Элвис с Присциллой провели медовый месяц именно в его здешнем доме. Но звезды уже почти все свалили – переехали на Ранчо-Мираж или в Палм-Дезет, там теперь новые загородные клубы.
Питеру очень хотелось, чтобы беседа их не кончалась. Им уже недолго оставалось ехать вместе, а обещание звякнуть ему в Лос-Анджелес он воспринимал как вежливый отказ.
Джейн вглядывалась в темноту. Пышные заросли олеандра и тамариска делали дома невидимыми с дороги, но иногда случались просветы в чугунных решетках, отгораживающих усадьбы.
– Какие здесь красивые дома. Интересно, почему все уехали, а Джули осталась?
Питер засмеялся:
– Ты же знаешь, как это бывает. Один свалил, остальные следом. Эти звезды кино все равно что овцы. Только вот зубы у них получше, – прокомментировал он, расплываясь в улыбке. – Думаю, что все дело в безопасности и уединенности, – продолжал он. – Сюда то и дело наезжают толпы туристов, которые любят осматривать все вокруг – вроде Голливуда. Знаешь, всякие там карты домов кинозвезд и прочую чепуху. Большинство стариков и сбежали в пустыню от всего этого, им хотелось общаться только друг с другом. Вот они похватали сумки, явились сюда. А новички стали селиться ближе к загородным клубам. И уж ни один ошалевший от дурноты наркоман или какой-нибудь залетный чокнутый велосипедист туда не просочится – да и уж, по крайней мере, можно быть уверенным, что у парня, сидящего рядом за стойкой в баре, деньжат не меньше, чем у тебя. Одна беда – уж если попал в одно их этих местечек для богатеньких, вроде «Тандера» или Винтадж-клуба, сиди, как зверь в клетке. Похоже, твоя сестрица в состоянии оплачивать свое уединение.
Они двигались по нескончаемо длинной улице. В ее конце виднелись два каменных воротных столба, увенчанных беломраморными орлами, в головах которых были спрятаны прожекторы. Тяжелые черные стальные ворота преграждали путь. За ними резко вверх поднималась булыжная мостовая, и Джейн смогла разглядеть, что она обсажена высокими веерными пальмами, подсвеченными гирляндами лампочек, вьющихся по стволам. Стройные силуэты пальм выделялись на черном бархате неба. Примерно в четверти мили от ворот, гнездясь у горы, сиял и переливался огнями огромный дом. Жемчужина в короне Палм-Спрингс, он превосходил по величественности и убранству особняк Клинта Иствуда и дом Боба Хоупа. Джейн знала это.
Время от времени большинство знаменитостей бессмертия ради появлялись благодаря масс-медиа перед обычными людьми, чтобы дать им пищу для пересудов. Джейн никогда не могла понять страсти к откровенности в частной жизни, которая отличала супербогачей, – это своего рода извращение распространилось и на утонченные, древние аристократические роды старой Европы, каких-нибудь там девонширцев или «Турн унд Таксиз», которые могли купить любую кинозвезду на доходы от доходов с доходов. Теперь они со счастливым видом важничали, позируя Робину Личу для «Стиля жизни», несмотря на то, что давно уже миновало то время, когда они нуждались в рекламе.
– Ну, вот мы и приехали.
Джейн охватило восторженное возбуждение. Близилась минута великого воссоединения. Было, конечно, немного рискованно являться вот так, но некоторые предосторожности Джейн предприняла, позвонив предварительно в особняк и поговорив с управляющим, чтобы убедиться – Джули на месте. Сама она не представилась. Почему-то ей казалось, что так будет лучше. Джули, возможно, стала бы оттягивать встречу под разными предлогами, если бы она предварительно написала бы или прямо позвонила ей. А так сестра оказывалась перед свершившимся фактом, и даже если приезд Джейн для нее удар, ей придется его вынести. А потом для них все начнется сначала. Сестры Беннет будут вместе противостоять миру, и мир склонится перед ними.
– У них специальный контроль на воротах. Как мне сказать: «Джейн Беннет с визитом к Джули Беннет?»
– Нет! Господи Боже! Что ты несешь? Почему вообще надо что-то говорить.
Питер Партон внимательно взглянул на нее, уловив в ее голосе тревогу.
– Система безопасности. Такие есть у всех в Калифорнии. Единственный способ попасть внутрь – это сообщить свое имя по связи.
– Джули не должна знать, что я приехала. Я хочу, чтобы это стало сюрпризом.
– Сюрпризом?
– Ну да.
