Дэвид бесцельно бродил по квартире. Он достал несколько технических журналов, полистал их, попытался читать, но ничего не воспринимал. Переодевшись, он направился в тренажерный мини-зал, расположенный за ванной комнатой. Ритмичные движения с большой нагрузкой обычно снимали напряжение, но сегодня и это не помогало…
Он любит Бретт, и это естественно, как дыхание. Он никогда не переставал ее любить, даже после того, как расстался с ней. Теперь он знал, что должен сказать ей об этом.
— Заходи, Дэвид, — ответила Бретт, открывая дверь, одетая в фиолетовый сарафан. Тонкая лямка упала с одного плеча, и она поправила ее.
Дэвид последовал за ней наверх, удивляясь, как сильно он соскучился по этому дому. Бретт распахнула холодильник и достала бутылку белого цифанделя.
— Хочешь?
— Конечно, — сказал Дэвид. — Я принес тебе твою картотеку. С завтрашнего дня я начну изучать ее.
— Отлично.
Бретт налила в бокалы вино. Их пальцы соприкоснулись, но никто из них не признался в той искре, которая пробежала между ними.
— Я только начала обедать. Присоединяйся.
Впервые за многие месяцы Бретт была счастлива. Она поняла, что быть честной по отношению к себе самой более важно, чем все остальное на свете. Ей стало легче оттого, что она узнала причину ухода Дэвида, который раньше считала предательским. Она была рада, что он сумел заглушить свои внутренние чувства вины за гибель Кэт и они снова вместе…
— С удовольствием. Ленч был второй половиной моего завтрака, а после этого прошло не знаю сколько часов. Что у нас в меню? — спросил он, хотя ему было абсолютно все равно.
Единственное, что было важно, — это то, что она предложила ему остаться.
— Сегодня у нас весеннее овощное рагу с деликатесным чесночно-сметанным соусом, — ответила она тоном официанта.
— Не хочешь ли немного помочь шеф-повару? — предложил Дэвид, мгновенно подключившись. Он расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава.
Она взглянула на его загорелые руки и попыталась выбросить из головы воспоминания о том, что чувствовала она, когда они обнимали и ласкали ее…
Достав нож, она произнесла самым легкомысленным тоном, на который была способна:
— Вперед!
Они ели с аппетитом, с удовольствием вдыхая запахи приправ, витающих в воздухе. После обеда Бретт приготовила лимонад и предложила спуститься в сад и понаслаждаться божественным дыханием летнего вечера.
— Я покажу тебе самое красивое место, — сказала Бретт и повела его к белой резной беседке.
Весь вечер Дэвид боролся со страстным желанием дотронуться до ее лица и обнять ее.
Но для этого он снова должен завоевать это право.
— Я чувствую себя птицей в полете, — сказала Бретт, поворачиваясь к Дэвиду.
— Бретт, мне надо кое-что тебе сказать. Я не очень уверен, что ты готова выслушать такое, но…
— Я слушаю тебя, — тихо сказала она.
Дэвид взял ее бокал, поставил на низкий деревянный столик.
— Я люблю тебя, Бретт, так сильно, что это чувство напугало меня тогда. У меня нет права ожидать взаимности. Я только хотел бы иметь шанс доказать мою любовь. Ты смогла бы мне дать его?
Бретт была в полуобморочном состоянии от вновь нахлынувших на нее чувств. Она посмотрела на свои руки в его руках, чтобы как-то справиться с волнением, затем в его глаза и прошептала:
— Да.
Дэвид качал ее на руках, как потерянное сокровище, которое он уже не надеялся обрести вновь. Его пальцы с нежностью гладили ее брови, подбородок, словно хотел разгладить все морщинки, которые появились в его отсутствие. Их губы встретились и сказали больше, чем слова.
Дэвид притягивал ее все ближе и ближе, его руки снова гладили ее. Наконец их тела слились, словно в танце под хорошо знакомую им музыку.
Бретт почувствовала, что она вся раскрыта навстречу ему и ее единственное желание, страстная потребность, чтобы он заполнил ее…
— Я так по тебе соскучился, — еле слышно пробормотал Дэвид.
Руки торопливо растегивали пуговицы. Он покрывал ее поцелуями, каждая ласка пробуждала в Бретт страстное желание. Она закрыла глаза и перебирала пальцами его волосы. Он проводил медленные круги вокруг ее грудей, оставляя ее возбужденные покрасневшие соски на потом.
Он припал к ее ногам, животу, наконец, добрался до четкого треугольника вьющихся темных волос… Бретт застонала. Когда волны наслаждения стали угрожать захлестнуть ее полностью, она прошептала.
