Но он имел и сторонников, внимательно прочитавших памфлеты, к его ногам бросали цветы.
В это время и вмешался в дело лорд Гарлей. Он решил заполучить Дефо к себе в помощники. При его поддержке Дефо получил не только королевское помилование, но и дотацию. Дефо был нанят на службу, в его обязанности входило продвижение в печать взглядов правительства, независимо от того, каковы будут состав кабинета и его политическая линия.
В 1704 году стала выходить в свет собственная газета Дефо «Обозрение», которая просуществовала девять лет. Газета субсидировалась правительством, важную роль в котором играл лорд Гарлей. Формально он и Дефо принадлежали к разным лагерям. Лорд был «человеком Анны», то есть тори, консерватором. Дефо склонялся к вигам, либералам, представлявшим интересы буржуазии.
Дефо сохранял в своей газете относительную свободу. Он преподносил читателям то, что хотел лорд Гарлей, но так, как считал нужным он сам. Иногда казалось, что его высказывания не совпадают с интересами правительства, но это только на первый взгляд.
Осенью 1706 года Дефо получил от лорда Гарлея первое серьёзное задание. Он выехал в Эдинбург, столицу Шотландии, которая в то время была независимой страной. Дефо должен был разобраться в обстановке в стране и провести с помощью своей газеты те самые «активные мероприятия», о которых мы говорили вначале.
Забегая вперёд, отметим, что всего с 1706 по 1714 год Дефо совершил семнадцать разведывательных поездок, что само по себе по тем временам, учитывая средства транспорта, состояние дорог и опасности, подстерегавшие путника, было немало.
Вот как сам Дефо сформулировал своё первое задание (из его письма к Гарлею):
1. Быть в курсе всего, что предпринимается различными группировками против нашей унии, и стараться помешать их попыткам.
2. Беседуя со здешними жителями, а также с помощью других доступных способов склонять сознание людей в пользу единения.
3. Опровергать в печати всякие выступления, порочащие идею союза, самих англичан, английский двор во всём, что касается того же союза.
4. Устранять всевозможные подозрения и беспокойства у людей относительно каких-то тайных происков против шотландской церкви.
В другом письме Гарлею Дефо сообщал уже о том, как он выполняет своё задание.
«Хотя я ещё и не могу поручиться за успех, — пишет он из Шотландии, — но, надеюсь, самый образ моих действий не заставит вас пожалеть, что вы облекли меня своим доверием, послав меня сюда. Свои первые шаги я совершил вполне удачно в том отношении, что никто меня и не подозревает в каких-либо английских связях. С пресвитерианами и раскольниками, с католиками и беззаконниками общаюсь я, мне кажется, с неизмеримой осмотрительностью. Льщу себя мыслью о том, что вы не станете осуждать моего поведения. У меня есть верные люди во всяком кругу. И вообще с каждым я говорю на подобающем языке. С купцами советуюсь, не завести ли мне здесь торговлю, как строятся тут корабли и т. п. От юриста мне нужен совет по части приобретения крупной недвижимости и земельного участка, поскольку я, видите ли, намерен перевезти сюда мою семью и жить здесь (вот на какие средства, бог ведает!). Сегодня вхож я в сношения с одним членом парламента по части стекольной промышленности, а завтра с другим говорю о добыче соли. С бунтовщиками из Глазго я рыботорговец, с абердинцами — шерстянщик, что же касается жителей Перта или западных областей, то мой интерес для них — полотно, а по существу разговора речь всё-таки сводится к унии, и будь я не я, но чего-нибудь всё-таки добьюсь».
В Шотландии не всегда было безопасно — однажды толпа на улице чуть не прибила его только потому, что услышала английскую речь. Могло быть и хуже. Один из современников вспоминал: «Если бы только стало известно, что он шпионит, мы бы разорвали его на куски».
Дефо временно перенёс в Эдинбург издание своего «Обозрения», и оно выходило там по два-три раза в неделю. В нём Дефо, как единственный автор, выступал во всех жанрах — печатал стихи, очерки, статьи о пользе унии. Дефо выступал то под своим именем, то как Александр Голдсмит, он же Андре Моретон, он же Клод Гийо.
Весной 1707 года миссия Даниеля Дефо блестяще завершилась: парламент двух народов стал единым.