– Боже правый… – Тут его осенило: – А что, это должно стать приятным сюрпризом?
– Разумеется, – рассмеялась Джейн, хотя в душе вовсе не была в том уверена.
– Ну ладно, давай-ка попробуем. Как нам представиться?
– Как-нибудь так, чтобы нас непременно впустили. Ах, ну я не знаю. Может, сказать, что это полиция?
Питер Партон подъехал на машине к узлу связи. Ему даже не пришлось нажимать красную кнопку – раздался скучный, бесстрастный голос:
– Пожалуйста, представьтесь и скажите, по какому вы делу.
– Особый противопреступный патруль полиции Палм-Спрингс, – и Питер улыбнулся Джейн. Он был горд своей маленькой выдумкой.
Небольшая пауза и:
– Ваша машина не похожа на полицейский автомобиль.
– Вот сволочизм! Чертова видеосистема.
Джейн беспокойно ерзала на своем сиденье. Она не видела, где установлена камера. Может быть, на достаточном отдалении. Она тронула Питера за плечо, давая понять, что пора раскрыть «шутку». В ответ он неистово затряс головой. В нем заговорила его врожденная хитрость, и теперь все обращалось в опасную игру. Выдавать себя за полицию считалось преступлением, но разве все вместе не станут смеяться, когда «соучастником» окажется родная сестра.
– Я же сказал, что это специальное подразделение. Мы проверяем рапорты обо всех подозрительных передвижениях в этом районе. Нам нужно обследовать дом. – Теперь в его голосе звучало раздражение, усиленное скрытой в его словах таинственностью.
Но голос-невидимку было невозможно сбить с толку.
– С вами женщина, а на машине имеется маркировка такси. Пожалуйста, назовите ваши имена.
Лучше было продолжать начатую игру. Худшее, что могло случиться, так это что их выставят. Беда небольшая.
– Офицер Томкинс и мой помощник… Мэри Мартин. – Черт! Это было неудачно. Мэри Мартин прежде жила в Лас-Палмас, была актрисой, к тому же матерью мирового судьи. Но Питер поспешил, слишком уж на него давили.
– Пожалуйста, подождите в машине.
В голосе Джейн слышалось волнение:
– Эй, это опасно. Думаешь, тебе поверили? У меня такое чувство, будто все это происходит в кино или что-то в этом роде.
– Сейчас увидим.
Через пару минут снова зазвучал тот же голос:
– Пожалуйста, проезжайте через ворота к главному дому. Не останавливайтесь по дороге. Вас встретят наверху.
– Говорил же я тебе, что я немного актер. Похоже, я получил признание.
Едва машина остановилась, перед ней возникли двое мужчин. Оба были одеты в одинаковые синие спортивные костюмы, черные ботинки и голубые кепи. В руке у каждого был пистолет.
– Ого! Кажется, это невинная игра зашла слишком далеко. – С Питера Партона слетела вся его самоуверенность. Он высунулся в окно: – Послушайте, ребята, насчет полиции это была только шутка. Я таксист, а в машине у меня сестра Джули Беннет. Ей хотелось устроить сюрприз, но, похоже, здесь не любят сюрпризов, точно?
Луч фонарика упал на его лицо. Другой наставлен на Джейн.
– Пожалуйста, оставайтесь на месте. Пожалуйста, постарайтесь не двигаться. – Голос был холодным, бесстрастно-деловитым и зловещим. Затем он заговорил по радиопередатчику:
– Соединитесь с мисс Беннет. Скажите, что двое – мужчине лет двадцать пять, женщине около двадцати – задержаны у входа в дом. Назвались представителями полиции Палм-Спрингс. Мы связались с полицейским управлением, ответ был отрицательным. Они уже направили сюда патрульную машину. Что нам делать с этими людьми? Девушка утверждает, что она ее сестра.
– Что вы имеете в виду? «Утверждает , что сестра?» – резко спросила Джейн. – Послушайте, немедленно проводите меня к Джули, сию же минуту. Вы меня слышите ?
Никто не обратил на нее внимания.
– Да, вот именно. А парень представился водителем такси, сейчас проверим, отправили его фотографию в управление шоферских лицензий. Но девушка очень настойчива. Нет, никакой сестры мы не ждем, даже не слышали, что у мисс Беннет была сестра.
Казалось, они прождали целую вечность. Видимо, инструкций от Джули.
Скрипучий, плохо различимый в радиопередатчике голос что-то произнес.
– Я вас понял. Отпустить парня и препроводить девушку в дом. Так? Полиция будет здесь в пять. Да. Весь разговор записан на пленку.
