Вот они выросли с бузиновый куст, покачнулись и стали расти дальше.
«Прекрасные уши, — подумал Медвежонок. — С такими ушами можно слушать весь лес». И устроился поудобнее.
На левое ухо села птичка.
— Чирик! — крикнула она.
Ухо поморщилось.
— Чирик! Чирик! — закричала птичка и перепорхнула на правое. Правое ухо дёрнулось, и птичка улетела.
А уши продолжали расти.
Вот они поравнялись с сосной, потом подросли ещё чуть-чуть, строго вытянулись и упёрлись самыми кончиками в мохнатое небо.
— Уши, — сказал Медвежонок, — где ваш Заяц?
Уши насторожились.
— Где ваш Заяц, я спрашиваю? — повторил Медвежонок.
Уши потёрлись друг о друга, пошуршали что-то и снова вытянулись — от земли до неба.
— Чего только не бывает в пятницу! — пробормотал Медвежонок и встал с колоды…
Пошёл дождь.
Уши потемнели, набухли и теперь уже не казались такими стройными.
«Вот. Теперь вымокнут мои дрова! Если б не эти странные уши, я бы успел их сложить под навес…»
Уши тяжелели с каждой минутой, и по ним ручейками стекала вода.
Одно ухо покачнулось и с шумом повалилось на бузиновый куст, другое всё ещё глядело в небо.
Потом, обломив верхушку сосны, упало и оно.
— Заяц! — сказал Медвежонок. — И тебе не стыдно меня дурачить?
Заяц молчал.
— Нехорошо! — сказал Медвежонок. — Теперь из-за тебя у меня вымокли дрова.
Заяц ничего не ответил.
Шумел дождь, и заячьи уши, как поваленные бурей деревья, выглядывали из травы…
Волшебная травка зверобой
Был летний солнечный день.
— Хочешь, я тебе что-то покажу, — сказал Ёжик, когда они с Медвежонком выбежали на поляну.
— А что? — спросил Медвежонок.
— Вот смотри: это — Ромашка.
— Знаю, сказал Медвежонок. — Любит — не любит! — И стал обрывать лепестки.
— А это — Василёк! — сказал Ёжик.
— Знаю! «В голубых рубашках васильки целый день гуляли у реки».
— Правильно! — сказал Ёжик. — Я эти стихи тоже знаю. А вот это — цветок Кашка.
— Из него что, кашу варят, да?
— Нет, его так зовут.
— А это?
— Это — Колокольчик! Вот послушай! — И Ёжик лёг рядом с Колокольчиком на траву и позвонил. — Слышишь?
— Давай я попробую! — сказал Медвежонок. — Я его сорву и побегу по поляне, а ты слушай!
— Нет, — сказал Ёжик, — если Колокольчик сорвать, он не звенит. Попробуй!
— Тогда я так позвоню, — сказал Медвежонок. Лёг рядом с Ёжиком и позвонил в Колокольчик.
— Как хорошо он звенит!.. — сказал Медвежонок. — А это кто?
— Не знаю… — сказал Ёжик.
— Травка, — обратился к неизвестному цветку Медвежонок, — ты кто?
— Я — Зверобой, важно сказал Зверобой.
— Кто-кто?
— Зверобой обыкновенный.
— Слушай, — шепнул Ёжику Медвежонок, — он зверей бьёт. Бежим отсюда!
— И никого я не бью, — сказал Зверобой. — Я — полезный. Я травка от девяноста девяти болезней. Заболит живот или сердце или кашлять начнёте, а я — тут как тут.
— Мы здоровые, — сказал Медвежонок.
— А как со мной хорошо чай пить!.. — И Зверобой от удовольствия даже закрыл глаза.
— А мы только что позавтракали, — сказал Ёжик.
— Со мной хорошо зимой чай пить, — сказал Зверобой. — Вот наметёт снегу, тогда…
— А как же мы с тобой будем чай пить, если тебя заметёт снегом?
— А вы возьмите меня с собой, посадите на печку, стану я к зиме сухонький… Тогда с мёдом…
— Мёд я люблю, — сказал Медвежонок. — Давай его возьмём с собой, а? — обратился он к Ёжику. — А зимой, когда ты придёшь ко мне в гости, я тебе скажу: «А помнишь, Ёжик, мы с тобой летом бегали по поляне, по-омнишь, встретили Зверобоя, а он — вот он, на печке!» И нам сразу станет тепло и весело, как будто вернулось лето.
Как Ёжик с Медвежонком ловили осень
Весь день шёл дождь, ночью перестал, к утру похолодало.
Ёжик с Медвежонком вышли на крыльцо, постояли немного, вдыхая холодный воздух.
Всё вокруг было непонятно: деревья стояли зелёные, жёлтых листьев было ещё совсем мало, и всё равно — за каждым стволом сидела осень.
— Видишь? — сказал Ёжик.
— Ага, — сказал Медвежонок. — Так и глядит.
— Вот бы её поймать!
— А давай, — Медвежонок чуть не поперхнулся. — Давай поймаем и запрём в чулан. Представляешь? Запрём её в чулан, и сразу — лето!
— Она невидимая, — сказал Ёжик.
— Это если лапами. Лапами, конечно, не возьмёшь. Нужен загон и сеть, понял? Вот так — сеть, а оттуда — гнать.
