Не знаю, как вам, а мне нужен кофеин.
— Тогда чем вас не устраивает кофе? Танзи потянула носом воздух.
— Я не пью кофе. — Её даже передёрнуло. — А если вы уже заметили, что по вторникам я отсыпаюсь — между прочим, потому, да будет вам известно, что накануне поздно вечером сдаю свою авторскую колонку, — то вы уже давно бы догадались, какой у меня любимый утренний напиток. Кстати, хочу добавить, что и дневной, и ночной тоже.
— Мне казалось, вы просто не успеваете сделать себе кофе.
— Нет, отчего же, я бы вам с удовольствием немного налила, но мой нос не учуял, чтобы его варили, и поэтому я решила…
— Что я стану пить кока-колу с яичницей?
— Надо же откуда-то получать кофеин, а это, — Танзи гордо подняла знаменитую красно-белую баночку, — один из основных его источников.
С этими словами она с вызовом воззрилась на Райли. Тот поморщился.
— Я думала, вы не будете иметь ничего против. Нет ничего лучше газировки, если нужно в срочном порядке проснуться.
Райли никак не отреагировал на её заявление, а лишь смотрел на Танзи так, словно она говорит на каком-то тарабарском наречии. Она вздохнула.
— Ну ладно, в холодильнике есть сок.
— А вы не хотите для себя тоже чего-нибудь более полезного?
— Например, бекона? — съязвила она с ангельской улыбкой.
И вновь ему ничего не оставалось, как только негромко выругаться себе под нос.
— Кстати, к вашему сведению, у меня тонкий слух. Следствие того, что постоянно приходится подслушивать чужие разговоры.
И она ещё надеется, что он по достоинству оценит такую откровенность?
— Как, неужели вы ещё не поняли, что материал для моей газетной колонки я черпаю из личного опыта?
Райли поставил обе тарелки на стол и, перед тем как сесть, налил себе стакан воды.
— Как я понимаю, уже пятый за утро.
Райли, не говоря ни слова, взял в руки вилку и мотнул головой в сторону её тарелки.
— Садитесь. Иначе ваша яичница остынет. Она посмотрела на него и молча села. Оба проглотили примерно по половине порции, когда Танзи наконец не выдержала:
— Я совсем не уверена, что этот нынешний Райли мне нравится больше, чем прежний.
— Сочувствую, — откликнулся он, досадуя, что не может уткнуться носом в газету. Или, на худой конец, в упаковку с кукурузными хлопьями. Да куда угодно, лишь бы только не смотреть на неё через весь стол.
— И в чём, по-вашему, заключается объяснение этому удивительному раздвоению личности?
— Доедайте вашу яичницу, а потом поговорим. Танзи удивилась:
— А вы, я смотрю, привыкли повелевать.
«Я не повелеваю, а всего лишь экономлю ваш собственный бекон», — хотел было подпустить Райли ответную шпильку, но передумал. И без того утро не задалось. Уж лучше держать рот на замке, пока они не закончат завтракать и не выйдут из кухни. Близость Танзи почему-то тяготила его здесь, что просто смешно, учитывая гигантские размеры помещения. Наверное, всё дело в том, что они едят вместе, за одним столом. Слишком уж идиллическая, домашняя сцена, даже не верится. Нет, лучшую шутку невозможно себе представить. Потому что Танзи не из породы ручных, одомашненных существ. Во всех смыслах слова.
И все равно ему было бы куда легче, если бы они перешли куда-нибудь в другую комнату, более располагающую к серьёзному разговору. Может, тогда, чёрт возьми, он вновь почувствует себя всего лишь наёмным работником.
И потому не имеет права сидеть с ней за одним столом ни в каком ином качестве.
Танзи схватила ещё одну кока-колу, подождала, пока Райли, прежде чем положить тарелки в мойку, счистит с тарелок остатки пищи. Всё это время она не могла избавиться от ощущения, что рядом с ней совершенно другой, незнакомый человек.
— Погодите! — Танзи даже прищёлкнула пальцами. — Признайтесь, наверное, вы близнец Райли? — Она огляделась по сторонам. — Меня, случайно, не снимают скрытой камерой? Это не Марти вас надоумил?
Райли лишь бросил в её сторону хмурый взгляд и попытался пройти мимо.
Сердитый, небритый, с утра не в духе, вставший не с той ноги и ужасно симпатичный Райли. Ну кто бы мог подумать?
— Что ж, я должна понимать это как «нет».