Смуглое лицо возникло в оконном проеме:
– Все в порядке, сэр. Вы свободны, можете ехать. Поезжайте по той дороге, по которой въехали сюда. Мисс Беннет приказала, чтобы мы провели молодую леди в дом. Вам уплатили деньги?
– Ну уж нет. Никуда я не поеду, пока все тут не выясню. – И Питер Партон плотно сжал челюсти.
Джейн озабоченно попросила:
– Пит, лучше уж поезжай. Жаль, что из-за меня ты попал в эту передрягу. Со мной все будет в порядке. Джули все объяснит этим ребятам. А ты, пожалуйста, поезжай. Если приедет полиция, у тебя могут быть неприятности.
Он все еще сомневался, но не дай Бог лишиться лицензии.
– Ты уверена, что все будет о'кей?
– Конечно, уверена. – Она вручила ему чек на сто долларов.
– Слушай, Пит, все было замечательно. Я разыщу тебя в Лос-Анджелесе. Или я тебе постучу, как сказали бы в Лондоне. – Она засмеялась, чтобы его ободрить, но внутри у нее все дрожало – от гнева и возмущения.
Он улыбнулся, помахал ей, и звук его мотора затих в аллее.
Теперь Джейн могла уповать только на себя. С двух сторон сопровождаемая стражей, она взошла по ступенькам на крыльцо в виде портика с четырьмя колоннами, с двойными массивными дверями, с бронзовыми ручками. Двери бесшумно открылись, впуская это трио, и немедленно вспыхнул свет, обрисовывая в темном проеме фигурку дворецкого-мексиканца в белом жакете, брюках с безукоризненными складками и в начищенных до блеска ботинках с высокой шнуровкой.
Передняя была куда обширнее, чем можно было предположить по фотографиям в «Интерьере», причем размеры подчеркивались полами белого мрамора. Здесь была развешана бо?льшая часть коллекции живописи – самые последние приобретения с художественных аукционов и от известных торговцев: Клемент и Шнабель, Базелитц и Ходжкин. Но Джейн некогда было разглядывать. Глаза ее были прикованы к широким двойным дверям – единственному входу в холл.
Джейн чувствовала себя уничтоженной. Боже, ну и дела! И все же она не должна испортить примирения. Сейчас довольно того, что она уже находится здесь, что она уже не одна.
Громадные двери растворились.
На секунду Джули Беннет застыла в обрамлении дверного проема, сверкая бриллиантовым ожерельем и бриллиантовой, в виде леопарда, брошью от Картье, с ниспадающими буйными волосами. Пышное белое кимоно усиливало впечатление мчащейся на всех парусах шхуны.
Она не произнесла ни слова, но, взглянув ей в лицо, Джейн заледенела. Ее пронзило такое ощущение, будто ее облили ядом, исполосовали кнутом, обдали ненавистью. Суженные гневом глаза сверлили Джейн, и опущенные вдоль тела кулаки своими побелевшими костяшками свидетельствовали о том, какая ее душит злоба.
Один из сопровождающих Джейн стражников начал было:
– Вот та девушка…
Джули Беннет выдавила слова, лживость которых подчеркивалась всем ее видом.
– Я никогда в жизни не видела ее, – заявила она.
6
– Что это за история с английской очаровашкой в наших владениях? Нет, до чего она хороша. Ничего подобного не видел. Кинозвезды могут скрыться.
Полицейский растянулся в кресле, знавшем лучшие времена, и грязным пальцем оттянул слишком тесный ворот.
– Денег у нее полно, так что она просто, видать, чокнутая. У меня не хватает духу предъявить ей что-либо. Мы обнаружили ее развлекающейся с каким-то типом, представившимся офицером, в поместье Джули Беннет, а когда их застукали, заявила, что она ее сестра.
– А она не сестра ей?
– Ни в коей мере. Джули Беннет заявила, что сроду ее не видела. А уж она-то, во всяком случае, явно не безумна. Не из того теста слеплена. Эта Джули Беннет штучка поострее, чем язычок моей женушки. Я наблюдал ее в программе «Сегодня». Брайанта Гамбела она преспокойно скушала на завтрак.
– Так что, ты думаешь, случилось с малышкой?
Сержант славился тем, что был любителем умственных упражнений.
– Думаю, она просто шизик. Знаешь этих психов? Мания величия. Они воображают, будто знамениты, один – сын президента, другая – дочь кого-то там еще.
– Да, но хороша невозможно. Уж это точно.
– Да, – подхватил сержант, – хорошенькая шизофреничка.