— Надо звать Зайца, — сказал Ёжик.
— И Белку.
— А сеть какую?
— Окуньковую.
— Да ты что? Так тебе осень в окуньковую и полезет!
— А что, карась красный, и она…
— При чём здесь карась? Сеть-то окуньковая!
— Окуньковая, карасиная, — поймаем!
— Неси, — сказал Ёжик. — Я позову Зайца.
— Белку не забудь! — и Медвежонок убежал.
— Заяц! Заяц! — закричал Ёжик, колотя палкой по чёрным стволам. — Белка!
— Чего? — прибежал Заяц.
— Где Белка?
— А зачем?
— Будем осень ловить, — шёпотом сказал Ёжик. — Только — тсс!
— Здорово! Белка! — закричал Заяц. — А чем ловить?
— Сетью, — сказал Ёжик. — Сюда — сеть, а оттуда — гнать.
— Нужен барабан, — сказал Заяц. — И свистулька. Я буду барабанить, а Белка — свистеть. Белка! Белка! — снова закричал он. Прибежала Белка.
— Иди поближе, я что-то скажу! — И — зашептал.
— Осень? — удивилась Белка. — А что мы с ней сделаем?
— Запрём в чулан, — сказал Ёжик.
— И сразу — лето! — крикнул Заяц.
— Тсс!.. Тише! — сказала Белка. — Услышит и убежит. С сетью на плече прибежал Медвежонок.
— Уфф!.. — сказал он. — Помогайте!
И все вместе растянули сеть от берёзы к ёлочке.
— Камушки! Камушки! — верещал Заяц. — Камушками прижми!
— А теперь, — сказал Медвежонок, — ты с Зайцем и Белкой иди оттуда, а я…
— А барабан? — вспомнил Заяц. Прыгнул, пропал и тут же явился с барабаном и свистулькой в лапах.
— Мы все пойдём оттуда, — сказал Ёжик. — А ты, Медвежонок, прячься и, как только она попадётся, — сворачивай.
— Я крикну, — пообещал Медвежонок.
И все убежали, а Медвежонок залез под ёлочку.
Было тихо-тихо, только маленький золотой лист, трепеща, всё никак не мог сесть в траву.
И вот где-то вдали ударил барабан, залилась свистулька, и ёжикиным срывающимся голосом закричало: «а-а-а»!..
«Гонят!» — Медвежонок во все глаза стал глядеть на окуньковую сеть.
«Гонят, гонят, гонят!» — застучало у него в висках, и сердце забилось.
«Бум-бум-бум! Фью-ю! А-а-а!..» — неслось по лесу.
Медвежонок так смотрел, что у него заболели глаза, и когда «бум-бум!» и «фыо!» приблизились, ему вдруг показалось: из-за старой ёлки что-то выскочило и запуталось в окуньковой сети.
— На помощь! — закричал Медвежонок и упал животом на невидимое что-то, и это «что-то», казалось Медвежонку, шевелилось и попискивало.
— Что? Что? Где? — вылетели на поляну Заяц, Белка и Ёжик.
— Здесь, — хрипя, дышал Медвежонок. — Посвистывает.
— Это осень, — сказал Заяц. — Осень всегда свистит.
— Закатывай! — крикнула Белка.
И они закатали осень вместе с Медвежонком и поволокли в дом.
— В чулан! В чулан их! — командовал Ёжик.
— Выпустите меня! — попросил Медвежонок.
— Потерпи, — сказала Белка.
— Терпи, Медвежонок, — сказал Заяц.
И Медвежонка вместе с осенью заперли в чулан.
— Выпустите меня! — просил Медвежонок.
— Если мы тебя выпустим, вместе с тобой убежит осень, — сказал Заяц.
— Ага. И опять пойдёт дождь, — сказала Белка.
— Терпи, Медвежонок! Вот увидишь, сейчас появится солнце, — пообещал Ёжик.
Ждали до вечера, а потом устали и легли спать. А когда утром проснулись, за окном было белым-бело, а снег всё летел и летел большими лёгкими хлопьями.
— Глупые мы! — сказала Белка. — Заперли в чулан осень, а ведь после осени-то — зима!
И они выпутали Медвежонка, выбежали под летящий снег и долго-долго трясли окуньковую сеть, чтобы выпустить обратно в сентябрьский лес золотую осень.
Ни слова
— Давай с тобой договоримся вот как, — сказал Ёжик. — Давай говорить только дело, а просто так — не говорить.
— Как это? — спросил Медвежонок.
— Ну, мы говорим и говорим, — сказал Ёжик. — Болтаем. А ты лучше молчи, а уж если сказал — то в самую точку.
Была зима. Ёжик с Медвежонком шли по глубокому снегу на лыжах, и Медвежонок теперь думал, как бы так изловчиться, что бы такое сказать, чтобы не просто так, а в самую точку.
«Скажу: смотри, как красиво! — думал Медвежонок. — Скажет: сам вижу. Скажу: а здорово, Ёжик, что мы с тобой идём через лес! Скажет: угу. Нет, это не в самую точку. Но что же такое сказать?..»
И Медвежонок сжал зубы и нахмурился.
— Смотри, как красиво! — сказал Ёжик.
Медвежонок молчал.
