Все четверо насмешливо улыбались – ну прямо-таки счастливое семейство с рекламного проспекта страховой фирмы.
Все кончено. Алекс никогда не уйдет от семьи. Он – космонавт, связанный фалом со своим кораблем, объединившим в себе работу, семью, брак. От этой связи зависит его жизнь. Мэдди обратила внимание на то, что простыня разрисована крохотными огурчиками, а на наволочках пастельными тонами вышито «Да». Она решительно перевернула подушки на ту сторону, где было вышито «Нет». Нет. Нет. Нет. Она снова зарылась лицом в его пижаму. «Тупой ублюдок», – подумала она, и ее вырвало.
Родовое влечение
За много лет Мэдди поняла, что любовь, как и гонорея, излечима. И ее последствия не так губительны, как, скажем, лобовое столкновение с нефтяным танкером. Несмотря на мрачное и подавленное настроение, острую сердечную боль, она знала, что со временем все закончится. Хотя ей потребовалось два года, чтобы переболеть мужчиной, с которым она никогда не встречалась, – это был Дэвид Кессиди из семейства Партридж, а сама она находилась в препубертате, – она все же справилась с собой.
Тот день можно было бы считать концом всего, если бы Мэдди вдруг не стала походить на сестру из шоу Бенни Хилла. Ее груди набухали быстрее, чем проявлялся полароидный снимок. Сначала она делала вид, будто ничего не происходит. Однако появились другие симптомы. Каждое утро она просыпалась с отвратительным привкусом во рту, и ее рвало почти до обеда. «Комковатым хохотом», «пирогом с полынью» – вот как это называли дома. Несмотря на усталость, она лишилась сна. По ночам, лежа в просторной с балдахином кровати мистера Арнольда Танга, она считала овец – целые стада. Мысль о чае, кофе или алкоголе вызывала у нее дрожь отвращения. А еще у нее была задержка.
Наконец-то она поняла, что есть нечто худшее, чем месячные. Это – когда их нет.
Однако она старалась не обращать внимания на столь важный симптом. Ведь у нее были задержки всегда и во всем: от арендной платы до библиотечных книг. Не о чем беспокоиться, так ведь? Она часами корпела над подсчетами, но каждый раз приходила к одному и тому же неутешительному результату. Успокаивая себя тем, что ей никогда не давались точные науки, она купила калькулятор. Вооружившись им, она так и не добралась до решения основной задачи, потому что в ней внезапно вспыхнула страсть к извлечению квадратного корня из семи. Но даже когда у нее появилось неопровержимое математическое доказательство, она продолжала убеждать себя в том, что эта беременность – мнимая. Может, это просто менопауза? Или, что более вероятно, метеоризм? «Жаркое из турецкого гороха» – такое прозвище она дала своему воображаемому плоду. «Готовая фасоль на гренке». Прошла еще неделя, прежде чем она купила упаковку – шесть штук – тестов на беременность.
«Подержите тестер под струей мочи в течение нескольких секунд» – было написано в инструкции. Пока в окошечке не появилась голубая полоска, Мэдди отказывалась признавать то, о чем знала уже давно. Итак, она стала «женщиной в беде». Членом Клуба толстушек. Беременных, у которых пузо растет как на дрожжах. Она сделала тест на беременность и потерпела крах. Единственный тест, где нельзя смошенничать.
Ее любовь лишилась поэзии. Она неожиданно превратилась в героиню дешевого романа прошлого века.
Ей оставалось только свернуться калачиком на полу в ванной.
Неизлечимо обремененная
– Беременна? Мои соболезнования. – Лицо Джиллиан скрывалось под полями сувенирного сомбреро. – Неужели так трудно было прочитать указания на упаковке с таблетками?
– Ха, черт побери, ха. Я предприняла все, если не считать лесбиянства, меры предосторожности. Этот проклятый презерватив просто растаял. Что я могу еще сказать?
Джиллиан стояла у стойки в зале прилета и спорила с представителями авиакомпании, а ее любовник лежал в гробу в грузовом отсеке. Она требовала, чтобы ей вернули его долю беспошлинных покупок, которые конфисковали на таможне. Пусть он мертв, но он все еще платежеспособный покупатель. Из ее слов следовало, что она потратила бы меньше денег, если бы перевозила его не в лежачем положении, без обеда и напитков, а в сидячем, в первом классе со всеми полагающимися привилегиями. Судя по растерянному виду представительницы фирмы, подобные доводы приводились впервые.
– И что же Тот Мужчина говорит на этот счет?
