А тот решил, что не гоже отрывать от Бога и лишать жизни Михаила и потому отправил его изгнанником на остров Плат, велел жить там незаметно и положил ежегодные денежные выдачи. Рассказывают, что там он принял монашество, получил имя Афанасия и прожил еще тридцать два года. При нем находились его сын Евстратий, по приказу Льва постриженный и оскопленный двадцати лет от роду Согласно Генесию (Gen. 6.1), оскоплен был Никита — Игнатий. По анонимному автору (Scr. inc. 341.10), эта участь постигла обоих сыновей Михаила.
, и Никита, который прежде еще мальчиком командовал иканатами (он стремился дружить с воинами и теми, кто проводил жизнь под открытым небом и опытен был во многих делах), а тогда тоже постригся, был прозван Игнатием, проводил свои дни с отцом и пристрастился к иноческой жизни. А вот супругу его Лев отнял, отделил и переселил в монастырь Прокопии Местоположение этого монастыря неизвестно (см.: Janin R. Constantinople... Р. 383).
, хотя Михаил горячо просил этого не делать. Михаил ушел из жизни одиннадцатого января 6032 года, оставил свой прах на том же острове и был похоронен на правой половине церкви. Евстратий же после смерти отца прожил еще пять лет, усоп пятнадцатого января 6037 года и упокоен на левой стороне церкви Наш автор допускает явную ошибку в датах. 6032 г. — по александрийской эре соответствует 810 г. н. э., 6037 — соответственно 815. Если же верить сообщению о том, что Михаил прожил в монашестве еще 32 года, его смерть надо датировать 845 г., а Евстратия 850.
. Игнатий же, прежде именовавшийся Никитой, сподобившись сана константинопольского епископа Игнатий, в будущем известный оппонент Фотия, занимал патриарший престол в 847—858 и в 867—877 гг. (см. с. 83 сл.)
, много позже предал погребению его святое тело в монастыре Сатира, который сам незадолго до того возвел от основания. Монастырь этот именуется также небесным и названия свои получил следующим образом. Сатировым именуется он потому, что невдалеке от него расположен древний Сатир, где находилось сооруженное эллинами святилище Сатиру. Из-за этой близости тем же именем был наречен и упомянутый монастырь. Из этого святилища брал материал на строительство Врийского дворца и император Феофил Речь идет о монастыре св. Михаила, располагавшемся на азиатском берегу Босфора. О строительстве Феофилом пригородного Врийского дворца см.: с. 46; Janin R. Constantinople... 460, 145.
. Восточным же назван он по такой причине. Некогда царь Никифор охотился в тех краях, где ныне расположен монастырь (местность там лесистая, труднопроходимая, пригодная для охоты). Вдруг перед ним появился огромный олень, все пустились его преследовать и поймали как раз в том месте, где ныне возведен монастырский алтарь. И найден был там древний стол на колонне с такой надписью: «Это алтарь небесного архистратига Михаила, воздвиг же его апостол Андрей» Эпизод с охотой царя Никифора дал основание Ф. Хиршу ( Hirsch F. Byzantinische Studien. Leipzig, 1876. S. 178 ff.) считать, что I—V книги Продолжателя Феофана подверглись переработке уже после смерти императора Никифора II Фоки (963— 969). Ведь героем охотничьей экспедиции, случившейся, по словам нашего автора, «по прошествии немалого времени», мог быть только Никифор Фока (других императоров такого имени на византийском престоле за это время не было!). Выводы Ф. Хирша старался опровергнуть Е. Брукс ( Brooks E. W. On the Date of the first Four Books of the Continuator of Theophanes // BZ. 1901. Bd 10. S. 416 ff.), полагавший, что под Никифором имеется в виду Никифор I. С Е. Бруксом солидаризировался и Г. Хунгер ( Hunger G. Die hochspraechliche profane Literatur der Byzantiner. Muenchen, 1978. S. 340).
