И дело было не просто в его привлекательной внешности, и уж тем более не в славной силе его тела. Было что-то в его душе, что тронуло ее сердце и заставило любить его, как никого другого.
Натянув поводья, Адди остановила лошадь в поросшем осинами предгорье. Никогда прежде она так не любила… И уже никогда не полюбит. Вероятно, это была последняя возможность встретить свое счастье. И неужели этому помешала ее гордость?! Не лучше было бы выйти замуж за Уилла и надеяться на то, что он тоже полюбит ее в свое время? Ведь это могло случиться! Люди очень часто сперва женятся, а уж потом влюбляются в свою половину.
И опять Адди стала размышлять о поворотах судьбы, что привели ее в Хоумстэд. Она ведь могла выйти замуж за Роберта. Она даже могла бы стать женой мистера Бэйнбриджа. И отец ее мог вовсе не продавать их дом, или же он мог скопить для нее достаточное количество денег, чтобы она смогла остаться в Кингсбери. К тому же, она могла ответить на другое объявление о найме учителя. Масса всего могла удержать ее от приезда сюда, но однако нечего не удержало. Конечно же, это судьба свела ее с Уиллом Райдэ-ром. И то, что она полюбит его, было предопределено на небесах.
Кобыла беспокойно забила копытом и, фыр-кнув, зазвенела сбруей. «БЕГУ И ПРЯЧУСЬ, — подумала Адди. ВСЮ ЖИЗНЬ Я БЕГУ И ПРЯЧУСЬ». Больше она не собиралась так делать…
— Поехали домой, девочка, — тихонько сказала Адди, слегка хлопнув животное по спине поводьями.. — Пора обратно…
Роузи хотелось рассказать маме то, что она знала про па… Было бы легче, если бы кто-то еще решил, что же делать дальше. Но стоило взглянуть на мать, сидевшую рядом на церковной скамье, желание сразу же пропадало. Маме и без того доставалось. Вирджиния Таусенд всегда выглядела усталой, но сегодня она смотрелась просто старухой. И потом ма все равно ничего не сможет сделать. Просто она скажет, чтобы Роузи больше насчет этого не волновалась. Не женское это дело лезть в дела мужа, и уж, конечно, не ребенку ставить под сомнение поступки отца. Дети должны быть послушны, уважительны и спокойны… Равно как и женщины, по крайней мере, именно этого ждал от своей жены и дочери их отец. Роузи елозила на жесткой скамье и пыталась сосредоточить внимание на проповеди, но это у нее никак не получалось. Она продолжала видеть своего отца, пьяно развалившегося в кресле у камина, точно так же, как это было в ночь на прошлой неделе. Он тогда разговаривал сам с собою, и его голос и сейчас звучал у девочки в ушах. «Слишком долго, когда так… Черт подери, но это очень долго… А на лесопилке шито-крыто… Полно денег в конце месяца… Есть способы… Никогда не узнает, что это я… Можно было бы… Куплю себе салун…»
Роузи шмыгнула из гостиной, и он так ее и не заметил. Она вернулась к себе и попробовала сделать вид, что ничего не слышала и не поняла. Но она СЛЫШАЛА И ПРЕКРАСНО ПОНЯЛА, по крайней мере, то, что папа собирался украсть деньги, которые ему не принадлежали. Роузи бросила взгляд через плечо. Она увидела Жаворонка, сидящую рядом с дядей Уиллом. Порою ей хотелось оказаться на месте своей лучшей подруги. Ах, если бы она могла быть племянницей мистера Райдэра… Она ни разу не видела его пьяным и не слышала, чтобы он когда-нибудь повысил свой голос. Она могла дать руку на отсечение, что он всегда был добр к Жаворонку. И подруге ее не надо было бояться идти домой после школы. Не надо было мечтать, чтобы отец пришел попозже, когда уже все спят.
Взгляд Роузи пробежал по сидящим в церкви, остановившись на шерифе Мак Леоде. Когда Роузи была поменьше, то очень боялась громилу со звездочкой и пистолетом на поясе, но теперь она его уже не страшилась. Он был так мил и дружелюбен со всеми детьми Хоумстэда. И с нею он обращался также, как с остальными, несмотря на то, что в этих краях ему приходилось арестовывать ее папу гораздо чаще, чем кого-либо другого. Поверит ли ей, Роузи, шериф, если она расскажет то, что слышала? Остановит ли он папу до того, как тот ограбит Тома Мак Леода? Вновь обратив внимание на священника, Роузи внезапно представила, что сделает ее папа, если узнает, что она рассказала кому-нибудь то, что от него услышала; и внутри у девочки похолодело.
