Обмотанный вокруг шеи шарф, что связала Энни, безжалостно сминал его галстук.
— Меган, мы остаемся здесь на ночлег, — улыбнулся ей Баррет. Он с любопытством смотрел на нее блестящими глазами, будто не мог наглядеться.
— А где мы?
— В Слау.
Она услышала, как Гарольд присвистнул, увидев что-то.
— Нет, вы только взгляните! Ну, Мэгги, сегодня ты будешь в мире звезд.
— О чем он? — спросила она.
— Сейчас увидишь. — Баррет помог ей выйти.
Они стояли прямо напротив небольшой усадьбы, вольно раскинувшейся среди дубов и тисов. На первом этаже дома светилось одинокое окошко. По правую руку неясно вырисовывалось какое-то сооружение. Меган повернулась и замерла.
В первую секунду она не поверила своим глазам и открыла рот. Потом поморгала, не привиделось ли. Нет, все осталась на месте.
— Бог мой… — прошептала она, глядя на телескоп сэра Уильяма Хершеля. Она чувствовала себя ребенком, впервые увидевшим Санта-Клауса, и с благоговением направилась в обсерваторию. Подошла к телескопу и замерла на месте. Ни один чертеж из тех, что ей довелось видеть, не давал истинного представления о техническом чуде. Она запрокинула голову, обводя взглядом устремленный в небо сорокафутовый цилиндр. Для поддержания этой замечательной конструкции внизу был установлен массивный постамент пирамидальной формы. Возле верхнего конца тубуса, как раз на уровне апертуры, в звездном небе виднелись Близнецы. Они сверкали ярко и вызывающе, словно напрашивались, чтоб их рассмотрел глаз астронома.
Баррет, встав сзади, обнял ее за талию.
— Это мой рождественский подарок. Тебе нравится?
Меган почувствовала, как слезы подступают к глазам. Она повернулась в его объятиях, чтобы заглянуть ему в лицо.
— До конца жизни не пожелаю ничего другого. Как мне отблагодарить тебя?
— Я думаю, существует ряд способов. — Баррет наклонился и стал ее целовать, не давая перевести дух. Это было настолько хорошо, что у Меган перехватило дыхание.
Никогда еще он не целовал ее так истово. Все мысли о звездах вылетели из головы. Она все сильнее чувствовала властность, с какой он сжимал ее в объятиях, и жар его тела.
Гарольд тихонько кашлянул.
— Я хотел сказать, что пойду в дом.
Баррет оторвался от губ Меган и шепнул:
— Позже мы это продолжим.
— Ловлю тебя на слове. — Меган чувствовала жжение от его горячего дыхания на ухе и шее. Она нехотя отняла руки, видя, как ухмыляется брат.
Парадная дверь распахнулась, из дома вышел мужчина и направился к ним. Подойдя, он поднял фонарь над головой и, щурясь от света, сказал:
— А, лорд Уотертон. Лорд Хершель говорил, что вы приедете. Мы не ждали вас раньше Рождества.
— Мне пришлось слегка поменять планы, Стаббинг. — Баррет бросил взгляд на Гарольда и сдвинул брови. — У нас на вечере будет еще один гость.
— Очень хорошо, милорд.
— Баррет! Так это все было продумано. И ты мне ничего не сказал? — Меган бросила на него испепеляющий взгляд.
Он легонько ущипнул ее за нос.
— Да, я заранее написал сэру Джону. Я знал, что ты будешь вне себя от радости. Но я хотел, чтоб это был мой рождественский подарок, да вот получилось раньше.
— Я думаю, что смогу тебя простить. — Меган улыбнулась и стиснула ему руку.
— Проходите, пожалуйста. — Стаббинг жестом пригласил их в дом. — Я покажу вам ваши комнаты.
Баррет взял Меган под руку и последовал за Гарольдом.
— Лорд Хершель здесь?
Холл выглядел мрачно. Стены с обшивкой из красного дерева были сплошь увешаны огромными портретами. На одном из них Меган узнала отца сэра Джона, покойного сэра Уильяма Хершеля.
— К сожалению, мастера нет дома, — ответил Стаббинг. — Он уехал в Лондон, помочь мистеру Сауту.
