Он сказал, что сегодня тебе вряд ли удастся успокоиться.Ребекка онемела: она растерялась, почувствовав, как в ее душе поднимается теплая волна радости.— Так это он велел тебе позвонить?— Да, но я бы и сам это сделал, — поспешно добавил Пит. — Я ведь должен был самолично убедиться, что с тобой все в порядке.У Ребекки на глаза навернулись слезы, и она начала массировать переносицу, чтобы не расплакаться.— Со мной все в порядке — благодаря Джексону, — тихо промолвила Ребекка. — Начинается дождь. Пойду-ка я посижу на крылечке. Ты ведь знаешь, как я люблю смотреть на грозу.— Да, детка, знаю, — усмехнулся Пит. — Спи спокойно. Если захочешь отдохнуть денек-другой, не беспокойся: мы с Джексоном справимся.По щекам Ребекки катились капельки соленой влаги.— Спасибо, Пит, но вряд ли. Увидимся завтра.— С первыми лучами солнца, — по привычке сказал старик, заканчивая разговор.Ребекка положила трубку и отправилась на поиски куртки.Стоило ей открыть дверь, как ворвавшийся в комнату ветер раскидал по полу бумаги и надул занавески, словно паруса на корабле. Ребекка глубоко вздохнула, поплотнее завернулась в куртку и храбро вышла на крыльцо.Дождь барабанил по крыше, хлестал по крыльцу тугими прохладными струями. Но Ребекке это нравилось. У нее в душе тоже была буря, и сердце разрывалось от смутной тревоги и еще не утихшей ярости. Брызги дождя смывали слезы с ее лица. Ребекка подняла голову, словно хотела раствориться в этом очистительном ливне. Не замечая, что куртка совсем вымокла, а влажные брюки облепили ноги, она сошла с крылечка и, как в детстве зажмурив глаза, открыла рот, чтобы испить чудесный напиток, посланный небесами.И наконец-то Ребекка почувствовала умиротворение.
А Джексона гроза не успокоила. Его мысли метались от Молли к Ребекке и опять — к сестре. Ему нужен твердый заработок и приличное жилье, только в этом случае он сумеет помочь Молли. Значит, придется и дальше работать в оранжерее и каждый день видеться с женщиной, которая завладела его сердцем. Джексон посмотрел на оконное стекло, испещренное грязными полосами дождя, и, вздрогнув, отвернулся: точь-в-точь тюремное оконце.На кровати валялся потрепанный экземпляр романа «По ком звонит колокол». Вспышки красно-синей неоновой вывески клуба, расположенного напротив, отбрасывали причудливые узоры на стену комнаты Джексона. Здесь был один из самых опасных районов Нового Орлеана. Кричащие, безвкусно оформленные ночные заведения соседствовали с убогими, ветхими домишками. Копы называли это место «Сентрал-сити», а для Джексона оно стало его домом.Внезапно послышался вой сирен и хлопки включенного двигателя. Знакомые звуки! Там, на улице, явно происходит что-то нехорошее.Джексон рухнул в кресло и уставился в пол. Он долго сидел так — не шевелясь, даже не моргая глазами, пока они наконец не начали гореть от напряжения. Уже пять часов подряд Джексон прокручивал в памяти сегодняшний инцидент — с того момента, как он оттащил Вэйли Смита от Ребекки, и вплоть до своего ухода. Но каждый раз получалось одно и то же. Кто-то оставался с Ребеккой, успокаивал ее, утирал ей слезы, а ему, Джексону Рулу, приходилось уезжать.— О Господи!.. — Он со стоном поднялся с кресла, взял ключи со столика и вышел на улицу, даже не переодевшись после работы.Дождь был холодным, и холодная тяжесть лежала на сердце у Джексона. Через несколько секунд он вымок до нитки. Джексон с тревогой огляделся вокруг, но понял, что в такую погоду беспокоиться не о чем, и побрел, сам Не зная куда. В желтом свете фонарей капли дождя блестели, словно золотые бусинки, а лужи на асфальте отливали старым серебром.— Эй, милый, не хочешь поразвлечься?Услышав женский голос, Джексон приостановился и пристально посмотрел в темный переулок. Проститутка, окликнувшая его, дрожала от холода. Тонкое платье некрасиво облепляло ее долговязое, костлявое Тело; мокрые волосы висели жалкими, слипшимися прядками, а по щекам бежали черные ручейки — остатки дешевой косметики.