— Дэвид, я хочу тебя.
Он поднялся, перенес ее на диван, лег и расслабился внутри нее, словно в страхе, что они не выдержат окончательный взрыв экстаза. Их тела пришли к сладкой истоме, Бретт что-то лепетала…
Глава 34
Только неестественный яркий зеленый свет экрана компьютера озарял комнату, когда Дэвид ввел последние данные календаря с пометками Бретт в банк данных и провел серию команд для отслеживания. Очки соскочили на кончик его носа, он пробежал пальцами по уже взлохмаченной голове, повернул стул спинкой и встал на перекладину. Ровный ряд телефонных номеров и дат прокручивался на мониторе. Он обратил свой взор на окно как раз в тот момент, когда дирижабль с пожеланиями удачи проплыл перед ним. Дэвид повернулся к экрану, когда компьютер пошел на второй круг. Закусывая гамбургером, он подумал о Бретт и понял, что на этот раз все будет в порядке. Он наконец освободился от своего самобичевания, а она скоро освободится от Джефри.
Бретт уже подыскала адвоката, жену одного из сотрудников Лизи в Службе новостей, чтобы начать бракоразводный процесс. Джефри согласился с благородным расчетом, который она ему предложила, и теперь все упиралось во время.
При просмотре компьютера в шестой раз Дэвид заметил, что звонки с одним и тем же телефонным номером повторялись по меньшей мере сотни раз, причем в то время, когда Бретт не находилась в студии. Он сравнил этот номер с картотекой Бретт.
— Черт возьми, — громко произнес Дэвид, уставившись на экран.
Он никак не мог понять, почему Джефри звонил так часто. Он ведь такой занятой человек, а Бретт никогда не просила Терезу звонить ему. Неужели у Джефри и Терезы были какие-то общие дела? Джефри не располагал информацией, о чем они говорили, но ему захотелось побольше узнать о Джефри Андервуде. Он перенес информацию на дискету, запер в стенной сейф и стер ее из памяти. На протяжении всего пути домой он размышлял, говорить или нет об этом Бретт.
Чтобы что-то узнать о Джефри, он обратился к Лизи. Лиз Пауэл как профессиональный журналист должна знать о нем больше.
— Подожди минутку, Дэвид, — сказала Лизи, когда он позвонил ей на следующее утро.
Он слышал, как она ругает близнецов за то, что они перевернули свой завтрак.
— Представляешь, если один что-то натворит, другому непременно хочется сделать то же, — жаловалась Лизи, возвращаясь к телефону. — Чем я тебе могу помочь? — живо спросила она.
Дэвид не рассказал ей о своей находке прошлой ночью, он только расспросил ее о Джефри. Она знала только, что ему сорок один год и он окончил «Иел Ло Скул» и работает у деда Бретт. Дэвид поблагодарил и обещал зайти в воскресенье.
В субботу утром Дэвид поехал в Коннектикут. Он припарковал машину недалеко от общежития. Университет был почти пуст, когда Дэвид проходил по библиотечному корпусу. Подойдя к девушке, сидящей за массивной стойкой, он попросил ее помочь ему разыскать журналы курсов. Она спросила, какие конкретно годы его интересуют и направила к полке, где они хранились.
Дэвид не знал, поступал ли Джефри сначала или потом перевелся, поэтому ему пришлось взять журналы с 1965 по 1975 годы. Он просматривал журналы за 1968 год, и вдруг его словно облили грязью. Он только однажды видел его фото на столе у Бретт в ее кабинете. На этом фото он, естественно, был моложе, но его острые черты лица были такими же, и даже волосы уложены так же аккуратно, как и теперь.
Ему не составило труда прочитать, что Джефри не был активистом и не состоял членом какого-либо клуба. Его объективка просто сообщала его имя, годы изучения права и место его рождения.
Три часа в понедельник утром Дэвид пытался поймать секретаря городского управления. Выйдя наконец с ней на связь, Дэвид спросил, есть ли записи, относящиеся к семье Андервуд, и может ли она ему сказать, остался ли в городе кто-нибудь из этой семьи.
— Я не делаю никаких записей, — сообщила она. — Мы занимались этой работой до 1932 года, а до меня — мой отец. Было очень жаль этих Андервудов — такая досада. Мама, папа и маленький мальчик — все погибли в автомобильной катастрофе в начале 1948 года. Я это помню, потому что мы как раз проложили широкую дорогу. Вы знаете, что это был один из проектов, чтобы дать работу нашим мальчикам.