— Я слышала, они продолжают изучать орбитальное движение бинарных звезд. — Голос Меган был исполнен почтения. Она отдала свою накидку и перчатки Стаббингу.
— О! — улыбнулся дворецкий. — Так вы интересуетесь работами мастера?
— Интересуется! — пропел Гарольд, снимая плащ. — Вы не знаете мою сестру. Да она ни о чем другом не говорит. Только и слышишь: сэр Уильям Хершель сделал это, а сэр Джон сделал то. Она помешана на Хершелях и, надо сказать, изрядно поднадоела со своими звездами.
— Сэр Уильям был гениальным человеком. — Меган раздраженно взглянула на Гарольда. Он никогда не понимал ее тяги к познанию Вселенной и вряд ли когда-нибудь поймет. — И сэр Джон такой же выдающийся ученый, как его отец. Жаль, что его не будет с нами. Я так рассчитывала на эту встречу.
— Позже я устрою тебе с ним деловое свидание, — нетерпеливо сказал Баррет, протянув Стаббингу шляпу и плащ. — А сейчас давайте устраиваться. Я бы что-нибудь выпил.
— Простите, милорд, — Стаббинг хмуро посмотрел на красные носы Баррета и Гарольда, — я не заметил при вас ни кучера, ни лакеев.
— Да. Обстоятельства так сложились, что слуг пришлось оставить дома. — Баррет метнул взгляд на Гарольда, потом снова на дворецкого.
— Сейчас я вам всем принесу горячего рома. Ничто так хорошо не снимает озноб.
Гарольд потер замерзшие руки.
— Это было бы прекрасно.
Стаббинг повел их к лестнице.
Меган схватила Баррета за руку и, пропустив брата вперед, прошептала:
— Как ты думаешь, ничего, если мы перед сном посмотрим на звезды?
— Я знаю, другого времени ты выбрать не могла. Но предупреждаю: если ты попытаешься смотреть на них всю ночь, это может обернуться для тебя опасностью.
— Опасностью? — повторила Меган, сдвинув брови.
— Опасностью похищения, — сказал Баррет. — Я тебя похищу и отнесу в свою постель. И буду истязать ласками, так что тебе станет совсем не до звезд.
— Сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет, — насмешливо улыбнулась Меган, чтобы подзадорить его.
— О, я могу быть довольно безжалостным. — Он пристально посмотрел на нее. Синева его глаз была такой насыщенной, такой слепящей, что смотреть в них было больно, как в море солнца.
Он обнял ее за талию и повел наверх. Меган знала: сегодня ей не придется его соблазнять. Но что с ним произошло? Что-то изменилось в его глазах. Исчезла сдержанность и настороженность, будто внутри его сломался какой-то шлюз, не выпускавший эмоции. Будет ли Баррет относиться к ней с такой же любовью, как она к нему? Ответить на этот вопрос могло только время.
Полтора часа спустя Меган стояла в обсерватории, припав к окуляру телескопа и чувствуя на себе взгляд Баррета.
Он сидел на нижней ступеньке технической лесенки, ведущей к апертуре, лениво скрестив ноги и крутя в руках свою трость. Лунный свет, струившийся сквозь окошко вблизи крыши, окрашивал его волосы в серебристо-пепельные тона.
Меган слышала за спиной нетерпеливые движения. В третий раз за последнюю пару минут.
— Сейчас закончу. — Она никак не могла оторвать глаз от спутников Юпитера.
Баррет вынул из кармана часы и большим пальцем отщелкнул крышечку.
— Час назад ты говорила то же самое.
— Правда?
— Да.
— Но я никогда не видела небо так ясно, как сейчас. Представляешь, мне действительно удалось мельком увидеть Титанию. Сегодня идеальная ночь для обозрения. И телескоп изумительный.
— Боюсь, что спутники Урана меня не интересуют, Принцесса, — выразительно сказал Баррет, так что она вновь осязаемо почувствовала его взгляд. — Но другие вещи вполне.
— Ну пожалуйста, дай мне всего несколько минут. Потом обещаю тебе пойти спать.
— И это ты тоже говорила тридцать минут назад.
— На этот раз обещаю точно.
— Мы можем прийти сюда снова, — заметил Баррет, и она услышала, как он встал рядом с ней.
