Членом легендарного Круга Стратегов. Та часть его разума, которая когда-то понимала, как манипулировать соперничеством коченов, но давно бездействовала, выкрикивала отчаянные предостережения.
Это готовилось давно, тупо подумал он. Они уже давно плетут этот заговор. И меня, точно зверя, гнали в ловушку.
— Отмените настройки Нарво, Полномочный представитель, — приказал Наставник. — И сбросьте болиды туда, где это будет безопасно.
Мгновение казалось долгим, словно течение остановилось.
— Исполнено, — сообщила невидимая женская особь. — В системе, недалеко от пояса астероидов, есть газовый гигант. Там их уничтожение можно провести без риска.
Взгляд Оппака скользнул в сторону панели управления болидами. Да, так оно и было. Каркасы представляли собой простые металлические конструкции, вбитые в каменное тело болида. Их назначение состояло в усилении направляющих магнитных сигналов с корабля. Среди болидов выбирались те, в которых было высокое содержание железа.
Мощность магнитных установок на кораблях Гончих позволила им просто перехватить управление, тем более что техники флотилии не попытались оказать никакого сопротивления. Так взрослый берет опасный предмет из ручонки детеныша. Дрожа от гнева, Оппак взирал на техника, которая сидела в кресле, откинувшись на спинку и сложив руки на колени.
Вот на ком можно было выместить ярость. Губернатор шагнул вперед и замахнулся.
— Остановить его.
Наставник не повысил голоса, но эти два слова прозвучали как команда.
— Свора лишает Оппака кринну ава Нарво права удх. Отныне каждого, кто подчинится его приказу, постигнет кара Гончих.
По большому счету, это было то же самое, что «усмирить». Это, как бы ни обернулось на деле, означало, что с ним покончено. Дисциплина Гончих была более строгой, чем в любом кочене — даже Нарво или Дэно.
И все-таки Оппак ударил техника. Один-единственный раз. Удар пришелся по голове, однако джао лишь покачнулась, а потом устремила на бывшего памт камити взгляд, исполненный безграничного презрения.
Мгновенно Оппак был повержен. Он не утратил силу, но на него набросились все джао, которые находились в рубке.
Наставник Своры внимательно наблюдал за происходящим. Пожалуй, бывшие подчиненные Оппака проявляли избыточное рвение. Это начинало больше походить на избиение, чем на обуздание. Страшная, давно подавляемая ненависть наконец-то нашла выход.
Когда все кончилось, он отвернулся от голоконтейнера и поглядел на Каула кринну ава Дэно. Фрагта Главнокомандующего, Джатре, стоял рядом с ним, в рубке корабля Гончих. Едва флотилия Своры прошла точку перехода, Каул помчался навстречу, едва не спалив двигатели своего корабля, словно бежал от всего, что связывало Дэно и Нарво.
— Как я и говорил, — прорычал Каул. — Бешеный ларрет. Он сошел с ума.
Наставник не услышал ничего нового, но не позволил презрению проявиться ни в одном движении. О безумии Губернатора Каул знал давно, однако предпочел сохранять нейтралитет, а еще раньше открыто поддерживал Оппака. Главнокомандующий, как обычно, ставил ничтожные интересы своего кочена выше, чем нужды войны против Экхат.
Когда-то Наставник сам был отпрыском Дэно. Но он покинул свой кочен очень давно и весьма охотно, когда ограниченность и недальновидность старейшин стали для него совершенно невыносимы.
Исполнив напоследок что-то нейтральное и не вполне невинное, Главнокомандующий и его фрагта с заметным облегчением покинули рубку. Наставник вернулся к голоконтей-неру и переключил канал, вызвав изображение планеты, к которой они приближались. Полномочный представитель подошла и встала рядом.
— Мне кажется, это прекрасный мир, — заметила она. — Во всяком случае, с такого расстояния он представляется прекрасным. И я не вижу никаких признаков деградации окружающей среды, о которых постоянно сообщал в докладах Нарво.
Она говорила ровно и бесстрастно, как и подобает тому, кто достиг столь высокого положения в Своре. Но Наставник слишком хорошо знал ее, чтобы не уловить скрытый сарказм.
