– Если ты ничего не сумеешь доказать, – продолжала Лейси, – с чего ты взял, что можешь приблизиться к правде?– Потому что кто-то продолжает убивать людей. Если я буду настойчивее, рано или поздно он себя обнаружит. Я хочу вернуть свою жизнь. Я потерял ее здесь – той ночью. И тебя потерял. И я хочу во что бы то ни стало узнать, что произошло на самом деле. Но больше всего я хотел бы начать все сначала с тобой.– Сэм мертв.– Стало быть, ты свободна.– Джонни, ты всегда считал, что я способна на любую низость. Ты был уверен, что я вышла за Сэма из-за его денег. Ты был уверен, что я вышла бы за него, даже если бы знала, что он убийца.– Ну так что? Лейси побледнела.– Выходит, я прав? – настаивал он. – Признайся, если это так. Лучше начинать сначала с правды, чем со лжи.– Неужели ты не понимаешь, что я имею в виду? Ты столь же слеп сейчас, как упорно стоял на своем тогда. Ты и сейчас считаешь, что я на все способна. – Лейси не останавливалась. Голос ее был размерен, но в нем чувствовалась затаенная боль. – Ты твердишь, что тебе нужна правда, а на самом деле хочешь только во что бы то ни стало получить подтверждение твоей непробиваемой веры в свою версию.– Ты вышла за Сэма, потому что любила его?– Мне… мне казалось, что он заботился обо мне. Мне хотелось войти в эту семью.В богатую и славную семью Дуглас.– Они приютили меня, когда мне некуда было податься.– Ты вышла за него по любви? Да или нет?– Нне-е-ет…– Я остаюсь при своем мнении.Глаза Лейси вспыхнули. Рука ее напряглась, но Джонни удержал ее.– Твое мнение! – крикнула она. – Это ты толкнул меня на этот брак из-за своей тупой непрошибаемости и жестокости. Ты бросил меня! И теперь я хочу только одного – начать все сначала, но в одиночку. В прошлом я считала, что меня должен защищать мужчина, но ты отшвырнул меня, а Сэм манипулировал мной, пользуясь своей властью и деньгами. Сейчас я хочу научиться защищаться сама. Я хочу быть одна. Свободной – от тебя.– Мы никогда не будем свободны друг от друга, неужели ты не понимаешь, глупышка?– А я буду! Буду! – Слезы искреннего гнева текли по ее лицу.Миднайт смотрел на нее, потрясенный до глубины души. Он с трудом понимал, что происходит. Почему она ведет себя так, словно абсолютно ни в чем не виновата? Как может она отвергать его великодушное предложение простить все и забыть? Отвергать его предложение помочь ей против убийцы Сэма? Отвергать его, Миднайта?Миднайту хотелось схватить Лейси и вытрясти из нее душу, заставить силой поступать так, как хочет он. Но он чувствовал, что зашел слишком далеко и может перегнуть палку.– Прощай, – прошептала она, и голос ее был спокоен. А он слышал, как весь мир летит к черту. – Удачи.Только такой пошлости ему не хватало.Итак, все кончено. Джонни с трудом сдерживал подступающую ярость. Он не привык проигрывать. С этим он не мог смириться. Его сердце не могло. Его жизнь. Потерять ее. Все, что для него имеет значение.На той стороне залива багровое небо рассекла белая молния.Лейси коснулась его своими губами. Буквально коснулась, но его как будто прожгло насквозь.Воротничок душил его, он чувствовал, что задыхается. Ему захотелось что-нибудь разбить, взорвать.Лицо Лейси было бледное и осунувшееся. В последний раз она смотрела в его пылающие от гнева глаза. Затем пальцы ее выскользнули из его ладони, и она медленно зашагала к машине.Вороненые части снайперской винтовки аккуратно лежали в специальном футляре из авиационного алюминия, выступая из-под сиденья справа от водителя.Убийца резко выхватил оптический прицел и навел паутинку крестика на Лейси в великоватом миднайтовском кожаном пиджаке в тот момент, когда она подошла к Джонни и, отбросив свисающий рукав, взяла его за руку.Улица превратилась за эти годы в сущую помойку. Здесь даже хуже, чем в ту ночь, когда оранжевые языки пламени лизали обветшавшие здания. Какая жалость, что начался дождь и пожарникам удалось удерживать огонь, и не давать ему распространиться. Какая жалость, что весь этот чертов район не сгорел дотла.