Похоже, преподобный сегодня чересчур был витиеват, думал про себя Уилл, перекидывая ногу на ногу, прислонившись к церковной стене. Конечно же, он мог объяснить свое нетерпение тупой болью в ребрах, но, если честно, главной причиной было то, что в храме не было Адди. Всю дорогу до города он обдумывал, что же он скажет, когда увидит ее. Когда выяснилось, что в церкви ее не было, Уилл стал сожалеть, что сюда приехал. Он хотел поскорее все уладить, но если она вдруг начнет его избегать, тогда они, вряд ли, смогут договориться.
С тех пор, как Адди приехала в Хоумстэд, это была первая церковная служба, которую она пропустила. Уилл был не глупец. Он прекрасно понимал, что она не пришла из-за него. Он не мог объяснить, почему Адди так относится к его предложению, вспоминая ее вчерашнюю столь неожиданную вспышку гнева. Ну что он ей такого ужасного сказал? В конце концов, он просто сделал единственно правильную и честную вещь: он предложил ей оформить их отношения. Единственное, что он мог поставить себе в вину, так это то, что он, вероятно, слишком поторопился. Он не должен был заниматься с нею любовью до свадьбы.
Судя по тому, как Адди отреагировала, думал Райдэр, можно было подумать, что он предлагал ей стать его любовницей или собирался публично ее опорочить… Если б она знала, сколь труден был для него этот шаг, то, может быть, не стала бы вести себя так неумно. О, ЖЕНЩИНЫ! Вот почему всю жизнь он старался по возможности не иметь с ними дела. Их невозможно было понять.
Если бы у него доставало здравого смысла, он ни за что бы не пошел вчера ночью к Адди — и уж, конечно, не стал бы предлагать ей руку и сердце. Как только эта мысль пришла ему в голову, он сразу же понял, что был не прав. Он на самом деле нисколько не жалел, что попросил ее стать его женой. Немало времени ушло у него на то, чтобы изменить свое отношение к семье, браку и женщинам. В конце концов, он понял, что нельзя судить по его матери и Жюстине обо всем прекрасном поле, в равной степени нельзя судить о браке по горькому опыту родителей. Он чувствовал нечто особое к Адди Шервуд. Он знал, что им будет хорошо вместе. И она будет хорошей матерью Жаворонку…
Прихожане встали, чтобы спеть заключительный гимн, который прервал размышления Уилла. Он встал, радуясь, что наконец-то служба закончилась. Ему не терпелось поскорее отвезти Жаворонка на ранчо, а потом отправиться к Адди. Необходимо было раз и навсегда решить отношения между ними. У Райдэра не было ни малейшего желания получить в ответ «нет»..
Адци услышала стук копыт, но даже не пошевелилась, оставаясь сидеть на стуле. Она просто ждала, чувствуя необыкновенный покой после того, как наконец-таки решила все для себя. Уилл громко постучал в дверь. На мгновение она затаила дыхание, но затем громко сказала:
— Войдите же!
Дверь распахнулась, и с улицы потянуло холодным осенним ветерком. Уилл стоял на пороге, широко расставив ноги, словно капитан на мостике попавшего в шторм корабля. У него был довольно хмурый вид, а голубые глаза смотрели с решимостью на Адди.
— Нам необходимо поговорить, — сказал он, прикрывая за собою дверь.
— Хорошо, — спокойно ответила Адди, указав ему на стоявший стул. — Присядьте, кофейку не желаете? Горячий…
Выражение его лица слегка изменилось. Теперь он уже смотрел на нее с некоторым подозрением.
— Нет, спасибо, — сказал Уилл и сделал шаг навстречу к Адди. — Послушай, Адди, может, я вчера сказал что-то не так, и мне очень жаль, что ты так из-за этого рассвирепела. Но знаешь, я ведь никогда не скрывал того, что не умею выражать свои мысли. Бог видит, я не поэт, и ничего с этим нельзя поделать. Но я уверен в правильности своих мыслей, а мыслю я так, что единственно правильный выход для нас — это пожениться.
Адди продолжала молча смотреть на Уилла. Он был так красив. Там, в Кингсбери, никто бы никогда не поверил, что Адди Шервуд может получить от такого мужчины хотя бы одно предложение, а не то что три! Ей даже самой в это не верилось.
— Знаю, что я был совершенно не прав, когда попросил вас стать моей женой, совершенно вас не зная, лишь для того, чтобы у Жаворонка была мама. Отношения между мною и девочкой сейчас намного улучшились. Вы были правы насчет того, чтобы нам с нею сблизиться, узнать получше… Я думаю, вы были абсолютно правы, когда отказали мне тогда…
Адди слегка качнула головой… Да, признаться, не о таких предложениях мечтают все девушки. Любая молодая женщина надеется на уверения в вечной любви и преданности. Любой девушке хочется цветов, поэзии и обещаний прекрасного будущего. Уилл ничего из этого не предложил, но теперь, похоже, это уже было и не важно.
