Маленькая, с коротко подстриженными черными волосами – ее почти не видно было в толпе рослых немцев, заполонивших проход. Но я заметила взметнувшуюся вверх ладошку и поняла – это она.
– Привет! – закричала Светка, когда между нами осталось метров шесть.
– Привет! – откликнулась я.
– Ты все-таки вырвалась! – Светка сделала еще несколько шагов, и вот мы уже обнимаемся и целуемся с ней.
– Вырвалась? – удивилась я. – Ты думала, что я тебя не встречу?
– Ты же человек занятой, – усмехнулась Светка. – Начальник. Кто тебя знает. Может, сидишь в своем банке до полуночи.
– Иногда сижу, – призналась я, берясь за ручку ее сумки на колесиках. – Но не всегда. У тебя есть еще какие-то вещи? Надо ждать багаж?
– Нет, – мотнула головой Светка. – Это все.
– Отлично. – И мы направились к выходу.
– Представляешь, – Светка взмахнула руками, – со мной рядом сидела… – и принялась трещать о тетке, всю дорогу донимавшей ее разговорами.
Я шла рядом, слушала, поддакивала и украдкой рассматривала ее. Светку было не узнать. Нет, конечно, пластической операции она не делала, стиль прически не поменяла, да и одета была привычно: джинсы, свитер. Но изменилась. Я никак не могла уловить, в чем именно. И только когда мы уже подходили к выходу из здания, я вдруг сообразила. Ну как же! Светка поправилась. А вернее будет сказать, потолстела. Учитывая, что всю жизнь она отличалась изрядной худобой, это было странно. Или жизнь на всех так влияет в благополучной Германии? И может, поэтому она усадила себя на диету?
– Ты поправилась, – невпопад сказала я.
Невпопад – потому что в этот момент Светка вещала о дурацких правилах досмотра в немецких аэропортах.
Она осеклась, сказала: «Э-э…» – и отвела глаза.
– Что? – Я резко остановилась.
– Ну… – протянула Светка.
Я молчала. У меня просто кончились слова.
– Я беременна. – Светка со вздохом сообщила то, о чем я догадалась уже сама.
– Да ты что! – воскликнула я. – Здорово!
– Правда? – Светка недоверчиво смотрела на меня.
– Конечно. – Я опять взялась за сумку. – Как это ты решилась?
– Не помню, – призналась она.
Мы прошли через стеклянные двери. Я махнула рукой в сторону стоянки такси:
– Туда.
– Не помню, – продолжала Светка. – По-моему, я просто проснулась однажды утром и подумала: а не рискнуть ли мне?
– И?.. – Я высматривала диспетчера.
– И рискнула.
– Пошла в банк спермы? – У Светки не было постоянного бойфренда.
– Нет. – Светка смутилась.
– Что такое? – В изумлении я глядела на нее.
Похоже, что-то от меня ускользнуло.
– У меня есть… – начала Светка.
– Так! – заорал парень в желтом жилете, выскочивший как черт из табакерки, у меня из-за спины. – Вам нужна машина!
– Да, – хором ответили мы.
– Счас будет, – пообещал он и принялся энергично махать руками.
– У меня есть парень, – сказала Светка, когда мы, удобно устроившись в бежевой «Волге», удалялись от Шереметьева.
– Точнее, не парень… – Она задумчиво посмотрела в окно. – Ему уже сорок четыре…
– Он кто?
– Мой редактор.
– Женат?
– Почему сразу женат? – вскинулась Светка.
– Потому что ему уже сорок четыре.
– Он был женат, – нехотя призналась она.
– И больше жениться не желает, – усмехнулась я.
– Просто противно иногда бывает, – проскрипела Светка, – как точно ты все знаешь.
– Да ладно, – рассмеялась я. – Ты разве замуж хочешь?
– Нет, – улыбнулась Светка.
– Вот и я о том же.
– Я хочу ребенка.
– Молодец.
– Ты правда так думаешь? – Светка бросила на меня удивленный взгляд.
– Конечно. Вы все из меня вечно какого-то монстра делаете. Как будто мне чужды человеческие чувства.
– Но ты же всегда кричишь, что брак себя изжил и вообще любви нет…
– Вот насчет любви, – перебила я Светку, – я никогда ничего подобного не говорила, а что касается брака – ты тоже срывала шарфики с шеи и лезла на баррикады, чтобы оттуда провозгласить: брака больше нет! Не так, скажешь, было?
– Было, – согласилась Светка, – а сейчас я что-то дала слабину. Вроде головой все то же самое думаю, а внутри какие-то странные желания побулькивают. Веришь, нет – я бы сейчас выскочила замуж, если бы он предложил.
– Это все гормоны, – рассмеялась я. – Как, кстати, ты себя чувствуешь? И тоже кстати, почему ничего не рассказывала?
