Но я не видела его столько лет…— Сколько лет? — осторожно спросила Джесс.— Последний раз он был здесь в восемьдесят втором году. После этого все мои письма к нему возвращались.Джесс отвела взгляд от Карен.— Он умер в октябре восемьдесят второго.Если до сих пор атмосфера в палате была удушливо тяжелой, то теперь воздух стал вязким. Казалось, здесь невозможно дышать, как будто кто-то нажал на кнопку «пауза» на пульте дистанционного управления. Карен опустила голову.— Значит, он все-таки любил меня, — проговорила она. — Он меня не бросил. Он умер.— Да, он умер, — подтвердила Джесс.Карен ахнула и опять дотронулась до сувенира на груди. — А я и не знала, что он ездил в Вайнард, — призналась Джесс.— Двенадцать раз, — сказала Карен. — Каждое лето.— Отец видел, как растет моя дочь.— Да, Джесс. Он был добрым человеком. Он любил Мел-, ли и меня. На свой особый британский манер. — Карен погладила стеклянную драгоценность и закрыла глаза. — Понимаете, для меня он был Брит… Я уже говорила… А он звал меня Янк…И Карен погрузилась в мир воспоминаний, недоступный ни для одной живой души, кроме ее собственной.— Не понимаю, Филип, почему ты не объяснил Мелани, — сказала Лайза, когда он остановил машину Джесс на стоянке возле больницы.Филип выключил мотор и улыбнулся:— Да все дело в том, что Мелани не такая, как мы. У нее нормальная семья, и ей не приходится заниматься нелюбимым делом. По крайней мере такое у меня сложилось впечатление. Мелани удалось остаться собой.— О чем это ты?— В частности, о том, что образ жизни респектабельного юрисконсульта мне претит. Не знаю, связано это с моим прошлым или нет. В общем, по-моему, Мелани по-настоящему счастлива. Мы не имеем права разрушать ее счастье, потому что наши жизни сложились… несколько не правильно.— Наши жизни? Говорите, пожалуйста, за себя, господин адвокат. Лично я вполне довольна. Между прочим, я — звезда Голливуда, возможно, вы не обратили на это внимания.— Да нет, обратил. Но при этом подумал, что, может, и тебе не всегда приятно быть звездой.— Ты не понимаешь, о чем говоришь.— Лайза, ты милый, хороший, добрый человек. Как же в твоей жизни появился Брэд? Извини, но меня не устроит объяснение вроде того, что в него вдруг вселился дьявол и он однажды утром приставил тебе нож к горлу без всяких причин. Этот человек с самого начала намеревался шантажировать тебя или Джинни.Лайза отвела взгляд, и Филип погладил ее по руке:— Лайза, я очень хорошо отношусь к тебе. Наверное, я полюбил тебя, хотя не вполне понимаю точное значение этого слова. Ты вернешься в Лос-Анджелес и будешь жить своей жизнью, но прошу тебя, посмотри по-другому на то, что происходит, иначе нарвешься на нового Брэда Эдвардса. Я не желаю тебе такого.Ее топазовые глаза подозрительно заблестели. Филип скорее умер бы, чем причинил ей боль, но сейчас он чувствовал, что прав. Знал, что обязан помочь Лайзе разобраться в себе. Она будет честна с ним лишь в том случае, если перестанет обманывать себя.— Ты прав, — помолчав, призналась она. — Хотя еще многого не знаешь.Дождь яростно бил в ветровое стекло.Филип взял Лайзу за руку.— Я весь внимание.— Вначале Брэд собирался судиться с Джинни за наследство Джейка. Ему нужны были деньги на адвокатов. Я не могла их достать. Хорошо зная Джейка, я понимала, что, если он составил завещание в пользу Джинни, обойдя собственных детей, значит, имел на то основания. Я пыталась объяснить Брэду, что Джейк не мог находиться под влиянием Джинни. Она просто любила мужа. В известном смысле он спас ее от гибели. По-моему, всех, кто был у нее до Джейка, мама просто использовала. Если он оставил ей деньги, значит, сам так пожелал. Джинни, кстати, отказывалась, но он проявил твердость.— Значит, Брэд прибег к шантажу после того, как ему не удалось раздобыть денег, чтобы возбудить процесс против Джинни?— Ну да, — ответила Лайза. — И тогда я поняла, что Брэд никогда меня не любил, а только использовал, чтобы добраться до денег. И ведь Джинни пыталась мне это объяснить…— И ты прогнала его?— А как же иначе! Он потребовал, чтобы я выбрала его или Джинни. До двадцати пяти лет я не знала» ее. Да, она несколько… эксцентрична. Но я люблю ее, потому что она моя мать.