Военная ситуация была намного хуже, чем он думал, и он знал, как на нее отреагирует Законодательное собрание, когда узнает всю правду. К ярости, бушующей по поводу «удара в спину» и «резни мирных жителей» на Голвее, присоединится панический ужас. Воинственные настроения, уже распространившиеся во Внутренних Мирах, не улягутся, а усилятся перед лицом страшной опасности, а конечные цели Земной Федерации в этой войне станут еще более радикальными. Если он примет предложение президента и сформирует новое правительство, это будет военный кабинет. Иного пути не дано, и ему придется продемонстрировать волю к победе или уйти по стопам Минга. Это будет последняя, самая горькая, ирония его судьбы, превратившейся в политическую одиссею, в которую он пустился, порвав с Саймоном. Он, пренебрегший своей политической карьерой ради мира, будет возведен Законодательным собранием в ранг премьер-министра, и ему вменят в обязанность вести ту самую войну, которой он так старался не допустить!
– Мы понимаем, что просим от вас сделать очень много, а возможности наши, увы, невелики, господин Дитер, – сказал Жи еще тише, чем Хейли, – но спикер прав. Нам без вас не обойтись. Федерация нуждается в вас – единственном человеке, способном сформировать работоспособное правительство и обуздать экстремистские настроения, уже бушующие в Законодательном собрании.
Дитер вздрогнул, потому что именно этот довод ему меньше всего хотелось услышать. Жи уже нарушил традиционный нейтралитет президента в таких вопросах, и это лишь подчеркивало серьезность ситуации. Стоило кому-либо из прежних соратников Тальяферро стать премьер-министром, как все шансы на умеренную политику правительства сразу бы испарились… а ведь он сам еще не заплатил свой долг Фионе!
Дитер набрал в грудь побольше воздуха. Даже в самых смелых мечтах он никогда не видел себя в кресле премьер-министра. И уж конечно представить себе не мог, что все произойдет именно так! И все же, как бы это ни было иронично, выбирать ему не приходилось. Он открыл глаза и посмотрел на президента Жи.
– Очень хорошо, господин президент, – вздохнул он. – Я попробую.
11. Декларация
– Так значит, это и есть Новая Родина?
Пока команда корабля Военно-космического флота Земной Федерации «Говард Андерсон» выводила его на орбиту, Ладислав Шорнинг с интересом наблюдал в иллюминатор за приближавшейся бело-голубой планетой.
– Вам не кажется, что это довольно странное место для конгресса инсургентов, адмирал Ашигара?
Ладислав скользнул взглядом по пустому правому рукаву кителя женщины, стоявшей рядом с ним: Анна-Лиза Ашигара была именно такой молчаливой и непреклонной, как и можно было предположить по резким чертам ее сурового лица с раскосыми глазами и безукоризненному стандартному английскому, на котором она говорила. Шорнинг чувствовал необъяснимое родство с этой до времени поседевшей женщиной, не побоявшейся пожертвовать рукой ради своих убеждений.
– Я полагала, что конгресс состоится на Бофорте, – спокойно ответила Ашигара. – В конце концов, именно Бофорт был колыбелью мятежа.
«Как это на нее похоже! – про себя усмехнувшись, подумал Ладислав. – Она всегда называет вещи своими именами».
– Я понимаю, почему вы стали так подумать, но Бофорт слишком далек. У нас еще нет эффективной командной структуры, и пока мы не станем ее создать, нам нужны самые короткие маршруты для курьерских ракет, а Новая Родина находится в важной узловой точке.
– Безусловно, господин Шорнинг… И все-таки мне кажется, что причина не только в этом.
– Так есть! Вы стали сказать, что конгресс было бы логичнее созвать на Бофорте. Это было бы справедливо, если бы взбунтовались только контравийцы. Но мы хотим создать движение, которое стало бы охватить все Звездные Окраины. И если мы станем провести конгресс не на Бофорте, это в некотором роде будет подчеркнуть, что все Дальние Миры едины. Мне кажется, что именно Бофорт станет быть столицей того, что нам предстоит создать, но заявить о себе нам надо в каком-то другом месте!
– Вполне разумная мысль, – медленно склонив голову, сказала Ашигара.
– Но есть и еще одна причина. Вы когда-нибудь задумывались над смыслом древней заповеди «Око за око, зуб за зуб», адмирал Ашигара?