Мэдди принялась внимательно изучать свои ногти.
– Он в отъезде.
– Ах, да, конечно. Как я сразу не догадалась! И когда же, по-твоему, его выдающаяся персона почтит своим бесценным присутствием наши берега?
Мэдди пожала плечами.
– Когда он сохранит тропические леса Малайзии, Индонезии и Филиппин, спасет тысячу несчастных зверушек и двадцать пять тысяч образцов растений, которые вымирают и исчезают под гнетом глобального загрязнения окружающей среды; когда проконтролирует взрыв рождаемости и освободит всех, кого пленили против их воли. Тогда и вернется, я думаю.
Джиллиан поморщилась.
– Почему этот твой возлюбленный предпочитает снимать фильмы в странах, для посещения которых нужно делать прививку? Кто у нас занимается абортами? Я знаю одного хорошего врача на Харли-стрит.
Как пилот бомбардировщика, Мэдди спикировала вниз, поймала цель и открыла бомбовый люк.
– С чего ты решила, что я хочу избавиться от него? – Действительно, сначала Мэдди воспринимала свое тело как предателя, переметнувшегося к врагу. Позже она назвала свое состояние «перемирием».
Джиллиан наконец-то внимательно взглянула на свою подругу и даже перестала стучать накладными ногтями по пластику стойки. – Ну, думаю, ты могла бы продать его по объявлению. Сейчас дети «улетают» со свистом. Между прочим, если мне будет везти так же, как в последнее время… Если бы я старалась ради очаровательного дипломатика из посольства… – Она понизила голос почти до шепота: – Знаешь, он покинул этот мир прямо на рабочем месте. Мне пришлось переселиться в другой номер, чтобы избежать скандала. Семья-то считала, что он отправился на археологические раскопки. А получилось так, что в древних руинах рылась я. Брр! – Джиллиан почувствовала, что у нее подгибаются колени, и привалилась к стойке. – Глухой, слепой и со вставной челюстью. Можешь представить?
– Что же случилось с «обогащенным опытом», у которого «слуховые затруднения»?
Джиллиан выпрямилась.
– А после этого, моя дорогая, мне подсунули гостиничные счета. Да… – Она помолчала, теребя тесемки от шляпы. – Я могла бы делать деньги на живом инкубаторе. «Сдается роскошное чрево, – она провела ухоженными ладонями по своему телу, – обитает в модном районе, – повторяя все его изгибы, – по соседству».
– Просто… Я тут подумала… Возможно, это повод нам снова быть вместе.
– Как ты думаешь, мне стоило забрать его кардиостимулятор? Я могла бы продать его как не пользованный. Или как «использованный в половом акте». Наверняка на рынке есть спрос на подобные штучки.
– Я имею в виду, что, возможно, это должно было случиться.
– Жаль, что я не сняла на видео его последние мгновения. Я могла бы продать эту кассету не хуже, чем порнуху…
– Джиллиан, ты слушаешь меня?
– Вообще-то я стараюсь тебя не слушать. Будь благоразумной, дорогая. Разве «порш» не предпочтительнее? Он дешевле, и с ним интереснее.
– Я бы не отодвинула его, как это сделала Фелисити.
– А как насчет костюма от Шанель?
– Он был слишком молод, когда у него родились близнецы. А сейчас он в самом подходящем возрасте.
– Или тайм-шера в Швейцарских Альпах?
– Джиллиан, ты хоть понимаешь, что вся состоишь из мелководья? Неужели тебе никогда не надоедает жить только ради себя самой?
Джиллиан провела по губам ярко-красной помадой.
– Да, ты права, – заявила она с сарказмом. – На один уикенд слетать на «Конкорде» в Нью-Йорк, на другой – сплавать на яхте к Мюстику. Все это несерьезное времяпрепровождение. Господь свидетель, я бы предпочла цедить молоко – делать то, что делают все Земные Мамаши. Вот это реальный способ выразить себя. А все эти посиделки, яркие одежды, развлечения – они не имеют особого значения, правда? Наверное, это потрясающе – планировать каждую секунду каждого дня. И определять, какой вариант меню вкуснее. В некотором роде я завидую тебе. Честное слово.
– Послушай, наш с Алексом разрыв произошел очень стремительно. Не знаю, возможно, это то, чего нам не хватало, чтобы вернуться на прежний путь.
Джиллиан сочувственно похлопала Мэдди по руке.
– Дорогая, ты стала заложницей собственных гормонов. Это они в тебе говорят.
