Раздавшиеся аплодисменты заставили ее вздрогнуть. Она пришла в себя и ужасно смутилась, заметив устремленные на нее взгляды. Вскочила с табурета, вернулась к своему столику, схватила сумочку и начала рыться в ней, отыскивая кошелек.
— Габби, сегодня угощение за мой счет, — услышала она и подняла голову. Перед ней стоял Джек Мортон, владелец «Трех подков». — Я благодарю тебя, Габби, за доставленное удовольствие, — мягким, проникновенным тоном продолжил он. — Ты… ты никогда еще не пела так, как сегодня. Это было удивительно, изумительно.
— Спасибо, Джек. — Габриелла выдавила улыбку, хотя ей по-прежнему было неловко, что позволила себе так забыться на людях и выказать свои истинные чувства, которые привыкла таить. — Ты мне льстишь, честное слово.
— Вовсе нет. Ты просто великолепна. Уж поверь мне, Габби, я немало слышал на своем веку, но ты… Почему бы нам не выпить немного шампанского?
Он присел рядом с ней, сделал неуловимый жест рукой, и на столике тут же оказались ведерко с бутылкой и бокалы.
— Никогда не знала, что в твоем заведении бывает шампанское, — заметила Габби, удивленно взглянув на Джека, вызывающего столько кривотолков в городке своими загадочностью и отстраненностью, который вдруг снизошел к ней и заговорил как с равной.
— В заведении и не бывает. У меня лицензия только на продажу пива. Это из личных запасов. — Он откупорил бутылку с легким хлопком и разлил вино по бокалам. — За твой талант, Габби!
Она наклонила голову, принимая комплимент, сделала глоток, сказала:
— А ведь вкусно. Спасибо, Джек, и за добрые слова, и за шампанское. Только ты преувеличиваешь. Ну какой у меня талант? Так, немного играю, немного пою. Просто для себя… Для удовольствия, для развлечения…
— Уж поверь мне, — повторил Джек, — я знаю, о чем говорю. И… — Он слегка поколебался, потом закончил: — И знай, что мой инструмент к твоим услугам в любую минуту.
Габриелла была удивлена его щедростью, его любезностью, его галантностью. И даже немного напугана. Впервые Джек Мортон словно спустился на грешную землю с высот окутывающей его таинственности и заговорил с ней не как с клиентом, а как с человеком… Или не как с человеком, а как с… женщиной?
Она украдкой кинула на него взгляд и подумала: а ведь, пожалуй, и верно. Похоже, я нравлюсь ему.
Но эта мысль мелькнула только на одно мгновение, потому что в следующее взор ее метнулся в сторону и упал на Джуди, которая изо всех сил кокетничала с одним из посетителей. Сердце Габриеллы упало: она узнала Сандерса, светловолосого красавца Сандерса, взволновавшего ее и своей внешностью, и своим неожиданным появлением.
О, Боже, нет, не надо! — мысленно вскричала несчастная. Довольно, пощади, дай мне хоть немного передохнуть! Нет! Нет! Только не Джуди! Нет!
Глаза ее затуманились, в груди что-то больно сжалось, дыхание занялось. Она попыталась судорожно сглотнуть, тряхнула головой и быстро заморгала, надеясь прогнать непрошеные слезы.
Зачем только она приехала сюда? Развеяться? Отвлечься? Ну и что, развеялась? Отвлеклась? Расслабилась?..
— Габби, что с тобой? Тебе нехорошо? Ты побледнела, — заботливо заглядывая ей в лицо, спросил Джек.
Она прикусила губу и начала лихорадочно рыться в сумочке, отыскивая ключи от машины. Нашла, ощутила в руке их спасительную тяжесть и только тогда пробормотала:
— Извини, пожалуйста, Джек, я вдруг вспомнила, что обещала отцу вернуться в девять. Спасибо за шампанское и вообще, но мне надо немедленно ехать. Он… он такой мнительный… С его нервами ему нельзя волноваться… Никак…
— Ты можешь позвонить…
— Нет! — перебила она и решительно встала. — Спасибо еще раз, Джек. Мне всегда очень приятно бывать у тебя. Жаль, что так вышло. Извини.
Он тоже поднялся, помог ей надеть куртку, проводил к машине. Там взял за руку и проникновенно сказал:
— Габби, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, помни, ты можешь рассчитывать на меня. В чем угодно. Хорошо?
— Да, Джек. — На свежем воздухе приступ паники стал проходить, и она начала адекватно реагировать на окружающее. — Симпатичное у тебя заведение.
— Заглядывай при случае, — пригласил он и захлопнул дверцу.