– К счастью, нет, господин Шорнинг.
– Это одна из древнейших заповедей, возникших еще на Земле. Она будоражит чувства, когда речь идет о потерянных жизнях и пролитой крови, – с угрюмым лицом объяснил Ладислав. – Мне и самому не слишком приятно будоражить такие чувства, но сейчас они будут кстати. А на Новой Родине их очень легко пробудить.
Анна-Лиза Ашигара медленно покачала головой:
– Какое счастье, что я просто офицер ВКФ. Мой мозг не приспособлен к тому, чтобы мыслить категориями, судя по всему необходимыми для формирования правительства.
– Не переживайте по этому поводу, – очень тихо сказал Ладислав. – Я и сам никогда не стал подумать, что мне придется этим заняться.
Он замолчал, еще несколько секунд понаблюдал за приближавшейся планетой, а потом покинул мостик.
Адмирал Ашигара занялась подготовкой к последним маневрам, которые предстояло осуществить поредевшим экипажам кораблей ее ударной группы.
«Уж кому-кому, а Шорнингу я точно не завидую!» – подумала она.
***
Полчища делегатов наполнили огромный зал. В воздухе, как туман, повис гул бесчисленных голосов. Оставшиеся в живых члены Думы слегка обалдело озирали своих гостей, стоя на возвышении за спиной Ладислава Шорнинга.
Магда Петрова стояла рядом с ним. Ее обычно подвижное лицо казалось окаменевшим. Один Ладислав знал, что она собирается выйти из состава Думы, чтобы поступить на службу в молодой Военно-космический флот взбунтовавшихся Звездных Окраин, и одна Магда чувствовала, как Шорнинг завидует тому, что она свободна решать свою судьбу. Впрочем, сама она расценивала это решение не как освобождение, а как бегство от непосильных обязанностей.
Магда прекрасно знала сильные стороны своего характера: хорошие организаторские способности, уравновешенность, мужество и милосердие. В то же время она осознавала и свои недостатки: чрезмерную прямолинейность, раздражительность по отношению к тем, кто не поспевает за ходом ее мыслей, и склонность испытывать вспышки ненависти. Вот и сейчас она ощущала, как у нее внутри поднимаются волны ненависти. Лишь самые близкие из друзей знали это ее качество и были способны понять, что ненависть и сострадание неразрывно связаны в этой душе.
Магде проще было простить вынесенный ей смертный приговор, чем зверское убийство Петра Сущевского. Не могла простить она и хладнокровной жестокости, едва не доведшей Татьяну Ильюшину до безумия. Эти злодеяния переполнили чашу ее терпения, но она все-таки обуздала бы свою ненависть, если бы их виновником был только озверевший Вальдек.
Однако временное правительство нашло в сейфе убитого адмирала особые инструкции от Законодательного собрания Земной Федерации.
Вальдеку совсем необязательно было их выполнять, но предоставлять такую возможность человеку его склада было все равно что давать злобному ребенку заряженный бластер, и Магда не могла простить это Законодательному собранию. Она понимала, что отныне всегда будет чувствовать прилив ненависти при мысли об этом правительстве.
«Кроме того, – мысленно расплывшись в улыбке, подумала она, – теперь есть еще лучшая кандидатура на пост председателя Думы. И не одна! Впрочем, Федор раньше повесится… Нет, в эти страшные дни настоящим преемником Петра Сущевского себя проявил только один человек – Татьяна Ильюшина!»
Магда взглянула на стройную молодую женщину. Родившись в одной из немногочисленных зажиточных семей на Новой Родине, Татьяна вплоть до самого мятежа не сталкивалась с уродливыми проявлениями жизни. Потом, как толчки землетрясения, на нее один за другим посыпались сокрушительные удары, но, к собственному бесконечному изумлению, Татьяна стойко их перенесла. Ее овальное лицо было по-прежнему красивым, и она, как и раньше, выглядела милым подростком, только взгляд голубых глаз стал жестким. В нем сквозило и еще что-то похожее на сострадание, которое так часто испытывала Магда.
Однако сейчас, временно исполняя обязанности председателя Думы, Магда получила уникальную возможность войти в историю. Ладислав едва заметно кивнул, она подошла к трибуне, набрала полную грудь воздуха и стукнула молотком по деревянной подставке микрофона. Звук удара эхом разнесся по всему залу.
