— Но у тебя есть экземпляр. Керк промолчал.
— Он был у тебя еще до того, как ты отправился за мной на Сардинию. — В этом Лайза была уверена, хотя никто ей об этом не говорил. — Что это, страховка на случай, если Пьер не сможет избавить тебя от неприятностей? Или нечто большее?
— А ты не пробовала мне доверять? — ответил Керк вопросом на вопрос.
— А ты мне, мой господин? Если бы ты мне доверял, возможно, между нами многое было бы проще.
Лайза встала и направилась к двери.
— Ты куда? Вернись в кровать. Нам нужно… Лайза обернулась, ее рука была прижата к животу. Керк побледнел.
— Я иду в ванную. Меня сейчас вырвет. Потом я вернусь и лягу спать, и я была бы тебе очень признательна, если бы к тому времени ты ушел.
Керк провожал ее взглядом, пока Лайза не скрылась за дверью ванной. Затем он встал и отошел к окну. Совсем стемнело, за пределами прямоугольника света, падающего из окна, все скрывала чернильная темнота.
Что же дальше? — спрашивал себя Керк. Вивьен не откажешь в умении выбирать оружие. Ничто не могло так эффективно разрушить веру Лайзы в мою искренность, как готовый брачный контракт, под которым оставалось только поставить подписи. Нужно было рассказать ей все честно, чтобы она узнала о контракте от меня. Теперь она ни за что не поверит, что я согласился составить контракт только затем, чтобы выиграть время. Да и с какой стати она должна мне верить, если я с самого начала не говорил ей всей правды?
Керк вздохнул и вышел из комнаты. Сейчас проще не спорить и оставить Лайзу одну. Ему все равно нечего сказать в свое оправдание, потому что над их браком нависла новая опасность, страшнее всех предыдущих. У него есть готовый контракт, в котором он выражает согласие взять вторую жену. И есть жена, которая, как он подозревает, беременна. Лайза ни за что не поверит, что первое — не страховка на случай неудачного исхода второго.
Вернувшись в кабинет, Керк вызвал Дензила.
— Вы бледная, как привидение, — заметил старый лорд.
— Я прекрасно себя чувствую, — солгала Лайза.
— Мне сказали, что вы вчера упали в обморок. — На это у Лайзы тоже нашлось объяснение:
— О, это отголоски морской болезни. Кстати, как вы об этом узнали?
— В моем доме тысячи глаз. — Клиффорд улыбнулся. — Благодаря им я знаю, что, когда мой сын не рядом со мной, он ходит с таким видом, будто его отец уже умер.
— Он просто занят делами и погружен в свои мысли, — возразила Лайза. В ее голосе прозвучали саркастические нотки, которые она не сумела скрыть.
— А еще я знаю, что жена моего сына спит отдельно от него.
— Так вы хотите, чтобы я дочитала главу, или нет? — поспешно сменила тему Лайза.
— Я бы предпочел, чтобы вы сказали мне правду, — тихо проронил Клиффорд. — Раньше вы от меня ничего не скрывали… пока я не стал совсем больным и бесполезным.
Лайза понимала, что старик умышленно играет на ее доброте и симпатии к нему, но в его глазах читалось искреннее участие. Она вздохнула, отложила книгу в сторону, села рядом с Клиффордом и взяла в свои ладони его худую, костлявую руку.
— Не волнуйтесь, я обещала присмотреть за вашими сыновьями и сдержу обещание.
— Но вы несчастливы, как же я могу не волноваться?
Лайза не хотела обманывать старика даже из благих побуждений, ей казалось, что это будет нечестно.
— Я… скажем так, мне не нравятся причины, по которым я здесь оказалась. Вы знаете, в чем наши трудности, и они никуда не исчезнут только потому, что это нужно Керку.
— Больше всего моему сыну нужны вы Лайза, и не заставляйте его делать выбор чтобы это доказать.
11
«Не заставляйте его делать выбор»… — повторяла Лайза про себя, будто молитву. Она только начала понимать, что Керку, возможно, не придется выбирать. Утренняя тошнота, тошнота по вечерам, повышенная чувствительность груди — все эти детали складывались в единую картину, от которой Лайза больше не могла отмахиваться. Однако она не была уверена, что готова принять вывод, который напрашивался сам собой: она беременна. Вернее, может быть беременна. Она все еще сомневалась, потому что ее цикл всегда отличался нерегулярностью. К тому же судить о чем-то со всей определенностью было еще слишком рано.
