Он был частично разобран — надо думать, йлокки основательно его изучили — и покрыт густым слоем пыли. Похоже, большую часть из этих двадцати лет своей жизни он провел именно здесь.
— Что бы это могло быть? — пробормотал рядом со мной Гас. Я сразу заметил, что он пошел за мной следом, но ничего не сказал. Он обошел меня и заглянул внутрь аппарата.
— Здесь почти нет места, чтобы человеку вздохнуть, — прокомментировал он.
Я подошел и встал рядом с ним.
— Пришло время сказать все, — объявил я. — Начни с того, как ты дезертировал из разведывательной экспедиции, когда она случайно попала в Желтую Зону. Поговорим о том, что самое близкое произношение имени Гундерсон по-йлоккски звучит, как Гргсдн.
— Сумасшедшая чушь, — ответил старина Гас. — Ты же сам видел, я был здесь рядом, как другие люди. Спроси Бена и Мари. Они тебе расскажут.
— Мы сомневались в Гасе, — произнесла Мари. — Пришел он к нам через день после того, как мы сбежали в лес. Он был весь такой важный и властный. С ним была крыса, но он ее отослал прочь. Вел себя так, будто он взял нас в плен. И с крысами был в хороших отношениях. Изображал, что не любит их, но мы видели, что он с ними связан. Предатель проклятый.
Для кроткой Мари это была целая речь. Бен покивал головой, но ничего не сказал. Старина Гас попытался ударить Мари, но опять промахнулся, так как я опередил его левой в живот.
— Не за что меня так, — задохнулся он. — Я ничего не сделал. Разве что сшиб столько же крысиных голов, сколько и другие!
— Ты застал здесь мирное, созидательное общество, — сказал я. — Ты возбудил недовольство, объясняя им, что они дураки, раз работают сами, когда могут заставить других делать всю работу вместо себя. Ты породил эту идею о массовом вторжении в твой собственный дом, чтобы привезти оттуда рабов. Чтобы заставить рабов все делать, а крысам только присматривать за ними.
— Просто здравый смысл, — проворчал Гас. — Дома хватало праздного народа, которым я был не нужен. Они сидели и наслаждались жизнью, в то время как я гнул спину, занимаясь тяжелым трудом. И здесь было то же самое. Этот проклятый Нефритовый Дворец, все эти придворные, все эти большие шишки, купающиеся в роскоши… И тогда я увидел свой шанс. Пошли слухи о том, что нет наследника престола. Не я их начал, но я помог им распространиться. Множество людей приходило слушать меня, когда я начал выступать с речами. Я был диковинкой. Они, сами понимаете, никогда раньше не видели таких существ. Считалось, что я все знаю. Они вроде как поклонялись мне. Всюду есть люди, которым надо, чтобы им говорили, будто с ними поступают несправедливо. Тогда я ушел в подполье и оставил все моим последователям. И я свел счеты со всеми этими, которые много о себе понимают, которые считали меня грязью под ногами.
— Свергнуть правительство в Желтой Зоне едва ли служит наказанием образованным классам там, дома, на линии Ноль-ноль, — ответил я. — Большинство из них никогда и не слыхало о Желтой Зоне.
— Проклятые кровопийцы! — пробурчал Гас.
— Йлокки оказались способными учениками, — напомнил я ему. — Они воспроизвели челночный контур и начали свои собственные исследования того, что они называли Паутиной.
— Ты увидел свой шанс идеально отомстить всему обществу, — продолжал я, не обращая внимания на то, что он отрицательно качал головой. — Ты привел йлокков в свой дом, и они стали грабить и превращать в рабов тех самых людей, которые тебя отвергли.
Он подошел ближе, с печальным выражением своего несколько туповатого лица.
— Нет же, парень, ты все не так понял. Я никогда…
Он оборвал свою речь на полуслове и попытался исподтишка ударить меня под ребра, но я блокировал его левой. Потом я хорошенько стукнул его в центр подбородка, так что у него глаза посоловели, и он свалился, как мешок муки. В Гасе было забавно то, что когда я его бил, он всегда жаловался, плакал, но никогда не отвечал ударом на удар. На этот раз он вырубился без сознания.
Остальные собрались вокруг нас и стали задавать вопросы. Я коротко объяснил им все, причем Бен и Мари понимающе кивали.
— Это многое объясняет в поведении Гаса, — сказала Мари. — Он все знал о вторжении и много чего другого. Спросишь его, откуда он столько знает, что крысы планируют, а он только смеется.
