– Мы не собирались туда возвращаться, – заметил Эли.
– Если мы этого не сделаем, привидения будут преследовать нас всю жизнь! Ты слышишь? Привидения! – Белл подчеркнула последнее слово. Она снова заплакала и крепче прижала к себе ребенка. – Я не хочу, чтобы мою дочь тоже преследовали призраки!
Эли потер лоб ладонью, борясь с желанием наорать на сестру.
– Твоя очередная провидица не понимает, о чем говорит. Там не зарыто ничего, кроме дурных воспоминаний.
– Да нет же! Пойми, таких совпадений в жизни не бывает. Когда я узнала, что правда похоронена там, где мы жили, я наняла адвоката, чтобы выяснить, что стало с собственностью Сван Сэмпле. Ей теперь уже далеко за семьдесят, и я подумала, что она могла перевести все состояние на Дарл.
Эли с силой стукнул кулаком по перилам.
– Ты же не разговаривала с Дарл, я надеюсь?
– Нет, я всего лишь попросила адвоката побеседовать с продавцами недвижимости в Бернт-Стенде.
Белл осторожно спустилась по лестнице. Ма, прихрамывая, подошла к ней и взяла у нее спящего ребенка. Белл протянула к брату обе руки и умоляюще взглянула на него.
– Представь себе, адвокат выяснил, что год назад Сван Сэмпле выставила на продажу участок земли за Марбл-холлом. Она продает Каменный коттедж, Сад Каменных цветов, все! Это не просто совпадение, Эли! Мы должны были купить этот участок.
– Ты заключала сделку со Сван Сэмпле? Она знает что покупатель – это ты?
Белл покачала головой:
– Зачем же огорчать старую женщину? Ей вовсе необязательно знать правду.
– И ты полагаешь, Сван ни о чем не догадается когда придут рабочие с заступами, появятся бульдозеры и начнут уничтожать лес?
– Может быть, она будет только рада. Я уверена что ей хочется узнать правду о своей сестре. Ведь они так и не нашли тела Клары в озере.
– Это большое, глубокое озеро, так что ничего удивительного.
Белл нахмурилась:
– Кто-то убил Клару Хардигри, но это был не Па. Я буду копать до тех пор, пока не найду ключ к тому, что случилось на самом деле.
– Ты ничего не найдешь. – Эли говорил тихо, он умел держать себя в руках. – Ты только докажешь всем, что если раньше мы были просто идиоты, то теперь мы идиоты с деньгами, только и всего.
Белл резко повернулась к нему. Она дрожала, в ее глазах вспыхнул гнев.
– Почему ты не хочешь поверить в невиновность Па? Как ты можешь вести себя так, словно он был убийцей? Разве ты не хочешь оправдать его, очистить его имя? Он был нашим отцом. Он любил нас. Он не заслужил того, чтобы его называли убийцей. Я не хочу, чтобы моя дочь выросла и узнала, что ее прадедушка Энтони был похотливым самцом, а дедушка Джаспер убил женщину. Неужели ты хочешь рассказывать своим детям такую семейную историю?
Эли нахмурился:
– У меня нет детей, и я не собираюсь их иметь.
Ма охнула, когда услышала его слова, а Белл всплеснула руками:
– Господи, Эли, что с тобой творится? Ты живешь как цыган, как отшельник, летаешь через всю страну, копаешься в компьютерах, зарабатываешь деньги, живешь со случайными женщинами, если они хотя бы отдалённо похожи на Дарл Юнион…
– Белл! – В голосе Ма прозвучало предупреждение.
Белл посмотрела на брата, увидела выражение его лица и немного смягчилась:
– Ох, Эли, прости меня, но ты же сам понимаешь, что с твоей жизнью не все в порядке. И все из-за Па, ведь верно? Тебя преследуют привидения точно так же, как меня и Ма. Мы должны вернуться в Бернт-Стенд, только так можно от них избавиться!
Эли вцепился в перила:
– В этой земле не зарыто ничего, что могло бы изменить прошлое! То, что Па совершил или не совершил, уже не поправишь. Я говорю тебе: оставь все это в покое и продолжай жить.
– Продолжать жить? Так, как живешь ты? Я ведь знаю, чем ты занимался последние несколько лет. И Ма знает. Мы не дуры.
– Я всего лишь пытаюсь сделать что-то хорошее и найти применение моим нечестно заработанным деньгам. – Горькая усмешка искривила его губы.
– Мы знаем о Дарл и «Группе Феникс».
В холле повисла тишина. Обвинение было брошено, и Эли погрузился в мрачное молчание. Белл погладила его по руке.