В комнату без стука вошел высокий тощий мужчина в рубашке с галстуком; при его появлении сержант, а за ним и патрульный вскочили.
– О, привет. Классно, что ты пришел. У нас для тебя кое-что есть.
Доктор позволил себе вялую улыбку.
– У них все хорошо, у всех все хорошо, – сообщил он. Легкая беседа не была его сильной стороной. К тому же вечер он провел, осматривая пациентов в Эйзенхауэр-центре, да еще нужно было взглянуть на актера Бетти-Форде; он обещал нанести ему визит позже, чтобы поставить иголки в позвоночник.
– Так в чем дело?
– Прошлой ночью нам позвонили из системы безопасности поместья Джули Беннет и сообщили, что внутрь пытаются проехать какой-то таксист с девицей, называясь полицейскими. Парня отпустили, и он рванул в Лос-Анджелес. Тогда девица заявила, что она сестра Джули Беннет.
– И что?
– Но она не сестра ей.
– Вы это наверняка знаете?
– Да. Я лично разговаривал с Джули Беннет. Она уверяет, что у нее нет никакой сестры.
– Великолепно. И вы без моего заключения не можете подать рапорт по уголовке. Ну и как она?
– Если не считать этого дела с сестрой – отлично. Похоже, готова лезть на стену оттого, что ей никто не верит. Только вчера прилетела из Англии. Хотела, видите ли, устроить сестре «сюрприз«. Сюрприз, кажется, удался.
Доктор Карней взял с металлической стойки свой кожаный «дипломат».
– Ладно, – сказал он, – пойдем, взглянем на нее.
В зеленой комнате Особой студии Мерфа Гриффина было жарко, и, хотя температура прочно застыла на отметке 72 градуса, каждый, кто не окончательно потерял чувствительность, ощущал невыносимую жару.
Все три звезды уже сидели в студии. Сидели – только говорится, на самом деле они крутились, как флюгеры, ожидая начала, выискивая удобные ракурсы и стараясь так попасть в камеру, чтобы она показала их в наиболее выгодном виде.
Майк Кейн был уверен в своем владении кокни, способном разоружить любого. «Ну, и кто здесь может сделать что-то лучше меня, такого скромного миляги?» – вот как он считал. Роджер Мур думал примерно так: «Они считают меня хладнокровным тайным агентом – мечта каждого мальчишки, – но я и не стыжусь признаться, что я – сын полицейского, и позировать перед камерой для меня – детские забавы».
Джули Беннет поглаживала, сидя в уголке, жирную мурлычащую кошку и не испытывала ничего подобного. Она была в студии Мерфа уже четвертый раз, но впервые после появления у него постоянной программы, – и не собиралась стать легкой жертвой политики зеленой комнаты. Она прищурила свои громадные круглые глаза и заворковала нежным, почти девичьим голоском:
– Послушайте, доставьте мне редчайшее наслаждение – бросьте ваши сигары, а? Меня тошнит от табачного дыма.
Мужской дуэт – часть трио особой программы Мерфа Гриффина «Английские звезды в Голливуде» – пораженно уставился на нее.
Оба мужчины испытывали слабость к гаванским сигарам. Весь остальной англоговорящий мир называл их «Черчиллями», но Кейн и Мур называли их в честь легендарного британского режиссера «Лью Грейдами». Пожертвовать сигарами ради леди означало бы, что Джули удалось коварно навязать им роль прислужников. Позже, в непримиримой борьбе за воздушное пространство, это может быть использовано против них.
Какую-то долю секунды оба мужчины молчали, прежде чем неминуемо скрестить шпаги.
– Вот уж не думал, что у тебя такой слабый желудок, Джули. Особенно, когда читаешь эротические сцены, которые ты мастерица описывать. – И Роджер Мур благодушно расхохотался, скрывая ядовитую насмешку, и наклонился, чтобы затушить свою громадную сигару.
На лице Джули было написано торжество. Мур сделал то, чего вовсе не собирался делать. А уж его остро?ту можно как-нибудь пережить.
– Ах, Роджер, ты хочешь сказать, что Луиза позволяет тебе читать мои книги? Я, право, удивлена. – Луиза Мур, жена Роджера, прекрасная, взрывная, как фейерверк, итальянка, держала его, что называется, на коротком поводке.
Джули обернулась к Майку Кейну, чтобы удвоить удовольствие.
