— Тут на берегу мы соорудили базу отдыха, в городе дворянским гнездом называют. После станции забирайте вещи, грузите подругу и туда! — разливая водку, главный инженер подмигнул Горлову и с ехидцей улыбнулся.
— Это, это — жена, — покраснев, промямлил Горлов.
— Эх, Борис Петрович, давно работаешь, и, вроде, не последний человек в нашей системе, а ерунду лепишь. Нежели мне не доложили, кто с тобой приехал: Волконицкая Лариса Вадимовна, русская, беспартийная, 1952 года рождения, замужем, имеет сына. Продолжать?
— Не стоит!
— И я так думаю. Сам пока не видел, но наши спецзнатоки божатся, что сказочной красоты твоя Лариса Вадимовна. Так давай, за то, чтобы мы выплыли, а рыба подо льдом осталась. Но вся в наших сетях! — воскликнул главный инженер, подняв рюмку.
4.10. Над Беломорьем вьюга веет
Горлов добрался до гостиницы только поздно ночью. Лариса крепко спала, укрывшись четырьмя одеялами — всеми, что были в номере. Спросонья она не понимала, что от нее хотят, но потом собралась за двадцать минут и снова заснула, едва машина тронулась с места. Как только выехали из города, водитель включил дальний свет, дорога и все впереди ослепили невероятной белизной, но чуть в сторону было непроглядно черно, и в неплотно пригнанном стекле тонко высвистывал ледяной ветер. Добирались чуть больше получаса, водитель зашел первым, включил свет в просторном, высоком зале и показал лестницу напротив входа.
— Спальни и душ на втором этаже, кухня — на первом, там ужинать все приготовлено, только согреть. Камин зажечь?
— Не надо камин, ничего не надо, уже три часа, спокойной ночи — сказала Лариса и, не посмотрев на Горлова, пошла наверх. Она не проснулась, когда он лег рядом, только тесно прижалась. Ему захотелось обнять ее, но вдруг навалилась такая усталость, что было лень пошевелиться.
Горлов спал до восьми, но встал отдохнувшим и бодрым. Оставив Ларисе записку, что позвонит позже, он наскоро побрился и, не позавтракав, вышел на улицу, где уже стояла присланная за ним машина.
На заводе его уже ждали. Заместитель главного технолога, попросивший называть его просто Валерой, был не по годам серьезен и, судя по короткой беседе, успел вникнуть в предстоящую работу.
— Вам выделили сектор в составе восьми человек. Ребята в секторе работающие, за месяц-полтора управимся.
Горлову послышалось «работящие», он не был уверен и переспросил.
— Работящие — не значит работающие! Над работящими начальник нужен, а иногда и, как говорится, меры административного принуждения. А работающие — совсем другое дело, вы, Борис Петрович, сами убедитесь, — сказал Валера, разворачивая чертеж общего вида, где уже были выделены зоны основных демонтажных работ. Приглядевшись, Горлов заметил, что на чертеже стояла литера "О" и, перелистав один из томов, убедился, что техдокументация относилась не к серийному изделию, а к головному образцу. Получить ее можно было только на заводе-изготовителе, где строился корабль.
— Откуда комплект КТД? — спросил он.
— Сам в Ленинград ездил, — ответил инженер.
— Давно?
— Недели три. Там в КБ у меня приятелей пруд пруди, конечно помогли, иначе ни за что б не достал.
— А зачем лишние хлопоты? Разве мало вашего собственного комплекта? Ведь последний раз судно ремонтировалось на вашем заводе? — удивился Горлов.
— В этом комплекте есть все изменения, внесенные с момента спуска на воду, в том числе данные о ремонтах и модернизациях. За тридцать лет дважды заменялись оружейные БЧ и вся радиоэлектроника, года два назад поставили вашу «эс-эмку»…
Горлову было приятно услышать про свою первую разработку, запущенную в крупносерийное производство и поставленную на вооружение ВМФ. Он вспомнил, сколько было тогда хлопот, и как он волновался перед государственными испытаниями — их решили проводить на Каспийской флотилии. В открытое море отогнали старую баржу, дождались хорошего шторма, и ночью председатель Госкомиссии лично нажал кнопку пуска. Надобности в его присутствии на сторожевике никакой, конечно, не было, да и большинство членов комиссии, включая двух флотских адмиралов, в это время преспокойно выпивали в пансионате «Махачкала», но такая была традиция — нажимать на кнопку должен был только председатель Госкомиссии — никто другой.
