– Ах да, вот, например. Позволил Лихтенштейну отправиться в Пейс в конце шестидесятых. Это теперь, глядя в прошлое, хорошо говорить, что он поразил сразу несколько целей.
Юноша, отделившийся от группы молодых людей, был привлекателен в стиле Синди Лаупер – легкий, как эльф, и явно стремящийся прослыть личностью.
– Вилли, когда все это закончится, пойдешь с нами танцевать? Мы все хотим попытаться найти «Крэк». – И он одобрительно хихикнул в нетерпеливом ожидании.
Вилли выглядел неуверенно.
Ивэн приготовился вдохновлять Билли принять участие в этом развлечении. Однако Билли не нужно было вдохновлять.
– Ты сказал «Крэк»?
– Именно.
– Мне тоже хочется отправиться с вами.
– Отлично. Превосходно. Но кто твои друзья, Вилли? Ты что, не хочешь нас познакомить?
– А что это за «Крэк»? Какой-нибудь ночной клуб? – быстро осведомился Ивэн. Он вновь взял инициативу в свои руки. Этого он упустить не мог. Если нужно будет поехать в ночной клуб, значит, так тому и быть.
– А кто-нибудь из вас бывал у «Хелены»?.. – с надеждой начал было он. Елена Кальяниотис, черноволосая королева танго, владелица богатейшего голливудского ночного клуба, теплотой своего приема заставляла положиться на репутацию своего заведения. Да еще за столиками в окружении стольких знакомых лиц – Джек и Анжелика, жуликоватый гуру Гарри Дин Стэнтом, и рычащий на своих помощников Мики, Эмилио и Роба, повсюду таскающий своих девочек – Элли, Деми и Мелани.
Но Синди Лаупер такой род удовольствий совсем не привлекал:
– Ну нет! Ни в коем случае. Только не эти киношники. Все это было в прошлом году.
– Ну а я что-то никогда о таком заведении и не слышал… «Крэк». – Ивэн терпеть не мог, когда его мнением пренебрегали. Он готов был взорваться от гнева.
– Так в этом-то все и дело. Никто о нем не слыхал, потому что он существует лишь ночь, и едва ли устраивается дважды в одном месте. Журналистов из светских хроник это жутко бесит, потому что они не успевают хорошенько прицелиться. «Вэнити Фэйр» отправил Брета Истона Эллиса и Джуд Нельсон со специальными заданиями разыскать «Мад клуб», но оказалось, что его вовсе не существует. Мы нарочно придумали его, чтобы пустить их по ложному следу. Да и «Подробности» и «Интервью» не преуспели.
– Нет, я определенно еду, – решительно заявил Билли Бингэм. – А вы знаете, как туда попасть?
– Уж поверь мне, я-то знаю, – заверил его Синди Лаупер.
– Я в игре, – шутливо включился Ивэн.
– Годится, – принял предложение Вилли.
Билли широко улыбался. Он подцепил Ивэна Кестлера, который сможет помочь осуществиться его мечтаниям. И появилась надежда отыскать в лос-анджелесской ночи Джейн.
– Эй, хватай танцоров за розовый пенис! – в восторге выдохнула Люси, крепко схватив Джейн за руку.
Над двумя громадными громкоговорителями двое парней вертелись и ходили ходуном как одержимые. На них не было никакой одежды, кроме узеньких подвязочек, наполненных подпрыгивающим грузом, доказывающим, что это и впрямь были парни. С ног до головы их тела, выкрашенные перламутровой розовой краской, искрились и переливались, а яркие сполохи играли на их коже.
– Теперь только я понимаю, что этот англичанин подразумевал под «развлекаловкой». – Джейн смеялась, стоя рядом со своей новой подругой. Она уже совершенно влюбилась в Лос-Анджелес. Это была их третья остановка в бесчисленной круговерти этого вечера, и, пожалуй, лучшая. С фасада нелегальные клубы ничем не отличались от обычных. Труднее всего было отыскать их, и это составляло главное удовольствие ночных игр. Рекламные вывески крутились быстро, было невозможно понять, что на них написано. Чтобы попасть внутрь, нужно было просто захотеть быть там, общее желание и создавало особую, непередаваемую атмосферу. У дверей, охраняемых переодетым в полицейского швейцаром, тучным, в форме и с дубинкой, с большим электрическим фонариком, стоял юноша-англичанин с длинными прямыми волосами и с заговорщицким видом выпаливал слова, как будто они были заклинанием, отгоняющим злых духов: «Пожалуйте. Вы понимаете, что это частный праздник, но мы будем рады принять от вас взнос в пять долларов с каждого как плату за развлекаловку».