К стойке подошел еще один представитель авиакомпании. Его сопровождал старший таможенный офицер. Джиллиан тут же надела маску взволнованности. Они принялись расспрашивать ее о том, что конкретно она перевозит в грузовом отсеке. Люди, стоявшие за ней в очереди, с любопытством вытянули шеи. Джиллиан поглубже натянула сомбреро, дабы скрыть свое лицо.
– Неизлечимо обремененного пассажира, – тихо пояснила она.
Мрачный представитель компании непонимающе уставился на нее.
– Мадам?
Джиллиан наклонилась к нему, перегнувшись через стойку. Очередь позади нее навострила уши.
– Пассажира, который не исчерпал свой потенциал хорошего здоровья. – Она многозначительно вскинула бровь, всем видом показывая, что ждет от него понимания.
– Простите, мадам, я…
– Мою коллекцию древних самцов, – отрезала она.
Представитель компании мгновенно исчез в комнатке за стойкой, в очереди начался страшный гвалт, как в птичнике: «Что она сказала?», «Ну и ну!»
– Забудь об этом, Мэдди, – сказала Джиллиан. – Стоит ему взглянуть на твой вздутый живот, он тут же вспомнит свой неудачный брак и побежит так, что пятки засверкают.
– Я должна доказать ему, что мы с Фелисити из разных поколений. Я должна доказать ему, что я независимая. Сильная. Что я не изменю своим склонностям.
– Он уже провалил тест на отцовство. Неужели ты действительно думаешь, что он захочет пройти его еще раз?
– Алекс всегда говорил, что природу можно изменять. Я имею в виду, что существуют виды животных, у которых высиживают яйца и воспитывают молодняк самцы. Между прочим, у морских коньков рожает самец и при этом испытывает боль!
Время от времени прерываемые просьбами заполнить какие-то бумаги и вопросами – «Скажите, модом, зачем мертвому может понадобиться бутылка алкоголя крепостью ниже пятнадцати градусов, блок сигарет, видеокамера, плеер «Уокман» фирмы «Сони», проигрыватель компакт-дисков и электрическая открывалка для консервов?», – Джиллиан и Мэдди продолжали спорить. Сошлись они только в одном: нужно идти к врачу. И не прозевать Удачу.
Спец по сложным случаям
Мэдди решила, что настало время все рассказать Алексу. Она собиралась предстать перед ним в своем самом соблазнительном виде и быть остроумной и привлекательной. Она приоденется и утянет живот бандажом. Она пощиплет себе соски, чтобы они торчали, подстрижет волосы на лобке, покрасит волосы на голове. Она приготовит деликатесы, которым ее научила Пру Лейт. Она сочинит восторженные письма от своих бывших любовников и разбросает их по всему дому.
Однако, несмотря на тщательные приготовления, обстоятельства сложились не так, как она рассчитывала. Все планы сорвал зуб. Он, как сказал бы Алекс, упорно толкал ее на удаление. Так как алкоголь больше не ослаблял боль, поход к Спецу по сложным случаям стал неизбежным. И вот когда Мэдди оказалась в зубном кресле, распластанная, с открытым, похожим на пещеру, ртом, неожиданно появился Алекс.
Убедившись, что внимание Спеца по сложным случаям сосредоточено на зондах и бурах, он схватил ее за руку.
– Дорогая, я везде искал тебя! Я так волновался, – Мэдди восторженно зарделась, – за Мориарти. – Она поникла в кресле. – Я вернулся из Бразилии, вошел в квартиру и обнаружил, что там никого нет. Сначала я позвонил дочери торговца оружием, а потом мои старания напасть на твой след стоили мне двух парковочных билетов и ежедневных буксировок на штрафную стоянку! И дважды мне ставили блокираторы! Автомобильные. – Он выпустил ее руку и обратился за сочувствием к врачу: – За что же Господь посылает человеку такие страдания?
– Сплюньте, – приказал Спец. Мэдди подчинилась, а затем, дабы потянуть время, долго вытирала губы.
– У нас кончилась пленка для рентгена, – объявил Спец, отправляясь с сестрой на поиски этой самой пленки. – Мисс Вулф, сотрите губную помаду.
