Эта всепожирающая страсть пугала. Иногда Энни с тревогой спрашивала себя – неужели этот бесконечный бег в колесе и есть то, что она хочет от жизни? Может быть, в глубине души Энни тосковала по внутреннему покою, которого не знала со дня смерти Гарри Хэвиленда, хотя едва ли это ощущение душевного покоя было ведомо ей и раньше. Покой, бывший совсем близко, за поворотом, казалось, вот-вот можно обрести: в следующей роли, в следующем успехе, в скором признании…
Но Энни не осмеливалась долго мучиться этими навязчивыми мыслями – иначе даже то слабое равновесие, которое удавалось создать, было бы безвозвратно утрачено.
Найти работу. Получить еще одну роль. Создать новый образ. Сделать так, чтобы тебя заметили. Продолжать трудиться! Пусть продюсеры берут ее, обманываясь ложными надеждами, лишь бы брали! И пусть публика аплодирует, благодарит за чувства, которые она будит в их сердцах. Лишь бы продолжать играть! Лишь бы выходить на сцену, чтобы снова и снова растворяться в своих героинях, чтобы создавать волшебство, завораживать зрителей.
Работа, работа, работа! И Энни находилась в постоянном поиске. Она напоминала снаряд, направляемый к цели чьей-то уверенной рукой. Талант сжигал душу Энни, наполнял все ее существо так стремительно, что она должна была выпустить его на волю, освободить любой ценой, чего бы это ни стоило.
И, к собственному удивлению, в этом бешеном водовороте, завертевшем ее, Энни была еще способна расслышать чужие голоса. Это были голоса людей, воздающих ей должное за ее работу, поглощающую ее целиком, затягивающую все глубже. Это были интервью в прессе, восторженные, лестные и длинные или покороче, в зависимости от ролей, исполняемых ею: «Незабываемая, прекрасная…»
«Актриса, не по годам зрелая, обладающая ярким талантом».
«Самая многообещающая студентка Роя Дирена».
«Ее глаза притягивают и манят, странная, завораживающая сила светится в них, покоряет зрителей».
«Большое будущее ждет мисс Хэвиленд. Мы неотрывно следим за ней, за ее успехами…»
Энни не обращала внимания на эти статьи, не только потому, что Рой запретил их читать. Льстивые слова критиков казались ей неуместными, авторы этих статей и не пытались проникнуть в то, что хотела сказать своей игрой Энни.
Но само существование хвалебных рецензий, перспективы блестящего будущего, которое критики так единодушно ей пророчили, означал и нечто другое. Энни понимала, что карьера ее, достигнув определенной высоты, могла замереть на одной точке. Нужно идти вперед.
Энни работала много и напряженно. И независимо от газетных статей она все ближе и ближе приближалась к Голливуду. Ее судьба делала новый виток.
По настоянию Энни Барри Стейн разослал голливудским продюсерам письма, вложив в конверты фотографии Энни, списки ее ролей. В письмах содержалась просьба прослушать актрису.
Энни сказала своему агенту, что готова взяться за любую работу в Голливуде, главное – оказаться перед камерой. А с таким ее послужным списком Барри просто обязан что-нибудь найти для нее.
Но результат этой атаки оказался нулевым. Это скорее удивило Энни, чем огорчило.
– Нужно потерпеть, солнышко, – убеждал ее Барри. – Не так-то просто найти работу на Побережье. Успокойся и оставайся в Нью-Йорке. Тебя здесь знают.
– Вот тут ты ошибаешься, – покачала головой Энни. – Людям знакомо мое лицо по рекламным фильмам и журнальным фото. Но они не знают, кто я такая на самом деле. Я для них просто неизвестная хорошенькая девушка: аноним. Даже для тех, кто видел меня в театре, не существует связь между мной и моим именем в титрах.
Барри вздохнул.
– Энни, у агентов есть старая поговорка: сначала приходит признание публики, а узнавать на улице начинают потом. Все, что тебе необходимо сейчас, – постоянно привлекать внимание зрителей, и поверь, они скоро запомнят тебя. Ты в два счета можешь завоевать их любовь! И завоюешь очень скоро! Брось волноваться!
Барри не мог понять, чем так озабочена Энни. Не увенчавшиеся успехом попытки Барри найти для девушки работу в Голливуде были своего рода лакмусовой бумажкой – Энни получила подтверждение своим подозрениям: на ее пути к Голливуду стоят непроходимые препятствия.