– А тебе Шакира позволяет читать их, Майк? – Шакира Кейн, красотка поярче многих голливудских звезд, тоже имела заслуженную репутацию женщины с железной волей. Может, в этом и состояли рецепты двух наиболее счастливых голливудских браков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Питеру очень хотелось, чтобы беседа их не кончалась. Им уже недолго оставалось ехать вместе, а обещание звякнуть ему в Лос-Анджелес он воспринимал как вежливый отказ.
Джейн вглядывалась в темноту. Пышные заросли олеандра и тамариска делали дома невидимыми с дороги, но иногда случались просветы в чугунных решетках, отгораживающих усадьбы.
– Какие здесь красивые дома. Интересно, почему все уехали, а Джули осталась?
Питер засмеялся:
– Ты же знаешь, как это бывает. Один свалил, остальные следом. Эти звезды кино все равно что овцы. Только вот зубы у них получше, – прокомментировал он, расплываясь в улыбке. – Думаю, что все дело в безопасности и уединенности, – продолжал он. – Сюда то и дело наезжают толпы туристов, которые любят осматривать все вокруг – вроде Голливуда. Знаешь, всякие там карты домов кинозвезд и прочую чепуху. Большинство стариков и сбежали в пустыню от всего этого, им хотелось общаться только друг с другом. Вот они похватали сумки, явились сюда. А новички стали селиться ближе к загородным клубам. И уж ни один ошалевший от дурноты наркоман или какой-нибудь залетный чокнутый велосипедист туда не просочится – да и уж, по крайней мере, можно быть уверенным, что у парня, сидящего рядом за стойкой в баре, деньжат не меньше, чем у тебя. Одна беда – уж если попал в одно их этих местечек для богатеньких, вроде «Тандера» или Винтадж-клуба, сиди, как зверь в клетке. Похоже, твоя сестрица в состоянии оплачивать свое уединение.
Они двигались по нескончаемо длинной улице. В ее конце виднелись два каменных воротных столба, увенчанных беломраморными орлами, в головах которых были спрятаны прожекторы. Тяжелые черные стальные ворота преграждали путь. За ними резко вверх поднималась булыжная мостовая, и Джейн смогла разглядеть, что она обсажена высокими веерными пальмами, подсвеченными гирляндами лампочек, вьющихся по стволам. Стройные силуэты пальм выделялись на черном бархате неба. Примерно в четверти мили от ворот, гнездясь у горы, сиял и переливался огнями огромный дом. Жемчужина в короне Палм-Спрингс, он превосходил по величественности и убранству особняк Клинта Иствуда и дом Боба Хоупа. Джейн знала это.
Время от времени большинство знаменитостей бессмертия ради появлялись благодаря масс-медиа перед обычными людьми, чтобы дать им пищу для пересудов. Джейн никогда не могла понять страсти к откровенности в частной жизни, которая отличала супербогачей, – это своего рода извращение распространилось и на утонченные, древние аристократические роды старой Европы, каких-нибудь там девонширцев или «Турн унд Таксиз», которые могли купить любую кинозвезду на доходы от доходов с доходов. Теперь они со счастливым видом важничали, позируя Робину Личу для «Стиля жизни», несмотря на то, что давно уже миновало то время, когда они нуждались в рекламе.
– Ну, вот мы и приехали.
Джейн охватило восторженное возбуждение. Близилась минута великого воссоединения. Было, конечно, немного рискованно являться вот так, но некоторые предосторожности Джейн предприняла, позвонив предварительно в особняк и поговорив с управляющим, чтобы убедиться – Джули на месте. Сама она не представилась. Почему-то ей казалось, что так будет лучше. Джули, возможно, стала бы оттягивать встречу под разными предлогами, если бы она предварительно написала бы или прямо позвонила ей. А так сестра оказывалась перед свершившимся фактом, и даже если приезд Джейн для нее удар, ей придется его вынести. А потом для них все начнется сначала. Сестры Беннет будут вместе противостоять миру, и мир склонится перед ними.
– У них специальный контроль на воротах. Как мне сказать: «Джейн Беннет с визитом к Джули Беннет?»
– Нет! Господи Боже! Что ты несешь? Почему вообще надо что-то говорить.
Питер Партон внимательно взглянул на нее, уловив в ее голосе тревогу.
– Система безопасности. Такие есть у всех в Калифорнии. Единственный способ попасть внутрь – это сообщить свое имя по связи.
– Джули не должна знать, что я приехала. Я хочу, чтобы это стало сюрпризом.
– Сюрпризом?
– Ну да.
– Боже правый… – Тут его осенило: – А что, это должно стать приятным сюрпризом?