– Первое заседание конгресса временных правительств Дальних Миров объявляется открытым! – сказала она.
***
– Ну что, Ладислав? Как тебе кажется, все будет нормально? – Магда налила водки в их опустевшие стопки и спрятала в рукав улыбку, глядя, как Шорнинг сторожко берется за свою.
– Пожалуй, да! – Ладислав медленно пил вторую стопку водки маленькими глоточками, а Магда, как заправский житель Новой Родины, лихо выпила ее залпом. – Вряд ли кто-нибудь из нас станет повернуть вспять.
Он многозначительно оглядел небольшую группу собравшихся вокруг него наиболее влиятельных делегатов конгресса.
– Но из этого еще не вытекает, что мы сможем действовать сообща, – заметила Татьяна. – Разумеется, все мы ненавидим Индустриальные Миры. – С этими словами она невесело улыбнулась. – Но ведь мы такие разные! Кроме ненависти к ним, у нас почти нет ничего общего!
– Не надо недооценивать силу ненависти, госпожа Ильюшина, – ответил Ладислав с такой же печальной улыбкой. – Впрочем, ненависть не единственное наше достояние. Мне кажется, мы лучше понимаем, какой должна быть Федерация, чем остатки ее нынешнего Законодательного собрания, не так ли?
– Так-то оно так! – Ледяной тон Магды вызвал всеобщее удивление, но она обуздала свой гнев и откинулась на спинку кресла, а потом даже рассмеялась. – А вам не приходило в голову, что мы совсем не радикалы? Мы, наоборот, консерваторы! Это они более столетия крутили и вертели конституцией как хотели!
– Да, да! Фиона тоже не раз стала так сказать, – кивнул Ладислав. – Нельзя надеяться, что мы станем построить что-то совершенно новое за то время, что есть в нашем распоряжении. Поэтому нам придется возводить новое здание на старом фундаменте.
– Так вот зачем вы раздали нам этот документ! – задумчиво сказал Ли Кай Лун, неторопливо кивнув головой и постучав пальцами по ксерокопии, лежащей перед ним на столе. Его проницательность понравилась Ладиславу. Крошечный руководитель делегации, прибывшей на конгресс с Шанхая, был не только президентом своей планеты, но и адмиралом в отставке. Его военная и политическая поддержка на протяжении будущих недель должна была стать в буквальном смысле слова бесценной.
– Так есть! – Ладислав провел кончиком пальца по старомодным буквам. – Нам нужна федеративная система. Чрезмерная централизация стала роковой ошибкой «индустриалов». Из-за нее в руках правительства сконцентрировалась огромная власть, но все ее органы оказались при этом в одном месте. Даже при наличии ретрансляционных станций недостаточно быстрая связь со многими субъектами Федерации не позволила правительству своевременно среагировать на возникший кризис… и на требования собственных граждан.
– Ладно, – сказал Ли Кай Лун и улыбнулся. – У этой конституции, по крайней мере, неплохой послужной список. Если я не ошибаюсь, до начала Великой Восточной войны Соединенные Штаты процветали.
***
– …И если нам все-таки придется сражаться, давайте биться под общим знаменем! Я предлагаю одобрить создание комитета по разработке символики для наших боевых знамен.
Невысокий коренастый делегат с Ланселота качнул яркими полами плаща, свидетельствовавшего о его наследном титуле, и уселся на свое место. Магда вздохнула. Графы и бароны казались ей весьма занудными. Впрочем, в словах только что выступавшего оратора было рациональное зерно, хотя ему и нельзя было отказать в склонности к мелодраматическим эффектам.
– Очень хорошо! Поступило предложение создать комитет, которому будет поручено разработать флаг нашей новой звездной нации, – сказала она. – Кто-нибудь хочет поддержать это предложение?
– Я поддерживаю его, госпожа председатель!
Магда удивленно захлопала глазами, услышав голос Ли Кай Луна.
«А ему-то зачем поддерживать предложение, из-за которого придется терять драгоценное время и силы? – подумала Магда и мысленно пожала плечами. – Наверняка ему зачем-то это нужно!»
– Хорошо! Поступило нашедшее поддержку предложение назначить комитет для разработки нашего флага. Кто за? Поднялся лес рук.