– Ладно, моя новая ассистентка, – откликнулась Люси, – давай-ка потанцуем. Теперь я твой босс. И отказаться ты не можешь. Ты очень меня порадуешь, если начнешь карабкаться по лестнице карьеры.
Люси – в парусиновой мини-юбке, в парусиновом же пиджаке от Джорджа Марсиано, с длинными, почти до кончиков пальцев, рукавами, в свободной золотой блузке с люрексом; золотой тесьмой были отделаны и юбка с пиджаком, закинутые назад волосы уложены гелем в салоне Тони Куртиса – со смехом бросила вызов Джейн. Большая, грузная, она вспыхивала, как фейерверк, стоя, уперев руки в обтянутые юбкой бока, – яркий маяк сексуального притяжения посередине прыгающей толпы.
Джейн с открытой широкой улыбкой приняла вызов. Ее словно выпустили на свободу, как джинна из бутылки, и она ощущала себя в раю. Все опять повернулось чудесным образом. То вдруг она оказалась рядом с уродливой теткой, одна на улицах преступного города, а то вдруг оказалась помощником ассистента в «Люси Мастерсон Инк.». Америка напоминала американские горки. Англия, чопорная, предсказуемая, монотонно однообразная, представлялась другой планетой. Если Люси была огорчена тем, что она не согласилась демонстрировать себя для журнала «Всячина», то весьма забавно выражала свое огорчение. Сейчас у Джейн была новая подруга и новая работа, удивительная, странная работа – и в городе, который уже казался ей самым увлекательным городом на земле.
– Я в первый раз танцую с женщиной после школьных уроков танцев.
– Солнышко, ты даром теряла время.
Они хохотали, наслаждаясь ночной вольницей, в дансинге подвального склада, содрогающегося от резкой хриплой музыки, которая обрушивалась на танцующих из громадных старомодных рупоров.
Люси взяла Джейн за руку и вывела ее на пульсирующий пол дансинга. Вокруг ее длинной гордой шеи был повязан кожаный платок, украшенный символами тех, чья дикая музыка сотрясала ночь, – «Штучка для Лулу», «Джин любит Иезавиля», «Юные каннибалы», «Любимчики». Геометрически правильный агатово-черный парик Видала Сассуна в совершенстве дополнял ее кожаный костюм от «Твистед-Систер». Исступленно-радостная, восхитительная, Джейн была совершенно не похожа на ту простую, в традиционном смысле красавицу, какой она выглядела, когда высадилась в аэропорту Лос-Анджелеса. Люси обезумела от страсти, пожирая глазами свою Золушку.
На другом конце похожей на пещеру комнаты, с ее высоким, как в соборе, обшитым деревом потолком и с огромными заводскими окнами, с твердым цементным полом, залитым пивом и засыпанным сигаретным пеплом, пребывал в нервном, но счастливом расположении духа Ивэн Кестлер.
– Ну-ну, так вот где все это происходит, видишь? – Он повернулся и взглянул на Билли, но Билли не слушал. Вместо этого он вглядывался в плотное, подвижное человеческое море: тысячи две скачущих, ревущих подростков – разодетых, как попугаи, перевозбужденных красоток, прыщавых юнцов, современных «модников» и «модниц» – кожаные леди и мотоциклетные маньяки.
– Ты кого-нибудь здесь знаешь? – снова попытался завязать беседу Ивэн. Ему было непривычно, что на него не обращают внимания; с одной стороны, ему это нравилось, с другой – нет. Кто же он такой, этот прекрасный, сложный, угрюмый юноша с телом Меркурия, глубокий, как дно океана? Но не только упоительная дрожь удовольствия пронизывала тело маленького Ивэна, пока его глаза следили за добычей; его мучило и иное чувство. Ревность. Билли явно кого-то высматривал в толпе. И эгоистическое чутье подсказывало ему, что у Билли была, должно быть, своя жизнь до встречи с ним, Ивэном.
– Что ты сказал, Ивэн? Прости, мне нужно кое-кого увидеть. – Билли едва полуобернулся к нему. Он был поглощен своими поисками, озабоченность легла складками у рта, глаза по-прежнему рыскали в толпе.