Джексону очень хотелось бы «развлечься». Господи… нужно хоть как-то отделаться от мыслей о Ребекке! Но эта женщина будет касаться его своими руками… и губами. Нет, хватит с него грязи, он и так нахлебался ее досыта!Джексон молча покачал головой и пошел прочь. За угол завернула патрульная машина, но он даже не обратил на нее внимания, продолжая шагать все дальше и дальше, спасаясь и от самого себя, и от воспоминаний, пока наконец не исчез в темноте. Глава 6 По утрам в воскресенье Ребекке никогда не разрешали долго нежиться в постели. Посещение церкви настолько вошло в привычку, что ей и в голову не приходила мысль пропустить проповедь отца. Ребекка частенько сердилась на Даниела Хилла, но умела отделить в нём простого смертного от служителя Господу.Несмотря на бесцеремонность, с которой отец постоянно вмешивался в ее личную жизнь, Ребекка не могла не восхищаться им как священником. Вот и сейчас, боясь опоздать в церковь, она пронеслась через весь дом к парадной двери, и на каждом шагу полы ее юбки взлетали, а рыжие кудряшки подпрыгивали.Автостоянка у церкви была заполнена, так что Ребекке пришлось пару раз объехать вокруг, прежде чем она углядела местечко для парковки. Люди толпились на лужайке и группками подтягивались к церкви. Ребекка поднималась по ступенькам, направо и налево приветствуя знакомых. Лучи солнца нежным теплом касались ее лица, но главное — на душе было тепло. Она заняла свое место на скамье в первом ряду и на какой-то миг почти поверила, что в мире ничего не изменилось и ей по-прежнему восемь лет. Как и прежде, ей не хотелось сидеть тут несколько часов и слушать проповедь отца. Прекрасная погода манила выскочить на улицу и вволю поиграть.В сердце Ребекки царила светлая печаль. Она почти явственно слышала, как мать шепотом призывает ее сидеть прямо. Жаль, что мамы нет в живых! С ней можно было поделиться своими радостями, а кроме того, мать всегда была превосходным «буфером» между Ребеккой и отцом, с его чересчур деспотичной любовью.Поднявшись на кафедру, Даниел Хилл пристальным взором окинул лица своих прихожан. Его благодушная улыбка запросто могла обмануть любого, кто не был близко знаком с его преподобием: характер у него отличался большим своеобразием. Ребекка сосчитала до пяти, пытаясь скрыть усмешку, когда отец как бы случайным взмахом руки аккуратно пригладил венчик волос.Да, в своих привычках Даниел был консервативен. Этот жест Ребекка помнила с раннего детства. Она знала, что еще через несколько секунд отец кончиком пальца легонько постучит по микрофону, вмонтированному в кафедру, а затем шагнет в сторону и прокашляется.Когда все именно так и произошло, она невольно улыбнулась. Что ни говори, а все-таки приятно видеть человека, столь преданного давним привычкам!Отец взглянул на скамью, где сидела Ребекка, и чуть-чуть подмигнул. Она едва заметно кивнула ему и открыла молитвенник на первом псалме. Нравилось ей это или нет, но Ребекка отлично понимала: для отца она навсегда останется маленькой девочкой.Между Ребеккой и отцом пока все шло на удивление гладко, а вот на работе мужчины вели себя, прямо скажем, необычно. Она буквально на каждом шагу натыкалась то на Пита, то на Джексона. Что бы она ни делала, один из них тут же подбегал и предлагал свою помощь. Мужчины следовали за ней по пятам и ухаживали как за малым ребенком, выводя своей неуклюжей предупредительностью Ребекку из терпения.И наконец оно лопнуло. Это произошло во время относительного затишья на работе.Мимо носа Ребекки промелькнула стрекоза, торопившаяся к небольшому водоему, где купались птицы. Душный воздух был неподвижен, усиливая накопившееся за день раздражение. Когда отъехала очередная машина, Ребекка вдруг заметила, что покупателей больше нет.— Слава Богу! — пробормотала она. — Так хочется сделать передышку…И тут же вспомнила, что в холодильнике у них хоть шаром покати. Проверив, есть ли в кармане деньги, Ребекка направилась к своему пикапу.