Я сам виноват. Тяжелый выдался день. Наверное, просто устал.
Рыдания быстро перешли во всхлипы и закончились стоном.
— Мне нужно выпить, — пробормотала она, отстраняясь и моментально забывая обо всем при мысли о новом глотке дешевого виски. Ченс чертыхнулся. Захлопнув дверцу холодильника с небольшим количеством продуктов, он направился в свою комнату. Там было его убежище. Единственное место, недоступное для вереницы появляющихся в доме мужчин. И они об этом знали. Он жестко заявил о правах на свою территорию после одного случая, когда один из «друзей» Петиции вместо туалета ввалился в его комнату. Произошла жуткая драка, соседи вызвали полицию. К счастью для Ченса, приехавший патруль быстро оценил ситуацию и забрал пьяного гостя в участок проспаться. После этого все стало на свои места и сына Летти Маккол все оставили в покое. К сожалению, это правило не распространялось на саму Летти.
Начинало темнеть. Он знал, что с заходом солнца в городе начинается другая жизнь и на улицы выползают другие люди.
Желудок урчал, напоминая, что в нем давно пусто.
Но аппетит пропал начисто. Ченс подхватил чистые джинсы и футболку с короткими рукавами и пошел в ванную. На то, чтобы смыть с себя грязь и пыль бензоколонки, много времени не потребовалось.
Он намеревался уйти из дома раньше, чем очередной «гость» постучится в дверь. Если произойдет встреча, неизбежна драка. А в этом не было никакого смысла.
Мелькнул знакомый красный «мустанг». Ченс повернул голову от машины, которой занимался, и присмотрелся. Он не мог ошибиться. Это была та самая машина. Он видел, как девушка подъехала к бензоколонке, вышла, потянулась и принялась озираться, словно не замечая, что он обслуживает другую машину.
Невнимательность ее была показной, это ясно, а на самом деле она была напряжена как струна. И смотрела куда угодно, только не в его сторону.
— Вы заблудились? — негромко поинтересовался Ченс и невольно восхитился взметнувшейся гривой медово-желтых волос, когда она обернулась на голос.
— Нет, — улыбнулась девушка.
Ее честность удивила Ченса. Он ждал серии очередных ужимок и смешков. Но в следующий момент вспомнил, что она единственная из всей компании тогда не хихикала. Она краснела. И сейчас на лбу вновь образовались все те же четыре морщинки. По крайней мере это все, что он мог разглядеть.
— А что же в таком случае? — продолжил он, возвращая клиенту его кредитную карточку и направляясь в ее сторону.
Виктория почувствовала, как перехватило горло. Это было все равно что смотреть на приближающегося ягуара и делать вид, что не боишься. Он шел неторопливо, размеренно, нацелив взгляд на свою жертву, все его мышцы, все тело двигалось в восхитительной гармонии.
— Если вы не заблудились, значит, вам нужен бензин.
Она улыбнулась. Ченс позабыл; что еще хотел сказать.
— Да, пожалуйста. На этот раз мне действительно нужен бензин. — Они одновременно рассмеялись. — Меня зовут Виктория Генри, — негромко представилась она, с еще большим восхищением рассматривая юношу, который, наполнив бак, принялся протирать лобовое стекло.
От звука ее голоса, обволакивающего, как горячая патока, он замер. Обернувшись, успел увидеть на ее лице целую гамму эмоций. Да, он был прав. Девушка была наивной, была зеленее молодой травы. И то, что ему могло прийти в голову, к ней не имело ни малейшего отношения.
— Привет, Виктория Генри, — откликнулся он. — А я Ченс Маккол.
Этого открытия ей было вполне достаточно. К тому времени когда Чарли вернулся с ленча, Виктория уже успела выудить, что он тоже через несколько месяцев заканчивает школу, живет вдвоем с матерью, а отца своего не знает и никогда не видел, что с тринадцати лет работает у Чарли.
Ченс обалдел и совершенно не понимал, каким образом за несколько минут смог рассказать ей о себе больше, чем своим одноклассникам за те четыре года, которые проучился с ними в одной школе.
