Из Шотландии тот должен был добраться до Парижа. Бельгиец срочно сообщил об этом в Париж и в Лондон. В Шотландии решили агента не трогать, и он, как это было ему приказано, отправился в Париж. Но в результате недоразумения был арестован в Дюнкерке излишне старательным французским офицером и обвинён в шпионаже.
Какими-то таинственными путями «Фрау Доктор» узнала об этом через два дня. Она вызвала бельгийца в свой офис и рассказала о невероятно быстром провале агента. Она также сказала, что только два человека знали о его миссии: она и бельгиец. При этих словах она спокойно достала револьвер из ящика стола и застрелила бельгийца, даже не выслушав его оправданий.
Доктор Шрагмюллер вообще была примечательной женщиной. Именно она первая узнала о том, что союзники намереваются применить новое секретное оружие — танки. Союзники приложили много усилий, чтобы сохранить в секрете это оружие, и когда оно появилось на полях сражений, то оказалось неожиданностью для немцев и во многом повернуло ход Первой мировой войны. Однако могло быть иначе.
Информацию о танках доктор Шрагмюллер получила от Лиззи Вертхейм. Три рапорта направила «Фрау Доктор» начальнику германского Генерального штаба генералу фон Фалькенхайну относительно английских танков. В последнем рапорте она подробно описала их устройство и вооружение Но технические советники генерала объявили эти рапорты фантастическими и не заслуживающими внимания. Один эксперт расценил танки как трюк и в комментарии написал: «Этот так называемый танк бесполезен в бою против артиллерии и мощных мин».
Вскоре, в битве при Камбрэ, англичане использовали три сотни «бесполезных» танков. Они разгромили Вторую германскую армейскую группу. Многие специалисты утверждали впоследствии, что это стало поворотным пунктом Первой мировой войны.
«Фрау Доктор» была реабилитирована, но какой ценой! Какова была её реакция? Она просто послала подробный агентурный отчёт о битве при Камбрэ тому эксперту, который так чудовищно ошибся. К своему отчёту она приложила револьвер. Он понял недвусмысленный намёк и застрелился из револьвера, столь услужливо присланного доктором Шрагмюллер. Скорее всего, это легенда, но красивая. Надо сказать, что вообще о «Фрау Доктор» ходило много легенд,
Лиззи Вертхейм, представившая первые сведения о танках, была поймана английской контрразведкой, приговорена к десяти годам тюрьмы и умерла в Эйльсбершу через два года после перемирия. Её напарник, Георг Брееков, который работал в Англии под именем Реджинальда Роланда, был расстрелян в лондонском Тауэре. Оба были лучшими учениками Антверпенской школы.
Доктор Шрагмюллер изобрела несколько хитроумных кодов для передачи информации из Англии в её штаб-квартиру. Двое из её агентов, Маринус Джансен и Ганс Рооз, работали в Англии под видом представителей табачной фирмы «Диркс и компания». «Дело», которым они занимались в задней комнате небольшого офиса в Лондоне, было организовано доктором Шрагмюллер ещё до войны.
У британских почтовых цензоров часто возникали подозрения относительно множества писем, которые получал этот офис, и огромных заказов на сигары. Потребность в них была немыслимой. Ещё более немыслимым было количество заказов из военно-морских портов — Портсмута, Чатэма, Девенпорта и Дувра. Эти заказы поступали к Джансену и Роозу, имевшим голландские паспорта. Затем пересылались в главный офис «Диркс и Компания» в Роттердам. Британские агенты в Голландии без особого труда установили, что роттердамская фирма являлась в действительности отделением организации доктора Шрагмюллер. Код, придуманный ею, был достаточно прост. Джансон и Рооз, к примеру, направляли телеграмму, запрашивая о высылке сигар: «10 000 Гавана», «4000 Ротшильд», «3000 Коронас». Телеграмма поступала из Портсмута. Это означало, что в его гавани находятся десять миноносцев, четыре крейсера и три линкора. Джансен и Рооз были арестованы, приговорены к смерти и расстреляны.