– Да это не важно, не важно. – Ивэн махнул рукой, заверяя, что это так. Но на языке у него так и вертелось: «Кто?» Он, поеживаясь, оглядел комнату. Не будь рядом Билли, это был бы сущий ад. Он терпеть не мог ночные клубы, но так или иначе ему приходилось страдать в большинстве из них в Нью-Йорке, от роскошного «Палладиума» с его художниками и моделями из «Вог» до расслабленной болтовни «Нелл», от остроумно хамского общения «Эреа» до шикарного «Серф-клуба». Ему больше нравились стражи у входа. Нужно было пройти через целый их строй, а неприступно холодные законодатели капризно решали, кого стоит пропустить через ворота временного рая, а кого выбросить на холодную сырую улицу, чтобы они там зализывали раны отказа. Несколько раз и его чуть не завернули, однако же он был одним из самых привилегированных посетителей. Минуя топтавшихся на панели отверженных, униженно приветствовавших его, он вливался в волнующее море превосходства, направляясь в святая святых, которые всегда были в распоряжении избранных, наиболее приближенных к Богу. Здесь же, напротив, принимали всех, кто только знал, где устраивается дансинг. Значило ли это, что Нью-Йорк элитарнее Лос-Анджелеса, или просто он менее изысканный? Да какая разница. Главное, как ему зацепить этого парня?
Было бы здорово, если бы он сумел разговорить Билла.
– Ты ведь художник, Билли. Какой вердикт ты вынесешь здешнему убранству? – Он радостно рассмеялся – этакий гуру от искусства осведомлялся о мнении студента-приготовишки. И величественно огляделся. Некоторые «заключения» уже были сделаны. Здесь были черно-белые телевизоры, настроенные на телестанции, чьи передачи едва различимы; сетчатые размалеванные портьеры свисали повсюду со стен, но только не с окон; и сотни футов пластиковых труб, понавешенных кругом с сомнительно декоративными целями. В дальнем конце залы в десять тысяч квадратных футов, за местом диск-жокея и справа от бара на грязную розовую простыню транслировали порнуху, на которую никто не обращал внимания. Общее впечатление – что-то среднее между плохой постановкой и плохим искусством декорации. Но интереснее был вопрос, было ли это преднамеренным. Ивэн склонялся к мысли, что да. И вот это было хорошо.
Ему удалось наконец привлечь внимание Билли. Он произнес волшебное слово. Искусство .
Билли мотнул головой в сторону Ивэна, и в этот самый миг увидел ее.
Темноволосая девушка в коротенькой юбчонке. Девушка, так похожая на Джейн, но с черными волосами, затянутая в кожу, танцевала с какой-то светловолосой толстухой. Не может быть. Но эти ноги…
Как лунатик, направился он к ней, забыв о что-то лепетавшем боге искусства, завороженный своей целью. Он подошел к ней совсем близко и все же колебался, но сердце его так и подпрыгнуло, когда он коснулся ее плеча.
Она обернулась. Радостно. Открыто. Свободный дух среди таких же свободных ночных своих подруг.
– Билли! Билли Бингэм!
– Джейн?
– Хочешь сказать, что ты меня не узнаешь? Немножко странно выгляжу, да, Билли? Не веришь своим глазам? Я и сама бы не поверила.
Глаза ее смеялись, и оттого, что она явно была рада его видеть, его бросило в жар.
– Боже, Джейн. Как я счастлив, что нашел тебя. На автоответчике была запись, что ты можешь быть здесь. Я обыскал весь Лос-Анджелес. Ух! – Он схватил ее за руку и все никак не мог наглядеться на нее и поверить, что все это наяву. Потом, краем глаза, он почувствовал присутствие кого-то чужого. Здоровенная, с пышным бюстом и широкой улыбкой на лице толстуха была не тем человеком, которого можно проигнорировать.
– А, Билли, это Люси Мастерсон. Знаешь… помнишь, мы говорили о ней. Ну, не важно, познакомься с моим боссом. Я помощница ее ассистента – вон того, что так классно танцует, – и она ткнула пальцем в Джиши, выделывающего сложные па замысловатого танца. – И вот что, Люси. Это Билли Бингэм. Близкий друг Джули Беннет.
Джейн успела уловить особый дух Лос-Анджелеса. Представляя кого-либо, здесь непременно прибегали к выражению вроде: «Мой кузен, очень толковый хирург», или даже: «Мой кузен, знаменитый и очень толковый хирург», или так: «Это Трейси. Ты видел ее на прошлой неделе в «Майами Вайс»?»
Люси протянула руку и слегка шлепнула Билли.
– Еще один мой новый друг от мисс Беннет. Какие же чудесные у нее друзья!
Билли вымученно улыбнулся на комплимент и задумался, почему он невзлюбил Люси Мастерсон с первого взгляда? Потому что она танцевала с Джейн? Вряд ли.
– Ты один из очень близких друзей Джули Беннет?
– Люси! – смущенно одернула ее Джейн.
Но Билли отвернулся от Люси и нежно улыбнулся Джейн.
– Я тебя потерял.