Танзи сделала еле заметный шаг в сторону, уступая ему дорогу. Выйдя из кухни, Райли зашагал по коридору по направлению к гостиной. Интересно, а как бы он поступил, задумалась Танзи, сделай она в самую последнюю секунду шаг навстречу, чтобы он налетел на неё?
А может, на самом деле ей интересно, как поступила бы она сама? Ведь, сказать по правде, этот вопрос не давал ей покоя стой самой минуты, когда Райли прошлой ночью оставил её стоять в коридоре, открыв от удивления рот. Нет, наверное, всё началось раньше, когда они возвращались с бала. Но чёрт возьми, что, собственно, явилось всему толчком?
Танзи ничего не оставалось, как последовать за ним по коридору, скользя дурацкими домашними тапками с кроличьими ушами по навощённому дубовому полу. За все утро Райли почти не удостоил её взглядом. Более того, он всем своим видом показывал, что она для него просто не существует. И хотя со стороны могло показаться, что, выйдя к завтраку в спортивных штанах и первой попавшейся под руку футболке, Танзи хотела подчеркнуть, что «черт-возьми-мне-наплевать-как-я-выгляжу», на самом деле у неё в спальне на кровати был свален огромный ворох одежды — неоспоримое свидетельство того, что ей отнюдь не безразлично впечатление, которое она произведёт.
И разумеется, от Танзи не скрылись даже самые мелкие детали в его внешности. Райли стоял возле плиты, а она не могла оторвать от него взгляда. Наверное, всё дело в тёмно-синих спортивных брюках, небрежно спущенных на бёдра. Или в серо-голубой футболке с эмблемой «Пионеров», плотно облегающей литые трицепсы и крепкие, широкие плечи. Кстати, отчего они у него такие крепкие и широкие? А его обычный мешковатый костюм, он что, плохого покроя, что скрывает такую фигуру, или же так задумано? А если задумано, то почему?
Танзи задумчиво смотрела в спину Райли, пока он шагал по коридору. Она, как ни билась, не могла разгадать секрета этого перевоплощения. Господи, даже походка сегодня и та не такая!
Правда, один вывод она всё-таки сделала, отчего ей стало как-то легче. То есть поняла, на что, собственно, реагируют её гормоны. Судя по всему, они пытались унюхать под маской агнца стопроцентного волка. Ведь, если признаться честно, она меньше всего мечтала о том, чтобы её обнял тот самый спокойный, непробиваемый Райли. Другое дело — человек, который сейчас шагал по коридору впереди неё. Вот кто вполне мог претендовать на эту роль. И все равно Танзи одолевали сомнения.
Даже сейчас, в свете нового дня, она не могла до конца избавиться от разочарования. Потому что хотя она, казалось бы, и приобрела себе достойного противника по постельной борьбе, одновременно Танзи словно чего-то лишилась. Уж не плеча ли, на котором можно выплакаться? Где теперь та тихая гавань, в которой можно укрыться во время шторма?
Танзи все ещё предавалась размышлениям на эту тему, когда наконец, шаркая домашними тапками по скользкому полу, добрела до гостиной. Райли был уже там, нервно расхаживая из угла в угол под шикарной хрустальной люстрой. Танзи подошла и встала рядом с ним под этим чудом света.
— Давно ли мы стояли здесь с вами? — задумчиво произнесла она. — Я хочу сказать, что тогда вы были совершенно другим человеком. Но за последние несколько дней всё так изменилось, что теперь мне кажется, я тоже была другой. — Танзи опустила руку с зажатой в ней банкой, словно расставаясь с дерзостью и сарказмом. — Что происходит?
Райли остановился, посмотрел на неё, глубоко вздохнул и махнул рукой в сторону мягкого дивана у неё за спиной.
— Вам лучше сесть.
Танзи вопросительно выгнула бровь.
— Звучит как-то зловеще.
— Верно. Так и есть… в некотором роде.
Он дал ей время осознать сказанное.
— Хорошо, — прошептала Танзи, решив, что лучше останется стоять, что бы сейчас ни стало достоянием её слуха.
Разве она из тех женщин, что привыкли сдаваться с первого раза? Но, заглянув в глаза Райли — такие тёмные и загадочные, без привычных толстых стёкол, искажающих взгляд, — Танзи почувствовала, что колени у неё неожиданно стали ватными, и в следующее мгновение её пятая точка ощутила под собой упругую цветастую поверхность ближайшей кушетки.
— Черт!
Райли перешёл к камину и встал, облокотившись на полку.