Габриелла кивнула и, больше не глядя на него, завела мотор и рванула с места.
Она мчалась все быстрее и быстрее в надежде, что скорость прогонит стоящую перед глазами сцену.
Увы, когда впереди замаячили огни мотеля, перед ее внутренним взором по-прежнему стояла Джуди, склонившаяся над столиком и облизывающая губы, а ее светловолосый собеседник по-прежнему вожделенно пялился на полуобнаженную, вызывающе выставленную грудь.
Она нажала на педаль газа с такой яростью, словно давила ядовитую гадину, словно наступала на горло самой ненавистной Джуди. Тормоза жалобно завизжали. Машина остановилась. Габриелла долго сидела, не разжимая судорожно вцепившихся в руль пальцев и не открывая глаз, пока не услышала голос Бекки:
— Габби, что с тобой? Габби, ты меня слышишь? Ты в порядке?
Только тогда она подняла голову, разжала зубы и совершенно ровным голосом сказала:
— Да, дорогая, в полном. Идем, я тебе сейчас такое расскажу…
И она провела следующие полчаса, развлекая подругу подробным отчетом о том, как сам Джек Мортон, мечта всех женщин в радиусе пятидесяти миль, угощал ее шампанским и восхвалял ее вокальные данные.
— И ты после этого собралась и уехала?! — ахнула Бекки. — Ну ты и дура, Габби! Да, у тебя была возможность сегодня же вечером оказаться в его постели, и ты ею не воспользовалась!
— Ничего, — усмехнулась та. — Он заглотнул крючок, а мой отъезд поможет загнать его поглубже.
— Какая же ты коварная! — мгновенно изменив мнение о подруге, восхитилась Ребекка. — Кто бы мог подумать, что наша крошка Габби способна так вываживать добычу?
— Почему же это, хотелось бы знать, обо мне такого нельзя подумать? — деланно-возмущенно поинтересовалась Габриелла. — Что же я, не женщина? Не в состоянии увлечь мужчину? Это самый примитивный и старинный способ, и тебе это известно не хуже, чем мне.
Да. Да, конечно. Но ведь Джек! Сам Джек Мортон!.. — бессвязно восклицала Бекки, не представляя, как кто-то может найти в себе силы противиться таинственному владельцу «Трех подков».
Она не сомневалась, что, представься ей такой случай, она бы, ни секунды не раздумывая, воспользовалась им, не помышляя ни о дне завтрашнем, ни о чем другом.
— Да брось ты, Бекки, — прервала ее Габриелла. — Джек Мортон такой же мужчина, как любой другой. У него те же две руки, две ноги и один… — Она хихикнула.
Бекки в ответ залилась смехом.
— Ну уж ты и скажешь, Габби! Может, физиологически он и не отличается от всех остальных, хотя я лично сомневаюсь и в этом, но… О, такой мужчина, с прошлым, окутанным плотным покровом тайны…
— Вечно ты слушаешь глупые сплетни. Если тебе так безумно интересно, почему Мортон бросил Нью-Йорк и приехал сюда, поезжай в Канзас-Сити, пойди в библиотеку и проштудируй нью-йоркские газеты пятилетней давности. Убеждена, ты найдешь там ответ на эту загадку.
— Ну, Габби, какая же ты прозаичная. Не понимаешь, что это за прелесть все эти тайны, секреты… Неужели никогда не фантазировала?
Ну все, Бекки, довольно, — перебила Габриелла, уже достаточно утомленная этим шумом из ничего, поднятым подругой. — Уверена, что все совсем не так романтично, как тебе кажется. И в поведении Джека — тоже. В конце концов, он провел всю сознательную жизнь в центре жизни. Наверное, ему не хватает культурных развлечений, и в нашей глуши мои несколько песен показались ему чем-то вроде оперных арий.
— Ну-ну, что за желание испортить человеку все удовольствие? Я могла бы всю ночь представлять, как будет развиваться твой роман, а ты… — Она посмотрела на Габриеллу с укором.
— Ладно, не сердись. Скажи лучше, как папа.