— Мы сперва думали, может, он крысиный шпион, — добавил Бен. — Он вышел на нас, когда мы прятались, и как бы принял над нами командование. Не боялся, что крысы нас найдут. Сказал, что знает, сколько их. Мы еле его утихомирили, а когда мы добрались до леса, ему вроде и сказать было нечего. Ко времени встречи с вами, мы с Мари собирались сбежать от него.
— Полковник, — нерешительно сказал Энди. — Сколько прошло времени? Как долго мы отсутствовали? Мы с доктором провели в этой хижине добрый десяток лет, но вы сказали…
— Мне кажется, что около двух недель, — ответил я. — Не знаю. Когда начинаешь игры с уравнениями «время-пространство-пустота», могут происходить странные вещи. В обычных Сетевых путешествиях, — если можно назвать обычным нечто столь необыкновенное, как М-К движение, — тщательно соблюдается временной паритет. Для этой цели все контуры специально отрегулированы. Но мы ныряли и выныривали из временного стасиса, меняли машины… Мы ведь не знаем, какова временная стабильность йлоккского транспорта. Так что, наверное, мы создали по крайней мере одну неувязочку. Надеюсь, не очень большую.
— Никто не может сказать, что в это время происходило дома, — заметил Энди. — Как вы думаете, полковник, кто победил?
— Уверен, что мы, — ответил я. — Особенно с тех пор, как мы отрезали поступление подкреплений.
Мы связали Гаса, как индюка для жарки на Рождество, и вернулись к насущным делам.
— Мы возьмем его с собой, полковник? — спросил Энди.
Я объяснил ему, что Гаса ждет справедливый суд, если его здесь найдет Дворцовая партия. Мы убрали его с глаз долой в ящик для транспортировки товаров.
— Несколько часов потерпишь, Гасси, — успокоил его Хельм. — Пока тебя не найдет Дворцовая стража.
Он ничего не мог ответить из-за кляпа во рту, только глаза выкатывал и вращал ими, как мог.
Проверив в последний раз чужие названия на приборах, (хотя не все я смог понять), я нажал на главную ручку тяги.
Я предупредил всех, что у них будут странные ощущения, когда начнет действовать поле. Но они все уже раз ему подвергались, пережили и сейчас. Через мгновение все закончилось.
Все эти машины были сконструированы с одной целью: для путешествий между Желтой Зоной и Линией Ноль-ноль, поэтому не надо было заботиться об управлении полетом. Мы следили за красной риской на большом хронометре. Стрелка подвигалась к ней все ближе и ближе, и, когда они совпали, тяга автоматически выключилась.
— Дома! — с чувством произнес Хельм.
Я подергал разные ручки, пытаясь задействовать экран наружного видения, но у меня ничего не вышло. Оставалось только открыть дверь.
Хельм так и сделал. Я только успел крикнуть «Погоди», прежде чем он попытался выйти. В следующую секунду раздался выстрел в наружном отсеке, за которым последовала беспорядочная стрельба. Хельм отступил и растерянно оглянулся.
— Это моя ошибка, лейтенант, — сказал я. — К этому моменту солдаты окружили склад, который йлокки использовали, как площадку для высадки, и могут теперь атаковать и уничтожить любой йлоккский транспорт до того, как он высадит войска. Они же не знают, кто прибыл.
Мы кое-как сделали белый флаг и выставили его. Его тут же разнесло выстрелом в клочья.
Затем стрельба прекратилась, и я закричал:
— Не стреляйте. Мы друзья!
— Брайан? — крикнули в ответ. — Брайан! Возможно ли?
Я узнал голос Манфреда, но звучал он как-то слабо и неуверенно. Я вышел из камеры в большой пустой склад. Вооруженные солдаты выскочили из укрытия и окружили меня, держа под прицелом.
Какой-то старик кинулся ко мне, и еще до того, как он меня обнял, я узнал в нем Манфреда.
— Сколько прошло времени? — еле удалось мне вставить в его возбужденную бессвязную речь.
— …когда ты не вернулся спустя договоренные две недели…
— Я этого не помню, — прервал я его. — Сколько все-таки прошло времени? Барбро…
— Брайан, после того…
— Да? После чего?.. Сколько прошло времени? — я никак не мог пробиться в его сознание. Он постарел. Это был старый-старый человек с выцветшими глазами и остатками седых волос на голове. Но в конце концов ему уже было за восемьдесят, когда я видел его в последний раз. Было ясно, что он с трудом осознавал происходящее.
