Эдакий «то ли парень, то ли девка», как говорит моя мама. Геев часто приглашают в рекламу, чтобы сыграть на их смазливости. Хотя как раз у этого вид довольно мужественный. И вот он изображает крепкого, улыбчивого супружника. Руки у него были крупные, сильные — только таким и положено обвивать женские плечи.
Кто-то прошел за перегородками слева. Боковое зрение подсказало, что это Лайм. Стоило взглянуть еще разок. Я скосила глаза в сторону зеленых мохнатых лапок и нашлепок — и выяснила только, что Кайли смотрит в том же направлении. Прискорбно. Лайм, похоже, охмурял бухгалтершу на другом конце зала. Правильный ход для свободного художника. До меня только сейчас дошло, что Лайм носит точно такой замшевый пиджак, о каком подумывал Дэн несколько месяцев тому назад.
«Посетите банк, который охотно посетит ваш дом». Ну уж... Это совсем как «Вернитесь к „Сухим завтракам“ — и тарелки прилетят к вам обратно». Каждый раз так: стоит мне взяться за срочный текст — и он оказывается про то, что кто-то возвращается.
Дэн сейчас на работе. В этой несчастной страховой компании, куда он должен завлекать клиентов, которые не хотят ему доверять. Он из-за меня тоже не слишком хорошо спал в эти выходные. Я была перед ним виновата. Бедняжка Дэн. Неужели нельзя было расстаться мирно...
Дзинь... дзинь... Бац. Я повесила трубку в тот же миг, когда раздался странноватый, приглушенный щелчок его автоответчика. Сейчас вот послышался бы знакомый голос (кажущийся немного ненастоящим): «Спасибо, что позвонили в контору Дэниэла Хоукера. К сожалению...» Знаю, до чего пошло звучит, но после четырех дней разлуки одна только эта запись могла показаться чудесной любовной поэмой, шекспировским сонетом. Жизнь готова положить, чтобы это слушать.
За перегородкой мурлыкали песенку. Так Кайли давала понять, что слышала звонок, прекрасно все поняла, но обсуждать это не сочла нужным. Так она заодно оберегала и собственный покой. Что ж, сейчас это к лучшему.
Итак, брошюра. «Больше чем банк — это друг для вас обоих». Может, супружеская чета без друзей такому приятелю обрадуется. «Гарантия, что мы всегда рядом». Ага. А не всем ли нам нужен кто-то рядом, особенно таким, как я, — тридцатилетним нелюбимым женщинам. Воображаю себя в тридцать восемь. Хожу на занятия по плетению корзиночек вместе с Хилари, на выходные мы выряжаемся в собственноручно связанные джемперы и спортивные штаны и отвоевываем друг у друга единственного мало-мальски приличного сорокалетнего разведенца в группе.
Зазвонил телефон.
Моя рука бухнулась на трубку так стремительно, что едва не сбила ее. И саму руку я тоже чуть не сломала.
Дэн. Дэн. Да. Да.
— Привет, это Вики?
— Виктория.
Чтоб тебя... Не Дэн.
— Это Лайм. Я тут на выходе, на автостоянке. Не догадался раньше спросить — у тебя есть электронный адрес?
— Что? А, ну да. Есть.
Вранье, конечно. А, какая разница.
— Кайли говорила, что тебе как раз подарили такую игрушку на день рождения, — пояснил Лайм.
— А, да-да.
— Какой у тебя адрес? Зараза.
— Э-э... Забыла.
— Пустяки. Кинь мне пару слов, я его запомню. У меня ящик на Ozemail. Просто Лайм.
Ну разумеется. Почему не понимаю ни слова из его болтовни?
— Ну пока.
Если бы ухо Кайли повернулось еще чуть-чуть левее, она смогла бы ловить спутниковое телевидение.
E-mail. Лайм. М-да. Пора браться за Умника Билла. И надо бы ему что-нибудь подарить за старания с компьютером. Но что можно подарить человеку, который весь как будто никакой? Нет, выглядит он вполне неплохо. Широкие, крепкие плечи сельского здоровяка. Честные глаза цвета китайского чая в пакетиках. Просто внутри ничего нет.
Глава третья
Вернувшись домой, я нашла автоответчик у себя под дверью: он лежал, завернутый в целлофановый пакет, и там же была записка от Билла. Потрясающе. Я же забросила ему эту железяку по дороге на работу, и вот к шести вечера она ждет меня здесь, совершенно готовая. Билл даже отскреб места, которые я то и дело прижигала сигаретой, пока Дэн не заставил меня бросить курить. Сначала я удивилась, что Билл оставил автоответчик на половике, но потом вспомнила: он же как-то промямлил, что родился в Дорриго. Как же, наверное, это здорово: вырасти в спокойном провинциальном городке, где автоответчики и стиральные машины запросто оставляют у порога, не опасаясь, что их умыкнет какой-нибудь восемнадцатилетний оболтус в необъятных шортах.