— О, отлично! Он просто прелесть. Какие истории рассказывает! А какие манеры за столом!.. — Ребекка мечтательно вздохнула. — Надо сказать, дядюшка Рауль так повысил мои стандарты, что просто не представляю, как смогу встречаться с кем-то, не умеющим держать нож и вилку так изящно, как он…
Они поболтали еще немного о том о сем, и наконец Бекки собралась домой. Габриелла осталась одна. Она опустилась в старое кресло с вылезающей снизу набивкой, закрыла глаза… и тут же снова открыла их. Болтовня с подругой не принесла облегчения ее истерзанной душе. Перед глазами тут же встали Джуди, соблазнительно улыбающаяся и облизывающая губы, и светловолосый широкоплечий мужчина, с нескрываемым вожделением взирающий на ее грудь…
5
Хэнк покинул «Три подковы» на полтора часа позже, чем Габриелла. Он был переполнен разнообразными противоречивыми впечатлениями и изумительной пищей, насыщающей один аппетит, но возбуждающей иной. Откровенные заигрывания Джуди, которая, однако, не позволила прикоснуться к себе, глубокое волнение, пережитое под влиянием пения Габриеллы Маскадо, воспоминания о Стефании и угрызения совести, что всего за три с небольшим недели до свадьбы он испытывает вожделение к другой женщине, — все сплелось в один тугой узел.
Он вернулся в мотель и подошел к регистрационной стойке, надеясь увидеть Габриеллу и сказать ей… Но, слава богу, ее там не было, потому что он не знал точно, что именно хотел сказать ей.
Быстро пройдя в свой номер, кинув взгляд на часы и обнаружив, что время близится к часу ночи, Хэнк оставил мысли о звонке невесте и с кружащейся от выпитого головой упал на кровать. Спать ему оставалось чуть больше пяти часов.
Несмотря на бурный вечер, а может, именно благодаря ему Хэнк уснул, как только опустил голову на подушку. Долго ли он спал, неизвестно, но в какой-то момент сновидения его приобрели откровенно-эротический характер. Ласки Стеф делались все жарче и настойчивее, и вскоре он уже ощутил неотвратимое приближение оргазма. Острота ощущений неумолимо нарастала, он застонал от наслаждения… и проснулся.
Но, к его несказанному изумлению, с возвращением сознания любовная битва не осталась за пределами реальности, а продолжалась еще яростнее.
Хэнк протянул руку, нащупывая выключатель. Но тонкие пальцы невидимой партнерши помешали ему, остановили нежеланное движение и заскользили по его телу, возбуждая и волнуя с неистовой силой. Потом поднялись к лицу и нежно накрыли рот.
— Шшш… — услышал он и тут же окончательно утратил способность думать или удивляться и покорился, полностью отдался танцу бешеной страсти.
В темноте раздавались только вздохи — и его, и ее. Они становились все чаще и напряженнее, пока не достигли апогея и не окончились криками обоюдного восторга.
Незримая любовница упала ему на грудь и со всхлипом простонала:
— О, Арти…
«Никакой я не Арти!» — хотел возмущенно выкрикнуть Хэнк. Однако усталость взяла верх, и он, не в состоянии бороться, погрузился в крепкий сон.
Когда он открыл глаза, в окно светило яркое солнце, а на часах было начало девятого.
Черт побери, проспал!
Хэнк вскочил, кинулся в ванную, потратил ровно десять минут на свой туалет и, одевшись в самые старые рубашку и джинсы и прихватив куртку, выбежал в коридор.
Габриелла подняла красные, воспаленные не то от слез, не то от бессонной ночи глаза и спросила:
— Уже уходите? Реджи обещал позвонить сегодня после одиннадцати.
Хэнк притормозил уже в дверях, обернулся, непонимающе взглянул на нее.
— Реджи?
— Да, Реджи. Тот механик, что забрал вашу машину, — напомнила она.
— О черт, совсем забыл! Что же делать? Мне надо было уже полчаса назад быть у мистера Бреннана…
— У старика Дуга? Вы будете работать у него? — тихо спросила Габби.
Что-то в ее голосе привлекло внимание Хэнка, но он спешил и не понял, что именно.
— Д-да, договорился кое-что сделать за пару-тройку дней, — неловко признался он и, как тонущий отчаянно цепляется за спасательный круг, повторил свою прежнюю версию: — А то форму теряю… — И перевел разговор на другую тему: — Я вчера вечером был в «Трех подковах». Вы изумительно пели, мисс Маскадо. У вас прекрасный голос.
— Габриелла. Можете звать меня Габриеллой. Спасибо, но вы слишком любезны. Ничего особенного, просто я люблю и пою только хорошие песни, которые невозможно испортить никаким исполнением… — Она говорила с явным усилием, но Хэнк в спешке ничего не замечал. — Так как же со звонком Реджи? Он хотел поговорить с вами.
— Знаете, если вам нетрудно, Габриелла… — Он с удовольствием произнес ее звучное имя. — Послушайте, что он скажет, и передайте, что я перезвоню ему позднее, когда освобожусь. Или даже заеду, если скажете мне, где найти его.
Хорошо. — Она набросала схему на листе бумаги, протянула ему и предложила: — Кофе хотите? Недавно только сварился.