— Но насчет вчерашней ночи, Адди, ты была не права! — продолжил он, повысив голос. — Ты также хорошо знаешь, что нам следует пожениться и чем скорее, тем лучше…
— Да…
— Я не утверждаю, что буду самым лучшим на свете мужем, но я… — он смолк, подняв в удивлении брови. — Что ты сейчас сказала?
— Я сказала «да»!
— Что, «да»?
— Да, я выйду за тебя замуж… Ее сердце билось так взволнованно, что казалось, будто весь Хоумстэд мог услышать.
— Ты, за меня?! — переспросил удивленно Райдэр.
Адди тихонько рассмеялась, глядя на его озадаченный вид.
— Но ты ведь хотел, чтобы я сказала именно это, Уилл?
— Конечно… Да… Но я… — забормотал Уилл.
Ему удалось преодолеть смятение. Встав из-за стола, он потянулся к ее руке.
— Ты не пожалеешь, — сказал он восхищенным тоном, — вот увидишь, Адди, я буду заботиться о тебе! И ты ни в чем не будешь нуждаться!
Было бы еще здорово, если бы он ее любил, думала Адди, заглянув ему в глаза. Но может. быть, если повезет, это чувство придет к нему позже. А ей хватит и того, что он предложил ей сейчас. Просто ее любви должно хватить на двоих… И судя по тому, как ей подсказывало сердце, ее любви уже хватало.
Когда Уилл прижал Адди к себе и хотел поцеловать, она слегка склонила голову и стала ждать знакомого удара, словно током. Его прикосновения сводили ее с ума. Она не ошиблась. У нее было такое впечатление, будто они все еще лежали в кровати. Адди почувствовала сильное желание. Уилл оторвал свои губы. Она посмотрела на него снизу вверх, спрашивая себя, чувствует ли он сейчас то же, что она.
— Думаю, мне пора, поспешу сообщить эту приятную новость Жаворонку, — сказал Уилл срывающимся голосом.
— А я переговорю с Эммой, завтра, после занятий.
Адди отошла от Уилла, пытаясь восстановить в себе равновесие и покой разговором о каждодневных мелочах.
— Мне бы хотелось закончить четверть, если совет разрешит мне…
— Не вижу причин для отказа. Но тебе не стоит это делать. Платят тебе немного, да и к чему нам деньги? Ранчо и так процветает, так что…
— Знаю, Уилл. Но им будет трудно найти мне замену в такое время года. И мне бы не хотелось оставлять детей без учителя. Ведь они все так прекрасно занимались…
— Если этого хочешь ты, то как я могу быть против? — Уилл наклонился при этом и поцеловал Адди в щеку. — Ну, я пошел.
Адди так хотелось крикнуть ему вслед, что она его любит. Внутри у нее бурлил океан чувств. Она хотела разделить их с ним, но знала, что не может сделать этого. По крайней мере, не сейчас, не сегодня! Когда-нибудь!..
Открывая дверь, Уилл оглянулся.
— Думаю, скоро быть свадьбе… Две… Три недели… Не вижу смысла откладывать…
«ЕСЛИ ЭТОГО ХОЧЕШЬ ТЫ…»
Даже две недели казались Адди вечностью.
Глава 22
— Обещай, что никому не скажешь… — шепнула Жаворонок на ушко своей подружке Роузи.
— Похоже, прежде я еще ни разу не проболталась… — сказала Роузи.
Это была перемена, и две ученицы пошли в осиновую рощу недалеко от школы, чтобы посекретничать.
— Обещаю, что никому-никому не расскажу, — поклялась еще раз Роузи. — А в чем дело то?
— Дядя Уилл попросил мисс Шервуд стать его женой, — сказала загадочно Жаворонок. Роузи чуть не умерла от зависти.
— Мисс Шервуд станет твоей мамой?! Ей тут же стало стыдно. Она любила свою родную маму. Ну просто… В общем… было бы, конечно, неплохо жить с кем-нибудь вроде мисс Шервуд.
— Она действительно будет твоей мамой? — переспросила Роузи.
Жаворонок весело кивнула, глаза ее заблестели от волнения.
— Так говорит дядя Уилл!
Представить только — мисс Шервуд вместо мамы и мистер Райдэр за папу… Роузи подумала, что, вероятно, Жаворонок-Белохвостик — самая счастливая девочка в Хоумстэде.
— А когда это будет? — поинтересовалась Роузи. — Когда они поженятся?
