– Все прекрасно.
– Ты что, уже? Уже словил кайф? Ведь это так, да? И даже не поделишься этим хорошим наркотиком.
– Ты мой наркотик, мне его доктор прописал. А потом, ты просто не даешь мне шансов.
– То твоя нога запуталась в моей рубашке. А теперь в волосах у меня черт знает что.
Он расхохотался.
– Ну хорошо, ты выиграла. Лей на себя этот дурацкий яд.
– Да ладно. Давай просто отложим это на ночь.
– О черт… – Он указал на свой член. – Я вроде бы в неловком положении.
– Да? Эрекция пройдет. – Она усмехнулась. – Рано или поздно.
– Ах, Сара… ты меня убиваешь. То есть буквально. Я думаю, от твоего везенья у меня сейчас яйца взорвутся.
– Нытик! – Она помолчала. Вид у него на самом деле был несчастный. – Ладно, попробую тебе помочь.
– Пожалуйста! – взмолился он.
Сара изворачивалась и извивалась, и наконец нашли позицию, при которой ей не хотелось кричать от боли. Она обхватила его, принялась раскачивать, а потом наклонилась и слизнула жемчужную каплю.
– О господи, – задохнулся Дерик, его бедра рванулись ей навстречу. – Прошу тебя, продолжай.
Она лизала, и качала, и еще лизала, а потом его рука оказалась у нее на затылке, она почувствовала его сокрушительную силу, силу, которую он сдерживал потрясающим самоконтролем, и услышала его стон:
– Не останавливайся… не… не… – И вот он пульсировал у нее во рту.
– Фу! – сказала она минуту спустя, когда Дерик лежал, задыхающийся и обмякший, как лапша. – Что ты такое ел?
Он закатил глаза, а потом посмотрел на нее.
– А ты не можешь дать мне покайфовать хотя бы минутку? – вздохнул он.
– Пошел ты к черту, – ответила она. – В буквальном смысле слова.
25
Сара слишком часто поглядывала на него краешком глаза, и в конце концов Дерик раздраженно спросил:
– Что такое?
– Прости.
– Могу сообщить, что, когда я перекинусь, ты это непременно заметишь. Ясно? Так что хватит посматривать на меня исподтишка; это меня выводит из себя.
– Дай мне передышку, – сказала она, как бы оправдываясь. – У меня была такая странная неделя. Я поневоле немного волнуюсь.
– А ты не волнуйся. Я никогда не сделаю тебе больно.
– Ну да, ты просто убьешь меня.
– Да, но это будет не больно, – рассмеялся он.
У Сары тут же подскочило давление, в ушах загудело, и она почувствовала, что глаза у нее вытаращились в буквальном смысле слова.
– Господи, ты что, серьезно?
Он молча посмотрел на нее.
– Ну ладно, теперь можешь бежать в лес, – сказала она. – Я опять злюсь.
– Через пару минут. – Все небо блистало великолепными розовыми и красными красками – воистину потрясающий закат. Но Сара была слишком раздражена и вся в пятнах от укусов, а в таком состоянии трудно восхищаться закатами. – Как ты?
– Нормально. – Она украдкой посмотрела на часы.
Какой долгий день! Вчерашняя ночь – черт, та ночь у Джона – словно была тысячу лет назад.
– Ты останешься здесь, ладно? Рядом с грузовиком. Я, наверное, далеко не уйду. Перестань смотреть на часы, меня это раздражает.
– Прости, – повторила она, и, точно в кошмарном сне, ее взгляд снова скользнул по циферблату. – Значит, ты перекидываешься на закате, как в «Альманахе фермера»? Или в полной темноте? Потому что, знаешь ли, полнолуние как раз сегодня?
– Я знаю, – сказал Дерик, и голос его прозвучал как-то… сипло, что ли? Сара искоса глянула на него и заметила, что он мечтательно смотрит на небо. – От захода солнца до восхода. Вот когда мы бегаем с Ней.
– Л-л-ладно. Если понадоблюсь, я буду лежать, съежившись, в спальном мешке.
Она направилась к грузовику, но он с быстротой мысли схватил ее за руку и мягко остановил. Сара заметила без всяких эмоций, словно под воздействием наркотиков, что ногти у него очень длинные и загибаются вниз.
Да, это напоминало воздействие наркотиков. Она была испугана, и мозг ее пытался помочь ей справиться со страхом, как бы перезагружая систему.
«Ах, Сара, ради бога! Это же Дерик!»
Если забыть о том, что он произвел на нее довольно дурное впечатление, когда попытался ее убить, он скорее съел бы свою левую руку, чем причинил ей зло.
Да-да, именно так. Саре полегчало, хотя зрелище этих ногтей – точнее, когтей – несколько обескураживало.