С тех пор, как она снова вошла в жизнь Керка, не прошло и месяца. Можно ли на таком раннем сроке определить беременность… или нельзя? Лайза ничего не знала точно, а в данный момент ей и не хотелось ни о чем думать. Сознание было словно окутано туманом, чувства же, наоборот, обострились до предела.
Лишь сегодня утром Лайза стала догадываться о причине своих недомоганий. Встав с постели, она ощутила легкое головокружение и тошноту. Стоя перед зеркалом, она обратила внимание на то, что груди стали полнее, соски как будто потемнели. Да и чувствовала себя Лайза как-то по-другому — она не знала, в чем именно заключалась разница, знала только, что по-другому.
Наверное, правду ей должен был подсказать инстинкт. Есть ли у женщин инстинкт, который предупреждает о беременности? Лайзу не оставляли сомнения: врачи говорили, что вероятность забеременеть для нее крайне мала, но эти странные ощущения… Казалось, все в ней стало другим: и кожа, и волосы, и блеск в глазах. Лайза отвернулась от зеркала. Легче не смотреть, чем смотреть и надеяться.
Нужно позвать Керка… нет, не нужно. Лайза подумала, что, если, Керк увидит ее такой, он поймет, что происходит нечто серьезное, а делиться с ним своими подозрениями она не хотела. Она боялась обнадежить Керка понапрасну, пока нет полной уверенности. Нужно сначала показаться врачу, но обращаться к врачу, пользующему семью Максвелл, нельзя ни в коем случае.
Ее сумбурные размышления прервал стук в дверь. Робкая горничная внесла в комнату платье, которое Лайза заказала в одном из лучших лондонских магазинов.
— Очень красивое, миледи, — застенчиво промолвила девушка.
И очень красное, подумала Лайза, хмурясь. Как меня угораздило выбрать ярко-красное платье?
— Миледи будет завтра сиять ярче всех! — добавила горничная, унося платье в гардеробную.
Уже завтра! — взволнованно подумала Лайза. Завтра состоится банкет по случаю юбилея старого лорда, в особняк прибудет около сотни гостей, мне придется играть роль хозяйки, тогда как в действительности мне хочется совсем другого…
Лайзу осенило. Она бросилась к телефону и стала набирать номер Тэсс.
Керк с неимоверным облегчением покинул летнюю резиденцию своего дядюшки Честера. Только что между ними состоялся весьма неприятный разговор. Керку следовало радоваться, что встреча прошла так, как он хотел. Честер передал ему свою копию злосчастного контракта, и оба, Честер и его жена, осознали свою ошибку. Но ради этого чувства мрачного удовлетворения Керку пришлось провести за рулем два часа, а теперь предстояло проделать тот же путь в обратном направлении. Ему не терпелось поскорее вернуться к Лайзе, теперь он мог предстать перед ней со спокойной совестью. Поэтому, когда у машины спустило колесо, это оказалось на редкость некстати. В результате Керк вернулся очень поздно, Лайза уже спала.
Керк остановился в нерешительности: разбудить ее или уйти? Она лежала на боку, великолепные рыжие волосы разметались по подушке, рука лежала на другой подушке.
Лайза что-то прошептала во сне. Искушение забыть об осторожности, лечь рядом с Лайзой, разбудить ее, поделиться своими подозрениями и выслушать ее мнение по этому поводу было так велико, что Керк чуть было не поддался ему. Но возобладал здравый смысл. Время для эмоциональных дискуссий было не подходящее. К тому же, если его надежды стать отцом окажутся беспочвенными, это может больно ударить по нервам Лайзы, а завтрашний день и без того обещал быть трудным. Поэтому Керк ушел, не зная, что Лайза следит за ним сквозь ресницы.
Желание окликнуть его было так велико, что Лайза стиснула зубы, чтобы сдержаться. Ей хотелось вскочить с кровати, броситься за Керком и поделиться с ним своими подозрениями. Но она решила, что было бы несправедливо обнадеживать его, когда, возможно, для надежды нет никаких оснований. Лучше подождать до тех пор, пока она будет знать наверняка.
Дверь, соединяющая смежные спальни, закрылась, разделив Лайзу и Керка. Керк перебрался в соседнюю спальню накануне, решив, что лучше спать отдельно, чем рисковать спровоцировать еще один спор. И, возможно, он прав, думала Лайза. Потому что в последнее время нам не удавалось общаться нормально, если только это общение не происходило в постели. Наш брак превратился в поле битвы.
Лайза повернулась спиной к закрытой двери и решила, что не будет об этом думать.
