В тот вечер у костра она села рядом с отцом.
— Пап, это стыдно спрашивать, потому что мне следовало уже давно это знать, но как у Йена дела в профессиональной сфере? — Она привыкла, что ее семья, казалось, не обращает никакого внимания на ее карьеру, и иногда ее это обижало, но было ли ей дело до их работы? — Я знаю, чем он занимается — изучает исчезающие индейские языки. Успешны ли его занятия?
Гвен и Холли прекратили свой разговор и прислушались — им стало интересно. Эми предположила, что они тоже хотят убедиться, что у него все в порядке.
— Он справляется прекрасно, — ответил Хэл. — Йен отменный специалист в своем деле. Он может выучить язык, понять его грамматику быстрее всех. Все лингвистическое сообщество знает это с тех пор, как он пришел на первый курс магистратуры.
— Значит, ему будет легко получить постоянную должность? — Холли, очевидно, знала о тонкостях академической карьеры.
— Совсем нет. — Хэл покачал головой. — Ему все всегда дается трудно. Йен практический лингвист, а когда он учился в магистратуре, никто практической лингвистикой не занимался. Все они были теоретиками. Его факультет ничем не мог помочь ему с диссертацией. Получалось, что он в лучшем случае будет теоретиком среднего уровня, в то время как он по-настоящему одарен. Они хотели, чтобы он изменил тему, но он стоял на своем.
— Тогда как ему удается так хорошо справляться? — спросила Холли.
— Средства. Он единственный лингвист, который может привлечь какие-то средства. Правительство не заинтересовано в теоретической части, а его уже реально поддерживает пара калифорнийских конгрессменов, и деньги у них хорошие. Из года в год он помогает на свои гранты трем-четырем студентам, а в наши дни и в его возрасте это невероятно.
Эми имела самое смутное представление о разнице между практической и теоретической лингвистикой, но она услышала нечто большее. Все предлагали Йену изменить тему, перестать делать то, в чем он был специалистом, начать заниматься тем, что делают все.
— Это как у меня с неспособностью прыгать, — сказала она. — Было бы легче, если б он занялся теорией, но он остался верен себе.
Отец повернулся к ней. Он явно не задумывался об этом раньше.
— Да, наверное, это то же самое, — согласился он.
Как странно думать, что их с Йеном карьеры имеют между собой что-то общее!
Хэл обнял ее за плечи.
— Полагаю, в вас говорит ваша мать — она всегда устанавливала собственные правила. У нее не могли родиться дети, которые поступали бы как все.
Глава 14
Йен, Джойс и Мэгги вернулись на озеро намного раньше, чем их ждали. По тому, как Мэгги хлопнула дверцей машины, Феба поняла, что произошло. Джойс превратила поездку в увеселительную прогулку для Мэгги. Где Мэгги хочет поесть? Какой фильм Мэгги хочет посмотреть? А с угрюмыми подростками так обращаться нельзя. Они только больше дуются, пытаясь выяснить, сколько еще они могут получить.
— Трудно с подростками, — только и сказала Гвен.
— Я такой не была, — заметила Холли.
— Нет. — Гвен похлопала ее по руке. — Не была.
И Феба такой не была.
— А в чем тут дело? — спросила Холли. — Почему Джойс спускает все Мэгги с рук?
На крыльце главного дома, которое выходило на озеро, они сидели вчетвером: отец, Гвен, Холли и сама Феба. Где были Джек и Эми, она понятия не имела.
Ответил отец:
— Мать Джойс вторично вышла замуж, когда та была девочкой. У ее отчима уже была пара детей, а потом они с ее матерью завели еще. Джойс чувствовала, что никто не обращает на нее внимания, что ее никогда не слышат. Йен это понимает и поэтому держится в тени, позволяя Мэгги иметь больше прав, чем у большинства детей. Но совершенно ясно, что он позволил ситуации зайти слишком далеко.
Феба удивилась. Она никогда не слышала, чтобы ее отец за глаза критиковал кого-то из семьи.
Он продолжал:
— Вероятно, Йен потратил всю свою женатую жизнь на то, чтобы доказать, что он любит Мэгги. Он и любит ее, но подозреваю, что Джойс этому не верит. И видимо, нет способа ей это доказать.
Это звучало разумно. Феба никогда не смотрела на дело с такой стороны.
Удивительно! Она знала, что ее отец — спокойный, наблюдательный человек, но она никогда по-настоящему не понимала, как много он на самом деле замечает. Как хорошо он понял Йена и Джойс. Внезапно она почувствовала себя неуютно: а что отец замечает за ней?
— Ты собираешься с ним поговорить? — спросила Гвен.