– Ну что? Что такое?
– Оставайся рядом с грузовиком, – повторил он, и – нет, ей не почудилось – он действительно говорил с трудом.
– Ладно, – кивнула она. – Ты уже мне об этом сказал. Ладно.
Потом он целовал ее, почти пожирал, его язык был у нее во рту, он приподнял ее над землей, а его руки крепко обхватили ее спину. И он казался – как будто крупнее? возможно ли такое? Или, может быть, он просто казался крупнее сейчас, потому что должен вот-вот перекинуться?
Его губы двинулись к ее горлу… и тут он резко отпрянул.
– Да, – прошептала она, почти задыхаясь. – Это было… любопытно. Нельзя ли теперь отпустить мою руку?
Дерик отпустил ее и начал быстро снимать с себя одежду – единственный раз, когда у нее на глазах он разделился еще быстрее, это когда они впервые собирались заняться сексом. Неужели только позавчера?
– Спокойней, – сказала она, когда молния на его джинсах «Левис» расстегнулась в одно мгновение.
Она услышала что-то – неужели он скрежетал зубами?
Нет, он преображался. Если бы она сморгнула, то пропустила бы этот момент. Дерик упал на руки и на колени, его белокурые волосы удлинились, ногти зарылись в землю… и вот уже огромный волк смотрит на нее, волк в шкуре точно того же цвета, что волосы у Дерика, волк с зелеными глазами, похожими на лампы в темноте.
Волк подался вперед, Сара наклонилась к зверю – или к человеку? – и он ткнулся в нее носом. То был быстрый обнюхивающий поцелуй, а потом он испустил рык, и Сара отвернулась так быстро, что чуть не потеряла равновесие. На краю их лагеря стоял волк поменьше, и волк этот был в нерешительности, словно не решался нарушить границы их территории. Это был зверь угольно-черного цвета, с золотисто-желтыми глазами, какие бывают у черно-рыжих кошек. И очень маленький, действительно очень маленький. Дерик перестал рычать и прыгнул к волку. Просто потрясающе – насколько он был больше того, другого.
Они обнюхались, и Сара заметила, что Дерик, несмотря на свои огромные размеры, чувствует себя непринужденно и пытается держаться так, чтобы второй волк не испытывал страха. Мелкий волк робел, пятился, но не убегал.
Тут она поняла: второй – это волчица. И они уходили… они уходили вместе! Без всяких рассуждений эта мохнатая сука ушла и увела ее предполагаемого убийцу-друга – фальшивого жениха.
– Шлюха! – бросила им вслед Сара и пнула шину грузовика.
Дерик примчался к стоянке наутро, привлеченный запахом жареного бекона. Он был такой расслабленный и в таком хорошем настроении, что не сразу понял, что что-то не так.
Наверное, этого следовало ожидать. Ведь Сара – человек, пусть и весьма необыкновенный. А он взял и превратился в волка у нее на глазах. Для нее это было, наверное, очень странно. Он думал уйти в лес минимум за полчаса до захода солнца, чтобы избавить ее от этого, – надо признаться, – странного зрелища, а потом решил плюнуть. Он – такой, какой есть, а если ей это не нравится, ничего не поделаешь.
А кроме того, ему хотелось, чтобы она видела. Видела его во всей красе и не испугалась.
– Что случилось? – спросил он наконец после долгого молчания.
– Ничего.
– А-а… Тебя что-то расстроило?
– Нет, – солгала она.
– Вот как. – Ей-богу, он понятия не имел, что теперь делать. Сара врет, и он знает, что она врет, и, наверное, она знает, что он знает, что она врет. Так что это за штучки? – Значит, ночью все было хорошо?
– Прекрасно.
– Вот и ладно. – Сказать ей, что она врет? Не обращать внимания на то, что она врет? Сказать ей, но в то же время простить за то, что она врет? Наврать самому? – Ты скисла потому, что я не принес кролика? Я думал об этом, но, честно говоря, свежевать его и чистить – такая тягомотина, вряд ли ты…
– Мне это все равно, Дерик.
– Вот как.
– Вот так, – сердито бросила она, вороша в костре кочергой.
– Как – так? – Он потянулся, чувствуя приятную усталость. – А бекона не осталось?
– Ты прекрасно знаешь, что осталось. Где эта как-там-ее-шкуру?
– А? – Дерик выпрямился, сбитый с толку.
Она не дурачится. Нисколько. Она по-настоящему злится. От нее пахнет, точно как от костра.
– Что? Какая муха тебя укусила? Что случилось?
– Та поросшая волосьем шлюха, которую ты взял с собой вчера вечером, если ты не помнишь. Вот что.
– Поросшая волосьем… а, ты о Менди?
