действительно, он уже заметил меня, правда, взгляд его не выразил особого восторга по этому поводу. Хмурясь, он швырнул на стол карты и поднялся, с шумом отодвинув стул.
– Лапочка, я же говорил вам, что скоро буду дома, – сказал он, направляясь к нам. Его хромота была уже едва заметна, и несмотря на разбитую губу, улыбка на его лице была обворожительна.
Позади меня послышалось ворчание.
– Кого ты хочешь обмануть, Янгер? Эта баба – явная дурнушка и вряд ли может быть одной из твоих подстилок. – Человек, державший меня, засмеялся и так стиснул мои пальцы, что они онемели. – Пудри мозги кому-нибудь другому.
Из табачного тумана выплыл, спотыкаясь, неудачливый игрок с глазами-бусинками.
– Эй, это я первый ее заметил, – крикнулон, но разглядев верзилу, стоявшего позади меня, попятился назад, смущенно вытирая рот рукавом. – Впрочем, я готов с тобой поделиться.
– Почему я должен делиться с убогим, напрочь продувшимся типом таким, как ты, – когда могу наслаждаться ею один? – Верзила пронес свою мясистую лапу под моим подбородком и рывком притянул меня к своей могучей груди. Всей своей хрупкой спиной почувствовав тяжесть его тела, я поняла серьезность его намерений.
– Кто тебя звал, убогий? – куражился пьяный верзила; пистолет, вдруг появившийся в его руке, явно придавал ему уверенности.
Общее настроение в задымленной комнате изменилось: потная азартная сосредоточенность уступила место звериному возбуждению. По мере того как карточные бои за очередным столом заканчивались и фишки переходили к новым владельцам, игроки в основном заросшие трехдневной щетиной мужики в круглых влажных от пота соломенных шляпах – побросали свои столы и скопом двинулись к дверям, желая проверить, чья кровь краснее. Насмерть перепуганная, я сквозь облака дыма глазами пыталась отыскать Шиа.
– Ставлю на Ротгута! – послышался пронзительный крик.
– Заткни глотку! Надо еще посмотреть, какого цвета твои деньги, – ответил другой голос.
Даже те две дамочки, что минуту назад скромно сидели у стойки бара и увлеченно болтали, замолчали и с интересом стали наблюдать за происходящим. Бармен объявил, что он принимает ставки на исход поединка, и в помещении мгновенно начался хаос: все кинулись к нему со своими деньгами. Я сжалась от страха, когда услышала, как кто-то предложил пари три к одному на то, что я получу пулю в лоб.
Дальше все было как в вестерне: кто-то швырнул стул в соседа; пьяница с глазами-бусинками был бесцеремонно схвачен чьими-то могучими руками и вышвырнут вон. Видя, что его акции растут, Ротгут на какое-то мгновение утратил бдительность и ослабил хватку. Воспользовавшись этим, я пригнула голову, и Шиа навалился на него, одновременно отталкивая меня в сторону. После серии взаимных ударов, звуки которых неожиданно громко прозвучали в наступившей вдруг тишине, Шиа сумел скрутить моему обидчику руки за спиной.
– Проваливай, или я прострелю тебе почку.
Несмотря на сильный испуг, я с восхищением следила за Шиа.
Этот неожиданный поворот событий вызвал новую волну лихорадочно заключаемых пари. В возникшем беспорядке один из игроков завладел пистолетом какого-то раззявы. Бочком, бочком я пятилась вдоль стены подальше от места заварухи, и кое-кто из поставивших на меня уже подсчитывал в уме возможный барыш; плотной стеной мужики придвигались все ближе и ближе к дерущимся. Улучив момент, Шиа резко крутанул Ротгута и нанес ему такой силы удар, что послышался трески изумленная толпа отступила. Угроза Шиа, что у него есть оружие, была, очевидно, просто уловкой: его слегка окровавленные руки были пусты.
Ротгут, бесчувственный, рухнул на пол, и толпа игроков снова стала приближаться к нам. Кто-то из темноты бросил Шиа пистолет. Он ловко поймал его левой рукой и взвел курок. Мертвая тишина стояла в комнате. Никто не двигался. Никто даже не шевельнулся, кроме лежащего на полу верзилы, который заворочался, кажется, начиная приходить в себя.
– А теперь я провожу леди домой, – сказал спокойно Шиа, держа толпу под прицелом и одновременно вытесняя меня за дверь.
– Бежим, – скомандовал он, как только мы оказались снаружи.