Филип поднес к губам руку Лайзы:— Ты даже не представляешь себе, какая ты замечательная.— Думай что хочешь, Филип. Но мне нравится сниматься на телевидении.— Сниматься — допускаю. А быть звездой?Лайза улыбнулась:— Признаться, нет. Терпеть не могу видеть свое лицо на обложках журналов. Ненавижу, когда меня узнают на улицах.Филип улыбнулся:— Так я и знал. Ты слишком сложная натура, чтобы увлекаться подобной мишурой, и к тому же очень страстная.Она прижала ладони к его щекам.— Скажи на милость, откуда тебе известно, что я именно такая?Не ответив, Филип погладил ее по волосам, стер слезы со щек и поцеловал. Языки их соприкоснулись — сначала чуть-чуть, потом сильнее, напористее. И пламя вспыхнуло.— Поняла? — спросил Филип, оторвавшись от ее губ. — Ведь ты забыла, что мы сидим в машине возле травматологической больницы.— Забыла. — В голосе Лайзы чувствовалось легкое смущение. — Похоже, я о многом забываю, когда ты рядом.— Гм… Ладно, мы потом обсудим, как решить эту проблему. А сейчас я должен увидеть Джесс.— Да-да, конечно. Не знаю, Филип, сколько мы еще здесь пробудем, но эту ночь я проведу с тобой.На губах Филипа заиграла улыбка.Брэд выжил. Дик сообщил Джинни эту неприятную новость, приехав в больницу. Брэд с тяжелым сотрясением мозга, но в сознании находился в этой же больнице, только в другом конце коридора.Филип и Лайза осведомились о самочувствии Джесс и с изумлением выслушали историю Карен. Когда восклицания и вздохи закончились, Филип обратился к Джинни:— Думаю, стоит заняться Брэдом. И лучше всего немедленно.Джинни отметила мысленно, что все это время Филип не выпускал руку Лайзы.— Все вы, ребята, забыли, что я тоже инвалид, и никому нет никакого дела до моей спины, которая адски болит.— Может, попросить, чтобы тебя тоже положили в больницу? — предложил Дик.— С ума сошел? Я больниц боюсь как огня.— Тогда давайте действовать, — сказал Филип. — Разговор с Брэдом я беру на себя.Джинни посмотрела на лежащую Джесс, на сидящего рядом с ней Ричарда, на Дика, Филипа и Лайзу. На Карен она не взглянула.— Мама, Филип прав, — вставила Лайза. — Давай покончим с этим мерзким делом.Дик обнял Карен за талию.— А нам с тобой, — тихо проговорил он, — лучше оставить Ричарда и Джесс. Им есть о чем поговорить.Джинни поняла, что ее тоже выпроваживают и спорить не имеет смысла.— Хорошо, идем, — нехотя согласилась она. — Я пойду с вами к Брэду. Но не гарантирую, что воздержусь от убийства.— Врач говорит, что тебе надо пролежать здесь только одну ночь, — сказал Ричард, когда все вышли из палаты.Джесс кивнула. Острая боль в лодыжке утихла, и теперь Джесс с трудом преодолевала сонливость. Чистые простыни вместо раскисшей земли, присутствие людей, ощущение вернувшейся жизни — все это согрело и успокоило ее.— Я знал, что у Карен кто-то был, но ни разу не видел этого человека, — сказал Ричард. — И уж конечно, не думал, что это твой отец.— Нет, один раз ты видел его, — возразила Джесс.— Ах да, на похоронах твоей матери.— Когда…— ..на заднем сиденье… — Ричард провел рукой по волосам. — Когда он приезжал летом, Карен преображалась. Она была веселой и счастливой.Джесс попыталась представить себе отца рядом с Карен. Она помнила, как сама не желала видеть отца, считая, что он не любит ее… А отец приезжал сюда, любил сестру Ричарда, любил дочь Мелани. Он был способен любить… По-своему, но способен.Ричард сжал ее руку.— Ты устала. Давай поговорим завтра.Джесс удержала его.— Я все обдумала. Если ты решишь, что Мелани не стоит ничего знать, я не буду настаивать. Поверь, я хочу, чтобы она была счастлива. Зачем ее расстраивать?Она быстро погружалась в сон.— Поговорим завтра, — донесся до нее голос Ричарда.— Шантаж карается законом, — сообщил Филип человеку с перевязанной головой, лежащему на кровати. — Если будете продолжать в том же духе, не сомневаюсь, что проведете в известном месте довольно много времени. Тюрьма — не самое приятное место для таких ребят, как вы.Брэд молчал.— Филип об этом позаботится, — добавила Джинни. — Он не только мой друг. У него есть связи в высоких сферах.Филипа поразило, что Джинни так ловко блефует. Сам он надеялся, что у Брэда нет знакомых вроде отца Николь, какого-нибудь юриста, занимающегося не только разводами, и умеющего законными способами творить несправедливость.