Мирелле это не понравилось.
– Я не стану тебе этого рассказывать.
– Почему?
– Потому что я обманула твоих телохранителей и слуг, и ты уволишь их из-за меня.
– Я могу сделать кое-что и похуже, – ответил он, но выглядел при этом вовсе не так страшно, как ему бы хотелось.
– Не думаю. Если ты сейчас же не дашь мне слова, что не только не накажешь слуг, но и не станешь никогда задавать мне по этому поводу вопросов, я сию секунду покину твой дом и никогда не вернусь.
– Ты считаешь, что если я дам тебе слово, для меня самого этого будет достаточно?
В его голосе слышались ледяные нотки, а в глазах стоял зимний холод. Миреллу эта холодность поразила и очень огорчила: ей было больно видеть в нем проявления жестокости и равнодушия. Она запахнула халат и выпрямилась, вспомнив вдруг о воспитанном в ней протестантской семьей чувстве собственного достоинства. Приподняв подбородок и стиснув кулаки, она ответила:
– Да, я так считаю.
– А почему ты так считаешь?
– Потому что ты еще не закончил свои отношения со мной.
Он запрокинул голову и рассмеялся. Мирелла не сразу поняла, что в этой игре кошки с мышкой мышка, похоже, победила. Она смотрела на него, и на лице ее постепенно появилась самоуверенная улыбка.
– Ты чертовски права. Твоя взяла, – согласился Рашид и, притянув ее к себе, снова распахнул на ней халат. Он жадно набросился на ее грудь и стал покрывать ее поцелуями. Но Мирелла видела, что он все еще смеется над ней, поэтому резко отстранилась, запахнула халат и заявила:
– Перестань смеяться надо мной, Рашид!
– Я смеюсь не над тобой, а над нами. Видишь ли, я думаю, что ты тоже еще не закончила свои отношения со мной.
Они посмотрели друг другу в глаза, и по обоюдному молчаливому согласию между ними установилось перемирие. Рашид снял с ее головы тюрбан, и пушистые волосы рассыпались по ее плечам. Он ласково провел по ним рукой, затем снял с нее халат и притянул ее к себе.
– Сначала обещай, что не сделаешь ничего ни своим слугам, ни телохранителям. – Она уперлась рукой ему в грудь.
– Хорошо, обещаю, – торопливо отозвался он. Ее сопротивление возбудило его, и Мирелла тоже почувствовала, как сердце ее забилось быстрее.
– Знаешь, а ты не из тех, кого легко подкупить дорогими подарками, – рассмеялась она, вытянувшись на нем в полный рост.
Спустя некоторое время они сидели в прохладной тени на балконе, где Мирелла рассказала ему все, что случилось с ней в тот день, когда она купила ему Аполлона. Ну, или почти все.
Мирелла намеренно опустила некоторые важные подробности. Она поведала Рашиду о том, что произошло на площади и позже, вплоть до того момента, когда они поссорились с Адамом в кафе. Об этом инциденте она сообщила лишь следующее:
– Не знаю, чем бы все кончилось, если бы он не подоспел вовремя и не спас меня. Однако это не дает ему никакого права нападать на меня и обращаться со мной как с последней идиоткой. Впрочем, теперь это уже не важно. Давай лучше я расскажу, что было дальше… Представляешь, я видела этого человека три раза в жизни, и каждый раз мы ссоримся.
– Не знал, что вы познакомились до того, как мы приехали с тобой к принцессе Айрин.
– Так и было. Просто как-то раз в Нью-Йорке Бриндли привез его ко мне, когда принес документы Оуджи, сославшись на то, что именно Адам их обнаружил. И тогда было то же самое: сначала он совал нос в мои дела, а потом называл меня дурой за то, что меня больше интересуют деньги, чем вся эта галиматья с наследством и Турцией.
– Узнаю своего друга Адама, – рассмеялся Рашид. – Он не выносит людей, не проявляющих должного интереса к той стране, которую он считает своей второй родиной. Путь тебя это не огорчает. Итак, что было дальше? Он отчитал тебя за то, что ты заявилась на рыночную площадь, и…
– Я вышла из себя, расплакалась и накричала на него. Эта реакция была вызвана, конечно, не ссорой с ним, а тем, что мне пришлось пережить на площади. К тому же я огорчилась, что, пройдя через весь этот кошмар, так и не купила статую. Он был потрясен, когда узнал, что я рисковала жизнью, чтобы сделать тебе подарок, и что готова вновь туда вернуться. Наверное, у меня была истерика, потому что он согласился продать мне статую, считая это единственной возможностью привести меня в чувство. Выяснилось, что он оказался в это время на площади потому, что побывал у торговца и купил Аполлона.