— Я знаю, — начала она, — но…
Баррет не дал ей договорить. Он скользнул руками вокруг ее талии, затем обхватил ладонями грудь.
— Позже, моя сладкая, не то я буду беспощаден. Не вынуждай меня.
— По-моему, ты уже беспощаден, — ехидно сказала Меган и отступила назад, чтобы посмотреть ему в лицо, чувствуя, как внутри все начинает трепетать. Она надеялась заполучить еще немного времени, но он уже принялся вытаскивать шпильки, пробегая пальцами по ее волосам и целуя в шею.
— Это нечестно, — простонала она, поворачивая голову, чтобы он мог свободнее осыпать ее поцелуями.
— Это единственный способ оттащить тебя от телескопа. Иначе ты будешь до утра глазеть на звезды. — Баррет поднял глаза и, наградив ее короткой страстной улыбкой, подхватил на руки. — Я ждал тебя столько, сколько позволял намеченный мной предел. Теперь я забираю тебя в постель.
Глава 26
Она уткнулась носом ему в шею и сказала:
— Я не собираюсь возражать.
— Это не принесет тебе ничего хорошего. — Баррет понес ее на руках из обсерватории.
Меган, положив голову ему на плечо, смотрела, как звезды наверху свершают свой круговорот. Где-то рядом закричала пустельга, и ей откликнулся самец.
— Ты слышал? — спросила Меган, наслаждаясь ощущением сильных рук, уносивших ее в спальню.
— Да.
— Чудесная ночь для любовников, правда?
— Будет чудесной, когда я принесу тебя в мою постель. — Уотертон прошел через вход для слуг и закрыл дверь ногой.
— Представим, будто это первая ночь нашего медового месяца? — сказала Меган. — Я сама не знаю почему, но у меня такое чувство, что это так и есть.
— В некотором смысле да. — Баррет посмотрел на нее сверху вниз. На лице у него не осталось и следа обычной настороженности, только властность и настоятельное желание. — И это потому, что я собираюсь услаждать тебя ласками, как никогда прежде.
Слова, произносимые мягким бархатным голосом, вызывали дрожь предвкушения. Меган вслушивалась в звук шагов, отзывавшихся на лестничной площадке.
— Ты не можешь идти чуть быстрее? — прошептала она, тычась ему в шею.
Он оживился, и на лице у него мелькнула озорная улыбка.
— Моя цель — получать наслаждение, миледи, — сказал он и зашагал через две ступеньки.
К тому времени, когда он добрался до своей комнаты, Меган хихикала, а он изнывал от желания. Он опустил ее на кровать, потом лег сам.
Их взгляды встретились. Насмешливые улыбки покинули лица, и оба одновременно потянулись друг к другу. Губы слились в поцелуе. В этот момент Меган почувствовала, как ее обдало жаром, будто в ней что-то взорвалось.
Она вцепилась Баррету в застежку и сорвала с него жилет — пиджак и галстук он, к счастью, снял раньше. Потом взялась за сорочку, сосредоточась на пуговицах. Пока она возилась, Баррет расстегнул у нее на спине крючки платья. Стащил его через голову заодно с ворохом нижних юбок и швырнул на пол.
Потом прошелся взглядом по нежно-розовому белью, корсету и белым шелковым чулкам с палевыми подвязками. Она надела все это, чтобы соблазнить его. Но, судя по блеску его глаз, на этот раз ее ухищрения оказались излишними.
— Так мне Холли следует благодарить за то, что на тебе надето? — прошептал он и принялся легкими поцелуями прокладывать тропинку на шее.
— Вообще-то эти вещи я выбрала сама, — сказала Меган хрипловатым от желания голосом.
Уотертон добрался до ямочки внизу шеи, задержался там на мгновение и, потрогав губами пульсирующую жилку, скользнул по ней языком.
— Баррет… — пробормотала Меган, пробежав пальцами по твердым мышцам у него на груди и ощущая их четкие контуры. Под ладонями у нее сильно билось его сердце.
— Я хочу смаковать тебя, — прошептал он, опускаясь ниже.
Он остановился и припал ртом к ложбинке на груди. Вырез корсета был настолько глубок, что соски почти касались края. Когда Меган ощутила там горячие губы, это вызвало невыносимые муки. Но когда он слегка куснул ее сквозь шелк, стало еще нестерпимее.