.Случилось же это не тогда, а по прошествии немалого времени. 11 . Вернем, однако, назад повествование и исследуем причину, побудившую их, будто по согласию, одного — Михаила — вовсе отказаться от борьбы за царство (ведь по пословице, есть и в муравье желчь), а другого — Льва, напротив, решительно и дерзко его добиваться. Ибо истинным образованием и наставлением в делах государственных я полагаю умение вскрывать причины как очевидные, так и сокрытые, без которых любая историческая книга, не знаю уж, какую может принести пользу. Так вот жила неподалеку от Михаила одна служанка, которая время от времени под влиянием вина и возбуждения прорицала и пророчествовала и, приходя к берегу Вуколеона Вуколеоном здесь именуется стоявшее на берегу Пропонтиды дворцовое здание, входившее в комплекс Большого дворца (см.: Guilland R. Йtudes... 249 ff.).
, громогласно кричала, обращая свои [14] слова императору: «Спускайся, спускайся, Михаил, уйди от чужих». Так делала она постоянно, и не укрылось это даже от тех, кто хотел бы прикинуться глухим и жить в веселии. Но дошло это, хотя и поздно, до императорских ушей, возбуждая ропот и недобрые разговоры. Царь же (каждый любит делиться своими горестями с друзьями) сообщил об этих речах своему родственнику Феодоту Мелиссину по прозвищу Каситера и посоветовал осуществить один безопасный и сулящий успех замысел. А заключался он в том, чтобы, когда пророческое вдохновение сойдет на девчушку, всяческим образом уговорить ее сказать, из какого дома будущий царь, какое имя носит и каков его образ. Он согласился, и обуянная пифоновым духом Пифонов дух (πνευμα Πιϑυμος), т. е. дар прорицания. Пифон — змей, убитый Аполлоном на том месте, где впоследствии был воздвигнут храм Аполлона в Дельфах, славившийся вещей прорицательницей: Пифией.
, ничего не тая, она сказала: «Когда будешь на акрополе, в определенное время туда придут два человека. Того, кто будет ехать на муле, зовут Лев, другого — иначе. Первый и сподобится царства». Но ото всего этого сей богопротивный муж в разговоре с царем отказался и ни о чем из случившегося ему не рассказал, а ее слова назвал вздором, не заслуживающим никакого внимания. Впрочем, для него самого не были они ни вздором, ни блевотиной, ибо сразу пошел он и застал, как и услышал, мужа в святилище божественного Павла — пристанище сирот, вступил в беседу, завоевал и внушил ему доверие и велел мужаться и радоваться, ибо, — сказал он, — втайне открыл мне будущее глас Божий, ясно возвестивший, что тебе быть царем В рассказе Продолжателя Феофана отсутствует логика. Прорицательница велела Феодоту отправиться на акрополь, где он должен ждать, пока появится будущий император верхом на муле, однако Феодот пришел почему-то в храм св. Павла и там встретил Льва. Сбой логики — результат неверной передачи «общего источника» (см. статью, с. 231). В соответствующем пассаже Генесия (Gen. 8.63 сл.) Феодот встречает Льва на акрополе и уже вместе с ним идет в храм св. Павла.
.Эти нашептывания, будто второй слой краски, придающий в живописи образ первоначальным контурам (так я называю первые прорицания монаха из Филомилия См. с. 47 сл.
), заставили Льва увидеть грядущее царство не расплывчато и в тумане, а четким, ясным и уже как бы наступившим. Это разожгло угасающее и иссякающее пламя надежд Льва, а Михаила погрузило в пучину отчаяния, и вознеслась твердыня души одного, поколебалась — другого. Причина тут не только в этой бабенке, но и в Каситерец ему доверились, а он обманул. Однако вернемся снова к истории. 12 . Взявший самодержавную власть и всенародно провозглашенный в июле шестого индикта Т. е. в июле 813 г.
Лев произвел в сан патрикия шепелявого Михаила, у которого прежде принял из Божьей купели его первенца. Фому же, своего сверстника и товарища детских игр, назначил турмархом. Что же до Мануила, протостратора Михаила, то он сопричислил его к патрикиям, возвел в ранг стратига Армении и сказал: «Не к лицу тебе воевать со мной, а царю и Прокопии подавать советы». На что тот без всякого стеснения ответил: «А тебе не к лицу поднимать руку на своего благодетеля и кума» Под «благодетелем и кумом» имеется в виду император Михаил I. Впрочем, никаких других свидетельств о кумовстве Льва и Михаила не сохранилось.
. И замолчал тогда Лев, устыдившись добродетели мужа. 13 . Узнав же, что болгарский предводитель Т. е. Крум.