— Пит! Покупателей пока нет, а я хочу быстренько наведаться в соседнюю закусочную. Тебе ничего не нужно?Пит бросил на землю садовый шланг и перекрыл воду.— Я сам поеду, — поспешно сказал он, — а ты отдохни. Джексон побудет с тобой. Я мигом вернусь!— Нет уж, спасибо! — сухо ответила Ребекка. — Предпочитаю сделать это сама. Мне нужно немного развеяться.Но даже ее улыбка не сломила упрямства мужчин. Ребекка чувствовала, что назревает ссора, но не могла остановиться,— Послушайте, Пит, а почему бы мне туда не прокатиться? — предложил Джексон. — А с Ребеккой лучше остаться вам.Ребекка вздохнула: опять они вес решают за нее!— Эй вы! — заорала она, и мужчины мигом обернулись, пораженные ее яростным тоном. — Черт вас подери, я ведь пока еще жива! Вот и договаривайтесь со мной. Я вполне держусь на ногах. Конечно, я еще не совсем оправилась после того случая. Но если вы и дальше намерены сдувать с меня каждую пылинку, то добьетесь только одного: я не смогу забыть этого ужаса.Первым сдался Джексон.— Прошу прощения, — буркнул он и хотел было отойти, однако Пит предпочел поспорить.— Послушай-ка, девочка, я вовсе не намеревался чем-то тебя…Но тут струя воды ударила ему прямо в грудь. Трудно сказать, кто был ошеломлен больше — облитый водой Пит или стоявший рядом с ним Джексон. Оба от изумления разинули рты, а Ребекка преспокойно завернула вентиль и отбросила шланг.— Ну, я, пожалуй, пойду, — как ни в чем не бывало сказала она. — Какие же вы оба мокрые!Она забралась в пикап и укатила, предоставив мужчинам возможность наедине обсудить ее поведение.Джексон ухмыльнулся. Чем больше он наблюдал за Ребеккой Хилл, тем больше она ему нравилась. Смахнув с лица и рук капельки воды, он подмигнул Питу:— Она права: вы совсем промокли.— Девчонка с норовом, — проворчал старик. — Дай ей только волю — она такого натворит… — Он посмотрел на свою мокрую одежду. — Черт побери! Ты посмотри, что она со мной сделала! Можно подумать, что я обмочился…— Да, это уж слишком, — усмехнулся Джексон. — Надеюсь, вы успеете обсохнуть до прихода новых покупателей.— При таком влажном воздухе? — фыркнул Пит. — Черта с два! — И старик зашагал в глубь помещения, оставив Джексона разбираться с клиентами, если таковые появятся.Вскоре вернулась Ребекка. Джексон в это время старательно загружал кусты камелии в багажник автомобиля какой-то дамы. Краем глаза он заметил, что Ребекка помирилась с Питом, умаслив его бутылочкой холодного пепси, батончиком «Спикерс» и поцелуем в щеку. При виде такой идиллии у Джексона защемило сердце. Он сглотнул ком в горле и снова занялся покупательницей. К чему мечтать о несбыточном?Но вот дама укатила. Джексон обернулся: Ребекка стояла рядом. Она подошла так близко, и он так ясно видел эти проклятые пять веснушек на переносице, что не сумел сдержаться. Ребекка дала ему пепси, а потом предложила на выбор шоколадные батончики.— Вот выбирайте! — весело проговорила она.— Я хочу, чтобы вы и меня, как Пита… — вырвалось у Джексона.У Ребекки перехватило дыхание. Невероятно! Неужели он и в самом деле претендует на поцелуй? Подняв глаза, Ребекка увидела, что Джексон с нежностью глядит на нее, словно ожидая чего-то.Она вздрогнула. Чего, собственно, он хочет? Но в глубине души Ребекка прекрасно знала ответ на свой незаданный вопрос.— Что вы сказали?Его пальцы легко скользнули по ее ладони и ухватили батончик.— Я говорю, что хочу «Сникерс»… как и Пит. Мне всегда нравились шоколадные карамельки.Он слегка улыбнулся и побрел прочь, отлично сознавая, что едва не перешел незримую грань. Ладно, не все ли равно? Это получилось случайно. Сознательно он бы никогда такого.не сделал, да и мисс Хилл, по-видимому, тоже.А Ребекка стояла в оцепенении и изо всех сил старалась не смотреть на спину Джексона, на его длинные ноги и неспешную, ленивую походку. Теперь-то она понимала, что такое «животный магнетизм». А вот Джексона вполне можно было сравнить с одичавшим домашним животным!