– Мы очень спешили.
– Ну вот и отлично… Хотите что-нибудь выпить, пока я буду смотреть документы?
– Благодарю вас, нет.
– Как угодно.
Ли Хан поправила фуражку на коленях и тихо сидела, пока старый адмирал извлекал из папки покрытые мелким шрифтом бумаги. Он читал их медленно и внимательно, но по лицу было непонятно, какие мысли приходят ему в голову. Возможно, содержание документов не поразило его так же, как Ли Хан. Может быть, он намного тщательнее проанализировал кризис или располагал информацией, которой не было у простого капитана.
Форсайт вздохнул и перевернул последний лист, потом сложил документы в аккуратную стопочку, засунул их назад в папку, нажал на кнопку у себя на пульте и сказал, взглянув на засветившийся экран:
– Виллис, будьте добры, зайдите ко мне.
– Есть!
Форсайт отключил связь и вымученно улыбнулся.
– Я понимаю, капитан, что вы наверняка знаете не больше того, что содержится в этих документах, но прошу вас поделиться со мной и с капитаном Энрайтом своими непосредственными впечатлениями. Мы здесь почти в полной изоляции и не вступали в связь с Внутренними Мирами вот уже около года.
– Разумеется, адмирал! – пытаясь скрыть смущение, ответила Ли Хан.
– Благодарю вас! А вот и капитан!
Как только в адмиральскую каюту быстрыми шагами вошел Виллис Энрайт, Ли Хан поспешно встала. С этим офицером у нее всегда ассоциировались именно быстрота движений, стремительность, почти поспешность. Казалось, время течет для него слишком медленно и он старается выжать из каждой секунды максимальную пользу. Темп его жизни было непросто выдержать тем, кто с ним общался, но благодаря этому он стал отличным капитаном, и в один прекрасный день ему предстояло стать выдающимся адмиралом.
– А, это ты, Ли Хан! – Энрайт обменялся с ней теплым рукопожатием. – Рад тебя видеть. Ну как твои родители?
– Мама все так же красива, а отец все так же элегантен, – улыбнулась Ли Хан. – По-моему, этим все сказано.
– Да, пожалуй, – усмехнулся Энрайт. Он плюхнулся в кресло, а Ли Хан села на место, взглянув на Форсайта, чтобы понять, не раздражают ли того непринужденные манеры Энрайта. Однако старый адмирал лишь улыбнулся командиру своего флагманского корабля, а потом снова стал серьезным.
– Виллис, капитан Ли привезла нам очень тревожные сведения. – Он подтолкнул к Энрайту лежавшую на столе папку. – Хочешь почитать?
– А зачем? – пожал плечами Энрайт. – Не сомневаюсь, что Законодательное собрание отмочило очередную глупость. Вот уже много лет это его основная задача, а то мы бы здесь не торчали.
– Что бы оно ни отмочило, Законодательное собрание все-таки законно избранное правительство, – сказал Форсайт, и по его раздраженному тону стало понятно, что они с Энрайтом уже спорили на эту тему. – Впрочем, – покачав головой, продолжил он, – не стану скрывать, что на этот раз они действительно повели себя глупо. Ты только почитай!
Он открыл папку и подал Энрайту верхний лист. Капитан пробежал его глазами и помрачнел.
– Глупо – это мягко сказано, – мгновенно посерьезнев, тихо сказал он. – Боже мой, если это действительно произойдет, на Звездных Окраинах начнется страшная буча! И право, не знаю, можно ли будет в этом винить их обитателей! – Энрайт продолжил чтение и внезапно присвистнул:
– Господи боже мой! Если они выдворят Шорнинга из Палаты Миров, мы окажемся по уши в дерьме!
– Совершенно верно, – ледяным тоном сказал Форсайт. – И кто же будет разгребать это – как ты изволил выразиться – дерьмо? Кому поручат наводить порядок?
– Нам! – с дрожью в голосе проговорил Энрайт.
– Совершенно верно! – сказал Форсайт и снова повернулся к Ли Хан:
– Капитан Ли, вы в основном согласны с такой оценкой ситуации?
– В разговоре со мной, – осторожно ответила Ли Хан, – адмирал Ратгерс, судя по всему, оценивал ситуацию точно так же. – Пожав плечами, она добавила:
– В его депеше наверняка об этом говорится намного подробнее.