– Ха, Менди, – фыркнула она.
– Она не поросшая волосьем шлюха, – стал оправдываться Дерик. – У нее своя бухгалтерская фирма. И ее здесь нет. Она пошла домой.
Сара потрясла перед ним лопаточкой, и он увернулся от капель горячего жира.
– Знаешь, мне нужно только одно – правда. Скажи мне правду, хорошо? Обещаю, что не стану беситься.
– Но ты уже бесишься, – заметил он, думая, сумеем ли он проползти под огнем. Правда состояла в том, что ему было болезненно интересно, что сделает с ним ее сила, если она будет только беситься, но не защищать свою жизнь? Может, просто нашлет на него перхоть или устроит растяжение связок? – Бесишься по-настоящему.
– Заткнись. Вы что, занимаетесь этим, когда убегаете в лес?
– Этим… а! – Он рассмеялся с облегчением и тут же уклонился от удара лопаткой. – Сара, чтоб тебе пусто было! У Менди есть пара. Мы сходимся только для охоты. Запомни: вас гораздо больше, чем нас. Очень редко можно встретиться с кем-то из нас в лесу. Поэтому мы объединяемся. Она была одна, потому что сегодня его очередь сидеть дома с детенышами.
– Хм-м… – Сара уставилась на него, сузив глаза, но он понял, что ей полегчало.
– Поверить не могу! И ты все утро из-за этого злилась? – Дерик с трудом пытался сдержать смех: вряд ли это поможет ее успокоить. – Могущественнейшая в мире волшебница ревнует к какому-то бухгалтеру!
– Я не ревную, – пробормотала она. – Просто хочу знать, вот и все.
– Ну вот, теперь знаешь. И спасибо за вотум доверия, кстати. Да, мы, оборотни, такие распутники, что занимаемся этим с любым движущимся объектом.
– Я ничего такого не говорила, – промямлила она.
– Нет, говорила.
– Ну, прошу прощения, – сердито сказала она.
– И потом, я никогда больше не пойду с другой особой женского пола. Я предпочту… – И он резко закрыл рот.
– Что предпочтешь?
– Предпочту вот этот бекон, и побыстрее. Я умираю с голоду!
– А Вселенная, – холодно проговорила Сара, – сама позаботится о себе.
– Серьезно, – сказал он некоторое время спустя. – Это вправду глупо.
– Да заткнись ты, – бросила она, но Дерик понял, что она больше не злится.
Пусть сейчас она не благоухает розами, зато взялась поджаривать целый новый фунт бекона – и только для него одного.
26
Они были в Сент-Луисе. И говоря по правде, Саре осточертела езда в грузовике. И осточертело спать на открытом воздухе. И осточертел запах костра, въевшийся в ее волосы, одежду и кожу.
И просто осточертел бекон. Дерик, кажется, вполне способен им одним и питаться, а вот она – не способна.
Но все это не имело значения, все это было не важно, потому что, как бы ей все это ни осточертело, Сара не хотела, чтобы оно кончалось. Лучше и дальше оставаться в состоянии неопределенности и вести активный образ жизни. С Дериком.
Потому что мир-то, может, и погибнет, а может, и нет, а вот Дерик уйдет из ее жизни в любом случае.
Это никуда не годится.
«Замечательно! – сказала она себе. – Плюнь на спасение мира только затем, чтобы тебя еще пару раз поимели. Просто замечательно!»
– Большая часть пути позади, – сказал Дерик.
– Угу.
«Вот именно. Оборотни-любовники подворачиваются на каждом шагу. Имею я право, в конце концов, урвать немного счастья?»
Она кашлянула.
– А у тебя есть план, что мы будем делать, когда туда доберемся? Как мы найдем этих парней? И что будем делать, когда найдем?
– Нам поможет отыскать их твое везенье. Вот возьмешь ты и споткнешься, и упадешь на их вожака, и случайно нанесешь ему смертельный удар. Что же до остального… об остальном я позабочусь.
– Значит, у тебя никакого плана нет?
– Не важно, – ответил он с важным видом, и Сара рассмеялась.
– Ну ладно, – сказала она. – Слава богу, у нас есть немного времени, чтобы что-то придумать.
– М-м-м… Слушай, это дело с феей Морганой… может, если «Идиоты Артура» узнают, что ты славная девчонка, они оставят попытки тебя убить? Ведь о том, что они плохие, мы слышали только от доктора Каммингса.
– Прибавь еще то, что я видела собственными глазами в больнице, – заметила она.
– А, ну да. Но, может, все-таки, когда они увидят, что ты не такая плохая, они свою затею бросят.
– А может, – весело добавила она, – на этой неделе меня поймают на краже? А может, и нет.