— Я никогда не вмешивался во взрослую жизнь своих детей, и, кажется, сейчас не время начинать.
Если кто-то и собирался что-то сказать Йену — только не Феба, — то надо было убедить его не перегибать палку. Он был в ярости от поведения Мэгги, и после стольких лет снисходительности с ним внезапно стало трудно иметь дело.
Вечером у костра он постоянно ее дергал, заставляя помогать столько же, сколько помогала Элли. Он делал это спокойно, стараясь не унижать ее при всех, но было ясно, что он не принимает отказ за ответ. Ей пришлось помочь малышам нанизать куски суфле на палочки. Она должна была как следует встряхнуть поп-корн. Он пытался превратить ее в Элли.
Это было чересчур и слишком стремительно. «Ты не можешь за один вечер превратить ее в Элли», хотела предостеречь его Феба. Подростки так чувствительны, так вспыльчивы. Мэгги не станет покорно мириться с новыми правилами. Она станет рваться с этого поводка, начнет бороться, проиграет, не обращая внимания, какой и кому нанесла ущерб.
Феба только надеялась, что это произойдет не на озере.
Небо было темным, россыпь звезд укрылась за густыми облаками. Поднялся ветер, и они пораньше загасили костер. У Джайлса болела нога, он перетрудился во время путешествия на каноэ. Спал он беспокойно, и Феба тоже просыпалась — всю ночь ее тревожили резкие порывы ветра за окном и треск громовых раскатов над головой.
Но дождя не было, а сильный ветер унес с собой облака. Когда на следующее утро Феба проснулась, в их маленькое окошко лился яркий свет. Она слышала, что Джайлс готовит на кухне кофе, разговаривая с Томасом. Она сунула ноги в тапочки и уже возвращалась из туалета, когда услышала крики детей, бегущих по дорожке.
— Папа, папа… твоя лодка! — Их голоса звучали испуганно, настойчиво.
— Дядя Джайлс, лодка, лодка!..
Джайлс услышал и вышел из дома, лицо его было напряженным и озадаченным, брови сдвинуты.
— Сходи посмотри, — кивнул он ей. Он еще не надел свой ортопедический башмак.
Она схватила Томаса и побежала по тропинке, скользя на бревнах-ступеньках; дети суетились вокруг.
На мостках уже собралась толпа: отец и Гвен, Йен и Джойс, Эми. Джек по икры стоял в воде, изучая лодку.
Прекрасная деревянная лодка Джайлса была разбита. Сильный ветер сначала швырнул ее о берег, а потом бил о металлические опоры мостков, в щепки разнося борта. В нее набралось много воды, она накренилась, корма правого борта лежала на песке на дне озера.
— Наверное, развязалась веревка! — крикнул Скотт.
— Помолчи! — приказал Йен.
Джайлс всегда привязывал лодку под углом к берегу, крепя один конец к мосткам, а другой — к дереву на берегу. Он не натягивал веревку чересчур туго, чтобы не испытывать ее прочность, но в то же время не настолько свободно, чтобы лодка билась о берег или мостки. Сейчас она была привязана только к мосткам.
Феба увидела, как ее отец шагнул по мосткам к берегу. Она подняла голову. По ступенькам спускался Джайлс.
Он всегда с трудом преодолевал эти ступеньки. Они были высоковаты для его шага, и перил не было.
Почему мы не поставили перила? Джайлс приезжал сюда все эти годы, а мы так и не удосужились поставить перила.
Джайлс спускался медленно, не глядя под ноги. Он не отрываясь смотрел на лодку. Все застыли, не сводя с него глаз.
Это была его лодка. Единственная вещь, которая ему здесь принадлежала.
— Я мало что смыслю в лодках. — Это из воды подал голос Джек. — Но эта выглядит неважно.
Томас извивался, толкая Фебу в грудь маленькими кулачками, — она слишком крепко его прижала. Остальные дети молчали, напуганные тем, что взрослые расстроены.
— Веревка разорвалась? — спросил Джайлс.
Все посмотрели в сторону дерева. Нет. Там обрывок веревки не болтался. Значит, развязался узел.
Непонятно. Джайлс хорошо завязывал узлы. Веревка могла лопнуть, но узлы Джайлса остались бы целыми. Он вязал хорошие, чистые, крепкие узлы.
Ему никто не ответил.
— Это был я!
Голос Ника донесся со ступенек. Он выглядел взъерошенным, на нем все еще был тренировочный костюм, в котором он спал. На несколько ступенек позади него спускалась Мэгги. Видимо, голоса разбудили их обоих.
— Вчера вечером Джайлс попросил меня ее привязать, — сказал Ник.