А вот Дэн не оставлял ни цветов... ничего. Надо же. Хотя вообще-то однажды он цветы прислал — это случилось после того, как мы крепко поругались. Я посмеялась над привычкой его матери покупать всевозможные безделушки у Франклина Минта («Вам больше не нужно вносить плату за статуэтку мальчика-царя Тутанхамона, миссис Хоукер»). Дэн же вечно так гордился своей семейкой! Тут он мне и нанес удар ниже пояса, заявив, что его родители, по крайней мере, до сих пор живут вместе. Добрых четверть часа я плакала навзрыд. За этим последовала обычная перепалка в духе «Да ты толком ни на что и не годишься из-за своей семейки! — Нет, это как раз ты ни на что не годишься из-за своей семейки!». Мы оба точно с цепи сорвались. А на следующий день он прислал мне прямо на работу (вот Кайли обалдела!) огромный букет белых тюльпанов с вложенной открыткой — она до сих пор хранится в ящике с бельем.
Главная неприятность с букетами заключается в том, что, получив цветы однажды, ты мечтаешь, чтобы это повторилось. Белые тюльпаны полгода назад — почему бы им и сейчас не появиться? Джоди подарила мне на прошлое Рождество чай с ромашкой — он должен хорошо успокаивать; правда, я так до сих пор его и не попробовала. И вот я заварила этот чай и принялась ждать, когда посыльный из цветочного магазина позвонит мне в дверь с букетом тюльпанов и запиской от Дэна. Чувствовала я себя как та женщина в «Английском пациенте», которая сидит взаперти и ждет, когда вернется Ральф Файнс.
Вот еще одна вещь, о которой не предупреждают в красочных книжках девочек из литтлвудской начальной школы: любить — значит постоянно дожидаться чего-то. Ждешь, когда он сделает первый шаг, когда позвонит после того, как вы в первый раз займетесь сексом, когда остынет после ссоры... Когда вернется и скажет: «Я люблю тебя». Еще дожидаешься, когда станет ясно, не беременна ли ты. И, как я подозреваю, в итоге ты ждешь, когда он наконец сдохнет. Если сравнивать с Белоснежкой, то она в своем гробу сразу достигла конечного результата.
Возьмем кого угодно из моих «бывших» — хоть Грега Дейли. Огромный кусок жизни загроблен на одни ожидания. Тут же действительно можно насчитать и дни, и месяцы, и годы. Грег относился к тем зацикленным «робинзонам», которые ничего, кроме дикой природы, не замечают. Мне же буквально ширинку пришлось у него расстегнуть, прежде чем его осенило: «Ух ты, я ей понравился!» Можно смело сказать, что с самого начала это был дохлый номер.
Когда я была влюблена в Грега, то целых восемь месяцев шастала по походам с ним, а заодно и со всем его отрядом, таская на себе рюкзак с сухофруктами и супом в пакетиках. Ничего не вышло. Ровным счетом ничего. Я даже притворялась, будто к моей ноге присосалась пиявка, — надеялась, что Грег поможет мне закатать штанину. Я сказала что-то вроде: «Ой, Грег, у меня что-то на ноге. Кажется, пиявка». А он ответил: «Полей ее супом — она сама отвалится».
К восьми месяцам скитаний по бушу надо добавить и бесконечные ночи, которые я проводила, слушая пластинки «Кинг Кримсон». Я старательно заставляла себя полюбить их — или хоть названия песен разобрать. Все надеялась, что вот поставит Грег кассету в машине — а я небрежно замечу: «А, это, кажется, из их первого альбома».
Когда он стал пропадать в горах с немецкой студенткой Аннелизе, снова пришлось ждать... Наверное, полгода. А ведь эти самые полгода я могла заниматься оздоровительной гимнастикой, изучать И-Цзин или делать еще что-нибудь полезное.
Любовь. Это то же самое, что стоять в очереди за багажом, когда все уже плывет перед глазами. И вот, пожалуйста. Сколько лет прошло (Грег сейчас уже в Тибете — так и лазает по горам с Аннелизе), а я опять сижу и жду телефонных звонков, белых тюльпанов, которые так и не появятся, жду чуда — или хоть чего-нибудь.
Почти весь вечер я сочиняла сообщение на автоответчик. Идеальное развлечение для одиночек, куда лучше телевизора. Сколько же фразочек можно произнести с самыми разными интонациями, если есть три шанса из ста, что бывший парень позвонит в твое отсутствие.