Самый удачливый агент не смог добиться успеха там, где потерпел поражение Барри. Нет, работы ей не видать, даже если она поднимется на вершину славы, станет звездой Бродвея и каждый критик в городе будет у ее ног. Голливуд для нее закрыт, пока в этом городе судьба актеров зависит только от благосклонности продюсеров – могущественного клана, возглавляемого Хармоном Кертом.
Но трудности не обескуражили Энни; наоборот, сложные головоломки только подстегивали ее острый ум, побуждали к решительным действиям. Энни размышляла, каким образом пробить брешь в стенах крепости, которую намеревалась штурмовать, и какие места могут оказаться наиболее уязвимыми.
Придется опять начинать все заново, хотя этот этап пути она уже прошла. Один раз она уже начинала с Хэла Парри. Теперь он взял Энни на главную роль в большом рекламном фильме.
Теперь придется довольствоваться гораздо меньшим. Самое главное – ее должны заметить, но сделать это надо было так, чтобы всемогущие боссы Голливуда до поры до времени не подозревали о ее успехе. А потом – потом будет слишком поздно изменить что-либо.
Но как этого добиться, что нужно предпринять? Мужество звало ее в бой, но Энни никак не могла решить ребус.
Шла неделя за неделей. Энни справлялась у тех, кто имел отношение к шоу-бизнесу, о вакансиях в кино и на телевидении, вновь и вновь перебирала все, что знала или слышала о «правилах игры» в Голливуде.
Крепость казалась неприступной. Это был замкнутый мир, в котором все знали друг друга. Изгнанные из него знали: с этой минуты все двери в этот мир для них закрыты. До сих пор многие жертвы «черных списков» времен Маккарти по-прежнему не могли найти работу.
Как можно проникнуть в эту надежно защищенную, зорко охраняемую крепость? Невозможно! Немыслимо!
Но тут судьба улыбнулась Энни. Она нашла ответ.
Как-то снежным декабрьским утром она сидела у себя в мансарде, за три тысячи миль от своей цели, читала последний номер «Лос-Анджелес таймс». Энни уже успела просмотреть сообщения о расовых беспорядках, об оползнях, смоге и уличном движении и, иронически усмехнувшись, пробежала глазами заметку о том, что местные законодательные власти намереваются присудить Хармону Керту премию за выдающиеся общественные заслуги.
Энни вздохнула, смиряясь с могуществом врага, и обреченно задумалась – обзор калифорнийских новостей вновь – в который раз! – лишил ее надежды.
Потом она снова начала бесцельно перелистывать страницы.
Глава XVIII
Лос-Анджелес, 1969 год, 3 января
Эл Кэнтил не находил себе места. «Кэнтил энд Бил Инкорпорейтид», самая крупная в Лос-Анджелесе фирма по продаже импортных автомобилей, терпела огромные убытки. Каждый день приносил все новые потери.
Расширяющееся производство отечественных автомобилей, низкие цены на бензин, сравнительно невысокий уровень безработицы и высокие заработки в автомобильной промышленности – вот причины того, что спрос на импортные машины снизился за последние два года на тридцать процентов. Недоверие американцев к иностранной продукции, усиленное вьетнамской войной, только ухудшало положение.
Эл много вложил в дело, когда проворные маленькие чужеземные машины вошли в моду. Ничто не предвещало неприятностей.
Но теперь крах, похоже, неминуем.
Три лос-анджелесских магазина фирмы занялись продажей подержанных машин, лихорадочно пытаясь спасти положение. Но если в самое ближайшее время не произойдет чуда, один, а возможно, и два салона придется закрыть.
По совету специалистов финансового отдела Эл Кэнтил убедил своего партнера Джэрри Била начать рекламную кампанию. Постоянная реклама фирмы шла во время вечерних сеансов в пятницу и субботу на четвертом канале, спонсорами которого компания была вот уже десять лет. В последнее время реклама «Кэнтил и Бил» начала появляться на местном телевидении все чаще и в самые разные часы. Сюжет рекламного ролика был незамысловат – двое грузных мужчин средних лет, стоящих около сверкающей лаком машины той или иной марки, на которой огромными цифрами была выведена цена, рассыпались в похвалах по поводу достоинств автомобиля и, наконец, хором восклицали: «Кэнтил и Бил» – вот где лучший автомобиль!»
Эл Кэнтил и Джэрри Бил были знакомы всем и каждому в Лос-Анджелесе. Но никто не догадывался, что они вот-вот должны были вылететь в трубу.