— А здорово, Медвежонок, что мы с тобой идём через лес!
Медвежонок не ответил.
— Да что ж ты молчишь?
Медвежонок даже не посмотрел на Ёжика: он дал себе слово не болтать, и теперь молчал.
А Ёжик уже всё забыл и болтал без умолку. Пришли к Поросёнку.
Поросёнок был очень гостеприимный: он сразу пригласил всех к столу.
— Я очень рад видеть вас у себя в гостях, — сказал Поросёнок.
— Мы тоже очень рады, — сказал Ёжик.
Медвежонок молчал.
— Мне так приятно, что вы пришли, — сказал Поросёнок.
— Мы давно хотели, — сказал Ёжик, — но никак не могли собраться.
Медвежонок молчал.
— Очень вкусно, — сказал Ёжик.
— А вам, Медвежонок?
Медвежонок молчал.
— Медвежонок плохо слышит? — тихо спросил Поросёнок у Ёжика.
Ёжик толкнул Медвежонка под столом лапой.
Медвежонок ел, сжав зубы. Поросёнку стало как-то не по себе, что вот гость сидит, ест и не говорит ни слова, и он погромче, в самое ухо, сказал Медвежонку:
— Вам нравится мёд? Это — липовый! Прямо от пчёл!
Медвежонку очень хотелось сказать, что — да, мёд замечательный, что он давно уже не ел такого мёда, что, если сказать по правде, такого мёда не бывает, но он не был уверен, что это — в самую точку, и поэтому не сказал ни слова.
Солнце
Каждый листик, каждая веточка стали видны резко и отчётливо.
Небо опустилось низко-низко, и теперь стояло в обнимку с деревьями. Когда появлялось солнце, становилось так радостно и печально, как никогда не бывает летом.
— Отчего так печально? — спрашивал Ёжика Медвежонок. — Солнышко, а печально?
— Глупый, — говорил Ёжик. — Это последнее солнышко, поэтому и печально.
— Хорошо бы, чтобы оно никогда не уходило. Чтобы всегда-всегда светило, и было тепло.
— Так не бывает, — сказал Ёжик. — Дни станут тёмные, короткие, а ночи — длинные, большие.
— А что мы будем делать?
— Топить печь, глядеть на огонь и вспоминать лето.
— Хорошо бы, если б у нас дома было своё солнышко, — сказал Медвежонок. — Мы бы просыпались, а солнышко — в углу. Я бы его чистил и поливал.
— Что же оно — цветок?
— Я бы за ним ухаживал лучше, чем за цветком. Я бы с ним разговаривал, — сказал Медвежонок.
— А что б ты ему сказал?
— Я бы сказал: «Доброе утро, солнышко!»
— Это утром. А потом?
— Не перебивай, — сказал Медвежонок. — Я бы ему сказал:
«Доброе утро, солнышко! Я — Медвежонок». «Знаю», — сказало бы оно. «У меня есть друг. Он скоро придёт. Его зовут Ёжик». «Знаю», — сказало бы оно. «Вот он придёт, и мы сядем завтракать. Ты что больше любишь — мёд или грибки?» «Мёд», — сказало бы солнышко.
— Это почему? — спросил Ёжик.
— Мне так кажется. Оно — золотое, и мёд золотой. А что такое грибы?
— Что?
— Плесень, — сказал Медвежонок.
— Это грибы-то плесень?!
— А что же ещё? Самая настоящая плесень.
— Значит, я больше всего на свете люблю плесень?
— Нет, почему? Ты яблоки тоже любишь.
— Но грибы-то я люблю больше!
— Я не знал, — сказал Медвежонок. — Я думал, ты яблоки любишь больше.
— Нет уж, предложи ему грибков — вот увидишь, оно не откажется.
— Солнышко, хочешь грибков? — спросил Медвежонок.
— А какие грибы? — вдруг выглянуло Солнце.
— Постой, кто это говорит? — спросил Ёжик.
— Солнышко, — еле слышно сказал Медвежонок. — Оно с нами заговорило. — И ещё тише, Ёжику: «Какие у нас грибы?»
— Опята, — прошептал Ёжик.
— Опята, — громко сказал Медвежонок.
— Очень люблю опята, — сказало Солнце. — Я на них подолгу смотрю, когда они греются у пенька. Соберутся кучей и — молчат.
— А почему молчат? — спросил Медвежонок.
— А о чём говорить, если я на них гляжу и глажу шершавой ладонью?
— А она у вас шершавая? — спросил Медвежонок. — Мне казалось, она у вас мягкая, ласковая.
— И чуть-чуть шершавенькая, — сказал Ёжик. — Это очень приятно.
— Это мой друг Ёжик, — сказал Медвежонок.
— Знаю, — сказало Солнце.
— Как неожиданно вы появились, — сказал Ёжик. — Мы только заговорили, что скоро вы будете приходить всё реже и реже…
— А вы тут как тут! — сказал Медвежонок. — Если бы только можно было, я бы очень хотел, чтобы вы пожили у меня дома.
— Приглашаешь?
— Приглашаю, — сказал Медвежонок. — Только я не знаю… У меня очень маленький дом…
— На всю зиму?
— На всю, на всю, — закивал Медвежонок. — Только вот поместитесь ли?