— Осторожно, Тьюра, — негромко ответил он. — Нам грозит еще одна опасность — очень серьезная опасность, хотя и не самая большая. Гнев и негодование, вызванные высокомерием Нарво, копились долго, и мы не должны допустить, чтобы они вышли из-под контроля. Мы должны смирить Нарво, но не унизить — ни в коем случае не унизить. Отвага, сила и решимость этого кочена нередко служила защитой джао. И иных разумных видов. И послужит не раз, если мы не сокрушим их дух.
Наедине друг с другом Гончие не стремятся столь строго сдерживать чувства. Тьюра шевельнула ухом.
— Понимаю. А главная опасность?
Он указал на бело-голубой шар, словно плавающий в голоконтейнере.
— Один раз джао уже потерпели неудачу. Впервые нам предстояло испытание, где по-настоящему проверялось наше умение создавать союзы. Я не говорю о Ллеикс — тогда мы были слишком незрелы. Но сейчас мы провалили это испытание. Можно сказать, провалили с позором.
— Нарво, — пробормотала Тьюра. — Наихудший выбор. Им просто нельзя было даровать удх над этой планетой. Даже Дэно справились бы лучше.
Вибрисы Наставника выпрямились и стали похожими на стрелки.
— Верный ответ. Но неточный. Оппак кринну ава Нарво получил удх, ибо так решила Наукра. Таким образом, все джао в ответе за его поступки. Никто не оспорил мудрость решения, никто не пытался воспрепятствовать его воплощению в жизнь. Я присутствовал на собрании Наукры, когда оно было принято. Кочены соперничают лишь из-за собственного статуса.
— Даже Плутрак?
Наставник задумался, прежде чем дал ответ.
— Да. Даже Плутрак. Теперь он, по правде говоря, тоже оказался не на высоте. Да, он обладает утонченностью, которой нет у остальных. Но и Плутрак видит лишь нужды джао. А нужды и то, что нужно — отнюдь не одно и то же.
Он снова переключил канал. Теперь голоконтейнер заполнила Линза Галактики.
— Посмотри, как огромна Галактика, Тьюра. Мы забываем — очень часто забываем, что даже Экхат расселяются лишь в небольшой части одного спирального рукава. А что дальше? Какие опасности мы встретим после того, как Экхат будут окончательно побеждены? Кто бросит нам вызов?
Некоторое время Тьюра задумчиво глядела на гигантскую серебряную спираль, затем приняла позу, которую человек сравнил бы с грустной усмешкой.
— Мне трудно представить себе время, когда мы больше не будем сражаться с Экхат, — призналась она. И медленно повторила одну из первых заповедей, которую заучивают новички в Своре. — «Цель и средства — не одно и то же. Не позволяй, чтобы средства определяли твою цель».
— Да. И еще: «Самые скверные ошибки всегда просты», — Наставник снова вывел на экран изображение планеты. — Завоевание — это средство для достижения цели, не более того. Самая большая опасность, угрожающая завоевателю — забыть свою цель. Нет ничего страшнее, чем завоевание ради завоевания.
Он вновь склонился над пультом голоконтейнера — на этот раз надолго. Он искал нужную запись в архиве. Наконец в дисплее появилось лицо Эйлле кринну ава Плутрака.
— Какой восхитительный ваи ксшити, — с восхищением произнесла Тьюра. — Воплощение Плутрака.
Наставник хмыкнул.
— Думаю, нечто большее, чем просто воплощение. Я бы рискнул говорить о новом качественном уровне. Это наконец-то произошло. Я давно считал, что утонченность Плутраков может оказаться порой не лучше, чем сила Нарво или грубость Дэно. Она не столь разрушительна — на первый взгляд. Но может оказаться еще более опасной.
Поза Тьюры чуть изменилась, выражая скорее сомнение, чем несогласие. Это не удивило Наставника. Когда-то Тьюра была отпрыском одного из коченов, союзных Плутраку — Джитры. Она не так давно присоединилась к Своре и еще не до конца освободилась от прежних привязанностей.
Наставника это не беспокоило. Со временем Тьюра справится и с этим. Одним из самых примечательных качеств Наставника было терпение. И оно же, в сущности, было главной причиной, по которой Круг Стратегов поручил ему следить за воплощением планов Своры, связанных с Землей. Это произошло двадцать солнечных циклов назад — двадцать лет, как сказали бы люди. Немалый срок, даже по меркам Круга Стратегов.
И вот теперь работа должна была принести плоды.
Наставник еще раз посмотрел на дисплей.