И едва она подумала об этом, как ей опять отчаянно захотелось бежать куда глаза глядят. Ведь всем известно, насколько опасны бродячие животные, которых прежде холили и лелеяли, а потом взяли и вышвырнули вон за ненадобностью. Подобно Джексону, они уже не боятся людей, а лишь ненавидят их.— А я тебя не боюсь, — сказала Ребекка, зная, что он не слышит ее. Да хоть бы и слышал… Она ведь сказала это так, для себя.Остаток дня прошел без происшествий. На следующее утро Ребекка приехала на работу и сразу наткнулась на Джексона. Он стоял во дворе под тенистым деревом, держа в одной руке почти пустой стаканчик с кофе, а в другой — кулек, полный жареных пончиков.— Доброе утро, Ребекка.Он говорил протяжно, с ленцой и спокойно встретился с ней глазами. Она с улыбкой кивнула, а между тем в груди уже шевелилось беспокойное предчувствие. Ну и Бог с ним, просто всякий раз при мысли о Джексоне у нее почему-то разыгрывалось воображение. Ребекка попыталась как-то сгладить возникшую напряженность.— Ну а мне-то вы хоть один пончик оставили? — спросила она, когда Джексон, скомкав кулек, вошел следом за ней в контору.При виде его испуганного, пристыженного лица Ребекка усмехнулась:— Да я просто пошутила! К тому же усы из сахарной пудры вам подходят гораздо больше, чем мне.Джексон сходил в ванную, но почти мгновенно вернулся. Ребекка громко рассмеялась:— Обманули дурака на четыре кулака!Сначала Джексон пытался сохранить бесстрастное выражение лица, но вдруг почувствовал, что с ним произошло нечто странное: его душа оттаяла. Ребекке удалось сокрушить стену, которую Джексон воздвиг между собой и остальным миром.И он улыбнулся.Нет, не той чуть заметной, осторожной улыбкой, которая была у него наготове для пауз в разговорах. Эта улыбка шла от самого сердца, она смягчила напряженные черты лица, и вместо здоровенного мрачного мужчины вдруг чудесным образом явился молоденький синеглазый парнишка, которому ни за что не дашь тридцать один год.Ребекку потрясло это преображение. Впервые, начиная с того дня, когда он выдернул ее чуть ли не из-под колес автомобиля, она увидела подлинного Джексона Рула. Исчез хмурый, ожесточенный уголовник, в любой момент готовый ринуться в драку. Так вот, значит, каким он был до того, как…На этом мысль прервалась: ей вдруг стало неприятно вспоминать о том, что Джексон Рул совершил убийство.— Я вижу, мадам, вас сегодня веселье разбирает, да?Ребекка подняла брови и поджала губы, словно призадумавшись.— Что ж, можно и так сказать… Минувшая ночь была для меня в каком-то смысле переломной. Мне не раз уже снился этот кошмар про… Ну, вы знаете.Улыбка мгновенно исчезла с лица Джексона.— Да, насчет кошмаров я кое-что знаю… — И пока Ребекка придумывала, что ответить, он снова стал прежним — холодным и настороженным. Потом взял с полки в ванной перчатки и спросил: — Так какие будут распоряжения? С чего мне начать?При виде его сурового лица Ребекка рассердилась — и на Джексона, и на саму себя. Что ему ни скажи, все выходит невпопад!Так что же ответить? С чего ему начинать? Ах, если бы ей самой знать! И в тот же миг Ребекка разозлилась на себя за такие мысли: буйное воображение надо держать в узде.Она поискала на нижней полке под прилавком блокнот с деловыми записями. Быстро просмотрела первый листок и нахмурилась: не так-то легко разбирать каракули Пита.— Похоже, нам сегодня придется сделать пару выездов и немного поработать в садах. Сначала у Браунли, а потом, если только я правильно разобрала… да, как раз напротив — у Остерсов. Обе хозяйки стараются не отставать от неких Джонсов. Стоит одной женщине придумать что-то, как другая тут же начинает подражать ей, нисколько не заботясь ни о хорошем вкусе, ни о чувстве меры.Он кивнул и двинулся было к двери, но Ребекка окликнула его:— Джексон…Он остановился, ожидая новых распоряжений.— У вас очень милая улыбка. Так пускайте ее в ход почаще.Это поразило… нет, потрясло его!— У меня… что?— Улыбка. И очень милая.Черт подери!— Ну, что же вы! — усмехнулась она. — Надо сказать: «Спасибо, Ребекка».