– Разумеется, – рассмеялась Джейн, хотя в душе вовсе не была в том уверена.
– Ну ладно, давай-ка попробуем. Как нам представиться?
– Как-нибудь так, чтобы нас непременно впустили. Ах, ну я не знаю. Может, сказать, что это полиция?
Питер Партон подъехал на машине к узлу связи. Ему даже не пришлось нажимать красную кнопку – раздался скучный, бесстрастный голос:
– Пожалуйста, представьтесь и скажите, по какому вы делу.
– Особый противопреступный патруль полиции Палм-Спрингс, – и Питер улыбнулся Джейн. Он был горд своей маленькой выдумкой.
Небольшая пауза и:
– Ваша машина не похожа на полицейский автомобиль.
– Вот сволочизм! Чертова видеосистема.
Джейн беспокойно ерзала на своем сиденье. Она не видела, где установлена камера. Может быть, на достаточном отдалении. Она тронула Питера за плечо, давая понять, что пора раскрыть «шутку». В ответ он неистово затряс головой. В нем заговорила его врожденная хитрость, и теперь все обращалось в опасную игру. Выдавать себя за полицию считалось преступлением, но разве все вместе не станут смеяться, когда «соучастником» окажется родная сестра.
– Я же сказал, что это специальное подразделение. Мы проверяем рапорты обо всех подозрительных передвижениях в этом районе. Нам нужно обследовать дом. – Теперь в его голосе звучало раздражение, усиленное скрытой в его словах таинственностью.
Но голос-невидимку было невозможно сбить с толку.
– С вами женщина, а на машине имеется маркировка такси. Пожалуйста, назовите ваши имена.
Лучше было продолжать начатую игру. Худшее, что могло случиться, так это что их выставят. Беда небольшая.
– Офицер Томкинс и мой помощник… Мэри Мартин. – Черт! Это было неудачно. Мэри Мартин прежде жила в Лас-Палмас, была актрисой, к тому же матерью мирового судьи. Но Питер поспешил, слишком уж на него давили.
– Пожалуйста, подождите в машине.
В голосе Джейн слышалось волнение:
– Эй, это опасно. Думаешь, тебе поверили? У меня такое чувство, будто все это происходит в кино или что-то в этом роде.
– Сейчас увидим.
Через пару минут снова зазвучал тот же голос:
– Пожалуйста, проезжайте через ворота к главному дому. Не останавливайтесь по дороге. Вас встретят наверху.
– Говорил же я тебе, что я немного актер. Похоже, я получил признание.
Едва машина остановилась, перед ней возникли двое мужчин. Оба были одеты в одинаковые синие спортивные костюмы, черные ботинки и голубые кепи. В руке у каждого был пистолет.
– Ого! Кажется, это невинная игра зашла слишком далеко. – С Питера Партона слетела вся его самоуверенность. Он высунулся в окно: – Послушайте, ребята, насчет полиции это была только шутка. Я таксист, а в машине у меня сестра Джули Беннет. Ей хотелось устроить сюрприз, но, похоже, здесь не любят сюрпризов, точно?
Луч фонарика упал на его лицо. Другой наставлен на Джейн.
– Пожалуйста, оставайтесь на месте. Пожалуйста, постарайтесь не двигаться. – Голос был холодным, бесстрастно-деловитым и зловещим. Затем он заговорил по радиопередатчику:
– Соединитесь с мисс Беннет. Скажите, что двое – мужчине лет двадцать пять, женщине около двадцати – задержаны у входа в дом. Назвались представителями полиции Палм-Спрингс. Мы связались с полицейским управлением, ответ был отрицательным. Они уже направили сюда патрульную машину. Что нам делать с этими людьми? Девушка утверждает, что она ее сестра.
– Что вы имеете в виду? «Утверждает , что сестра?» – резко спросила Джейн. – Послушайте, немедленно проводите меня к Джули, сию же минуту. Вы меня слышите ?
Никто не обратил на нее внимания.
– Да, вот именно. А парень представился водителем такси, сейчас проверим, отправили его фотографию в управление шоферских лицензий. Но девушка очень настойчива. Нет, никакой сестры мы не ждем, даже не слышали, что у мисс Беннет была сестра.
Казалось, они прождали целую вечность. Видимо, инструкций от Джули.
Скрипучий, плохо различимый в радиопередатчике голос что-то произнес.
– Я вас понял. Отпустить парня и препроводить девушку в дом. Так? Полиция будет здесь в пять. Да. Весь разговор записан на пленку.