— Ты спрашиваешь, Брайан, сколько прошло времени? — наконец он, видимо, понял реальность моего появления. — В этом месяце исполнится одиннадцать лет с тех пор, как я послал тебя в Желтую Зону навстречу ужасной судьбе.
— Мне многое надо вам рассказать, сэр, — произнес я, — но сначала я должен встретить Барб. Где она? Надеюсь, она здесь, в городе?
— Конечно, ты расскажешь, — сказал он более спокойно, последний раз похлопывая меня по плечу, как бы вновь убеждаясь, что я не иллюзия.
— Брайан, — грустно повторил он. — Я должен тебе объяснить, и лучше сделать это сразу. Прелестной Барбро здесь нет. Я прошу извинения, Брайан,
— продолжал он, — за грубую встречу. Но ты должен понять…
— Конечно, было глупо появиться так вот, без объявления, — признался я.
— Как идет война?
— Последние изолированные очаги сдаются, как только мы до них добираемся, — ответил он, — они вроде уже не хотят продолжать вторжение.
— Это и не было настоящим вторжением, сэр, — объяснил я ему, — в смысле захвата территории. Это был рейд по захвату рабов.
Рихтгофен странно посмотрел на меня:
— Так они не казнили пленных?
— Нет. Только заставляли работать. Вы сказали, Барб нет здесь?
— Ну, тогда хорошо, — старик вздохнул с облегчением. Я удивился, что он так переживает из-за этого.
— У меня на борту около сотни пленников, — сказал я в надежде уменьшить его огорчение, но он только отчаянно глядел на меня.
— Я не думаю… — начал он и замолчал, оставляя меня в недоумении относительно того, что он не думает.
— Я бы хотел отправиться домой, генерал, — повторил я несколько нетерпеливым тоном. — Мне нужно хорошенько вымыться и…
— Брайан, — прервал он меня. — Я не сказал тебе прямо. Барбро дома нет. Она была захвачена в плен через несколько дней после твоего отправления, когда она возглавляла рейд, атакующий штаб йлокков. Мы считали, что она погибла. Брайан, мне очень жаль.
— И вы не делали попытки спасти ее? — спросил я резче, чем хотел.
Он грустно покачал головой.
— После твоей, как мы считали, неудачи… — начал он и замолчал.
— Но… — приободрился он, — раз это не так, раз наоборот все удалось, мы можем…
— Генерал, — оборвал я его, сытый по горло этими разговорами, — пожалуйста, приготовьте мне двухместный разведчик с вооружением Б. Я пойду один. Я знаю, что делать.
Произнося это, я вспомнил маленькую императрицу, когда она храбро и доверчиво шла навстречу своей судьбе. Манфред начал было протестовать, одновременно уверяя меня, что в течение часа в мое распоряжение предоставят прекрасный новый челнок.
ЭПИЛОГ
Полет был ничем не примечателен, пока я не заметил неожиданный скачок вниз сенсора целостности пространства. Я выглянул наружу и увидел знакомый пейзаж: унылые холмы, дорогу в уютный домик, где я во второй раз заметил Свфта. Я на секунду задумался, оценил ситуацию и вошел в фазу.
На грязной дороге я мог еще разглядеть следы последнего приземления корабля. Как давно это было по местному времени? Понять я не мог. Еще там было много следов ног (следы отряда, который стрелял в Свфта, а потом поспешил уйти). Только теперь этот след вел к «технической хижине». По-видимому, парни еще находились там, так как от хижины никаких следов не отходило. У меня мелькнуло желание подойти и узнать, что гам делается, но мне предстояла срочная работа, так что я продолжил свой поход в Желтую Зону.
Еще много осталось незавершенных дел до того момента, когда я мог бы уверенно сказать, что положение стабилизировалось.
Я преодолел искушение воспользоваться экраном видения, чтобы отследить свое продвижение через зону к центру Йлоккии. Приборы подскажут мне, когда я незаметно попаду в аллею за магазинами Паутины. Этот путь был промерен моими шагами, и я помнил расположение гаража Сети там, дома.
Проверил еще раз: я уже продвинулся почти к городским улицам. Собственно, какого-то плана у меня не было. Я собирался действовать по обстановке.