Но его ответ был совсем иным.— Не надо, Ребекка! — мрачно отрезал Джексон.— Что именно «не надо»? — Ребекке не верилось, что се невинное замечание могло вызвать такую отповедь.— Не надо любезничать со мной.— Но я…Однако Джексон не удосужился дослушать ее. Глядя на закрывшуюся дверь, Ребекка размышляла, как же ей надо вести себя дальше…В конце рабочего дня Пит ушиб большой палец руки и заметно помрачнел. Джексон тоже всем своим видом выражал недовольство жизнью. Ребекке же хотелось только одного — держаться от них обоих подальше. Но вместо этого она заперла дверь в контору и встала на ступеньках, уперев руки в бедра. Как же получше высказать им все, что накипело на душе? И наконец она выпалила:— А знаете что?Мужчины, отмывавшие перепачканные в земле руки, выжидающе посмотрели на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
А Джексона гроза не успокоила. Его мысли метались от Молли к Ребекке и опять — к сестре. Ему нужен твердый заработок и приличное жилье, только в этом случае он сумеет помочь Молли. Значит, придется и дальше работать в оранжерее и каждый день видеться с женщиной, которая завладела его сердцем. Джексон посмотрел на оконное стекло, испещренное грязными полосами дождя, и, вздрогнув, отвернулся: точь-в-точь тюремное оконце.На кровати валялся потрепанный экземпляр романа «По ком звонит колокол». Вспышки красно-синей неоновой вывески клуба, расположенного напротив, отбрасывали причудливые узоры на стену комнаты Джексона. Здесь был один из самых опасных районов Нового Орлеана. Кричащие, безвкусно оформленные ночные заведения соседствовали с убогими, ветхими домишками. Копы называли это место «Сентрал-сити», а для Джексона оно стало его домом.Внезапно послышался вой сирен и хлопки включенного двигателя. Знакомые звуки! Там, на улице, явно происходит что-то нехорошее.Джексон рухнул в кресло и уставился в пол. Он долго сидел так — не шевелясь, даже не моргая глазами, пока они наконец не начали гореть от напряжения. Уже пять часов подряд Джексон прокручивал в памяти сегодняшний инцидент — с того момента, как он оттащил Вэйли Смита от Ребекки, и вплоть до своего ухода. Но каждый раз получалось одно и то же. Кто-то оставался с Ребеккой, успокаивал ее, утирал ей слезы, а ему, Джексону Рулу, приходилось уезжать.— О Господи!.. — Он со стоном поднялся с кресла, взял ключи со столика и вышел на улицу, даже не переодевшись после работы.Дождь был холодным, и холодная тяжесть лежала на сердце у Джексона. Через несколько секунд он вымок до нитки. Джексон с тревогой огляделся вокруг, но понял, что в такую погоду беспокоиться не о чем, и побрел, сам Не зная куда. В желтом свете фонарей капли дождя блестели, словно золотые бусинки, а лужи на асфальте отливали старым серебром.— Эй, милый, не хочешь поразвлечься?Услышав женский голос, Джексон приостановился и пристально посмотрел в темный переулок. Проститутка, окликнувшая его, дрожала от холода. Тонкое платье некрасиво облепляло ее долговязое, костлявое Тело; мокрые волосы висели жалкими, слипшимися прядками, а по щекам бежали черные ручейки — остатки дешевой косметики.Джексону очень хотелось бы «развлечься». Господи… нужно хоть как-то отделаться от мыслей о Ребекке! Но эта женщина будет касаться его своими руками… и губами. Нет, хватит с него грязи, он и так нахлебался ее досыта!Джексон молча покачал головой и пошел прочь. За угол завернула патрульная машина, но он даже не обратил на нее внимания, продолжая шагать все дальше и дальше, спасаясь и от самого себя, и от воспоминаний, пока наконец не исчез в темноте. Глава 6 По утрам в воскресенье Ребекке никогда не разрешали долго нежиться в постели. Посещение церкви настолько вошло в привычку, что ей и в голову не приходила мысль пропустить проповедь отца. Ребекка частенько сердилась на Даниела Хилла, но умела отделить в нём простого смертного от служителя Господу.