Другой код доктора Шрагмюллер был связан с использованием филателии. Она направила двоих из своих лучших агентов, Йозефа Маркса и «Сюзетту», подлинное имя которой так и не было рассекречено, в Лондон. Они имели фальшивые голландские паспорта, большую сумму денег и альбом марок. Код, который предложила им доктор Шрагмюллер, был позднее скопирован многими спецслужбами всего мира.
Иностранные марки символизировали собой военно-морские соединения, вооружение, порты, укрепления, боеприпасы и даже людей. Перуанская марка 1897 года, изображавшая мост в Паукартамбо, представляла военно-морской порт в Ферт-оф-Форте, марка, выпущенная на Гаити в 1904 году, на которой были нарисованы вооружённые люди, означала военное снаряжение. Марки Британской империи и французских колоний изображали те или иные условности кода. Немецкие шпионы лишь вставляли в нейтральный текст нужные цифры или указывали их в количестве марок, которые они хотели бы купить или продать.
Всё это, на взгляд непрофессионала, представляло собой набор специальных терминов и жаргонных выражений, знакомых лишь заядлым филателистам. Таким образом Йозеф и «Сюзетта» передавали специфическую информацию об оборонных силах Великобритании. Но, в конце концов, Маркс был обнаружен и арестован британской контрразведкой. Он сказал своему следователю, что английская тюрьма теперь для него — единственно безопасное место, где он может укрыться от «этой женщины из Антверпена». Маркс был осуждён, а «Сюзетту», хитроумную француженку, ученицу «Фрау Доктор», так и не удалось схватить.
Мы уже упоминали о том, что немецкие шпионки были храбрыми и самоотверженными, но им не хватало импровизации и вдохновения, свойственных французским коллегам. Поэтому немцы часто использовали иностранок.
«Шведская Ева», одна из выпускниц шпионской школы «Фрау Доктор», может служить типичным примером этого.
У Евы де Бурнонвиль отец был шведом (семья его прибыла из Франции с наполеоновским маршалом Бернадоттом), мать датчанкой. Сама Ева работала гувернанткой в богатой немецкой семье в Прибалтике. В этот период она познакомилась с титулованной англичанкой. Позже оставила работу и решила стать театральным антрепренёром, но не преуспела в этом, и ей пришлось сменить несколько мест. Она вернулась в Стокгольм. Там в 1915 году её завербовала германская секретная служба и направила в школу «Фрау Доктор».
Когда Ева рассказала о своём знакомстве с высокопоставленной английской леди, ей предложили написать ей письмо и попросить разрешения приехать в Англию для совершенствования познаний в английском языке. Будучи гражданкой нейтральной Швеции, она не испытывала в этом затруднений и несколько недель спустя прибыла в Лондон.
Ева сняла себе комнату в комфортабельном отеле в Блумсбери. Оттуда она написала письмо леди, в котором намекнула, что хочет помочь воюющей Англии. В результате её назначили цензором (учитывая знания языков) на пункт контроля переписки. Там она стала «цензором» собственных писем в Стокгольм и Копенгаген, по адресам, которые дала ей германская разведка.
Но Ева оказалась слишком увлекающейся шпионкой. Она буквально засыпала вопросами своих новых друзей. Как раз в это время германские дирижабли совершали воздушные налёты на Лондон, и Ева вполне открыто спрашивала об их результатах, интересовалась, где расположены зенитные батареи, сколько орудий они имеют, какого калибра, как ведётся управление огнём и т. д.
Однажды она шла со знакомым через Финсбери-парк.
— О, это Финсбери-парк! Где здесь расположены пушки?
Ева была слишком яркой, слишком стремительной и слишком любопытной для англичан. Шпиономания во время Первой мировой войны была широко распространена, и народ подозревал в шпионаже всех иностранцев. Об излишнем любопытстве Евы было сообщено полиции. Хотя она и была пока вне подозрений, контрразведка «положила на неё глаз». Как раз в это время она допустила грубую ошибку: направилась в один из отелей, где обычно жили офицеры, прибывающие в отпуск. Вскоре завела с некоторыми из них приятельские отношения. Она пыталась оказать на них впечатление рассказами о своём отце, генерале датской армии, и о тётке, которая была учителем музыки у королевы Александры.