Еще несколько мгновений, и мои сенсоры уловили что-то, движущееся в Сети, рядом со мной, примерно с моей скоростью. Я замедлил ход, и оно замедлилось. Когда я снова начал движение, оно осталось со мной. Я попробовал уклониться, двигаясь в случайно выбранных направлениях. И увидел, что оно очень близко к ядерной А-Линии Йлоккии. Так что мне пришлось продвигаться с большой осторожностью. И точно, оно исчезло без следа, видимо, перегнав меня. Я вздохнул с облегчением.
Подав челнок еще на несколько футов вперед, я бросил его в овеществление. Мне нужен был глоток свежего воздуха, никакого длительного выхода на этот раз: только глянуть одним глазком и снова скрыться. Преодолев замки безопасности, я зацикловал входную камеру и выглянул на кипящую народом рыночную площадь, где на открытых рядах шла бойкая торговля.
Трупы крыс были убраны, и мерзкая вонь исчезла, ее заменил обычный крысиный запах.
Не было видно разбитых окон, не бродили банды мародеров.
«Это означает, что Минни укрепила свое положение и уничтожила всю эту двухзаконную шваль», — сказал я себе и порадовался этому.
По-видимому, на этой стороне склад сгорел, потому что я прибыл на пустое место. Заметив какого-то типа с серой полоской вдоль спины, я шагнул на булыжную мостовую и направился к нему.
— Добрый день, майор, — обратился я к нему на самом лучшем своем йлоккском.
Он подскочил и подозрительно уставился на меня, потом стал ошарашенно оглядываться по сторонам.
— Кто вы такой? — требовательно спросил он. — Кто бы вы ни были, вам здесь не место. Если местные полицейские вас заметят…
— Не заметят, майор, — успокоил я его. — Если вы меня не выдадите. Они заняты покупками, а я просто какой-то странный тип, который разговаривает с офицером.
— Да, конечно, но… — он понизил голос. — Я — Майор Хсп. Возможно, сэр, вы не в курсе событий.
Я согласился, что не в курсе.
— Остатки двухзаконных мятежников приземлились здесь, в этой отдаленной фазе, — объяснил он. — Они винят во всех своих бедах люмонгов, извините, людей, и…
— Чертовски верно, — согласился я. — А почему войска ее величества не отловили их всех?
— Не было времени, — пожаловался майор. — Мы их окружили со всей возможной скоростью, и одна такая банда, группа фанатиков, известная как «Фронт освобождения», что это значит, не знаю…
— Просто глупый политический жаргон, — ободрил я его. — Как они пробрались мимо вас?
— Они были хорошо организованы. По-видимому, у них были шпионы во дворце, и им были известны все наши действия. Часть их пробралась ночью в технический центр и украла три челнока. Они сдвинули фазу и очутились в парке, где их ждали остальные. Когда мои ребята прибыли туда, последние из них уходили из овеществления. Мы их довольно легко выследили. Эта Линия очень близка к Ядерной. Но они приготовили себе убежище. В общем, они ушли в подполье, вроде бы смешались с местным населением. Все, что мы могли в этот момент сделать, это держать их под присмотром. Однако мы обнаружили их транспорты и обездвижили их. Они в ловушке, но внезапное появление здесь человека может дестабилизировать обстановку.
— За мной кто-то следил, — сказал я. — Ваши ребята или они?
— Не мои, — ответил он, — а это означает, что им известно, что вы здесь. Вам лучше немедленно уехать… — он оборвал фразу, так как над площадью раздался вопль. Кто-то стал размахивать знаменем, на котором, по словам майора, было написано «Бей люмонгов». Он схватил меня за руку.
— Где ваша машина? — взвизгнул он мне в самое ухо, чтобы перекричать поднявшийся шум.
Я указал ему на ее расположение, невидимое присутствие среди больших ящиков и подъемных тележек. Он потащил меня в этом направлении. Мне было все равно: я же искал Барбро, а не стремился участвовать в местной политической борьбе.
— …совершенно выйти из Зоны, — говорил он. — Я могу назначить с вами встречу и обсудить…
— Не беспокойтесь, — ответил я. — Теперь, когда я знаю, где они находятся, я могу вызвать ударный отряд, чтобы с ними покончить. Все, что мне нужно, это выбраться отсюда.
Как ни странно, стоящий рядом народ не обращал на меня никакого внимания. Вместо этого они выворачивали шеи, чтобы увидеть, что за волнения происходят на другом конце рынка.
Оказавшись внутри, я спросил майора Хспа, как обстоят дела у ее величества после ее драматического возвращения.