, возгордившись своей прошлой победой, вновь опустошает соседние земли, истребляет и разоряет поля, уводит с собой много людей и много скота, Лев прежде всего решил посольством напомнить ему о мире, а когда успеха не возымел, собственными стараниями восстановил пришедшие в негодность участки стен и быстро выступил с войском на помощь, а явившись в Месемврию, воспользовался такой хитростью. Когда стало ему известно, что окрестные болгары, поднявшие на него оружие, испытывают большие лишения во всем [15] необходимом, он ночью в сопровождении большого числа закаленных в боях и трудах воинов оставил то место, где стоял лагерем (при этом о своем плане поставил в известность только одного человека), и засел в засаду на одном из холмов, сообщив о знаке и времени начала сражения. Вскоре рассвело, стратиг остался без царя, и все кругом, ничего не зная о случившемся, решили, что он, то есть царь, бежал. Поэтому враги подняли голову, уже не могли оставаться в лагере, воодушевились и сочли, что наше войско уже у них в руках. С наступлением ночи Лев из засады напал на не подозревающих об опасности, расслабленных сном и ободренных мнимым бегством царя и учинил такую резню и сечу (по сигналу ромеи бросились на них со всех сторон), что погубил все войско, и, по пословице, даже огненосец не спасся. В набегах и нападениях он увел в полон всех взрослых, насмерть расшиб о скалы и землю их детей и быстро вернулся на родину. И холм с тех пор носит имя Льва, болгары же, проезжая мимо, всегда качают головой, показывают пальцем и не могут забыть о случившейся там беде Детальней эти события описаны в ряде других источников (подробней всего у Феофана — Theoph. 503.5 сл.). Хан Крум через шесть дней после взятия власти Львом осадил Адрианополь и вскоре появился под стенами Константинополя. Не сумев взять столицы, он согласился на мирные переговоры. Явившись на них по уговору безоружным, он подвергся предательскому нападению византийцев, но бежал и принялся опустошать константинопольскую округу, а затем и захватил Адрианополь. Льву, выступившему против него, удалось одержать победу у Месемврии осенью 813 г. Следующей весной Крум отправился в новый поход на Константинополь, но неожиданно скончался 13 апреля 814 г. Его преемник Омуртаг заключил с Византией тридцатилетний мир. См.: Златарски В. История... Т. 1. С. 272 сл.
. 14 . Эта победа прибавила ему дерзости и наглости и возбудила свойственную ему жестокость. И не делал он уже различия между проступками малыми и большими, но для всех, кто бы в чем ни был уличен, существовал у него один приговор: усечение самых главных членов, кои вывешивались потом на всеобщее обозрение. Такое он проделывал со всеми [16] людьми и вселил к себе ненависть и огромное отвращение. Ибо тот кто, безо всякого удержу выказывает свойственное ему зверство, кое ни обуздать, ни смягчить невозможно, и безжалостно терзает родственную природу, не дружбу получил в награду, а вражду. 15 . Так он действовал, и вот, припомнив монаха из Филомилия, решили возблагодарить его за прорицания, послать ему благодарственные приношения и испросить побед для своей власти. Однако монах уже успел покинуть сей мир, а в доме старца под видом благочестия водворился некий; мерзкий и завистливый демон, ибо остерегусь назвать человеком того, кто всюду сеет замешательство и смуту и, подобно той древней змее Имеется в виду змей, искусивший первых людей, Адама и Еву.
, вливает яд в ухо несчастного Льва, человека ума недалекого. А звали же этого: человека Симватий, он выбранил царского вестника, осыпал поношениями царя (не про себя, а прямо в лицо) и к тому же просил, ничего не тая, передать, что-де недолго тебе царствовать в идолопочитании — о его мерзкий язык! — и в уповании на образы, коим поклоняются эта тигрица и вакханка, а также Тараксий (так в связи с божественными иконами именовал распущенным своим языком царственную Ирину и святого Тарасия Симватий говорит об императрице Ирине (797—802) и патриархе Тарасие (784—806). При их содействии на соборе 786 г. после полувекового господства иконоборчества было введено иконопочитание. Симватий переименовывает Тарасия в «Тараксия» (от греч. ταρασσω «сотрясать, мутить»).