Смуглое лицо возникло в оконном проеме:
– Все в порядке, сэр. Вы свободны, можете ехать. Поезжайте по той дороге, по которой въехали сюда. Мисс Беннет приказала, чтобы мы провели молодую леди в дом. Вам уплатили деньги?
– Ну уж нет. Никуда я не поеду, пока все тут не выясню. – И Питер Партон плотно сжал челюсти.
Джейн озабоченно попросила:
– Пит, лучше уж поезжай. Жаль, что из-за меня ты попал в эту передрягу. Со мной все будет в порядке. Джули все объяснит этим ребятам. А ты, пожалуйста, поезжай. Если приедет полиция, у тебя могут быть неприятности.
Он все еще сомневался, но не дай Бог лишиться лицензии.
– Ты уверена, что все будет о'кей?
– Конечно, уверена. – Она вручила ему чек на сто долларов.
– Слушай, Пит, все было замечательно. Я разыщу тебя в Лос-Анджелесе. Или я тебе постучу, как сказали бы в Лондоне. – Она засмеялась, чтобы его ободрить, но внутри у нее все дрожало – от гнева и возмущения.
Он улыбнулся, помахал ей, и звук его мотора затих в аллее.
Теперь Джейн могла уповать только на себя. С двух сторон сопровождаемая стражей, она взошла по ступенькам на крыльцо в виде портика с четырьмя колоннами, с двойными массивными дверями, с бронзовыми ручками. Двери бесшумно открылись, впуская это трио, и немедленно вспыхнул свет, обрисовывая в темном проеме фигурку дворецкого-мексиканца в белом жакете, брюках с безукоризненными складками и в начищенных до блеска ботинках с высокой шнуровкой.
Передняя была куда обширнее, чем можно было предположить по фотографиям в «Интерьере», причем размеры подчеркивались полами белого мрамора. Здесь была развешана бо?льшая часть коллекции живописи – самые последние приобретения с художественных аукционов и от известных торговцев: Клемент и Шнабель, Базелитц и Ходжкин. Но Джейн некогда было разглядывать. Глаза ее были прикованы к широким двойным дверям – единственному входу в холл.
Джейн чувствовала себя уничтоженной. Боже, ну и дела! И все же она не должна испортить примирения. Сейчас довольно того, что она уже находится здесь, что она уже не одна.
Громадные двери растворились.
На секунду Джули Беннет застыла в обрамлении дверного проема, сверкая бриллиантовым ожерельем и бриллиантовой, в виде леопарда, брошью от Картье, с ниспадающими буйными волосами. Пышное белое кимоно усиливало впечатление мчащейся на всех парусах шхуны.
Она не произнесла ни слова, но, взглянув ей в лицо, Джейн заледенела. Ее пронзило такое ощущение, будто ее облили ядом, исполосовали кнутом, обдали ненавистью. Суженные гневом глаза сверлили Джейн, и опущенные вдоль тела кулаки своими побелевшими костяшками свидетельствовали о том, какая ее душит злоба.
Один из сопровождающих Джейн стражников начал было:
– Вот та девушка…
Джули Беннет выдавила слова, лживость которых подчеркивалась всем ее видом.
– Я никогда в жизни не видела ее, – заявила она.
6
– Что это за история с английской очаровашкой в наших владениях? Нет, до чего она хороша. Ничего подобного не видел. Кинозвезды могут скрыться.
Полицейский растянулся в кресле, знавшем лучшие времена, и грязным пальцем оттянул слишком тесный ворот.
– Денег у нее полно, так что она просто, видать, чокнутая. У меня не хватает духу предъявить ей что-либо. Мы обнаружили ее развлекающейся с каким-то типом, представившимся офицером, в поместье Джули Беннет, а когда их застукали, заявила, что она ее сестра.
– А она не сестра ей?
– Ни в коей мере. Джули Беннет заявила, что сроду ее не видела. А уж она-то, во всяком случае, явно не безумна. Не из того теста слеплена. Эта Джули Беннет штучка поострее, чем язычок моей женушки. Я наблюдал ее в программе «Сегодня». Брайанта Гамбела она преспокойно скушала на завтрак.
– Так что, ты думаешь, случилось с малышкой?
Сержант славился тем, что был любителем умственных упражнений.
– Думаю, она просто шизик. Знаешь этих психов? Мания величия. Они воображают, будто знамениты, один – сын президента, другая – дочь кого-то там еще.
– Да, но хороша невозможно. Уж это точно.
– Да, – подхватил сержант, – хорошенькая шизофреничка.
В комнату без стука вошел высокий тощий мужчина в рубашке с галстуком; при его появлении сержант, а за ним и патрульный вскочили.