— Она признана всеми, — озабоченно рассказал он, — но начали ходить слухи, что она продала наш народ чужеземцам, одним словом «люмонгам».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
— Что бы это могло быть? — пробормотал рядом со мной Гас. Я сразу заметил, что он пошел за мной следом, но ничего не сказал. Он обошел меня и заглянул внутрь аппарата.
— Здесь почти нет места, чтобы человеку вздохнуть, — прокомментировал он.
Я подошел и встал рядом с ним.
— Пришло время сказать все, — объявил я. — Начни с того, как ты дезертировал из разведывательной экспедиции, когда она случайно попала в Желтую Зону. Поговорим о том, что самое близкое произношение имени Гундерсон по-йлоккски звучит, как Гргсдн.
— Сумасшедшая чушь, — ответил старина Гас. — Ты же сам видел, я был здесь рядом, как другие люди. Спроси Бена и Мари. Они тебе расскажут.
— Мы сомневались в Гасе, — произнесла Мари. — Пришел он к нам через день после того, как мы сбежали в лес. Он был весь такой важный и властный. С ним была крыса, но он ее отослал прочь. Вел себя так, будто он взял нас в плен. И с крысами был в хороших отношениях. Изображал, что не любит их, но мы видели, что он с ними связан. Предатель проклятый.
Для кроткой Мари это была целая речь. Бен покивал головой, но ничего не сказал. Старина Гас попытался ударить Мари, но опять промахнулся, так как я опередил его левой в живот.
— Не за что меня так, — задохнулся он. — Я ничего не сделал. Разве что сшиб столько же крысиных голов, сколько и другие!
— Ты застал здесь мирное, созидательное общество, — сказал я. — Ты возбудил недовольство, объясняя им, что они дураки, раз работают сами, когда могут заставить других делать всю работу вместо себя. Ты породил эту идею о массовом вторжении в твой собственный дом, чтобы привезти оттуда рабов. Чтобы заставить рабов все делать, а крысам только присматривать за ними.
— Просто здравый смысл, — проворчал Гас. — Дома хватало праздного народа, которым я был не нужен. Они сидели и наслаждались жизнью, в то время как я гнул спину, занимаясь тяжелым трудом. И здесь было то же самое. Этот проклятый Нефритовый Дворец, все эти придворные, все эти большие шишки, купающиеся в роскоши… И тогда я увидел свой шанс. Пошли слухи о том, что нет наследника престола. Не я их начал, но я помог им распространиться. Множество людей приходило слушать меня, когда я начал выступать с речами. Я был диковинкой. Они, сами понимаете, никогда раньше не видели таких существ. Считалось, что я все знаю. Они вроде как поклонялись мне. Всюду есть люди, которым надо, чтобы им говорили, будто с ними поступают несправедливо. Тогда я ушел в подполье и оставил все моим последователям. И я свел счеты со всеми этими, которые много о себе понимают, которые считали меня грязью под ногами.
— Свергнуть правительство в Желтой Зоне едва ли служит наказанием образованным классам там, дома, на линии Ноль-ноль, — ответил я. — Большинство из них никогда и не слыхало о Желтой Зоне.
— Проклятые кровопийцы! — пробурчал Гас.
— Йлокки оказались способными учениками, — напомнил я ему. — Они воспроизвели челночный контур и начали свои собственные исследования того, что они называли Паутиной.
— Ты увидел свой шанс идеально отомстить всему обществу, — продолжал я, не обращая внимания на то, что он отрицательно качал головой. — Ты привел йлокков в свой дом, и они стали грабить и превращать в рабов тех самых людей, которые тебя отвергли.
Он подошел ближе, с печальным выражением своего несколько туповатого лица.
— Нет же, парень, ты все не так понял. Я никогда…
Он оборвал свою речь на полуслове и попытался исподтишка ударить меня под ребра, но я блокировал его левой. Потом я хорошенько стукнул его в центр подбородка, так что у него глаза посоловели, и он свалился, как мешок муки. В Гасе было забавно то, что когда я его бил, он всегда жаловался, плакал, но никогда не отвечал ударом на удар. На этот раз он вырубился без сознания.
Остальные собрались вокруг нас и стали задавать вопросы. Я коротко объяснил им все, причем Бен и Мари понимающе кивали.
— Это многое объясняет в поведении Гаса, — сказала Мари. — Он все знал о вторжении и много чего другого. Спросишь его, откуда он столько знает, что крысы планируют, а он только смеется.