Министр Годольфин, подыскивая чиновников в таможенную службу Шотландии, предложил кандидатуру Дефо. Лорд Гарлей дал согласие, но самому Дефо посоветовал отказаться от неё и по-прежнему быть его специальным осведомителем.
Вскоре после возвращения Дефо из Шотландии в Лондон произошли перемены. Лорд Гарлей ушёл в отставку, и его сменил Годольфин. Дефо с облегчением думал о том, что «служба короне», которая его тяготила, на этом закончится. Но не тут-то было. Гарлей сказал, что Дефо должен остаться на своём посту. Выхода не было: он оставался в долговой кабале у правительства.
Годольфин представил Дефо королеве. Присягнув ей на верность, он снова отправился в Шотландию, где ему приказали следить за сторонниками короля Якова Стюарта, якобитами. Он начал выполнять свою миссию, а в Лондоне вернулся к власти Гарлей. Он снова выручил Дефо из тюрьмы, в которую тот попал в третий раз в 1713 году за неуплату долгов. Это случилось уже в Лондоне.
На другой день после освобождения Дефо вновь арестовывали, на этот раз по требованию российского посольства, на основании того, что в одной из статей он обозвал Петра I «сибирским медведем». Дефо вынужден был извиниться.
Дело было замято, но через неделю он вновь был арестован, да не по пустяку, а по обвинению в государственной измене. Он опубликовал в своей газете памфлеты «А что если королева умрёт?» и «Вдруг придёт претендент?» Они были расценены как подстрекательство к мятежу и попытку накликать смерть королевы Анны, которая действительно была больна.
Гарлей вновь заступился за Дефо. Но сам он в это время ждал кончины королевы и вёл двойную игру: как и все лица, близкие к трону, решал вопрос, на кого из возможных наследников делать ставку.
После смерти Анны и воцарения представителя Ганноверской династии Георга I (немца, не знавшего ни слова по-английски) самого Гарлея бросили в Тауэр. И Даниель Дефо отдал ему свой долг, описав деяния Гарлея в трёх томах. Они содержали серьёзнейшие материалы, почерпнутые из секретных источников, историю министерских интриг, благородную роль Гарлея.
В 1717 году правительству из разных источников (возможно, и от Дефо) стало известно, что якобиты замышляют новое восстание, нити которого тянулись в шведское посольство. Шведский король тотчас стал мишенью враждебных выпадов со стороны англичан. Дефо предложил свой проект обуздания шведов, в том числе и их короля. За девять лет до этого, в 1708 году, Карл XII предал колесованию Ливонского дворянина Паткуля, агента Петра Великого. Дефо вспомнил об этом случае и с молниеносной быстротой написал памфлет, представлявший собой якобы оригинальный перевод брошюры некоего пастора, будто бы присутствовавшего при последних часах жизни Паткуля и его казни. Он был полон выпадов против Карла XII.
Шведский посол граф Юлленборг потребовал, чтобы распоясавшийся критик его монарха понёс суровое наказание. Но английские власти так и «не смогли» обнаружить его. Ещё в 1713 году газета «Обозрение» закрылась, и с этого времени Дефо якобы только редактировал журнал «Торговец», а в действительности писал полемические статьи в двадцати шести газетах и журналах самых разных направлений. Соответственно и его статьи носили противоречивый характер. В одной газете он излагал своё мнение, в другой нападал на него, в третьей издевался над автором второй статьи, в четвёртой… и т. д. Вот что он сам сообщал по этому поводу.
«Под видом переводчика иностранных новостей, — рассказывал Дефо заместителю нового государственного секретаря Сантерленду в письме от 26 апреля 1718 года, — я вошёл с санкции правительства в редакцию еженедельной газеты некоего господина Миста с тем, чтобы держать её под скрытым контролем, не давая ей возможности наносить какой-либо ущерб. Ни сам Мист, ни кто-либо из его сотрудников не догадывался, каково моё истинное направление… Благодаря такому же контролю, проводимому мной, и еженедельный „Дневник“ и „Дормерова почта“, а также „Политический Меркурий“, за вычетом отдельных промахов, считаясь печатными органами тори, на самом деле будут полностью обезврежены и лишены какой-либо возможности нанести ущерб правительству».