— Через несколько недель. А потом мисс Шервуд переедет жить к нам на ранчо. Хорошо, что она там будет. Она уже бывала у нас, когда дядя Уилл болел, она приходила давать мне уроки.
— А ты не врешь? — подозрительно как-то спросила Роузи.
Вдруг девочки услышали, что кто-то стоял позади них. Они оглянулись и увидели Марка.
— А чему же она твоего дядюшку учила? — спросил зло парень.
Роузи не знала, что имел в виду ее брат, но судя по его мерзкой-ухмылке, он говорил о чем-то неприличном.
— Пошел прочь отсюда! — сказала сестра Марку. — Тебя сюда не звали…
Он не обратил на нее никакого внимания. Его взгляд сосредоточился на Жаворонке.
— Ты думаешь, эта Шервуд захочет, чтобы ты жила с ними? — злобно произнес он. — Значит, ты не просто отродье. Ты еще вдобавок и очень тупой выродок.
— Заткни свой рот, Марк! — закричала, вскакивая с места, Роузи.
— Не захочет она, чтобы ты там у них под ногами мешалась, — с невозмутимым видом продолжал ее братец. — Ты и глазом не успеешь моргнуть, как она отошлет тебя обратно в сиротский приют!
— Замолчи же, Марк! — Роузи сжала свои маленькие кулачки.
Девочка выжидающе смотрела на подругу. Лицо ее стало белее бумаги, губы дрожали. Марк рассмеялся.
— Какой женщине понадобится в доме чужое отродье? Вот увидишь, тебе придется упаковать свои вещички.
Роузи подобрала с земли сухую ветку и бросила ее в брата.
— Пошел прочь! — крикнула она громко. Марк, с легкостью отклонившись от удара, рванулся вперед и схватил девочку за руку. Его пальцы впились в нее, словно клещи, он почти что оторвал ее от земли.
— Смотри мне, Роузи! Мы не все время в школе. Дома мисс Шервуд не сможет тебя защитить… — сказал Марк и с силой оттолкнул ее.
Роузи, спотыкаясь, полетела назад, ударившись спиной о древесный ствол. Она посмотрела, как брат скрылся в зарослях осин. Ей так хотелось заплакать. Нет, она больше не позволит Марку шпынять ее, как маленькую. Она уже давно поняла, что он любит, когда она плачет. И Роузи не собиралась больше доставлять ему такое удовольствие. Но посмотрев на Жаворонка, она тут же забыла обо всех угрозах брата. Поспешив к все еще сидевшей на усыпанной листвой лужайке подруге, она села рядом и обняла ее за плечи.
— Неужели ты поверила хотя бы одному его слову? Он же просто наговорил как всегда от злости!
— А может, он прав, — всхлипнула Жаворонок, подняв на Роузи свои глазки. — Может, мисс Шервуд и впрямь не захочет, чтобы я жила в ее доме… Что, если она и вправду отошлет меня обратно? Что мне тогда делать?
— Никуда она тебя не отошлет, — уверенно сказала Роузи. Ей так хотелось надеяться на свою правоту. В конце концов, прежде она уже ошибалась во взрослых…
Как только Стэнли провел Адди на кухню, приблизительно через полчаса после занятий, Эмма поняла, что учительница собирается сообщить ей нечто важное. Она быстро переглянулась с Дорис Мак Леод, зашедшей поболтать вместе с Марией и Сарой, после чего пригласила Адди присесть и выпить чашечку чая.
— Дорис принесла несколько своих отменных пирожных. Угощайся! Лучше них я сроду не пробовала.
Адди отрицательно покачала головой.
— О нет, спасибо. А вот от чая я не откажусь…
Маленькая Сара завозилась на коленях у Марии.
— Ма, пусти меня вниз! — закапризничала крошка. — Хочу гуляти!
Мария что-то тихо прошептала малышке на ухо, но ребенок не успокоился.
Эмма прошла в гостиную и громко позвала:
— Аннали! Поди сюда!
Как только ее старшая дочь появилась, Эмма сказала:
— Посиди здесь с Сарой, пока мы там на кухне переговорим. А то молодая миссис Мак Леод из рук вон выбилась, успокаивая ребенка.
Аннали улыбнулась. Старшая дочь Эммы обожала детей. С тех пор, как Адди приехала в Хоумстэд, она просто уши всем прожужжала о том, что теперь она ходит в нормальную школу и обязательно станет учительницей, «такой же, как мисс Шервуд».
Эмма считала, что девочка скоро уедет отсюда. Как-никак Аннали было уже пятнадцать. Молодая леди. Совсем скоро она приведет домой молодого человека, чтобы познакомить с родителями. Эмма отбросила от себя эти мысли и поспешила вернуться на кухню сразу же после того, как Аннали забрала ребенка.