Она выгнула спину.
— Баррет, ты действительно безжалостен.
— Да. И каждый миг получаю от этого наслаждение. — Несколькими ловкими движениями он расшнуровал корсет, чтобы грудь получила достаточно свободы, а потом легонько зажал между зубами отвердевший сосок и принялся его истязать. Прикосновение языка, ощущение его шероховатости вызвало сладкую агонию и желание в ней раствориться. Распустив корсет до конца, Баррет проторил поцелуями путь к другой груди, чтобы уделить ей равное внимание.
Меган хотела ощущать его в себе, и ей казалось, что если это не свершится в ближайшие мгновения, она сгорит окончательно. Она смело просунула руку к нему в брюки и почувствовала крепость вздыбившегося фаллоса.
Баррет оцепенел на мгновение.
— О нет, — сказал он и схватил ее за руку. — Я получу свое в положенное время. — Он немного отодвинулся.
Меган застонала. Ей не дают держать руку где она хочет!
— Терпение. — Баррет положил ладонь ей на живот и заскользил вниз.
От его прикосновений напряглись все мышцы. Он поцеловал ямочку в центре живота, и Меган почувствовала, как у нее на теле выступила испарина.
Бедра приподнялись навстречу ласкам. Баррет помог им освободиться, лаская кожу гладью шелка и покрывая поцелуями. Он перемещался все ниже и ниже. Меган почувствовала, как его рот подбирается к самому лону. Когда она поняла, что за этим последует, у нее замерло сердце.
— Нет, Баррет, — пробормотала она, пытаясь отодвинуть его, чтобы он не целовал ее там.
— Да. — Он опустил ее шелковое прикрытие до колен и осторожно раздвинул их бедром. — Пусти меня. Расслабься, моя хорошая.
Он проник языком между мягкими влажными складками к средоточию ее желания, совершая поглаживающие движения. Ее чувства были на пределе от столь необычной ласки. Пальцы судорожно вцепились в простыни. Она никогда не предполагала, что мужчина и женщина могут разделять близость таким образом. Это переходило все мыслимые границы. Необыкновенные ощущения и возносили к звездам, и низвергали в пропасть. Когда ей стало совсем невыносимо и не было сил терпеть дольше, она вскрикнула и почувствовала облегчение.
Баррет поднял голову и спросил:
— Ну что, это было честно, не правда ли?
— Далеко не так. — Меган обхватила его за плечи, привлекая к себе. — Я хочу чувствовать тебя внутри себя.
— Сейчас почувствуешь, — сказал он.
Она поцеловала его так пылко, как только могла.
Быстро справившись с пуговицами, Баррет выскочил из брюк.
Она провела руками по его спине — судя по реакции, рубцы больше не стояли между ними — и положила ноги ему на бедра. Тогда он поцеловал ее и слегка продвинулся внутрь. Она испытывала такую близость и такую привязанность к нему, что хотелось, чтобы это блаженство никогда не кончалось.
Но приятное переживание длилось только мгновение. Ею завладело странное ощущение, что счастье недолговечно, и она подумала, что это чувство никогда ее не оставит. Не случайно ей приснился тот страшный сон в экипаже.
Баррет сделал несколько сильных бросков вглубь, и все тревоги вмиг растаяли. Он был внутри ее, все ей сполна отдавая. И, охваченная пламенем страсти, она уже не могла думать ни о чем другом. Она прильнула к нему еще теснее, и они вдвоем воспарили в благостном избавлении.
Баррет снова ее усладил и потом, обессиленный, упал сверху, тяжело дыша и содрогаясь всем телом.
— Невероятно, — сказал он довольным голосом. — Даже не верится.
— Я понимаю. — Она положила руки ему на грудь и погладила ее.
У нее были очень нежные руки. Баррет таял от ее прикосновений, поражаясь, с какой безыскусностью она дарила ему свои чувства. Он все больше осознавал, какой бессодержательной и неполной была его прежняя жизнь. Раньше он покупал любовь. У него было много женщин. Но мог ли он хоть когда-нибудь распознать, привязаны они к нему искренне или только играют? Меган не играла, это точно.
Баррет ткнулся носом ей в шею, ощутив, как мягкие волосы задели щеку. Помедлил минуту и отодвинулся, чтобы задуть свечу.