Они все трое стояли на поляне перед медвежачьим домиком — Ёжик, Солнце и Медвежонок. Ёжик с Медвежонком стояли друг против друга, а Солнце как раз посерёдке.
— Идём, — сказало Солнце. — Показывай свой дом.
— Пожалуйста!
Медвежонок пошёл первым, рядом с ним — Солнце, а Ёжик чуть позади.
— Вот он, — сказал Медвежонок.
И Солнце вошло в медвежий дом, заглянуло в каждый уголок и снова появилось на крыльце.
— Очень хороший дом, — сказало Солнце. — Здесь и перезимую.
— Согласно! — прошептал Ёжик.
— Ур-ра! — закричал Медвежонок. И сразу подумал: «Теперь только бы его не обидеть, только бы ничем не огорчить».
— Ты уж теперь это… Ты постарайся, — шепнул Ёжик.
— Угу, — сказал Медвежонок.
Ты лети! Я машу крыльями
Взошло солнце, и река, и лес, и холм были так прекрасны, что от них нельзя было отвести глаз.
Поэтому с утра Ёжик выбежал на берег, глядел и глядел, дышал и дышал, и никак не мог надышаться.
— Дышишь? — спросил Заяц.
— Дышу, — сказал Ёжик.
— Дыши, — сказал Заяц. — А я побегу, потому что на ходу лучше дышится.
И убежал.
Потом пришла Мышь. Это была важная лесная Мышь с зонтом.
— Зачем тебе зонтик? — спросил Ёжик.
— Я — дама, — сказала Мышь. — А где ты видел, чтобы дама выходила из дома без зонта?
— Но ведь дождя-то нет!
— А если пойдёт? — и Мышь, повертев зонтиком, удалилась.
Потом пришёл Медвежонок. Он ничего не сказал, сел рядом с Ёжиком и зажмурился.
Ёжик тоже зажмурился, и так они посидели молча.
— Хорошо, да? — сказал Ёжик.
— Ага, — сказал Медвежонок.
— А всё-таки смотреть лучше, — и Ёжик открыл глаза.
Бледно-голубая река уходила за поворот и в дымке таяла.
Ёжику было так хорошо, что хотелось лететь. Расправить крылья, взлететь высоко-высоко и долго-долго парить, не шевеля крыльями.
«Если бы я был птицей, — думал Ёжик, — у меня обязательно были бы очень большие крылья. Один раз взмахнул, и — летишь…»
— Всё равно надо махать, — вдруг сказал Медвежонок. — Взмахивать.
— Что?
— Я говорю, даже если, как у орла, всё равно надо разика два, а взмахнуть.
— Ты о чём? — спросил Ёжик.
— О том, — сказал Медвежонок. — О чём ты думаешь.
— Откуда ты знаешь, о чём я думаю?
— А чего тут знать-то? — не открывая глаз, сказал Медвежонок. — Ты всегда думаешь об одном и том же.
— О чём же?
— «О чём же?» — передразнил Медвежонок. — О том, что надо махать. А ты — ленивый. Тебе бы только лететь. Лети и лети, а машет пусть Медвежонок.
— Ты чего ворчишь? — изумился Ёжик. — Я тебе что-нибудь сказал?
— А тебе и говорить не надо! Ему бы только лететь, видишь ли, лететь и лететь, а машет пусть Медвежонок.
— Да где ты за меня махал?
— Я всегда за тебя машу, — сказал Медвежонок. — Ты только не знаешь.
— Где? Когда?
— Везде. Всегда!
— Ты что — за меня дом убираешь?
— Причём здесь дом, когда мы говорим о крыльях?
— Ты что, за меня махал крыльями?
— Махал, — сказал Медвежонок.
— Когда?
— Всегда, — сказал Медвежонок. — Всегда, когда ты летишь, я машу крыльями.
Ёжик вдруг зажмурился и когда открыл глаза, увидел вокруг такую красоту, что в душе взлетел высоко в небо и оттуда, сверху, вдруг увидел маленького себя и Медвежонка, и Мышь с зонтиком, и реку, и холм, и лес, и совсем крошечный Медвежонок вдруг вскочил, замахал лапами и закричал: «Ты не бойся! Ты лети! Я машу крыльями!»
Чудо
Медвежонок проснулся, увидел нежных солнечных зайцев на утреннем снегу и понял, что сегодня должно произойти чудо.
Он умылся и сел завтракать. Но это было ещё не чудо.
Пробежался по лесу — что ж тут чудесного?
Встретил Белку.
— Как хорошо! — сказала Белка. — Весна!
Помог Поросёнку довезти от проруби воду.
«Нет-нет, — бормотал Медвежонок. — Это ещё не чудо!»
Перед обедом колол дрова.
Щепки разлетались, как птицы, но успевали спеть Медвежонку картавую песенку.
А одна села на крышу и прямо защебетала. Слетелись синицы.
— Подумаешь! — сказал Медвежонок. — Тоже мне чудо!
Обедали с Ёжиком.
Обед был вкусный, а на сладкое — клюковка.
«Может это, — думал Медвежонок, — и есть — чудо?»
После обеда долго ходили, заложив лапы за спину, и Ёжик что-то говорил, а Медвежонок слушал и ждал чуда.