– Серьезно. Ведь из-за чего вся эта возня с Морганой? Из-за того, что она злая, плохая и все такое, но ты же не такая.
– Вся возня с Морганой (надо же придумать такое мерзкое выражение!) началась из-за того, что Мерлин науськивал ее, притеснял ее семью, разбил ее семью, а потом сбежал, натворив столько зла.
– Вот как. – Дерик замолчал. – Что, правда?
– Если бы не его вмешательство, Моргана была бы главным сторонником Артура. На самом деле была. Но ведь ее совершенно затравили – и не только в реальной жизни, но еще и в истории. Исторические книги пишут мужчины, – добавила Сара безучастно. – Разумеется, они смотрят на все так, будто Моргана была страшной злобной колдуньей, которая погубила Артура просто потому, что могла. Но это совсем не так. Ее настроили на то, чтобы погубить его. И она погубила. Будь все иначе…
– Вот оно что.
– Будь у нее нормальная семейная жизнь… нормальное воспитание… кто знает?
– Хм…
– Теперь тебе самое время сказать: «Я никогда не рассматривал это с такой точки зрения».
– Да, не рассматривал.
– Точно. Мужчина есть мужчина. То есть меня не колышет ни это, ни что-то еще, поскольку вы просто не способны думать каким-то другим местом, кроме как… Останови машину! – вдруг закричала она, и Дерик ударил по тормозам.
Сару чуть не придушило ремнем безопасности. Наконец она высвободилась и открыла дверцу. Сунула руку в машину, схватила большой вещевой мешок, который они использовали как общий чемодан, и скомандовала:
– Пошли.
– Куда пошли?
– За мной.
И она побежала к… станции «Амтрак», с запозданием понял Дерик. Он побежал за ней.
– Поезд? – крикнул он. – Ты что, хочешь сесть на поезд? Почему ты не сказала об этом раньше, это ведь не первый поезд, который попался нам на глаза?
– Не знаю. Меня достал этот грузовик, – объяснила она, входя на людный перрон. – И ставлю миллион долларов, что мы найдем поезд на Бостон. Можно будет мирно отдыхать, а не сидеть за рулем.
– Один из нас и отдыхал, а не сидел за рулем.
– Это потому что ты автомобильный хам. Ты не разрешал мне сесть за руль после того раза.
– Ты не справляешься с ручной коробкой скоростей.
– Вполне справляюсь!
– Значит, мы все время тормозили, что дальше? Зачем нам искать поезд?
– Не знаю, – ответила она, – но мне кажется, что так будет правильно.
– При том, что у нас нет билетов? А, да что я говорю. Контролер нас не заметит или притворится, что билеты у нас есть, потому что сегодня утром от него ушла жена, или откажет вся местная компьютерная система, и они будут слишком заняты, чтобы беспокоиться из-за двух безбилетных пассажиров.
– Вот именно.
– Значит, это что-то типа инстинкта?
– Вот именно.
Он пошел за ней мимо билетной кассы.
– Хорошо.
Она обернулась и посмотрела на него через плечо.
– Правда хорошо?
– Конечно. Я верю в инстинкты. И потом, – он улыбнулся, – до сих пор ты ни разу не ошиблась.
27
– Знаешь, я ведь могу к этому и привыкнуть, – сказал Дерик, залезая на спальную полку рядом с Сарой, которая опиралась о локоть, глядя в окно. – Нет билетов, нет денег? Без проблем!
– Я не знала, получится ли у меня, – ответила она, не оборачиваясь. – Мне надоело, что мое могущество – или как оно там – пассивно, понимаешь? Мне захотелось узнать, может ли оно сработать по моему желанию.
– И ты узнала.
– Кажется, да.
– А скажи, золотце, ты что-нибудь видишь в окно?
– Нет. – Она улыбнулась. Забавно, какая у нее обалденная улыбка. – Иди сюда и комментируй.
Он примостился позади и выглянул в окно поверх ее головы.
– Ну… вот ферма… а вот еще одна… о, вот стадо крепко спящих коров, м-м-м… коровы…
– Не заводись, ты только что поел.
– Как это «только что»? Полчаса назад. Ты посмотри вон туда, полоска земли становится уже, наверное, потому что… да, там река… видишь огни, справа? Наверное, это город прямо у реки. Где мы?
– Где-то на Среднем Западе.
– Ну, – и он потыкался носом ей в затылок, – это здорово ориентирует.
– Я тебе, балбес, не ходячий атлас. А знаешь, в это время завтра утром нас, может быть, уже задавят «Избранники Артура».
– Какая бодрящая мысль. Спасибо, нашла приятную тему разговора.