Похоже, что семейная жизнь Джэрри и Дорис Бил тоже находилась под угрозой. Да и у Эла, получившего пятьдесят четыре года назад при рождении в Детройте имя Алоис, дома было не все благополучно… Его жена, Ширли, климактеричная сварливая особа, вот уже почти год не пускала его к себе в постель, сын Дэвид, будущий актер, по всем признакам голубой, каждый уик-энд брал машину отца и отправлялся в Сан-Франциско.
Дочь Эла Лайа, бывшая в тринадцать лет такой милой, прелестной девочкой, стала теперь противной хиппи и нагло вешалась на шею никчемному сынку богатых соседей Кэнтилов Лагадонов. Мальчишка был избалованным бездельником и к тому же, как подозревал Эл, еще и наркоманом; бледный, тощий, неопрятного вида, с длинными грязными волосами, обвешанный рядами амулетов, он каждый раз с многозначительной усмешкой вертикально складывал ладони в знак приветствия, как делают в Индии, когда Эл приходил за дочерью.
Распадалась семья, под угрозой была и фирма. И, если вскоре ничего не изменится, «Кэнтил энд Бил» будут объявлены банкротами, а Элу придется в его солидном возрасте все начинать сначала.
Эти невеселые мысли терзали Эла и утром в четверг, когда он сидел у себя в кабинете за чашкой кофе, безнадежно взирая на стопку счетов, лишний раз доказывающих, насколько плохи его дела.
Джерри, как обычно, играл в гольф – таким образом он привык спасаться от всех неприятностей.
В дверях появилась секретарша, скептически глядя на шефа сквозь стекла очков.
– К вам девушка. Говорит, по важному делу, но не хочет ничего мне объяснить.
Эл, раздраженно поморщившись, встал и через стеклянную дверь бросил взгляд в приемную. Подозрительность в его взгляде уступила место восхищению, когда он увидел девушку, сидевшую на диване и невозмутимо смотревшую телевизор.
Почувствовав на себе его взгляд, она обернулась и приветствовала Эла жизнерадостной улыбкой, удивительно гармонирующей с чувственным выражением ее глаз. Девушка подняла руку и откинула пряди темных волос назад, на тонкие плечи, скрытые кожаной курткой.
Секунду поразмыслив, Эл принял решение:
– Пригласите ее, Маргарет. Но предупредите, что я могу уделить ей лишь пару минут. – Последние слова предназначались самой секретарше, которая как Элу было известно, дважды в неделю звонила его жене и сообщала обо всем, что творится в офисе. Элу приходилось иди на разные ухищрения, чтобы скрыть от секретарши свои многочисленные связи, без которых он просто бы тронулся с такой женой, как Ширли.
Маргарет величественно кивнула посетительнице. Девушка встала и направилась в его кабинет, придерживая перекинутую через плечо сумочку.
– Мисс…? – начал Эл, показывая на стул для посетителей.
– Хэвиленд, – докончила она. – Энни Хэвиленд. Спасибо, что согласились меня принять, мистер Кэнтил.
– Ну что ж…
Эл сложил руки перед собой и внимательно посмотрел на девушку.
– Чем обязан столь неожиданным удовольствием?
– Перейду прямо к делу, – сказала она, кладя ногу на ногу. – Думаю, мы можем помочь друг другу. Я ищу интересную работу в области рекламы, а вы, если мои предположения верны, терпите затруднения именно в этой области.
– Не понимаю, – пожал плечами Эл. – У нас прекрасные представители – «Файер энд Ассошиейтс», вот уже много лет мы пользуемся их услугами. Не знаю, что привело вас сюда, мисс…
– Зовите меня Энни, и привел меня сюда именно тот факт, что ваша фирма за последние два года потеряла почти миллион долларов, а кроме того, деньги, которые вы тратите на дурацкую унылую рекламу в ночных передачах, просто выброшены на ветер.
Кэнтил побагровел.
– Послушайте, юная леди, – начал он. – Я не потерплю, чтобы всякие выскочки с улицы указывали мне, как вести дела. Если хотите купить автомобиль…
Девушка быстро встала. Вид стройных бедер, изящество которых не могли скрыть даже слаксы, почти лишил Эла дара речи. Он решил быть с девушкой повежливее.
– Вот именно, – подтвердила она, убирая непослушный локон за ухо. Под тонкой тканью блузки обрисовались очертания упругой груди.