Молодые офицеры не особенно интересовались родственниками Евы, но один или два из них заметили, что она очень любила расспрашивать о том, в каких полках они служили, где они расположены и каково их вооружение. Сообщили об этом одному из старших офицеров, а тот — в контрразведку. Главный инспектор Каннинг занялся любопытной шведкой. Он был одним из «двух Альбертов», больших специалистов контрразведки, преуспевших в делах по разоблачению шпионов. Однажды ночью 1915 года он вместе с другим Альбертом, главным инспектором Фостером, поймал сразу девять германских шпионов.
Каннинг решил удовлетворить любопытство Евы в военных делах.
Два молодых офицера были поставлены в известность о каком-то новом секретном оружии, конечно, не существовавшем. Этой новостью они поделились в отеле с милой иностранкой. Теперь контрразведка принялась тщательно проверять все письма, побывавшие в руках Евы. Вскоре задержали два письма в Копенгаген. В них упоминалось о поставках нового секретного оружия в британскую армию. Легко было доказать, что письма написаны Евой. Дальнейшее расследование представило новые доказательства.
Карьера Евы как служащей военной цензуры и военной шпионки длилась всего несколько месяцев. 12 января 1916 года она предстала перед судом.
Она не отрицала, что шпионила, но дала интересное объяснение своему поведению:
— У меня была идея заставить шефов германской разведки поверить, что я работаю на них, и добиться их полного доверия. После этого я хотела предложить свои услуги вам и стать британской шпионкой.
Она признала, что её деятельность приносила неплохой доход. Ей платили тридцать фунтов в неделю, которые она ежемесячно получала через датскую компанию. В 1915 году это была значительная сумма.
В Англии женщин обычно не казнили, и приговор Евы к смертной казни был заменён королём Георгом V на пожизненное заключение. В 1922 году она была депортирована на родину из тюрьмы Эйльсбери.
Но вернёмся к «Фрау Доктор». Она действительно была одной из выдающихся разведчиц.
Английский разведчик Эрнст Кукридж встретил её много лет спустя, после войны и её отставки. Он говорит, что в заслугу правительствам союзников можно поставить то, что после разгрома Германии Элизабет Шрагмюллер не была арестована. Тем самым шефы английских и французских спецслужб выразили своё восхищение этой неординарной женщиной, которая так часто переигрывала их. Большие деньги, которые она получала от германского Генерального штаба, превратились в ничто в результате послевоенной инфляции. Она была брошена на произвол судьбы, вела практически нищенскую жизнь, в результате заболела туберкулёзом и тихо жила на очень скромную пенсию в Швейцарии.
Когда Кукридж работал в Женеве в штаб-квартире Лиги Наций в 1934 году, то слышал, что доктор Шрагмюллер якобы находилась при смерти в цюрихской богадельне, и написал ей письмо с просьбой о встрече. Она согласилась. Эта больная шестидесятилетняя женщина была в здравом уме и твёрдой памяти. Элизабет Шрагмюллер рассказала, не скрывая гордости, о некоторых своих подвигах. Кукридж спросил её о Мата Хари, так как в то время поток невероятных историй и мифов о ней захлестнул книжные прилавки Европы.
— Если когда-нибудь и существовала дурочка, сама вырывшая себе могилу, то это была бедняга Герши, — сказала доктор Шрагмюллер с грустной улыбкой. — Герши, так мы звали Гертруду Целле, то есть Мата Хари — была крайне неэффективным агентом. Я пыталась учить её, но она не была достаточно интеллигентной, и по её мнению, шпионить означало хорошо проводить время с высокопоставленными мужчинами. Мы никогда не получали от неё ничего ценного. Она действительно сама виновата в том, что была расстреляна французами. Она была глупышкой, которая болтала слишком много…
Да, утверждает Кукридж, Мата Хари и впрямь весьма отличалась от Элизабет Шрагмюллер: сердце «Фрау Доктора» не принимало участия ни в её мыслях, ни в поступках, и она этого не отрицала.
Она с гордостью призналась ему, что не хуже мужчины делала чисто мужскую работу во время войны. «Фрау Доктор» увлекалась шпионажем так же, как другие увлекались альпинизмом или шахматами. Такие люди, как она, опаснее всего.