— Мы сперва думали, может, он крысиный шпион, — добавил Бен. — Он вышел на нас, когда мы прятались, и как бы принял над нами командование. Не боялся, что крысы нас найдут. Сказал, что знает, сколько их. Мы еле его утихомирили, а когда мы добрались до леса, ему вроде и сказать было нечего. Ко времени встречи с вами, мы с Мари собирались сбежать от него.
— Полковник, — нерешительно сказал Энди. — Сколько прошло времени? Как долго мы отсутствовали? Мы с доктором провели в этой хижине добрый десяток лет, но вы сказали…
— Мне кажется, что около двух недель, — ответил я. — Не знаю. Когда начинаешь игры с уравнениями «время-пространство-пустота», могут происходить странные вещи. В обычных Сетевых путешествиях, — если можно назвать обычным нечто столь необыкновенное, как М-К движение, — тщательно соблюдается временной паритет. Для этой цели все контуры специально отрегулированы. Но мы ныряли и выныривали из временного стасиса, меняли машины… Мы ведь не знаем, какова временная стабильность йлоккского транспорта. Так что, наверное, мы создали по крайней мере одну неувязочку. Надеюсь, не очень большую.
— Никто не может сказать, что в это время происходило дома, — заметил Энди. — Как вы думаете, полковник, кто победил?
— Уверен, что мы, — ответил я. — Особенно с тех пор, как мы отрезали поступление подкреплений.
Мы связали Гаса, как индюка для жарки на Рождество, и вернулись к насущным делам.
— Мы возьмем его с собой, полковник? — спросил Энди.
Я объяснил ему, что Гаса ждет справедливый суд, если его здесь найдет Дворцовая партия. Мы убрали его с глаз долой в ящик для транспортировки товаров.
— Несколько часов потерпишь, Гасси, — успокоил его Хельм. — Пока тебя не найдет Дворцовая стража.
Он ничего не мог ответить из-за кляпа во рту, только глаза выкатывал и вращал ими, как мог.
Проверив в последний раз чужие названия на приборах, (хотя не все я смог понять), я нажал на главную ручку тяги.
Я предупредил всех, что у них будут странные ощущения, когда начнет действовать поле. Но они все уже раз ему подвергались, пережили и сейчас. Через мгновение все закончилось.
Все эти машины были сконструированы с одной целью: для путешествий между Желтой Зоной и Линией Ноль-ноль, поэтому не надо было заботиться об управлении полетом. Мы следили за красной риской на большом хронометре. Стрелка подвигалась к ней все ближе и ближе, и, когда они совпали, тяга автоматически выключилась.
— Дома! — с чувством произнес Хельм.
Я подергал разные ручки, пытаясь задействовать экран наружного видения, но у меня ничего не вышло. Оставалось только открыть дверь.
Хельм так и сделал. Я только успел крикнуть «Погоди», прежде чем он попытался выйти. В следующую секунду раздался выстрел в наружном отсеке, за которым последовала беспорядочная стрельба. Хельм отступил и растерянно оглянулся.
— Это моя ошибка, лейтенант, — сказал я. — К этому моменту солдаты окружили склад, который йлокки использовали, как площадку для высадки, и могут теперь атаковать и уничтожить любой йлоккский транспорт до того, как он высадит войска. Они же не знают, кто прибыл.
Мы кое-как сделали белый флаг и выставили его. Его тут же разнесло выстрелом в клочья.
Затем стрельба прекратилась, и я закричал:
— Не стреляйте. Мы друзья!
— Брайан? — крикнули в ответ. — Брайан! Возможно ли?
Я узнал голос Манфреда, но звучал он как-то слабо и неуверенно. Я вышел из камеры в большой пустой склад. Вооруженные солдаты выскочили из укрытия и окружили меня, держа под прицелом.
Какой-то старик кинулся ко мне, и еще до того, как он меня обнял, я узнал в нем Манфреда.
— Сколько прошло времени? — еле удалось мне вставить в его возбужденную бессвязную речь.
— …когда ты не вернулся спустя договоренные две недели…
— Я этого не помню, — прервал я его. — Сколько все-таки прошло времени? Барбро…
— Брайан, после того…
— Да? После чего?.. Сколько прошло времени? — я никак не мог пробиться в его сознание. Он постарел. Это был старый-старый человек с выцветшими глазами и остатками седых волос на голове. Но в конце концов ему уже было за восемьдесят, когда я видел его в последний раз. Было ясно, что он с трудом осознавал происходящее.