– Ты не можешь и дальше пытаться быть частью ее жизни, когда она ничего об этом не знает. Эли, это неправильно, нечестно. Это несправедливо и по отношению к тебе, и по отношению к ней.
Эли пожал плечами:
– У нее не может возникнуть желания снова увидеть меня или кого-то из нас.
– Почему ты так уверен в том, что она нас ненавидит? Ты ведь не знаешь, верит ли Дарл в то, что смерть Клары – дело рук нашего Па.
– Она верит в это, – процедил Эли сквозь стиснутые зубы. – Есть кое-что, о чем мне никогда не за быть. Я всегда буду помнить, как Па лежал на земле и кровь текла из его сердца… – Эли остановился на мгновение, увидев, как на лице его матери появляется гримаса страдания, и глубоко вздохнул. – И я буду помнить, как смотрела на меня Дарл.
– Вот почему мы должны вернуться. – Белл мягко коснулась его руки. – Эли, ты никогда не думал о том что Дарл тоже может страдать, как и мы? Может быть ей тоже необходимо узнать, что же случилось на самом деле?
– Как ты не понимаешь? Дело может кончиться тем, что мы сами обнаружим доказательства вины Па!
Ма, молча слушавшая перепалку сына и дочери, негромко сказала:
– Ведь именно этого ты и боишься, правда, сынок?
После недолгого раздумья Эли мрачно кивнул. Лицо Ма побелело, она тихо опустилась на ступеньку, прижимая к себе спящую Джесси. Эли подхватил ее под локоть, Белл рванулась к ней.
– Мама!
Она села рядом с ней на ступеньку и обняла за плечи. Эли гладил мать по волосам.
Энни Гвен выпрямилась и вытерла глаза.
– Ваш отец был хорошим человеком, и в глубине души я знаю, что он никого не убивал. Возможно, мы будем выглядеть идиотами, роясь в земле, но я не возражаю. Белл права. Мы должны вернуться туда и искать. Нам остается только молиться, чтобы мы выяснили правду, которую сможем пережить.
Эли показалось, что ему на плечи положили чугунную плиту.
Дарл…
* * *
Когда Эли приезжал на ферму под Нашвиллом, он много времени проводил в небольшом здании без окон, которое построил в лесу в получасе ходьбы от материнского дома. Вывеска на двери гласила: «Соло Инк.» Так называлось корпорация, которую Эли создал для самого себя. В домике был спартанская спальня и кухня, но он пристроил их потом. Одну из комнат заполнили книги и компакт-диски по математике и технологии, в другой стояли столы с электронными приборами и испытательные стенды, компьютеры и различные системы, связанные с ними. Паутина проводов ползла по потолку, спускалась по стенам, змеилась по полу. Страсть Эли к подобным вещам заставила его в свое время вложить деньги в небольшие компании, занимающиеся высокими технологиями, каждая из которых теперь стоила целое состояние. Теперь он мог позволить себе многое.
В этот вечер Эли уселся в старое, но удобное кожаное кресло, окруженный искусственными интеллектами, набрал команду на клавиатуре, и на большом экране перед ним началось шоу Ларри Кинга. Кинг объявил тему передачи и сообщил, кто будет гостем программы. Он повернулся к своему собеседнику, и камера послушно последовала за ним.
– Добро пожаловать на шоу, – обратился Ларри Кинг к Дарл Юнион.
Эли медленно выдохнул. Она столько раз заставляла его задохнуться, но никогда не догадывалась об этом. После отъезда из Бернт-Стенда Эли много лет пытался выбросить ее из головы – только потому, что вспоминать о ней было мучительно больно. И вот теперь он сидел и смотрел на нее, выступающую по национальному телевидению.
– Я бы очень хотела, чтобы мне не пришлось больше появляться здесь, – сказала Дарл ведущему. Не обижайтесь, но это так.
– Я понимаю. Напомните, пожалуйста, зрителям, чем занимается «Группа Феникс».
– Это некоммерческий фонд правовой защиты. В него входят пять адвокатов и несколько помощников. Фонд находится в Вашингтоне, округ Колумбия. Возглавляет наш фонд Айрин Брэншоу, федеральный судья в отставке.
– Вы занимаетесь только теми делами, по которым осужденных приговорили к высшей мере наказания. На сегодняшний день фонд избавил от смертной казни двадцать человек. Публика обычно ненавидит адвокатов, которые занимаются подобными вещами.
– Анализ ДНК доказал, что все эти люди невиновны. Задача фонда не в том, чтобы манипулировать судебной системой и освобождать от наказания виновных. Мы добиваемся торжества правосудия в отношении невинно осужденных.