– Его депеша, как это часто случается в наше время, написана, так сказать, эзоповым языком. – На несколько мгновений Форсайт сгорбился, словно ему на плечи свалилось бремя всех прожитых им лет. – Судя по всему, теперь мы не решаемся прямо излагать свои мысли даже в сверхсекретных документах.
– Дело в том, что никто не хочет признать очевидное, – вмешался Энрайт. – Федерация на краю гражданской войны.
Так Ли Хан впервые услышала слова, о которых часто думала. Было вполне естественно, что первыми их решился произнести именно Виллис. Ли Хан пристально наблюдала за Форсайтом, но старый адмирал сидел с каменным лицом.
– Балансировать на краю войны – еще не значит вести боевые действия, Виллис, – негромко проговорил он. – И наша задача заключается в том, чтобы не допустить их начала.
– Совершенно верно, – кивнул Энрайт. – Но по силам ли нам это?
– Военно-космическому флоту по силам любая задача.
– Но ведь обитатели Звездных Окраин не космические пауки, не тангрийцы и не орионцы. В войне с инопланетянами, независимо от нашего желания, чаще всего решающую роль играло оружие. Да и кому было жалко этих тварей! Но как же нам стрелять в людей?! – Энрайт грустно покачал головой. – Осмелюсь заметить, наши экипажи вряд ли станут стрелять в граждан Федерации.
– До этого дело не дойдет, – сказал Форсайт. – Мы немедленно выходим в узел пространства и вылетаем на плановые маневры в Контравийское звездное скопление. Даже бофортцам хватит ума не рыпаться, когда у них над головами появится такая армада.
– А что если они уже взбунтовались? – негромко спросил Энрайт. – Я служил с Ладом Шорнингом. Он не дурак, но, приняв решение, идет до конца.
– Но ведь Шорнинг там один такой!
– Когда его вышвырнут из Законодательного собрания, он станет самой замечательной личностью во всем Контравийском скоплении. Он и до того был достаточно влиятельным, а теперь считается преемником Фионы Мак-Таггарт.
– Адмирал, – решила вмешаться Ли Хан, – капитан Энрайт говорит разумные вещи. Не знаю, понимаете ли вы, какой авторитет в последнее время приобрел Шорнинг. Если его исключат из Палаты Миров, сотни депутатов от Звездных Окраин в знак протеста подадут в отставку.
– Ну и очень глупо! – фыркнул Форсайт. – Я бы на их месте продолжал борьбу в Законодательном собрании.
– Нам легко рассуждать, – осторожно заметил Энрайт. – Мы сидим себе на кораблях и в ус не дуем, стали похожими на рыцарский монашеский орден, а не на организованную группу людей, защищающих интересы жителей Земной Федерации. Кроме того, мы сами никогда не сталкивались с политической машиной Индустриальных Миров, а ведь они начали так нагло манипулировать Законодательным собранием, что депутатам от Звездных Окраин это стало очевидно еще до убийства Фионы Мак-Таггарт. А теперь у них не осталось ни малейших сомнений. Они устали бороться внутри системы, построенной так, что их поражение неизбежно.
– Но если они не успокоятся, открытый разрыв Окраин с Федерацией предрешен, а это будет только на руку махинаторам из Индустриальных Миров, замысливших этот трюк! – Форсайт постучал пальцем по папке. – Неужели на Звездных Окраинах этого не понимают?!
– Осмелюсь заметить, господин адмирал, – сказала Ли Хан, – они так разгневаны, что им уже все равно.
– Вы разделяете их негодование, капитан Ли? – негромко спросил Форсайт.
– Безусловно! – Ли Хан, впервые услышавшая этот вопрос от одного из своих начальников, почувствовала почти физическое облегчение, дав на него честный ответ.
– Послушай, Стефан! – раздался вкрадчивый голос Энрайта, и адмирал Форсайт перевел взгляд с Ли Хан на командира своего флагманского корабля. – Большинство офицеров Звездных Окраин на нашем флоте разделяет чувства капитана Ли Хан. Ты сам не рос на Окраине и, возможно, не понимаешь возмущения, которое ощущают ее обитатели. Именно поэтому мне и не нравится «демонстрация силы», в которой нам предстоит участвовать. Я не знаю, как поведет себя личный состав Флота перед лицом вооруженного восстания. Не забывай, что более шестидесяти процентов наших людей родом именно из Дальних Миров!