— Вы уверены, что все они погибли? — спросил Дэвид, цепенея.
— Конечно, уверена. Эти похороны были одними из самых грустных, какие я когда-либо видела.
— Вы случайно не помните имени мальчика? Не Джефри? — Дэвид испугался, так как уже знал ответ.
— Да, его так звали. У него были очень красивые карие глазки.
— Спасибо вам за то, что вы потратили на меня время. Вы очень помогли мне.
Если Джефри Андервуд мертв, тогда кто же такой Джефри Андервуд? Дэвид не располагал достаточной информацией, чтобы идти в полицию, и не был убежден, что Джефри совершил что-то противозаконное, но теперь у него появилась уверенность, что Тереза знает больше, чем он.
Он позвонил ей по ее домашнему телефону этим же вечером, но телефон не отвечал. В конце дня он пришел к ее дому и, к счастью, встретил соседку, подметавшую подъезд дома.
— Я прожила здесь сорок лет и хочу, чтобы это место поддерживалось в чистоте, — сказала она.
— Вы занимаетесь очень нужной работой, — сказал он. — Вы не знакомы с Терезой Диот? Я ее друг, приехал из другого города, пробуду несколько дней и давно с ней не виделся.
Женщина посмотрела на него с подозрением, затем, решив, что он не похож на убийцу, сказала:
— Она уехала и будет только на следующей неделе. Просила меня поливать ее растения и сказала, что отправилась в путешествие по США. Она хорошая девушка.
— Спасибо вам. Придется встретиться с ней в следующий раз, — сказал Дэвид.
Он прошел весь город от Челси до Грамерси Парка, пытаясь придумать, как сказать Бретт о том, что он обнаружил.
— Дэвид! Какой приятный сюрприз! Бретт вся сияла. Она была одета в изумрудно-зеленые шорты и такого же цвета размахайку. С волосами, заколотыми на макушке, она была похожа на подростка, какой он запомнил в детстве. Ее улыбка моментально погасла, когда она заметила мрачное выражение его лица.
— Что-нибудь случилось? Ты что-то выяснил? — спрашивала она, когда они поднимались по лестнице.
— Итак, что-то на самом деле не так. — Дэвид плюхнулся на софу.
Бретт откинулась на подлокотник и повернулась лицом к нему. Дэвид был слегка смущен. Его костюм цвета хаки выглядел несвежим, а у рубашки расстегнут ворот.
— Ты выглядишь таким уставшим. Может, тебе дать чего-нибудь?
— Нет, все нормально, я рад, что здесь прохладно.
— Хорошо, тогда что случилось?
— Что ты знаешь о Джефри? — спросил Дэвид.
— Я полагаю — это постоянный сотрудник фирмы. Он работает у моего деда четырнадцать или пятнадцать лет. Он учился в «Иел Ло» на стипендию, при гарантии сохранения его денег. Его родители погибли в автомобильной катастрофе, когда ему было пятнадцать лет. Он из маленького городка Миннесоты, известного выращиванием цветов, или что-то в этом роде.
— И секретарями городского управления с превосходной памятью.
— Ну и что из этого?
— Я звонил туда сегодня, Бретт. В соответствии с записями Джефри Андервуд погиб в автомобильной катастрофе, когда ему было два года.
— Но это невозможно. Это, должно быть, какой-то другой Джефри Андервуд.
— Из города с восемью сотнями жителей? Как хочешь, Бретт, я понимаю, что это очень странно, но я разговаривал сегодня с городским клерком, и она рассказала мне всю историю и каким хорошеньким был маленький Джефри с карими глазками. Надвигается какая-то туча, но я пока еще не знаю какая.
— Как ты обнаружил, где он родился? Что толкнуло тебя на это?
Дэвид рассказал ей о звонках Джефри по его частному телефону в «Ларсен Энтерпрайсиз» из студии и его разговоре с Лизи, которая и навела его на Иел.
— Ты на самом деле считаешь, что у Терезы с Джефри были какие-то дела?
«Это может прояснить сексуальное безразличие Джефри ко мне, — подумала она, — а отнюдь не страстное желание иметь ребенка».
Бретт не стала раскрывать Дэвиду интимные подробности ее неудачного замужества, поэтому оставила при себе эти домыслы.
— Я не знаю. В этом-то все дело. Я пытался встретиться с Терезой сегодня вечером, но она вернется на следующей неделе.
— Я могла бы просто позвонить Джефри и расспросить его. Наверное, всему есть простое объяснение.