Джейн предпочла не заметить его напряженности:
– Боже мой, ну как же ты разыскал меня? Ведь это совершенно невозможно!
– Если очень хочешь, тогда… – И он загадочно оборвал фразу на полуслове, зная, что так она прозвучит лучше, смешанная с восторгом и испугом.
Он заключил ее в объятия:
– Иди ко мне, пойдем, посидим, выпьем чего-нибудь.
– Отлично, пойдемте все вместе посидим и выпьем. Я совсем расплавилась.
Но Люси уже обо всем догадалась. Значит, этот парень любит эту девушку. Ну, вкус у него, положим, неплохой, но время на ее стороне. Жиголо никогда не оставит свою сказочную королеву – даже на ее родственников и приведет в порядок свою цыпочку. Она быстро шагнула вперед и, перегнувшись через руку Билли, поцеловала Джейн прямо в губы долгим страстным поцелуем.
– Ну, пока, вы, двое, веселитесь. Увидимся позже. – И она расхохоталась в ошарашенной тишине, внезапно установившейся в эпицентре ночного шума. Затем, подхватив подпрыгивающего Джиши и проведя наглой рукой по бедру девицы, с которой он отплясывал, она увлекла обоих в беснующуюся толпу. Удаляясь, Люси обернулась к оставленной ею парочке и зловеще подмигнула им чуть ли не половиной своего полного разгоряченного лица.
– Господи, что это она?
Джейн рассмеялась, чтобы скрыть свое замешательство:
– Ах, Люси есть Люси.
– Что значит «Люси есть Люси»? Это же какая-то помойная яма, и она затягивает тебя. Ни в коем случае нельзя с нею связываться!
– Ах, чушь собачья, Билли. Просто она нежная. Ничего особенного. Ну ладно, пошли выпьем, – Джейн взяла дело в свои руки. Билли, казалось, колебался, и потому она решила не рассказывать ему о порнофотографиях. – Неужели это правда ты? – Она ободрительно сжала ему руку, побуждая его встряхнуться и веселиться, как она сама.
– Это я, но я притащился сюда с целой толпой.
– Он пришел со мной.
Ивэн Кестлер произнес это резким голосом. Он не был «толпой». Толпы за кем-то следуют. А он, Ивэн Кестлер, абсолютно ни за кем не следует. Его насупленные брови и хмурый взгляд красноречиво говорили об этом; без слов было ясно, что ему понятен язык тел, такой откровенный на полу дансинга; понятны и ухаживания Билли за этой девушкой. Ну что ж, парню придется узнать, что в этом соревновании душ и тел он, Ивэн Кестлер, весьма серьезный соперник.
Билли представил их друг другу с явным отсутствием энтузиазма.
– Вы – Ивэн Кестлер, связанный с искусством?
– А, так вам известен мир искусства? – удивился Ивэн. Вблизи девушка казалась более чем просто красавицей.
– Я слышала о вас. Вы с Билли старые друзья?
– Вообще-то мы познакомились лишь сегодня вечером на открытии галереи. Заговорили об искусстве, но вы же знаете эти лос-анджелесские вечеринки. Никогда не знаешь, чем все закончится и где.
– «Странники в ночи», – загадочно промолвила Джейн, глядя на Билли. Невымолвленное «полюбившие с первого взгляда» обвинением повисло в спертом воздухе.
Чтобы выскользнуть из этого, ничего хорошего не предвещающего тупика, Билли крепко взял Джейн за руку и увлек на танцевальную площадку.
Чувствуя себя в безопасности в безликой человеческой массе, он заговорил, все ближе прижимая ее к себе, а музыка и люди струились вокруг них:
– Джейн, послушай. С Джули все кончено. Я ушел от нее, я хочу уехать, куда-нибудь в Венецию. Поедешь со мной? Ты поедешь со мной, мы будем жить вместе?
Слова сами собой срывались с его губ. Сбивчивые, они прямо на ходу сочиняли его будущее. Просто видеть ее, вот как сейчас, – и всякие решения излишни. Ничто не имело значения, кроме нее, ничто: ни искусство, ни его устремления, ни Кестлер. Он смутно ощущал, что возникнут проблемы, в частности, деньги; что придется выпутываться из вязкой паутины Джули Беннет. Но прежде всего, главнее всего было убедить это чудесное создание сделать то, что он так внезапно и отчаянно захотел.
Джейн пыталась осмыслить все это. У нее было ощущение, что в ее жизни натянули ленту и заставляют немедленно взять старт.
– Билли, это правда славно. Но ты знаешь… Я ведь пришла сюда с Люси. И получила эту работу. А Джули и ты… – Она неуверенно тянула слова.