Однако верить до конца всему тому, что говорит Кукридж, даже самому факту его встречи с «Фрау Доктор», нельзя, так как по другим данным она до своей смерти, последовавшей в 1940 году, жила в Мюнхене, где была профессором университета.
Фашистская пропаганда, руководимая Геббельсом, любила использовать имя «Фрау Доктор», а точнее, миф о ней для поднятия духа германской нации. Её действительным или мнимым похождениям было посвящено несколько фильмов.
АГЕНТ С-25 (XX век)
Патрульным, совершавшим обход парижского вокзала Аустерлиц январским вечером 1918 года, сразу не понравился этот солдат. Огромного роста, расхлябанный, в рваной форме, с вещмешком, привязанным верёвочкой, и с каской на затылке он собирался сесть на поезд, направлявшийся к испанской границе.
— Что за вид у вас? Предъявите документы! — потребовал прапорщик, старший патруля.
— А пошёл ты… — услышал он в ответ.
— Взять его! — приказал прапорщик.
— Попробуйте, — прорычал верзила.
Солдаты опасливо отодвинулись. Лишь один передёрнул затвор винтовки.
Верзила глянул на него и усмехнулся:
— Ладно, я подчиняюсь силе.
Задержанного доставили в комендатуру. Там выяснилось, что он бежал из дисциплинарного батальона и находился под следствием. Телеграмма о его розыске уже была разослана всем комендатурам.
Дело казалось вполне ясным, и дезертира уже собирались отправить под конвоем в крепость, когда в комендатуру зашёл офицер Второго бюро (французской контрразведки) и переговорил с комендантом. Тот, хотя и явно недовольный вмешательством в его дела, приказал отпустить солдата.
Офицеру-контрразведчику пришлось проводить его на вокзал и во избежание новых недоразумений усадить в вагон очередного поезда.
Ночь прошла спокойно, а утром, когда поезд уже приближался к месту назначения, в вагон вошёл военный патруль и начал тщательную проверку всех пассажиров. «Дезертира» выдал его рост и неряшливое обмундирование. Несмотря на громкие протесты и даже попытку вырваться, его арестовали и доставили в тюрьму приграничного городка Гэндея. Там он провёл две ночи. На третью ночь совершавший обход охранник шепнул ему, что дверь камеры останется незапертой. Арестант спокойно выбрался на волю. Тревога была поднята, когда он находился вне пределов досягаемости.
Началась стрельба. Беглец бросился в ледяную воду бурной приграничной реки Бидассоа и, переплыв её, попросил помощи у испанских таможенников.
На другой день по обе стороны границы только и говорили о смелом побеге французского дезертира.
Так агент французской разведки С-25 оказался в Испании. Он был переброшен в эту страну с целью проникнуть в действовавший там немецкий разведывательный центр, носивший название «Штаб пяти».
Этот центр был организован немцами в самом начале войны, в августе 1914 года, в городе Сан-Себастьяне, неподалёку от французской границы. Его целью были сбор и обработка информации, полученной от всех перебежчиков и дезертиров союзных армий. Обычно у них выпытывали всё, что было нужно, а затем возвращали в лагерь для интернированных лиц. Но если дезертир интересовал немцев, его вербовали и возвращали во Францию. Использовали, как говорится, «на всю катушку», а когда его возможности иссякали, а он продолжал требовать деньги, избавлялись от него очень простым способом: выдавали французам, которые после недолгого суда расстреливали его.
Для перебежчиков с немецкой скрупулёзностью был даже составлен прейскурант цен на шпионские услуги. Так, детальный план аэродрома и всего, что на нём имелось, оценивался в восемь тысяч франков. За исчерпывающий план артиллерии сектора платили двадцать пять тысяч, а за секретный приказ ставки главнокомандующего сто тысяч франков. В декабре 1917 года за секретную бумагу, похищенную в штабе армии, заплатили рекордную сумму в триста восемьдесят тысяч франков. Правда, деньги уплачивались лишь после того, как правдивость документов подтверждалась путём проверки через другую агентуру.