Несмотря на бесцеремонность, с которой отец постоянно вмешивался в ее личную жизнь, Ребекка не могла не восхищаться им как священником. Вот и сейчас, боясь опоздать в церковь, она пронеслась через весь дом к парадной двери, и на каждом шагу полы ее юбки взлетали, а рыжие кудряшки подпрыгивали.Автостоянка у церкви была заполнена, так что Ребекке пришлось пару раз объехать вокруг, прежде чем она углядела местечко для парковки. Люди толпились на лужайке и группками подтягивались к церкви. Ребекка поднималась по ступенькам, направо и налево приветствуя знакомых. Лучи солнца нежным теплом касались ее лица, но главное — на душе было тепло. Она заняла свое место на скамье в первом ряду и на какой-то миг почти поверила, что в мире ничего не изменилось и ей по-прежнему восемь лет. Как и прежде, ей не хотелось сидеть тут несколько часов и слушать проповедь отца. Прекрасная погода манила выскочить на улицу и вволю поиграть.В сердце Ребекки царила светлая печаль. Она почти явственно слышала, как мать шепотом призывает ее сидеть прямо. Жаль, что мамы нет в живых! С ней можно было поделиться своими радостями, а кроме того, мать всегда была превосходным «буфером» между Ребеккой и отцом, с его чересчур деспотичной любовью.Поднявшись на кафедру, Даниел Хилл пристальным взором окинул лица своих прихожан. Его благодушная улыбка запросто могла обмануть любого, кто не был близко знаком с его преподобием: характер у него отличался большим своеобразием. Ребекка сосчитала до пяти, пытаясь скрыть усмешку, когда отец как бы случайным взмахом руки аккуратно пригладил венчик волос.Да, в своих привычках Даниел был консервативен. Этот жест Ребекка помнила с раннего детства. Она знала, что еще через несколько секунд отец кончиком пальца легонько постучит по микрофону, вмонтированному в кафедру, а затем шагнет в сторону и прокашляется.Когда все именно так и произошло, она невольно улыбнулась. Что ни говори, а все-таки приятно видеть человека, столь преданного давним привычкам!Отец взглянул на скамью, где сидела Ребекка, и чуть-чуть подмигнул. Она едва заметно кивнула ему и открыла молитвенник на первом псалме. Нравилось ей это или нет, но Ребекка отлично понимала: для отца она навсегда останется маленькой девочкой.Между Ребеккой и отцом пока все шло на удивление гладко, а вот на работе мужчины вели себя, прямо скажем, необычно. Она буквально на каждом шагу натыкалась то на Пита, то на Джексона. Что бы она ни делала, один из них тут же подбегал и предлагал свою помощь. Мужчины следовали за ней по пятам и ухаживали как за малым ребенком, выводя своей неуклюжей предупредительностью Ребекку из терпения.И наконец оно лопнуло. Это произошло во время относительного затишья на работе.Мимо носа Ребекки промелькнула стрекоза, торопившаяся к небольшому водоему, где купались птицы. Душный воздух был неподвижен, усиливая накопившееся за день раздражение. Когда отъехала очередная машина, Ребекка вдруг заметила, что покупателей больше нет.— Слава Богу! — пробормотала она. — Так хочется сделать передышку…И тут же вспомнила, что в холодильнике у них хоть шаром покати. Проверив, есть ли в кармане деньги, Ребекка направилась к своему пикапу.— Пит! Покупателей пока нет, а я хочу быстренько наведаться в соседнюю закусочную. Тебе ничего не нужно?Пит бросил на землю садовый шланг и перекрыл воду.— Я сам поеду, — поспешно сказал он, — а ты отдохни. Джексон побудет с тобой. Я мигом вернусь!— Нет уж, спасибо! — сухо ответила Ребекка. — Предпочитаю сделать это сама. Мне нужно немного развеяться.Но даже ее улыбка не сломила упрямства мужчин. Ребекка чувствовала, что назревает ссора, но не могла остановиться,— Послушайте, Пит, а почему бы мне туда не прокатиться? — предложил Джексон. — А с Ребеккой лучше остаться вам.Ребекка вздохнула: опять они вес решают за нее!— Эй вы! — заорала она, и мужчины мигом обернулись, пораженные ее яростным тоном. — Черт вас подери, я ведь пока еще жива! Вот и договаривайтесь со мной. Я вполне держусь на ногах. Конечно, я еще не совсем оправилась после того случая. Но если вы и дальше намерены сдувать с меня каждую пылинку, то добьетесь только одного: я не смогу забыть этого ужаса.