– Я скучал по тебе. – Алекс стер помаду вместо Мэдди, воспользовавшись для этого поцелуем. – Никто не умеет смешить меня лучше тебя. – Он наступил на педаль, и кресло наклонилось так, что ноги Мэдди поднялись выше головы. – Ни с кем я не кончаю так бурно, как с тобой. – Сунув руки ей под юбку, он принялся щипать ей бедра. – Дорогая, ты ведь шутила, когда говорила о «Ньюз оф зе Уорлд», а? – Он начал нетерпеливо тыкать в панель управления. Свет то вспыхивал, то гас, кресло наклонялось то вперед, то назад, плевательница то наполнялась водой, то пустела. – Я собираюсь уйти от Фелисити. Можешь не сомневаться. Это просто дело времени. Ноги моей там не будет, после того как она закончит свою антологию по женоненавистничеству. Было бы нечестно уходить до того. Но работа не займет много времени. Она уже разделалась со средними веками, – бодро добавил он.
Когда в кабинет вошел врач, Алекс умело вернул кресло в прежнее положение.
– Возможно, сэр, вам лучше подождать снаружи, – посоветовал Спец, надевая на лицо маску. – У нас тут очень сложный случай.
Мэдди энергично закивала, поддерживая предложение врача. Однако Алекс все же решил остаться и незаметно взял Мэдди за руку, когда врач сунул ей в рот квадратик пленки, чтобы сделать рентген.
– Не шевелитесь и придерживайте пленку, – приказал он, переходя к рентгеновскому аппарату в противоположном конце кабинета. Его затянутый в латексную перчатку палец замер над кнопкой. – Принимаете какие-нибудь лекарства? – задал он положенный вопрос. – Аллергия есть?
– Нет.
– Беременны?
Мэдди так старалась, чтобы ее голос звучал бодро и весело, что у нее от напряжения свело горло.
– Простите?
– Прежде чем делать рентген, мне нужно знать, не беременны ли вы.
Мэдди напоминала вытащенную из воды рыбу – ее рот беззвучно открывался и закрывался.
– Мисс Вулф, есть ли хоть малейшая вероятность того, что вы беременны?
Мэдди обливалась потом. Он тек по лицу, размывая косметику. Итак, с тщательно продуманным планом – быть остроумной и привлекательной, носить бандаж – покончено. Мэдди еле слышно пробормотала ответ.
– Что? – раздраженно воскликнул Спец.
Теперь она поняла, почему все так ненавидят зубных врачей. Возможно, настало время напомнить ему, что среди представителей его профессии наибольшее в мире количество самоубийств.
– Это же простой вопрос. Так вы беременны или нет?
– Я, ну… – Плевательница брызнула водой и закашлялась. Со всех полок усмехались искусственные челюсти. – Не исключено.
– Тогда нам лучше перестраховаться. – Врач отошел от аппарата и принялся неумело готовить инъекцию.
Мэдди краем глаза видела Алекса. Его лицо приобрело цвет свернувшегося молока.
– Беременна? – одними губами произнес он.
Мэдди попыталась отвести взгляд, однако Алекс упорно лез в поле ее зрения.
– Так да или нет? – так же беззвучно, но уже более настойчиво спросил он.
Иголка воткнулась в десну. Всасывающий насос зачавкал. Буры с жужжанием завертелись. Мэдди заморгала и вжалась в кресло. После целой вечности ослепляющих мук Спец объявил, что он доволен. Алекс ухватился за спинку кресла.
– Так ты беременна? – вслух спросил он.
Мэдди едва заметно кивнула.
Алекс выглядел так, будто на его машину только что поставили блокиратор, отбуксировали ее на штрафную стоянку, «раздели» и исцарапали, а ему самому выписали штраф за создание помех движению на автостраде.
Когда они вышли из кабинета, он проявил типичную для Разумного Обновленного Человека заботу.
– Господи, черт побери! Что за напасть! Как? – завопил он. – Ну почему ты забеременела?
– Думаю, я воспользовалась этой глупой уловкой, чтобы привлечь к себе внимание, – съехидничала Мэдди. – Я ничего не могу с этим поделать, если ты не можешь правильно надеть презерватив.
– О, так значит, это моя вина?
– Помнишь, у Сони ты искал презерватив? Я нашла его. Потом. В себе.
– Ах, да, – виновато буркнул он и сразу помрачнел. – Да, то был сумбурный вечер. Проклятая Соня с ее страстью ко вторичной переработке. Наверное, она купила его в магазине товаров из переработанного сырья.