— Нет, спасибо, мне надо спешить. Похоже, мистер Бреннан не отличается приветливым нравом, так что лучше поторопиться.
— Да уж, — вздохнула Габби, — и это, заметьте, мягко говоря. Мне даже жаль, что я дала вам его адрес…
— Нет-нет, — перебил ее Хэнк, — не беспокойтесь, потому что этот сварливый старик оказался единственным, кто предложил мне работу.
— Да, сейчас не сезон. И все же Дуг далеко не подарок. Но вы не бойтесь в случае чего постоять за себя, даже рявкнуть — это помогает. Приводит его в чувство.
— Спасибо, Габриелла. Ну а теперь мне пора…
Идти ему, надо заметить, никуда не хотелось. Неплохо было бы поваляться еще в постели, потом неторопливо выпить чашечку кофе с этой симпатичной женщиной и отправиться завтракать в «Три подковы». Возможно, удалось бы увидеть Джуди… Он содрогнулся, вспомнив события прошедшей ночи. Естественно, ему не пришлось долго ломать голову, кто была его ночная любовница, пожелавшая сохранить инкогнито. Ай да женщина! Огонь, настоящий огонь!
Увы, жизнь диктует свои требования и законы, а посему Хэнк простился и отправился на ферму Дугласа Бреннана.
А Габриелла, оставшись в одиночестве — накануне не прибыло ни одного нового постояльца, — уронила голову на руки и разрыдалась. Она задыхалась от слез, все тело ее сотрясалось, пытаясь избавиться от невыносимой муки унижения.
И только нетерпеливо-раздраженные, как и обычно по утрам, крики отца заставили ее выпить воды, вытереть глаза и отправиться в ванную вымыть распухшее лицо и воспаленные глаза.
— Ну что? Что ты кричишь? Я занята была. — С такими словами она появилась в спальне старика Рауля и открыла жалюзи, впустив в комнату солнечный свет. — Давай окно приоткрою, а то тут дышать нечем.
— Смерти моей хочешь! — выкрикнул отец. — Святая дева Мария, ну почему, за какие грехи послала ты мне такую дочь? Вот твоя же подруга, малютка Бекки, какая обходительная молодая женщина, не то что ты. Двадцать раз спросила, удобно ли мне, да что бы я хотел на ужин, да…
— Господи, отец, неужели ты вчера заставил ее готовить? — ужаснулась Габби. — Ну почему ты делаешь такие вещи? Как я смогу в другой раз пригласить ее, если ей приходится не только за делом присматривать, но еще и тебя кормить?
— Вот-вот, — с удовлетворением констатировал он. — Ты только и вопишь на старика. Вечно подозреваешь меня в самом плохом. Думаешь, твой отец не умеет себя вести с молодыми женщинами? Ничего я не просил. Бекки сама любезно все приготовила, и мы с ней вместе поели. Она даже вина привезла, сказала, специально для меня купила. Удивительно милая женщина, эта Ребекка Трек. Черт, мне бы скинуть лет тридцать… — Он мечтательно вздохнул. — Ну хоть двадцать, я бы женился на ней, клянусь, женился!
— Да ладно тебе болтать-то, — с улыбкой заметила Габби.
Ей приятно было, что подруга сумела немного развлечь и оживить старика, который морально сломался после того, как три года назад погибла его вторая жена.
Саманта была моложе Рауля Маскадо почти на пятнадцать лет, но это не мешало ей любить его пылко и преданно, так же как и то обстоятельство, что во время их встречи он уже был женат и имел двоих детей — Габриеллу, которой тогда едва исполнилось два года, и ее старшего брата Джерико.
Рауль отвечал Сэмми взаимностью, да и естественно. Она была так хороша, что не любить ее было невозможно. Но верность семье всегда стояла для него на первом месте, и Сэмми уважала эту его черту и соглашалась оставаться в тени, ничего не требуя от него, кроме любви и надежды.
Мать Габриеллы и Джерико — болезненная желчная женщина — умерла, когда девочке было двенадцать. Но и тогда отношения Рауля и Саманты не изменились. Маскадо решил, что сначала дети должны вырасти, а уж потом он сможет подумать и о себе. Только после того, как девятнадцатилетний Джерико покинул отчий дом, Рауль решился заговорить с дочерью на деликатную тему их будущей жизни.
И тогда, к своему несказанному удивлению, узнал, что «маленькая» Габби, которой на самом-то деле было уже почти пятнадцать, давно догадалась об их с Самантой отношениях, более того, мечтает, чтобы та стала ее мачехой. Девочке в таком возрасте необходимо, чтобы рядом была женщина, она остро нуждается в материнском совете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15