– Но работу ты ведь сможешь сохранить . Всегда можно подъехать сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Юноша, отделившийся от группы молодых людей, был привлекателен в стиле Синди Лаупер – легкий, как эльф, и явно стремящийся прослыть личностью.
– Вилли, когда все это закончится, пойдешь с нами танцевать? Мы все хотим попытаться найти «Крэк». – И он одобрительно хихикнул в нетерпеливом ожидании.
Вилли выглядел неуверенно.
Ивэн приготовился вдохновлять Билли принять участие в этом развлечении. Однако Билли не нужно было вдохновлять.
– Ты сказал «Крэк»?
– Именно.
– Мне тоже хочется отправиться с вами.
– Отлично. Превосходно. Но кто твои друзья, Вилли? Ты что, не хочешь нас познакомить?
– А что это за «Крэк»? Какой-нибудь ночной клуб? – быстро осведомился Ивэн. Он вновь взял инициативу в свои руки. Этого он упустить не мог. Если нужно будет поехать в ночной клуб, значит, так тому и быть.
– А кто-нибудь из вас бывал у «Хелены»?.. – с надеждой начал было он. Елена Кальяниотис, черноволосая королева танго, владелица богатейшего голливудского ночного клуба, теплотой своего приема заставляла положиться на репутацию своего заведения. Да еще за столиками в окружении стольких знакомых лиц – Джек и Анжелика, жуликоватый гуру Гарри Дин Стэнтом, и рычащий на своих помощников Мики, Эмилио и Роба, повсюду таскающий своих девочек – Элли, Деми и Мелани.
Но Синди Лаупер такой род удовольствий совсем не привлекал:
– Ну нет! Ни в коем случае. Только не эти киношники. Все это было в прошлом году.
– Ну а я что-то никогда о таком заведении и не слышал… «Крэк». – Ивэн терпеть не мог, когда его мнением пренебрегали. Он готов был взорваться от гнева.
– Так в этом-то все и дело. Никто о нем не слыхал, потому что он существует лишь ночь, и едва ли устраивается дважды в одном месте. Журналистов из светских хроник это жутко бесит, потому что они не успевают хорошенько прицелиться. «Вэнити Фэйр» отправил Брета Истона Эллиса и Джуд Нельсон со специальными заданиями разыскать «Мад клуб», но оказалось, что его вовсе не существует. Мы нарочно придумали его, чтобы пустить их по ложному следу. Да и «Подробности» и «Интервью» не преуспели.
– Нет, я определенно еду, – решительно заявил Билли Бингэм. – А вы знаете, как туда попасть?
– Уж поверь мне, я-то знаю, – заверил его Синди Лаупер.
– Я в игре, – шутливо включился Ивэн.
– Годится, – принял предложение Вилли.
Билли широко улыбался. Он подцепил Ивэна Кестлера, который сможет помочь осуществиться его мечтаниям. И появилась надежда отыскать в лос-анджелесской ночи Джейн.
– Эй, хватай танцоров за розовый пенис! – в восторге выдохнула Люси, крепко схватив Джейн за руку.
Над двумя громадными громкоговорителями двое парней вертелись и ходили ходуном как одержимые. На них не было никакой одежды, кроме узеньких подвязочек, наполненных подпрыгивающим грузом, доказывающим, что это и впрямь были парни. С ног до головы их тела, выкрашенные перламутровой розовой краской, искрились и переливались, а яркие сполохи играли на их коже.
– Теперь только я понимаю, что этот англичанин подразумевал под «развлекаловкой». – Джейн смеялась, стоя рядом со своей новой подругой. Она уже совершенно влюбилась в Лос-Анджелес. Это была их третья остановка в бесчисленной круговерти этого вечера, и, пожалуй, лучшая. С фасада нелегальные клубы ничем не отличались от обычных. Труднее всего было отыскать их, и это составляло главное удовольствие ночных игр. Рекламные вывески крутились быстро, было невозможно понять, что на них написано. Чтобы попасть внутрь, нужно было просто захотеть быть там, общее желание и создавало особую, непередаваемую атмосферу. У дверей, охраняемых переодетым в полицейского швейцаром, тучным, в форме и с дубинкой, с большим электрическим фонариком, стоял юноша-англичанин с длинными прямыми волосами и с заговорщицким видом выпаливал слова, как будто они были заклинанием, отгоняющим злых духов: «Пожалуйте. Вы понимаете, что это частный праздник, но мы будем рады принять от вас взнос в пять долларов с каждого как плату за развлекаловку».