Однажды типография Миста подверглась набегу и обыску: искали оригинал опубликованного в газете антиправительственного письма, подписанного «Сэр Эндрю Политика». На допросе Мист присягнул, что письмо написано Даниелем Дефо. Но об этом письме знал лорд Сандерленд от самого Дефо, и дело было замято. Мист, по заступничеству Дефо, был выпущен из тюрьмы. В дальнейшем Дефо ещё дважды спасал Миста от ареста.
Всё же, узнав об истинной роли Дефо, Натаниел Мист бросился на него с оружием. Тот отбился и даже ранил Миста. Однако был опозорен и отторгнут от журналистики и политики. Это случилось в 1719 году. К счастью для читающего человечества. Потому что в эту зиму Дефо за два месяца создал своего «Робинзона Крузо». Успех был колоссальным, и Дефо приступил к следующему произведению. Один за другом из-под него выходят романы, в том числе знаменитые «Моль Фландерс» и «Роксана», а также «Беспристрастная история Петра Алексеевича».
Несколько лет Дефо мирно жил в своём богатом доме, иногда ссорился с соседями (в суде рассматривался «иск Де Фо относительно убытка, нанесённого при попытке прелюбодеяния жеребца гнедой масти, принадлежащего означенному Де Фо, и бурой кобылки капитана Витта») и писал, писал…
Последние годы жизни писатель провёл если не в бедности, то в отчуждении. Желая избежать конфискации имущества за долги, он ушёл из дома, оставив всё детям.
Дефо умер 24 апреля 1731 года на семьдесят втором году жизни.
Среди его эпистолярного наследства уже в XX веке обнаружена неопубликованная и недатированная рукопись, имеющая прямое отношение к теме нашего рассказа и представляющая собою, вероятно, черновик письма на имя лорда Гарлея. В ней изложена схема организации в Англии секретной службы, благодаря которой королевские министры со всех концов страны могли бы получать надёжную информацию о том, как в данный момент различные города и графства относятся к правительству: у государственного секретаря должны быть списки всех дворянских и аристократических семей каждого графства; он должен иметь сведения относительно образа мыслей и нравственности служителей церкви и мировых судей в каждом приходе; у него должен быть список наиболее видных граждан каждого города и его окрестностей с тем, чтобы знать, за какую из партий готовы эти люди подать свой голос на выборах; он должен иметь таблицу, показывающую силу влияния каждой из партий в различных районах; наконец, государственный секретарь должен иметь постоянную осведомительную службу в Шотландии. Единственным способом получения такого рода сведений, по мысли Дефо, является сеть доверенных лиц, охватывающая все части Великобритании.
ПЬЕР-ОГЮСТЕН БОМАРШЕ (1732–1799)
Великий драматург, автор «Женитьбы Фигаро» и «Севильского цирюльника», Бомарше больше половины своей жизни провёл в спекуляциях, распрях, публичных скандалах, дуэлях, арестах, тюремных заключениях, ссылке и любовных приключениях. О нём говорили, что он отравил трёх жён и даже сына, хотя в действительности ни одну из жён он не отравил, а умершего во младенчестве сына горячо любил.
Сын простого часовщика, Огюстен Карон пошёл по стопам отца, но талант позволил ему стать часовщиком короля. Даром времени он не терял, женился на вдове немного старше его, но богатой. На её деньги купил дворянское звание, имя Огюстен Карон де Бомарше и пост контролёра королевской кладовой. Одновременно он оказался преподавателем музыки и любимцем четырёх перезрелых дев — дочерей короля.
Участие в различного рода махинациях, а также зависть и ненависть к нему со стороны лиц близких ко двору (он написал «Мемуары», в которых разоблачил многих высокопоставленных особ, чем вызвал всеобщую любовь парижан) навлекли на него целый ряд неприятностей. Была запрещена постановка «Севильского цирюльника», дочери короля отказались от него, он очутился на скамье подсудимых с последующим фактическим лишением гражданских прав. Но этот приговор стал его триумфом, принц королевской крови Конти в тот же вечер закатил приём в его честь, а сотни видных парижан выразили ему своё сочувствие. Даже сам начальник французской полиции Сартин приехал поздравить его.