Рашида захватил ее рассказ, он злился на нее и на своих бестолковых телохранителей, но одновременно восхищался ее неугомонностью и способностью совершать рискованные поступки, несмотря на то что он не спускает с нее глаз. Неужели она действительно способна разорвать их узы и уйти от него? Рашид пришел в ярость. Он обещал ей не наказывать слуг, но ничто не могло помешать ему наказать ее саму.
– Он постарался меня успокоить и сказал, что продаст мне статую, – повторила Мирелла. – Он видел, что я одержима идеей подарить тебе именно Аполлона. Когда я объяснила, что хочу отблагодарить тебя за щедрость и, главное, за то, что из-за тебя я оказалась в Турции, он обезоружил меня, заявив, что доставит статую в твой дом до полуночи. Вот как я купила тебе подарок. Разумеется, я не могла отказаться от его предложения. Теперь же я оказалась в сомнительном положении, потому что задолжала человеку, который считает меня безответственной дурой, зацикленной на деньгах и на любви к тебе. Он отвез меня в отель, за всю дорогу не сказав мне ни слова.
– И конечно же, это он, а не ты устроил переполох с освещением и сумел договориться со слугами, которые знают его, как моего ближайшего друга. Он знал о постаменте, который я купил несколько месяцев назад для статуи. Тогда он лишь посмеялся, заверив меня, что уже договорился с антикваром и Аполлон почти на сто процентов принадлежит ему. Мирелла, тебе удалось заполучить самого прекрасного Аполлона из всех, какие когда-либо существовали, если не считать оригинала, жившего в Древней Греции. Ему место в Лувре, в Британском музее или в «Метрополитен» – там он со временем и окажется, когда я пожертвую его этой стране. А пока он принадлежит мне, я буду восхищаться им и ценить его, как твой подарок, добытый с таким трудом. Теперь о другом. Я запрещаю тебе впредь совершать подобные безрассудные глупости! По крайней мере пока ты со мной. Я этого не потерплю. Все, что ты захочешь сделать, ты должна сначала обсудить со мной.
– Рашид, ты мне не хозяин. Не забывай, что я всего лишь твоя гостья.
– Избавь меня от этих никчемных разговоров! Пойдем лучше еще раз посмотрим на Аполлона.
Он схватил ее за руку и потащил за собой в холл, не обращая внимания на ее иронические протесты и обвинения в жестокости. Они остановились на верхней площадке лестницы, откуда был виден Аполлон, и переглянулись. Рашид обнял ее за талию, с укоризненной улыбкой покачал головой и повел вниз. Мирелла больше не сопротивлялась, снова очарованная красотой статуи.
Позже они прогуливались по саду и слушали пение соловьев, прятавшихся в густых кронах кипарисов.
– Рашид, я скоро оставлю тебя, – тихо произнесла Мирелла. – Ты ведь знаешь об этом?
– Да, знаю.
– Когда это произойдет, для нас все будет по-другому.
– И это я знаю.
Они подошли к каменной скамейке у пруда и сели на нее, повернувшись лицом друг к другу. Он ласково перебирал пряди ее волос и улыбался.
– Только произойдет это не раньше чем через несколько дней. Наш роман должен сам собой подойти к концу. Тогда мы расстанемся. А когда встретимся снова – мы оба знаем, что это неизбежно, – мы начнем совсем другую, новую историю.
Они поцеловались и вернулись в дом. Рашид отправился к себе в кабинет, чтобы сделать несколько деловых звонков, а Мирелла в свою комнату, чтобы тоже заняться делами.
Глава 24
– Рашид, по-моему, это настоящее безумие. Как мы разыщем его здесь?
– Не волнуйся, ведь больше ему негде быть. Слуги сказали, что он ушел в полдень, а это значит, что он устраивает праздник перед восхождением. Полезай в самолет.
– А что, если он уже ушел в горы?
– Это невозможно. Они всегда начинают восхождение в два часа ночи, чтобы достичь вершины на рассвете. Послушай, Фуад и Дауд будут сопровождать тебя и позаботятся о том, чтобы ты нашла Адама, который, может быть, сейчас уже на взлетно-посадочной полосе. Он не ждет тебя. Я оставил сообщение, что к нему летит друг и что самолет сделает круг над деревней и чтобы осветили полосу. Полезешь в самолет? Ты ведь хотела осмотреть окрестности, вот тебе прекрасный повод для этого. С Адамом тебе бояться нечего. Конечно, сначала он удивится, а потом с радостью возьмет тебя с собой в горы. Мы с Бриндли утром летим в Лондон. Он раздобудет недостающую подпись на документах, а я улажу свои дела. Мы вернемся вечером и прилетим за тобой.