– Ладно, моя новая ассистентка, – откликнулась Люси, – давай-ка потанцуем. Теперь я твой босс. И отказаться ты не можешь. Ты очень меня порадуешь, если начнешь карабкаться по лестнице карьеры.
Люси – в парусиновой мини-юбке, в парусиновом же пиджаке от Джорджа Марсиано, с длинными, почти до кончиков пальцев, рукавами, в свободной золотой блузке с люрексом; золотой тесьмой были отделаны и юбка с пиджаком, закинутые назад волосы уложены гелем в салоне Тони Куртиса – со смехом бросила вызов Джейн. Большая, грузная, она вспыхивала, как фейерверк, стоя, уперев руки в обтянутые юбкой бока, – яркий маяк сексуального притяжения посередине прыгающей толпы.
Джейн с открытой широкой улыбкой приняла вызов. Ее словно выпустили на свободу, как джинна из бутылки, и она ощущала себя в раю. Все опять повернулось чудесным образом. То вдруг она оказалась рядом с уродливой теткой, одна на улицах преступного города, а то вдруг оказалась помощником ассистента в «Люси Мастерсон Инк.». Америка напоминала американские горки. Англия, чопорная, предсказуемая, монотонно однообразная, представлялась другой планетой. Если Люси была огорчена тем, что она не согласилась демонстрировать себя для журнала «Всячина», то весьма забавно выражала свое огорчение. Сейчас у Джейн была новая подруга и новая работа, удивительная, странная работа – и в городе, который уже казался ей самым увлекательным городом на земле.
– Я в первый раз танцую с женщиной после школьных уроков танцев.
– Солнышко, ты даром теряла время.
Они хохотали, наслаждаясь ночной вольницей, в дансинге подвального склада, содрогающегося от резкой хриплой музыки, которая обрушивалась на танцующих из громадных старомодных рупоров.
Люси взяла Джейн за руку и вывела ее на пульсирующий пол дансинга. Вокруг ее длинной гордой шеи был повязан кожаный платок, украшенный символами тех, чья дикая музыка сотрясала ночь, – «Штучка для Лулу», «Джин любит Иезавиля», «Юные каннибалы», «Любимчики». Геометрически правильный агатово-черный парик Видала Сассуна в совершенстве дополнял ее кожаный костюм от «Твистед-Систер». Исступленно-радостная, восхитительная, Джейн была совершенно не похожа на ту простую, в традиционном смысле красавицу, какой она выглядела, когда высадилась в аэропорту Лос-Анджелеса. Люси обезумела от страсти, пожирая глазами свою Золушку.
На другом конце похожей на пещеру комнаты, с ее высоким, как в соборе, обшитым деревом потолком и с огромными заводскими окнами, с твердым цементным полом, залитым пивом и засыпанным сигаретным пеплом, пребывал в нервном, но счастливом расположении духа Ивэн Кестлер.
– Ну-ну, так вот где все это происходит, видишь? – Он повернулся и взглянул на Билли, но Билли не слушал. Вместо этого он вглядывался в плотное, подвижное человеческое море: тысячи две скачущих, ревущих подростков – разодетых, как попугаи, перевозбужденных красоток, прыщавых юнцов, современных «модников» и «модниц» – кожаные леди и мотоциклетные маньяки.
– Ты кого-нибудь здесь знаешь? – снова попытался завязать беседу Ивэн. Ему было непривычно, что на него не обращают внимания; с одной стороны, ему это нравилось, с другой – нет. Кто же он такой, этот прекрасный, сложный, угрюмый юноша с телом Меркурия, глубокий, как дно океана? Но не только упоительная дрожь удовольствия пронизывала тело маленького Ивэна, пока его глаза следили за добычей; его мучило и иное чувство. Ревность. Билли явно кого-то высматривал в толпе. И эгоистическое чутье подсказывало ему, что у Билли была, должно быть, своя жизнь до встречи с ним, Ивэном.
– Что ты сказал, Ивэн? Прости, мне нужно кое-кого увидеть. – Билли едва полуобернулся к нему. Он был поглощен своими поисками, озабоченность легла складками у рта, глаза по-прежнему рыскали в толпе.