– О, привет. Классно, что ты пришел. У нас для тебя кое-что есть.
Доктор позволил себе вялую улыбку.
– У них все хорошо, у всех все хорошо, – сообщил он. Легкая беседа не была его сильной стороной. К тому же вечер он провел, осматривая пациентов в Эйзенхауэр-центре, да еще нужно было взглянуть на актера Бетти-Форде; он обещал нанести ему визит позже, чтобы поставить иголки в позвоночник.
– Так в чем дело?
– Прошлой ночью нам позвонили из системы безопасности поместья Джули Беннет и сообщили, что внутрь пытаются проехать какой-то таксист с девицей, называясь полицейскими. Парня отпустили, и он рванул в Лос-Анджелес. Тогда девица заявила, что она сестра Джули Беннет.
– И что?
– Но она не сестра ей.
– Вы это наверняка знаете?
– Да. Я лично разговаривал с Джули Беннет. Она уверяет, что у нее нет никакой сестры.
– Великолепно. И вы без моего заключения не можете подать рапорт по уголовке. Ну и как она?
– Если не считать этого дела с сестрой – отлично. Похоже, готова лезть на стену оттого, что ей никто не верит. Только вчера прилетела из Англии. Хотела, видите ли, устроить сестре «сюрприз«. Сюрприз, кажется, удался.
Доктор Карней взял с металлической стойки свой кожаный «дипломат».
– Ладно, – сказал он, – пойдем, взглянем на нее.
В зеленой комнате Особой студии Мерфа Гриффина было жарко, и, хотя температура прочно застыла на отметке 72 градуса, каждый, кто не окончательно потерял чувствительность, ощущал невыносимую жару.
Все три звезды уже сидели в студии. Сидели – только говорится, на самом деле они крутились, как флюгеры, ожидая начала, выискивая удобные ракурсы и стараясь так попасть в камеру, чтобы она показала их в наиболее выгодном виде.
Майк Кейн был уверен в своем владении кокни, способном разоружить любого. «Ну, и кто здесь может сделать что-то лучше меня, такого скромного миляги?» – вот как он считал. Роджер Мур думал примерно так: «Они считают меня хладнокровным тайным агентом – мечта каждого мальчишки, – но я и не стыжусь признаться, что я – сын полицейского, и позировать перед камерой для меня – детские забавы».
Джули Беннет поглаживала, сидя в уголке, жирную мурлычащую кошку и не испытывала ничего подобного. Она была в студии Мерфа уже четвертый раз, но впервые после появления у него постоянной программы, – и не собиралась стать легкой жертвой политики зеленой комнаты. Она прищурила свои громадные круглые глаза и заворковала нежным, почти девичьим голоском:
– Послушайте, доставьте мне редчайшее наслаждение – бросьте ваши сигары, а? Меня тошнит от табачного дыма.
Мужской дуэт – часть трио особой программы Мерфа Гриффина «Английские звезды в Голливуде» – пораженно уставился на нее.
Оба мужчины испытывали слабость к гаванским сигарам. Весь остальной англоговорящий мир называл их «Черчиллями», но Кейн и Мур называли их в честь легендарного британского режиссера «Лью Грейдами». Пожертвовать сигарами ради леди означало бы, что Джули удалось коварно навязать им роль прислужников. Позже, в непримиримой борьбе за воздушное пространство, это может быть использовано против них.
Какую-то долю секунды оба мужчины молчали, прежде чем неминуемо скрестить шпаги.
– Вот уж не думал, что у тебя такой слабый желудок, Джули. Особенно, когда читаешь эротические сцены, которые ты мастерица описывать. – И Роджер Мур благодушно расхохотался, скрывая ядовитую насмешку, и наклонился, чтобы затушить свою громадную сигару.
На лице Джули было написано торжество. Мур сделал то, чего вовсе не собирался делать. А уж его остро?ту можно как-нибудь пережить.
– Ах, Роджер, ты хочешь сказать, что Луиза позволяет тебе читать мои книги? Я, право, удивлена. – Луиза Мур, жена Роджера, прекрасная, взрывная, как фейерверк, итальянка, держала его, что называется, на коротком поводке.
Джули обернулась к Майку Кейну, чтобы удвоить удовольствие.
– А тебе Шакира позволяет читать их, Майк? – Шакира Кейн, красотка поярче многих голливудских звезд, тоже имела заслуженную репутацию женщины с железной волей. Может, в этом и состояли рецепты двух наиболее счастливых голливудских браков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48