– Хорошо чувствую, – ответила Светка, опять уставившись в окно. – Не говорила, потому что боялась сглазить… Слушай, обалдеть, сколько у вас тут всего понастроили! Надо бы об этом написать.
– Так ты здесь по делу? – спросила я. – В командировке?
– По делу. – Светка повернулась ко мне. – Но не в командировке.
– А что за дело-то?
– Маруся. – Светка сжала губы и нахмурилась.
Я так и знала.
– Партия переходит в эндшпиль, и играть ее буду я! – возвестила Светка, когда, добравшись домой, мы затащили ее вещи и устроились на кухне поужинать.
«Покровские ворота». Любимый Светкин фильм. Я спрятала усмешку и пожала плечами:
– Есть одна загвоздка. Для шахматной партии нужны двое. С кем собралась играть? С Петюней? Так он в Новосибирске.
– Но ведь что-то делать надо. – Светка сдвинула брови. – Где вот Маруся? Что с ней? Нельзя же сиднем сидеть.
Я ее понимала. Меня тоже колотило от тревожных предчувствий. Однако эмоция – не всегда толковый советник.
– Отсюда ничего не сделать. – Я выставила на стол чашки. – Мы же не поедем в Новосибирск…
– Почему? – перебила Светка. – Три часа на самолете – и всего делов.
Да не в том проблема, – отмахнулась я и полезла в холодильник за овощами и холодным мясом. – Ну представь себе: примчимся туда, и что мы там будем делать? Бегать по городу и орать: «Машка, ау!»? Мы ведь ничего о ее жизни не знаем. Кто у нее знакомые? В каких отношениях она с ними? Где бывала, кроме дома?
– Разве она ничего тебе не рассказывала? – Светка отщипнула кусок батона, сунула в рот.
– Наверное, рассказывала. – Я задумалась. – Даже скорее всего, рассказывала. Вот только слушать ее было так тоскливо, что я, признаюсь честно, отключалась.
Светка кивнула:
– Ее жизнь казалась нам такой серой, да?
Так и было. Стыдно признаваться, но факт. Вообще, слушать рассказы про чужую жизнь – занятие не для слабонервных. Особенно если изо дня в день эта чужая жизнь одна и та же. Покупки, интриги на работе, мечты об отпуске и рефлексия после отпуска. Вот если у кого-то случается нечто сногсшибательное, тогда, конечно, отчего бы не раскрыть рот и не впитать подробности? А бывает, что вроде ничего интересного у человека не происходит, но он умеет так рассказать, что теряешь счет времени, внимая ему. У Машки не было ни того ни другого. Ни ярких событий в жизни, ни таланта рассказчика. Припоминаю, она взахлеб трещала о какой-то Ларисе. Где-то они познакомились, и Лариса эта оказалась такая-растакая… Убей, не помню, где случилось знакомство и в чем именно гениальна та Лариса, словом, хреновая я подруга.
О чем я и сказала Светке.
– Я-то не лучше, – «успокоила» она меня. – Это жизнь. Не бери в голову. Сейчас задача другая – найти Машуню и выяснить, что в действительности там произошло.
– И что она собирается делать дальше, – добавила я.
Мы протрепались до часу ночи. На следующее утро я убежала на работу, а Светка, засучив рукава, приступила к боевым действиям.
– Позвонишь Пете и обматеришь его? – полюбопытствовала я перед уходом.
– Вот еще! – фыркнула Светка. – Настроение себе с утра портить. И потом, что с того? Машка от этого не материализуется.
– Звони, если что! – крикнула я, выходя в подъезд.
– Обязательно, – отозвалась Светка.
На улице светило солнце, по-осеннему неяркое, с деревьев листва уже осыпалась. Я пересекла двор и направилась к остановке. «Не пойду сегодня пешком», – и махнула рукой проходящей мимо маршрутке.
Меня можно назвать страшным везунчиком. Мне удалось найти работу в нескольких автобусных остановках от дома. По московским меркам – счастье несказанное. Обычно хожу на работу пешком, чтобы хоть как-то компенсировать организму издержки сидячего образа жизни. Но когда с неба сыпались осадки, я ловила маршрутку. Да, сегодня светило солнце, но на душе было муторно, и мне захотелось окунуться побыстрее в привычную рабочую рутину, чтоб на время выкинуть из головы все лишнее. «А интересно все же, – успела подумать я, входя в холл родного банка, – удастся ли Светке что-нибудь предпринять или мы просто эти несколько дней проведем в нервном ожидании вестей от беглянки Маруси?»
Когда вечером я вернулась из сумасшедшего дома под названием «Работа», то нашла Светку сидящей на полу и со всех сторон обложенной листочками бумаги с какими-то цифрами, накорябанными на них.