). Льву же, воистину образу демонскому, рабу невежества, тени безгласное, надо бы было этим пренебречь, а если уж нет, то сообщить и описать все державшему бразды церковного правления, собрать к тому же синод Под синодом здесь подразумевается собрание всех иерархов, находящихся в столице (так называемый συνοδος ενοδημουσα).
и всерьез рассмотреть серьезное дело, а не доверяться людям без здравого смысла (о дружба, на хитрости замешанная!), которые не о царских, а о своих собственных делах пекутся и заботятся. Он же делится со своим любимым Каситером и докладывает ему обо всем, что ему передали. Но тот не лечит, а лишь возбуждает зло злом, ярость яростью и знакомит царя с другим человеком, костенеющим в том же заблуждении о божественных иконах и обосновавшимся в портике Мавриана В Константинополе было немало портиков (часто двухэтажных), служивших защитой от солнца и дождя. О портике Мавриана см.: Janin R. Constantinople... Р. 93.
, безмерной болтовней возносит его до небес и утверждает, что он выше ангелов. «В этих делах, царь, пользуйся его наставлениями и не ошибешься, если поступишь по его слову». 16 . Дав этот совет, он сразу решил отправиться к монаху, наболтал ему всякое, а потом сказал, что следующей ночью приведу я тебе сюда самого царя, облаченного в простое платье, который будет с тобой советоваться о вере и других непустяшных вещах. Ты ему обещай, что будет он управлять царством семьдесят два года, назови тринадцатым апостолом и уверь, что увидит он на троне детей от детей своих, если только последует в вере примеру Льва Исавра Император Лев III Исавр (717—741) — первый император, отказавшийся от почитания икон.
. А если откажется он пообещать, поклянись, что грозят ему от Бога погибель и гибель, стремнины и пропасти. Такие дал он ему наставления в своем преступном и мерзком замысле и в установленное время привел к нему царя. И когда вошли они вместе с Феодотом и приступили к заветному, монах сказал: «Негоже тебе, царь, менять пурпурное платье на простую одежду и морочить умы людей». Царь был восхищен и поражен этой речью, счел ее божественным прозрением, словно тень от статуи, не мог отстать от монаха и, будто глиняный сосуд за ушко, был привязан к речам монаха. Но об этом писали и до нас в стихотворном произведении В соответствующем месте сочинения Генесия (Gen. 11.58 сл.) в качестве автора этого стихотворного произведения называется «блаженный исповедник Феофан». Имеется в виду, видимо, Феофан Грант (см. о нем с. 72).
. 17 . Тотчас провозглашает он уничтожение святых икон См.: Doеlger F. Regesten der Kaiserurkunden des ostroemischen Reiches. Berlin; Muenchen, 1924. Bd. 1. N 394 (около марта 815 г.).
и требует [17] от патриарха (это был Никифор Имеется в виду страстный сторонник иконопочитания патриарх Никифор (806—815). Никифор — известный писатель, автор двух исторических и ряда теологических сочинений, главным образом направленных против иконоборцев. Сохранилось житие патриарха Никифора, написанное Игнатием Диаконом. О Никифоре см.: Alexander P. The Patriarch Nicephorus of Constantinople. Oxford, 1956.
) скрепить указ собственноручной подписью, если только он не хочет отправиться в изгнание. А тот, и по другим признакам заключивший об отвращении царя к божественному, счел лучше отправиться в ссылку, а не оставаться с царем, и остался верен осужденному учению Патриарх Никифор был низложен в марте 815 г. Он отправился в ссылку, где и прожил до 828 г.
. И вот в дни божественной пасхи получил Феодот Каситера Феодот Каситера — Феодот I Мелисин, константинопольский патриарх 815—821 гг. Феодот — сын патрикия Михаила Мелисина, чья сестра была женой императора Константина V. Согласно Георгию Монаху (Georg. Mon. II, 777.11), Феодот был совершенно необразован и «безгласней рыб».