— Спасибо! — сказала ей Мария, глубоко вздохнув и устало с благодарностью улыбаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Натянув поводья, Адди остановила лошадь в поросшем осинами предгорье. Никогда прежде она так не любила… И уже никогда не полюбит. Вероятно, это была последняя возможность встретить свое счастье. И неужели этому помешала ее гордость?! Не лучше было бы выйти замуж за Уилла и надеяться на то, что он тоже полюбит ее в свое время? Ведь это могло случиться! Люди очень часто сперва женятся, а уж потом влюбляются в свою половину.
И опять Адди стала размышлять о поворотах судьбы, что привели ее в Хоумстэд. Она ведь могла выйти замуж за Роберта. Она даже могла бы стать женой мистера Бэйнбриджа. И отец ее мог вовсе не продавать их дом, или же он мог скопить для нее достаточное количество денег, чтобы она смогла остаться в Кингсбери. К тому же, она могла ответить на другое объявление о найме учителя. Масса всего могла удержать ее от приезда сюда, но однако нечего не удержало. Конечно же, это судьба свела ее с Уиллом Райдэ-ром. И то, что она полюбит его, было предопределено на небесах.
Кобыла беспокойно забила копытом и, фыр-кнув, зазвенела сбруей. «БЕГУ И ПРЯЧУСЬ, — подумала Адди. ВСЮ ЖИЗНЬ Я БЕГУ И ПРЯЧУСЬ». Больше она не собиралась так делать…
— Поехали домой, девочка, — тихонько сказала Адди, слегка хлопнув животное по спине поводьями.. — Пора обратно…
Роузи хотелось рассказать маме то, что она знала про па… Было бы легче, если бы кто-то еще решил, что же делать дальше. Но стоило взглянуть на мать, сидевшую рядом на церковной скамье, желание сразу же пропадало. Маме и без того доставалось. Вирджиния Таусенд всегда выглядела усталой, но сегодня она смотрелась просто старухой. И потом ма все равно ничего не сможет сделать. Просто она скажет, чтобы Роузи больше насчет этого не волновалась. Не женское это дело лезть в дела мужа, и уж, конечно, не ребенку ставить под сомнение поступки отца. Дети должны быть послушны, уважительны и спокойны… Равно как и женщины, по крайней мере, именно этого ждал от своей жены и дочери их отец. Роузи елозила на жесткой скамье и пыталась сосредоточить внимание на проповеди, но это у нее никак не получалось. Она продолжала видеть своего отца, пьяно развалившегося в кресле у камина, точно так же, как это было в ночь на прошлой неделе. Он тогда разговаривал сам с собою, и его голос и сейчас звучал у девочки в ушах. «Слишком долго, когда так… Черт подери, но это очень долго… А на лесопилке шито-крыто… Полно денег в конце месяца… Есть способы… Никогда не узнает, что это я… Можно было бы… Куплю себе салун…»
Роузи шмыгнула из гостиной, и он так ее и не заметил. Она вернулась к себе и попробовала сделать вид, что ничего не слышала и не поняла. Но она СЛЫШАЛА И ПРЕКРАСНО ПОНЯЛА, по крайней мере, то, что папа собирался украсть деньги, которые ему не принадлежали. Роузи бросила взгляд через плечо. Она увидела Жаворонка, сидящую рядом с дядей Уиллом. Порою ей хотелось оказаться на месте своей лучшей подруги. Ах, если бы она могла быть племянницей мистера Райдэра… Она ни разу не видела его пьяным и не слышала, чтобы он когда-нибудь повысил свой голос. Она могла дать руку на отсечение, что он всегда был добр к Жаворонку. И подруге ее не надо было бояться идти домой после школы. Не надо было мечтать, чтобы отец пришел попозже, когда уже все спят.
Взгляд Роузи пробежал по сидящим в церкви, остановившись на шерифе Мак Леоде. Когда Роузи была поменьше, то очень боялась громилу со звездочкой и пистолетом на поясе, но теперь она его уже не страшилась. Он был так мил и дружелюбен со всеми детьми Хоумстэда. И с нею он обращался также, как с остальными, несмотря на то, что в этих краях ему приходилось арестовывать ее папу гораздо чаще, чем кого-либо другого. Поверит ли ей, Роузи, шериф, если она расскажет то, что слышала? Остановит ли он папу до того, как тот ограбит Тома Мак Леода? Вновь обратив внимание на священника, Роузи внезапно представила, что сделает ее папа, если узнает, что она рассказала кому-нибудь то, что от него услышала; и внутри у девочки похолодело.