Убийца наклонился вперед. Лейси говорила что-то искренне, горячо. Даже в глазах врага они представляли собой недурную пару – черный, высокий Миднайт, крепкий и ладный, несмотря на страшные увечья, маленькая рядом с ним, тоненькая и грациозная Лейси в ореоле своих белокурых волос, изящно одетая. Миднайт склонился над ней, ловя каждое ее слово. Что ж, значит, Лейси и Джо остаются в Сан-Франциско.Тем лучше. Потому что Джонни Миднайт заслуживает смерти, как и они все. Он предал семью, поставил под угрозу ее благополучие. Он чересчур близко подошел к правде.А главное, он любил Лейси.Какая жалость, что он не подох в той катастрофе. Впрочем, в этом была своя прелесть – чего стоило известие об амнезии, поразившей его блестящий ум. А каково было дергать его за ниточки этими вырезками? Пожалуй, лучше всего покончить со всеми тремя разом – и таким невероятным способом, чтоб все газеты захлебывались от восторга.Убийца улыбнулся, представив себе эту заключительную вырезку.Но вдруг торжествующая улыбка сменилась мрачным выражением при виде страдания, исказившего лицо Лейси. Очаровательная сценка воркования двух милых возлюбленных развеялась как дым. Осталось одно воспоминание, как от магазина.На лбу убийцы выступили капельки пота, когда Лейси вырвалась из рук Миднайта и быстро зашагала прочь. Миднайт остался стоять на месте, словно оцепенев. В сгущающихся сумерках он казался еще выше и крупнее. Губы его были стиснуты, словно он невероятным напряжением воли сдерживал клокочущие в нем страсти. Он было сделал шаг в ее сторону, но тут же застыл как вкопанный – казалось, гордость победила все прочие чувства и приковала к месту.Спектакль окончен. Пора собирать вещи и сматываться. Любящая парочка опять разлетелась.Затянутые черной лайкой пальцы аккуратно положили оптический прицел обратно в алюминиевый футляр, погладив его, словно любимую женщину.Лейси села в машину Дж. К., включила стартер и умчалась.Миднайт сунул руки в карманы и пошел в противоположном направлении, скрывшись в тени домов.Нехорошо. Миднайт должен умереть с Лейси и Джо. Если его не остановить, он докопается до истины.Судя по тому, как обстоят дела, Лейси к Джо завтра покинут город.Если кое-кто не возьмет на себя роль Купидона и не остановит их.Но как?Рука в черной перчатке включила зажигание синей «тойоты».Еще один конверт? Слишком медленно. И скучно. Нельзя ничего оставлять на волю случая. Пожалуй, самое лучшее – телефонный звонок.Было слишком поздно, когда убийца услышал звяканье пивной банки. Шаги бегущего где-то метрах в двадцати сзади человека вызвали знакомое сосущее ощущение ужаса, уже когда-то испытанного. На какую-то долю секунды его охватила паника.Значит, этот ублюдок всё время знал, что за ним следят.От брошенного кирпича вдребезги разлетелось заднее стекло. Затем Миднайт прыгнул, и убийца, вскрикнув от неожиданности, нажал что есть силы на газ. Тело Миднайта с такой силой ударилось о корпус, что остались вмятины. Машина рванулась вперед, и Джонни рухнул на асфальт. «Тойота» перепрыгнула через парапет, отделяющий тротуар, пронеслась по тротуару, врезалась в пожарный кран, снова перепрыгнула парапет и устремилась по улице. Из заднего стекла сыпались осколки.Из крана бил фонтан, заливая все вокруг и падая дождем на машину. Но через несколько секунд тело Миднайта уже еле виднелось в зеркальце водителя. Он остался позади чуть различимой точкой около сверкающего струями гейзера.Убийцу трясло еще добрых десять минут.Да, было горячо. Слишком горячо. Машина ни к черту не годится. Придется ремонтировать или на свалку. Что, пожалуй, проще. Хитроумный сукин сын должен умереть. Глава десятая Еле держась на ногах, весь дрожа от озноба и осторожно прижимая руки к сломанным ребрам, боль в которых была просто невыносимой, Миднайт кое-как доковылял по коридору до дверей своей комнаты. Жаль, что не удалось разглядеть лицо водителя «тойоты». Увы, было слишком темно. Он видел только его затылок.