Его популярность, незаурядный ум и бедственное положение — он оказался в долгах — навели Сартина на мысль сделать его своим агентом. Правда, ещё до этого Бомарше выполнил тайное задание правительства.
Случилось так, что его сестра, жившая в Мадриде, стала жертвой обмана со стороны некоего сеньора Клавихо, который собирался на ней жениться, но не выполнил своего обещания. Чтобы помочь сестре, Бомарше отправился в Мадрид. Он быстро разобрался в деле, но в Мадриде задержался на два месяца. Казалось бы, кем он тогда был? Никому не известным дворянином сомнительного происхождения, часовщиком. Но его принял сам король Испании. Министр двора. Много позже выяснилось, что Бомарше обсуждал с ними вопросы не только о неприятностях своей сестры. Правда, король заставил сеньора Клавихо сделать предложение обманутой им тридцатичетырёхлетней девице, но, по настоянию брата, она сама отказала «жениху». Не в этом дело. По поручению Людовика XV Бомарше беседовал с испанским королём о чём-то, что нельзя было доверить даже послу. Своё поручение Бомарше выполнил вполне успешно. Кроме того, в Мадриде Бомарше не только познакомился с английским послом графом и лордом Рошфором, но и стал его близким приятелем. Эта дружба ещё сыграет свою роль.
Но несчастный процесс снова сделал Бомарше никем. И навестив его, министр полиции Сартин, видимо, не без умысла — надо было «закрепить» будущего агента — посоветовал Бомарше немедленно уехать из Франции и добиваться пересмотра дела, в чём ему Сартин обещал помочь.
Так и произошло. В ту же ночь, 26 февраля 1774 года, Бомарше тайно бежал из Парижа, сначала в Гент, откуда послал письмо королю с просьбой об отмене приговора. Завершил его словами о том, что неразумно «выбрасывать из общества верноподданного, чьи таланты могут быть с пользой употреблены на пользу королю и государству». Из Гента Бомарше отправился в Лондон, куда прибыл 5 марта. И в тот же день (всего через неделю после вынесения приговора!) через посольство он получил извещение, что Людовик XV «безотлагательно ждёт его в Версале».
Первым заданием «государственной важности» было спасение «имиджа» любовницы Людовика XV мадам Дюбарри. Дело в том, что некий Моранд издал в Англии скандальный памфлет «Записки публичной женщины» о прошлом мадам Дюбарри и собирался ввезти его во Францию. Обстановка была такой, что это угрожало не только самой Дюбарри, но и стабильности в стране. Лондон к этому времени стал прибежищем многих противников короля, и там в большом количестве издавались и распространялись различные памфлеты, например: «Жизнь одной куртизанки на французском троне», «Как потаскуха становится любовницей короля» и другие. Но Моранд был талантливее и злее других, и король боялся именно его.
Бомарше с блеском выполнил задание. Он, правда, с помощью больших денег, сумел уговорить Моранда не только отказаться от своего намерения, но и передать Бомарше все печатные экземпляры памфлета и даже саму рукопись. Три тысячи экземпляров «Мемуаров публичной женщины» были сожжены в печи для обжига извести в присутствии Бомарше и его друга Гюдена. Более того, как истинный разведчик, Бомарше сумел завербовать Моранда. Вот что он докладывал королю: «Я оставил в Лондоне своим политическим шпионом автора одного из пасквилей. Он будет предупреждать меня обо всех затеях подобного рода, готовящихся в Лондоне. Это пронырливый браконьер, из которого мне удалось сделать отличного егеря. Под предлогом порученных ему мною литературных изысканий… можно будет, прикрывая истинные мотивы, выплачивать ему скромное жалование за шпионаж и тайные донесения о вышеупомянутых пасквилях. Этот человек будет обязан собирать сведения о всех французах, прибывающих в Лондон, сообщать мне имена и дела их привлёкшие… Его тайные сообщения могут затрагивать также бесконечное множество других политических дел, и благодаря выдержкам, секретно пересылаемым мною, король всегда будет в курсе событий». Карон Бомарше подписался именем «Ронак».