– Если бы я хотела купить машину, поискала бы магазин, реклама которого более соответствовала бы моим понятиям о красоте. Эти рекламные ролики создают впечатление о вас и вашем партнере как о парочке толстых, старомодных торговцев подержанными автомобилями, которые, к тому же, так и ищут, кого бы облапошить. Лично я поискала бы более современные и не такие стандартные образы для рекламы.
Девушка сдержанно улыбнулась.
– Я не хотела вас обидеть, когда упомянула о толстяках. На самом деле вы, господин Кэнтил, очень интересный мужчина. Я имела в виду рекламный фильм.
Эл сосредоточенно размышлял, какие причины заставили девушку прийти сюда, и одновременно не мог отвести глаз от этого великолепного тела. Ему еще никогда не приходилось встречать такую очаровательную девушку.
– И что же вы предлагаете? – спросил он.
– Я все обдумала и пришла к выводу, что ваш товар должны рекламировать девушки. Надо создать более свежий и привлекательный имидж фирмы.
– Кто-нибудь вроде вас? – предположил Эл.
Девушка кивнула – темные пряди весело заплясали по плечам.
– Я прошу вас посмотреть кое-что в вашем демонстрационном зале, если, конечно, у вас найдется еще несколько минут.
Пожав плечами, Эл поднялся и проследовал за девушкой, неотрывно глядя на грациозно покачивающие бедра.
Войдя в демонстрационный зал, девушка открыла дверцу одного из «седанов» последней марки и села за руль. Потом пристегнула ремень безопасности и взглянула на Эла.
– Приходите в «Кэнтил энд Бил», – низким голосом сказала она, чуть улыбнувшись, – только здесь вы найдете для себя нечто надежное и удобное – как нашла я.
Ремень обхватывал хрупкие плечи девушки и, казалось, ласкал ее мягкую грудь, обнимал тонкую талию. Эл, заинтригованный, взглянул на нее:
– «Кэнтил энд Бил» – роскошный автомобиль, – прошептала она с интересом оглядывая Эла, и села так, что юбка поползла вверх, обнажив колени. – Почему бы и вам не прийти сюда?
Вся сценка была проникнута таким чувственным обаянием, что Эл едва не залился краской.
Но девушка по-прежнему улыбалась, а ее глаза словно гипнотизировали Эла.
– Ну как? Убедила я вас? – спросила, наконец, она.
Эл глубоко вздохнул, изо всех сил стараясь не показать своих чувств.
– Что ж, по крайней мере, – обреченно признал он, – я совершенно уверился в том, что должен пригласить вас на ланч.
– Согласна, – кивнула девушка, отстегнула ремень и легко выскользнула из машины. Эл поспешил подать ей руку. Но о еде он не думал – пожар, бушевавший в чреслах, был во сто крат сильнее любого голода. Эл решил внимательно выслушать предложение Энни. Если ничего не выйдет, он хотя бы проведет часок в ее компании. Каждый мужчина имеет право помечтать, особенно во время такого свидания.
А может… может быть, это к чему-нибудь и приведет… Вот уже одиннадцать месяцев Эл не занимался любовью с женой.
Эл Кэнтил так и не понял толком, что на него нашло. Движимый желанием произвести впечатление на молодую девушку, сумевшую понять его затруднения, он повел ее в один из самых интимных ресторанов на бульваре Уилшир.
Там они и обсудили все аспекты новой рекламы фирмы «Кэнтил энд Бил». Правда, Эл долго не мог принять новую идею – в его представлении в продаже маленьких, экономичных импортных автомобилей не было ничего романтичного.
Однако после двух мартини и получасового созерцания огромных словно серебряных глаз его спутницы, вся затея начала казаться не такой уж безумной.
Позже, расставшись с Энни, немного протрезвев и возвратившись в магазин, Эл зашел в туалетную комнату и долго всматривался в свое отражение. Наконец он решил, что лично уведомит «Файер энд Ассошиейтс» о своей новой идее и о девушке, кандидатке на главную роль, которую он сам сумел найти.
Вначале Мартин Файер скептически отнесся к предложению Эла – ведь именно его агентство обеспечило известность фирме «Кэнтил энд Бил» в Лос-Анджелесе. Публика привыкла видеть улыбающиеся простодушные лица владельцев фирмы – в представлении зрителей они были неотделимы от ночных сеансов в половине двенадцатого и десятков старых фильмов, Девиз «Кэнтил энд Бил» – вот где лучший автомобиль» был дорог Мартину Файеру, как собственное дитя – ведь он сочинил его десять лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78