А когда стало заходить солнце, и тени от ёлок подплыли к крыльцу, они с Ёжиком уселись в креслица и долго глядели в затухающий лес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
«Прекрасные уши, — подумал Медвежонок. — С такими ушами можно слушать весь лес». И устроился поудобнее.
На левое ухо села птичка.
— Чирик! — крикнула она.
Ухо поморщилось.
— Чирик! Чирик! — закричала птичка и перепорхнула на правое. Правое ухо дёрнулось, и птичка улетела.
А уши продолжали расти.
Вот они поравнялись с сосной, потом подросли ещё чуть-чуть, строго вытянулись и упёрлись самыми кончиками в мохнатое небо.
— Уши, — сказал Медвежонок, — где ваш Заяц?
Уши насторожились.
— Где ваш Заяц, я спрашиваю? — повторил Медвежонок.
Уши потёрлись друг о друга, пошуршали что-то и снова вытянулись — от земли до неба.
— Чего только не бывает в пятницу! — пробормотал Медвежонок и встал с колоды…
Пошёл дождь.
Уши потемнели, набухли и теперь уже не казались такими стройными.
«Вот. Теперь вымокнут мои дрова! Если б не эти странные уши, я бы успел их сложить под навес…»
Уши тяжелели с каждой минутой, и по ним ручейками стекала вода.
Одно ухо покачнулось и с шумом повалилось на бузиновый куст, другое всё ещё глядело в небо.
Потом, обломив верхушку сосны, упало и оно.
— Заяц! — сказал Медвежонок. — И тебе не стыдно меня дурачить?
Заяц молчал.
— Нехорошо! — сказал Медвежонок. — Теперь из-за тебя у меня вымокли дрова.
Заяц ничего не ответил.
Шумел дождь, и заячьи уши, как поваленные бурей деревья, выглядывали из травы…
Волшебная травка зверобой
Был летний солнечный день.
— Хочешь, я тебе что-то покажу, — сказал Ёжик, когда они с Медвежонком выбежали на поляну.
— А что? — спросил Медвежонок.
— Вот смотри: это — Ромашка.
— Знаю, сказал Медвежонок. — Любит — не любит! — И стал обрывать лепестки.
— А это — Василёк! — сказал Ёжик.
— Знаю! «В голубых рубашках васильки целый день гуляли у реки».
— Правильно! — сказал Ёжик. — Я эти стихи тоже знаю. А вот это — цветок Кашка.
— Из него что, кашу варят, да?
— Нет, его так зовут.
— А это?
— Это — Колокольчик! Вот послушай! — И Ёжик лёг рядом с Колокольчиком на траву и позвонил. — Слышишь?
— Давай я попробую! — сказал Медвежонок. — Я его сорву и побегу по поляне, а ты слушай!
— Нет, — сказал Ёжик, — если Колокольчик сорвать, он не звенит. Попробуй!
— Тогда я так позвоню, — сказал Медвежонок. Лёг рядом с Ёжиком и позвонил в Колокольчик.
— Как хорошо он звенит!.. — сказал Медвежонок. — А это кто?
— Не знаю… — сказал Ёжик.
— Травка, — обратился к неизвестному цветку Медвежонок, — ты кто?
— Я — Зверобой, важно сказал Зверобой.
— Кто-кто?
— Зверобой обыкновенный.
— Слушай, — шепнул Ёжику Медвежонок, — он зверей бьёт. Бежим отсюда!
— И никого я не бью, — сказал Зверобой. — Я — полезный. Я травка от девяноста девяти болезней. Заболит живот или сердце или кашлять начнёте, а я — тут как тут.
— Мы здоровые, — сказал Медвежонок.
— А как со мной хорошо чай пить!.. — И Зверобой от удовольствия даже закрыл глаза.
— А мы только что позавтракали, — сказал Ёжик.
— Со мной хорошо зимой чай пить, — сказал Зверобой. — Вот наметёт снегу, тогда…
— А как же мы с тобой будем чай пить, если тебя заметёт снегом?
— А вы возьмите меня с собой, посадите на печку, стану я к зиме сухонький… Тогда с мёдом…
— Мёд я люблю, — сказал Медвежонок. — Давай его возьмём с собой, а? — обратился он к Ёжику. — А зимой, когда ты придёшь ко мне в гости, я тебе скажу: «А помнишь, Ёжик, мы с тобой летом бегали по поляне, по-омнишь, встретили Зверобоя, а он — вот он, на печке!» И нам сразу станет тепло и весело, как будто вернулось лето.
Как Ёжик с Медвежонком ловили осень
Весь день шёл дождь, ночью перестал, к утру похолодало.
Ёжик с Медвежонком вышли на крыльцо, постояли немного, вдыхая холодный воздух.
Всё вокруг было непонятно: деревья стояли зелёные, жёлтых листьев было ещё совсем мало, и всё равно — за каждым стволом сидела осень.
— Видишь? — сказал Ёжик.
— Ага, — сказал Медвежонок. — Так и глядит.
— Вот бы её поймать!
— А давай, — Медвежонок чуть не поперхнулся. — Давай поймаем и запрём в чулан. Представляешь? Запрём её в чулан, и сразу — лето!
— Она невидимая, — сказал Ёжик.
— Это если лапами. Лапами, конечно, не возьмёшь. Нужен загон и сеть, понял? Вот так — сеть, а оттуда — гнать.