— Что ты делаешь? — спросила Меган.
— Собираюсь спать. — Он прижал ее к себе и натянул одеяло на них обоих.
— Ты в самом деле хочешь спать?
— Да.
Меган удовлетворенно вздохнула.
— А как же бессонница? — спросила она и прижалась спиной к его груди, пристраиваясь мягким местом у него на бедрах.
— Этой ночью я усну, можешь мне поверить. — Он поцеловал ее в затылок, чувствуя, как две округлые половинки прекрасно вписываются в излучину его бедер. Глубоко внутри возникло приятное тепло, довольство и эйфория. Ничего близкого к этому он никогда не испытывал. Неугомонная душа больше не билась в тревоге. Он был умиротворен целиком и полностью.
— Баррет?
— M-м… Что?
— Давай останемся здесь навсегда.
— Нет, только на несколько дней. Мы должны возвратиться до бала. Джеймсу потребуется моя помощь.
— Ты всегда помогаешь ему? Во всех подобных делах?
— Раньше — да.
— Как часто? — спросила Меган.
Баррет почувствовал, что она положила ладонь на его руку, а затем переплелась с ним пальцами.
— Я не считал.
— Я не хочу, чтоб ты делал это и дальше. Слишком опасно.
— Вот закончим с «Адвокатами дьявола», тогда перестану, — сказал Баррет, закрывая глаза.
— Что заставило тебя помогать Джеймсу в этот раз? — спросила Меган.
— Скука. Но больше я от нее не страдаю и не буду. Теперь у меня есть ты. — Баррет держал ее в объятиях, согреваемый ее близостью, и чувствовал, как обволакивающее тепло уносит его в неведомое царство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Меган, мы остаемся здесь на ночлег, — улыбнулся ей Баррет. Он с любопытством смотрел на нее блестящими глазами, будто не мог наглядеться.
— А где мы?
— В Слау.
Она услышала, как Гарольд присвистнул, увидев что-то.
— Нет, вы только взгляните! Ну, Мэгги, сегодня ты будешь в мире звезд.
— О чем он? — спросила она.
— Сейчас увидишь. — Баррет помог ей выйти.
Они стояли прямо напротив небольшой усадьбы, вольно раскинувшейся среди дубов и тисов. На первом этаже дома светилось одинокое окошко. По правую руку неясно вырисовывалось какое-то сооружение. Меган повернулась и замерла.
В первую секунду она не поверила своим глазам и открыла рот. Потом поморгала, не привиделось ли. Нет, все осталась на месте.
— Бог мой… — прошептала она, глядя на телескоп сэра Уильяма Хершеля. Она чувствовала себя ребенком, впервые увидевшим Санта-Клауса, и с благоговением направилась в обсерваторию. Подошла к телескопу и замерла на месте. Ни один чертеж из тех, что ей довелось видеть, не давал истинного представления о техническом чуде. Она запрокинула голову, обводя взглядом устремленный в небо сорокафутовый цилиндр. Для поддержания этой замечательной конструкции внизу был установлен массивный постамент пирамидальной формы. Возле верхнего конца тубуса, как раз на уровне апертуры, в звездном небе виднелись Близнецы. Они сверкали ярко и вызывающе, словно напрашивались, чтоб их рассмотрел глаз астронома.
Баррет, встав сзади, обнял ее за талию.
— Это мой рождественский подарок. Тебе нравится?
Меган почувствовала, как слезы подступают к глазам. Она повернулась в его объятиях, чтобы заглянуть ему в лицо.
— До конца жизни не пожелаю ничего другого. Как мне отблагодарить тебя?
— Я думаю, существует ряд способов. — Баррет наклонился и стал ее целовать, не давая перевести дух. Это было настолько хорошо, что у Меган перехватило дыхание.
Никогда еще он не целовал ее так истово. Все мысли о звездах вылетели из головы. Она все сильнее чувствовала властность, с какой он сжимал ее в объятиях, и жар его тела.
Гарольд тихонько кашлянул.
— Я хотел сказать, что пойду в дом.
Баррет оторвался от губ Меган и шепнул:
— Позже мы это продолжим.
— Ловлю тебя на слове. — Меган чувствовала жжение от его горячего дыхания на ухе и шее. Она нехотя отняла руки, видя, как ухмыляется брат.