— У меня болела нога, — объяснил Джайлс.
— Ты забыл спуститься, Ник? — осторожно спросила Гвен.
— Нет-нет, я спустился. Я привязал. Я подумал, что это просто классно, что он меня попросил. — Ник немного помялся, глядя под ноги, потом поднял голову и посмотрел прямо на Джайлса. Он действительно спустился по ступенькам, несмотря на швы на ноге. — Я знаю, что эта лодка значит для вас. И я подумал, что это здорово, что вы мне доверяете. Но я. должно быть, все испортил. Это моя вина.
Все, что Феба слышала о жизни Ника дома, предполагало его постоянное стремление уйти от ответственности, обвинить других. Но здесь Ник вышел вперед и признал свою вину.
Это хорошо с его стороны… но, Боже, что же он сделал с Джайлсом! Он даже представить себе не может.
— Он ничего не испортил. — Джек уже вышел из воды. Прежде чем зайти в воду, чтобы проверить лодку, он скинул ботинки, но не закатал джинсы. Нижняя часть штанин была темной и мокрой. — Прости, Ник. Знаю, что это оскорбительно, но когда я услышал, как Джайлс просит тебя, я потом спустился вниз и проверил твои узлы. Может, Джайлс тебе и доверяет, но я, видимо, нет. А следовало бы. Я всегда терпеть не мог, когда мой отец все за мной проверял. Узлы оказались надежными, я тянул как следует. Они не могли ослабнуть Веревки лопнули до того, как развязались узлы. Ник наклонил голову. У него отлегло от сердца.
— Тогда как это случилось? — спросила Элли. — Ты ведь спускалась, Мэгги? Узлы были…
— Я не спускалась сюда вчера вечером! — отрезала Мэгги.
— Нет, спускалась. Ты уходила, когда мы жгли костер. Я подумала, чго ты пошла в туалет, но когда минуту спустя мы ушли, ты поднималась… — Элли замолчала.
Она повернулась к Фебе с полными отчаяния, глазами. Феба поняла свою дочь: Элли не знала, что делать. Она была смущена, встревожена. Элли никогда никого ни в чем не обвиняла.
— Не знаю… — Голос Элли затих. — Может быть, я ошибаюсь.
Не успела заговорить Феба, не успела она подбодрить свою ответственную, наблюдательную дочь, как заговорил Йен:
— Нет! Ты не ошиблась. — Его голос стал резким. — Мэгги, ты спускалась вчера вечером к мосткам? Ты отвязала лодку?
Мэгги злобно на него посмотрела.
— Вы все думаете, что это место такое уж распрекрасное. Все тут такое расчудесное…
— Мэгги, ты отвязала лодку Джайлса?
— Нет. То есть я немного навалилась на опору и, может, могла немного ослабить узел, не знаю. Какое мне до этого дело?
Мэгги отвязала лодку Джайлса. Это было сделано намеренно. У костра все говорили о том, что поднимается ветер. Она поняла, что может случиться.
— Но это же просто лодка! — запротестовала она. — Так чего…
— Заткнись! — осадил ее Йен.
— Хорошо, я заткнусь. — Мэгги круто развернулась и зашагала вверх по ступенькам.
— Она бы этого не сделала, — Джойс, поняла Феба, станет защищать Мэгги в любой ситуации, — если бы не была здесь так несчастна. Она не виновата. Вы не можете ее винить! — И она побежала в горку вслед за дочерью.
Йен смотрел, как она уходит.
— Мэгги пятнадцать лет. Она достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки, — сказал он. Медленно повернулся к Джайлсу: — Я понимаю, что деньгами этого не исправишь, но…
Джайлс поднял руку.
— Не надо.
Обычно Джайлс не признавался, когда ему было больно. Он так много настрадался в детстве, а потом на работе, что просто не мог принимать все близко к сердцу.
Но от этого ему стало больно.
Он с трудом выговорил:
— Джек, я больше не хочу ее видеть. Ты позаботишься о ней? Утопи, сожги, мне все равно.
Джек кивнул:
— Разумеется.
Джайлс повернулся и стал карабкаться наверх. Феба сделала шаг следом. К ней подошла Гвен и взяла у нее из рук Томаса.
— Спасибо, — прошептала Феба.
Элли догнала ее наверху лестницы.
— Мама, мама! С папой все хорошо?
— С ним все будет хорошо. Но сейчас он очень расстроен.
— Я ненавижу Мэгги! — Элли побледнела, у нее проступили веснушки. — Она ужасная.
— Сейчас она кажется именно такой.
За плечом Элли появился Ник.
— Хотите, чтобы мы увели малышей? Мы можем отвести их в песчаный карьер или куда-нибудь еще.