— Мы делали ремонт последними и в основном занимались корпусными работами и по мелочам — другим «железом», — продолжал Валера. — Радиоэлектронику не трогали, ни одного документа, даже текстового на эту часть нас нет, а в ней несколько килограммов серебра с золотом. Блоки без документации в аффинаж не примут, стало быть, не удастся закрыть ведомость содержания драгметаллов, и акты готовности никто не подпишет. Вообще, это у нас самое узкое место: электронщиков на заводе — раз, два и обчелся, а те, что есть, во-первых, загружены, а, во-вторых, будут в лучшем случае год ковыряться. Нам без вашей помощи самим не справиться, я вас, Борис Петрович, заранее предупреждаю.
— Пожалуй, так, — согласился Горлов, понимая, что эта проблема наверняка не будет последней. Он подумал, что хорошо бы передать эту работу его сотрудникам и оформить оплату через какой-нибудь кооператив, даже можно создать его специально. Непонятно только, как преодолеть трудности, связанные с секретностью.
Аккуратно сложив документацию в спецчемодан и сверив по описи, Валера капнул заранее нагретый сургуч на скреплявшие запор тесемки — с незапамятных времен их называли «сбоку-бантиками» — сверху ловко приплюснул металлическую бляшку личной печати и с досадой пожаловался:
— Первый отдел в другом здании, и, чтобы передать любую бумажонку, пусть даже в соседнюю комнату, приходится переть через весь двор. Представляете — в мороз под тридцать, да еще с ветром? Поэтому оформим передачу КТД в сектор, начальник — нормальный мужик — учтет документы на себя и будет вам выдавать, что потребуется. Одно только неудобство — вам придется работать в общей комнате.
— Ничего, перетерплю, — пожал плечами Горлов.
В спецотделе их ждал начальник сектора, в котором предстояло работать. Пока Валера сдавал, а тот скрупулезно проверяя количество страниц, принимал документацию, Горлов успел оформить предписание и сдал справку о допуске.
После его познакомили с сотрудниками сектора, и до конца рабочего дня Горлов разбирался с чертежами, прикидывая кому поручить отрабатывать тот или иной участок. Только когда дежурный стал запирать и опечатывать рабочую комнату, он вспомнил, что так и не позвонил Ларисе.
Чувствуя себя виноватым, он с опаской вошел в отведенный им дом.
В зале полыхал камин, перед ним сидела Лариса, и возле кресла стояла почти пустая бутылка. Горлов поднял ее и посмотрел этикетку — это было то вино, которое при нем выгружали из вагона.
— Недавно привезли кучу всякой еды, и я, тебя не дождавшись, не утерпела, — обняв его за шею, сказала Лариса. — Ты не сердишься? Мне дали валенки с тулупом, и я почти весь день гуляла. Здесь так тихо, и так хорошо, и оказалось, что море рядом, но все подо льдом, а у берега — огромные торосы, почему-то зеленые… нет зеленоватые. И, подумав, я поверила, что ты будешь замечательным советским руководителем, красой и гордостью обновленной и подлинно демократической Советской власти.
— Господи, откуда ты набралась этой чепухи? — обрадовавшись, что она не сердится, спросил Горлов.
— По телевизору показывали Съезд народных депутатов, я хотела переключить, но здесь ловится только первая программа. Пришлось посмотреть на торжество ленинского курса реформ, на разгул сионизма и народовластия и, как Горбачев принимал присягу.
— Зачем ему присяга?
— Ты разве не знаешь, что Горбачева избрали Президентом СССР? Сразу видно, что ты не охвачен системой партийного просвещения и поставил себя вне кипучей созидательной работы советского народа. Но это не помешает тебе стать министром.
— Почему же?
— Ты почти доказал, что твои слова не расходятся с делом. Даже в этом захолустье, ты обеспечил свое население хорошим, натуральным вином.
— Ты — мое население?
— Не спорь: я — твое любимое население! И в отношении меня необходимо выполнить последние пункты твоей замечательной политической программы…
— Какие?
— Прежде, чем разрешить женщине разговаривать, следует уложить ее в постель. Милый, разве ты не помнишь?
* * *
Несколько лет спустя Горлов задумался над простым вопросом: был ли он счастлив? И почти сразу вспомнил заснеженные сопки, неоглядный ледяной простор застывшего моря и яркий, пронзительный свет холодного северного солнца. Их двухэтажный дом стоял в стороне от других строений заводской базы отдыха. По случаю весенних каникул там было полно детей, но вечером, когда Горлов возвращался с завода, вокруг уже никого не было. Горячую еду приносили из кухни, холодильник был забит разными деликатесами, а в углу стояли два ящика полусухого «Цимлянского».