То, что деньги «Штаб пяти» платил не зря, подтверждают его успехи: сотрудникам центра удалось получить сведения о состоянии французских резервов, о плане наступления союзников в 1917 году, о пути следования крейсера «Клебер» (он был потоплен), о технологии производства траншейных гранат и многое другое, стоившее жизни тысячам солдат союзных армий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Какими-то таинственными путями «Фрау Доктор» узнала об этом через два дня. Она вызвала бельгийца в свой офис и рассказала о невероятно быстром провале агента. Она также сказала, что только два человека знали о его миссии: она и бельгиец. При этих словах она спокойно достала револьвер из ящика стола и застрелила бельгийца, даже не выслушав его оправданий.
Доктор Шрагмюллер вообще была примечательной женщиной. Именно она первая узнала о том, что союзники намереваются применить новое секретное оружие — танки. Союзники приложили много усилий, чтобы сохранить в секрете это оружие, и когда оно появилось на полях сражений, то оказалось неожиданностью для немцев и во многом повернуло ход Первой мировой войны. Однако могло быть иначе.
Информацию о танках доктор Шрагмюллер получила от Лиззи Вертхейм. Три рапорта направила «Фрау Доктор» начальнику германского Генерального штаба генералу фон Фалькенхайну относительно английских танков. В последнем рапорте она подробно описала их устройство и вооружение Но технические советники генерала объявили эти рапорты фантастическими и не заслуживающими внимания. Один эксперт расценил танки как трюк и в комментарии написал: «Этот так называемый танк бесполезен в бою против артиллерии и мощных мин».
Вскоре, в битве при Камбрэ, англичане использовали три сотни «бесполезных» танков. Они разгромили Вторую германскую армейскую группу. Многие специалисты утверждали впоследствии, что это стало поворотным пунктом Первой мировой войны.
«Фрау Доктор» была реабилитирована, но какой ценой! Какова была её реакция? Она просто послала подробный агентурный отчёт о битве при Камбрэ тому эксперту, который так чудовищно ошибся. К своему отчёту она приложила револьвер. Он понял недвусмысленный намёк и застрелился из револьвера, столь услужливо присланного доктором Шрагмюллер. Скорее всего, это легенда, но красивая. Надо сказать, что вообще о «Фрау Доктор» ходило много легенд,
Лиззи Вертхейм, представившая первые сведения о танках, была поймана английской контрразведкой, приговорена к десяти годам тюрьмы и умерла в Эйльсбершу через два года после перемирия. Её напарник, Георг Брееков, который работал в Англии под именем Реджинальда Роланда, был расстрелян в лондонском Тауэре. Оба были лучшими учениками Антверпенской школы.
Доктор Шрагмюллер изобрела несколько хитроумных кодов для передачи информации из Англии в её штаб-квартиру. Двое из её агентов, Маринус Джансен и Ганс Рооз, работали в Англии под видом представителей табачной фирмы «Диркс и компания». «Дело», которым они занимались в задней комнате небольшого офиса в Лондоне, было организовано доктором Шрагмюллер ещё до войны.
У британских почтовых цензоров часто возникали подозрения относительно множества писем, которые получал этот офис, и огромных заказов на сигары. Потребность в них была немыслимой. Ещё более немыслимым было количество заказов из военно-морских портов — Портсмута, Чатэма, Девенпорта и Дувра. Эти заказы поступали к Джансену и Роозу, имевшим голландские паспорта. Затем пересылались в главный офис «Диркс и Компания» в Роттердам. Британские агенты в Голландии без особого труда установили, что роттердамская фирма являлась в действительности отделением организации доктора Шрагмюллер. Код, придуманный ею, был достаточно прост. Джансон и Рооз, к примеру, направляли телеграмму, запрашивая о высылке сигар: «10 000 Гавана», «4000 Ротшильд», «3000 Коронас». Телеграмма поступала из Портсмута. Это означало, что в его гавани находятся десять миноносцев, четыре крейсера и три линкора. Джансен и Рооз были арестованы, приговорены к смерти и расстреляны.
Другой код доктора Шрагмюллер был связан с использованием филателии. Она направила двоих из своих лучших агентов, Йозефа Маркса и «Сюзетту», подлинное имя которой так и не было рассекречено, в Лондон. Они имели фальшивые голландские паспорта, большую сумму денег и альбом марок. Код, который предложила им доктор Шрагмюллер, был позднее скопирован многими спецслужбами всего мира.