в награду патриарший престол. Не обойдем молчанием и следующего доказательства. Никифор — первый в священстве просил у Льва посредством священного свидетельства подтвердить свое согласие с Божьей верой. А тот сразу его представить отказывался и откладывал до времени, когда окончательно будет провозглашен императором, и объяснял отсрочку тем, что от рождения привержен еретическому безумию Вопрос о том, подписывал или не подписывал Лев документ о своем согласии с догматами православной веры, по разному освещается в источниках и соответственно в современной научной литературе. Согласно анонимному автору (Scr. inc. 340.19 сл.), Лев перед венчанием на царство собственноручно написал обещание не выступать против церкви и ее догматов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
, и Никита, который прежде еще мальчиком командовал иканатами (он стремился дружить с воинами и теми, кто проводил жизнь под открытым небом и опытен был во многих делах), а тогда тоже постригся, был прозван Игнатием, проводил свои дни с отцом и пристрастился к иноческой жизни. А вот супругу его Лев отнял, отделил и переселил в монастырь Прокопии Местоположение этого монастыря неизвестно (см.: Janin R. Constantinople... Р. 383).
, хотя Михаил горячо просил этого не делать. Михаил ушел из жизни одиннадцатого января 6032 года, оставил свой прах на том же острове и был похоронен на правой половине церкви. Евстратий же после смерти отца прожил еще пять лет, усоп пятнадцатого января 6037 года и упокоен на левой стороне церкви Наш автор допускает явную ошибку в датах. 6032 г. — по александрийской эре соответствует 810 г. н. э., 6037 — соответственно 815. Если же верить сообщению о том, что Михаил прожил в монашестве еще 32 года, его смерть надо датировать 845 г., а Евстратия 850.
. Игнатий же, прежде именовавшийся Никитой, сподобившись сана константинопольского епископа Игнатий, в будущем известный оппонент Фотия, занимал патриарший престол в 847—858 и в 867—877 гг. (см. с. 83 сл.)
, много позже предал погребению его святое тело в монастыре Сатира, который сам незадолго до того возвел от основания. Монастырь этот именуется также небесным и названия свои получил следующим образом. Сатировым именуется он потому, что невдалеке от него расположен древний Сатир, где находилось сооруженное эллинами святилище Сатиру. Из-за этой близости тем же именем был наречен и упомянутый монастырь. Из этого святилища брал материал на строительство Врийского дворца и император Феофил Речь идет о монастыре св. Михаила, располагавшемся на азиатском берегу Босфора. О строительстве Феофилом пригородного Врийского дворца см.: с. 46; Janin R. Constantinople... 460, 145.
. Восточным же назван он по такой причине. Некогда царь Никифор охотился в тех краях, где ныне расположен монастырь (местность там лесистая, труднопроходимая, пригодная для охоты). Вдруг перед ним появился огромный олень, все пустились его преследовать и поймали как раз в том месте, где ныне возведен монастырский алтарь. И найден был там древний стол на колонне с такой надписью: «Это алтарь небесного архистратига Михаила, воздвиг же его апостол Андрей» Эпизод с охотой царя Никифора дал основание Ф. Хиршу ( Hirsch F. Byzantinische Studien. Leipzig, 1876. S. 178 ff.) считать, что I—V книги Продолжателя Феофана подверглись переработке уже после смерти императора Никифора II Фоки (963— 969). Ведь героем охотничьей экспедиции, случившейся, по словам нашего автора, «по прошествии немалого времени», мог быть только Никифор Фока (других императоров такого имени на византийском престоле за это время не было!). Выводы Ф. Хирша старался опровергнуть Е. Брукс ( Brooks E. W. On the Date of the first Four Books of the Continuator of Theophanes // BZ. 1901. Bd 10. S. 416 ff.), полагавший, что под Никифором имеется в виду Никифор I. С Е. Бруксом солидаризировался и Г. Хунгер ( Hunger G. Die hochspraechliche profane Literatur der Byzantiner. Muenchen, 1978. S. 340).
.Случилось же это не тогда, а по прошествии немалого времени. 11 . Вернем, однако, назад повествование и исследуем причину, побудившую их, будто по согласию, одного — Михаила — вовсе отказаться от борьбы за царство (ведь по пословице, есть и в муравье желчь), а другого — Льва, напротив, решительно и дерзко его добиваться. Ибо истинным образованием и наставлением в делах государственных я полагаю умение вскрывать причины как очевидные, так и сокрытые, без которых любая историческая книга, не знаю уж, какую может принести пользу. Так вот жила неподалеку от Михаила одна служанка, которая время от времени под влиянием вина и возбуждения прорицала и пророчествовала и, приходя к берегу Вуколеона Вуколеоном здесь именуется стоявшее на берегу Пропонтиды дворцовое здание, входившее в комплекс Большого дворца (см.: Guilland R. Йtudes... 249 ff.).