– Они военные и принесли присягу на верность Федерации, – невозмутимо ответил Форсайт. – В случае необходимости они исполнят свой долг. – Он сделал резкий жест рукой, словно желая развеять воцарившуюся в каюте напряженную атмосферу. – Впрочем, мы вылетаем к Контравийскому звездному скоплению как раз для того, чтобы такой необходимости не возникло.
– Так точно! – отрубил Энрайт, наклонившись вперед в кресле. – Но, с вашего позволения, я хотел бы выдвинуть одно предложение.
– Внимательно слушаю, – с задумчивым видом глядя на Энрайта, ответил Форсайт.
– Я полностью согласен с тем, что лучший способ предотвратить нежелательный ход событий – ввод сил Военно-космического флота в пространство Контравийского звездного скопления еще до того, как там что-либо произойдет. Предлагаю отправить вперед космические авианосцы адмирала Ашигары и линейные крейсера. Они в полтора раза быстроходнее мониторов. Самым полным ходом они долетят дотуда почти на три месяца раньше, чем остальные корабли ударной группы. Тем самым мы упредим контравийцев, если они планируют необдуманные действия.
Ли Хан пристально наблюдала за Форсайтом, который неторопливо раскачивался в кресле, размышляя над предложением Энрайта. Виллис прав. Необходимо как можно скорее перебросить боевые корабли в Контравийское скопление. Даже самые ярые сторонники Звездных Окраин на флоте не станут спорить с тем, что любые беспорядки необходимо пресекать до того, как понадобится сила оружия.
– Нет, Виллис, – наконец произнес Форсайт. Энрайт открыл было рот, чтобы возразить, но Форсайт едва заметным жестом руки приказал ему хранить молчание. – Я понимаю, что ты хочешь любой ценой не допустить беспорядков, но, если мы отправим вперед отдельную группу, это будет совершенно не похоже на плановые маневры. Кроме того, полагаю, ты переоцениваешь степень напряженности ситуации в Контравийском скоплении. Не сомневаюсь, что ты правильно оценил настроения руководителей Дальних Миров, но все же в своей массе их население верно Земле, и мы успеем добраться туда всей ударной группой еще до того, как их руководители подтолкнут народ к необдуманным действиям.
– Стефан! – сказал Энрайт. – Прошу тебя не путать верность прародине с верностью Законодательному собранию. Для обитателей Звездных Окраин это не одно и то же.
– Вполне возможно, – раздраженно ответил Форсайт, – но, полагаю, эти представления в их сознании совпадают в достаточной степени, чтобы удержать их от необдуманных поступков. Кроме того, ни в коем случае нельзя создавать такое впечатление, словно мы ждем восстания. Нет, Виллис, на этот раз мы все-таки будем действовать по моему плану.
Ли Хан, затаив дыхание, ждала новых возражений от Энрайта, на лице которого была глубокая озабоченность, но он предпочел промолчать.
– Ну что ж, значит, решено! – сказал не терпящим возражений тоном Форсайт и взглянул на хронометр:
– Полагаю, самое время поужинать. Не желаете ли к нам присоединиться, капитан Ли?
– С огромным удовольствием, адмирал, – ответила Ли Хан, не возражая против перемены темы, встала и вышла из каюты вслед за адмиралами, бросив через плечо последний взгляд на закрытую папку с секретными документами, оставшуюся на столе Форсайта.
Проходя мимо космического десантника, стоявшего на часах возле адмиральской каюты, Ли Хан почувствовала, как у нее по коже побежали мурашки. Адмирал Форсайт был порядочным человеком и верным присяге военным, заботившимся обо всех гражданах Федерации без исключения. И все же Ли Хан не могла избавиться от тягостного ощущения, что у нее на глазах только что случилось непоправимое.

4. Возвращение домой

Межзвездный лайнер «Козерог» только что вышел из узла пространства, у него еще скрипели переборки, а у всех находившихся на борту гудело в ушах, хотя лайнеры никогда и не проходят узлы пространства со скоростью военных кораблей. Не дай бог, нежных и к тому же выложивших кругленькую сумму за перелет пассажиров вырвет завтраком! Миг колоссального напряжения миновал, на мгновение взбесившиеся электронные системы «Козерога» пришли в норму, а металлические листы палубы стали слегка вибрировать, когда мощные двигатели снова заработали во всю силу, – экипаж лайнера дорожил репутацией скоростного межзвездного судна!