Николь… Теперь Филип не понимал, что находил в этой самовлюбленной и самонадеянной студентке. Как бы ни сложилась его жизнь в дальнейшем, он радовался, что ему не придется провести долгие годы с Николь.— Мы даем вам время одуматься, — обратился Филип к Брэду. — Хотя обвинение можно предъявить вам уже сейчас. Попытки вымогательства вполне достаточно для того, чтобы изолировать вас по меньшей мере на несколько лет.Филип не знал, так ли это: все же прошло немало времени с тех пор, как он изучал уголовное право в колледже. Но Брэд ничего не заподозрит.— Вы ни хрена не докажете, — бросил Брэд.Филип усмехнулся:— Ошибаетесь. Вы пытались изнасиловать миссис Эдвардс.Брэд поправил подушку, приподнялся и сжал кулаки.— Это она напала на меня!— Чушь, — отозвался Филип. — Джинни говорит совсем другое.— Она врет, — прохрипел Брэд.— Сомневаюсь, что присяжные поверят вам. К тому же вашу репутацию в глазах закона нельзя назвать незапятнанной.Брэд хотел что-то сказать, но только махнул рукой.— На вашем месте, — продолжал Филип, — я бы сократил расходы. Возможно, объявил бы себя банкротом. Продал «порше». В этом случае ваши кредиторы на время успокоятся. Начните жизнь сначала, Брэд. Постарайтесь для разнообразия заняться полезным делом..Филип обнял одной рукой Лайзу, другой — Джинни. Сейчас он чувствовал себя благородным героем из книжки комиксов, но и такие персонажи иногда бывают полезны друзьям.— И очень советую вам, — добавил Филип, провожая дам к двери палаты, — держаться подальше от миссис Эдвардс и мисс Эндрюс. Иначе вы очень скоро раскаетесь.Выйдя в коридор, Филип поднял руку, чтобы ослабить узел галстука, и тут же вспомнил, что галстука на нем нет. Джинни обняла его, а Лайза одарила нежным поцелуем. И это мгновение Филип Аршамбо не променял бы ни на каких Макгиннисов и Смитов на свете.— Я в порядке, Мора, — сказала Джесс в трубку. — Вчера подвернула ногу, но скоро поправлюсь.Она прикрыла глаза, едва слыша неизбежные вопросы типа «Как это случилось?», «С тобой точно все в порядке?», «Хочешь, мы с Тревисом приедем?».— У меня действительно все нормально, — терпеливо повторила Джесс.Так оно и было. Уходя, Ричард поцеловал ее в лоб и прошептал: «Как мне жаль, Джесс. Я очень виноват перед тобой». И она поняла, что больше ей ничего не нужно. Да, этого было достаточно. Достаточно для того, чтобы жить. Она увидела дочь, убедилась, что та жива, здорова и счастлива. Увидела и внучку, похожую на нее. Теперь Джесс было известно все — от начала и до конца.— Мама, так ты нашла ее? — спросила Мора.— Нашла ее?— Твою… дочь. Она с тобой?Голос Моры по-детски дрожал. От робости, да и от страха, пожалуй. Джесс еще раз убедилась в правильности своих умозаключений: Мора почувствовала угрозу, испугалась, что ее жизнь переменится, что она потеряет свое место в сердце матери и уже не будет единственной. Джесс поняла: ей придется немало потрудиться, чтобы избавить Мору от этого страха. Но ради Моры потрудиться стоит.Она улыбнулась:— Да, родная, я видела ее. Но она не со мной. У нее маленькая дочка, очень похожая на тебя в детстве.Мора помолчала.— Правда?— Замечательная малышка. А Мелани явно счастлива.Снова молчание.— Это хорошо.— Да, Мора, это хорошо. Именно это мне и надо было узнать. Я вернусь домой через несколько дней, и мы с тобой еще поговорим, если захочешь.— Да, мамочка, я очень этого хочу.Движения уже не причиняли Джинни особых мучений. Она сидела на веранде рядом с Диком. Живого Трупа поблизости не было.— Наверное, она в Уэст-Чопе, — предположил Дик. — Собирает стекляшки.— Дик, ей нужна помощь, — неожиданно для самой себя сказала Джинни.— Знаю. Я много лет почти не обращал на нее внимания. Карен всего сорок девять, ей еще долго жить. Постараюсь помочь дочери найти счастье. — Он помолчал. — А ты, Джинни? Что будешь делать? — Наверное, не стану больше пялиться в телевизор и пожирать тостики. Не знаю, чем займусь. Я уже не так молода, чтобы посвящать себя новому делу, да и способностей у меня никогда не было.— Но ты вернешься в Лос-Анджелес?— Конечно. Там мой дом.— Я надеялся уговорить тебя остаться здесь.— Ты что, хочешь, чтобы я остаток жизни провела на диком острове?