, громогласно кричала, обращая свои [14] слова императору: «Спускайся, спускайся, Михаил, уйди от чужих». Так делала она постоянно, и не укрылось это даже от тех, кто хотел бы прикинуться глухим и жить в веселии. Но дошло это, хотя и поздно, до императорских ушей, возбуждая ропот и недобрые разговоры. Царь же (каждый любит делиться своими горестями с друзьями) сообщил об этих речах своему родственнику Феодоту Мелиссину по прозвищу Каситера и посоветовал осуществить один безопасный и сулящий успех замысел. А заключался он в том, чтобы, когда пророческое вдохновение сойдет на девчушку, всяческим образом уговорить ее сказать, из какого дома будущий царь, какое имя носит и каков его образ. Он согласился, и обуянная пифоновым духом Пифонов дух (πνευμα Πιϑυμος), т. е. дар прорицания. Пифон — змей, убитый Аполлоном на том месте, где впоследствии был воздвигнут храм Аполлона в Дельфах, славившийся вещей прорицательницей: Пифией.
, ничего не тая, она сказала: «Когда будешь на акрополе, в определенное время туда придут два человека. Того, кто будет ехать на муле, зовут Лев, другого — иначе. Первый и сподобится царства». Но ото всего этого сей богопротивный муж в разговоре с царем отказался и ни о чем из случившегося ему не рассказал, а ее слова назвал вздором, не заслуживающим никакого внимания. Впрочем, для него самого не были они ни вздором, ни блевотиной, ибо сразу пошел он и застал, как и услышал, мужа в святилище божественного Павла — пристанище сирот, вступил в беседу, завоевал и внушил ему доверие и велел мужаться и радоваться, ибо, — сказал он, — втайне открыл мне будущее глас Божий, ясно возвестивший, что тебе быть царем В рассказе Продолжателя Феофана отсутствует логика. Прорицательница велела Феодоту отправиться на акрополь, где он должен ждать, пока появится будущий император верхом на муле, однако Феодот пришел почему-то в храм св. Павла и там встретил Льва. Сбой логики — результат неверной передачи «общего источника» (см. статью, с. 231). В соответствующем пассаже Генесия (Gen. 8.63 сл.) Феодот встречает Льва на акрополе и уже вместе с ним идет в храм св. Павла.
.Эти нашептывания, будто второй слой краски, придающий в живописи образ первоначальным контурам (так я называю первые прорицания монаха из Филомилия См. с. 47 сл.
), заставили Льва увидеть грядущее царство не расплывчато и в тумане, а четким, ясным и уже как бы наступившим. Это разожгло угасающее и иссякающее пламя надежд Льва, а Михаила погрузило в пучину отчаяния, и вознеслась твердыня души одного, поколебалась — другого. Причина тут не только в этой бабенке, но и в Каситерец ему доверились, а он обманул. Однако вернемся снова к истории. 12 . Взявший самодержавную власть и всенародно провозглашенный в июле шестого индикта Т. е. в июле 813 г.
Лев произвел в сан патрикия шепелявого Михаила, у которого прежде принял из Божьей купели его первенца. Фому же, своего сверстника и товарища детских игр, назначил турмархом. Что же до Мануила, протостратора Михаила, то он сопричислил его к патрикиям, возвел в ранг стратига Армении и сказал: «Не к лицу тебе воевать со мной, а царю и Прокопии подавать советы». На что тот без всякого стеснения ответил: «А тебе не к лицу поднимать руку на своего благодетеля и кума» Под «благодетелем и кумом» имеется в виду император Михаил I. Впрочем, никаких других свидетельств о кумовстве Льва и Михаила не сохранилось.
. И замолчал тогда Лев, устыдившись добродетели мужа. 13 . Узнав же, что болгарский предводитель Т. е. Крум.