— Новый качественный уровень, — повторил он. — То, что нам нужно. И, возможно, мы это нашли. Нсшт камити, которого послали делать одно, а он смог научиться делать другое. Я на это и не надеялся. Отвага, какой можно ожидать от юности. И мудрость, которую в юности трудно ожидать.
— А что еще?
— Он завоеватель, Тьюра — но завоеватель, который научился тому, о чем завоеватели обычно забывают. Слушать.

Часть 7
ПЕРВЫЕ
Глава 39
Эйлле наблюдал за голодисплеями. Небо над Землей стремительно заполнялось кораблями. По крайней мере, половину из них составляли могучие «Гончие» Своры Эбезона. Эйлле ожидал их увидеть. Равно как округлые корабли Нарво и удлиненные, принадлежащие Плутраку. Чуть в меньшем количестве — суда Дэно и Ниммат. А вот Кэну, Хидж, Джак… Каждый из коченов послал хотя бы по одному кораблю. Даже несколько тэйфов не остались в стороне.
Разнообразие кораблей поражало. Военные, гражданские, всех видов и размеров — от дредноутов, слишком крупных, чтобы сесть на поверхность планеты, до крохотных скоростных «курьеров» наподобие его собственного. Были здесь и военные транспорты — большинство принадлежало Дэно, — и даже один колоссальный мобильный ремонтный док, прибывший ни больше ни меньше, как из их ближайшего мира.
Шестнадцать планетных циклов назад Свора Эбезона лишила Нарво право удх на Земле. После этого Гончие ни во что не вмешивались. Очевидно, они ждали, пока представители коченов прибудут на Землю, на совет Наукры.
Некоторых — прежде всего это касалось старейшин малых коченов — занимало лишь одно: каким образом удалось разбить эскадру Экхат. Однако большинство прибыло для того, чтобы увидеть, чем завершится очередная фаза противостояния Нарво и Плутрака — если это вообще произойдет. Напряжение в отношениях этих великих коченов возрастало уже давно, и все указывало на приближение решающего момента.
Соперничество коченов — естественная часть жизни джао. Оно считается здоровым явлением, поскольку побуждает кочены проявлять себя лучшим образом, приносить жертвы во имя общего блага и участвовать в борьбе против Экхат. Оно как бы уравновешивает другой вектор приложения силы, направленный не вовне, а внутрь: каждый кочен заботится о собственных интересах, о благополучии своих отпрысков и процветании принадлежащих ему планет. Однако противостояние Нарво и Плутрака уже перестало быть соперничеством. Теперь это скорее можно было назвать борьбой или даже враждой. Правда, пока она скрывалась за внешним лоском учтивости, остальные кочены могли делать вид, что ничего особенного не происходит. Но Земной Кризис, как его стали называть, сорвал тонкий нарядный покров, и ситуация предстала во всей своей неприглядности.
Либо новый союз, либо…
Альтернатива представлялась пугающей. Поэтому необходимо было сделать все возможное, чтобы положить конец распре и поддержать любые попытки сохранить единство.
В ожидании сбора Наукры Эйлле продолжал работать в своем командном центре, на заводе по модернизации в Паскагуле. Президент Стокуэлл, равно как и прочие главы туземных правительств, получили весьма широкие полномочия, а Эйлле ушел в работу, которую не мог поручить никому — ремонт и совершенствование бывших субмарин. Соперничество коченов тоже ушло на второй план. Главной заботой Эйлле оставались Экхат. Как они могут отреагировать на исчезновение одной из своих эскадр? Поскольку дело касалось Экхат, предполагать что-либо было трудно. Но помимо прочих существовала вероятность, что они просто пришлют новый отряд. Причем в самом ближайшем будущем.
И встретить их нужно достойно — так, чтобы не потерять половину сил в первой же схватке. Решающее значение приобретала подготовка пилотов, и Эйлле добивался скорейшего восстановления подлодок, которые уже побывали в бою.
Правда бывает горькой, но это лучше, чем самообман. Об этом напомнил себе Эйлле, когда на совещании, которое состоялось сразу по возвращении на Землю, Хэми изложила свою оценку боя. Расчеты, целиком состоящие из людей, проявили себя несравненно лучше, чем пилоты-джао. Исключение составляли лишь двое пилотов, в том числе сам Эйлле. Именно по этой причине большинство субмарин действовали малоэффективно. Четыре из шести подлодок погибли не в ходе непосредственных действий против неприятеля: их пилотам просто не хватило мастерства или опыта. Их корабли либо столкнулись друг с другом, либо потерялись в скоплениях супергранул и не смогли выбраться.