– Кто против?
Не поднялось ни одной руки.
– Предложение принято. Господин Ли Кай Лун, не могли бы вы заняться этим вопросом?
– Разумеется, госпожа председатель.
– Отлично. Перейдем к повестке дня…
***
– К чему это, Ладислав? – спросила Татьяна. – У нас так много по-настоящему важных проблем! Зачем тратить время на какой-то флаг?!
– Посмотрите, кого Кай Лун пригласил в состав этого комитета! – буркнул Ладислав.
– Кого? – спросила Татьяна, но ее вопрос заглушил смех Магды:
– Я, кажется, поняла! Здорово придумано, Лад! Ну и как же тебе удалось уговорить барона де Вертолета?
– Кстати, Жан де Вертолет не так уж глуп, Магда. Он полностью на нашей стороне и все понимает.
– А вот я ничего не понимаю! – воскликнула Татьяна.
– Ты бы все сразу поняла, если бы взглянула на списки этого комитета, – усмехнулась Магда. – Лад и Ли Кай Лун постарались запихнуть большинство «аристократов», прибывших на конгресс, в безобидный комитет, где они будут тихо разрабатывать наш флаг.
– Так есть! – кивнул Ладислав. – Надеюсь, что вместе с флагом они не станут создать для нас и новое наследное дворянство! Нам главное, чтобы они не возражали, когда мы станем обсуждать новую конституцию.
– Ладислав, – строго сказала Татьяна, – вы очень хитрый и коварный человек.
– Что есть, то есть, – совершенно спокойно согласился с ней Шорнинг.
***
– Ладислав! – сказала Магда. – Познакомься с Рупертом М'Таной.
Шорнинг оторвался от бумаг и мрачно посмотрел на стоявшего перед ним чернокожего офицера. М'Тана смерил его столь же оценивающим взглядом. Ладислав оперся локтем о подлокотник кресла.
– Капитан М'Тана, – задумчиво произнес он. – Кажется, вы старший по званию среди военнопленных?
– Так точно! Я командовал флагманским кораблем адмирала Вальдека.
– Вот как? – Губы Ладислава невольно исказила брезгливая гримаса.
– Постой, Лад! – спокойно сказала Магда. – Ты ничего не знаешь. В момент казни Петра Сущевского капитан М'Тана по приказу Вальдека находился под строгим арестом.
– Ну да? – Ладислав с еще более задумчивым видом взглянул в глаза М'Тане. – С чего бы это?
– Я… выразил несогласие с его намерениями, господин Шорнинг.
– Понятно, – сказал Ладислав совсем другим тоном. Он указал жестом на два кресла, в которые опустились Магда и М'Тана. – Я достаточно хорошо помню, как сам служил в Военно-космическом флоте, капитан, и понимаю, что вы, видно, стали здорово разозлить адмирала. И все же, что привело вас ко мне?
– У капитана есть предложение, Ладислав! И по-моему, очень разумное, – сказала Магда. – Он обратился с ним в первую очередь ко мне, потому что я когда-то тоже служила в ВКФ и нам нетрудно найти общий язык.
– Вот как? – Ладислав вопросительно поднял густую бровь. – Ну и что же вы там с капитаном замышляете?
– Дело вот в чем: как и у руководителей Бофорта, у нас есть некоторое количество, скажем так, друзей в разных точках Внутренних Миров. Много лет мы создавали эту сеть осведомителей, и вот теперь, когда вспыхнула настоящая война, мы оказались полностью от нее отрезанными.
– Так есть! – кивнул Ладислав. – У нас на Бофорте те же проблемы.
– Ну и вот! Капитан М'Тана, кажется, знает, как восстановить хотя бы часть нашей агентурной сети.
– На самом деле? – Ладислав пристально посмотрел на М'Тану.
Капитан немного подался вперед в кресле, но спокойно выдержал взгляд Шорнинга.
– Так точно! Должен сказать вам, господин Шорнинг, что сам я родом из Внутренних, а точнее – из Коренных Миров, но когда мой народ заселял Кшозу, делал он это не совсем добровольно. Пожалуй, тогда мы знали об эксплуатации не понаслышке, но с тех пор многое позабыли. И совершенно напрасно! Поэтому мы, наверное, перед вами в долгу. Я не хочу, чтобы Федерация развалилась, и по крайней мере в этом никогда с вами не соглашусь. Но мои желания и неизбежные грядущие события – две совершенно разные вещи. Прошлое не вернуть. Слишком много пролито крови!