Наверное, это потому, что она совсем другая. У нее нет никаких тайн. Ей нечего стыдиться. Она такая, какая есть, прекрасная девушка на пороге женственности Чарли вырулил на стоянку. Увидев парочку, стоящую бок о бок рядом с красным «мустангом», он усмехнулся и несколько раз надавил на клаксон. Они с виноватым видом отпрянули друг от друга. Чарли погудел еще раз и подъехал ближе.
— Я знаю, что вы ели на ленч, — заговорил Ченс, глядя на его расплывшуюся в улыбке до ушей физиономию. — Пшеничные хлопья вам лучше есть за завтраком, а не днем. А то энергию девать некуда.
Чарли расхохотался.
— Ничего подобного, парень. Ты сам прекрасно знаешь. — Он хитро усмехнулся. Ченс слегка покраснел.
Чарли понял, что дело в девице, которая стояла рядом, и смягчился. Парень явно был сражен ею наповал. Не стоит его больше подкалывать. — Ну, теперь твоя очередь, — предложил Чарли. — Отправляйся на ленч.
— Очень хорошо, — подхватила Виктория. — Если у тебя нет других планов, мы могли бы поехать вместе.
Ченс застыл, охваченный паникой. Если она поедет с ним, придется платить за нее, а он не уверен, что денег в кармане хватит и на одного. За гамбургер с коктейлем в «Молочном погребке» он собирался расплачиваться выносом корзин с мусором.
Чарли мысленно обругал себя за столь непростительную глупость. Он прекрасно знал условия жизни Ченса.
Не один раз ему приходилось помогать парню вызволять мать из вытрезвителя.
— Погоди, — заговорил он, пока события не повернулись в худшую сторону. — Если ты не возражаешь оказать мне любезность, я бы предложил заказать вам столик на двоих в аптеке Хендерсона. У них нынче рекламная неделя новых гамбургеров. А я забыл заехать на склад, захватить запчасти для машины Мабел Джералдины. Может, подскочишь? Я позвоню, предупрежу их.
Они будут в курсе.
Невероятное чувство облегчения охватило Ченса. Он взглянул в абсолютно невинные глаза Чарли. Таким образом тот попытался исправить оплошность, и Ченс не мог на него сердиться. Если бы не Чарли, он бы давным-давно загнулся.
— Нет проблем, — снова заговорила Виктория. — Мы можем поехать на моей машине. — Потом обратила внимание на сомневающееся, почти настороженное выражение лица Ченса и быстро добавила:
— Но мне было бы легче, если бы ты сел за руль, Ченс. Я не настолько знаю Одессу, чтобы доехать туда, куда тебе нужно. Не возражаешь? — И она протянула ему ключи от машины.
К чести Ченса, ему удалось унять дрожь в пальцах, когда он подставил раскрытую ладонь. Возражать? Да он просто мечтает, что когда-нибудь сможет приобрести себе подобную машину. А сесть за руль — предел его мечтаний.
— И вот еще, — продолжил Чарли, протягивая десятидолларовую купюру. — Когда поедите, можете погулять. А что касается запчастей, скажи Питу, чтобы оформил все обычным порядком.
Ченс взял деньги, стараясь скрыть, сколь значим для него этот великодушный жест. Он отблагодарит Чарли потом, когда не будет Виктории.
— Спасибо, Чарли. Мы скоро вернемся.
— Не торопись, — усмехнулся Чарли и с удовольствием заметил, как щеки парня покрылись красными пятнами. Виктория скользнула в кабину на водительское место, а потом немного подвинулась в сторону. — Я хотел бы, чтобы ты сегодня закрыл вместо меня.
Вот так все и началось. Обычная жизнь шла своим чередом, но как минимум два раза в неделю Виктория приезжала в Одессу, на бензоколонку «У Чарли все для вас и вашей машины», повидаться с Ченсом. Он понимал, что рано или поздно их отношениям придет конец, потому что она никогда не стала бы… не смогла бы жить в том мире, к которому принадлежал он. Но в настоящее время ощущение естественности этих отношений вызывало греховные мысли.
— Куда это ты собрался, Ченси? — заплетающимся языком спросила мать.
— По делам. — Он не собирался посвящать ее в подробности своей личной жизни.
— Не обманывай меня, мальчик. — Она сделала еще один большой глоток бурбона; спиртное заклокотало в горле, на глаза навернулись слезы. Ченс не сомневался, что, как только захлопнется за ним дверь, пьянка продолжится.