Прыгать на багажник было глупо. Хорошо еще, эта сволочь не раздавила его в лепешку. Впрочем, нет худа без добра. По крайней мере из-за этой боли он не чувствует боли пострашней – потери Лейси, хотя он знал, что она все равно настигнет его позже.Потом он увидел Амелию. Она стояла на цыпочках и что было сил тянулась к щелке в платном автомате, который висел на стене напротив его комнаты в конце коридора. От напряжения брови у нее сошлись на переносице. По щекам струились слезы, в ручонке она зажала несколько монеток и трубку, а другой пыталась набрать номер. Зачем ей звонить из коридора, когда в комнате у нее есть телефон?Миднайт закрыл глаза и тяжело вздохнул. Боже, как ему обрыдло это место. Ему противен был весь этот мир, в котором такое могли сделать девочке. У него сердце кровью обливалось от одного ее вида.Он, правда, и сам не больно далеко от нее ушел. Он был гораздо слабее, чем хотел бы признаться, – чертовски вымотался и ослабел после неудачи с Лейси и этого дурацкого приключения с канальей из синей «тойоты». Пара миль пешком совсем доконала его. Только бы добраться до постели – о большем он не мечтал.Не в силах справиться с телефоном, Амелия отбросила трубку и задыхалась от рыданий, глядя глазами, полными слез и отчаяния, как она раскачивается.Сердце у него сжалось, он подошел к ней, опустился на колени и поднял ладонями ее личико.На него уставились наполненные слезами глаза.– Не… хочу… чтобы… ты… видел… что я… реву.– Э-э-э… пусть это будет между нами, но я тоже, бывает, реву. – Джонни обнял ее и прижал к себе ее худенькое тельце. – У меня тоже сегодня был еще тот вечерок.– Но ты же сейчас не плачешь…– Лучше бы плакал.Он не отпускал ее, пока не прекратились рыдания. Потом достал платок и дал ей, чтоб она вытерла лицо.Амелия вытерлась, продолжая в упор глядеть на телефон.– Я забыла, как это делать. – В голосе ее еще слышались всхлипывания. – Там мама говорит по телефону. А я такая глупая, такая глупая… Я, наверное, такая навсегда останусь.– Да брось ты, – как можно нежнее возразил Джонни. – Чего ты несешь? С каждым может случиться, Амелия. – Он поднял ее. – Ладно. Кому это ты названивала? И смотри, не вздумай сказать, что это какой-нибудь твой дружок, а то я взбешусь от ревности.Амелия улыбнулась сквозь слезы и протянула ему клочок бумажки с номером.– Да что ты, глупенький. Это моя лучшая подружка, Эдит.– Итак, первое, – начал он ласково, отчетливо произнося каждое слово, – это снять трубку.Девочка внимательно слушала.– Я так и сделала.Джонни прикоснулся к пальчикам, сжимающим блестящую монетку.– Потом суешь четвертак в большую щель.– А я думала, пятицентовик.– Потом набираешь номер.Улыбка ее стала такой же лучезарной, как в былые дни.– Можно я теперь все сделаю сама? – попросила Амелия.Джонни, взъерошил девочке волосы и опустил ее на пол.Он внимательно смотрел, как ее неверный пальчик сосредоточенно набирает каждую цифру, и в это время услышал, как в его комнате зазвонил телефон.Миднайт бросился к себе, слыша за спиной голос одного из санитаров из кабинета медперсонала:– Уже час там названивают, аж телефон дымится.Должно быть, Лейси. На самом деле Миднайт не ожидал, что после их ссоры она позвонит ему. И однако, как последний влюбленный дурах, он сейчас готов был простить ей что угодно. Ему самому противно стало от собственной прыти. Он бежал как угорелый и, схватив трубку, лез из кожи вон, лишь бы придать голосу степенность:– Тростиночка…В трубке раздалось хихиканье, от которого у него волосы встали дыбом и его обдало холодом, словно из окна потянуло сквозняком.– Нам обоим этого бы хотелось, – послышался зловещий шепот. – Зови меня Купидоном – богом любви.– Это ты, мразь из «тойоты»?– И писал тебе тоже я.– Проваливай ко всем чертям, – бросил трубку Джонни. И тут же пожалел.Телефон снова зазвонил. Раздались долгие гудки.У Миднайта мороз пошел по коже. Он поднял трубку.– Еще раз бросишь трубку, и я сделаю из Лейси котлету, перед тем как убить ее, – зашептал детский голосок андрогинна Двуполое существо. – Прим. ред.