– Все это может кончиться через день-другой, – произвела Сара, и голос ее прозвучал странно безучастно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Ты что, уже? Уже словил кайф? Ведь это так, да? И даже не поделишься этим хорошим наркотиком.
– Ты мой наркотик, мне его доктор прописал. А потом, ты просто не даешь мне шансов.
– То твоя нога запуталась в моей рубашке. А теперь в волосах у меня черт знает что.
Он расхохотался.
– Ну хорошо, ты выиграла. Лей на себя этот дурацкий яд.
– Да ладно. Давай просто отложим это на ночь.
– О черт… – Он указал на свой член. – Я вроде бы в неловком положении.
– Да? Эрекция пройдет. – Она усмехнулась. – Рано или поздно.
– Ах, Сара… ты меня убиваешь. То есть буквально. Я думаю, от твоего везенья у меня сейчас яйца взорвутся.
– Нытик! – Она помолчала. Вид у него на самом деле был несчастный. – Ладно, попробую тебе помочь.
– Пожалуйста! – взмолился он.
Сара изворачивалась и извивалась, и наконец нашли позицию, при которой ей не хотелось кричать от боли. Она обхватила его, принялась раскачивать, а потом наклонилась и слизнула жемчужную каплю.
– О господи, – задохнулся Дерик, его бедра рванулись ей навстречу. – Прошу тебя, продолжай.
Она лизала, и качала, и еще лизала, а потом его рука оказалась у нее на затылке, она почувствовала его сокрушительную силу, силу, которую он сдерживал потрясающим самоконтролем, и услышала его стон:
– Не останавливайся… не… не… – И вот он пульсировал у нее во рту.
– Фу! – сказала она минуту спустя, когда Дерик лежал, задыхающийся и обмякший, как лапша. – Что ты такое ел?
Он закатил глаза, а потом посмотрел на нее.
– А ты не можешь дать мне покайфовать хотя бы минутку? – вздохнул он.
– Пошел ты к черту, – ответила она. – В буквальном смысле слова.
25
Сара слишком часто поглядывала на него краешком глаза, и в конце концов Дерик раздраженно спросил:
– Что такое?
– Прости.
– Могу сообщить, что, когда я перекинусь, ты это непременно заметишь. Ясно? Так что хватит посматривать на меня исподтишка; это меня выводит из себя.
– Дай мне передышку, – сказала она, как бы оправдываясь. – У меня была такая странная неделя. Я поневоле немного волнуюсь.
– А ты не волнуйся. Я никогда не сделаю тебе больно.
– Ну да, ты просто убьешь меня.
– Да, но это будет не больно, – рассмеялся он.
У Сары тут же подскочило давление, в ушах загудело, и она почувствовала, что глаза у нее вытаращились в буквальном смысле слова.
– Господи, ты что, серьезно?
Он молча посмотрел на нее.
– Ну ладно, теперь можешь бежать в лес, – сказала она. – Я опять злюсь.
– Через пару минут. – Все небо блистало великолепными розовыми и красными красками – воистину потрясающий закат. Но Сара была слишком раздражена и вся в пятнах от укусов, а в таком состоянии трудно восхищаться закатами. – Как ты?
– Нормально. – Она украдкой посмотрела на часы.
Какой долгий день! Вчерашняя ночь – черт, та ночь у Джона – словно была тысячу лет назад.
– Ты останешься здесь, ладно? Рядом с грузовиком. Я, наверное, далеко не уйду. Перестань смотреть на часы, меня это раздражает.
– Прости, – повторила она, и, точно в кошмарном сне, ее взгляд снова скользнул по циферблату. – Значит, ты перекидываешься на закате, как в «Альманахе фермера»? Или в полной темноте? Потому что, знаешь ли, полнолуние как раз сегодня?
– Я знаю, – сказал Дерик, и голос его прозвучал как-то… сипло, что ли? Сара искоса глянула на него и заметила, что он мечтательно смотрит на небо. – От захода солнца до восхода. Вот когда мы бегаем с Ней.
– Л-л-ладно. Если понадоблюсь, я буду лежать, съежившись, в спальном мешке.
Она направилась к грузовику, но он с быстротой мысли схватил ее за руку и мягко остановил. Сара заметила без всяких эмоций, словно под воздействием наркотиков, что ногти у него очень длинные и загибаются вниз.
Да, это напоминало воздействие наркотиков. Она была испугана, и мозг ее пытался помочь ей справиться со страхом, как бы перезагружая систему.
«Ах, Сара, ради бога! Это же Дерик!»
Если забыть о том, что он произвел на нее довольно дурное впечатление, когда попытался ее убить, он скорее съел бы свою левую руку, чем причинил ей зло.
Да-да, именно так. Саре полегчало, хотя зрелище этих ногтей – точнее, когтей – несколько обескураживало.