— Бывают места и хуже.Боль в спине усилилась. Джинни вспомнила, какую доброту проявил к ней этот человек, как нянчил ее, каким был любовником. Благодаря ему Джинни преодолела страх к мужчинам, появившийся у нее после смерти Джейка, и снова почувствовала себя женщиной.— Не знаю, Дик. Сейчас мне надо поехать домой и поразмыслить. Я все еще тоскую о муже. Только не обижайся.— Никаких обид.— Еще я должна решить, что делать с его фирмой. Не поверишь, но я до сих пор в душе не оставила мысли о том, чтобы самой возглавить ее.Дик от души рассмеялся:— Уверен, тебя ждет невероятный успех. Ты покажешь заправилам Голливуда где раки зимуют.Джинни улыбнулась, внезапно подумав', что у нее действительно есть шанс добиться успеха, хотя она и не представляла, как это осуществить.Дик погладил ее по руке.— Но когда-нибудь ты захочешь отдохнуть. А этот «дикий» остров никуда не денется по крайней мере еще тысячу лет. И я тоже никуда не денусь.Джинни улыбнулась ему. Глава 25 Джесс вошла на костылях в столовую «Мейфилд-Хауса». Она явилась первой, Ричард попросил всех собраться здесь в час дня.К счастью, Джесс уже утром выписали из больницы. Ее ждал Филип, новый опекун.Вспомнив о Филипе, Джесс улыбнулась, прислонила костыли к длинному обеденному столу из красного дерева и уселась на стул. Ей повезло, что судьба свела ее с Филипом.Жаль только, что Пи-Джей не видит сейчас, какая у него благородная чуткая душа и какой трезвый блестящий ум. Хорошо, что Пи-Джей увидела сына перед смертью. Пусть всего несколько месяцев, но у нее был сын.— Джесс, — сказал Филип, входя в столовую, — Лайза сейчас придет. Джинни, возможно, чуть задержится. Когда я оставил ее, она орала в телефон что-то насчет машины для калеки.Джесс рассмеялась:— Наверное, Джинни вчера слишком много двигалась.— Надо бы позвать врача. Пусть осмотрит ее.— Джинни — упрямая особа, как, полагаю, вы уже заметили.Филип опустился на стул.— Не знаю, что задумал Ричард.— Я тоже не знаю. Возможно, решил вручить нам билеты на паром, чтобы мы поскорее уехали.— Вы все еще любите его? — тихо спросил Филип.Этот вопрос застиг Джесс врасплох. Разве можно объяснить тридцатилетнему молодому человеку, что жизнь иногда оборачивается не так, как мы думаем в юности, и есть мечты, которым лучше никогда не воплощаться в реальность. Впрочем, Филип, наверное, и сам это знает, он уже немало пережил.Она накрыла ладонью его руку.— Ричард навсегда останется в моем сердце, потому что нам было хорошо вдвоем, когда мы любили друг друга. Но это все в прошлом. А сейчас нам пора расстаться.— Совершенно согласна, — заявила с порога Джинни. — А вот мне, по-видимому, придется торчать тут до конца этого проклятого века.Она с трудом подошла к столу, опираясь на руку Дика. Джесс улыбнулась при мысли о том, что и Джинни приходится на кого-то опираться.Лайза, следовавшая за ними, опустилась на стул рядом с Филипом.И тут же вошел Ричард.— Ага, вижу, все в сборе.Джесс вздрогнула, увидев человека, которого никогда не переставала любить.— Как и было велено, — отозвалась Джинни.Ричард кивнул и крикнул:— Заходи же, Карен.Сегодня на Карен была пурпурная юбка все того же покроя и синяя майка. Она села возле Ричарда. Джесс отвела глаза, представив себе рядом с ней своего отца, многолетнего любовника Карен.Первым нарушил молчание Дик:— Пока Ричард не начал, я хотел бы сообщить вам, что Карен согласилась пройти курс психотерапии. Все мы тоже сделаем это. Нашей семье необходимо успокоиться после пережитых волнений.Джесс сдержала улыбку. Психотерапия! Она вспомнила долгие часы, проведенные в стерильных кабинетах, где надеялась обрести душевное равновесие. Джесс ожидала чуда, но поняла, что чудес не бывает. Бывает только улучшение. Что ж, Карен решилась на первый шаг.— Честность, наверное, несколько вышла из моды, — заговорил Ричард, — но полагаю, нам необходимо очистить нашу жизнь от лжи.Джесс не поняла, что он имеет в виду, но обдумать его слова не успела — в комнату вошла Мелани.Джесс замерла. Филип крепко сжал ее руку.— Прости, Ричард, что мы опоздали, — сказала Мелани. — Попали в пробку. Удивительно, что пробки появились уже в начале июня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29