Но помимо жалкого памфлетиста Моранда в Лондоне имелись и более значительные персоны. Вот тут-то и пригодилась Бомарше дружба с графом Рошфором, который стал государственным министром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
В это время и вмешался в дело лорд Гарлей. Он решил заполучить Дефо к себе в помощники. При его поддержке Дефо получил не только королевское помилование, но и дотацию. Дефо был нанят на службу, в его обязанности входило продвижение в печать взглядов правительства, независимо от того, каковы будут состав кабинета и его политическая линия.
В 1704 году стала выходить в свет собственная газета Дефо «Обозрение», которая просуществовала девять лет. Газета субсидировалась правительством, важную роль в котором играл лорд Гарлей. Формально он и Дефо принадлежали к разным лагерям. Лорд был «человеком Анны», то есть тори, консерватором. Дефо склонялся к вигам, либералам, представлявшим интересы буржуазии.
Дефо сохранял в своей газете относительную свободу. Он преподносил читателям то, что хотел лорд Гарлей, но так, как считал нужным он сам. Иногда казалось, что его высказывания не совпадают с интересами правительства, но это только на первый взгляд.
Осенью 1706 года Дефо получил от лорда Гарлея первое серьёзное задание. Он выехал в Эдинбург, столицу Шотландии, которая в то время была независимой страной. Дефо должен был разобраться в обстановке в стране и провести с помощью своей газеты те самые «активные мероприятия», о которых мы говорили вначале.
Забегая вперёд, отметим, что всего с 1706 по 1714 год Дефо совершил семнадцать разведывательных поездок, что само по себе по тем временам, учитывая средства транспорта, состояние дорог и опасности, подстерегавшие путника, было немало.
Вот как сам Дефо сформулировал своё первое задание (из его письма к Гарлею):
1. Быть в курсе всего, что предпринимается различными группировками против нашей унии, и стараться помешать их попыткам.
2. Беседуя со здешними жителями, а также с помощью других доступных способов склонять сознание людей в пользу единения.
3. Опровергать в печати всякие выступления, порочащие идею союза, самих англичан, английский двор во всём, что касается того же союза.
4. Устранять всевозможные подозрения и беспокойства у людей относительно каких-то тайных происков против шотландской церкви.
В другом письме Гарлею Дефо сообщал уже о том, как он выполняет своё задание.
«Хотя я ещё и не могу поручиться за успех, — пишет он из Шотландии, — но, надеюсь, самый образ моих действий не заставит вас пожалеть, что вы облекли меня своим доверием, послав меня сюда. Свои первые шаги я совершил вполне удачно в том отношении, что никто меня и не подозревает в каких-либо английских связях. С пресвитерианами и раскольниками, с католиками и беззаконниками общаюсь я, мне кажется, с неизмеримой осмотрительностью. Льщу себя мыслью о том, что вы не станете осуждать моего поведения. У меня есть верные люди во всяком кругу. И вообще с каждым я говорю на подобающем языке. С купцами советуюсь, не завести ли мне здесь торговлю, как строятся тут корабли и т. п. От юриста мне нужен совет по части приобретения крупной недвижимости и земельного участка, поскольку я, видите ли, намерен перевезти сюда мою семью и жить здесь (вот на какие средства, бог ведает!). Сегодня вхож я в сношения с одним членом парламента по части стекольной промышленности, а завтра с другим говорю о добыче соли. С бунтовщиками из Глазго я рыботорговец, с абердинцами — шерстянщик, что же касается жителей Перта или западных областей, то мой интерес для них — полотно, а по существу разговора речь всё-таки сводится к унии, и будь я не я, но чего-нибудь всё-таки добьюсь».
В Шотландии не всегда было безопасно — однажды толпа на улице чуть не прибила его только потому, что услышала английскую речь. Могло быть и хуже. Один из современников вспоминал: «Если бы только стало известно, что он шпионит, мы бы разорвали его на куски».
Дефо временно перенёс в Эдинбург издание своего «Обозрения», и оно выходило там по два-три раза в неделю. В нём Дефо, как единственный автор, выступал во всех жанрах — печатал стихи, очерки, статьи о пользе унии. Дефо выступал то под своим именем, то как Александр Голдсмит, он же Андре Моретон, он же Клод Гийо.
Весной 1707 года миссия Даниеля Дефо блестяще завершилась: парламент двух народов стал единым.