– Но дело Джека Марвина по прозвищу Пучеглазый совсем другого рода. Нет никаких сомнений в том, что он убил двух офицеров полиции. Вы пытаетесь освободить его?
– Нет. Я пытаюсь добиться, чтобы смертную казнь ему заменили пожизненным заключением.
– Его должны казнить во Флориде в следующую среду. Какова реакция на вашу последнюю апелляцию?
– Пока никакой, но у нас есть еще неделя. Я не намерена позволить штату Флорида казнить ребенка.
– Вы всегда говорите о Джеке Марвине, которому тридцать девять лет, как о ребенке. Почему?
– Его умственное развитие соответствует уровню второклассника, – спокойно ответила Дарл. – Представьте себе, что смертный приговор вынесен семилетнему.
Она отвечала очень вежливо, но ее глаза метали молнии. Недаром один комментатор как-то с иронией ацетил, что у нее взгляд вооруженного бандита. Ее черты были совершенны, кожа напоминала фарфор, но ничто не могло укротить этот яростный взгляд синих глаз. Дарл всегда одевалась очень строго, отдавая предпочтение деловым костюмам. Дело Джека Марвина наложило на нее свой отпечаток. Эли заметил, что за последние несколько месяцев Дарл похудела и выглядела усталой. Но она казалась мудрее, печальнее – и опаснее.
Ларри Кинг повернулся к камере:
– Напомним телезрителям, которые только что присоединились к нам, что пять лет назад Джека Марвина по прозвищу Пучеглазый и его старшего брата Тома обвинили в убийстве двух полицейских во время ограбления магазина. Том отбывает пожизненное заключение, а Джека Марвина приговорили к смертной казни, так как стрелял именно он.
Дарл покачала головой и подняла правую руку, словно пытаясь остановить ведущего. Эли заметил, что Дарл не носит колец и вообще пренебрегает драгоценностями. Только семейный кулон Хардигри на тонкой золотой цепочке играл в свете софитов. «Она по-прежнему верна бабушке», – подумал Эли.
Он оперся подбородком на кулак и нахмурился. Дарл всегда будет внучкой Сван, всегда будет Хардигри, а он навсегда останется человеком, отец которого, по всей вероятности, убил ее родственницу.
– Том приказал Джеку убить полицейских, – заговорила Дарл. – Никто не оспаривает этого или того, что Том терроризировал брата с детства. Все свидетели преступления подтвердили, что Джек Марвин ответил брату: «Я не хочу делать им больно», а Том крикнул, чтобы тот стрелял, или он сделает больно самому Джеку. Джек Марвин застрелил полицейских, потом бросил пистолет и заплакал.
– На нашей прошлой передаче присутствовали семьи погибших. Они полагают, что это не должно иметь никакого значения.
– Я им сочувствую от всего сердца. Но человеком который убил их любимых, был Том Марвин, а не его брат. Джек Марвин по прозвищу Пучеглазый только исполнил то, что ему приказали. Он определенно не мог противостоять своему брату.
– Судя по всему, вы приняли это дело очень близко к сердцу.
– Я все дела принимаю близко к сердцу.
– Вы ведь теперь достаточно хорошо знаете Пучеглазого Марвина?
– Я работаю над этим делом уже пять лет. Джек Марвин стал одним из моих первых подзащитных, когда я присоединилась к «Группе Феникс».
– До этого вы работали общественным защитником в Атланте, не так ли?
– Да, там я проработала несколько лет. «Группа Феникс» пригласила меня вскоре после своего образования в 1996 году.
– Вы не разбогатеете, если будете работать только на правительство и на благотворительные фонды. Вы никогда не думали о том, чтобы заняться частной адвокатской практикой и подзаработать как следует?
– Богатые могут сами нанять себе адвокатов. Им я не нужна.
– Вы циничны?
– Я реалистка. – И Дарл продолжала рассказывать о «Группе Феникс».
У нее был невероятно сексуальный, низкий, чуть хрипловатый голос с еле заметным южным акцентом. Она выглядела на телевидении совершенно естественно, так же, как и в зале суда. «Я мог бы слушать ее целую вечность», – подумал Эли. Благодаря своим телевизионным интервью Дарл стала своего рода знаменитостью. Все эти интервью были записаны у Эли на CD. Он ни разу ни одного не пропустил.
– Насколько мне известно, вам лично угрожали смертью в связи с делом Джека Марвина?
Дарл кивнула и пожала плечами. Она ясно давала понять, что справится с любым, кто решится ей угрожать. У нее были красивые, холодные, бесстрашные глаза ее бабушки. Но для Эли она оставалась той самой девочкой в розовом, которую он увидел в первый свой день в Бернт-Стенде.