— Надо звать Зайца, — сказал Ёжик.
— И Белку.
— А сеть какую?
— Окуньковую.
— Да ты что? Так тебе осень в окуньковую и полезет!
— А что, карась красный, и она…
— При чём здесь карась? Сеть-то окуньковая!
— Окуньковая, карасиная, — поймаем!
— Неси, — сказал Ёжик. — Я позову Зайца.
— Белку не забудь! — и Медвежонок убежал.
— Заяц! Заяц! — закричал Ёжик, колотя палкой по чёрным стволам. — Белка!
— Чего? — прибежал Заяц.
— Где Белка?
— А зачем?
— Будем осень ловить, — шёпотом сказал Ёжик. — Только — тсс!
— Здорово! Белка! — закричал Заяц. — А чем ловить?
— Сетью, — сказал Ёжик. — Сюда — сеть, а оттуда — гнать.
— Нужен барабан, — сказал Заяц. — И свистулька. Я буду барабанить, а Белка — свистеть. Белка! Белка! — снова закричал он. Прибежала Белка.
— Иди поближе, я что-то скажу! — И — зашептал.
— Осень? — удивилась Белка. — А что мы с ней сделаем?
— Запрём в чулан, — сказал Ёжик.
— И сразу — лето! — крикнул Заяц.
— Тсс!.. Тише! — сказала Белка. — Услышит и убежит. С сетью на плече прибежал Медвежонок.
— Уфф!.. — сказал он. — Помогайте!
И все вместе растянули сеть от берёзы к ёлочке.
— Камушки! Камушки! — верещал Заяц. — Камушками прижми!
— А теперь, — сказал Медвежонок, — ты с Зайцем и Белкой иди оттуда, а я…
— А барабан? — вспомнил Заяц. Прыгнул, пропал и тут же явился с барабаном и свистулькой в лапах.
— Мы все пойдём оттуда, — сказал Ёжик. — А ты, Медвежонок, прячься и, как только она попадётся, — сворачивай.
— Я крикну, — пообещал Медвежонок.
И все убежали, а Медвежонок залез под ёлочку.
Было тихо-тихо, только маленький золотой лист, трепеща, всё никак не мог сесть в траву.
И вот где-то вдали ударил барабан, залилась свистулька, и ёжикиным срывающимся голосом закричало: «а-а-а»!..
«Гонят!» — Медвежонок во все глаза стал глядеть на окуньковую сеть.
«Гонят, гонят, гонят!» — застучало у него в висках, и сердце забилось.
«Бум-бум-бум! Фью-ю! А-а-а!..» — неслось по лесу.
Медвежонок так смотрел, что у него заболели глаза, и когда «бум-бум!» и «фыо!» приблизились, ему вдруг показалось: из-за старой ёлки что-то выскочило и запуталось в окуньковой сети.
— На помощь! — закричал Медвежонок и упал животом на невидимое что-то, и это «что-то», казалось Медвежонку, шевелилось и попискивало.
— Что? Что? Где? — вылетели на поляну Заяц, Белка и Ёжик.
— Здесь, — хрипя, дышал Медвежонок. — Посвистывает.
— Это осень, — сказал Заяц. — Осень всегда свистит.
— Закатывай! — крикнула Белка.
И они закатали осень вместе с Медвежонком и поволокли в дом.
— В чулан! В чулан их! — командовал Ёжик.
— Выпустите меня! — попросил Медвежонок.
— Потерпи, — сказала Белка.
— Терпи, Медвежонок, — сказал Заяц.
И Медвежонка вместе с осенью заперли в чулан.
— Выпустите меня! — просил Медвежонок.
— Если мы тебя выпустим, вместе с тобой убежит осень, — сказал Заяц.
— Ага. И опять пойдёт дождь, — сказала Белка.
— Терпи, Медвежонок! Вот увидишь, сейчас появится солнце, — пообещал Ёжик.
Ждали до вечера, а потом устали и легли спать. А когда утром проснулись, за окном было белым-бело, а снег всё летел и летел большими лёгкими хлопьями.
— Глупые мы! — сказала Белка. — Заперли в чулан осень, а ведь после осени-то — зима!
И они выпутали Медвежонка, выбежали под летящий снег и долго-долго трясли окуньковую сеть, чтобы выпустить обратно в сентябрьский лес золотую осень.
Ни слова
— Давай с тобой договоримся вот как, — сказал Ёжик. — Давай говорить только дело, а просто так — не говорить.
— Как это? — спросил Медвежонок.
— Ну, мы говорим и говорим, — сказал Ёжик. — Болтаем. А ты лучше молчи, а уж если сказал — то в самую точку.
Была зима. Ёжик с Медвежонком шли по глубокому снегу на лыжах, и Медвежонок теперь думал, как бы так изловчиться, что бы такое сказать, чтобы не просто так, а в самую точку.
«Скажу: смотри, как красиво! — думал Медвежонок. — Скажет: сам вижу. Скажу: а здорово, Ёжик, что мы с тобой идём через лес! Скажет: угу. Нет, это не в самую точку. Но что же такое сказать?..»
И Медвежонок сжал зубы и нахмурился.
— Смотри, как красиво! — сказал Ёжик.
Медвежонок молчал.
— А здорово, Медвежонок, что мы с тобой идём через лес!