Похоже, преподобный сегодня чересчур был витиеват, думал про себя Уилл, перекидывая ногу на ногу, прислонившись к церковной стене. Конечно же, он мог объяснить свое нетерпение тупой болью в ребрах, но, если честно, главной причиной было то, что в храме не было Адди. Всю дорогу до города он обдумывал, что же он скажет, когда увидит ее. Когда выяснилось, что в церкви ее не было, Уилл стал сожалеть, что сюда приехал. Он хотел поскорее все уладить, но если она вдруг начнет его избегать, тогда они, вряд ли, смогут договориться.
С тех пор, как Адди приехала в Хоумстэд, это была первая церковная служба, которую она пропустила. Уилл был не глупец. Он прекрасно понимал, что она не пришла из-за него. Он не мог объяснить, почему Адди так относится к его предложению, вспоминая ее вчерашнюю столь неожиданную вспышку гнева. Ну что он ей такого ужасного сказал? В конце концов, он просто сделал единственно правильную и честную вещь: он предложил ей оформить их отношения. Единственное, что он мог поставить себе в вину, так это то, что он, вероятно, слишком поторопился. Он не должен был заниматься с нею любовью до свадьбы.
Судя по тому, как Адди отреагировала, думал Райдэр, можно было подумать, что он предлагал ей стать его любовницей или собирался публично ее опорочить… Если б она знала, сколь труден был для него этот шаг, то, может быть, не стала бы вести себя так неумно. О, ЖЕНЩИНЫ! Вот почему всю жизнь он старался по возможности не иметь с ними дела. Их невозможно было понять.
Если бы у него доставало здравого смысла, он ни за что бы не пошел вчера ночью к Адди — и уж, конечно, не стал бы предлагать ей руку и сердце. Как только эта мысль пришла ему в голову, он сразу же понял, что был не прав. Он на самом деле нисколько не жалел, что попросил ее стать его женой. Немало времени ушло у него на то, чтобы изменить свое отношение к семье, браку и женщинам. В конце концов, он понял, что нельзя судить по его матери и Жюстине обо всем прекрасном поле, в равной степени нельзя судить о браке по горькому опыту родителей. Он чувствовал нечто особое к Адди Шервуд. Он знал, что им будет хорошо вместе. И она будет хорошей матерью Жаворонку…
Прихожане встали, чтобы спеть заключительный гимн, который прервал размышления Уилла. Он встал, радуясь, что наконец-то служба закончилась. Ему не терпелось поскорее отвезти Жаворонка на ранчо, а потом отправиться к Адди. Необходимо было раз и навсегда решить отношения между ними. У Райдэра не было ни малейшего желания получить в ответ «нет»..
Адци услышала стук копыт, но даже не пошевелилась, оставаясь сидеть на стуле. Она просто ждала, чувствуя необыкновенный покой после того, как наконец-таки решила все для себя. Уилл громко постучал в дверь. На мгновение она затаила дыхание, но затем громко сказала:
— Войдите же!
Дверь распахнулась, и с улицы потянуло холодным осенним ветерком. Уилл стоял на пороге, широко расставив ноги, словно капитан на мостике попавшего в шторм корабля. У него был довольно хмурый вид, а голубые глаза смотрели с решимостью на Адди.
— Нам необходимо поговорить, — сказал он, прикрывая за собою дверь.
— Хорошо, — спокойно ответила Адди, указав ему на стоявший стул. — Присядьте, кофейку не желаете? Горячий…
Выражение его лица слегка изменилось. Теперь он уже смотрел на нее с некоторым подозрением.
— Нет, спасибо, — сказал Уилл и сделал шаг навстречу к Адди. — Послушай, Адди, может, я вчера сказал что-то не так, и мне очень жаль, что ты так из-за этого рассвирепела. Но знаешь, я ведь никогда не скрывал того, что не умею выражать свои мысли. Бог видит, я не поэт, и ничего с этим нельзя поделать. Но я уверен в правильности своих мыслей, а мыслю я так, что единственно правильный выход для нас — это пожениться.
Адди продолжала молча смотреть на Уилла. Он был так красив. Там, в Кингсбери, никто бы никогда не поверил, что Адди Шервуд может получить от такого мужчины хотя бы одно предложение, а не то что три! Ей даже самой в это не верилось.
— Знаю, что я был совершенно не прав, когда попросил вас стать моей женой, совершенно вас не зная, лишь для того, чтобы у Жаворонка была мама. Отношения между мною и девочкой сейчас намного улучшились. Вы были правы насчет того, чтобы нам с нею сблизиться, узнать получше… Я думаю, вы были абсолютно правы, когда отказали мне тогда…
Адди слегка качнула головой… Да, признаться, не о таких предложениях мечтают все девушки. Любая молодая женщина надеется на уверения в вечной любви и преданности. Любой девушке хочется цветов, поэзии и обещаний прекрасного будущего. Уилл ничего из этого не предложил, но теперь, похоже, это уже было и не важно.