Я с готовностью повиновалась ему и бежала не останавливаясь, пока не оказалась у здания клиники. Пока я – руки мои тряслись от напряжения сражалась с упорно не поддававшейся дверью, сзади подошел Шиа; пытаясь отдышаться, он прислонился к притолоке.
– Вы здорово бегаете, просто как настоящий янки.
– Я не янки, я из Калифорнии. – Когда дверь открылась, я чуть не провалилась внутрь.
– Существенная разница. – Резко захлопнув дверь, Шиа заковылял за мной. По пути он слегка приподнимал шторы, чтобы держать в поле зрения внутренний мир.
– Я бы не боялась так, если бы знала, что у вас там есть друг, который придет на помощь, даст вам оружие. – Я ухватилась за спинку стула, все еще не в силах справиться со своим дыханием.
Так же, как и я тяжело дыша, Шиа с изумлением уставился на меня.
– Какой там, к черту, друг! Кто-то, должно быть, поставил на нас солидные деньги и не захотел рисковать. Я, вообще-то, был бы не против, если вы заранее предупредите меня, когда в следующий раз соберетесь прервать мою игру в покер.
– Вы не должны были быть там. Почему вы не остались дома залечивать раны?
– Моя сиделка покинула меня.
Я сделала вид, что не слышала этих его слов.
– С такими травмами, как у вас, что вы себе позволяете, о чем думаете?
– О вас.
Горячая волна прилила к моей шее, и я почувствовала, что мне стало еще жарче, чем от сумасшедшего бега по улице.
– Можете вы хоть иногда быть серьезным? – Мне не понравилось, какой оборот принимал наш разговор. Шиа приоткрыл рот, из его разбитой губы на рубашку закапала кровь. Ее запах напомнил мне о чувствах, которым я чуть было не дала волю вчера – здесь, в этой комнате. – Вы выходите почти невредимым из передряг, побывав в которых любой другой человек угодил бы на больничную койку по меньшей мере на неделю; вам кажется, так будет всегда?
– Я думал о вас. Я же обещал, что верну ваши деньги...
– Вы не должны мне возвращать эти проклятые деньги, Шиа Янгер. Я ведь просила вас... Продолжайте играть в карты, если вам это нравится, но не оправдывайтесь необходимостью помогать мне. Я не нуждаюсь в такой помощи.
Шиа двинулся ко мне; нас разделял только стул.
– Я не знаю другого способа добыть три сотни долларов, кроме как выбросить флеш-рояль (Флеш-рояль – выигрышная карточная комбинация при игре в покер.). В нашем финансовом положении не до истерик и тем более не до ссор.
Я резко выпрямилась, хотя все еще тяжело дышала после проделанного кросса. Неужели Шиа действительно отправился в Чиггер-клаб ради меня? И как он только смог спуститься по лестнице и проделать весьма неблизкий путь со своим поврежденным коленом? Немного успокоившись, я спросила:
– Флеш-рояль – это хорошо?
– Ну, намного лучше, чем сломанные ребра, – сказал он сухо, держась за бок. – Даже если вы перевязали их.
– Но что такое карточная игра? Единственный, кто выигрывает, это сам игорный дом.
– Не обязательно. Это такая же работа, как и любая другая, нужно только уметь терпеть, рисковать и просчитывать варианты.
Итак, всего лишь работа. Где я слышала это раньше? Немного напрягшись, я вспомнила свою тетю Джозефину: это было почти дословно ее высказывание там, на кухне, в будущем; она говорила это о моем отце. Какая-то мистика: слова Шиа прозвучали будто из уст Адмирала – а может быть, мой отец говорил словами Шиа...
Внезапно разрозненные кусочки информации начали складываться в единое целое. Не было никакой женщины, которая уводила Шиа из дома по ночам.
– Значит, вы профессиональный игрок? – Я затаила дыхание, страстно желая ошибиться.
– Время от времени у меня бывает и другая работа, но в основном вы правы: я игрок.
Мое сердце упало, и комната стала кружиться перед глазами.
– Почему вы мне раньше этого не сказали?
Лицо его на мгновение как бы застыло.
– Когда вы просили меня о помощи, я что-то не припомню, чтобы вы требовали у меня рекомендательное письмо.
Повторялась история с моим отцом: очарованная обаянием Шиа, я не разглядела, что за всем этим скрывается. Я прошла через комнату, цепляясь за остов кровати; весь трагизм бегства моего отца, доселе сокрытый от меня, вдруг прорвался наружу, подобно воде, размывшей дамбу.