Моторы взревели, и Мирелла решилась наконец залезть в самолет.
– Мирелла, это и правда прекрасная идея, – вмешался Бриндли. – Адам Кори будет счастлив, что вы захотели познакомиться с Турцией поближе. К тому же пусть лучше вы будете с ним в горах, чем останетесь одна в Стамбуле, где обязательно станете объектом повышенного внимания со стороны недоброжелателей. Вам не имеет никакого смысла ехать с нами в Лондон, потому что визит наш деловой и очень краткий. Вы представить себе не можете, как я раздосадован этой глупой оплошностью.
– Ничего страшного, Бриндли, через пару дней все будет улажено, – улыбнулась она.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что это наша первая разлука с тех пор, как мы оказались вместе? – спросил ее Рашид, стоя возле самолета.
Он видел, что она задумалась и явно испытывает беспокойство. Сам Рашид, напротив, был рад, что ему удалось избавиться от ее присутствия на то время, пока они с Бриндли раздобудут нужную подпись. Он не мог допустить, чтобы оформление документов сорвалось еще раз, поэтому решил сопровождать поверенного в Лондон. Проволочка в нынешнем положении могла стать опасной. Его партнеры и так проявили завидное терпение, но любому терпению может прийти конец.
– Рашид, я хочу…
– Не надо, – прервал он ее поцелуем. – Я ничего не хочу слышать. Подожди, пока мы снова не встретимся через пару дней. Ты очень много говоришь. Ты нравишься мне и без ожерелья, но я люблю тебя сильнее, когда ты его надеваешь в знак того, что являешься моей сексуальной рабыней, хотя мы оба понимаем, что это всего лишь игра. – Он наклонился к ней и прошептал на ухо: – В следующий раз я овладею тобой в «Ода-Лале». Это будет наказанием для тебя. А потом мы с тобой простимся. – С этими словами он ушел.
Через полтора часа Дауд попросил ее пристегнуть ремень, потому что самолет должен был заходить на посадку. Пилот предупредил их о возможности тряски, так как посадочная полоса была неровной и короткой. Оба телохранителя страдали от тошноты и головокружения.
Мирелла выглянула в иллюминатор, за которым было черным-черно. Самолет тем временем резко снижался, и Мирелла оценила мастерство пилота. Вдруг из полной темноты вырвались огни посадочной полосы. Самолет приземлился очень плавно, зато потом Мирелла всем телом ощутила каждую выбоину и неровность почвы.
Она отстегнула ремни и, взяв сумочку с соседнего кресла, невольно улыбнулась, подумав, что Адам остолбенеет от изумления, когда увидит ее у подножия Немрут-Даги.
Четыре часа назад, когда Бриндли приехал в дом Рашида, она была внутренне готова к тому, чтобы подписать бумаги и продать свое имущество турецкому конгломерату. Разговор с Рашидом в саду окончательно убедил ее в необходимости это сделать, поэтому она заранее велела подать шампанское, чтобы отметить столь грандиозное событие. Каково же было ее изумление, когда Бриндли вдруг заявил, что осуществить сделку невозможно ввиду отсутствия какой-то важной подписи. Оказывается, он уже связался по этому поводу с Лондоном и собирается отправиться туда незамедлительно. Мирелла решила, что это всего лишь уловка с его стороны, чтобы остаться с ней наедине. Она уже собиралась извиниться и попросить Рашида оставить их вдвоем, но Бриндли показал ей место на документе, где вместо подписи действительно зиял пробел.
Бриндли был обескуражен и прямо-таки подавлен этим обстоятельством. Мирелла растерялась. На помощь обоим пришел Рашид, который спокойно откупорил шампанское, разлил его по бокалам и заявил непререкаемым тоном:
– Все решается просто: ты, Мирелла, полезешь на гору вместе с Адамом, а мы с Бриндли слетаем в Лондон за подписью.