— Ты спрашиваешь, Брайан, сколько прошло времени? — наконец он, видимо, понял реальность моего появления. — В этом месяце исполнится одиннадцать лет с тех пор, как я послал тебя в Желтую Зону навстречу ужасной судьбе.
— Мне многое надо вам рассказать, сэр, — произнес я, — но сначала я должен встретить Барб. Где она? Надеюсь, она здесь, в городе?
— Конечно, ты расскажешь, — сказал он более спокойно, последний раз похлопывая меня по плечу, как бы вновь убеждаясь, что я не иллюзия.
— Брайан, — грустно повторил он. — Я должен тебе объяснить, и лучше сделать это сразу. Прелестной Барбро здесь нет. Я прошу извинения, Брайан,
— продолжал он, — за грубую встречу. Но ты должен понять…
— Конечно, было глупо появиться так вот, без объявления, — признался я.
— Как идет война?
— Последние изолированные очаги сдаются, как только мы до них добираемся, — ответил он, — они вроде уже не хотят продолжать вторжение.
— Это и не было настоящим вторжением, сэр, — объяснил я ему, — в смысле захвата территории. Это был рейд по захвату рабов.
Рихтгофен странно посмотрел на меня:
— Так они не казнили пленных?
— Нет. Только заставляли работать. Вы сказали, Барб нет здесь?
— Ну, тогда хорошо, — старик вздохнул с облегчением. Я удивился, что он так переживает из-за этого.
— У меня на борту около сотни пленников, — сказал я в надежде уменьшить его огорчение, но он только отчаянно глядел на меня.
— Я не думаю… — начал он и замолчал, оставляя меня в недоумении относительно того, что он не думает.
— Я бы хотел отправиться домой, генерал, — повторил я несколько нетерпеливым тоном. — Мне нужно хорошенько вымыться и…
— Брайан, — прервал он меня. — Я не сказал тебе прямо. Барбро дома нет. Она была захвачена в плен через несколько дней после твоего отправления, когда она возглавляла рейд, атакующий штаб йлокков. Мы считали, что она погибла. Брайан, мне очень жаль.
— И вы не делали попытки спасти ее? — спросил я резче, чем хотел.
Он грустно покачал головой.
— После твоей, как мы считали, неудачи… — начал он и замолчал.
— Но… — приободрился он, — раз это не так, раз наоборот все удалось, мы можем…
— Генерал, — оборвал я его, сытый по горло этими разговорами, — пожалуйста, приготовьте мне двухместный разведчик с вооружением Б. Я пойду один. Я знаю, что делать.
Произнося это, я вспомнил маленькую императрицу, когда она храбро и доверчиво шла навстречу своей судьбе. Манфред начал было протестовать, одновременно уверяя меня, что в течение часа в мое распоряжение предоставят прекрасный новый челнок.
ЭПИЛОГ
Полет был ничем не примечателен, пока я не заметил неожиданный скачок вниз сенсора целостности пространства. Я выглянул наружу и увидел знакомый пейзаж: унылые холмы, дорогу в уютный домик, где я во второй раз заметил Свфта. Я на секунду задумался, оценил ситуацию и вошел в фазу.
На грязной дороге я мог еще разглядеть следы последнего приземления корабля. Как давно это было по местному времени? Понять я не мог. Еще там было много следов ног (следы отряда, который стрелял в Свфта, а потом поспешил уйти). Только теперь этот след вел к «технической хижине». По-видимому, парни еще находились там, так как от хижины никаких следов не отходило. У меня мелькнуло желание подойти и узнать, что гам делается, но мне предстояла срочная работа, так что я продолжил свой поход в Желтую Зону.
Еще много осталось незавершенных дел до того момента, когда я мог бы уверенно сказать, что положение стабилизировалось.
Я преодолел искушение воспользоваться экраном видения, чтобы отследить свое продвижение через зону к центру Йлоккии. Приборы подскажут мне, когда я незаметно попаду в аллею за магазинами Паутины. Этот путь был промерен моими шагами, и я помнил расположение гаража Сети там, дома.
Проверил еще раз: я уже продвинулся почти к городским улицам. Собственно, какого-то плана у меня не было. Я собирался действовать по обстановке.
Еще несколько мгновений, и мои сенсоры уловили что-то, движущееся в Сети, рядом со мной, примерно с моей скоростью. Я замедлил ход, и оно замедлилось. Когда я снова начал движение, оно осталось со мной. Я попробовал уклониться, двигаясь в случайно выбранных направлениях. И увидел, что оно очень близко к ядерной А-Линии Йлоккии. Так что мне пришлось продвигаться с большой осторожностью. И точно, оно исчезло без следа, видимо, перегнав меня. Я вздохнул с облегчением.