Это может быть беззаботный щебет: «Моя жизнь — это настоящий вихрь, как раз сейчас я собираюсь приковаться наручниками к постели и порезвиться с тремя парнями, с которыми познакомилась в ночном клубе». Или спокойный, умиротворенно-сосредоточенный голос: «Я поняла смысл философии дзен после того, как ты оставил меня, Дэниэл. Все наши связи предопределены кармой, это путь к очищению». Можно храбриться, сдерживая слезы (легкий намек на благородные страдания, не более того). В конце концов я остановилась на самой банальной, заезженной фразе: кто мог поручиться, что мне не позвонит какая-нибудь деловая особа из «Сухих завтраков»?
Когда телефон зазвонил, я взвилась в воздух метра на три.
— Это Билл. Ну как, работает? Уже включила?
— Билл, как ты вовремя! Ты не мог бы сделать мне еще одно одолжение?
Пять минут спустя он перезвонил и, как я его и просила, набубнил на автоответчик сообщение для проверки. Голос у него при этом был крайне смущенный. Судя по фону, он смотрел по телевизору то самое занудство, которое я выключила пять минут назад.
— Э-э... Привет, Виктория. Это сообщение для проверки. От Билла. Спасибо. Пока.
В который раз я поймала себя на раздумьях: а не подойдет ли Билл Хилари? Конечно, он не столь экзотичен, как увлеченный кулинарией индус, но в нем есть та врожденная притягательность, которую Хилари так ценит. И она всегда западала на мужчин, которые так одеваются. Познакомить их будет несложно. Просто засуну в комбайн еще один «Марс», чтобы он там застрял как следует, и отправлю Хилари наверх с просьбой все это починить.
Ох, «Марс»... Нет, чай с ромашкой. Только чай с ромашкой! И тут телефон зазвонил снова. Я надеялась, что это Билл просто хочет мне оставить э-э... сообщение. Я бы этого не вынесла. Но, как и следовало ожидать, это оказалась мама.
— Твой отец сказал, что ты поссорилась со своим приятелем.
Ну и к чему это она?
— А когда ты с ним разговаривала?
— Я просто позвонила ему, чтобы сказать, как это мило с его стороны — послать тебе компьютер, — пояснила мама. — Замечательный подарок.
— Знать бы еще, что с ним делать.
— А о твоем приятеле, значит, ничего нового?
— Нет, — буркнула я.
— Значит, плохо дело, да?
— Хлюп.
— Виктория, дорогая, ты что, плачешь?!
В голове словно спустили с цепи свору гончих. Все-все мои мысли — о жизни, о Дэне, о любви, о разлуке — мчались друг с другом наперегонки. И впереди всех неслась собака по кличке Родители в Разводе. В этом вся беда. Останься мама с отцом, я, может быть, умела бы строить отношения.
— Прими-ка ванну с тем маслом, которое я тебе прислала, — посоветовала мама.
— У меня нет ванны.
— Ах, верно, у тебя же мелкое корытце для душа, — спохватилась она. — Ну так приезжай, прими ванну у меня.
— Десять вечера, — напомнила я. — Не могу же я вылезать из дому в такое время, только чтобы принять ванну.
— А ты поблагодарила отца за компьютер? — справилась мама. А как по-твоему?
— Да.
— Ну, тогда все замечательно. Пожелаю тебе спокойной ночи... Да, а как к этому отнеслась миссис — как ее там, — ты не знаешь?
— Понятия не имею! — прорычала я.
— До чего же она уморительна со своим пуделем. Ох, ну ладно! Целую.
Конечно же, я думала о том, как отнеслось к нашему разрыву семейство Хоукер. Думала где-то между двумя и тремя часами ночи, когда ворочалась без сна в постели. Уродец Фисташка, наверное, скакал по всему саду, высоко вскидывая лапы и тявкая без умолку. Как и Дэновы братцы, проявлявшие ко мне не больше внимания, чем к безделушке от Франклина Минта.
Следующей позвонила Хилари.
— Хил! — Вот это кстати. — Будь другом, перезвони и послушай — запись на автоответчике не слишком ли по-кретински звучит? И перезвони еще раз, ладно?
— Ты что, не знаешь, как включить...
— Не знаю. Можешь перезвонить?
Она могла. А потом перезвонила еще раз и сказала, что голос у меня как у малолетнего дауна.
— И что ты бле-е-ешь та-а-ак ме-едле-енно? Запиши еще раз. Кстати, у меня к тебе просьба. Ты компьютер уже подключила?
— Жду, когда Умник Билл это сделает, — объяснила я. — Понимаешь, я не могу давать ему больше одной вещи за раз.
— Гм-м, Билл? — протянула Хилари. — Занятно...
— И я о том же подумала.
— Хоть я и влезла в «Женский кружок», времени для свиданий у меня маловато, — сказала Хилари.