Первым сдался Джексон.— Прошу прощения, — буркнул он и хотел было отойти, однако Пит предпочел поспорить.— Послушай-ка, девочка, я вовсе не намеревался чем-то тебя…Но тут струя воды ударила ему прямо в грудь. Трудно сказать, кто был ошеломлен больше — облитый водой Пит или стоявший рядом с ним Джексон. Оба от изумления разинули рты, а Ребекка преспокойно завернула вентиль и отбросила шланг.— Ну, я, пожалуй, пойду, — как ни в чем не бывало сказала она. — Какие же вы оба мокрые!Она забралась в пикап и укатила, предоставив мужчинам возможность наедине обсудить ее поведение.Джексон ухмыльнулся. Чем больше он наблюдал за Ребеккой Хилл, тем больше она ему нравилась. Смахнув с лица и рук капельки воды, он подмигнул Питу:— Она права: вы совсем промокли.— Девчонка с норовом, — проворчал старик. — Дай ей только волю — она такого натворит… — Он посмотрел на свою мокрую одежду. — Черт побери! Ты посмотри, что она со мной сделала! Можно подумать, что я обмочился…— Да, это уж слишком, — усмехнулся Джексон. — Надеюсь, вы успеете обсохнуть до прихода новых покупателей.— При таком влажном воздухе? — фыркнул Пит. — Черта с два! — И старик зашагал в глубь помещения, оставив Джексона разбираться с клиентами, если таковые появятся.Вскоре вернулась Ребекка. Джексон в это время старательно загружал кусты камелии в багажник автомобиля какой-то дамы. Краем глаза он заметил, что Ребекка помирилась с Питом, умаслив его бутылочкой холодного пепси, батончиком «Спикерс» и поцелуем в щеку. При виде такой идиллии у Джексона защемило сердце. Он сглотнул ком в горле и снова занялся покупательницей. К чему мечтать о несбыточном?Но вот дама укатила. Джексон обернулся: Ребекка стояла рядом. Она подошла так близко, и он так ясно видел эти проклятые пять веснушек на переносице, что не сумел сдержаться. Ребекка дала ему пепси, а потом предложила на выбор шоколадные батончики.— Вот выбирайте! — весело проговорила она.— Я хочу, чтобы вы и меня, как Пита… — вырвалось у Джексона.У Ребекки перехватило дыхание. Невероятно! Неужели он и в самом деле претендует на поцелуй? Подняв глаза, Ребекка увидела, что Джексон с нежностью глядит на нее, словно ожидая чего-то.Она вздрогнула. Чего, собственно, он хочет? Но в глубине души Ребекка прекрасно знала ответ на свой незаданный вопрос.— Что вы сказали?Его пальцы легко скользнули по ее ладони и ухватили батончик.— Я говорю, что хочу «Сникерс»… как и Пит. Мне всегда нравились шоколадные карамельки.Он слегка улыбнулся и побрел прочь, отлично сознавая, что едва не перешел незримую грань. Ладно, не все ли равно? Это получилось случайно. Сознательно он бы никогда такого.не сделал, да и мисс Хилл, по-видимому, тоже.А Ребекка стояла в оцепенении и изо всех сил старалась не смотреть на спину Джексона, на его длинные ноги и неспешную, ленивую походку. Теперь-то она понимала, что такое «животный магнетизм». А вот Джексона вполне можно было сравнить с одичавшим домашним животным!И едва она подумала об этом, как ей опять отчаянно захотелось бежать куда глаза глядят. Ведь всем известно, насколько опасны бродячие животные, которых прежде холили и лелеяли, а потом взяли и вышвырнули вон за ненадобностью. Подобно Джексону, они уже не боятся людей, а лишь ненавидят их.— А я тебя не боюсь, — сказала Ребекка, зная, что он не слышит ее. Да хоть бы и слышал… Она ведь сказала это так, для себя.Остаток дня прошел без происшествий. На следующее утро Ребекка приехала на работу и сразу наткнулась на Джексона. Он стоял во дворе под тенистым деревом, держа в одной руке почти пустой стаканчик с кофе, а в другой — кулек, полный жареных пончиков.— Доброе утро, Ребекка.Он говорил протяжно, с ленцой и спокойно встретился с ней глазами. Она с улыбкой кивнула, а между тем в груди уже шевелилось беспокойное предчувствие. Ну и Бог с ним, просто всякий раз при мысли о Джексоне у нее почему-то разыгрывалось воображение. Ребекка попыталась как-то сгладить возникшую напряженность.