Так и произошло. Теперь Мирелла с нетерпением ждала, пока пилот заглушит моторы. Фуад и Дауд, бледные, на подгибающихся ногах, стояли позади нее возле двери. Наконец дверь открылась. Мирелла выглянула наружу и, прищурившись, вгляделась в темноту. Казалось, самолет приземлился где-то посреди неизвестности. Посадочные огни давно погасили, и теперь во мраке виднелись лишь две светлые точки, которые оказались фарами старого американского джипа времен Второй мировой войны.
Адам стоял, прислонившись к колесу, и держал во рту незажженную сигару. На заднем сиденье джипа сидело с полдюжины темноглазых, чумазых ребятишек, которые сбились в кучу и завороженно смотрели на Миреллу.
Он вытащил сигару изо рта и через плечо протянул ее детям, которые тут же затеяли драку, сражаясь за право стать хранителем этой драгоценности. Мирелла видела, как он провел рукой по волосам и задумчиво почесал подбородок, когда увидел ее и узнал.
– Здравствуй, – только и смогла проговорить она.
– Здравствуй, – покосившись на телохранителей, ответил он. Обхватив ее за талию, он помог ей спрыгнуть на землю.
Мирелла немного озябла от ночной прохлады, и соски под тонким шелком ее блузки напряглись и затвердели. Она видела, как жадный взгляд Адама скользнул по ее груди.
– К несчастью, у нас слишком большая зрительская аудитория, – заметил он и попросил Фуада сбросить жакет Миреллы вниз.
– Мне неловко вторгаться в твою жизнь вот так, без предупреждения. Я планировала, что все будет иначе. Это идея Рашида.
– Давай сюда руки, – сказал он, помогая ей надеть жакет. – Как же ты планировала, интересно знать?
– Я не хотела встречаться с тобой до тех пор, пока не буду готова прийти к тебе и остаться до конца своих дней.
– Значит, ты к этому еще не готова?
– Нет. Всю свою жизнь я была одинока и независима. Мне трудно отказаться от этого сразу. Но каждый раз, когда я тебя вижу, мне становится легче.
– Я буду ждать, – улыбнулся он, и неловкость, возникшая между ними, улетучилась. – Ты выглядишь так аппетитно, что тебя хочется съесть. А вы двое, чего ждете? – крикнул он Фуаду и Дауду. – Вам предстоит веселая вечеринка, а затем сложное восхождение. Вперед!
Впервые за все время Мирелла увидела, как ее мрачные телохранители проявили человеческие чувства: они повеселели, разулыбались, спрыгнули на землю и приветствовали Адама теплыми словами и рукопожатиями. В этот момент к ним подошел пилот и протянул Адаму конверт с письмом от Рашида, которое следовало прочитать сразу же по получении, что Адам и сделал при свете автомобильных фар. Потом он усадил Миреллу в джип рядом с собой и произнес:
– Тебя ждут незабываемые впечатления. Я покажу тебе настоящую Турцию, познакомлю с настоящими турками. А сейчас мы отправляемся на вечеринку.
Он посигналил несколько раз, и со всех сторон к самолету подъехали машины, чтобы забрать груз, присланный Рашидом: шесть ящиков пива, шесть ящиков красного турецкого вина, восемнадцать ящиков кока-колы, мешок кофе, двадцать противней с восточными сладостями, коробочку с надписью «лично Адаму Кори», в которой содержалось шесть унций кокаина, фунт гашиша. Таков был вклад Рашида в торжественную вечеринку по поводу предстоящего восхождения.
Кавалькада автомобилей мчалась по дороге, проходящей у подножия горы. Деревня располагалась в двух милях от аэродрома. Она называлась Сари и была типичной для восточных провинций, где суровые зимы не позволяли снимать богатые урожаи, отчего народ не вылезал из нищеты. Деревенские дома лепились тесно друг к другу на склоне горы и, казалось, были высечены из камня. Крыши некоторых были покрыты соломой, которая не могла защитить их от сурового климата.
Миреллу потрясли эти ветхие домишки, нанизанные словно бисерины на одну нитку, натянутую вдоль склона горы. Сквозь подслеповатые окошки пробивался тусклый свет. Недалеко от домов была сооружена огромная крытая терраса, где стоял накрытый стол, за которым уже сидели местные жители – преимущественно мужчины, – гости из соседней деревни, археологи, представители местных властей, полицейские и военные.
Параллельно с этой террасой тянулась другая, где на жаровнях и вертелах женщины в темных одеждах готовили угощение. Другие обслуживали стол, поднося свежеиспеченный хлеб, меняя грязные приборы на чистые. Они делали это быстро и ловко, изредка бросая любопытные взгляды на мужчин, а затем о чем-то шептались, сбившись в кучку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Я не стану тебе этого рассказывать.