— Меня наняла ваша тётушка.
— Это я уже слышала.
Он выразительно посмотрел на неё.
— Но не в качестве личного помощника.
Ах вот как. Что ж, нечто новенькое. Нельзя, конечно, сказать, что известие застало её врасплох.
— И в каком же качестве, позвольте спросить, она наняла вас?
— Она обратилась ко мне за одной услугой — услугой, какую оказывает моя фирма. — Райли следовало отдать должное: говоря, он смотрел ей прямо в глаза. — «Парриш секьюритиз».
— То есть тётушка Миллисент наняла… — Танзи не договорила, переваривая услышанное. — Извините, вам придётся пояснить. Это что-то вроде адвокатской конторы? Или же…
— Частное детективное агентство. Ваша тётушка наняла меня, чтобы я не спускал с вас глаз, а заодно изучил получаемую вами корреспонденцию, поскольку в ваш адрес начали поступать угрозы.
Наверное, скажи ей Райли, что на самом деле он Мартовский заяц из книжки Льюиса Кэрролла, она бы ничуть не удивилась. Потребовалось несколько мгновений, чтобы известие окончательно отложилось в её сознании. Однако, придя в себя, Танзи проанализировала события последних нескольких дней, и неожиданно все встало на свои места. Она сидела, как громом поражённая, не зная, как отнестись к тому, что только что услышала. Разозлиться? Почувствовать, что её предали? Или же вздохнуть с облегчением? И первое, и второе, и третье, и ещё целый букет чувств.
Но в первую очередь, наверное, следует взять себя в руки.
— Так в чём конкретно заключались ваши обязанности? — спросила Танзи, вновь поднося к губам баночку с колой.
Райли остался стоять возле камина, поддерживая дистанцию. А он парень с головой.
— Какое-то время у меня ушло на то, чтобы собрать материал о вас — ваше прошлое, ваша нынешняя работа.
Миллисент, конечно, помогла мне, но я также использовал и собственные источники. Я внимательно отслеживал все ваши контакты, пытаясь оценить, откуда исходит угроза.
В голове у Танзи всё смешалось, отчего она предпочла сосредоточиться на чём-то одном, конкретном. А всё остальное подождёт, хотя наверняка ей будет неприятно слышать оставшиеся откровения.
— Но ведь я получаю корреспонденцию по электронной почте. Как вы могли читать мои письма?
Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять — читал, ещё как читал. Все до единого.
— Меня интересовали исключительно послания от Соула-М8, — сказал Райли.
— Благодарю. Значит, мне ещё оставлено право наличную жизнь.
Танзи тотчас вспомнила ещё об одном послании от таинственного Соула-М8.0 записке, подброшенной на стол, когда они с Райли танцевали.
— Так это Миллисент велела вам сопровождать меня на благотворительный бал? В качестве телохранителя?
И после записки он сопровождал Танзи всякий раз, когда она выходила из дома. Например, на радиостанцию. Все тотчас стало понятно: и его реакция на бумажный самолётик, на толпу перед зданием, и то, как Райли профессионально затолкал её в машину.
— О Господи!
Райли сделал шаг, но прежде чем он успел опуститься рядом с Танзи на диван, она уже вскочила на ноги, лишь бы только быть от него как можно дальше.
Стремительно пройдя через всю гостиную, она резко обернулась.
— И как давно вы меня пасёте?
— Чуть больше двух недель. Танзи замерла на месте.
— Но ведь вы ходите за мной как тень только с воскресного вечера. Скажите на милость, каким образом вы осуществляли свою миссию до этого?
— За вами велось наблюдение, даже когда вы уезжали из дома.
Наблюдение?
— Значит, вы следили за мной?
Танзи мысленно попыталась вспомнить, где бывала с того момента, как перебралась под крышу тётушкиного дома. Почему-то вспомнилось только одно место. Отель «Времена года». Нет, только не это! Она тотчас залилась краской.
Райли кивнул. Танзи могла поклясться, что в уголках его рта играет хитрая улыбка.
— Я действовал в соответствии с инструкциями. Танзи подошла к дивану и бессильно опустилась на мягкое сиденье.
— Если вам от этого легче, то признаюсь честно: лучше просидеть пару часов в холле на девятом этаже отеля, чем носиться за вами хвостом по всему городу, пока вы заняты рождественскими покупками. Это всё равно что соревноваться с вами за звание олимпийского чемпиона по бегу.
Танзи бросила на него испепеляющий взгляд, но Райли лишь пожал плечами.