– Я доверяла вам, даже когда увидела, что вы знакомы с людьми, подобными Капоне: хотелось верить, что между вами есть разница.
Он буквально пригвоздил меня к стене своим взглядом.
– На самом деле вы не доверяли мне ни секунды, красавица.
– А с какой стати я должна была доверять вам? – Я понимала, что поступаю неразумно, говоря подобные вещи, но уже не могла остановиться. – Вы сами признались так, между делом, – что вы гангстер.
Его глаза вспыхнули так – он стоял очень близко, – что, казалось, обожгли мне кожу.
– Не знаю, что вы имели в виду под словом гангстер, но вот что я довольно интересный одинокий мужчина, вы, кажется, не заметили. У меня нет никого, кто может позаботиться обо мне. – О, сколько боли прочитывалось в его глазах! – Иначе я бы не бегал за вами, подобно преданной собаке.
Я задыхалась, кровь пульсировала в моих щеках, будто кто-то отхлестал их в припадке ярости.
– Вам больше не придется волноваться из-за меня, господин Янгер. Я знаю теперь, кто сделал этот порошок, и как только я найду кого-то, кто согласится проводить меня, я немедленно отправлюсь туда.
Он слегка прищурил глаза.
– И где же обретается этот тип?
– В Дак Конер.
– Вы шутите.
– Неужели вы еще не поняли: я слишком долго подвергалась опасности из-за этого порошка, чтобы шутить по этому поводу. Я не то, что вы, толстокожий: вам даже банда Скайлза нипочем.
– Перестаньте ребячиться, красавица. Это место не для простачков. Тамошняя публика имеет свои собственные понятия о том, что такое хорошо, а что плохо. Отправляясь туда, никогда не знаешь, вернешься ли обратно. Если кто-нибудь из них заподозрит что-то неладное, он сначала стреляет, а уж потом задает вопросы. Ребята из Дак Конер никому не доверяют.
– Значит, по-вашему, я должна, опустив руки, сидеть дома...
– Вы ничего не добьетесь, неужели не понятно? Забудьте о своем ненаглядном порошке. Даже если вы вылезете из собственной кожи – даже в этом случае – все равно вы ничего не добьетесь. – Он замолчал, заметив рану на моей руке. – Это вчера вас так? – спросил Шиа, беря меня за локоть.
Я отдернула руку.
– Не стоит обращать внимание. Я не нуждаюсь в вашей помощи или в вашем сочувствии, Шиа Янгер. Возвращайтесь к вашему проклятому покеру, я хочу остаться одна. Теперь я буду сама о себе заботиться.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Я пропутешествовала на десятилетия в прошлое, через две мировые войны и Великую депрессию и ради чего? Ради того, чтобы вновь оказаться в унизительной зависимости от профессионального картежника, как и мой отец? Возможно, следовало сделать вид, что способ, которым Шиа зарабатывает себе на жизнь, нимало меня не волнует, но как заставить себя поверить в это.
Эти невеселые мысли мучили меня два дня спустя после последнего разговора с Шиа; я мерила шагами узкую комнату, теребя в руках десятидолларовую бумажку, которую он вручил мне в качестве волшебного амулета, и проклинала свою неспособность немедленно выкинуть этот презент.
Что-то неладное творилось вокруг меня и в моих чувствах: все было временно, непостоянно... Сколько раз я говорила себе, что следует так организовать свою жизнь, чтобы в ней было хоть что-то стабильное, предсказуемое. Разве мало тех уроков, что преподали мне мой отец, а затем и Дэвид? Если я не могу избавиться от болезненного влечения к красивым безответственным мужчинам с сомнительной репутацией, моя жизнь сложится не лучше, чем у матери.
Если бы это было так просто...
Бешеный круговорот мыслей остановился, я почувствовала усталость и вышла во внутренний двор. Гнев, кипевший во мне, на свежем воздухе понемногу остыл. Я все время думала о Шиа, и тем больше, чем усерднее старалась убедить себя в том, что мне не следует думать о нем. Я была очарована его безрассудством, той аурой опасности, которая исходила от него и шла ему так же, как костюм, сшитый хорошим портным. Черты характера, которые я осуждала и ненавидела в других людях, в Шиа были для меня столь же привлекательны, как сложное, изысканное творение парфюмера.
К тому же о ком еще в этом чужом для меня мире я могла думать?