– Что это? – Я с любопытством оглядывала царящий в гостиной хаос.
– Маруся нигде не числится, – торжественно сообщила Светка.
– То есть?
– Ни в морге, – пояснила она, – ни в травме, ни в какой другой больнице Новосибирска.
– Здорово, – сказала я.
– В милиции, – продолжала Светка, – там, где регистрируют все происшествия, Марусиной фамилии тоже нет.
– Ты и до них дозвонилась?
– До них было легче всего, – ответила она, пошуршала листочками, лежащими перед ней, и добавила: – Сволочи, не хотели разговаривать со мной.
– Ну и?..
– Я их пугнула, – хихикнула она. – Сказала, что если сейчас они не дадут мне информацию, то я устрою им в смысле защиты прав человека!
Это она может. И пугнуть, и устроить.
– Маруся жива, – подытожила Светка.
– Ты сомневалась в этом? – Я пошла в спальню переодеться.
– Да не то чтоб… – отозвалась она, – но все-таки… Так спокойнее.
– Дальше что? – крикнула я из спальни.
– Не знаю, – неохотно призналась Светка. – Вот думаю, не поехать ли все-таки в Новосибирск?
– С ума сошла! – Я вернулась в гостиную – Беременная? Ты и так сюда зря потащилась. Мне тут сегодня на работе сказали, что вам, беременным, летать нельзя.
– Не рекомендуется, – поправила Светка. – Но представляешь, я бы телепалась двое суток на поезде?
– Ты ела что-нибудь?
– Ела. Но хочу еще.
– Я купила потрясающие баклажаны. Ты баклажаны ешь?
– Я все ем. – Светка легко поднялась с пола. – Даже странно. Никакого токсикоза. Жру все подряд.
– А тебе можно? – усомнилась я, проходя в кухню.
– Я слежу за весом, не беспокойся, – ответила Светка, следуя за мной. – Потому и сижу на диете. Но овощи, мясо и фрукты можно. А кроме баклажанов, что еще?
– Курица гриль. Будешь?
– О! – Светка закатила глаза и захлопала в ладоши. – Быстро, быстро, уже слюнки потекли.
– На ножку. – Я оторвала куриное бедрышко и протянула Светке. – А то умрешь еще, не дай бог.
– Мм… – Она сунула бедрышко в рот. – Теперь не умру. Ты знаешь…
Звонок в дверь раздался так неожиданно, что мы со Светкой чуть не подпрыгнули на полметра.
– Маррруся!!! – страшным голосом завопила Светка и, бросив недоеденное бедро на стол, рванула в коридор.
– Стой! – заорала я, выбегая вслед за ней. – Не открывай!
– Почему это? – Светка уже вертела ключ в замке.
– А вдруг это не Маруся, – прошипела я, оттесняя ее от двери. – Не забывай, мы в Москве. Мало ли…
У нас в подъезде стоит домофон. Толку с него ноль. Ну хорошо, ноль и одна десятая. Кто бы сейчас ни трезвонил в мою дверь, как он или она вошли в подъезд? «Известное дело как, – скажете вы, – кто-то вышел, а этот зашел. Или эта!
Я приникла к глазку. Это еще кто?
Перед моей дверью топтался мен в светлом. Очки, галстук, нос. Нос был выдающийся. Нос закрывал весь обзор.
– Кто там? – осторожно спросила я.
Сейчас, похоже, мне что-то начнут продавать.
– Это квартира Зарубиной Ирины? – отозвался незнакомец.
Голос был приятный. Бархат и капелька меда (если такое сочетание вообще возможно). Но нос?
– Да, – ответила я. – Что вам нужно?
– Не могли бы вы открыть дверь? – вежливо попросил мен.
– Зачем?
– Нам надо поговорить.
– Это вам надо поговорить, – усмехнулась я, – а мне не надо, – и подмигнула Светке. – Вы кто?
– Меня зовут Олег Белов, – сообщил незнакомец.
Светка вопросительно взглянула на меня. Я пожала плечами.
– И?..
– Я адвокат господина Рогова.
Я вздрогнула. Петя? Петин адвокат? Светка переступила с ноги на ногу и прошептала: «Ох, ну ни фига себе!»
– Могу показать бумаги. – Мы услышали, как мен за дверью щелкнул замком портфеля и зашуршал бумагами.
Я повернула ключ в замке. Светка быстро сбегала в комнату и вернулась, держа в руках свой мобильник – на всякий случай. Я приоткрыла дверь и окинула взглядом господина адвоката. Нос? Нос был очень даже. Как и все остальное. Передо мной стоял сбросивший десяток лет Мел Гибсон, правда, в очках и блондинистой масти. Но улыбка, улыбка была как у Гибсона. И тем не менее…
– Давайте ваши верительные грамоты, – сурово молвила я и протянула руку.