Конечно, я могу, как и остальные военнопленные, отказаться сотрудничать с вами, с надеждой ожидая репатриации и – при определенном везении – нового шанса открыть по вам огонь. С другой стороны, при желании я могу помочь тем, кто избрал вас своим руководителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Мы понимаем, что просим от вас сделать очень много, а возможности наши, увы, невелики, господин Дитер, – сказал Жи еще тише, чем Хейли, – но спикер прав. Нам без вас не обойтись. Федерация нуждается в вас – единственном человеке, способном сформировать работоспособное правительство и обуздать экстремистские настроения, уже бушующие в Законодательном собрании.
Дитер вздрогнул, потому что именно этот довод ему меньше всего хотелось услышать. Жи уже нарушил традиционный нейтралитет президента в таких вопросах, и это лишь подчеркивало серьезность ситуации. Стоило кому-либо из прежних соратников Тальяферро стать премьер-министром, как все шансы на умеренную политику правительства сразу бы испарились… а ведь он сам еще не заплатил свой долг Фионе!
Дитер набрал в грудь побольше воздуха. Даже в самых смелых мечтах он никогда не видел себя в кресле премьер-министра. И уж конечно представить себе не мог, что все произойдет именно так! И все же, как бы это ни было иронично, выбирать ему не приходилось. Он открыл глаза и посмотрел на президента Жи.
– Очень хорошо, господин президент, – вздохнул он. – Я попробую.
11. Декларация
– Так значит, это и есть Новая Родина?
Пока команда корабля Военно-космического флота Земной Федерации «Говард Андерсон» выводила его на орбиту, Ладислав Шорнинг с интересом наблюдал в иллюминатор за приближавшейся бело-голубой планетой.
– Вам не кажется, что это довольно странное место для конгресса инсургентов, адмирал Ашигара?
Ладислав скользнул взглядом по пустому правому рукаву кителя женщины, стоявшей рядом с ним: Анна-Лиза Ашигара была именно такой молчаливой и непреклонной, как и можно было предположить по резким чертам ее сурового лица с раскосыми глазами и безукоризненному стандартному английскому, на котором она говорила. Шорнинг чувствовал необъяснимое родство с этой до времени поседевшей женщиной, не побоявшейся пожертвовать рукой ради своих убеждений.
– Я полагала, что конгресс состоится на Бофорте, – спокойно ответила Ашигара. – В конце концов, именно Бофорт был колыбелью мятежа.
«Как это на нее похоже! – про себя усмехнувшись, подумал Ладислав. – Она всегда называет вещи своими именами».
– Я понимаю, почему вы стали так подумать, но Бофорт слишком далек. У нас еще нет эффективной командной структуры, и пока мы не станем ее создать, нам нужны самые короткие маршруты для курьерских ракет, а Новая Родина находится в важной узловой точке.
– Безусловно, господин Шорнинг… И все-таки мне кажется, что причина не только в этом.
– Так есть! Вы стали сказать, что конгресс было бы логичнее созвать на Бофорте. Это было бы справедливо, если бы взбунтовались только контравийцы. Но мы хотим создать движение, которое стало бы охватить все Звездные Окраины. И если мы станем провести конгресс не на Бофорте, это в некотором роде будет подчеркнуть, что все Дальние Миры едины. Мне кажется, что именно Бофорт станет быть столицей того, что нам предстоит создать, но заявить о себе нам надо в каком-то другом месте!
– Вполне разумная мысль, – медленно склонив голову, сказала Ашигара.
– Но есть и еще одна причина. Вы когда-нибудь задумывались над смыслом древней заповеди «Око за око, зуб за зуб», адмирал Ашигара?
– К счастью, нет, господин Шорнинг.
– Это одна из древнейших заповедей, возникших еще на Земле. Она будоражит чувства, когда речь идет о потерянных жизнях и пролитой крови, – с угрюмым лицом объяснил Ладислав. – Мне и самому не слишком приятно будоражить такие чувства, но сейчас они будут кстати. А на Новой Родине их очень легко пробудить.