Каждый вечер к его приходу в зале горел камин, они неторопливо ужинали, а после гуляли по расчищенным от снега, уютно освещенным дорожкам, доходили до берега, но дальше было темно, и они возвращались к теплу догорающего очага.
О чем они разговаривали? Горлов не мог вспомнить ничего, кроме историй про летавшую лучше всех чайку по имени Ливингстон, которые каждый вечер пересказывала Лариса. Он сам так и не смог прочитать ее любимую книгу — ему было скучно — но слушать было интересно.
— Вчера мы остановились на том месте, когда чайка Джонатан Ливингстон ударился о скалу и подумал, что умер, — говорила она, а Горлов смеялся и называл ее советской Шахерезадой.
— В твоей книге имеется серьезное упущение, а именно: главная чайка все время рассуждает о любви, но все птицы являются особями мужского пола и ни одной — женского. Просвещенный читатель может заподозрить, что идет речь о сознательном разрушении нравственности советских людей посредством пропаганды особо извращенной формы гомосексуализма — птичьей! — подшучивал Горлов, и Лариса сердилась, выговаривая ему, что он ничего не понимает в литературе, и подробно объясняла смысл каждого эпизода.
В воскресенье он разрешил закрепленным за ним сотрудникам не выходить на работу, и весь день провел вдвоем с Ларисой. К полудню потеплело, они долго катались на лыжах, пообедав, поднялись в спальню, вскоре заснули, лицом к лицу, крепко обнимая друг друга, а пробуждение было острым и радостным. Потом долго топили маленькую дровяную баню и пили кисло-сладкое «Цимлянское».
Утром в понедельник Горлов решил, что на заводе ему больше нечего делать. Каждому технологу были переданы пооперационые карты монтажных и ремонтных работ по всем боевым постам, в которых было скрупулезно расписан процесс монтажа всего вооружения. Работа заключалась в том, чтобы переписать карты заново и наоборот: вместо затяжки какого-нибудь болта следовало записать его снятие.
Судя по предварительным результатам, затруднений возникнуть не должно вплоть до передачи демонтажной документации на нормоконтроль. Горлов знал, что согласование и утверждение расценок всегда требовали много времени и нервов, но рассчитывал на помощь Славы Лахарева — нормы и зарплата были его стихией. Нерешенным остался только вопрос с драгметаллами. Было ясно, что одному заводу с демонтажем радиоэлектронных систем ни за что не справиться, но Горлов решил отложить эту проблему до возвращения в Ленинград.
Он рассчитывал денек-другой отдохнуть, но после обеда ему принесли телеграмму.
СРОЧНАЯ ЗПТ НАРОЧНЫМ
СЕВЕРОДВИНСК АРХАНГЕЛЬСКОЙ П/Я А-2862
РУКОВОДИТЕЛЮ ПРОЕКТА ГОРЛОВУ
ИЗ КРАСНОДАРА ФИЛИАЛ П/Я В-3840
ПРЕДЛАГАЮ СРОЧНО ПРИБЫТЬ ДОКЛАДА ХОДЕ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОЕКТА «ТРАНЗИТ» ТЧК ВАШИМ РУКОВОДСТВОМ КОМАНДИРОВКА СОГЛАСОВАНА ТЧК АВИАБИЛЕТ ЗАБРОНИРОВАН ВАШЕ ИМЯ ВЫЛЕТОМ ПУЛКОВО ДВАДЦАТОЕ МАРТА ТЧК ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР ЦВЕТКОВ
«Вот прохиндей!» — Горлов восхитился цветковской предусмотрительностью: телеграмма из Краснодарского филиала, главным инженером которого Цветков уже давно не работал, выглядела настолько убедительно, что ему немедленно выделили машину и обещали устроить билеты в Ленинград через Архангельский Обком.
— А, ведь, плохо получилось, Борис Петрович, — прощаясь, огорченно сказал Валера. — Работать, работали, а с коллективом и не пообщались. Так не годится, так у нас не принято, даже не провожаем вас, как положено.
— Скоро вернусь, наверстаем, — обещал Горлов. — Вы только сделайте, о чем договорились, а за мной не задержится.
Лариса умела собираться быстро, и через час они выехали из Северодвинска. Уже подъезжая к Архангельску она вдруг повернулась к Горлову и воскликнула:
— Чуть не забыла рассказать. Похоже, твой Рубашкин оказался прав — по телевизору передали, что на выборах в Москве и Ленинграде победили демократы. У них подавляющее большинство голосов в Ленсовете и в Моссовете.