* * *
Обратно они поехали на такси. Всю дорогу до дома мистера Танга Алекс олицетворял собой зимнюю стужу. Его настроение немного улучшилось, когда он налил себе хозяйского «Шивас Регал». Все, оказывается, было не так уж плохо. Он, как и Джиллиан, знал одного врача на Харли-стрит, который не будет задавать лишних вопросов и возьмется за дело немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Все кончено. Алекс никогда не уйдет от семьи. Он – космонавт, связанный фалом со своим кораблем, объединившим в себе работу, семью, брак. От этой связи зависит его жизнь. Мэдди обратила внимание на то, что простыня разрисована крохотными огурчиками, а на наволочках пастельными тонами вышито «Да». Она решительно перевернула подушки на ту сторону, где было вышито «Нет». Нет. Нет. Нет. Она снова зарылась лицом в его пижаму. «Тупой ублюдок», – подумала она, и ее вырвало.
Родовое влечение
За много лет Мэдди поняла, что любовь, как и гонорея, излечима. И ее последствия не так губительны, как, скажем, лобовое столкновение с нефтяным танкером. Несмотря на мрачное и подавленное настроение, острую сердечную боль, она знала, что со временем все закончится. Хотя ей потребовалось два года, чтобы переболеть мужчиной, с которым она никогда не встречалась, – это был Дэвид Кессиди из семейства Партридж, а сама она находилась в препубертате, – она все же справилась с собой.
Тот день можно было бы считать концом всего, если бы Мэдди вдруг не стала походить на сестру из шоу Бенни Хилла. Ее груди набухали быстрее, чем проявлялся полароидный снимок. Сначала она делала вид, будто ничего не происходит. Однако появились другие симптомы. Каждое утро она просыпалась с отвратительным привкусом во рту, и ее рвало почти до обеда. «Комковатым хохотом», «пирогом с полынью» – вот как это называли дома. Несмотря на усталость, она лишилась сна. По ночам, лежа в просторной с балдахином кровати мистера Арнольда Танга, она считала овец – целые стада. Мысль о чае, кофе или алкоголе вызывала у нее дрожь отвращения. А еще у нее была задержка.
Наконец-то она поняла, что есть нечто худшее, чем месячные. Это – когда их нет.
Однако она старалась не обращать внимания на столь важный симптом. Ведь у нее были задержки всегда и во всем: от арендной платы до библиотечных книг. Не о чем беспокоиться, так ведь? Она часами корпела над подсчетами, но каждый раз приходила к одному и тому же неутешительному результату. Успокаивая себя тем, что ей никогда не давались точные науки, она купила калькулятор. Вооружившись им, она так и не добралась до решения основной задачи, потому что в ней внезапно вспыхнула страсть к извлечению квадратного корня из семи. Но даже когда у нее появилось неопровержимое математическое доказательство, она продолжала убеждать себя в том, что эта беременность – мнимая. Может, это просто менопауза? Или, что более вероятно, метеоризм? «Жаркое из турецкого гороха» – такое прозвище она дала своему воображаемому плоду. «Готовая фасоль на гренке». Прошла еще неделя, прежде чем она купила упаковку – шесть штук – тестов на беременность.
«Подержите тестер под струей мочи в течение нескольких секунд» – было написано в инструкции. Пока в окошечке не появилась голубая полоска, Мэдди отказывалась признавать то, о чем знала уже давно. Итак, она стала «женщиной в беде». Членом Клуба толстушек. Беременных, у которых пузо растет как на дрожжах. Она сделала тест на беременность и потерпела крах. Единственный тест, где нельзя смошенничать.
Ее любовь лишилась поэзии. Она неожиданно превратилась в героиню дешевого романа прошлого века.
Ей оставалось только свернуться калачиком на полу в ванной.
Неизлечимо обремененная
– Беременна? Мои соболезнования. – Лицо Джиллиан скрывалось под полями сувенирного сомбреро. – Неужели так трудно было прочитать указания на упаковке с таблетками?
– Ха, черт побери, ха. Я предприняла все, если не считать лесбиянства, меры предосторожности. Этот проклятый презерватив просто растаял. Что я могу еще сказать?
Джиллиан стояла у стойки в зале прилета и спорила с представителями авиакомпании, а ее любовник лежал в гробу в грузовом отсеке. Она требовала, чтобы ей вернули его долю беспошлинных покупок, которые конфисковали на таможне. Пусть он мертв, но он все еще платежеспособный покупатель. Из ее слов следовало, что она потратила бы меньше денег, если бы перевозила его не в лежачем положении, без обеда и напитков, а в сидячем, в первом классе со всеми полагающимися привилегиями. Судя по растерянному виду представительницы фирмы, подобные доводы приводились впервые.
– И что же Тот Мужчина говорит на этот счет?
Мэдди принялась внимательно изучать свои ногти.