Министр Годольфин, подыскивая чиновников в таможенную службу Шотландии, предложил кандидатуру Дефо. Лорд Гарлей дал согласие, но самому Дефо посоветовал отказаться от неё и по-прежнему быть его специальным осведомителем.
Вскоре после возвращения Дефо из Шотландии в Лондон произошли перемены. Лорд Гарлей ушёл в отставку, и его сменил Годольфин. Дефо с облегчением думал о том, что «служба короне», которая его тяготила, на этом закончится. Но не тут-то было. Гарлей сказал, что Дефо должен остаться на своём посту. Выхода не было: он оставался в долговой кабале у правительства.
Годольфин представил Дефо королеве. Присягнув ей на верность, он снова отправился в Шотландию, где ему приказали следить за сторонниками короля Якова Стюарта, якобитами. Он начал выполнять свою миссию, а в Лондоне вернулся к власти Гарлей. Он снова выручил Дефо из тюрьмы, в которую тот попал в третий раз в 1713 году за неуплату долгов. Это случилось уже в Лондоне.
На другой день после освобождения Дефо вновь арестовывали, на этот раз по требованию российского посольства, на основании того, что в одной из статей он обозвал Петра I «сибирским медведем». Дефо вынужден был извиниться.
Дело было замято, но через неделю он вновь был арестован, да не по пустяку, а по обвинению в государственной измене. Он опубликовал в своей газете памфлеты «А что если королева умрёт?» и «Вдруг придёт претендент?» Они были расценены как подстрекательство к мятежу и попытку накликать смерть королевы Анны, которая действительно была больна.
Гарлей вновь заступился за Дефо. Но сам он в это время ждал кончины королевы и вёл двойную игру: как и все лица, близкие к трону, решал вопрос, на кого из возможных наследников делать ставку.
После смерти Анны и воцарения представителя Ганноверской династии Георга I (немца, не знавшего ни слова по-английски) самого Гарлея бросили в Тауэр. И Даниель Дефо отдал ему свой долг, описав деяния Гарлея в трёх томах. Они содержали серьёзнейшие материалы, почерпнутые из секретных источников, историю министерских интриг, благородную роль Гарлея.
В 1717 году правительству из разных источников (возможно, и от Дефо) стало известно, что якобиты замышляют новое восстание, нити которого тянулись в шведское посольство. Шведский король тотчас стал мишенью враждебных выпадов со стороны англичан. Дефо предложил свой проект обуздания шведов, в том числе и их короля. За девять лет до этого, в 1708 году, Карл XII предал колесованию Ливонского дворянина Паткуля, агента Петра Великого. Дефо вспомнил об этом случае и с молниеносной быстротой написал памфлет, представлявший собой якобы оригинальный перевод брошюры некоего пастора, будто бы присутствовавшего при последних часах жизни Паткуля и его казни. Он был полон выпадов против Карла XII.
Шведский посол граф Юлленборг потребовал, чтобы распоясавшийся критик его монарха понёс суровое наказание. Но английские власти так и «не смогли» обнаружить его. Ещё в 1713 году газета «Обозрение» закрылась, и с этого времени Дефо якобы только редактировал журнал «Торговец», а в действительности писал полемические статьи в двадцати шести газетах и журналах самых разных направлений. Соответственно и его статьи носили противоречивый характер. В одной газете он излагал своё мнение, в другой нападал на него, в третьей издевался над автором второй статьи, в четвёртой… и т. д. Вот что он сам сообщал по этому поводу.
«Под видом переводчика иностранных новостей, — рассказывал Дефо заместителю нового государственного секретаря Сантерленду в письме от 26 апреля 1718 года, — я вошёл с санкции правительства в редакцию еженедельной газеты некоего господина Миста с тем, чтобы держать её под скрытым контролем, не давая ей возможности наносить какой-либо ущерб. Ни сам Мист, ни кто-либо из его сотрудников не догадывался, каково моё истинное направление… Благодаря такому же контролю, проводимому мной, и еженедельный „Дневник“ и „Дормерова почта“, а также „Политический Меркурий“, за вычетом отдельных промахов, считаясь печатными органами тори, на самом деле будут полностью обезврежены и лишены какой-либо возможности нанести ущерб правительству».