На следующий день Керк избегал Лайзу, Лайза избегала Керка. Они перемещались по дому, как две планеты, чьи орбиты никогда не пересекаются. В шесть часов Лайза начала готовиться к предстоящему приему. Перемерив несколько нарядов, она в конце концов остановилась на красном платье и к семи была готова — насколько это вообще было возможно.
Через несколько минут после того, как Лайза закончила туалет, в комнату вошел Керк — вошел, и у Лайзы захватило дух. Высокий, стройный, гибкий, с черными как смоль волосами, в безукоризненно сшитом смокинге… Воплощенное достоинство и аристократическая надменность. Темные глаза, как обычно, прошлись по Лайзе хозяйским взглядом. И, как обычно, то, что они увидели, Керку понравилось.
— Ты прекрасна, — прошептал он.
Кто бы говорил, хотелось ответить Лайзе, но она не посмела открыть рот, боясь ляпнуть лишнее. Керк истолковал ее молчание неправильно, его губы чуть заметно дернулись.
— Радость моя, до прощения — всего лишь одна милая улыбка.
К счастью, к Лайзе вернулся голос, и она возразила:
— Но тебе не за что меня прощать!
— Ты выкинула меня из своей постели и считаешь, что этот проступок не нуждается в прощении?
Керк изогнул черную бровь. Это подействовало на Лайзу странным образом: она затрепетала, но не от страха, и даже не от волнения. От любви. Как же я люблю этого мужчину! — мелькнула мысль.
— Я тебя не прогоняла, ты ушел добровольно. Я думала, ты дуешься.
— Мужчины не дуются.
Но ты не обычный мужчина, подумала Лайза, однако снова промолчала, не желая лишний раз подкармливать его самолюбие.
— Что же они в таком случае делают?
— Уклоняются от схватки, в которой не надеются победить. — Керк улыбнулся и внезапно сменил тему. — Предлагаю перемирие, а вот это, — он протянул Лайзе плоский сверток, обернутый шелком и перевязанный узкой алой ленточкой, — в качестве оливковой ветви.
Первой мыслью Лайзы было, что Керк решил подарить ей какое-то украшение, но сверток оказался слишком легким. У нее тревожно засосало под ложечкой.
— Что это? — с опаской спросила Лайза.
— Открой и увидишь.
Лайза дрожащими пальцами развязала ленточку, сняла упаковку. Внутри оказалась плоская коробочка из тех, что можно купить в любом магазине подарков. Казалось бы, ничего необычного, тем более угрожающего, но у Лайзы сердце ушло в пятки. Она открыла коробочку. Внутри оказались сложенные в несколько раз листы гербовой бумаги. Отогнув нижний край одного листа, она увидела имена, место для подписи и все поняла.
— Ты знаешь, что это? — тихо спросил Керк. Лайза сглотнула.
— Да.
— Все три экземпляра контракта — в твоем распоряжении. С ними покончено. Надеюсь, теперь мы снова можем быть друзьями.
Не дав Лайзе ответить или хотя бы подумать над ответом, Керк разорвал все три экземпляра и вместе с футляром швырнул их на кровать.
— Но это не отменяет того факта, что контракт вообще был составлен, — возразила Лайза. — К тому же, если потребуется, новый можно напечатать за несколько минут.
— Это твои слова, не мои. Это был символический жест. Я вручил тебе эти копии только для того, чтобы показать: контракт мне не нужен. Давай закроем эту тему, Лайза, я не хочу тратить время на то, что было задумано лишь как способ выиграть время, пока я не решу, что делать с Честером и его коварными планами.
— И ты рассчитываешь, что я поверю?
— Да, — холодно, веско бросил Керк.
Лайза подняла голову и впервые за последние несколько дней посмотрела Керку в глаза. И тут она внезапно поняла, почему они избегали встречаться взглядами. Когда глаза смотрели в глаза, то все наносное слетало, как шелуха, оставалась только правда. А правда состояла в том, что она, Лайза, любит Керка, а он любит ее. И никто, ничто не может встать между ними.
— Кажется, я беременна, — прошептала Лайза Сообщение чуть не сбило Керка с ног. Он побледнел, закрыл глаза, и на какое-то мгновение Лайза испугалась, что он потеряет сознание.
Керк думал о том, что ждал этого момента четыре дня, и все же слова Лайзы застали его врасплох.
— Я бы тебя убил за это! — прохрипел он. — Почему ты сообщаешь мне эту новость именно сейчас, когда нам через несколько минут предстоит встречать сотню гостей?
Не на такую реакцию Лайза рассчитывала. Ее глаза заблестели от слез, губы задрожали.