— Что ещё? — спросила она, отчаянно стараясь собраться с мыслями. Но пока в голове был сплошной туман. — Я хочу знать все начиная с первого дня.
— Я сопровождал вас повсюду по требованию вашей тётушки, поскольку Миллисент считала, что в этом существует необходимость. Я не подслушивал ваших разговоров. Не подглядывал, что вы делаете. В мои обязанности входило лишь одно: следить за тем, чтобы к вам не приблизился никто подозрительный.
Почему-то от этого признания Танзи стало ничуть не легче.
— А ваше расследование? Я только раз рассказала Миллисент про электронные письма, но ни разу не показала ей ни одного. Каким образом вы прочитали их?
Райли повернулся, чтобы сесть к ней лицом, и положил руки на колени.
— А вот тут в игру вступают мои контакты. Но это профессиональный секрет. Я уже сказал вам, что не совал нос в другую корреспонденцию.
Танзи презрительно фыркнула.
— Чудесно. И что же вы сделали после того, как прочитали эти письма?
— Пришлось попросить моих знакомых, чтобы они помогли мне узнать, с какого компьютера ушли послания. Я надеялся выйти на отправителя. Скажу больше, я даже снял отпечатки пальцев с его записки. Мы пропустили их через картотеку…
— Одну минутку. Каким образом записка попала к вам в руки?
И тут Танзи вспомнила. Тогда в лимузине её внимание приковали к себе неожиданно открывшиеся новые грани его личности. Только теперь стало ясно: причина в том, что Соул-М8 попытался установить с ней личный контакт едва ли не у Райли на глазах. Помнится, она оставила сумочку в машине. Но на следующее утро сумочка ждала её на первом этаже у нижней ступеньки лестницы. Тогда Танзи не узрела в этом ничего странного, и все потому, что мысли её были заняты странной запиской.
— …но опознать отпечатки не удалось. Значит, с полицией этот человек дел не имел. И теперь мы пытаемся выяснить, держит ли его работодатель отпечатки пальцев своих сотрудников. Если да, его имя будет известно уже в ближайшие дни.
— Работодатель? Вам известно, на кого он работает?
— Похоже на то, что да. Это тот же Интернет-провайдер, которым пользуетесь и вы сами, — «Фишнет». Именно потому было так сложно отследить его послания. Он использует одно и то же имя, но информация ящика постоянно меняется. Обычно когда вы закрываете ящик, то какое-то время, примерно полгода, старое имя нельзя использовать. Но этот корреспондент почему-то открывал новые ящики у одного и того же провайдера, пользуясь одним и тем же именем. Из чего мы сделали вывод, что это работник, а не клиент со стороны.
— Кто «мы»?
— Я работаю на пару с отцом, но у нас есть контакты в других сферах, и время от времени мы прибегаем к их пб-мощи.
Танзи откинулась на спинку. Куда только испарилась её злость на Райли, равно как и желание провалиться от стыда сквозь землю. Этот разговор, серьёзный разговор, разговор о Соуле-М8 и вся та невидимая глазу работа, какая протекала у неё за спиной для её же блага, почему-то опустошили Танзи, лишили всяких эмоций.
— У нас есть одна зацепка.
В голосе Райли Танзи послышалось нечто такое, что заставило её встрепенуться. — Кто?
— Позвольте мне сначала кое-что прояснить. Должен сказать, что ваша тётушка наотрез отказалась поверить в такую версию, но улики есть улики. Даже если все эти факты — не более чем совпадение, я…
— Ради Бога, хватит ходить вокруг да около — назовите имя!
— Мартин Стентон.
Стентон? У Танзи отвисла челюсть. А потом её пробрал хохот. Однако Райли хмуро смотрел на неё, иона была вынуждена угомониться.
— Вы серьёзно? — спросила она и недоверчиво тряхнула головой. Увы, выражение лица Райли однозначно свидетельствовало, что ему не до шуток. — И что он такого натворил, что вы его заподозрили?
Райли объяснил ей про электронный адрес. Кроме того, Мартин присутствовал на благотворительном балу, не говоря уже о том, что в его поведении последнее время имели место странные перемены.
— Что вам об этом известно? — спросила Танзи.
— То немногое, что удалось узнать из ваших же собственных слов. Как я уже сказал, взятые по отдельности, все эти вещи мало что значат, но вместе… — Райли пожал плечами. — Волей-неволей приходится подозревать всех и каждого.