– Он в отъезде.
– Ах, да, конечно. Как я сразу не догадалась! И когда же, по-твоему, его выдающаяся персона почтит своим бесценным присутствием наши берега?
Мэдди пожала плечами.
– Когда он сохранит тропические леса Малайзии, Индонезии и Филиппин, спасет тысячу несчастных зверушек и двадцать пять тысяч образцов растений, которые вымирают и исчезают под гнетом глобального загрязнения окружающей среды; когда проконтролирует взрыв рождаемости и освободит всех, кого пленили против их воли. Тогда и вернется, я думаю.
Джиллиан поморщилась.
– Почему этот твой возлюбленный предпочитает снимать фильмы в странах, для посещения которых нужно делать прививку? Кто у нас занимается абортами? Я знаю одного хорошего врача на Харли-стрит.
Как пилот бомбардировщика, Мэдди спикировала вниз, поймала цель и открыла бомбовый люк.
– С чего ты решила, что я хочу избавиться от него? – Действительно, сначала Мэдди воспринимала свое тело как предателя, переметнувшегося к врагу. Позже она назвала свое состояние «перемирием».
Джиллиан наконец-то внимательно взглянула на свою подругу и даже перестала стучать накладными ногтями по пластику стойки. – Ну, думаю, ты могла бы продать его по объявлению. Сейчас дети «улетают» со свистом. Между прочим, если мне будет везти так же, как в последнее время… Если бы я старалась ради очаровательного дипломатика из посольства… – Она понизила голос почти до шепота: – Знаешь, он покинул этот мир прямо на рабочем месте. Мне пришлось переселиться в другой номер, чтобы избежать скандала. Семья-то считала, что он отправился на археологические раскопки. А получилось так, что в древних руинах рылась я. Брр! – Джиллиан почувствовала, что у нее подгибаются колени, и привалилась к стойке. – Глухой, слепой и со вставной челюстью. Можешь представить?
– Что же случилось с «обогащенным опытом», у которого «слуховые затруднения»?
Джиллиан выпрямилась.
– А после этого, моя дорогая, мне подсунули гостиничные счета. Да… – Она помолчала, теребя тесемки от шляпы. – Я могла бы делать деньги на живом инкубаторе. «Сдается роскошное чрево, – она провела ухоженными ладонями по своему телу, – обитает в модном районе, – повторяя все его изгибы, – по соседству».
– Просто… Я тут подумала… Возможно, это повод нам снова быть вместе.
– Как ты думаешь, мне стоило забрать его кардиостимулятор? Я могла бы продать его как не пользованный. Или как «использованный в половом акте». Наверняка на рынке есть спрос на подобные штучки.
– Я имею в виду, что, возможно, это должно было случиться.
– Жаль, что я не сняла на видео его последние мгновения. Я могла бы продать эту кассету не хуже, чем порнуху…
– Джиллиан, ты слушаешь меня?
– Вообще-то я стараюсь тебя не слушать. Будь благоразумной, дорогая. Разве «порш» не предпочтительнее? Он дешевле, и с ним интереснее.
– Я бы не отодвинула его, как это сделала Фелисити.
– А как насчет костюма от Шанель?
– Он был слишком молод, когда у него родились близнецы. А сейчас он в самом подходящем возрасте.
– Или тайм-шера в Швейцарских Альпах?
– Джиллиан, ты хоть понимаешь, что вся состоишь из мелководья? Неужели тебе никогда не надоедает жить только ради себя самой?
Джиллиан провела по губам ярко-красной помадой.
– Да, ты права, – заявила она с сарказмом. – На один уикенд слетать на «Конкорде» в Нью-Йорк, на другой – сплавать на яхте к Мюстику. Все это несерьезное времяпрепровождение. Господь свидетель, я бы предпочла цедить молоко – делать то, что делают все Земные Мамаши. Вот это реальный способ выразить себя. А все эти посиделки, яркие одежды, развлечения – они не имеют особого значения, правда? Наверное, это потрясающе – планировать каждую секунду каждого дня. И определять, какой вариант меню вкуснее. В некотором роде я завидую тебе. Честное слово.
– Послушай, наш с Алексом разрыв произошел очень стремительно. Не знаю, возможно, это то, чего нам не хватало, чтобы вернуться на прежний путь.
Джиллиан сочувственно похлопала Мэдди по руке.
– Дорогая, ты стала заложницей собственных гормонов. Это они в тебе говорят.