Однажды типография Миста подверглась набегу и обыску: искали оригинал опубликованного в газете антиправительственного письма, подписанного «Сэр Эндрю Политика». На допросе Мист присягнул, что письмо написано Даниелем Дефо. Но об этом письме знал лорд Сандерленд от самого Дефо, и дело было замято. Мист, по заступничеству Дефо, был выпущен из тюрьмы. В дальнейшем Дефо ещё дважды спасал Миста от ареста.
Всё же, узнав об истинной роли Дефо, Натаниел Мист бросился на него с оружием. Тот отбился и даже ранил Миста. Однако был опозорен и отторгнут от журналистики и политики. Это случилось в 1719 году. К счастью для читающего человечества. Потому что в эту зиму Дефо за два месяца создал своего «Робинзона Крузо». Успех был колоссальным, и Дефо приступил к следующему произведению. Один за другом из-под него выходят романы, в том числе знаменитые «Моль Фландерс» и «Роксана», а также «Беспристрастная история Петра Алексеевича».
Несколько лет Дефо мирно жил в своём богатом доме, иногда ссорился с соседями (в суде рассматривался «иск Де Фо относительно убытка, нанесённого при попытке прелюбодеяния жеребца гнедой масти, принадлежащего означенному Де Фо, и бурой кобылки капитана Витта») и писал, писал…
Последние годы жизни писатель провёл если не в бедности, то в отчуждении. Желая избежать конфискации имущества за долги, он ушёл из дома, оставив всё детям.
Дефо умер 24 апреля 1731 года на семьдесят втором году жизни.
Среди его эпистолярного наследства уже в XX веке обнаружена неопубликованная и недатированная рукопись, имеющая прямое отношение к теме нашего рассказа и представляющая собою, вероятно, черновик письма на имя лорда Гарлея. В ней изложена схема организации в Англии секретной службы, благодаря которой королевские министры со всех концов страны могли бы получать надёжную информацию о том, как в данный момент различные города и графства относятся к правительству: у государственного секретаря должны быть списки всех дворянских и аристократических семей каждого графства; он должен иметь сведения относительно образа мыслей и нравственности служителей церкви и мировых судей в каждом приходе; у него должен быть список наиболее видных граждан каждого города и его окрестностей с тем, чтобы знать, за какую из партий готовы эти люди подать свой голос на выборах; он должен иметь таблицу, показывающую силу влияния каждой из партий в различных районах; наконец, государственный секретарь должен иметь постоянную осведомительную службу в Шотландии. Единственным способом получения такого рода сведений, по мысли Дефо, является сеть доверенных лиц, охватывающая все части Великобритании.
ПЬЕР-ОГЮСТЕН БОМАРШЕ (1732–1799)
Великий драматург, автор «Женитьбы Фигаро» и «Севильского цирюльника», Бомарше больше половины своей жизни провёл в спекуляциях, распрях, публичных скандалах, дуэлях, арестах, тюремных заключениях, ссылке и любовных приключениях. О нём говорили, что он отравил трёх жён и даже сына, хотя в действительности ни одну из жён он не отравил, а умершего во младенчестве сына горячо любил.
Сын простого часовщика, Огюстен Карон пошёл по стопам отца, но талант позволил ему стать часовщиком короля. Даром времени он не терял, женился на вдове немного старше его, но богатой. На её деньги купил дворянское звание, имя Огюстен Карон де Бомарше и пост контролёра королевской кладовой. Одновременно он оказался преподавателем музыки и любимцем четырёх перезрелых дев — дочерей короля.
Участие в различного рода махинациях, а также зависть и ненависть к нему со стороны лиц близких ко двору (он написал «Мемуары», в которых разоблачил многих высокопоставленных особ, чем вызвал всеобщую любовь парижан) навлекли на него целый ряд неприятностей. Была запрещена постановка «Севильского цирюльника», дочери короля отказались от него, он очутился на скамье подсудимых с последующим фактическим лишением гражданских прав. Но этот приговор стал его триумфом, принц королевской крови Конти в тот же вечер закатил приём в его честь, а сотни видных парижан выразили ему своё сочувствие. Даже сам начальник французской полиции Сартин приехал поздравить его.