. Он стал еще холоднее и страшнее.– Да кто это?– Я сказал: Купидон, бог любви. Ты знаешь, что она возьмет с собой завтра своего мальчишку?– Сколько еще ты будешь преследовать ее, ты, псих?– Ее ублюдок здесь не последнее дело.– Что ты несешь, подонок, как ты…– Разве Лейси тебе не говорила?Голос Миднайта стал хриплым и срывающимся:– Не вздумай, сволочь! Держись от нее подальше!Шепот в трубке звучал невыносимо:– Джо ее ребенок. И твой тоже. У вас один ребенок. Я что, должен тебе втолковывать? Ты папаша.– Какого дьявола…– Папочка.У Миднайта сперло дыхание. В трубке шепот стал мягче:– Утром в день свадьбы ей было так плохо, что она с трудом доплелась до алтаря. А потом ей было так плохо во время приема, что Сэму пришлось отменить свадебное путешествие. Но разве можно ее винить? Кому нужен ребенок уличного подонка? Кому бы не хотелось выдать его за отпрыска сенатора? А она была не дура, медалистка – словом, звезда. Она сделала все, что могла. Ну, ты вроде и сам был юристом, что тебе объяснять. Ты и сейчас бы им был, не врежься на своей машине.– Ах ты сукин…Трубка молчала.Черные глаза Миднайта уставились в одну точку. Голова раскалывалась. Стены комнаты то сходились, то расходились в такт бешеному биению пульса.Он чувствовал, что сейчас взорвется.Будто по-настоящему сходит с ума.Джонни вырвал телефон из розетки и швырнул его на пол.Он задыхался от бешенства и отчаяния. Неужели Лейси действительно так низко его ставила, что сознательно выдала его сына за сына Сэма?Миднайту хотелось разнести комнату. Хотелось убить. Хотелось умереть.Но сначала – увидеть Лейси.Ночка выдалась не из приятных. Небо над далеким Оклендом вспыхивало жутковатой паутиной электрических разрядов. Такси, словно дикая кошка, неслось по темным безмолвным улицам. На вершине холма шоссе сверкало желтыми огоньками проносящихся машин.Миднайт, облокотившись о приборную панель, повернулся к водителю.– Десять баксов за скорость. Две сотни, если не повезет и нарвешься на штраф.– Судя по тому, как ты кладешь на закон, ты либо юрист, либо коп. Впрочем, по тому, как ты соришь деньгами, ты скорее юрист, чем коп, потому что юристы гребут денег побольше, чем они.Миднайт помахал двумя сотенными.– Как ты угадал?– В моем деле приходится сталкиваться с лучшими представителями рода человеческого.– А в моем – с худшими.Сигналя во всю силу, они проскочили на красный свет.Миднайт оставил деньги на панели и откинулся на свое место, пристегнув ремни.– Самое время, – бросил водитель. – Что у тебя с лицом?– Ненадежный водитель.– Так оно и выходит. Ваш брат живет по – быстрому. Умирает тоже.– Это коли повезет.Таксист хмыкнул, но Миднайт больше не обращал на него внимания. Из головы у него не выходил Джо. Одного имени было достаточно, чтоб в нем пробудилась ярость на все выходки Лейси. Неужели это правда? Неужели Лейси способна на такую подлость? Вчерашняя готовность простить ее и забыть брак с Сэмом испарилась.Он вспомнил, как упорно меняла она тему разговора, стоило заикнуться о Джо, как начинала дергаться, когда речь заходила о нем.Как называют женщину, которая скрывает такую тайну от мужчины?Он и сам знал.Это – женщина, что продает себя за деньги. Что пыталась продать и его самого – да еще человеку, которого он ненавидел больше всего, – лишь бы облегчить свою совесть. Женщина, которая умело пользовалась его слабостью, задабривая его и охмуряя. Которая воспользовалась его беспамятством и уязвимостью, чтобы приблизиться к нему и ударить ножом в спину. Таким женщинам доставляет удовольствие носить облегающие шелковые платья с незастегнугой верхней пуговичкой, чтоб его пробирало до печенок и тогда можно было брать его голыми руками. Это сучье племя позволяет целовать себя и обнимать, а потом ускользает, оставляя тебя в мучительных воспоминаниях, а потом и вовсе уходит из твоей жизни как ни в чем не бывало. Неужели такая остановится перед тем, чтобы выдать его сына за сына Дугласа?Но в то же время он вспоминал этот ледяной шепот по телефону и тонкую руку в чёрной перчатке, сжимающую оптический прицел, и на ум ему приходило, что уже четверо отправились в мир иной.Этот парень охотится за Лейси. Он убьет ее и, наверное, Джо – если Миднайт не сумеет остановить его.Таксист затормозил у особняка Дж. К., и Миднайт заплатил ему, чтоб он подождал.
От отчаяния у Лейси перехватило дыхание. Она поставила телефон на стол около кожаного пиджака Миднайта. Плотнее закутавшись в красный шелковый халатик, она напомнила себе, что надо собирать вещи.Но вместо этого тупо смотрела на телефон.Лейси хотела попрощаться перед отъездом из Штатов с Колин, но, как обычно, вместо нее отвечал автомат. Кроме прощания ей хотелось хоть какой-то поддержки, особенно после этой жуткой сцены с Джонни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18