— То есть вы хотите сказать, что перебрали всех моих друзей и знакомых?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Тогда чем вас не устраивает кофе? Танзи потянула носом воздух.
— Я не пью кофе. — Её даже передёрнуло. — А если вы уже заметили, что по вторникам я отсыпаюсь — между прочим, потому, да будет вам известно, что накануне поздно вечером сдаю свою авторскую колонку, — то вы уже давно бы догадались, какой у меня любимый утренний напиток. Кстати, хочу добавить, что и дневной, и ночной тоже.
— Мне казалось, вы просто не успеваете сделать себе кофе.
— Нет, отчего же, я бы вам с удовольствием немного налила, но мой нос не учуял, чтобы его варили, и поэтому я решила…
— Что я стану пить кока-колу с яичницей?
— Надо же откуда-то получать кофеин, а это, — Танзи гордо подняла знаменитую красно-белую баночку, — один из основных его источников.
С этими словами она с вызовом воззрилась на Райли. Тот поморщился.
— Я думала, вы не будете иметь ничего против. Нет ничего лучше газировки, если нужно в срочном порядке проснуться.
Райли никак не отреагировал на её заявление, а лишь смотрел на Танзи так, словно она говорит на каком-то тарабарском наречии. Она вздохнула.
— Ну ладно, в холодильнике есть сок.
— А вы не хотите для себя тоже чего-нибудь более полезного?
— Например, бекона? — съязвила она с ангельской улыбкой.
И вновь ему ничего не оставалось, как только негромко выругаться себе под нос.
— Кстати, к вашему сведению, у меня тонкий слух. Следствие того, что постоянно приходится подслушивать чужие разговоры.
И она ещё надеется, что он по достоинству оценит такую откровенность?
— Как, неужели вы ещё не поняли, что материал для моей газетной колонки я черпаю из личного опыта?
Райли поставил обе тарелки на стол и, перед тем как сесть, налил себе стакан воды.
— Как я понимаю, уже пятый за утро.
Райли, не говоря ни слова, взял в руки вилку и мотнул головой в сторону её тарелки.
— Садитесь. Иначе ваша яичница остынет. Она посмотрела на него и молча села. Оба проглотили примерно по половине порции, когда Танзи наконец не выдержала:
— Я совсем не уверена, что этот нынешний Райли мне нравится больше, чем прежний.
— Сочувствую, — откликнулся он, досадуя, что не может уткнуться носом в газету. Или, на худой конец, в упаковку с кукурузными хлопьями. Да куда угодно, лишь бы только не смотреть на неё через весь стол.
— И в чём, по-вашему, заключается объяснение этому удивительному раздвоению личности?
— Доедайте вашу яичницу, а потом поговорим. Танзи удивилась:
— А вы, я смотрю, привыкли повелевать.
«Я не повелеваю, а всего лишь экономлю ваш собственный бекон», — хотел было подпустить Райли ответную шпильку, но передумал. И без того утро не задалось. Уж лучше держать рот на замке, пока они не закончат завтракать и не выйдут из кухни. Близость Танзи почему-то тяготила его здесь, что просто смешно, учитывая гигантские размеры помещения. Наверное, всё дело в том, что они едят вместе, за одним столом. Слишком уж идиллическая, домашняя сцена, даже не верится. Нет, лучшую шутку невозможно себе представить. Потому что Танзи не из породы ручных, одомашненных существ. Во всех смыслах слова.
И все равно ему было бы куда легче, если бы они перешли куда-нибудь в другую комнату, более располагающую к серьёзному разговору. Может, тогда, чёрт возьми, он вновь почувствует себя всего лишь наёмным работником.
И потому не имеет права сидеть с ней за одним столом ни в каком ином качестве.
Танзи схватила ещё одну кока-колу, подождала, пока Райли, прежде чем положить тарелки в мойку, счистит с тарелок остатки пищи. Всё это время она не могла избавиться от ощущения, что рядом с ней совершенно другой, незнакомый человек.
— Погодите! — Танзи даже прищёлкнула пальцами. — Признайтесь, наверное, вы близнец Райли? — Она огляделась по сторонам. — Меня, случайно, не снимают скрытой камерой? Это не Марти вас надоумил?
Райли лишь бросил в её сторону хмурый взгляд и попытался пройти мимо.
Сердитый, небритый, с утра не в духе, вставший не с той ноги и ужасно симпатичный Райли. Ну кто бы мог подумать?
— Что ж, я должна понимать это как «нет».