Эйлле поправил ее. Мастерство пилота, чья подлодка протаранила один из кораблей Экхат, тоже было безупречно. И во время будущих сражений будут очень нужны такие, как он… Вернее, такие, как она. Это была женская особь.
Имя пилота Эйлле узнал чуть позже. Лло кринну Гэва… вау Нарво.
Людей эта новость повергла в настоящий шок, но Эйлле не слишком удивился. Да, омерзительные поступки Губернатора Оппака уходили корнями в давно устоявшиеся обычаи Нарво. Но корни — это не ветви и не листья. Его безумие росло на протяжении многих солнечных циклов. Образец превратился в карикатуру.
Что касается джао, и не в последнюю очередь Эйлле, они были удивлены не меньше. Но не известием о происхождении Лло, а тем, как люди восприняли этот факт.
Бен Стокуэлл развернул бурную деятельность по всему земному шару. Результатом стало возрождение организации, которая существовала до Завоевания и служила для координации действий правительств. Она представляла собой нечто вроде совета и носила название «Организация Объединенных Наций». В неофициальной обстановке Стокуэлл пообещал Эйлле позаботиться о том, чтобы новый совет оказался более «зубастым», чем его предшественник. В частности, он предложил подчинить войска джинау именно возрожденной ООН, а не местным административным единицам.
Эйлле нашел выражение забавным. Похоже, оно могло появиться только у расы, которая уступает джао по количеству зубов и при этом куда ближе к истинным хищникам. Сами джао в таких случаях использовали более логичное выражение — «больше веса». Но Эйлле уже успел привыкнуть к тому, что люди предпочитают сначала делить, а потом складывать.
Суть вопроса от этого не менялась, хотя превосходство целостности над дробностью проявлялось и здесь. Контролировать деятельность одной организации куда проще, чем пестрого множества мелких, рассеянных по всей планете. Но у Эйлле был более серьезный повод радоваться. Нити, связывающие людей, крепнут и переплетаются с теми, что связывают джао. Несомненно, ситуация таит в себе угрозу: в случае восстания единство управления даст людям дополнительные шансы. Но из двух зол надо выбирать меньшее. Если джао не смогут образовать по-настоящему прочный союз с людьми, планету придется завоевывать заново. И это будет еще тяжелее, чем в первый раз.
Была еще одна причина поддержать идею Стокуэлла. Возможность держать Землю под контролем для джао почти полностью зависит от популярности, которой Эйлле пользуется у людей. Если она по какой-то причине будет утрачена, войска джинау под командованием Кларика превратятся в неуправляемую силу. В этом Эйлле не сомневался. Равно как и в том, что в ходе неофициальных переговоров с Уайли и другими вождями Сопротивления, которые сейчас проходили в Сент-Луисе, Кларик уравновешивал каждое требование предложением. Люди в подобных вопросах проявляют большую осторожность — достаточно большую, чтобы Эйлле предпочел закрыть на это глаза. Но съемки, сделанные орбитальными мониторами джао, проясняли картину. Кларика чрезвычайно беспокоила судьба тайных складов оружия, которые находились в Скалистых горах. Впрочем, дело не ограничивалось ни Скалистыми горами, ни Американским континентом. Параллельно Кларик вел мирные переговоры с предводителями Сопротивления в Китае, где это движение проявляло себя не менее активно, чем в Северной Америке. Морские перевозки на Земле не прекращались и после Завоевания, и их объем был слишком велик, чтобы джао оставили всякие попытки его контролировать. Можно было не сомневаться: североамериканские повстанцы тайно переправляют оружие в Китай и другие государственные образования, которые считают потенциальными союзниками в случае новой войны.
Положение складывалось взрывоопасное.
В качестве одной из мер Эйлле одобрил первое официальное решение ООН — учреждение награды, которую люди назвали «высочайшей медалью за доблесть». Первой «медалью» в ее индивидуальном варианте предстояло наградить— — — посмертно — Лло кринну Гэва вау Нарво, а групповой вариант — также посмертно — присвоили экипажу субмарины-тарана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66