Ченс опаздывал почти на тридцать минут. Что, если она не дождется? Что, если… Завернув за угол, он испустил глубокий вздох облегчения, обнаружив перед кинотеатром сияющий красный «мустанг». Она его ждет!
Виктория прикусила губку, увидев, как он торопится, почти бежит. Наверное, его пикап опять сломался.
— Привет! — Она выбралась из машины. От Ченса так вкусно пахло, что хотелось попробовать на вкус, но целоваться на публике не входило в набор правил приличий, которым ее учили. Поэтому она ограничилась взглядом.
На нем были почти новые синие джинсы, белоснежная футболка с короткими рукавами и те же самые старые, с покоробившимися носами черные ботинки. Длинные волосы, еще влажные после душа, тщательно причесаны.
Он жадно окинул взглядом ее лицо, потом восхитительные округлости груди. Огромного труда ему стоило удержаться и не погладить стройные ножки в коротких шортах, чтобы убедиться, что они такие же шелковистые на ощупь, как и на глаз.
— Готов? — Она взяла его под руку, чтобы идти в кино.
— Для тебя я всегда готов, — усмехнулся Ченс и не без удовольствия вновь заметил легкий румянец, вспыхнувший на ее щеках.
Кино их не разочаровало, а зал предоставил то, что и требовалось — темноту и анонимность. Надежную площадку, чтобы пообниматься, как ей хотелось, и поцеловаться, на что рассчитывал он. Место, где можно было украдкой пошептаться и заняться интимными делишками. Единственное разочарование их постигло лишь в тот момент, когда они обнаружили, что фильм закончился и зал опустел.
Они вышли из кинотеатра. Ченс взял ее за руку и повел к машине. Было уже довольно поздно, около двенадцати ночи. Родители ставили жесткие сроки возвращения домой. Ему трудно было представить, что бы он испытывал сам, если бы кто-то беспокоился, где и с кем он проводит время. Ченс знал также, что ее родители не имеют ни малейшего представления, что их дочка гуляет с парнем с окраины, известной в городе своей дурной репутацией.
— Наверное, тебе пора ехать, — проговорил он, когда они подошли к машине и встали рядом с дверцей. Никто не хотел быть инициатором завершения вечера. — Прошу тебя не гнать слишком быстро, чтобы поспеть к назначенному сроку.
Виктория улыбнулась и, пользуясь темнотой, прильнула к нему, обняв руками за пояс. Ткнувшись подбородком в грудь, прошептала:
— Мне так нравится, что ты обо мне беспокоишься.
— Я всегда о тебе беспокоюсь, Виктория, — ответил он. — А еще я беспокоюсь о том, что будет, когда ты устанешь играть в прятки со своими родителями. И меня очень беспокоит собственное состояние, когда однажды я обнаружу, что ты больше не приедешь ко мне.
Слова, произнесенные спокойным, почти монотонным голосом, резанули ее прямо по сердцу.
— Это не игра, Ченс. И не говори мне больше этого никогда. Я бы не стала «играть в прятки», если бы ты согласился приехать и познакомиться с моими родителями, о чем я тебя уже не раз просила.
Он нахмурился. Знакомство с ее родителями предполагало и обратное. Но об этом не могло быть и речи, — Я знаю, у твоей мамы какие-то проблемы, — продолжила Виктория и нежно погладила его по плечу, чтобы смягчить свои слова. — Тебе нет необходимости все мне рассказывать, я и так понимаю.
— Проблемы? Сильно сомневаюсь, что это можно назвать проблемами. Она не… Она просто… Да, черт побери, Виктория! Она просто не вашего круга, вот и все.
— Она не может быть совсем плохой, милый, — шепотом проговорила девушка. — Потому что у нее есть ты.
Ченс крепко обнял ее. Похвала была вдвойне приятна, поскольку не так часто в жизни ему приходилось слышать слова одобрения в свой адрес. Но эти объятия рождали новые проблемы, от которых Ченс не мог отмахнуться.
Виктория нежно прикоснулась к его губам и почувствовала возбуждение, втайне испытывая от этого глубокое удовлетворение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32