С вежливым полупоклоном мен подал свой паспорт и лист плотной бумаги, оказавшийся доверенностью, уполномочивающей господина Белова представлять интересы господина Рогова… Я дочитала до конца и подняла на мена удивленный взгляд:
– Развод? Петя что, с дуба рухнул?
Адвокат усмехнулся, но быстро спрятал усмешку и, вновь натянув на себя официальное лицо, произнес:
– Может, все-таки поговорим? Бархат и мед. И еще чуть-чуть корицы.
– Проходите. – Я распахнула дверь и отступила. Господин адвокат вошел, я захлопнула дверь.
– Здравствуйте, – кивнул адвокат Светке.
– Привет, – ответила она.
Он протянул руку и представился:
– Олег Белов.
– Светлана. – Она пожала предложенную руку и сделала приглашающий жест. – Проходите, пожалуйста.
Адвокат опустил глаза вниз.
– Можете не снимать, – подала голос я.
Он кивнул и последовал за Светкой. Я замыкала шествие.
– Присаживайтесь, – махнула рукой в сторону кресел.
– Спасибо. – Адвокат церемонно поклонился и сел.
– Кофе? – спросила Светка.
– Э-э… – замялся адвокат, потом решился: – Не откажусь.
Светка исчезла в кухне. Я села на диван и молча уставилась на адвоката.
– Вы так странно смотрите на меня… – усмехнулся он.
– Никогда не видела адвокатов живьем.
– И как? – поинтересовался он.
– Примерно такими я их себе и представляла.
– Я поставила кофе, – сообщила появившаяся из кухни Светка. – Так что там Петя? То бишь ваш клиент. Что ему нужно?
Адвокат красиво изогнул правую бровь:
– Он желает узнать, где его супруга.
– У нас ее нет, – заявила я. – Вы же сами видите. Мы тоже не знаем, где она.
– То есть она не объявлялась? Не звонила? – уточнил адвокат.
Мы со Светкой дружно покачали головами.
– Петя-то хоть беспокоится там? – спросила Светка. – Вдруг с Марьей что-нибудь случилось? Или ему все равно?
– Трудно сказать, – пожал плечами адвокат. – Странноватый клиент… О, пардон, – спохватился он, – я ничего вам не говорил:
– Ага, – кивнула Светка, – только мы и без вас знаем, что Петя странный.
– Он что, – спросила я, – действительно хочет разводиться?
– Как разводиться? – вскинулась Светка.
– Доверенность у господина Белова, – повернулась я к ней, – на переговоры по поводу развода.
– Что?! – Светка презрительно сморщила нос. – Вот урод!
Я потянула носом:
– Кофе… По-моему, готов, – и поднялась на ноги.
– Принесу, сиди, – сказала Светка и убежала на кухню.
Мы с адвокатом немного помолчали. Потом он заговорил:
– Клиент сказал, что если через две недели ваша подруга не вернется домой, то он начинает процедуру развода.
– Решил использовать ситуацию. – Светка вошла в гостиную с подносом в руках. – Обрадовался, что Маруся спсиховала, и теперь он вроде как ни в чем не виноват.
– А он в чем-то виноват? – Адвокат переводил взгляд с меня на Светку и обратно.
Я помогла Светке сгрузить кофейные прибамбасы на столик.
– У него есть женщина, – пояснила я. – Марья из-за этого и завелась. А теперь он радостно разведется и радостно заведет себе новую семью. Еще и на каждом повороте будет распинаться, что он – жертва, а Марья – стерва. Вот гад!
– Любопытно, – пробормотал адвокат, насыпая в кофе сахар.
– Вы не знали, да? – Светка устроилась во втором кресле и теперь наливала в свою чашку молока.
– Про другую женщину? – уточнил адвокат, медленно размешивая сахар.
– Про нее.
– Не знал.
– Теперь знаете, – сказала Светка. – Это что-то меняет?
– Да нет, – пожал плечами адвокат. – Кроме моего личного отношения к предмету.
Мы со Светкой переглянулись.
– Знаете, – некоторое время спустя сказал адвокат, – когда она появится у вас…
– Мы не знаем, появится ли она, – перебила я.
– Наверняка появится. Ей, насколько я понял, идти больше некуда. Если только, – он усмехнулся, – она не вела какую-нибудь тайную жизнь. Способна она на такое?
– Вряд ли, – пробормотала Светка.
– Поэтому продолжаем. Когда она появится у вас, лучше сразу сообщите мужу. Потому что он все равно узнает.
– Каким образом? – удивилась я.
– Наймет детектива следить за вашей квартирой, и все. – Адвокат спокойно пил кофе.
– Петя? – фыркнула Светка. – Детектива? Чушь какая-то.
– Он же нанял адвоката, – напомнила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25