— Но насчет вчерашней ночи, Адди, ты была не права! — продолжил он, повысив голос. — Ты также хорошо знаешь, что нам следует пожениться и чем скорее, тем лучше…
— Да…
— Я не утверждаю, что буду самым лучшим на свете мужем, но я… — он смолк, подняв в удивлении брови. — Что ты сейчас сказала?
— Я сказала «да»!
— Что, «да»?
— Да, я выйду за тебя замуж… Ее сердце билось так взволнованно, что казалось, будто весь Хоумстэд мог услышать.
— Ты, за меня?! — переспросил удивленно Райдэр.
Адди тихонько рассмеялась, глядя на его озадаченный вид.
— Но ты ведь хотел, чтобы я сказала именно это, Уилл?
— Конечно… Да… Но я… — забормотал Уилл.
Ему удалось преодолеть смятение. Встав из-за стола, он потянулся к ее руке.
— Ты не пожалеешь, — сказал он восхищенным тоном, — вот увидишь, Адди, я буду заботиться о тебе! И ты ни в чем не будешь нуждаться!
Было бы еще здорово, если бы он ее любил, думала Адди, заглянув ему в глаза. Но может. быть, если повезет, это чувство придет к нему позже. А ей хватит и того, что он предложил ей сейчас. Просто ее любви должно хватить на двоих… И судя по тому, как ей подсказывало сердце, ее любви уже хватало.
Когда Уилл прижал Адди к себе и хотел поцеловать, она слегка склонила голову и стала ждать знакомого удара, словно током. Его прикосновения сводили ее с ума. Она не ошиблась. У нее было такое впечатление, будто они все еще лежали в кровати. Адди почувствовала сильное желание. Уилл оторвал свои губы. Она посмотрела на него снизу вверх, спрашивая себя, чувствует ли он сейчас то же, что она.
— Думаю, мне пора, поспешу сообщить эту приятную новость Жаворонку, — сказал Уилл срывающимся голосом.
— А я переговорю с Эммой, завтра, после занятий.
Адди отошла от Уилла, пытаясь восстановить в себе равновесие и покой разговором о каждодневных мелочах.
— Мне бы хотелось закончить четверть, если совет разрешит мне…
— Не вижу причин для отказа. Но тебе не стоит это делать. Платят тебе немного, да и к чему нам деньги? Ранчо и так процветает, так что…
— Знаю, Уилл. Но им будет трудно найти мне замену в такое время года. И мне бы не хотелось оставлять детей без учителя. Ведь они все так прекрасно занимались…
— Если этого хочешь ты, то как я могу быть против? — Уилл наклонился при этом и поцеловал Адди в щеку. — Ну, я пошел.
Адди так хотелось крикнуть ему вслед, что она его любит. Внутри у нее бурлил океан чувств. Она хотела разделить их с ним, но знала, что не может сделать этого. По крайней мере, не сейчас, не сегодня! Когда-нибудь!..
Открывая дверь, Уилл оглянулся.
— Думаю, скоро быть свадьбе… Две… Три недели… Не вижу смысла откладывать…
«ЕСЛИ ЭТОГО ХОЧЕШЬ ТЫ…»
Даже две недели казались Адди вечностью.
Глава 22
— Обещай, что никому не скажешь… — шепнула Жаворонок на ушко своей подружке Роузи.
— Похоже, прежде я еще ни разу не проболталась… — сказала Роузи.
Это была перемена, и две ученицы пошли в осиновую рощу недалеко от школы, чтобы посекретничать.
— Обещаю, что никому-никому не расскажу, — поклялась еще раз Роузи. — А в чем дело то?
— Дядя Уилл попросил мисс Шервуд стать его женой, — сказала загадочно Жаворонок. Роузи чуть не умерла от зависти.
— Мисс Шервуд станет твоей мамой?! Ей тут же стало стыдно. Она любила свою родную маму. Ну просто… В общем… было бы, конечно, неплохо жить с кем-нибудь вроде мисс Шервуд.
— Она действительно будет твоей мамой? — переспросила Роузи.
Жаворонок весело кивнула, глаза ее заблестели от волнения.
— Так говорит дядя Уилл!
Представить только — мисс Шервуд вместо мамы и мистер Райдэр за папу… Роузи подумала, что, вероятно, Жаворонок-Белохвостик — самая счастливая девочка в Хоумстэде.
— А когда это будет? — поинтересовалась Роузи. — Когда они поженятся?
— Через несколько недель. А потом мисс Шервуд переедет жить к нам на ранчо. Хорошо, что она там будет. Она уже бывала у нас, когда дядя Уилл болел, она приходила давать мне уроки.