Бретт попыталась убедить себя, что это правдоподобно. Знала ли она Джефри, выходя за него замуж, или он был не он?
Все это было слишком невероятно!
— Ты не можешь этого сделать. А что если он замешан во всех твоих неприятностях? Я считаю, что ты должна отложить свою поездку в Санта-Верде до тех пор, пока не прояснится обстановка.
— Дэвид, это же моя карьера. Я не хочу упускать время. Санта-Верде — неизведанный курорт. И только потому, что Джефри имеет какие-то тайны в своем прошлом, неужели ты думаешь, он сможет мне навредить.
— Я считаю, что ты должна отложить поездку хотя бы до того, пока я не переговорю с Терезой.
— Что бы ты мне ответил, если бы я тебе сказала не ехать в Санниуэйл или в Сеул потому, что там может произойти землетрясение или студенческие волнения. Ты бы сказал, что ты должен ехать, потому что это твой бизнес, не так?
— Черт возьми, это же совсем другое дело! Он пытался убедить ее отнестись к этим подозрениям серьезно, но не хотел пугать.
— Очевидно, ты не понимаешь всей важности для меня этой поездки. Ничего не случится. Я еду исключительно, чтобы разведать местность. Еще нет моделей, которым можно отказать, нет оборудования, которое можно испортить. Я буду жить в новом отеле прямо на берегу, возьму напрокат машину, подыщу места для съемок, немного поплаваю и вернусь. «Ларсэр» качает туда огромные деньги. Они собираются сделать там самое фешенебельное место для отдыха, а Бюро по туризму помогает спланировать мой маршрут. Что может случиться?
— Хорошо… но обещай мне быть осторожной, — колеблясь, сказал Дэвид. — Я люблю тебя.
Когда он уходил, плотный влажный воздух все еще висел над Манхэттеном. «Мне очень не нравятся мои предчувствия», — подумал Дэвид.
Глава 35
— Ваша виза на две недели, сеньорита. Служащий иммиграционного отдела был очаровательным и высокопрофессиональным. Он улыбнулся Бретт от всего сердца, ставя печать в паспорте с официальной отметкой Санта-Верде.
— Сейчас я планирую пробыть здесь четыре-пять дней. Но если мне понравится, я вернусь, — улыбнулась Бретт.
Бретт присоединилась к группе туристов, решивших посетить Санта-Верде. Она заметила, что более половины из них больше походили на бизнесменов, жаждущих завязать дела на новом курорте.
Она прошла таможню и вышла на яркое полуденное солнце. «Здесь холоднее, чем внутри», — подумала она, наслаждаясь мягким воздухом.
Щурясь от света, Бретт увидела горы, настоящие, высокие, и возвышающийся пик на юге, должно быть, гора Драдо, потухший вулкан Санта-Верде.
— Мисс Ларсен? — спросил усатый джентльмен в солнечных очках и белом тропическом костюме.
— Да, — ответила Бретт.
— Я Мануэль Сиссаро из Бюро по туризму. Добро пожаловать в нашу смиренную страну. Машина к вашим услугам.
Он показал ей на лимузин марки «мерседес», выделявшийся из всех. Большинство других, казалось, были готовы отправиться на свалку.
Мануэль Сиссаро разглагольствовал о великом будущем страны, особенно теперь, когда они получают такую большую помощь от американских деловых кругов. Бретт сказали, что дорога до отеля должна занять не более пятнадцати минут, и она совмещала приятное с полезным: слушая Сиссаро, она разглядывала ландшафт.
На дороге с двусторонним движением было немного машин, однако их автомобилю пришлось задержаться на несколько минут: небольшое стадо коз неторопливо, с неохотой переходило дорогу. Затем им преградил путь грузовик с деревянными бортами, вставший поперек тротуара, чтобы развернуться и ехать в противоположном направлении. Была еще одна остановка перед низкорослым выводком черных поросят.
Бретт взглянула на часы и поняла, что они едут уже больше получаса, а отеля все не видно.
— Мы сегодня доберемся? — спросила Бретт.
— Есть небольшие изменения в нашем маршруте, но не волнуйтесь, мы скоро будем на месте, — сказал сеньор Сиссаро.
— Какие изменения? Отвезите меня в отель, сейчас же!
Сиссаро толкнул ее на сиденье и закрыл ей рот и нос носовым платком с хлороформом…
«Дэвид был прав», — подумала она, теряя сознание.
Бретт очнулась в темной комнате. В голове у нее стучало, мокрая одежда прилипла к телу, у нее болели скулы, а рот был воспален.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39