Он встал с кресла, взял сотовый телефон со стола, заваленного электронным оборудованием, и нажал кнопку быстрого набора. Спустя несколько секунд ему ответили.
– Уильям? Расскажи-ка мне поподробнее об угрозах.
Выслушав добросовестный отчет, Эли положил телефон и, сжав кулаки, принялся широкими шагами ходить по комнате. А Дарл продолжала спокойно беседовать с Ларри Кингом.
– Какую судьбу вы пожелали бы Пучеглазому Марвину? – спросил Кинг.
– Я всего лишь хочу, чтобы смертную казнь заменили пожизненным заключением. Я не требую для него свободы.
– Если ваша апелляция будет отклонена, если его казнят в следующую среду, вы будете при этом присутствовать?
– Разумеется… Я провела с ним много времени. Я не брошу Джека в последнюю минуту.
– Одна из газет Флориды назвала вас акулой-убийцей с холодными синими глазами. Вы настолько крутая?
– Настолько.
– Вы сможете смотреть, как умирает Джек Mapвин?
Дарл даже не моргнула.
– Не так тяжело видеть смерть, – ответила она – самое тяжелое – потом жить с этим.
Кинг повернулся к камерам:
– Мы вернемся в студию через несколько минут и на ваши вопросы ответит Дарл Юнион, адвокат Джека Марвина по прозвищу Пучеглазый. Умственно отсталый убийца полицейских должен быть казнен по приговору суда в следующую среду.
Эли медленно опустился в кресло, не сводя глаз с лица Дарл, пока на экране не замелькали кадры рекламы. Она выглядела бледной и усталой. «Самое тяжелое потом с этим жить». С чем ей приходится жить? Неужели так ужасны ее воспоминания о Кларе и о его отце?.. Мысли не давали ему покоя. Он понимал, почему Дарл так относится к смерти. Понимал, почему беспомощный, похожий на ребенка Пучеглазый Марвин заставил ее бороться за него со всей энергией и верой. Эта тридцатипятилетняя женщина была когда-то девочкой в розовом, которая бросилась к дерущимся мальчишкам, чтобы защитить незнакомого ей человека.
В голове Эли мелькнула безумная мысль.
– Нет, господи, нет, ты не можешь прийти к ней с этим! – вслух произнес он и уронил голову на руки.
Но Эли уже не сомневался в том, что должен выяснить, что же осталось между ним и Дарл. Он должен встретиться с ней на нейтральной территории и рассказать о сумасшедшем плане Белл, вознамерившейся перекопать окрестности Марбл-холла. Он помнил, чем обязан Дарл. Он должен быть рядом с ней там, где он ей нужен. Что бы там ни было, он должен хотя бы попытаться.
Через двадцать пять лет они с Дарл должны встретиться снова.
Глава 11
Я проиграла. Никаких шансов. Никаких апелляций. Пучеглазый Джек Марвин умрет. И это случится по моей вине.
Утро среды, рассвет. Первые лучи горячего сентябрьского солнца показались над горизонтом центральной Флориды, вдалеке от сказочного мира Диснея, от роскошных пляжей Атлантики и Мексиканского залива. Несколько часов назад губернатор штата отказался вмешаться в дело Марвина. Я уныло смотрела на розовые и оранжевые блики восхода, стоя в огороженном дворе перед тюрьмой. Еще не совсем рассвело. В тяжелом воздухе задержались запахи скошенной травы, хвои и застоявшейся в дренажных канавах воды. Лягушки только что перестали петь.
Пучеглазая лягушка… Я поморщилась. За последние два дня я спала не больше пяти часов. Стоило мне задремать, как передо мной начинали кружиться лица Эли, Джаспера, Клары и даже проповедника Эла. Казалось, я видела их только вчера. Тринадцатилетний Эли кричал: «Нет, Па, нет!», а его отец падал с простреленной грудью. Мое молчание, мой страх, моя верность собственной семье обрекли Джаспера Уэйда насмерть. А теперь умрет и Джек Марвин…
– Пора идти внутрь, – сказала я двум студентам-юристам, юноше и девушке, которые курили одну сигарету за другой.
Они работали в качестве практикантов в «Группе Феникс». Их моральная поддержка ограничивалась тем, что они ходили за мной по пятам и, если им казалось, что я их не слышу, зловещим шепотом предрекали, что я вот-вот сорвусь. Вероятно, они были правы. Ноги у меня словно налились свинцом, тело казалось холодным металлическим каркасом под мятым синим костюмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35