— А ты не врешь? — подозрительно как-то спросила Роузи.
Вдруг девочки услышали, что кто-то стоял позади них. Они оглянулись и увидели Марка.
— А чему же она твоего дядюшку учила? — спросил зло парень.
Роузи не знала, что имел в виду ее брат, но судя по его мерзкой-ухмылке, он говорил о чем-то неприличном.
— Пошел прочь отсюда! — сказала сестра Марку. — Тебя сюда не звали…
Он не обратил на нее никакого внимания. Его взгляд сосредоточился на Жаворонке.
— Ты думаешь, эта Шервуд захочет, чтобы ты жила с ними? — злобно произнес он. — Значит, ты не просто отродье. Ты еще вдобавок и очень тупой выродок.
— Заткни свой рот, Марк! — закричала, вскакивая с места, Роузи.
— Не захочет она, чтобы ты там у них под ногами мешалась, — с невозмутимым видом продолжал ее братец. — Ты и глазом не успеешь моргнуть, как она отошлет тебя обратно в сиротский приют!
— Замолчи же, Марк! — Роузи сжала свои маленькие кулачки.
Девочка выжидающе смотрела на подругу. Лицо ее стало белее бумаги, губы дрожали. Марк рассмеялся.
— Какой женщине понадобится в доме чужое отродье? Вот увидишь, тебе придется упаковать свои вещички.
Роузи подобрала с земли сухую ветку и бросила ее в брата.
— Пошел прочь! — крикнула она громко. Марк, с легкостью отклонившись от удара, рванулся вперед и схватил девочку за руку. Его пальцы впились в нее, словно клещи, он почти что оторвал ее от земли.
— Смотри мне, Роузи! Мы не все время в школе. Дома мисс Шервуд не сможет тебя защитить… — сказал Марк и с силой оттолкнул ее.
Роузи, спотыкаясь, полетела назад, ударившись спиной о древесный ствол. Она посмотрела, как брат скрылся в зарослях осин. Ей так хотелось заплакать. Нет, она больше не позволит Марку шпынять ее, как маленькую. Она уже давно поняла, что он любит, когда она плачет. И Роузи не собиралась больше доставлять ему такое удовольствие. Но посмотрев на Жаворонка, она тут же забыла обо всех угрозах брата. Поспешив к все еще сидевшей на усыпанной листвой лужайке подруге, она села рядом и обняла ее за плечи.
— Неужели ты поверила хотя бы одному его слову? Он же просто наговорил как всегда от злости!
— А может, он прав, — всхлипнула Жаворонок, подняв на Роузи свои глазки. — Может, мисс Шервуд и впрямь не захочет, чтобы я жила в ее доме… Что, если она и вправду отошлет меня обратно? Что мне тогда делать?
— Никуда она тебя не отошлет, — уверенно сказала Роузи. Ей так хотелось надеяться на свою правоту. В конце концов, прежде она уже ошибалась во взрослых…
Как только Стэнли провел Адди на кухню, приблизительно через полчаса после занятий, Эмма поняла, что учительница собирается сообщить ей нечто важное. Она быстро переглянулась с Дорис Мак Леод, зашедшей поболтать вместе с Марией и Сарой, после чего пригласила Адди присесть и выпить чашечку чая.
— Дорис принесла несколько своих отменных пирожных. Угощайся! Лучше них я сроду не пробовала.
Адди отрицательно покачала головой.
— О нет, спасибо. А вот от чая я не откажусь…
Маленькая Сара завозилась на коленях у Марии.
— Ма, пусти меня вниз! — закапризничала крошка. — Хочу гуляти!
Мария что-то тихо прошептала малышке на ухо, но ребенок не успокоился.
Эмма прошла в гостиную и громко позвала:
— Аннали! Поди сюда!
Как только ее старшая дочь появилась, Эмма сказала:
— Посиди здесь с Сарой, пока мы там на кухне переговорим. А то молодая миссис Мак Леод из рук вон выбилась, успокаивая ребенка.
Аннали улыбнулась. Старшая дочь Эммы обожала детей. С тех пор, как Адди приехала в Хоумстэд, она просто уши всем прожужжала о том, что теперь она ходит в нормальную школу и обязательно станет учительницей, «такой же, как мисс Шервуд».
Эмма считала, что девочка скоро уедет отсюда. Как-никак Аннали было уже пятнадцать. Молодая леди. Совсем скоро она приведет домой молодого человека, чтобы познакомить с родителями. Эмма отбросила от себя эти мысли и поспешила вернуться на кухню сразу же после того, как Аннали забрала ребенка.
— Спасибо! — сказала ей Мария, глубоко вздохнув и устало с благодарностью улыбаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32