— Ну а мне-то вы хоть один пончик оставили? — спросила она, когда Джексон, скомкав кулек, вошел следом за ней в контору.При виде его испуганного, пристыженного лица Ребекка усмехнулась:— Да я просто пошутила! К тому же усы из сахарной пудры вам подходят гораздо больше, чем мне.Джексон сходил в ванную, но почти мгновенно вернулся. Ребекка громко рассмеялась:— Обманули дурака на четыре кулака!Сначала Джексон пытался сохранить бесстрастное выражение лица, но вдруг почувствовал, что с ним произошло нечто странное: его душа оттаяла. Ребекке удалось сокрушить стену, которую Джексон воздвиг между собой и остальным миром.И он улыбнулся.Нет, не той чуть заметной, осторожной улыбкой, которая была у него наготове для пауз в разговорах. Эта улыбка шла от самого сердца, она смягчила напряженные черты лица, и вместо здоровенного мрачного мужчины вдруг чудесным образом явился молоденький синеглазый парнишка, которому ни за что не дашь тридцать один год.Ребекку потрясло это преображение. Впервые, начиная с того дня, когда он выдернул ее чуть ли не из-под колес автомобиля, она увидела подлинного Джексона Рула. Исчез хмурый, ожесточенный уголовник, в любой момент готовый ринуться в драку. Так вот, значит, каким он был до того, как…На этом мысль прервалась: ей вдруг стало неприятно вспоминать о том, что Джексон Рул совершил убийство.— Я вижу, мадам, вас сегодня веселье разбирает, да?Ребекка подняла брови и поджала губы, словно призадумавшись.— Что ж, можно и так сказать… Минувшая ночь была для меня в каком-то смысле переломной. Мне не раз уже снился этот кошмар про… Ну, вы знаете.Улыбка мгновенно исчезла с лица Джексона.— Да, насчет кошмаров я кое-что знаю… — И пока Ребекка придумывала, что ответить, он снова стал прежним — холодным и настороженным. Потом взял с полки в ванной перчатки и спросил: — Так какие будут распоряжения? С чего мне начать?При виде его сурового лица Ребекка рассердилась — и на Джексона, и на саму себя. Что ему ни скажи, все выходит невпопад!Так что же ответить? С чего ему начинать? Ах, если бы ей самой знать! И в тот же миг Ребекка разозлилась на себя за такие мысли: буйное воображение надо держать в узде.Она поискала на нижней полке под прилавком блокнот с деловыми записями. Быстро просмотрела первый листок и нахмурилась: не так-то легко разбирать каракули Пита.— Похоже, нам сегодня придется сделать пару выездов и немного поработать в садах. Сначала у Браунли, а потом, если только я правильно разобрала… да, как раз напротив — у Остерсов. Обе хозяйки стараются не отставать от неких Джонсов. Стоит одной женщине придумать что-то, как другая тут же начинает подражать ей, нисколько не заботясь ни о хорошем вкусе, ни о чувстве меры.Он кивнул и двинулся было к двери, но Ребекка окликнула его:— Джексон…Он остановился, ожидая новых распоряжений.— У вас очень милая улыбка. Так пускайте ее в ход почаще.Это поразило… нет, потрясло его!— У меня… что?— Улыбка. И очень милая.Черт подери!— Ну, что же вы! — усмехнулась она. — Надо сказать: «Спасибо, Ребекка».Но его ответ был совсем иным.— Не надо, Ребекка! — мрачно отрезал Джексон.— Что именно «не надо»? — Ребекке не верилось, что се невинное замечание могло вызвать такую отповедь.— Не надо любезничать со мной.— Но я…Однако Джексон не удосужился дослушать ее. Глядя на закрывшуюся дверь, Ребекка размышляла, как же ей надо вести себя дальше…В конце рабочего дня Пит ушиб большой палец руки и заметно помрачнел. Джексон тоже всем своим видом выражал недовольство жизнью. Ребекке же хотелось только одного — держаться от них обоих подальше. Но вместо этого она заперла дверь в контору и встала на ступеньках, уперев руки в бедра. Как же получше высказать им все, что накипело на душе? И наконец она выпалила:— А знаете что?Мужчины, отмывавшие перепачканные в земле руки, выжидающе посмотрели на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31