– Почему?
– Потому что я обманула твоих телохранителей и слуг, и ты уволишь их из-за меня.
– Я могу сделать кое-что и похуже, – ответил он, но выглядел при этом вовсе не так страшно, как ему бы хотелось.
– Не думаю. Если ты сейчас же не дашь мне слова, что не только не накажешь слуг, но и не станешь никогда задавать мне по этому поводу вопросов, я сию секунду покину твой дом и никогда не вернусь.
– Ты считаешь, что если я дам тебе слово, для меня самого этого будет достаточно?
В его голосе слышались ледяные нотки, а в глазах стоял зимний холод. Миреллу эта холодность поразила и очень огорчила: ей было больно видеть в нем проявления жестокости и равнодушия. Она запахнула халат и выпрямилась, вспомнив вдруг о воспитанном в ней протестантской семьей чувстве собственного достоинства. Приподняв подбородок и стиснув кулаки, она ответила:
– Да, я так считаю.
– А почему ты так считаешь?
– Потому что ты еще не закончил свои отношения со мной.
Он запрокинул голову и рассмеялся. Мирелла не сразу поняла, что в этой игре кошки с мышкой мышка, похоже, победила. Она смотрела на него, и на лице ее постепенно появилась самоуверенная улыбка.
– Ты чертовски права. Твоя взяла, – согласился Рашид и, притянув ее к себе, снова распахнул на ней халат. Он жадно набросился на ее грудь и стал покрывать ее поцелуями. Но Мирелла видела, что он все еще смеется над ней, поэтому резко отстранилась, запахнула халат и заявила:
– Перестань смеяться надо мной, Рашид!
– Я смеюсь не над тобой, а над нами. Видишь ли, я думаю, что ты тоже еще не закончила свои отношения со мной.
Они посмотрели друг другу в глаза, и по обоюдному молчаливому согласию между ними установилось перемирие. Рашид снял с ее головы тюрбан, и пушистые волосы рассыпались по ее плечам. Он ласково провел по ним рукой, затем снял с нее халат и притянул ее к себе.
– Сначала обещай, что не сделаешь ничего ни своим слугам, ни телохранителям. – Она уперлась рукой ему в грудь.
– Хорошо, обещаю, – торопливо отозвался он. Ее сопротивление возбудило его, и Мирелла тоже почувствовала, как сердце ее забилось быстрее.
– Знаешь, а ты не из тех, кого легко подкупить дорогими подарками, – рассмеялась она, вытянувшись на нем в полный рост.
Спустя некоторое время они сидели в прохладной тени на балконе, где Мирелла рассказала ему все, что случилось с ней в тот день, когда она купила ему Аполлона. Ну, или почти все.
Мирелла намеренно опустила некоторые важные подробности. Она поведала Рашиду о том, что произошло на площади и позже, вплоть до того момента, когда они поссорились с Адамом в кафе. Об этом инциденте она сообщила лишь следующее:
– Не знаю, чем бы все кончилось, если бы он не подоспел вовремя и не спас меня. Однако это не дает ему никакого права нападать на меня и обращаться со мной как с последней идиоткой. Впрочем, теперь это уже не важно. Давай лучше я расскажу, что было дальше… Представляешь, я видела этого человека три раза в жизни, и каждый раз мы ссоримся.
– Не знал, что вы познакомились до того, как мы приехали с тобой к принцессе Айрин.
– Так и было. Просто как-то раз в Нью-Йорке Бриндли привез его ко мне, когда принес документы Оуджи, сославшись на то, что именно Адам их обнаружил. И тогда было то же самое: сначала он совал нос в мои дела, а потом называл меня дурой за то, что меня больше интересуют деньги, чем вся эта галиматья с наследством и Турцией.
– Узнаю своего друга Адама, – рассмеялся Рашид. – Он не выносит людей, не проявляющих должного интереса к той стране, которую он считает своей второй родиной. Путь тебя это не огорчает. Итак, что было дальше? Он отчитал тебя за то, что ты заявилась на рыночную площадь, и…
– Я вышла из себя, расплакалась и накричала на него. Эта реакция была вызвана, конечно, не ссорой с ним, а тем, что мне пришлось пережить на площади. К тому же я огорчилась, что, пройдя через весь этот кошмар, так и не купила статую. Он был потрясен, когда узнал, что я рисковала жизнью, чтобы сделать тебе подарок, и что готова вновь туда вернуться. Наверное, у меня была истерика, потому что он согласился продать мне статую, считая это единственной возможностью привести меня в чувство. Выяснилось, что он оказался в это время на площади потому, что побывал у торговца и купил Аполлона.