Танзи сделала еле заметный шаг в сторону, уступая ему дорогу. Выйдя из кухни, Райли зашагал по коридору по направлению к гостиной. Интересно, а как бы он поступил, задумалась Танзи, сделай она в самую последнюю секунду шаг навстречу, чтобы он налетел на неё?
А может, на самом деле ей интересно, как поступила бы она сама? Ведь, сказать по правде, этот вопрос не давал ей покоя стой самой минуты, когда Райли прошлой ночью оставил её стоять в коридоре, открыв от удивления рот. Нет, наверное, всё началось раньше, когда они возвращались с бала. Но чёрт возьми, что, собственно, явилось всему толчком?
Танзи ничего не оставалось, как последовать за ним по коридору, скользя дурацкими домашними тапками с кроличьими ушами по навощённому дубовому полу. За все утро Райли почти не удостоил её взглядом. Более того, он всем своим видом показывал, что она для него просто не существует. И хотя со стороны могло показаться, что, выйдя к завтраку в спортивных штанах и первой попавшейся под руку футболке, Танзи хотела подчеркнуть, что «черт-возьми-мне-наплевать-как-я-выгляжу», на самом деле у неё в спальне на кровати был свален огромный ворох одежды — неоспоримое свидетельство того, что ей отнюдь не безразлично впечатление, которое она произведёт.
И разумеется, от Танзи не скрылись даже самые мелкие детали в его внешности. Райли стоял возле плиты, а она не могла оторвать от него взгляда. Наверное, всё дело в тёмно-синих спортивных брюках, небрежно спущенных на бёдра. Или в серо-голубой футболке с эмблемой «Пионеров», плотно облегающей литые трицепсы и крепкие, широкие плечи. Кстати, отчего они у него такие крепкие и широкие? А его обычный мешковатый костюм, он что, плохого покроя, что скрывает такую фигуру, или же так задумано? А если задумано, то почему?
Танзи задумчиво смотрела в спину Райли, пока он шагал по коридору. Она, как ни билась, не могла разгадать секрета этого перевоплощения. Господи, даже походка сегодня и та не такая!
Правда, один вывод она всё-таки сделала, отчего ей стало как-то легче. То есть поняла, на что, собственно, реагируют её гормоны. Судя по всему, они пытались унюхать под маской агнца стопроцентного волка. Ведь, если признаться честно, она меньше всего мечтала о том, чтобы её обнял тот самый спокойный, непробиваемый Райли. Другое дело — человек, который сейчас шагал по коридору впереди неё. Вот кто вполне мог претендовать на эту роль. И все равно Танзи одолевали сомнения.
Даже сейчас, в свете нового дня, она не могла до конца избавиться от разочарования. Потому что хотя она, казалось бы, и приобрела себе достойного противника по постельной борьбе, одновременно Танзи словно чего-то лишилась. Уж не плеча ли, на котором можно выплакаться? Где теперь та тихая гавань, в которой можно укрыться во время шторма?
Танзи все ещё предавалась размышлениям на эту тему, когда наконец, шаркая домашними тапками по скользкому полу, добрела до гостиной. Райли был уже там, нервно расхаживая из угла в угол под шикарной хрустальной люстрой. Танзи подошла и встала рядом с ним под этим чудом света.
— Давно ли мы стояли здесь с вами? — задумчиво произнесла она. — Я хочу сказать, что тогда вы были совершенно другим человеком. Но за последние несколько дней всё так изменилось, что теперь мне кажется, я тоже была другой. — Танзи опустила руку с зажатой в ней банкой, словно расставаясь с дерзостью и сарказмом. — Что происходит?
Райли остановился, посмотрел на неё, глубоко вздохнул и махнул рукой в сторону мягкого дивана у неё за спиной.
— Вам лучше сесть.
Танзи вопросительно выгнула бровь.
— Звучит как-то зловеще.
— Верно. Так и есть… в некотором роде.
Он дал ей время осознать сказанное.
— Хорошо, — прошептала Танзи, решив, что лучше останется стоять, что бы сейчас ни стало достоянием её слуха.
Разве она из тех женщин, что привыкли сдаваться с первого раза? Но, заглянув в глаза Райли — такие тёмные и загадочные, без привычных толстых стёкол, искажающих взгляд, — Танзи почувствовала, что колени у неё неожиданно стали ватными, и в следующее мгновение её пятая точка ощутила под собой упругую цветастую поверхность ближайшей кушетки.
— Черт!
Райли перешёл к камину и встал, облокотившись на полку.
— Меня наняла ваша тётушка.