Медвежонок не ответил.
— Да что ж ты молчишь?
Медвежонок даже не посмотрел на Ёжика: он дал себе слово не болтать, и теперь молчал.
А Ёжик уже всё забыл и болтал без умолку. Пришли к Поросёнку.
Поросёнок был очень гостеприимный: он сразу пригласил всех к столу.
— Я очень рад видеть вас у себя в гостях, — сказал Поросёнок.
— Мы тоже очень рады, — сказал Ёжик.
Медвежонок молчал.
— Мне так приятно, что вы пришли, — сказал Поросёнок.
— Мы давно хотели, — сказал Ёжик, — но никак не могли собраться.
Медвежонок молчал.
— Очень вкусно, — сказал Ёжик.
— А вам, Медвежонок?
Медвежонок молчал.
— Медвежонок плохо слышит? — тихо спросил Поросёнок у Ёжика.
Ёжик толкнул Медвежонка под столом лапой.
Медвежонок ел, сжав зубы. Поросёнку стало как-то не по себе, что вот гость сидит, ест и не говорит ни слова, и он погромче, в самое ухо, сказал Медвежонку:
— Вам нравится мёд? Это — липовый! Прямо от пчёл!
Медвежонку очень хотелось сказать, что — да, мёд замечательный, что он давно уже не ел такого мёда, что, если сказать по правде, такого мёда не бывает, но он не был уверен, что это — в самую точку, и поэтому не сказал ни слова.
Солнце
Каждый листик, каждая веточка стали видны резко и отчётливо.
Небо опустилось низко-низко, и теперь стояло в обнимку с деревьями. Когда появлялось солнце, становилось так радостно и печально, как никогда не бывает летом.
— Отчего так печально? — спрашивал Ёжика Медвежонок. — Солнышко, а печально?
— Глупый, — говорил Ёжик. — Это последнее солнышко, поэтому и печально.
— Хорошо бы, чтобы оно никогда не уходило. Чтобы всегда-всегда светило, и было тепло.
— Так не бывает, — сказал Ёжик. — Дни станут тёмные, короткие, а ночи — длинные, большие.
— А что мы будем делать?
— Топить печь, глядеть на огонь и вспоминать лето.
— Хорошо бы, если б у нас дома было своё солнышко, — сказал Медвежонок. — Мы бы просыпались, а солнышко — в углу. Я бы его чистил и поливал.
— Что же оно — цветок?
— Я бы за ним ухаживал лучше, чем за цветком. Я бы с ним разговаривал, — сказал Медвежонок.
— А что б ты ему сказал?
— Я бы сказал: «Доброе утро, солнышко!»
— Это утром. А потом?
— Не перебивай, — сказал Медвежонок. — Я бы ему сказал:
«Доброе утро, солнышко! Я — Медвежонок». «Знаю», — сказало бы оно. «У меня есть друг. Он скоро придёт. Его зовут Ёжик». «Знаю», — сказало бы оно. «Вот он придёт, и мы сядем завтракать. Ты что больше любишь — мёд или грибки?» «Мёд», — сказало бы солнышко.
— Это почему? — спросил Ёжик.
— Мне так кажется. Оно — золотое, и мёд золотой. А что такое грибы?
— Что?
— Плесень, — сказал Медвежонок.
— Это грибы-то плесень?!
— А что же ещё? Самая настоящая плесень.
— Значит, я больше всего на свете люблю плесень?
— Нет, почему? Ты яблоки тоже любишь.
— Но грибы-то я люблю больше!
— Я не знал, — сказал Медвежонок. — Я думал, ты яблоки любишь больше.
— Нет уж, предложи ему грибков — вот увидишь, оно не откажется.
— Солнышко, хочешь грибков? — спросил Медвежонок.
— А какие грибы? — вдруг выглянуло Солнце.
— Постой, кто это говорит? — спросил Ёжик.
— Солнышко, — еле слышно сказал Медвежонок. — Оно с нами заговорило. — И ещё тише, Ёжику: «Какие у нас грибы?»
— Опята, — прошептал Ёжик.
— Опята, — громко сказал Медвежонок.
— Очень люблю опята, — сказало Солнце. — Я на них подолгу смотрю, когда они греются у пенька. Соберутся кучей и — молчат.
— А почему молчат? — спросил Медвежонок.
— А о чём говорить, если я на них гляжу и глажу шершавой ладонью?
— А она у вас шершавая? — спросил Медвежонок. — Мне казалось, она у вас мягкая, ласковая.
— И чуть-чуть шершавенькая, — сказал Ёжик. — Это очень приятно.
— Это мой друг Ёжик, — сказал Медвежонок.
— Знаю, — сказало Солнце.
— Как неожиданно вы появились, — сказал Ёжик. — Мы только заговорили, что скоро вы будете приходить всё реже и реже…
— А вы тут как тут! — сказал Медвежонок. — Если бы только можно было, я бы очень хотел, чтобы вы пожили у меня дома.
— Приглашаешь?
— Приглашаю, — сказал Медвежонок. — Только я не знаю… У меня очень маленький дом…
— На всю зиму?
— На всю, на всю, — закивал Медвежонок. — Только вот поместитесь ли?
Они все трое стояли на поляне перед медвежачьим домиком — Ёжик, Солнце и Медвежонок. Ёжик с Медвежонком стояли друг против друга, а Солнце как раз посерёдке.