Я присела на скамейку, стоявшую в тени вязов и кедров. Разглядывая раскидистые деревья, я в который уже раз вспомнила о том, что до моего дня рождения остается меньше недели. Желание выяснить до конца все обстоятельства моего прошлого доводило меня до отчаяния. В течение двух дней я упорно избегала Шиа, но все отчетливее понимала, что добраться самостоятельно до Дак Конер мне не удастся. Не находилось никого, кто согласился бы вместе со мной совершить экскурсию в это таинственное местечко. Вызвался, правда, один тип, но запросил за это десять долларов. А это означало, что тогда у меня не останется денег на покупку порошка.
Я достала купюру из кармана и долго рассматривала ее. Шиа сказал, что если трезвосмотреть на вещи, карточная игра такая же работа, как и любая другая; но там, в моем времени, честная работа, как правило, не включала в себя взятки, подкуп, жульничество насколько, конечно, я могу судить при моем малом опыте.
Внезапно мне пришла идея, как быстро сделать деньги. В гимнастическом зале! Шиа сказал мне, что сделал ставку на левшу, у которого какой-то там особый удар; бой должен состояться в пятницу поздно вечером. Он был убежден, что левша победит. Припомнив, как легко избранник Капоне подставил челюсть под зверский удар слева, я усомнилась в правоте Шиа. Когда-то – там, в своем времени, я читала, что Капоне очень любил заключать пари и частенько проигрывал огромные деньги на спортивных соревнованиях.
Я понятия не имела о том, как делаются ставки; или, например, такой вопрос: если повезет, то сколько я смогу выиграть? Но если подтвердится правота Шиа, то, быть может, мне удастся заработать необходимую сумму. В моем положении не приходилось рассчитывать сыграть наверняка, но шанс мне представился, и грех не использовать его. И если ради того, чтобы оказаться дома ко дню моего рождения, мне придется поступиться некоторыми своими принципами, то, вбзможо, Бог простит мне это, поскольку сейчас у меня просто нет выбора.
В конце концов, я дочь своего отца, а ему не раз улыбалась удача... Кто знает, унаследовала ли я его везучесть, но если и нет, быть может, советы Шиа помогут мне выиграть.
* * *
Была жаркая душная ночь с полной, во все небо, луной. Классическая ночь для влюбленных, и в кармане у меня лежал пузырек с порошком Афродиты, но весь этот романтический антураж работал вхолостую: моя голова была занята более важными вещами. Я оделась так, чтобы не привлекать к себе внимания: бесформенного покроя блузка, брюки цвета спелой пшеницы и матерчатые туфли. Свои яркие, как маяк, волосы я обмотала кремовым шарфом, дважды завязав его узлом. Со своими южными понятиями о приличиях, Корнелия вряд ли бы одобрила появление дамы в брюках на публике, но учитывая специфику места, куда я собиралась отправиться, было мало шансов столкнуться там с нею.
Пригнув пониже голову, стараясь максимально слиться с толпой, я вошла в переполненный зал. В воздухе, смешанном с запахами немытых потных тел и сигарным дымом, витало нетерпеливое ожидание поединка.
Я начала осматриваться в поисках места, где делаются ставки, и неожиданно столкнулась с очень высоким молодым человеком, одетым в сильно потрепанную рабочую одежду.
– Где я могу сделать ставку? – спросила я, отступив назад и опять натолкнувшись на кого-то в невероятной толкучке.
– Я могу заключить сделку у букмекера для вас, – великодушно предложил он. Его юное лицо светилось честностью.
Я машинально полезла в карман, достала деньги и уже было собралась вручить их парню, как вдруг какое-то чувство остановило меня.
– Спасибо, нет, – сказала я, чувствуя, как мои пальцы становятся влажными от пота. Я покрепче зажала свои десять долларов. Даже если мне суждено проиграть свой последний доллар, это вовсе не значит, что я сделаю это с таким неоправданным риском. – Я, пожалуй, сделаю это сама.
Он пожал плечами и улыбнулся.
– Самые лучшие условия – у Косого Вомака. Вон тот длинный парень.
Я поблагодарила любезного консультанта и начала прокладывать себе дорогу через толпу. Стояла удушающая жара. Кто-то случайно задел меня по затылку. Дальше пришлось двигаться, пониже пригнув голову. Я не могла позволить себе скандала. Женщины, которых я видела здесь, были шлюхи, задрапированные в шифон; они крутились возле ринга и нахально висли на мужиках, готовых бездумно сорить деньгами. Более всего я боялась наткнуться на Аль Капоне или Делателя Вдов, поэтому старалась продвигаться как можно быстрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33