Рашида захватил ее рассказ, он злился на нее и на своих бестолковых телохранителей, но одновременно восхищался ее неугомонностью и способностью совершать рискованные поступки, несмотря на то что он не спускает с нее глаз. Неужели она действительно способна разорвать их узы и уйти от него? Рашид пришел в ярость. Он обещал ей не наказывать слуг, но ничто не могло помешать ему наказать ее саму.
– Он постарался меня успокоить и сказал, что продаст мне статую, – повторила Мирелла. – Он видел, что я одержима идеей подарить тебе именно Аполлона. Когда я объяснила, что хочу отблагодарить тебя за щедрость и, главное, за то, что из-за тебя я оказалась в Турции, он обезоружил меня, заявив, что доставит статую в твой дом до полуночи. Вот как я купила тебе подарок. Разумеется, я не могла отказаться от его предложения. Теперь же я оказалась в сомнительном положении, потому что задолжала человеку, который считает меня безответственной дурой, зацикленной на деньгах и на любви к тебе. Он отвез меня в отель, за всю дорогу не сказав мне ни слова.
– И конечно же, это он, а не ты устроил переполох с освещением и сумел договориться со слугами, которые знают его, как моего ближайшего друга. Он знал о постаменте, который я купил несколько месяцев назад для статуи. Тогда он лишь посмеялся, заверив меня, что уже договорился с антикваром и Аполлон почти на сто процентов принадлежит ему. Мирелла, тебе удалось заполучить самого прекрасного Аполлона из всех, какие когда-либо существовали, если не считать оригинала, жившего в Древней Греции. Ему место в Лувре, в Британском музее или в «Метрополитен» – там он со временем и окажется, когда я пожертвую его этой стране. А пока он принадлежит мне, я буду восхищаться им и ценить его, как твой подарок, добытый с таким трудом. Теперь о другом. Я запрещаю тебе впредь совершать подобные безрассудные глупости! По крайней мере пока ты со мной. Я этого не потерплю. Все, что ты захочешь сделать, ты должна сначала обсудить со мной.
– Рашид, ты мне не хозяин. Не забывай, что я всего лишь твоя гостья.
– Избавь меня от этих никчемных разговоров! Пойдем лучше еще раз посмотрим на Аполлона.
Он схватил ее за руку и потащил за собой в холл, не обращая внимания на ее иронические протесты и обвинения в жестокости. Они остановились на верхней площадке лестницы, откуда был виден Аполлон, и переглянулись. Рашид обнял ее за талию, с укоризненной улыбкой покачал головой и повел вниз. Мирелла больше не сопротивлялась, снова очарованная красотой статуи.
Позже они прогуливались по саду и слушали пение соловьев, прятавшихся в густых кронах кипарисов.
– Рашид, я скоро оставлю тебя, – тихо произнесла Мирелла. – Ты ведь знаешь об этом?
– Да, знаю.
– Когда это произойдет, для нас все будет по-другому.
– И это я знаю.
Они подошли к каменной скамейке у пруда и сели на нее, повернувшись лицом друг к другу. Он ласково перебирал пряди ее волос и улыбался.
– Только произойдет это не раньше чем через несколько дней. Наш роман должен сам собой подойти к концу. Тогда мы расстанемся. А когда встретимся снова – мы оба знаем, что это неизбежно, – мы начнем совсем другую, новую историю.
Они поцеловались и вернулись в дом. Рашид отправился к себе в кабинет, чтобы сделать несколько деловых звонков, а Мирелла в свою комнату, чтобы тоже заняться делами.
Глава 24
– Рашид, по-моему, это настоящее безумие. Как мы разыщем его здесь?
– Не волнуйся, ведь больше ему негде быть. Слуги сказали, что он ушел в полдень, а это значит, что он устраивает праздник перед восхождением. Полезай в самолет.
– А что, если он уже ушел в горы?
– Это невозможно. Они всегда начинают восхождение в два часа ночи, чтобы достичь вершины на рассвете. Послушай, Фуад и Дауд будут сопровождать тебя и позаботятся о том, чтобы ты нашла Адама, который, может быть, сейчас уже на взлетно-посадочной полосе. Он не ждет тебя. Я оставил сообщение, что к нему летит друг и что самолет сделает круг над деревней и чтобы осветили полосу. Полезешь в самолет? Ты ведь хотела осмотреть окрестности, вот тебе прекрасный повод для этого. С Адамом тебе бояться нечего. Конечно, сначала он удивится, а потом с радостью возьмет тебя с собой в горы. Мы с Бриндли утром летим в Лондон. Он раздобудет недостающую подпись на документах, а я улажу свои дела. Мы вернемся вечером и прилетим за тобой.