— Вы нам этим очень поможете, — сказала Феба. — Они, кажется, не завтракали. Возьмите коробку хлопьев и одноразовые миски. — Джойс так охаяла одноразовые миски, которые купила Гвен, что никто ими не пользовался, но сейчас Фебе было наплевать, что подумает Джойс. — Устройте пикник. Гвен забрала Томаса. Я уверена, что она справится, но все равно спросите ее.
Ник кивнул.
— Феба… скажите Джайлсу, что я очень сочувствую ему из-за лодки, правда, — сказал он.
Феба коснулась его щеки.
— Мы знаем.
Она обняла Элли и пошла по дорожке, ведущей к новому дому, но через открытую дверь-сетку услышала голоса Джойс и Мэгги. Джайлса там быть не могло, он не пошел бы туда, где эти двое. Не пошел бы и в бревенчатый дом, потому что сейчас они там не живут. Она заглянула в гараж, где он всегда чинил лодку, но, конечно, его и там не было. Гараж был слишком полон воспоминаниями о лодке.
Вот как все обернулось — он страдает, и у него здесь даже нет своего угла, куда можно было бы уйти.
Она обогнула дровяной сарай. Джайлс сидел здесь, на пне, свесив руки между колен. Пень использовали в качестве колоды при рубке дров, вокруг лежал толстый слой щепок, они были светлые и пахучие. Подойдя, Феба обняла мужа за плечи.
Как она была благодарна Гвен за то, что та взяла Томаса, что ей не нужно сейчас держать на руках ребенка, что в этот момент она может быть только женой Джайлса, а не чьей-то матерью.
— О, Джайлс, мне так жаль! Я понимаю, что это будет совсем другое, но давай купим новую лодку. Давай сегодня же поедем в город.
Как быстро она восприняла все изменения, привнесенные Джеком и Гвен! Разговоры, планирование, годы, уходящие на то, чтобы что-то сделать… это было частью пребывания на озере. Джайлс быстро уяснил этот свод законов. Именно поэтому он отремонтировал лодку, а не купил новую, именно поэтому он два года удил рыбу с каноэ, пока чинил ее, потому что был готов делать все так, как делают Ледженды.
Но все изменилось, настало время это признать.
Джайлс покачал головой:
— Я понимаю, что всем стало бы лучше, если б мы так и поступили. Но я не хочу, чтобы инцидент казался исчерпанным, когда это не так.
Она запустила пальцы в его волосы. Он, как всегда, был абсолютно прав. Она много раз проявляла слишком большую готовность согласиться с решениями, которые казались правильными.
— Я понимаю, что ты расплачиваешься за ошибку Йена. Вчера вечером он слишком цеплялся к Мэгги. Она хотела бы испортить что-то из его вещей, но побоялась его огорчить и поэтому причинила боль тебе.
— Вообще-то мне все равно…
Феба услышала звук лодочного мотора. Интересно, кто это решил прокатиться на водных лыжах? Потом она вспомнила. Должно быть, это Джек готовится отбуксировать куда-то лодку Джайлса.
Джайлс тоже услышал это и встал. На поверхности пня были видны глубокие V-образные зарубки — Ник учился колоть дрова, он иногда прикладывал слишком много сил, и его колун всем весом впечатывался в пень.
— Лодка была единственным, что я здесь любил. Поэтому, с моей точки зрения, нет причин сюда возвращаться. В других озерах рыба лучше. Видит Бог, в любом другом месте можно найти больше комфорта и уединения.
— Что ты такое говоришь? — Феба прислонилась к дереву.
Он засунул руки в карманы. Он не часто это делал. Так он мог потерять равновесие.
— Я приезжал сюда в течение шестнадцати лет ради тебя и детей. Я знаю, что им здесь хорошо, здесь их двоюродные братья и сестры, и я знаю, как много озеро значит для тебя, но теперь моя очередь, Феба. Я взрослый человек. У меня тяжелая работа, я хорошо зарабатываю. Но в отпуске мне приходится играть роль зятя. Сначала я делал это ради тебя, сейчас делаю ради детей. Но что здесь было для меня? Лодка. И ее больше нет.
Феба понимала, что все это правда, и со страхом ждала продолжения.
— Нам пора отдыхать своей семьей, — сказал Джайлс.
— Где-то в другом месте? — выдохнула она.
— Да. Мне все равно где. Если хочешь, это может быть здесь же, в Миннесоте. Здесь полно озер. Давай найдем другое и построим свой дом, достаточно просторный для нас шестерых.
— И не приезжать сюда?
— Не так, как сейчас, не на месяц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38