Парадная дверь распахнулась, из дома вышел мужчина и направился к ним. Подойдя, он поднял фонарь над головой и, щурясь от света, сказал:
— А, лорд Уотертон. Лорд Хершель говорил, что вы приедете. Мы не ждали вас раньше Рождества.
— Мне пришлось слегка поменять планы, Стаббинг. — Баррет бросил взгляд на Гарольда и сдвинул брови. — У нас на вечере будет еще один гость.
— Очень хорошо, милорд.
— Баррет! Так это все было продумано. И ты мне ничего не сказал? — Меган бросила на него испепеляющий взгляд.
Он легонько ущипнул ее за нос.
— Да, я заранее написал сэру Джону. Я знал, что ты будешь вне себя от радости. Но я хотел, чтоб это был мой рождественский подарок, да вот получилось раньше.
— Я думаю, что смогу тебя простить. — Меган улыбнулась и стиснула ему руку.
— Проходите, пожалуйста. — Стаббинг жестом пригласил их в дом. — Я покажу вам ваши комнаты.
Баррет взял Меган под руку и последовал за Гарольдом.
— Лорд Хершель здесь?
Холл выглядел мрачно. Стены с обшивкой из красного дерева были сплошь увешаны огромными портретами. На одном из них Меган узнала отца сэра Джона, покойного сэра Уильяма Хершеля.
— К сожалению, мастера нет дома, — ответил Стаббинг. — Он уехал в Лондон, помочь мистеру Сауту.
— Я слышала, они продолжают изучать орбитальное движение бинарных звезд. — Голос Меган был исполнен почтения. Она отдала свою накидку и перчатки Стаббингу.
— О! — улыбнулся дворецкий. — Так вы интересуетесь работами мастера?
— Интересуется! — пропел Гарольд, снимая плащ. — Вы не знаете мою сестру. Да она ни о чем другом не говорит. Только и слышишь: сэр Уильям Хершель сделал это, а сэр Джон сделал то. Она помешана на Хершелях и, надо сказать, изрядно поднадоела со своими звездами.
— Сэр Уильям был гениальным человеком. — Меган раздраженно взглянула на Гарольда. Он никогда не понимал ее тяги к познанию Вселенной и вряд ли когда-нибудь поймет. — И сэр Джон такой же выдающийся ученый, как его отец. Жаль, что его не будет с нами. Я так рассчитывала на эту встречу.
— Позже я устрою тебе с ним деловое свидание, — нетерпеливо сказал Баррет, протянув Стаббингу шляпу и плащ. — А сейчас давайте устраиваться. Я бы что-нибудь выпил.
— Простите, милорд, — Стаббинг хмуро посмотрел на красные носы Баррета и Гарольда, — я не заметил при вас ни кучера, ни лакеев.
— Да. Обстоятельства так сложились, что слуг пришлось оставить дома. — Баррет метнул взгляд на Гарольда, потом снова на дворецкого.
— Сейчас я вам всем принесу горячего рома. Ничто так хорошо не снимает озноб.
Гарольд потер замерзшие руки.
— Это было бы прекрасно.
Стаббинг повел их к лестнице.
Меган схватила Баррета за руку и, пропустив брата вперед, прошептала:
— Как ты думаешь, ничего, если мы перед сном посмотрим на звезды?
— Я знаю, другого времени ты выбрать не могла. Но предупреждаю: если ты попытаешься смотреть на них всю ночь, это может обернуться для тебя опасностью.
— Опасностью? — повторила Меган, сдвинув брови.
— Опасностью похищения, — сказал Баррет. — Я тебя похищу и отнесу в свою постель. И буду истязать ласками, так что тебе станет совсем не до звезд.
— Сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет, — насмешливо улыбнулась Меган, чтобы подзадорить его.
— О, я могу быть довольно безжалостным. — Он пристально посмотрел на нее. Синева его глаз была такой насыщенной, такой слепящей, что смотреть в них было больно, как в море солнца.
Он обнял ее за талию и повел наверх. Меган знала: сегодня ей не придется его соблазнять. Но что с ним произошло? Что-то изменилось в его глазах. Исчезла сдержанность и настороженность, будто внутри его сломался какой-то шлюз, не выпускавший эмоции. Будет ли Баррет относиться к ней с такой же любовью, как она к нему? Ответить на этот вопрос могло только время.