— Идём, — сказало Солнце. — Показывай свой дом.
— Пожалуйста!
Медвежонок пошёл первым, рядом с ним — Солнце, а Ёжик чуть позади.
— Вот он, — сказал Медвежонок.
И Солнце вошло в медвежий дом, заглянуло в каждый уголок и снова появилось на крыльце.
— Очень хороший дом, — сказало Солнце. — Здесь и перезимую.
— Согласно! — прошептал Ёжик.
— Ур-ра! — закричал Медвежонок. И сразу подумал: «Теперь только бы его не обидеть, только бы ничем не огорчить».
— Ты уж теперь это… Ты постарайся, — шепнул Ёжик.
— Угу, — сказал Медвежонок.
Ты лети! Я машу крыльями
Взошло солнце, и река, и лес, и холм были так прекрасны, что от них нельзя было отвести глаз.
Поэтому с утра Ёжик выбежал на берег, глядел и глядел, дышал и дышал, и никак не мог надышаться.
— Дышишь? — спросил Заяц.
— Дышу, — сказал Ёжик.
— Дыши, — сказал Заяц. — А я побегу, потому что на ходу лучше дышится.
И убежал.
Потом пришла Мышь. Это была важная лесная Мышь с зонтом.
— Зачем тебе зонтик? — спросил Ёжик.
— Я — дама, — сказала Мышь. — А где ты видел, чтобы дама выходила из дома без зонта?
— Но ведь дождя-то нет!
— А если пойдёт? — и Мышь, повертев зонтиком, удалилась.
Потом пришёл Медвежонок. Он ничего не сказал, сел рядом с Ёжиком и зажмурился.
Ёжик тоже зажмурился, и так они посидели молча.
— Хорошо, да? — сказал Ёжик.
— Ага, — сказал Медвежонок.
— А всё-таки смотреть лучше, — и Ёжик открыл глаза.
Бледно-голубая река уходила за поворот и в дымке таяла.
Ёжику было так хорошо, что хотелось лететь. Расправить крылья, взлететь высоко-высоко и долго-долго парить, не шевеля крыльями.
«Если бы я был птицей, — думал Ёжик, — у меня обязательно были бы очень большие крылья. Один раз взмахнул, и — летишь…»
— Всё равно надо махать, — вдруг сказал Медвежонок. — Взмахивать.
— Что?
— Я говорю, даже если, как у орла, всё равно надо разика два, а взмахнуть.
— Ты о чём? — спросил Ёжик.
— О том, — сказал Медвежонок. — О чём ты думаешь.
— Откуда ты знаешь, о чём я думаю?
— А чего тут знать-то? — не открывая глаз, сказал Медвежонок. — Ты всегда думаешь об одном и том же.
— О чём же?
— «О чём же?» — передразнил Медвежонок. — О том, что надо махать. А ты — ленивый. Тебе бы только лететь. Лети и лети, а машет пусть Медвежонок.
— Ты чего ворчишь? — изумился Ёжик. — Я тебе что-нибудь сказал?
— А тебе и говорить не надо! Ему бы только лететь, видишь ли, лететь и лететь, а машет пусть Медвежонок.
— Да где ты за меня махал?
— Я всегда за тебя машу, — сказал Медвежонок. — Ты только не знаешь.
— Где? Когда?
— Везде. Всегда!
— Ты что — за меня дом убираешь?
— Причём здесь дом, когда мы говорим о крыльях?
— Ты что, за меня махал крыльями?
— Махал, — сказал Медвежонок.
— Когда?
— Всегда, — сказал Медвежонок. — Всегда, когда ты летишь, я машу крыльями.
Ёжик вдруг зажмурился и когда открыл глаза, увидел вокруг такую красоту, что в душе взлетел высоко в небо и оттуда, сверху, вдруг увидел маленького себя и Медвежонка, и Мышь с зонтиком, и реку, и холм, и лес, и совсем крошечный Медвежонок вдруг вскочил, замахал лапами и закричал: «Ты не бойся! Ты лети! Я машу крыльями!»
Чудо
Медвежонок проснулся, увидел нежных солнечных зайцев на утреннем снегу и понял, что сегодня должно произойти чудо.
Он умылся и сел завтракать. Но это было ещё не чудо.
Пробежался по лесу — что ж тут чудесного?
Встретил Белку.
— Как хорошо! — сказала Белка. — Весна!
Помог Поросёнку довезти от проруби воду.
«Нет-нет, — бормотал Медвежонок. — Это ещё не чудо!»
Перед обедом колол дрова.
Щепки разлетались, как птицы, но успевали спеть Медвежонку картавую песенку.
А одна села на крышу и прямо защебетала. Слетелись синицы.
— Подумаешь! — сказал Медвежонок. — Тоже мне чудо!
Обедали с Ёжиком.
Обед был вкусный, а на сладкое — клюковка.
«Может это, — думал Медвежонок, — и есть — чудо?»
После обеда долго ходили, заложив лапы за спину, и Ёжик что-то говорил, а Медвежонок слушал и ждал чуда.
А когда стало заходить солнце, и тени от ёлок подплыли к крыльцу, они с Ёжиком уселись в креслица и долго глядели в затухающий лес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34