Моторы взревели, и Мирелла решилась наконец залезть в самолет.
– Мирелла, это и правда прекрасная идея, – вмешался Бриндли. – Адам Кори будет счастлив, что вы захотели познакомиться с Турцией поближе. К тому же пусть лучше вы будете с ним в горах, чем останетесь одна в Стамбуле, где обязательно станете объектом повышенного внимания со стороны недоброжелателей. Вам не имеет никакого смысла ехать с нами в Лондон, потому что визит наш деловой и очень краткий. Вы представить себе не можете, как я раздосадован этой глупой оплошностью.
– Ничего страшного, Бриндли, через пару дней все будет улажено, – улыбнулась она.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что это наша первая разлука с тех пор, как мы оказались вместе? – спросил ее Рашид, стоя возле самолета.
Он видел, что она задумалась и явно испытывает беспокойство. Сам Рашид, напротив, был рад, что ему удалось избавиться от ее присутствия на то время, пока они с Бриндли раздобудут нужную подпись. Он не мог допустить, чтобы оформление документов сорвалось еще раз, поэтому решил сопровождать поверенного в Лондон. Проволочка в нынешнем положении могла стать опасной. Его партнеры и так проявили завидное терпение, но любому терпению может прийти конец.
– Рашид, я хочу…
– Не надо, – прервал он ее поцелуем. – Я ничего не хочу слышать. Подожди, пока мы снова не встретимся через пару дней. Ты очень много говоришь. Ты нравишься мне и без ожерелья, но я люблю тебя сильнее, когда ты его надеваешь в знак того, что являешься моей сексуальной рабыней, хотя мы оба понимаем, что это всего лишь игра. – Он наклонился к ней и прошептал на ухо: – В следующий раз я овладею тобой в «Ода-Лале». Это будет наказанием для тебя. А потом мы с тобой простимся. – С этими словами он ушел.
Через полтора часа Дауд попросил ее пристегнуть ремень, потому что самолет должен был заходить на посадку. Пилот предупредил их о возможности тряски, так как посадочная полоса была неровной и короткой. Оба телохранителя страдали от тошноты и головокружения.
Мирелла выглянула в иллюминатор, за которым было черным-черно. Самолет тем временем резко снижался, и Мирелла оценила мастерство пилота. Вдруг из полной темноты вырвались огни посадочной полосы. Самолет приземлился очень плавно, зато потом Мирелла всем телом ощутила каждую выбоину и неровность почвы.
Она отстегнула ремни и, взяв сумочку с соседнего кресла, невольно улыбнулась, подумав, что Адам остолбенеет от изумления, когда увидит ее у подножия Немрут-Даги.
Четыре часа назад, когда Бриндли приехал в дом Рашида, она была внутренне готова к тому, чтобы подписать бумаги и продать свое имущество турецкому конгломерату. Разговор с Рашидом в саду окончательно убедил ее в необходимости это сделать, поэтому она заранее велела подать шампанское, чтобы отметить столь грандиозное событие. Каково же было ее изумление, когда Бриндли вдруг заявил, что осуществить сделку невозможно ввиду отсутствия какой-то важной подписи. Оказывается, он уже связался по этому поводу с Лондоном и собирается отправиться туда незамедлительно. Мирелла решила, что это всего лишь уловка с его стороны, чтобы остаться с ней наедине. Она уже собиралась извиниться и попросить Рашида оставить их вдвоем, но Бриндли показал ей место на документе, где вместо подписи действительно зиял пробел.
Бриндли был обескуражен и прямо-таки подавлен этим обстоятельством. Мирелла растерялась. На помощь обоим пришел Рашид, который спокойно откупорил шампанское, разлил его по бокалам и заявил непререкаемым тоном:
– Все решается просто: ты, Мирелла, полезешь на гору вместе с Адамом, а мы с Бриндли слетаем в Лондон за подписью.
Так и произошло. Теперь Мирелла с нетерпением ждала, пока пилот заглушит моторы. Фуад и Дауд, бледные, на подгибающихся ногах, стояли позади нее возле двери. Наконец дверь открылась. Мирелла выглянула наружу и, прищурившись, вгляделась в темноту. Казалось, самолет приземлился где-то посреди неизвестности. Посадочные огни давно погасили, и теперь во мраке виднелись лишь две светлые точки, которые оказались фарами старого американского джипа времен Второй мировой войны.