– Ну что? Что такое?
– Оставайся рядом с грузовиком, – повторил он, и – нет, ей не почудилось – он действительно говорил с трудом.
– Ладно, – кивнула она. – Ты уже мне об этом сказал. Ладно.
Потом он целовал ее, почти пожирал, его язык был у нее во рту, он приподнял ее над землей, а его руки крепко обхватили ее спину. И он казался – как будто крупнее? возможно ли такое? Или, может быть, он просто казался крупнее сейчас, потому что должен вот-вот перекинуться?
Его губы двинулись к ее горлу… и тут он резко отпрянул.
– Да, – прошептала она, почти задыхаясь. – Это было… любопытно. Нельзя ли теперь отпустить мою руку?
Дерик отпустил ее и начал быстро снимать с себя одежду – единственный раз, когда у нее на глазах он разделился еще быстрее, это когда они впервые собирались заняться сексом. Неужели только позавчера?
– Спокойней, – сказала она, когда молния на его джинсах «Левис» расстегнулась в одно мгновение.
Она услышала что-то – неужели он скрежетал зубами?
Нет, он преображался. Если бы она сморгнула, то пропустила бы этот момент. Дерик упал на руки и на колени, его белокурые волосы удлинились, ногти зарылись в землю… и вот уже огромный волк смотрит на нее, волк в шкуре точно того же цвета, что волосы у Дерика, волк с зелеными глазами, похожими на лампы в темноте.
Волк подался вперед, Сара наклонилась к зверю – или к человеку? – и он ткнулся в нее носом. То был быстрый обнюхивающий поцелуй, а потом он испустил рык, и Сара отвернулась так быстро, что чуть не потеряла равновесие. На краю их лагеря стоял волк поменьше, и волк этот был в нерешительности, словно не решался нарушить границы их территории. Это был зверь угольно-черного цвета, с золотисто-желтыми глазами, какие бывают у черно-рыжих кошек. И очень маленький, действительно очень маленький. Дерик перестал рычать и прыгнул к волку. Просто потрясающе – насколько он был больше того, другого.
Они обнюхались, и Сара заметила, что Дерик, несмотря на свои огромные размеры, чувствует себя непринужденно и пытается держаться так, чтобы второй волк не испытывал страха. Мелкий волк робел, пятился, но не убегал.
Тут она поняла: второй – это волчица. И они уходили… они уходили вместе! Без всяких рассуждений эта мохнатая сука ушла и увела ее предполагаемого убийцу-друга – фальшивого жениха.
– Шлюха! – бросила им вслед Сара и пнула шину грузовика.
Дерик примчался к стоянке наутро, привлеченный запахом жареного бекона. Он был такой расслабленный и в таком хорошем настроении, что не сразу понял, что что-то не так.
Наверное, этого следовало ожидать. Ведь Сара – человек, пусть и весьма необыкновенный. А он взял и превратился в волка у нее на глазах. Для нее это было, наверное, очень странно. Он думал уйти в лес минимум за полчаса до захода солнца, чтобы избавить ее от этого, – надо признаться, – странного зрелища, а потом решил плюнуть. Он – такой, какой есть, а если ей это не нравится, ничего не поделаешь.
А кроме того, ему хотелось, чтобы она видела. Видела его во всей красе и не испугалась.
– Что случилось? – спросил он наконец после долгого молчания.
– Ничего.
– А-а… Тебя что-то расстроило?
– Нет, – солгала она.
– Вот как. – Ей-богу, он понятия не имел, что теперь делать. Сара врет, и он знает, что она врет, и, наверное, она знает, что он знает, что она врет. Так что это за штучки? – Значит, ночью все было хорошо?
– Прекрасно.
– Вот и ладно. – Сказать ей, что она врет? Не обращать внимания на то, что она врет? Сказать ей, но в то же время простить за то, что она врет? Наврать самому? – Ты скисла потому, что я не принес кролика? Я думал об этом, но, честно говоря, свежевать его и чистить – такая тягомотина, вряд ли ты…
– Мне это все равно, Дерик.
– Вот как.
– Вот так, – сердито бросила она, вороша в костре кочергой.
– Как – так? – Он потянулся, чувствуя приятную усталость. – А бекона не осталось?
– Ты прекрасно знаешь, что осталось. Где эта как-там-ее-шкуру?
– А? – Дерик выпрямился, сбитый с толку.
Она не дурачится. Нисколько. Она по-настоящему злится. От нее пахнет, точно как от костра.
– Что? Какая муха тебя укусила? Что случилось?
– Та поросшая волосьем шлюха, которую ты взял с собой вчера вечером, если ты не помнишь. Вот что.
– Поросшая волосьем… а, ты о Менди?