Анна-Лиза Ашигара медленно покачала головой:
– Какое счастье, что я просто офицер ВКФ. Мой мозг не приспособлен к тому, чтобы мыслить категориями, судя по всему необходимыми для формирования правительства.
– Не переживайте по этому поводу, – очень тихо сказал Ладислав. – Я и сам никогда не стал подумать, что мне придется этим заняться.
Он замолчал, еще несколько секунд понаблюдал за приближавшейся планетой, а потом покинул мостик.
Адмирал Ашигара занялась подготовкой к последним маневрам, которые предстояло осуществить поредевшим экипажам кораблей ее ударной группы.
«Уж кому-кому, а Шорнингу я точно не завидую!» – подумала она.
***
Полчища делегатов наполнили огромный зал. В воздухе, как туман, повис гул бесчисленных голосов. Оставшиеся в живых члены Думы слегка обалдело озирали своих гостей, стоя на возвышении за спиной Ладислава Шорнинга.
Магда Петрова стояла рядом с ним. Ее обычно подвижное лицо казалось окаменевшим. Один Ладислав знал, что она собирается выйти из состава Думы, чтобы поступить на службу в молодой Военно-космический флот взбунтовавшихся Звездных Окраин, и одна Магда чувствовала, как Шорнинг завидует тому, что она свободна решать свою судьбу. Впрочем, сама она расценивала это решение не как освобождение, а как бегство от непосильных обязанностей.
Магда прекрасно знала сильные стороны своего характера: хорошие организаторские способности, уравновешенность, мужество и милосердие. В то же время она осознавала и свои недостатки: чрезмерную прямолинейность, раздражительность по отношению к тем, кто не поспевает за ходом ее мыслей, и склонность испытывать вспышки ненависти. Вот и сейчас она ощущала, как у нее внутри поднимаются волны ненависти. Лишь самые близкие из друзей знали это ее качество и были способны понять, что ненависть и сострадание неразрывно связаны в этой душе.
Магде проще было простить вынесенный ей смертный приговор, чем зверское убийство Петра Сущевского. Не могла простить она и хладнокровной жестокости, едва не доведшей Татьяну Ильюшину до безумия. Эти злодеяния переполнили чашу ее терпения, но она все-таки обуздала бы свою ненависть, если бы их виновником был только озверевший Вальдек.
Однако временное правительство нашло в сейфе убитого адмирала особые инструкции от Законодательного собрания Земной Федерации.
Вальдеку совсем необязательно было их выполнять, но предоставлять такую возможность человеку его склада было все равно что давать злобному ребенку заряженный бластер, и Магда не могла простить это Законодательному собранию. Она понимала, что отныне всегда будет чувствовать прилив ненависти при мысли об этом правительстве.
«Кроме того, – мысленно расплывшись в улыбке, подумала она, – теперь есть еще лучшая кандидатура на пост председателя Думы. И не одна! Впрочем, Федор раньше повесится… Нет, в эти страшные дни настоящим преемником Петра Сущевского себя проявил только один человек – Татьяна Ильюшина!»
Магда взглянула на стройную молодую женщину. Родившись в одной из немногочисленных зажиточных семей на Новой Родине, Татьяна вплоть до самого мятежа не сталкивалась с уродливыми проявлениями жизни. Потом, как толчки землетрясения, на нее один за другим посыпались сокрушительные удары, но, к собственному бесконечному изумлению, Татьяна стойко их перенесла. Ее овальное лицо было по-прежнему красивым, и она, как и раньше, выглядела милым подростком, только взгляд голубых глаз стал жестким. В нем сквозило и еще что-то похожее на сострадание, которое так часто испытывала Магда.
Однако сейчас, временно исполняя обязанности председателя Думы, Магда получила уникальную возможность войти в историю. Ладислав едва заметно кивнул, она подошла к трибуне, набрала полную грудь воздуха и стукнула молотком по деревянной подставке микрофона. Звук удара эхом разнесся по всему залу.
– Первое заседание конгресса временных правительств Дальних Миров объявляется открытым! – сказала она.
***
– Ну что, Ладислав? Как тебе кажется, все будет нормально? – Магда налила водки в их опустевшие стопки и спрятала в рукав улыбку, глядя, как Шорнинг сторожко берется за свою.