, возгордившись своей прошлой победой, вновь опустошает соседние земли, истребляет и разоряет поля, уводит с собой много людей и много скота, Лев прежде всего решил посольством напомнить ему о мире, а когда успеха не возымел, собственными стараниями восстановил пришедшие в негодность участки стен и быстро выступил с войском на помощь, а явившись в Месемврию, воспользовался такой хитростью. Когда стало ему известно, что окрестные болгары, поднявшие на него оружие, испытывают большие лишения во всем [15] необходимом, он ночью в сопровождении большого числа закаленных в боях и трудах воинов оставил то место, где стоял лагерем (при этом о своем плане поставил в известность только одного человека), и засел в засаду на одном из холмов, сообщив о знаке и времени начала сражения. Вскоре рассвело, стратиг остался без царя, и все кругом, ничего не зная о случившемся, решили, что он, то есть царь, бежал. Поэтому враги подняли голову, уже не могли оставаться в лагере, воодушевились и сочли, что наше войско уже у них в руках. С наступлением ночи Лев из засады напал на не подозревающих об опасности, расслабленных сном и ободренных мнимым бегством царя и учинил такую резню и сечу (по сигналу ромеи бросились на них со всех сторон), что погубил все войско, и, по пословице, даже огненосец не спасся. В набегах и нападениях он увел в полон всех взрослых, насмерть расшиб о скалы и землю их детей и быстро вернулся на родину. И холм с тех пор носит имя Льва, болгары же, проезжая мимо, всегда качают головой, показывают пальцем и не могут забыть о случившейся там беде Детальней эти события описаны в ряде других источников (подробней всего у Феофана — Theoph. 503.5 сл.). Хан Крум через шесть дней после взятия власти Львом осадил Адрианополь и вскоре появился под стенами Константинополя. Не сумев взять столицы, он согласился на мирные переговоры. Явившись на них по уговору безоружным, он подвергся предательскому нападению византийцев, но бежал и принялся опустошать константинопольскую округу, а затем и захватил Адрианополь. Льву, выступившему против него, удалось одержать победу у Месемврии осенью 813 г. Следующей весной Крум отправился в новый поход на Константинополь, но неожиданно скончался 13 апреля 814 г. Его преемник Омуртаг заключил с Византией тридцатилетний мир. См.: Златарски В. История... Т. 1. С. 272 сл.
. 14 . Эта победа прибавила ему дерзости и наглости и возбудила свойственную ему жестокость. И не делал он уже различия между проступками малыми и большими, но для всех, кто бы в чем ни был уличен, существовал у него один приговор: усечение самых главных членов, кои вывешивались потом на всеобщее обозрение. Такое он проделывал со всеми [16] людьми и вселил к себе ненависть и огромное отвращение. Ибо тот кто, безо всякого удержу выказывает свойственное ему зверство, кое ни обуздать, ни смягчить невозможно, и безжалостно терзает родственную природу, не дружбу получил в награду, а вражду. 15 . Так он действовал, и вот, припомнив монаха из Филомилия, решили возблагодарить его за прорицания, послать ему благодарственные приношения и испросить побед для своей власти. Однако монах уже успел покинуть сей мир, а в доме старца под видом благочестия водворился некий; мерзкий и завистливый демон, ибо остерегусь назвать человеком того, кто всюду сеет замешательство и смуту и, подобно той древней змее Имеется в виду змей, искусивший первых людей, Адама и Еву.
, вливает яд в ухо несчастного Льва, человека ума недалекого. А звали же этого: человека Симватий, он выбранил царского вестника, осыпал поношениями царя (не про себя, а прямо в лицо) и к тому же просил, ничего не тая, передать, что-де недолго тебе царствовать в идолопочитании — о его мерзкий язык! — и в уповании на образы, коим поклоняются эта тигрица и вакханка, а также Тараксий (так в связи с божественными иконами именовал распущенным своим языком царственную Ирину и святого Тарасия Симватий говорит об императрице Ирине (797—802) и патриархе Тарасие (784—806). При их содействии на соборе 786 г. после полувекового господства иконоборчества было введено иконопочитание. Симватий переименовывает Тарасия в «Тараксия» (от греч. ταρασσω «сотрясать, мутить»).
). Льву же, воистину образу демонскому, рабу невежества, тени безгласное, надо бы было этим пренебречь, а если уж нет, то сообщить и описать все державшему бразды церковного правления, собрать к тому же синод Под синодом здесь подразумевается собрание всех иерархов, находящихся в столице (так называемый συνοδος ενοδημουσα).