— Ты не рад, — еле слышно пробормотала она.
— Господи, дай мне силы! — простонал Керк. — Несносная, непредсказуемая, глупая женщина! Конечно, я рад! Но ты посмотри на меня, на кого я теперь похож? Я превратился в жалкое, дрожащее, побелевшее создание.
— Ты только что дал мне то, что мне было очень нужно, и я хотела отблагодарить тебя тем же.
— За десять минут до того, как я встречусь с самыми влиятельными людьми страны?
— Что ж, спасибо за заботу о моих чувствах! — выпалила Лайза.
Керк развел руками.
— Ты сразила меня наповал.
— Может быть, я ошибаюсь, так что не надо раздувать из этого историю!
Лайза хотела повернуться к нему спиной, но Керк дрожащими руками взял ее за плечи. Лайза тоже дрожала. Керку показалось, что она изменилась, стала более хрупкой, более нежной… еще более дорогой для него. И он ее поцеловал — что еще остается делать мужчине, когда он без ума от женщины?
Через несколько секунд Лайза прошептала:
— Ты прав, мне не следовало обрушивать на тебя новость.
— Нет, не прав. Как еще ты могла сказать?
— Возможно, я ошибаюсь, — повторила Лайза, и тревога затуманила ее взгляд.
— В любом случае мы пройдем через это вместе.
— Я боюсь, что на самом деле ничего нет, — призналась Лайза.
— Я тебя люблю, — хрипло прошептал Керк. — Разве этого недостаточно?
— Для тебя? — Лайза всмотрелась в его глаза.
— Лайза, мы оба знаем, что я чувствую. Да что там, о моих чувствах знают все. Но мы, кажется, никогда не обсуждали, как ты относишься к положению, в котором оказалась из-за меня.
— Керк, я не хочу, чтобы ты был вынужден защищать мое место в твоей жизни. Мне это не нравится.
Керк подумал о мерах, которые он принял, и попросил Бога подсказать ему правильный ответ. И ответ пришел:
— Мне нравится тебя защищать. — Лайза вдруг встрепенулась.
— Ты ведь никому не расскажешь нашу новость, ладно? Давай держать ее в тайне, пока не будем знать наверняка.
— Ты правда считаешь меня интриганом? — Керк испытал потрясение, возмущение и, наконец, неловкость, потому что Лайза знала его лучше, чем он сам себя знал. — Мы завтра же пригласим к тебе врача.
Но Лайза решительно замотала головой.
— Нельзя, через пять минут о моей предполагаемой беременности будет знать весь Лондон. Помнишь, что было, когда у меня случился выкидыш?
— Но должны же мы…
— Я попросила Тэсс привезти своего врача. Надеюсь, на его молчание можно рассчитывать. Я позвонила Тэсс и все объяснила. Она мне посоветовала рассказать тебе, что я и сделала. — Лайза лукаво улыбнулась. — Но теперь я немного об этом жалею. По-моему, всякий, кто на тебя посмотрит, сразу обо всем догадается.
Признайся, признайся во всем, мысленно уговаривал себя Керк. Расскажи, что уже несколько дней знаешь о ее беременности… Стук в дверь избавил его от необходимости принимать решение. В дверях стоял Дензил.
— Гости уже прибывают. Вам с Лайзой пора спускаться.
Гости… Керк совсем забыл о них.
— Хорошо, мы будем через пять минут. — Дензил нахмурился.
— Ты в порядке?
Нет, погребен под грудой собственных планов и контрпланов, подумал Керк, но вслух повторил:
— Дай нам пять минут.
Он закрыл дверь и повернулся к Лайзе. Она стояла перед зеркалом и накладывала на губы новый слой помады. Керк с трудом подавил желание подойти к ней и припасть поцелуем к этим нежным губам. Но поцелуй повлек бы за собой еще один, и еще… да что там, уже сейчас Керку хотелось куда большего, чем поцелуи. Он готов был, как дикарь, схватить свою женщину за волосы и утащить в пещеру.
Лайза обернулась и посмотрела в глаза Керку. Ни по его, ни по ее лицу, непосвященный не догадался бы о том, что происходит в их душах. Керк улыбнулся, улыбка получилась печальной.
— Нам пора. Представление начинается.
И это действительно был спектакль — как на яхте, только более масштабный. Керк и его жена встречали глав самых влиятельных семей страны. Многие прибыли с женами, кое-кто с взрослыми детьми. Все вежливо, большей частью с искренним участием, спрашивали о здоровье юбиляра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17