– Да это не важно, не важно. – Ивэн махнул рукой, заверяя, что это так. Но на языке у него так и вертелось: «Кто?» Он, поеживаясь, оглядел комнату. Не будь рядом Билли, это был бы сущий ад. Он терпеть не мог ночные клубы, но так или иначе ему приходилось страдать в большинстве из них в Нью-Йорке, от роскошного «Палладиума» с его художниками и моделями из «Вог» до расслабленной болтовни «Нелл», от остроумно хамского общения «Эреа» до шикарного «Серф-клуба». Ему больше нравились стражи у входа. Нужно было пройти через целый их строй, а неприступно холодные законодатели капризно решали, кого стоит пропустить через ворота временного рая, а кого выбросить на холодную сырую улицу, чтобы они там зализывали раны отказа. Несколько раз и его чуть не завернули, однако же он был одним из самых привилегированных посетителей. Минуя топтавшихся на панели отверженных, униженно приветствовавших его, он вливался в волнующее море превосходства, направляясь в святая святых, которые всегда были в распоряжении избранных, наиболее приближенных к Богу. Здесь же, напротив, принимали всех, кто только знал, где устраивается дансинг. Значило ли это, что Нью-Йорк элитарнее Лос-Анджелеса, или просто он менее изысканный? Да какая разница. Главное, как ему зацепить этого парня?
Было бы здорово, если бы он сумел разговорить Билла.
– Ты ведь художник, Билли. Какой вердикт ты вынесешь здешнему убранству? – Он радостно рассмеялся – этакий гуру от искусства осведомлялся о мнении студента-приготовишки. И величественно огляделся. Некоторые «заключения» уже были сделаны. Здесь были черно-белые телевизоры, настроенные на телестанции, чьи передачи едва различимы; сетчатые размалеванные портьеры свисали повсюду со стен, но только не с окон; и сотни футов пластиковых труб, понавешенных кругом с сомнительно декоративными целями. В дальнем конце залы в десять тысяч квадратных футов, за местом диск-жокея и справа от бара на грязную розовую простыню транслировали порнуху, на которую никто не обращал внимания. Общее впечатление – что-то среднее между плохой постановкой и плохим искусством декорации. Но интереснее был вопрос, было ли это преднамеренным. Ивэн склонялся к мысли, что да. И вот это было хорошо.
Ему удалось наконец привлечь внимание Билли. Он произнес волшебное слово. Искусство .
Билли мотнул головой в сторону Ивэна, и в этот самый миг увидел ее.
Темноволосая девушка в коротенькой юбчонке. Девушка, так похожая на Джейн, но с черными волосами, затянутая в кожу, танцевала с какой-то светловолосой толстухой. Не может быть. Но эти ноги…
Как лунатик, направился он к ней, забыв о что-то лепетавшем боге искусства, завороженный своей целью. Он подошел к ней совсем близко и все же колебался, но сердце его так и подпрыгнуло, когда он коснулся ее плеча.
Она обернулась. Радостно. Открыто. Свободный дух среди таких же свободных ночных своих подруг.
– Билли! Билли Бингэм!
– Джейн?
– Хочешь сказать, что ты меня не узнаешь? Немножко странно выгляжу, да, Билли? Не веришь своим глазам? Я и сама бы не поверила.
Глаза ее смеялись, и оттого, что она явно была рада его видеть, его бросило в жар.
– Боже, Джейн. Как я счастлив, что нашел тебя. На автоответчике была запись, что ты можешь быть здесь. Я обыскал весь Лос-Анджелес. Ух! – Он схватил ее за руку и все никак не мог наглядеться на нее и поверить, что все это наяву. Потом, краем глаза, он почувствовал присутствие кого-то чужого. Здоровенная, с пышным бюстом и широкой улыбкой на лице толстуха была не тем человеком, которого можно проигнорировать.
– А, Билли, это Люси Мастерсон. Знаешь… помнишь, мы говорили о ней. Ну, не важно, познакомься с моим боссом. Я помощница ее ассистента – вон того, что так классно танцует, – и она ткнула пальцем в Джиши, выделывающего сложные па замысловатого танца. – И вот что, Люси. Это Билли Бингэм. Близкий друг Джули Беннет.
Джейн успела уловить особый дух Лос-Анджелеса. Представляя кого-либо, здесь непременно прибегали к выражению вроде: «Мой кузен, очень толковый хирург», или даже: «Мой кузен, знаменитый и очень толковый хирург», или так: «Это Трейси. Ты видел ее на прошлой неделе в «Майами Вайс»?»
Люси протянула руку и слегка шлепнула Билли.
– Еще один мой новый друг от мисс Беннет. Какие же чудесные у нее друзья!
Билли вымученно улыбнулся на комплимент и задумался, почему он невзлюбил Люси Мастерсон с первого взгляда? Потому что она танцевала с Джейн? Вряд ли.
– Ты один из очень близких друзей Джули Беннет?
– Люси! – смущенно одернула ее Джейн.
Но Билли отвернулся от Люси и нежно улыбнулся Джейн.
– Я тебя потерял.
Джейн предпочла не заметить его напряженности:
– Боже мой, ну как же ты разыскал меня? Ведь это совершенно невозможно!