К стойке подошел еще один представитель авиакомпании. Его сопровождал старший таможенный офицер. Джиллиан тут же надела маску взволнованности. Они принялись расспрашивать ее о том, что конкретно она перевозит в грузовом отсеке. Люди, стоявшие за ней в очереди, с любопытством вытянули шеи. Джиллиан поглубже натянула сомбреро, дабы скрыть свое лицо.
– Неизлечимо обремененного пассажира, – тихо пояснила она.
Мрачный представитель компании непонимающе уставился на нее.
– Мадам?
Джиллиан наклонилась к нему, перегнувшись через стойку. Очередь позади нее навострила уши.
– Пассажира, который не исчерпал свой потенциал хорошего здоровья. – Она многозначительно вскинула бровь, всем видом показывая, что ждет от него понимания.
– Простите, мадам, я…
– Мою коллекцию древних самцов, – отрезала она.
Представитель компании мгновенно исчез в комнатке за стойкой, в очереди начался страшный гвалт, как в птичнике: «Что она сказала?», «Ну и ну!»
– Забудь об этом, Мэдди, – сказала Джиллиан. – Стоит ему взглянуть на твой вздутый живот, он тут же вспомнит свой неудачный брак и побежит так, что пятки засверкают.
– Я должна доказать ему, что мы с Фелисити из разных поколений. Я должна доказать ему, что я независимая. Сильная. Что я не изменю своим склонностям.
– Он уже провалил тест на отцовство. Неужели ты действительно думаешь, что он захочет пройти его еще раз?
– Алекс всегда говорил, что природу можно изменять. Я имею в виду, что существуют виды животных, у которых высиживают яйца и воспитывают молодняк самцы. Между прочим, у морских коньков рожает самец и при этом испытывает боль!
Время от времени прерываемые просьбами заполнить какие-то бумаги и вопросами – «Скажите, модом, зачем мертвому может понадобиться бутылка алкоголя крепостью ниже пятнадцати градусов, блок сигарет, видеокамера, плеер «Уокман» фирмы «Сони», проигрыватель компакт-дисков и электрическая открывалка для консервов?», – Джиллиан и Мэдди продолжали спорить. Сошлись они только в одном: нужно идти к врачу. И не прозевать Удачу.
Спец по сложным случаям
Мэдди решила, что настало время все рассказать Алексу. Она собиралась предстать перед ним в своем самом соблазнительном виде и быть остроумной и привлекательной. Она приоденется и утянет живот бандажом. Она пощиплет себе соски, чтобы они торчали, подстрижет волосы на лобке, покрасит волосы на голове. Она приготовит деликатесы, которым ее научила Пру Лейт. Она сочинит восторженные письма от своих бывших любовников и разбросает их по всему дому.
Однако, несмотря на тщательные приготовления, обстоятельства сложились не так, как она рассчитывала. Все планы сорвал зуб. Он, как сказал бы Алекс, упорно толкал ее на удаление. Так как алкоголь больше не ослаблял боль, поход к Спецу по сложным случаям стал неизбежным. И вот когда Мэдди оказалась в зубном кресле, распластанная, с открытым, похожим на пещеру, ртом, неожиданно появился Алекс.
Убедившись, что внимание Спеца по сложным случаям сосредоточено на зондах и бурах, он схватил ее за руку.
– Дорогая, я везде искал тебя! Я так волновался, – Мэдди восторженно зарделась, – за Мориарти. – Она поникла в кресле. – Я вернулся из Бразилии, вошел в квартиру и обнаружил, что там никого нет. Сначала я позвонил дочери торговца оружием, а потом мои старания напасть на твой след стоили мне двух парковочных билетов и ежедневных буксировок на штрафную стоянку! И дважды мне ставили блокираторы! Автомобильные. – Он выпустил ее руку и обратился за сочувствием к врачу: – За что же Господь посылает человеку такие страдания?
– Сплюньте, – приказал Спец. Мэдди подчинилась, а затем, дабы потянуть время, долго вытирала губы.
– У нас кончилась пленка для рентгена, – объявил Спец, отправляясь с сестрой на поиски этой самой пленки. – Мисс Вулф, сотрите губную помаду.