Ладислав Шорнинг вышел из каюты в устланный ковром коридор первого класса. После нескольких месяцев пути он уже не оглядывался через плечо на каменное лицо ликтора Палаты Миров, неотступно следовавшего за ним по пятам. За весь бесконечно монотонный перелет Ладислав даже не удосужился спросить, как того зовут. Да это его и не особенно интересовало. Он уже понял, что все ликторы на одно лицо: ни один из них не допускал проявления и малейшего чувства, которое могло бы помешать выполнению профессионального долга.
Задумавшись о своем пренебрежительном отношении к ликторам, Шорнинг нахмурился, понимая, что несправедлив к ним. Все ликтора, начиная с командующего ликторским корпусом и кончая неопытным рекрутом-первогодком, отличались беспристрастностью, они не имели права отдавать предпочтение ни одному из миров. Они состояли на службе у Законодательного собрания, пользовались правами граждан всей Федерации, и ни одна из звездных систем не могла претендовать на их особо благосклонное отношение. Впрочем, даже осознавая несправедливость своего отношения к ликтору, Ладислав не мог не воспринимать это безликое существо как наймита.
Стоило ему вспомнить гнусный фарс, названный Законодательным собранием «отрешением от депутатского мандата», как в душе в очередной раз закипело негодование. Шорнинг даже не пытался отрицать свою вину, a By Лианг, руководитель делегации с Шанхая и защитник Ладислава, построил свою речь на прецеденте Ортлера, требуя аналогичной неприкосновенности для своего подзащитного. На этом настаивали Звездные Окраины, обвинявшие Индустриальные Миры в лицемерии и считавшие убийство Фуше справедливой казнью.
Ладислав понимал, что его жизнь висит на волоске, но он черпал силы в ненависти, подогреваемой потоком лжи, обрушившимся на него со стороны «индустриалов». И в то же время он не мог не восхищаться ловкостью, с которой политическая машина Тальяферро использовала яростную реакцию Звездных Окраин во вред им самим. Дальние Миры пришли в неописуемое негодование и восприняли как пощечину решение вышвырнуть Шорнинга из Законодательного собрания и сослать его обратно на Бофорт, словно это единственное подходящее место для «варваров его пошиба». Депутат за депутатом неистово обличали «индустриалов», а Коренные Миры, до слуха которых донеслись только их яростные возгласы, предпочли закрыть глаза на махинации, спровоцировавшие это негодование. Ладислав наблюдал, как их делегации отшатнулись от представителей Звездных Окраин, испугавшись их ярости и предпочтя поверить в нарисованную «индустриалами» злобную карикатуру на обитателей «звездных задворок».
Шорнинг понял, что Коренные Миры готовы пойти на компромисс, равносильный для них смертному приговору, и не ощущал ничего, кроме мрачной решимости вернуться в не пораженные безумием миры далеких звезд, чтобы приступить там к делу, в неизбежности которого уже убедился.
И все же Ладислав с глубоким уважением следил за действиями немногочисленных умеренных депутатов, пытавшихся повернуть вспять неумолимый ход истории. Его восхищение было искренним, хотя наряду с ним он испытывал и раздражение, понимая, что мечта, которую они пытаются спасти, навсегда погибла. Больше всего среди умеренных депутатов ему понравился Оскар Дитер.
Наверняка и другие депутаты удивились не меньше Шорнинга, услышав, как худенький депутатик с Нового Цюриха призывает к умеренности и благоразумию. Он, руководитель делегации, в которую входил убитый Фуше, отказался выдвигать обвинения против его убийцы и вступил в яростный поединок с Тальяферро, используя все навыки опытного парламентария, чтобы спасти Ладислава и Законодательное собрание. Поражение Дитера в этой схватке было предрешено, но он не желал сдаваться, и жалкие остатки умеренных депутатов присоединились к нему, словно понимая вместе с Ладиславом, как много зависит от исхода этого сражения…
Шорнинг встрепенулся, стараясь отогнать воспоминания, и пошел в опустевший салон. Он был последним пассажиром первого класса на «Козероге», ведь Бофорт – конечный пункт полета, в некотором смысле конец Федерации, ее граница. Многие Дальние Миры отстояли от земли на большее расстояние, но на Бофорте заканчивался маршрут, пролегавший через узлы пространства в Контравийское звездное скопление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56