– Если очень хочешь, тогда… – И он загадочно оборвал фразу на полуслове, зная, что так она прозвучит лучше, смешанная с восторгом и испугом.
Он заключил ее в объятия:
– Иди ко мне, пойдем, посидим, выпьем чего-нибудь.
– Отлично, пойдемте все вместе посидим и выпьем. Я совсем расплавилась.
Но Люси уже обо всем догадалась. Значит, этот парень любит эту девушку. Ну, вкус у него, положим, неплохой, но время на ее стороне. Жиголо никогда не оставит свою сказочную королеву – даже на ее родственников и приведет в порядок свою цыпочку. Она быстро шагнула вперед и, перегнувшись через руку Билли, поцеловала Джейн прямо в губы долгим страстным поцелуем.
– Ну, пока, вы, двое, веселитесь. Увидимся позже. – И она расхохоталась в ошарашенной тишине, внезапно установившейся в эпицентре ночного шума. Затем, подхватив подпрыгивающего Джиши и проведя наглой рукой по бедру девицы, с которой он отплясывал, она увлекла обоих в беснующуюся толпу. Удаляясь, Люси обернулась к оставленной ею парочке и зловеще подмигнула им чуть ли не половиной своего полного разгоряченного лица.
– Господи, что это она?
Джейн рассмеялась, чтобы скрыть свое замешательство:
– Ах, Люси есть Люси.
– Что значит «Люси есть Люси»? Это же какая-то помойная яма, и она затягивает тебя. Ни в коем случае нельзя с нею связываться!
– Ах, чушь собачья, Билли. Просто она нежная. Ничего особенного. Ну ладно, пошли выпьем, – Джейн взяла дело в свои руки. Билли, казалось, колебался, и потому она решила не рассказывать ему о порнофотографиях. – Неужели это правда ты? – Она ободрительно сжала ему руку, побуждая его встряхнуться и веселиться, как она сама.
– Это я, но я притащился сюда с целой толпой.
– Он пришел со мной.
Ивэн Кестлер произнес это резким голосом. Он не был «толпой». Толпы за кем-то следуют. А он, Ивэн Кестлер, абсолютно ни за кем не следует. Его насупленные брови и хмурый взгляд красноречиво говорили об этом; без слов было ясно, что ему понятен язык тел, такой откровенный на полу дансинга; понятны и ухаживания Билли за этой девушкой. Ну что ж, парню придется узнать, что в этом соревновании душ и тел он, Ивэн Кестлер, весьма серьезный соперник.
Билли представил их друг другу с явным отсутствием энтузиазма.
– Вы – Ивэн Кестлер, связанный с искусством?
– А, так вам известен мир искусства? – удивился Ивэн. Вблизи девушка казалась более чем просто красавицей.
– Я слышала о вас. Вы с Билли старые друзья?
– Вообще-то мы познакомились лишь сегодня вечером на открытии галереи. Заговорили об искусстве, но вы же знаете эти лос-анджелесские вечеринки. Никогда не знаешь, чем все закончится и где.
– «Странники в ночи», – загадочно промолвила Джейн, глядя на Билли. Невымолвленное «полюбившие с первого взгляда» обвинением повисло в спертом воздухе.
Чтобы выскользнуть из этого, ничего хорошего не предвещающего тупика, Билли крепко взял Джейн за руку и увлек на танцевальную площадку.
Чувствуя себя в безопасности в безликой человеческой массе, он заговорил, все ближе прижимая ее к себе, а музыка и люди струились вокруг них:
– Джейн, послушай. С Джули все кончено. Я ушел от нее, я хочу уехать, куда-нибудь в Венецию. Поедешь со мной? Ты поедешь со мной, мы будем жить вместе?
Слова сами собой срывались с его губ. Сбивчивые, они прямо на ходу сочиняли его будущее. Просто видеть ее, вот как сейчас, – и всякие решения излишни. Ничто не имело значения, кроме нее, ничто: ни искусство, ни его устремления, ни Кестлер. Он смутно ощущал, что возникнут проблемы, в частности, деньги; что придется выпутываться из вязкой паутины Джули Беннет. Но прежде всего, главнее всего было убедить это чудесное создание сделать то, что он так внезапно и отчаянно захотел.
Джейн пыталась осмыслить все это. У нее было ощущение, что в ее жизни натянули ленту и заставляют немедленно взять старт.
– Билли, это правда славно. Но ты знаешь… Я ведь пришла сюда с Люси. И получила эту работу. А Джули и ты… – Она неуверенно тянула слова.
– Но работу ты ведь сможешь сохранить . Всегда можно подъехать сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48