– Я скучал по тебе. – Алекс стер помаду вместо Мэдди, воспользовавшись для этого поцелуем. – Никто не умеет смешить меня лучше тебя. – Он наступил на педаль, и кресло наклонилось так, что ноги Мэдди поднялись выше головы. – Ни с кем я не кончаю так бурно, как с тобой. – Сунув руки ей под юбку, он принялся щипать ей бедра. – Дорогая, ты ведь шутила, когда говорила о «Ньюз оф зе Уорлд», а? – Он начал нетерпеливо тыкать в панель управления. Свет то вспыхивал, то гас, кресло наклонялось то вперед, то назад, плевательница то наполнялась водой, то пустела. – Я собираюсь уйти от Фелисити. Можешь не сомневаться. Это просто дело времени. Ноги моей там не будет, после того как она закончит свою антологию по женоненавистничеству. Было бы нечестно уходить до того. Но работа не займет много времени. Она уже разделалась со средними веками, – бодро добавил он.
Когда в кабинет вошел врач, Алекс умело вернул кресло в прежнее положение.
– Возможно, сэр, вам лучше подождать снаружи, – посоветовал Спец, надевая на лицо маску. – У нас тут очень сложный случай.
Мэдди энергично закивала, поддерживая предложение врача. Однако Алекс все же решил остаться и незаметно взял Мэдди за руку, когда врач сунул ей в рот квадратик пленки, чтобы сделать рентген.
– Не шевелитесь и придерживайте пленку, – приказал он, переходя к рентгеновскому аппарату в противоположном конце кабинета. Его затянутый в латексную перчатку палец замер над кнопкой. – Принимаете какие-нибудь лекарства? – задал он положенный вопрос. – Аллергия есть?
– Нет.
– Беременны?
Мэдди так старалась, чтобы ее голос звучал бодро и весело, что у нее от напряжения свело горло.
– Простите?
– Прежде чем делать рентген, мне нужно знать, не беременны ли вы.
Мэдди напоминала вытащенную из воды рыбу – ее рот беззвучно открывался и закрывался.
– Мисс Вулф, есть ли хоть малейшая вероятность того, что вы беременны?
Мэдди обливалась потом. Он тек по лицу, размывая косметику. Итак, с тщательно продуманным планом – быть остроумной и привлекательной, носить бандаж – покончено. Мэдди еле слышно пробормотала ответ.
– Что? – раздраженно воскликнул Спец.
Теперь она поняла, почему все так ненавидят зубных врачей. Возможно, настало время напомнить ему, что среди представителей его профессии наибольшее в мире количество самоубийств.
– Это же простой вопрос. Так вы беременны или нет?
– Я, ну… – Плевательница брызнула водой и закашлялась. Со всех полок усмехались искусственные челюсти. – Не исключено.
– Тогда нам лучше перестраховаться. – Врач отошел от аппарата и принялся неумело готовить инъекцию.
Мэдди краем глаза видела Алекса. Его лицо приобрело цвет свернувшегося молока.
– Беременна? – одними губами произнес он.
Мэдди попыталась отвести взгляд, однако Алекс упорно лез в поле ее зрения.
– Так да или нет? – так же беззвучно, но уже более настойчиво спросил он.
Иголка воткнулась в десну. Всасывающий насос зачавкал. Буры с жужжанием завертелись. Мэдди заморгала и вжалась в кресло. После целой вечности ослепляющих мук Спец объявил, что он доволен. Алекс ухватился за спинку кресла.
– Так ты беременна? – вслух спросил он.
Мэдди едва заметно кивнула.
Алекс выглядел так, будто на его машину только что поставили блокиратор, отбуксировали ее на штрафную стоянку, «раздели» и исцарапали, а ему самому выписали штраф за создание помех движению на автостраде.
Когда они вышли из кабинета, он проявил типичную для Разумного Обновленного Человека заботу.
– Господи, черт побери! Что за напасть! Как? – завопил он. – Ну почему ты забеременела?
– Думаю, я воспользовалась этой глупой уловкой, чтобы привлечь к себе внимание, – съехидничала Мэдди. – Я ничего не могу с этим поделать, если ты не можешь правильно надеть презерватив.
– О, так значит, это моя вина?
– Помнишь, у Сони ты искал презерватив? Я нашла его. Потом. В себе.
– Ах, да, – виновато буркнул он и сразу помрачнел. – Да, то был сумбурный вечер. Проклятая Соня с ее страстью ко вторичной переработке. Наверное, она купила его в магазине товаров из переработанного сырья.
* * *
Обратно они поехали на такси. Всю дорогу до дома мистера Танга Алекс олицетворял собой зимнюю стужу. Его настроение немного улучшилось, когда он налил себе хозяйского «Шивас Регал». Все, оказывается, было не так уж плохо. Он, как и Джиллиан, знал одного врача на Харли-стрит, который не будет задавать лишних вопросов и возьмется за дело немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27