Иностранные марки символизировали собой военно-морские соединения, вооружение, порты, укрепления, боеприпасы и даже людей. Перуанская марка 1897 года, изображавшая мост в Паукартамбо, представляла военно-морской порт в Ферт-оф-Форте, марка, выпущенная на Гаити в 1904 году, на которой были нарисованы вооружённые люди, означала военное снаряжение. Марки Британской империи и французских колоний изображали те или иные условности кода. Немецкие шпионы лишь вставляли в нейтральный текст нужные цифры или указывали их в количестве марок, которые они хотели бы купить или продать.
Всё это, на взгляд непрофессионала, представляло собой набор специальных терминов и жаргонных выражений, знакомых лишь заядлым филателистам. Таким образом Йозеф и «Сюзетта» передавали специфическую информацию об оборонных силах Великобритании. Но, в конце концов, Маркс был обнаружен и арестован британской контрразведкой. Он сказал своему следователю, что английская тюрьма теперь для него — единственно безопасное место, где он может укрыться от «этой женщины из Антверпена». Маркс был осуждён, а «Сюзетту», хитроумную француженку, ученицу «Фрау Доктор», так и не удалось схватить.
Мы уже упоминали о том, что немецкие шпионки были храбрыми и самоотверженными, но им не хватало импровизации и вдохновения, свойственных французским коллегам. Поэтому немцы часто использовали иностранок.
«Шведская Ева», одна из выпускниц шпионской школы «Фрау Доктор», может служить типичным примером этого.
У Евы де Бурнонвиль отец был шведом (семья его прибыла из Франции с наполеоновским маршалом Бернадоттом), мать датчанкой. Сама Ева работала гувернанткой в богатой немецкой семье в Прибалтике. В этот период она познакомилась с титулованной англичанкой. Позже оставила работу и решила стать театральным антрепренёром, но не преуспела в этом, и ей пришлось сменить несколько мест. Она вернулась в Стокгольм. Там в 1915 году её завербовала германская секретная служба и направила в школу «Фрау Доктор».
Когда Ева рассказала о своём знакомстве с высокопоставленной английской леди, ей предложили написать ей письмо и попросить разрешения приехать в Англию для совершенствования познаний в английском языке. Будучи гражданкой нейтральной Швеции, она не испытывала в этом затруднений и несколько недель спустя прибыла в Лондон.
Ева сняла себе комнату в комфортабельном отеле в Блумсбери. Оттуда она написала письмо леди, в котором намекнула, что хочет помочь воюющей Англии. В результате её назначили цензором (учитывая знания языков) на пункт контроля переписки. Там она стала «цензором» собственных писем в Стокгольм и Копенгаген, по адресам, которые дала ей германская разведка.
Но Ева оказалась слишком увлекающейся шпионкой. Она буквально засыпала вопросами своих новых друзей. Как раз в это время германские дирижабли совершали воздушные налёты на Лондон, и Ева вполне открыто спрашивала об их результатах, интересовалась, где расположены зенитные батареи, сколько орудий они имеют, какого калибра, как ведётся управление огнём и т. д.
Однажды она шла со знакомым через Финсбери-парк.
— О, это Финсбери-парк! Где здесь расположены пушки?
Ева была слишком яркой, слишком стремительной и слишком любопытной для англичан. Шпиономания во время Первой мировой войны была широко распространена, и народ подозревал в шпионаже всех иностранцев. Об излишнем любопытстве Евы было сообщено полиции. Хотя она и была пока вне подозрений, контрразведка «положила на неё глаз». Как раз в это время она допустила грубую ошибку: направилась в один из отелей, где обычно жили офицеры, прибывающие в отпуск. Вскоре завела с некоторыми из них приятельские отношения. Она пыталась оказать на них впечатление рассказами о своём отце, генерале датской армии, и о тётке, которая была учителем музыки у королевы Александры.