– Пожалуй, да! – Ладислав медленно пил вторую стопку водки маленькими глоточками, а Магда, как заправский житель Новой Родины, лихо выпила ее залпом. – Вряд ли кто-нибудь из нас станет повернуть вспять.
Он многозначительно оглядел небольшую группу собравшихся вокруг него наиболее влиятельных делегатов конгресса.
– Но из этого еще не вытекает, что мы сможем действовать сообща, – заметила Татьяна. – Разумеется, все мы ненавидим Индустриальные Миры. – С этими словами она невесело улыбнулась. – Но ведь мы такие разные! Кроме ненависти к ним, у нас почти нет ничего общего!
– Не надо недооценивать силу ненависти, госпожа Ильюшина, – ответил Ладислав с такой же печальной улыбкой. – Впрочем, ненависть не единственное наше достояние. Мне кажется, мы лучше понимаем, какой должна быть Федерация, чем остатки ее нынешнего Законодательного собрания, не так ли?
– Так-то оно так! – Ледяной тон Магды вызвал всеобщее удивление, но она обуздала свой гнев и откинулась на спинку кресла, а потом даже рассмеялась. – А вам не приходило в голову, что мы совсем не радикалы? Мы, наоборот, консерваторы! Это они более столетия крутили и вертели конституцией как хотели!
– Да, да! Фиона тоже не раз стала так сказать, – кивнул Ладислав. – Нельзя надеяться, что мы станем построить что-то совершенно новое за то время, что есть в нашем распоряжении. Поэтому нам придется возводить новое здание на старом фундаменте.
– Так вот зачем вы раздали нам этот документ! – задумчиво сказал Ли Кай Лун, неторопливо кивнув головой и постучав пальцами по ксерокопии, лежащей перед ним на столе. Его проницательность понравилась Ладиславу. Крошечный руководитель делегации, прибывшей на конгресс с Шанхая, был не только президентом своей планеты, но и адмиралом в отставке. Его военная и политическая поддержка на протяжении будущих недель должна была стать в буквальном смысле слова бесценной.
– Так есть! – Ладислав провел кончиком пальца по старомодным буквам. – Нам нужна федеративная система. Чрезмерная централизация стала роковой ошибкой «индустриалов». Из-за нее в руках правительства сконцентрировалась огромная власть, но все ее органы оказались при этом в одном месте. Даже при наличии ретрансляционных станций недостаточно быстрая связь со многими субъектами Федерации не позволила правительству своевременно среагировать на возникший кризис… и на требования собственных граждан.
– Ладно, – сказал Ли Кай Лун и улыбнулся. – У этой конституции, по крайней мере, неплохой послужной список. Если я не ошибаюсь, до начала Великой Восточной войны Соединенные Штаты процветали.
***
– …И если нам все-таки придется сражаться, давайте биться под общим знаменем! Я предлагаю одобрить создание комитета по разработке символики для наших боевых знамен.
Невысокий коренастый делегат с Ланселота качнул яркими полами плаща, свидетельствовавшего о его наследном титуле, и уселся на свое место. Магда вздохнула. Графы и бароны казались ей весьма занудными. Впрочем, в словах только что выступавшего оратора было рациональное зерно, хотя ему и нельзя было отказать в склонности к мелодраматическим эффектам.
– Очень хорошо! Поступило предложение создать комитет, которому будет поручено разработать флаг нашей новой звездной нации, – сказала она. – Кто-нибудь хочет поддержать это предложение?
– Я поддерживаю его, госпожа председатель!
Магда удивленно захлопала глазами, услышав голос Ли Кай Луна.
«А ему-то зачем поддерживать предложение, из-за которого придется терять драгоценное время и силы? – подумала Магда и мысленно пожала плечами. – Наверняка ему зачем-то это нужно!»
– Хорошо! Поступило нашедшее поддержку предложение назначить комитет для разработки нашего флага. Кто за? Поднялся лес рук.
– Кто против?
Не поднялось ни одной руки.
– Предложение принято. Господин Ли Кай Лун, не могли бы вы заняться этим вопросом?
– Разумеется, госпожа председатель.
– Отлично. Перейдем к повестке дня…
***
– К чему это, Ладислав? – спросила Татьяна. – У нас так много по-настоящему важных проблем! Зачем тратить время на какой-то флаг?!
– Посмотрите, кого Кай Лун пригласил в состав этого комитета! – буркнул Ладислав.