— Это я уже слышала.
Он выразительно посмотрел на неё.
— Но не в качестве личного помощника.
Ах вот как. Что ж, нечто новенькое. Нельзя, конечно, сказать, что известие застало её врасплох.
— И в каком же качестве, позвольте спросить, она наняла вас?
— Она обратилась ко мне за одной услугой — услугой, какую оказывает моя фирма. — Райли следовало отдать должное: говоря, он смотрел ей прямо в глаза. — «Парриш секьюритиз».
— То есть тётушка Миллисент наняла… — Танзи не договорила, переваривая услышанное. — Извините, вам придётся пояснить. Это что-то вроде адвокатской конторы? Или же…
— Частное детективное агентство. Ваша тётушка наняла меня, чтобы я не спускал с вас глаз, а заодно изучил получаемую вами корреспонденцию, поскольку в ваш адрес начали поступать угрозы.
Наверное, скажи ей Райли, что на самом деле он Мартовский заяц из книжки Льюиса Кэрролла, она бы ничуть не удивилась. Потребовалось несколько мгновений, чтобы известие окончательно отложилось в её сознании. Однако, придя в себя, Танзи проанализировала события последних нескольких дней, и неожиданно все встало на свои места. Она сидела, как громом поражённая, не зная, как отнестись к тому, что только что услышала. Разозлиться? Почувствовать, что её предали? Или же вздохнуть с облегчением? И первое, и второе, и третье, и ещё целый букет чувств.
Но в первую очередь, наверное, следует взять себя в руки.
— Так в чём конкретно заключались ваши обязанности? — спросила Танзи, вновь поднося к губам баночку с колой.
Райли остался стоять возле камина, поддерживая дистанцию. А он парень с головой.
— Какое-то время у меня ушло на то, чтобы собрать материал о вас — ваше прошлое, ваша нынешняя работа.
Миллисент, конечно, помогла мне, но я также использовал и собственные источники. Я внимательно отслеживал все ваши контакты, пытаясь оценить, откуда исходит угроза.
В голове у Танзи всё смешалось, отчего она предпочла сосредоточиться на чём-то одном, конкретном. А всё остальное подождёт, хотя наверняка ей будет неприятно слышать оставшиеся откровения.
— Но ведь я получаю корреспонденцию по электронной почте. Как вы могли читать мои письма?
Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять — читал, ещё как читал. Все до единого.
— Меня интересовали исключительно послания от Соула-М8, — сказал Райли.
— Благодарю. Значит, мне ещё оставлено право наличную жизнь.
Танзи тотчас вспомнила ещё об одном послании от таинственного Соула-М8.0 записке, подброшенной на стол, когда они с Райли танцевали.
— Так это Миллисент велела вам сопровождать меня на благотворительный бал? В качестве телохранителя?
И после записки он сопровождал Танзи всякий раз, когда она выходила из дома. Например, на радиостанцию. Все тотчас стало понятно: и его реакция на бумажный самолётик, на толпу перед зданием, и то, как Райли профессионально затолкал её в машину.
— О Господи!
Райли сделал шаг, но прежде чем он успел опуститься рядом с Танзи на диван, она уже вскочила на ноги, лишь бы только быть от него как можно дальше.
Стремительно пройдя через всю гостиную, она резко обернулась.
— И как давно вы меня пасёте?
— Чуть больше двух недель. Танзи замерла на месте.
— Но ведь вы ходите за мной как тень только с воскресного вечера. Скажите на милость, каким образом вы осуществляли свою миссию до этого?
— За вами велось наблюдение, даже когда вы уезжали из дома.
Наблюдение?
— Значит, вы следили за мной?
Танзи мысленно попыталась вспомнить, где бывала с того момента, как перебралась под крышу тётушкиного дома. Почему-то вспомнилось только одно место. Отель «Времена года». Нет, только не это! Она тотчас залилась краской.
Райли кивнул. Танзи могла поклясться, что в уголках его рта играет хитрая улыбка.
— Я действовал в соответствии с инструкциями. Танзи подошла к дивану и бессильно опустилась на мягкое сиденье.
— Если вам от этого легче, то признаюсь честно: лучше просидеть пару часов в холле на девятом этаже отеля, чем носиться за вами хвостом по всему городу, пока вы заняты рождественскими покупками. Это всё равно что соревноваться с вами за звание олимпийского чемпиона по бегу.
Танзи бросила на него испепеляющий взгляд, но Райли лишь пожал плечами.