Адам стоял, прислонившись к колесу, и держал во рту незажженную сигару. На заднем сиденье джипа сидело с полдюжины темноглазых, чумазых ребятишек, которые сбились в кучу и завороженно смотрели на Миреллу.
Он вытащил сигару изо рта и через плечо протянул ее детям, которые тут же затеяли драку, сражаясь за право стать хранителем этой драгоценности. Мирелла видела, как он провел рукой по волосам и задумчиво почесал подбородок, когда увидел ее и узнал.
– Здравствуй, – только и смогла проговорить она.
– Здравствуй, – покосившись на телохранителей, ответил он. Обхватив ее за талию, он помог ей спрыгнуть на землю.
Мирелла немного озябла от ночной прохлады, и соски под тонким шелком ее блузки напряглись и затвердели. Она видела, как жадный взгляд Адама скользнул по ее груди.
– К несчастью, у нас слишком большая зрительская аудитория, – заметил он и попросил Фуада сбросить жакет Миреллы вниз.
– Мне неловко вторгаться в твою жизнь вот так, без предупреждения. Я планировала, что все будет иначе. Это идея Рашида.
– Давай сюда руки, – сказал он, помогая ей надеть жакет. – Как же ты планировала, интересно знать?
– Я не хотела встречаться с тобой до тех пор, пока не буду готова прийти к тебе и остаться до конца своих дней.
– Значит, ты к этому еще не готова?
– Нет. Всю свою жизнь я была одинока и независима. Мне трудно отказаться от этого сразу. Но каждый раз, когда я тебя вижу, мне становится легче.
– Я буду ждать, – улыбнулся он, и неловкость, возникшая между ними, улетучилась. – Ты выглядишь так аппетитно, что тебя хочется съесть. А вы двое, чего ждете? – крикнул он Фуаду и Дауду. – Вам предстоит веселая вечеринка, а затем сложное восхождение. Вперед!
Впервые за все время Мирелла увидела, как ее мрачные телохранители проявили человеческие чувства: они повеселели, разулыбались, спрыгнули на землю и приветствовали Адама теплыми словами и рукопожатиями. В этот момент к ним подошел пилот и протянул Адаму конверт с письмом от Рашида, которое следовало прочитать сразу же по получении, что Адам и сделал при свете автомобильных фар. Потом он усадил Миреллу в джип рядом с собой и произнес:
– Тебя ждут незабываемые впечатления. Я покажу тебе настоящую Турцию, познакомлю с настоящими турками. А сейчас мы отправляемся на вечеринку.
Он посигналил несколько раз, и со всех сторон к самолету подъехали машины, чтобы забрать груз, присланный Рашидом: шесть ящиков пива, шесть ящиков красного турецкого вина, восемнадцать ящиков кока-колы, мешок кофе, двадцать противней с восточными сладостями, коробочку с надписью «лично Адаму Кори», в которой содержалось шесть унций кокаина, фунт гашиша. Таков был вклад Рашида в торжественную вечеринку по поводу предстоящего восхождения.
Кавалькада автомобилей мчалась по дороге, проходящей у подножия горы. Деревня располагалась в двух милях от аэродрома. Она называлась Сари и была типичной для восточных провинций, где суровые зимы не позволяли снимать богатые урожаи, отчего народ не вылезал из нищеты. Деревенские дома лепились тесно друг к другу на склоне горы и, казалось, были высечены из камня. Крыши некоторых были покрыты соломой, которая не могла защитить их от сурового климата.
Миреллу потрясли эти ветхие домишки, нанизанные словно бисерины на одну нитку, натянутую вдоль склона горы. Сквозь подслеповатые окошки пробивался тусклый свет. Недалеко от домов была сооружена огромная крытая терраса, где стоял накрытый стол, за которым уже сидели местные жители – преимущественно мужчины, – гости из соседней деревни, археологи, представители местных властей, полицейские и военные.
Параллельно с этой террасой тянулась другая, где на жаровнях и вертелах женщины в темных одеждах готовили угощение. Другие обслуживали стол, поднося свежеиспеченный хлеб, меняя грязные приборы на чистые. Они делали это быстро и ловко, изредка бросая любопытные взгляды на мужчин, а затем о чем-то шептались, сбившись в кучку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35