Его популярность, незаурядный ум и бедственное положение — он оказался в долгах — навели Сартина на мысль сделать его своим агентом. Правда, ещё до этого Бомарше выполнил тайное задание правительства.
Случилось так, что его сестра, жившая в Мадриде, стала жертвой обмана со стороны некоего сеньора Клавихо, который собирался на ней жениться, но не выполнил своего обещания. Чтобы помочь сестре, Бомарше отправился в Мадрид. Он быстро разобрался в деле, но в Мадриде задержался на два месяца. Казалось бы, кем он тогда был? Никому не известным дворянином сомнительного происхождения, часовщиком. Но его принял сам король Испании. Министр двора. Много позже выяснилось, что Бомарше обсуждал с ними вопросы не только о неприятностях своей сестры. Правда, король заставил сеньора Клавихо сделать предложение обманутой им тридцатичетырёхлетней девице, но, по настоянию брата, она сама отказала «жениху». Не в этом дело. По поручению Людовика XV Бомарше беседовал с испанским королём о чём-то, что нельзя было доверить даже послу. Своё поручение Бомарше выполнил вполне успешно. Кроме того, в Мадриде Бомарше не только познакомился с английским послом графом и лордом Рошфором, но и стал его близким приятелем. Эта дружба ещё сыграет свою роль.
Но несчастный процесс снова сделал Бомарше никем. И навестив его, министр полиции Сартин, видимо, не без умысла — надо было «закрепить» будущего агента — посоветовал Бомарше немедленно уехать из Франции и добиваться пересмотра дела, в чём ему Сартин обещал помочь.
Так и произошло. В ту же ночь, 26 февраля 1774 года, Бомарше тайно бежал из Парижа, сначала в Гент, откуда послал письмо королю с просьбой об отмене приговора. Завершил его словами о том, что неразумно «выбрасывать из общества верноподданного, чьи таланты могут быть с пользой употреблены на пользу королю и государству». Из Гента Бомарше отправился в Лондон, куда прибыл 5 марта. И в тот же день (всего через неделю после вынесения приговора!) через посольство он получил извещение, что Людовик XV «безотлагательно ждёт его в Версале».
Первым заданием «государственной важности» было спасение «имиджа» любовницы Людовика XV мадам Дюбарри. Дело в том, что некий Моранд издал в Англии скандальный памфлет «Записки публичной женщины» о прошлом мадам Дюбарри и собирался ввезти его во Францию. Обстановка была такой, что это угрожало не только самой Дюбарри, но и стабильности в стране. Лондон к этому времени стал прибежищем многих противников короля, и там в большом количестве издавались и распространялись различные памфлеты, например: «Жизнь одной куртизанки на французском троне», «Как потаскуха становится любовницей короля» и другие. Но Моранд был талантливее и злее других, и король боялся именно его.
Бомарше с блеском выполнил задание. Он, правда, с помощью больших денег, сумел уговорить Моранда не только отказаться от своего намерения, но и передать Бомарше все печатные экземпляры памфлета и даже саму рукопись. Три тысячи экземпляров «Мемуаров публичной женщины» были сожжены в печи для обжига извести в присутствии Бомарше и его друга Гюдена. Более того, как истинный разведчик, Бомарше сумел завербовать Моранда. Вот что он докладывал королю: «Я оставил в Лондоне своим политическим шпионом автора одного из пасквилей. Он будет предупреждать меня обо всех затеях подобного рода, готовящихся в Лондоне. Это пронырливый браконьер, из которого мне удалось сделать отличного егеря. Под предлогом порученных ему мною литературных изысканий… можно будет, прикрывая истинные мотивы, выплачивать ему скромное жалование за шпионаж и тайные донесения о вышеупомянутых пасквилях. Этот человек будет обязан собирать сведения о всех французах, прибывающих в Лондон, сообщать мне имена и дела их привлёкшие… Его тайные сообщения могут затрагивать также бесконечное множество других политических дел, и благодаря выдержкам, секретно пересылаемым мною, король всегда будет в курсе событий». Карон Бомарше подписался именем «Ронак».
Но помимо жалкого памфлетиста Моранда в Лондоне имелись и более значительные персоны. Вот тут-то и пригодилась Бомарше дружба с графом Рошфором, который стал государственным министром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89