Молодые офицеры не особенно интересовались родственниками Евы, но один или два из них заметили, что она очень любила расспрашивать о том, в каких полках они служили, где они расположены и каково их вооружение. Сообщили об этом одному из старших офицеров, а тот — в контрразведку. Главный инспектор Каннинг занялся любопытной шведкой. Он был одним из «двух Альбертов», больших специалистов контрразведки, преуспевших в делах по разоблачению шпионов. Однажды ночью 1915 года он вместе с другим Альбертом, главным инспектором Фостером, поймал сразу девять германских шпионов.
Каннинг решил удовлетворить любопытство Евы в военных делах.
Два молодых офицера были поставлены в известность о каком-то новом секретном оружии, конечно, не существовавшем. Этой новостью они поделились в отеле с милой иностранкой. Теперь контрразведка принялась тщательно проверять все письма, побывавшие в руках Евы. Вскоре задержали два письма в Копенгаген. В них упоминалось о поставках нового секретного оружия в британскую армию. Легко было доказать, что письма написаны Евой. Дальнейшее расследование представило новые доказательства.
Карьера Евы как служащей военной цензуры и военной шпионки длилась всего несколько месяцев. 12 января 1916 года она предстала перед судом.
Она не отрицала, что шпионила, но дала интересное объяснение своему поведению:
— У меня была идея заставить шефов германской разведки поверить, что я работаю на них, и добиться их полного доверия. После этого я хотела предложить свои услуги вам и стать британской шпионкой.
Она признала, что её деятельность приносила неплохой доход. Ей платили тридцать фунтов в неделю, которые она ежемесячно получала через датскую компанию. В 1915 году это была значительная сумма.
В Англии женщин обычно не казнили, и приговор Евы к смертной казни был заменён королём Георгом V на пожизненное заключение. В 1922 году она была депортирована на родину из тюрьмы Эйльсбери.
Но вернёмся к «Фрау Доктор». Она действительно была одной из выдающихся разведчиц.
Английский разведчик Эрнст Кукридж встретил её много лет спустя, после войны и её отставки. Он говорит, что в заслугу правительствам союзников можно поставить то, что после разгрома Германии Элизабет Шрагмюллер не была арестована. Тем самым шефы английских и французских спецслужб выразили своё восхищение этой неординарной женщиной, которая так часто переигрывала их. Большие деньги, которые она получала от германского Генерального штаба, превратились в ничто в результате послевоенной инфляции. Она была брошена на произвол судьбы, вела практически нищенскую жизнь, в результате заболела туберкулёзом и тихо жила на очень скромную пенсию в Швейцарии.
Когда Кукридж работал в Женеве в штаб-квартире Лиги Наций в 1934 году, то слышал, что доктор Шрагмюллер якобы находилась при смерти в цюрихской богадельне, и написал ей письмо с просьбой о встрече. Она согласилась. Эта больная шестидесятилетняя женщина была в здравом уме и твёрдой памяти. Элизабет Шрагмюллер рассказала, не скрывая гордости, о некоторых своих подвигах. Кукридж спросил её о Мата Хари, так как в то время поток невероятных историй и мифов о ней захлестнул книжные прилавки Европы.
— Если когда-нибудь и существовала дурочка, сама вырывшая себе могилу, то это была бедняга Герши, — сказала доктор Шрагмюллер с грустной улыбкой. — Герши, так мы звали Гертруду Целле, то есть Мата Хари — была крайне неэффективным агентом. Я пыталась учить её, но она не была достаточно интеллигентной, и по её мнению, шпионить означало хорошо проводить время с высокопоставленными мужчинами. Мы никогда не получали от неё ничего ценного. Она действительно сама виновата в том, что была расстреляна французами. Она была глупышкой, которая болтала слишком много…
Да, утверждает Кукридж, Мата Хари и впрямь весьма отличалась от Элизабет Шрагмюллер: сердце «Фрау Доктора» не принимало участия ни в её мыслях, ни в поступках, и она этого не отрицала.
Она с гордостью призналась ему, что не хуже мужчины делала чисто мужскую работу во время войны. «Фрау Доктор» увлекалась шпионажем так же, как другие увлекались альпинизмом или шахматами. Такие люди, как она, опаснее всего.
Однако верить до конца всему тому, что говорит Кукридж, даже самому факту его встречи с «Фрау Доктор», нельзя, так как по другим данным она до своей смерти, последовавшей в 1940 году, жила в Мюнхене, где была профессором университета.