Нравится мне, как она это называет — «свидания». Словно и не кончились былые счастливые деньки. Но вот то, что Хилари присоединилась к Джодиной компании, меня изрядно удивило. Выходит, она и в самом деле отчаялась.
— И на что похож этот Билл? — спросила Хилари с наигранным интересом. — Я ведь всегда могу выйти из «Женского кружка», знаешь.
— Очень даже ничего, — воодушевилась я. — У него красивые глаза. Но он из Дорриго. И у него пластырь на челюсти.
— О-о... Звучит интригующе. А челюсть у него мощная?
— Да, — заверила я. — И еще у него эти, ну, знаешь, плечи.
— А квартира его на что похожа?
— Ни на что. Ничего интересного.
— А я могу ему понравиться? — поинтересовалась Хилари.
— Не сомневаюсь.
Она вздохнула.
— Надолго ли это?..
Вот она, больная мозоль.
— Господи, Хилари, не гадалка же я.
Тут я рассказала ей о мамином звонке и о том, что родительница едва не довела меня до слез.
— Ну, этим в «Женском кружке» тоже занимаются, — сообщила Хилари. — Между матерью и дочерью должна существовать молчаливая конспирация.
Идея хорошая, ничего не скажешь.
— И тогда жизнь станет просто прекрасной, да? Не может у нас быть молчаливой конспирации — она же не умолкает ни на минуту! И мама в бешенстве из-за того, что подарила мне только масло для ванны, а папа, оказывается, преподнес компьютер.
— Но у вас всю жизнь так, — напомнила Хилари.
— Да? — пробормотала я.
— Ты что, сама не помнишь? Еще в школе. Твои как раз разводились, и отец подарил тебе что-то вроде синтезатора, а мать — пару сабо. Мы чуть от зависти не полопались. И всем хотелось разводящихся родителей.
— Серьезно?
— Сама посуди, — сказала Хилари. — Мои предки вместе — и что я получаю на день рождения? Билеты на «Повелителя танцев». Майкл Флэтли этот, тьфу!
— Он, говорят, занимается сексом после каждого спектакля, — вспомнила я.
— Вот именно. ПОТОМУ МАМАШИ УСТОЯТЬ И НЕ МОГУТ!
... Когда я добралась наконец до постели, мне удалось почти полностью расслабиться. Явный прогресс. Сама не знаю, что помогло мне отвлечься: может, замаячившая надежда сделать что-нибудь для Хилари и Билла, а может, дневной звонок Лайма. Или — кому только сказать! — на меня успокаивающе подействовал звонок мамы.
Глава четвертая
Если я и была чем-то занята на работе, когда появился Лайм, так исключительно рифмой к «Сухим завтракам». Кайли, по счастью, отправилась обедать пораньше — чтобы успеть на аэробику.
— Ну а сама-то ты пробовала эти хлопья, над которыми мы все тут бьемся? — Лайм, скрестив руки на груди, стоял у меня за спиной. На нем был все тот же замшевый пиджак.
— Нет, — отозвалась я. — Хотя как-то утром мне их безумно захотелось.
— Наверное, переработалась.
— Да нет. Я бы не сказала.
Что это мне вздумалось кокетничать? Странное какое-то ощущение. Надо же — флиртовать с кем-то снова... Особенно если учесть, как я была зациклена на Дэне последние несколько месяцев.
— Да, насчет моего электронного адреса, — произнесла я. — Надо было тебе сразу сказать. Вообще-то у меня его еще нет. Я даже еще не подключила свой компьютер.
Лайм улыбнулся:
— Догадался.
— Но ты не откажешься еще раз продиктовать мне свой адрес?
— Если одолжишь ручку, — сказал он.
Руки Лайма — настоящие руки художника. С длинными пальцами. И довольно гладкие. Только мелкие порезы о края бумаги — и все.
— Вот, пожалуйста. А это — номер телефона.
С расстояния метров двадцати могло показаться, что свободный художник-график протягивает визитную карточку старшему копирайтеру. Но в действительности это был тот самый миг между мужчиной и женщиной. Обмен флюидами, если можно так выразиться.
Тут одна из девушек-бухгалтерш направилась к нам, помахивая какой-то бумажкой. Кажется, первым чеком для Лайма. Вообще-то ей вовсе не обязательно было тащиться сюда, чтобы вручить его. Просто есть в Лайме что-то такое, отчего людям постоянно хочется для него что-нибудь сделать.
— Еще увидимся. Или я получу от тебя послание.
— Если мне удастся его отправить, ха-ха-ха! — И я загоготала, словно гиена.
Похоже, мои навыки в области флирта подвяли с тех пор, как мы расстались с Дэном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31