— Значит быть мне председателем горисполкома, от судьбы не уйдешь, — засмеялся Горлов и поцеловал ее в щеку.
4.11 Отщепенца — на чистую воду!
Лариса просила подняться, чтобы посмотреть, как закончили ремонт, но Горлов торопился и решил сразу же ехать на работу.
— Ну и ладно, — обиделась Лариса, — ни в какой Краснодар я с тобой не полечу. Очень надо торчать одной в чужом городе. Думаешь, у меня своих дел мало? Через неделю отпуск кончается.
— Ты может и не полетишь, а мы полетим — успокоил ее Горлов, — обязательно полетим. Вместе: ты и я.
Он сказал ей почти то же, что и она, когда предлагала ему лететь с ней в Мурманск и, взглянув на нее, увидел, что она улыбнулась:
— Слабая женщина всего один раз не устояла, и теперь ты всю жизнь будешь этим пользоваться?
— Две жизни, — сказал Горлов, — одну на этом свете, другую — на том.
Она едва заметно улыбнулась и кивнула: «Ну, пока!», а Горлов помахал рукой и, когда машина тронулась, обернулся назад, глядя, как она входит в парадную.
— Вы не беспокойтесь, Борис Петрович, там все в порядке, я даже стиральную машину подключил и вызвал мастера, чтобы приделал антенну к телевизору. Пришлось немного добавить из своих, — осторожно выруливая на Московский проспект, сказал Володя. — Куда едем? Домой, в контору или в Объединение?
— В Объединение! — не раздумывая, велел Горлов. — Потом быстро съездишь в Пулково выкупить билеты и сразу обратно. Держи деньги, включая компенсацию твоих расходов, премиальные и за все прочее.
— За что премиальные?
— За подключение стиральной машины, установку антенны и вообще — за образцовое выполнение.
— Вы же не видели!
— Так ты мне сказал, — засмеялся Горлов. — Кстати, жениться не надумал?
— С какого вдруг бантика? Я еще погуляю!
— Лариса боялась, что ты девчонок сглазишь, которые у нее штукатурили. Говорила, что очень симпатичные.
— Одна очень классная, которая Марина. Я с ней вечером в кино пойду, на «Маленькую Веру».
— Это же старая картина, — удивился Горлов.
— Я два раза смотрел! Там здорово — как они в общежитие — помните?
Горлов будто увидел то, о чем говорил Володя: окрашенная серо-зеленым комната сплошь заставлена старыми, с ржавыми сетками кроватями, а в середине по пояс голая героиня фильма подпрыгивает на партнере, а говорят они о какой-то ерунде. Слова забылись, осталось только ощущение убогости и уныния, похожее на гостиницу, куда их сначала поселили в Северодвинске.
— Хочешь «Маленькую Веру» наизусть выучить?
— Марина еще не смотрела, я ей объяснять буду, потом к себе позову, вроде как для обсуждения. Бутылку «Алазани» у Сергея Михайловича выпросил — из его запасов. Взял яблок, коробку конфет, ну и так далее.
— Охмуряж собираешься устроить? Смотри, не попорти девочку, Лариса говорила, что совсем молоденькая, — сказал Горлов, удивившись собственному занудству.
— Как же, их попортишь! Эти, из общежития сами кого хочешь испортят. А то? — ухмыльнулся водитель.
Рядом на сиденье лежало несколько читаных газет. Горлов наугад взял одну. Целая страница была занята предвыборными материалами. Проглядев, Горлов, хотел было отложить, но заметил фамилию Лахарева. В заметке говорилось о Пете Рубашкине.
Письмо в редакцию
Уважаемые ленинградцы!
Общественные организации Орденов «Трудового Красного Знамени» и «Октябрьской революции» Научно-производственного объединения «Волна» имени ХХIY Съезда КПСС считают необходимым сообщить избирателям правдивую информацию о кандидате в народные депутаты Ленинградского городского Совета по 99-му округу Калининского района Рубашкине П.А., до недавнего времени работавшему в нашем коллективе.
В отделе кадров Объединения хранятся копия трудовой книжки Рубашкина П.А. и его личное дело. Из записей в этих документах следует, что ему неоднократно объявлялись взыскания, он лишался премий, систематически нарушал трудовую и исполнительскую дисциплину, проявлял халатность и пренебрегал элементарными нормами общественной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57