Фашистская пропаганда, руководимая Геббельсом, любила использовать имя «Фрау Доктор», а точнее, миф о ней для поднятия духа германской нации. Её действительным или мнимым похождениям было посвящено несколько фильмов.
АГЕНТ С-25 (XX век)
Патрульным, совершавшим обход парижского вокзала Аустерлиц январским вечером 1918 года, сразу не понравился этот солдат. Огромного роста, расхлябанный, в рваной форме, с вещмешком, привязанным верёвочкой, и с каской на затылке он собирался сесть на поезд, направлявшийся к испанской границе.
— Что за вид у вас? Предъявите документы! — потребовал прапорщик, старший патруля.
— А пошёл ты… — услышал он в ответ.
— Взять его! — приказал прапорщик.
— Попробуйте, — прорычал верзила.
Солдаты опасливо отодвинулись. Лишь один передёрнул затвор винтовки.
Верзила глянул на него и усмехнулся:
— Ладно, я подчиняюсь силе.
Задержанного доставили в комендатуру. Там выяснилось, что он бежал из дисциплинарного батальона и находился под следствием. Телеграмма о его розыске уже была разослана всем комендатурам.
Дело казалось вполне ясным, и дезертира уже собирались отправить под конвоем в крепость, когда в комендатуру зашёл офицер Второго бюро (французской контрразведки) и переговорил с комендантом. Тот, хотя и явно недовольный вмешательством в его дела, приказал отпустить солдата.
Офицеру-контрразведчику пришлось проводить его на вокзал и во избежание новых недоразумений усадить в вагон очередного поезда.
Ночь прошла спокойно, а утром, когда поезд уже приближался к месту назначения, в вагон вошёл военный патруль и начал тщательную проверку всех пассажиров. «Дезертира» выдал его рост и неряшливое обмундирование. Несмотря на громкие протесты и даже попытку вырваться, его арестовали и доставили в тюрьму приграничного городка Гэндея. Там он провёл две ночи. На третью ночь совершавший обход охранник шепнул ему, что дверь камеры останется незапертой. Арестант спокойно выбрался на волю. Тревога была поднята, когда он находился вне пределов досягаемости.
Началась стрельба. Беглец бросился в ледяную воду бурной приграничной реки Бидассоа и, переплыв её, попросил помощи у испанских таможенников.
На другой день по обе стороны границы только и говорили о смелом побеге французского дезертира.
Так агент французской разведки С-25 оказался в Испании. Он был переброшен в эту страну с целью проникнуть в действовавший там немецкий разведывательный центр, носивший название «Штаб пяти».
Этот центр был организован немцами в самом начале войны, в августе 1914 года, в городе Сан-Себастьяне, неподалёку от французской границы. Его целью были сбор и обработка информации, полученной от всех перебежчиков и дезертиров союзных армий. Обычно у них выпытывали всё, что было нужно, а затем возвращали в лагерь для интернированных лиц. Но если дезертир интересовал немцев, его вербовали и возвращали во Францию. Использовали, как говорится, «на всю катушку», а когда его возможности иссякали, а он продолжал требовать деньги, избавлялись от него очень простым способом: выдавали французам, которые после недолгого суда расстреливали его.
Для перебежчиков с немецкой скрупулёзностью был даже составлен прейскурант цен на шпионские услуги. Так, детальный план аэродрома и всего, что на нём имелось, оценивался в восемь тысяч франков. За исчерпывающий план артиллерии сектора платили двадцать пять тысяч, а за секретный приказ ставки главнокомандующего сто тысяч франков. В декабре 1917 года за секретную бумагу, похищенную в штабе армии, заплатили рекордную сумму в триста восемьдесят тысяч франков. Правда, деньги уплачивались лишь после того, как правдивость документов подтверждалась путём проверки через другую агентуру.
То, что деньги «Штаб пяти» платил не зря, подтверждают его успехи: сотрудникам центра удалось получить сведения о состоянии французских резервов, о плане наступления союзников в 1917 году, о пути следования крейсера «Клебер» (он был потоплен), о технологии производства траншейных гранат и многое другое, стоившее жизни тысячам солдат союзных армий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89