— Что ещё? — спросила она, отчаянно стараясь собраться с мыслями. Но пока в голове был сплошной туман. — Я хочу знать все начиная с первого дня.
— Я сопровождал вас повсюду по требованию вашей тётушки, поскольку Миллисент считала, что в этом существует необходимость. Я не подслушивал ваших разговоров. Не подглядывал, что вы делаете. В мои обязанности входило лишь одно: следить за тем, чтобы к вам не приблизился никто подозрительный.
Почему-то от этого признания Танзи стало ничуть не легче.
— А ваше расследование? Я только раз рассказала Миллисент про электронные письма, но ни разу не показала ей ни одного. Каким образом вы прочитали их?
Райли повернулся, чтобы сесть к ней лицом, и положил руки на колени.
— А вот тут в игру вступают мои контакты. Но это профессиональный секрет. Я уже сказал вам, что не совал нос в другую корреспонденцию.
Танзи презрительно фыркнула.
— Чудесно. И что же вы сделали после того, как прочитали эти письма?
— Пришлось попросить моих знакомых, чтобы они помогли мне узнать, с какого компьютера ушли послания. Я надеялся выйти на отправителя. Скажу больше, я даже снял отпечатки пальцев с его записки. Мы пропустили их через картотеку…
— Одну минутку. Каким образом записка попала к вам в руки?
И тут Танзи вспомнила. Тогда в лимузине её внимание приковали к себе неожиданно открывшиеся новые грани его личности. Только теперь стало ясно: причина в том, что Соул-М8 попытался установить с ней личный контакт едва ли не у Райли на глазах. Помнится, она оставила сумочку в машине. Но на следующее утро сумочка ждала её на первом этаже у нижней ступеньки лестницы. Тогда Танзи не узрела в этом ничего странного, и все потому, что мысли её были заняты странной запиской.
— …но опознать отпечатки не удалось. Значит, с полицией этот человек дел не имел. И теперь мы пытаемся выяснить, держит ли его работодатель отпечатки пальцев своих сотрудников. Если да, его имя будет известно уже в ближайшие дни.
— Работодатель? Вам известно, на кого он работает?
— Похоже на то, что да. Это тот же Интернет-провайдер, которым пользуетесь и вы сами, — «Фишнет». Именно потому было так сложно отследить его послания. Он использует одно и то же имя, но информация ящика постоянно меняется. Обычно когда вы закрываете ящик, то какое-то время, примерно полгода, старое имя нельзя использовать. Но этот корреспондент почему-то открывал новые ящики у одного и того же провайдера, пользуясь одним и тем же именем. Из чего мы сделали вывод, что это работник, а не клиент со стороны.
— Кто «мы»?
— Я работаю на пару с отцом, но у нас есть контакты в других сферах, и время от времени мы прибегаем к их пб-мощи.
Танзи откинулась на спинку. Куда только испарилась её злость на Райли, равно как и желание провалиться от стыда сквозь землю. Этот разговор, серьёзный разговор, разговор о Соуле-М8 и вся та невидимая глазу работа, какая протекала у неё за спиной для её же блага, почему-то опустошили Танзи, лишили всяких эмоций.
— У нас есть одна зацепка.
В голосе Райли Танзи послышалось нечто такое, что заставило её встрепенуться. — Кто?
— Позвольте мне сначала кое-что прояснить. Должен сказать, что ваша тётушка наотрез отказалась поверить в такую версию, но улики есть улики. Даже если все эти факты — не более чем совпадение, я…
— Ради Бога, хватит ходить вокруг да около — назовите имя!
— Мартин Стентон.
Стентон? У Танзи отвисла челюсть. А потом её пробрал хохот. Однако Райли хмуро смотрел на неё, иона была вынуждена угомониться.
— Вы серьёзно? — спросила она и недоверчиво тряхнула головой. Увы, выражение лица Райли однозначно свидетельствовало, что ему не до шуток. — И что он такого натворил, что вы его заподозрили?
Райли объяснил ей про электронный адрес. Кроме того, Мартин присутствовал на благотворительном балу, не говоря уже о том, что в его поведении последнее время имели место странные перемены.
— Что вам об этом известно? — спросила Танзи.
— То немногое, что удалось узнать из ваших же собственных слов. Как я уже сказал, взятые по отдельности, все эти вещи мало что значат, но вместе… — Райли пожал плечами. — Волей-неволей приходится подозревать всех и каждого.
— То есть вы хотите сказать, что перебрали всех моих друзей и знакомых?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41