и всерьез рассмотреть серьезное дело, а не доверяться людям без здравого смысла (о дружба, на хитрости замешанная!), которые не о царских, а о своих собственных делах пекутся и заботятся. Он же делится со своим любимым Каситером и докладывает ему обо всем, что ему передали. Но тот не лечит, а лишь возбуждает зло злом, ярость яростью и знакомит царя с другим человеком, костенеющим в том же заблуждении о божественных иконах и обосновавшимся в портике Мавриана В Константинополе было немало портиков (часто двухэтажных), служивших защитой от солнца и дождя. О портике Мавриана см.: Janin R. Constantinople... Р. 93.
, безмерной болтовней возносит его до небес и утверждает, что он выше ангелов. «В этих делах, царь, пользуйся его наставлениями и не ошибешься, если поступишь по его слову». 16 . Дав этот совет, он сразу решил отправиться к монаху, наболтал ему всякое, а потом сказал, что следующей ночью приведу я тебе сюда самого царя, облаченного в простое платье, который будет с тобой советоваться о вере и других непустяшных вещах. Ты ему обещай, что будет он управлять царством семьдесят два года, назови тринадцатым апостолом и уверь, что увидит он на троне детей от детей своих, если только последует в вере примеру Льва Исавра Император Лев III Исавр (717—741) — первый император, отказавшийся от почитания икон.
. А если откажется он пообещать, поклянись, что грозят ему от Бога погибель и гибель, стремнины и пропасти. Такие дал он ему наставления в своем преступном и мерзком замысле и в установленное время привел к нему царя. И когда вошли они вместе с Феодотом и приступили к заветному, монах сказал: «Негоже тебе, царь, менять пурпурное платье на простую одежду и морочить умы людей». Царь был восхищен и поражен этой речью, счел ее божественным прозрением, словно тень от статуи, не мог отстать от монаха и, будто глиняный сосуд за ушко, был привязан к речам монаха. Но об этом писали и до нас в стихотворном произведении В соответствующем месте сочинения Генесия (Gen. 11.58 сл.) в качестве автора этого стихотворного произведения называется «блаженный исповедник Феофан». Имеется в виду, видимо, Феофан Грант (см. о нем с. 72).
. 17 . Тотчас провозглашает он уничтожение святых икон См.: Doеlger F. Regesten der Kaiserurkunden des ostroemischen Reiches. Berlin; Muenchen, 1924. Bd. 1. N 394 (около марта 815 г.).
и требует [17] от патриарха (это был Никифор Имеется в виду страстный сторонник иконопочитания патриарх Никифор (806—815). Никифор — известный писатель, автор двух исторических и ряда теологических сочинений, главным образом направленных против иконоборцев. Сохранилось житие патриарха Никифора, написанное Игнатием Диаконом. О Никифоре см.: Alexander P. The Patriarch Nicephorus of Constantinople. Oxford, 1956.
) скрепить указ собственноручной подписью, если только он не хочет отправиться в изгнание. А тот, и по другим признакам заключивший об отвращении царя к божественному, счел лучше отправиться в ссылку, а не оставаться с царем, и остался верен осужденному учению Патриарх Никифор был низложен в марте 815 г. Он отправился в ссылку, где и прожил до 828 г.
. И вот в дни божественной пасхи получил Феодот Каситера Феодот Каситера — Феодот I Мелисин, константинопольский патриарх 815—821 гг. Феодот — сын патрикия Михаила Мелисина, чья сестра была женой императора Константина V. Согласно Георгию Монаху (Georg. Mon. II, 777.11), Феодот был совершенно необразован и «безгласней рыб».
в награду патриарший престол. Не обойдем молчанием и следующего доказательства. Никифор — первый в священстве просил у Льва посредством священного свидетельства подтвердить свое согласие с Божьей верой. А тот сразу его представить отказывался и откладывал до времени, когда окончательно будет провозглашен императором, и объяснял отсрочку тем, что от рождения привержен еретическому безумию Вопрос о том, подписывал или не подписывал Лев документ о своем согласии с догматами православной веры, по разному освещается в источниках и соответственно в современной научной литературе. Согласно анонимному автору (Scr. inc. 340.19 сл.), Лев перед венчанием на царство собственноручно написал обещание не выступать против церкви и ее догматов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48