– Ха, Менди, – фыркнула она.
– Она не поросшая волосьем шлюха, – стал оправдываться Дерик. – У нее своя бухгалтерская фирма. И ее здесь нет. Она пошла домой.
Сара потрясла перед ним лопаточкой, и он увернулся от капель горячего жира.
– Знаешь, мне нужно только одно – правда. Скажи мне правду, хорошо? Обещаю, что не стану беситься.
– Но ты уже бесишься, – заметил он, думая, сумеем ли он проползти под огнем. Правда состояла в том, что ему было болезненно интересно, что сделает с ним ее сила, если она будет только беситься, но не защищать свою жизнь? Может, просто нашлет на него перхоть или устроит растяжение связок? – Бесишься по-настоящему.
– Заткнись. Вы что, занимаетесь этим, когда убегаете в лес?
– Этим… а! – Он рассмеялся с облегчением и тут же уклонился от удара лопаткой. – Сара, чтоб тебе пусто было! У Менди есть пара. Мы сходимся только для охоты. Запомни: вас гораздо больше, чем нас. Очень редко можно встретиться с кем-то из нас в лесу. Поэтому мы объединяемся. Она была одна, потому что сегодня его очередь сидеть дома с детенышами.
– Хм-м… – Сара уставилась на него, сузив глаза, но он понял, что ей полегчало.
– Поверить не могу! И ты все утро из-за этого злилась? – Дерик с трудом пытался сдержать смех: вряд ли это поможет ее успокоить. – Могущественнейшая в мире волшебница ревнует к какому-то бухгалтеру!
– Я не ревную, – пробормотала она. – Просто хочу знать, вот и все.
– Ну вот, теперь знаешь. И спасибо за вотум доверия, кстати. Да, мы, оборотни, такие распутники, что занимаемся этим с любым движущимся объектом.
– Я ничего такого не говорила, – промямлила она.
– Нет, говорила.
– Ну, прошу прощения, – сердито сказала она.
– И потом, я никогда больше не пойду с другой особой женского пола. Я предпочту… – И он резко закрыл рот.
– Что предпочтешь?
– Предпочту вот этот бекон, и побыстрее. Я умираю с голоду!
– А Вселенная, – холодно проговорила Сара, – сама позаботится о себе.
– Серьезно, – сказал он некоторое время спустя. – Это вправду глупо.
– Да заткнись ты, – бросила она, но Дерик понял, что она больше не злится.
Пусть сейчас она не благоухает розами, зато взялась поджаривать целый новый фунт бекона – и только для него одного.
26
Они были в Сент-Луисе. И говоря по правде, Саре осточертела езда в грузовике. И осточертело спать на открытом воздухе. И осточертел запах костра, въевшийся в ее волосы, одежду и кожу.
И просто осточертел бекон. Дерик, кажется, вполне способен им одним и питаться, а вот она – не способна.
Но все это не имело значения, все это было не важно, потому что, как бы ей все это ни осточертело, Сара не хотела, чтобы оно кончалось. Лучше и дальше оставаться в состоянии неопределенности и вести активный образ жизни. С Дериком.
Потому что мир-то, может, и погибнет, а может, и нет, а вот Дерик уйдет из ее жизни в любом случае.
Это никуда не годится.
«Замечательно! – сказала она себе. – Плюнь на спасение мира только затем, чтобы тебя еще пару раз поимели. Просто замечательно!»
– Большая часть пути позади, – сказал Дерик.
– Угу.
«Вот именно. Оборотни-любовники подворачиваются на каждом шагу. Имею я право, в конце концов, урвать немного счастья?»
Она кашлянула.
– А у тебя есть план, что мы будем делать, когда туда доберемся? Как мы найдем этих парней? И что будем делать, когда найдем?
– Нам поможет отыскать их твое везенье. Вот возьмешь ты и споткнешься, и упадешь на их вожака, и случайно нанесешь ему смертельный удар. Что же до остального… об остальном я позабочусь.
– Значит, у тебя никакого плана нет?
– Не важно, – ответил он с важным видом, и Сара рассмеялась.
– Ну ладно, – сказала она. – Слава богу, у нас есть немного времени, чтобы что-то придумать.
– М-м-м… Слушай, это дело с феей Морганой… может, если «Идиоты Артура» узнают, что ты славная девчонка, они оставят попытки тебя убить? Ведь о том, что они плохие, мы слышали только от доктора Каммингса.
– Прибавь еще то, что я видела собственными глазами в больнице, – заметила она.
– А, ну да. Но, может, все-таки, когда они увидят, что ты не такая плохая, они свою затею бросят.
– А может, – весело добавила она, – на этой неделе меня поймают на краже? А может, и нет.