– Кого? – спросила Татьяна, но ее вопрос заглушил смех Магды:
– Я, кажется, поняла! Здорово придумано, Лад! Ну и как же тебе удалось уговорить барона де Вертолета?
– Кстати, Жан де Вертолет не так уж глуп, Магда. Он полностью на нашей стороне и все понимает.
– А вот я ничего не понимаю! – воскликнула Татьяна.
– Ты бы все сразу поняла, если бы взглянула на списки этого комитета, – усмехнулась Магда. – Лад и Ли Кай Лун постарались запихнуть большинство «аристократов», прибывших на конгресс, в безобидный комитет, где они будут тихо разрабатывать наш флаг.
– Так есть! – кивнул Ладислав. – Надеюсь, что вместе с флагом они не станут создать для нас и новое наследное дворянство! Нам главное, чтобы они не возражали, когда мы станем обсуждать новую конституцию.
– Ладислав, – строго сказала Татьяна, – вы очень хитрый и коварный человек.
– Что есть, то есть, – совершенно спокойно согласился с ней Шорнинг.
***
– Ладислав! – сказала Магда. – Познакомься с Рупертом М'Таной.
Шорнинг оторвался от бумаг и мрачно посмотрел на стоявшего перед ним чернокожего офицера. М'Тана смерил его столь же оценивающим взглядом. Ладислав оперся локтем о подлокотник кресла.
– Капитан М'Тана, – задумчиво произнес он. – Кажется, вы старший по званию среди военнопленных?
– Так точно! Я командовал флагманским кораблем адмирала Вальдека.
– Вот как? – Губы Ладислава невольно исказила брезгливая гримаса.
– Постой, Лад! – спокойно сказала Магда. – Ты ничего не знаешь. В момент казни Петра Сущевского капитан М'Тана по приказу Вальдека находился под строгим арестом.
– Ну да? – Ладислав с еще более задумчивым видом взглянул в глаза М'Тане. – С чего бы это?
– Я… выразил несогласие с его намерениями, господин Шорнинг.
– Понятно, – сказал Ладислав совсем другим тоном. Он указал жестом на два кресла, в которые опустились Магда и М'Тана. – Я достаточно хорошо помню, как сам служил в Военно-космическом флоте, капитан, и понимаю, что вы, видно, стали здорово разозлить адмирала. И все же, что привело вас ко мне?
– У капитана есть предложение, Ладислав! И по-моему, очень разумное, – сказала Магда. – Он обратился с ним в первую очередь ко мне, потому что я когда-то тоже служила в ВКФ и нам нетрудно найти общий язык.
– Вот как? – Ладислав вопросительно поднял густую бровь. – Ну и что же вы там с капитаном замышляете?
– Дело вот в чем: как и у руководителей Бофорта, у нас есть некоторое количество, скажем так, друзей в разных точках Внутренних Миров. Много лет мы создавали эту сеть осведомителей, и вот теперь, когда вспыхнула настоящая война, мы оказались полностью от нее отрезанными.
– Так есть! – кивнул Ладислав. – У нас на Бофорте те же проблемы.
– Ну и вот! Капитан М'Тана, кажется, знает, как восстановить хотя бы часть нашей агентурной сети.
– На самом деле? – Ладислав пристально посмотрел на М'Тану.
Капитан немного подался вперед в кресле, но спокойно выдержал взгляд Шорнинга.
– Так точно! Должен сказать вам, господин Шорнинг, что сам я родом из Внутренних, а точнее – из Коренных Миров, но когда мой народ заселял Кшозу, делал он это не совсем добровольно. Пожалуй, тогда мы знали об эксплуатации не понаслышке, но с тех пор многое позабыли. И совершенно напрасно! Поэтому мы, наверное, перед вами в долгу. Я не хочу, чтобы Федерация развалилась, и по крайней мере в этом никогда с вами не соглашусь. Но мои желания и неизбежные грядущие события – две совершенно разные вещи. Прошлое не вернуть. Слишком много пролито крови!
Конечно, я могу, как и остальные военнопленные, отказаться сотрудничать с вами, с надеждой ожидая репатриации и – при определенном везении – нового шанса открыть по вам огонь. С другой стороны, при желании я могу помочь тем, кто избрал вас своим руководителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56