Подав челнок еще на несколько футов вперед, я бросил его в овеществление. Мне нужен был глоток свежего воздуха, никакого длительного выхода на этот раз: только глянуть одним глазком и снова скрыться. Преодолев замки безопасности, я зацикловал входную камеру и выглянул на кипящую народом рыночную площадь, где на открытых рядах шла бойкая торговля.
Трупы крыс были убраны, и мерзкая вонь исчезла, ее заменил обычный крысиный запах.
Не было видно разбитых окон, не бродили банды мародеров.
«Это означает, что Минни укрепила свое положение и уничтожила всю эту двухзаконную шваль», — сказал я себе и порадовался этому.
По-видимому, на этой стороне склад сгорел, потому что я прибыл на пустое место. Заметив какого-то типа с серой полоской вдоль спины, я шагнул на булыжную мостовую и направился к нему.
— Добрый день, майор, — обратился я к нему на самом лучшем своем йлоккском.
Он подскочил и подозрительно уставился на меня, потом стал ошарашенно оглядываться по сторонам.
— Кто вы такой? — требовательно спросил он. — Кто бы вы ни были, вам здесь не место. Если местные полицейские вас заметят…
— Не заметят, майор, — успокоил я его. — Если вы меня не выдадите. Они заняты покупками, а я просто какой-то странный тип, который разговаривает с офицером.
— Да, конечно, но… — он понизил голос. — Я — Майор Хсп. Возможно, сэр, вы не в курсе событий.
Я согласился, что не в курсе.
— Остатки двухзаконных мятежников приземлились здесь, в этой отдаленной фазе, — объяснил он. — Они винят во всех своих бедах люмонгов, извините, людей, и…
— Чертовски верно, — согласился я. — А почему войска ее величества не отловили их всех?
— Не было времени, — пожаловался майор. — Мы их окружили со всей возможной скоростью, и одна такая банда, группа фанатиков, известная как «Фронт освобождения», что это значит, не знаю…
— Просто глупый политический жаргон, — ободрил я его. — Как они пробрались мимо вас?
— Они были хорошо организованы. По-видимому, у них были шпионы во дворце, и им были известны все наши действия. Часть их пробралась ночью в технический центр и украла три челнока. Они сдвинули фазу и очутились в парке, где их ждали остальные. Когда мои ребята прибыли туда, последние из них уходили из овеществления. Мы их довольно легко выследили. Эта Линия очень близка к Ядерной. Но они приготовили себе убежище. В общем, они ушли в подполье, вроде бы смешались с местным населением. Все, что мы могли в этот момент сделать, это держать их под присмотром. Однако мы обнаружили их транспорты и обездвижили их. Они в ловушке, но внезапное появление здесь человека может дестабилизировать обстановку.
— За мной кто-то следил, — сказал я. — Ваши ребята или они?
— Не мои, — ответил он, — а это означает, что им известно, что вы здесь. Вам лучше немедленно уехать… — он оборвал фразу, так как над площадью раздался вопль. Кто-то стал размахивать знаменем, на котором, по словам майора, было написано «Бей люмонгов». Он схватил меня за руку.
— Где ваша машина? — взвизгнул он мне в самое ухо, чтобы перекричать поднявшийся шум.
Я указал ему на ее расположение, невидимое присутствие среди больших ящиков и подъемных тележек. Он потащил меня в этом направлении. Мне было все равно: я же искал Барбро, а не стремился участвовать в местной политической борьбе.
— …совершенно выйти из Зоны, — говорил он. — Я могу назначить с вами встречу и обсудить…
— Не беспокойтесь, — ответил я. — Теперь, когда я знаю, где они находятся, я могу вызвать ударный отряд, чтобы с ними покончить. Все, что мне нужно, это выбраться отсюда.
Как ни странно, стоящий рядом народ не обращал на меня никакого внимания. Вместо этого они выворачивали шеи, чтобы увидеть, что за волнения происходят на другом конце рынка.
Оказавшись внутри, я спросил майора Хспа, как обстоят дела у ее величества после ее драматического возвращения.
— Она признана всеми, — озабоченно рассказал он, — но начали ходить слухи, что она продала наш народ чужеземцам, одним словом «люмонгам».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22