– Серьезно. Ведь из-за чего вся эта возня с Морганой? Из-за того, что она злая, плохая и все такое, но ты же не такая.
– Вся возня с Морганой (надо же придумать такое мерзкое выражение!) началась из-за того, что Мерлин науськивал ее, притеснял ее семью, разбил ее семью, а потом сбежал, натворив столько зла.
– Вот как. – Дерик замолчал. – Что, правда?
– Если бы не его вмешательство, Моргана была бы главным сторонником Артура. На самом деле была. Но ведь ее совершенно затравили – и не только в реальной жизни, но еще и в истории. Исторические книги пишут мужчины, – добавила Сара безучастно. – Разумеется, они смотрят на все так, будто Моргана была страшной злобной колдуньей, которая погубила Артура просто потому, что могла. Но это совсем не так. Ее настроили на то, чтобы погубить его. И она погубила. Будь все иначе…
– Вот оно что.
– Будь у нее нормальная семейная жизнь… нормальное воспитание… кто знает?
– Хм…
– Теперь тебе самое время сказать: «Я никогда не рассматривал это с такой точки зрения».
– Да, не рассматривал.
– Точно. Мужчина есть мужчина. То есть меня не колышет ни это, ни что-то еще, поскольку вы просто не способны думать каким-то другим местом, кроме как… Останови машину! – вдруг закричала она, и Дерик ударил по тормозам.
Сару чуть не придушило ремнем безопасности. Наконец она высвободилась и открыла дверцу. Сунула руку в машину, схватила большой вещевой мешок, который они использовали как общий чемодан, и скомандовала:
– Пошли.
– Куда пошли?
– За мной.
И она побежала к… станции «Амтрак», с запозданием понял Дерик. Он побежал за ней.
– Поезд? – крикнул он. – Ты что, хочешь сесть на поезд? Почему ты не сказала об этом раньше, это ведь не первый поезд, который попался нам на глаза?
– Не знаю. Меня достал этот грузовик, – объяснила она, входя на людный перрон. – И ставлю миллион долларов, что мы найдем поезд на Бостон. Можно будет мирно отдыхать, а не сидеть за рулем.
– Один из нас и отдыхал, а не сидел за рулем.
– Это потому что ты автомобильный хам. Ты не разрешал мне сесть за руль после того раза.
– Ты не справляешься с ручной коробкой скоростей.
– Вполне справляюсь!
– Значит, мы все время тормозили, что дальше? Зачем нам искать поезд?
– Не знаю, – ответила она, – но мне кажется, что так будет правильно.
– При том, что у нас нет билетов? А, да что я говорю. Контролер нас не заметит или притворится, что билеты у нас есть, потому что сегодня утром от него ушла жена, или откажет вся местная компьютерная система, и они будут слишком заняты, чтобы беспокоиться из-за двух безбилетных пассажиров.
– Вот именно.
– Значит, это что-то типа инстинкта?
– Вот именно.
Он пошел за ней мимо билетной кассы.
– Хорошо.
Она обернулась и посмотрела на него через плечо.
– Правда хорошо?
– Конечно. Я верю в инстинкты. И потом, – он улыбнулся, – до сих пор ты ни разу не ошиблась.
27
– Знаешь, я ведь могу к этому и привыкнуть, – сказал Дерик, залезая на спальную полку рядом с Сарой, которая опиралась о локоть, глядя в окно. – Нет билетов, нет денег? Без проблем!
– Я не знала, получится ли у меня, – ответила она, не оборачиваясь. – Мне надоело, что мое могущество – или как оно там – пассивно, понимаешь? Мне захотелось узнать, может ли оно сработать по моему желанию.
– И ты узнала.
– Кажется, да.
– А скажи, золотце, ты что-нибудь видишь в окно?
– Нет. – Она улыбнулась. Забавно, какая у нее обалденная улыбка. – Иди сюда и комментируй.
Он примостился позади и выглянул в окно поверх ее головы.
– Ну… вот ферма… а вот еще одна… о, вот стадо крепко спящих коров, м-м-м… коровы…
– Не заводись, ты только что поел.
– Как это «только что»? Полчаса назад. Ты посмотри вон туда, полоска земли становится уже, наверное, потому что… да, там река… видишь огни, справа? Наверное, это город прямо у реки. Где мы?
– Где-то на Среднем Западе.
– Ну, – и он потыкался носом ей в затылок, – это здорово ориентирует.
– Я тебе, балбес, не ходячий атлас. А знаешь, в это время завтра утром нас, может быть, уже задавят «Избранники Артура».
– Какая бодрящая мысль. Спасибо, нашла приятную тему разговора.
– Все это может кончиться через день-другой, – произвела Сара, и голос ее прозвучал странно безучастно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16