Полтора часа спустя Меган стояла в обсерватории, припав к окуляру телескопа и чувствуя на себе взгляд Баррета.
Он сидел на нижней ступеньке технической лесенки, ведущей к апертуре, лениво скрестив ноги и крутя в руках свою трость. Лунный свет, струившийся сквозь окошко вблизи крыши, окрашивал его волосы в серебристо-пепельные тона.
Меган слышала за спиной нетерпеливые движения. В третий раз за последнюю пару минут.
— Сейчас закончу. — Она никак не могла оторвать глаз от спутников Юпитера.
Баррет вынул из кармана часы и большим пальцем отщелкнул крышечку.
— Час назад ты говорила то же самое.
— Правда?
— Да.
— Но я никогда не видела небо так ясно, как сейчас. Представляешь, мне действительно удалось мельком увидеть Титанию. Сегодня идеальная ночь для обозрения. И телескоп изумительный.
— Боюсь, что спутники Урана меня не интересуют, Принцесса, — выразительно сказал Баррет, так что она вновь осязаемо почувствовала его взгляд. — Но другие вещи вполне.
— Ну пожалуйста, дай мне всего несколько минут. Потом обещаю тебе пойти спать.
— И это ты тоже говорила тридцать минут назад.
— На этот раз обещаю точно.
— Мы можем прийти сюда снова, — заметил Баррет, и она услышала, как он встал рядом с ней.
— Я знаю, — начала она, — но…
Баррет не дал ей договорить. Он скользнул руками вокруг ее талии, затем обхватил ладонями грудь.
— Позже, моя сладкая, не то я буду беспощаден. Не вынуждай меня.
— По-моему, ты уже беспощаден, — ехидно сказала Меган и отступила назад, чтобы посмотреть ему в лицо, чувствуя, как внутри все начинает трепетать. Она надеялась заполучить еще немного времени, но он уже принялся вытаскивать шпильки, пробегая пальцами по ее волосам и целуя в шею.
— Это нечестно, — простонала она, поворачивая голову, чтобы он мог свободнее осыпать ее поцелуями.
— Это единственный способ оттащить тебя от телескопа. Иначе ты будешь до утра глазеть на звезды. — Баррет поднял глаза и, наградив ее короткой страстной улыбкой, подхватил на руки. — Я ждал тебя столько, сколько позволял намеченный мной предел. Теперь я забираю тебя в постель.
Глава 26
Она уткнулась носом ему в шею и сказала:
— Я не собираюсь возражать.
— Это не принесет тебе ничего хорошего. — Баррет понес ее на руках из обсерватории.
Меган, положив голову ему на плечо, смотрела, как звезды наверху свершают свой круговорот. Где-то рядом закричала пустельга, и ей откликнулся самец.
— Ты слышал? — спросила Меган, наслаждаясь ощущением сильных рук, уносивших ее в спальню.
— Да.
— Чудесная ночь для любовников, правда?
— Будет чудесной, когда я принесу тебя в мою постель. — Уотертон прошел через вход для слуг и закрыл дверь ногой.
— Представим, будто это первая ночь нашего медового месяца? — сказала Меган. — Я сама не знаю почему, но у меня такое чувство, что это так и есть.
— В некотором смысле да. — Баррет посмотрел на нее сверху вниз. На лице у него не осталось и следа обычной настороженности, только властность и настоятельное желание. — И это потому, что я собираюсь услаждать тебя ласками, как никогда прежде.
Слова, произносимые мягким бархатным голосом, вызывали дрожь предвкушения. Меган вслушивалась в звук шагов, отзывавшихся на лестничной площадке.
— Ты не можешь идти чуть быстрее? — прошептала она, тычась ему в шею.
Он оживился, и на лице у него мелькнула озорная улыбка.
— Моя цель — получать наслаждение, миледи, — сказал он и зашагал через две ступеньки.
К тому времени, когда он добрался до своей комнаты, Меган хихикала, а он изнывал от желания. Он опустил ее на кровать, потом лег сам.
Их взгляды встретились. Насмешливые улыбки покинули лица, и оба одновременно потянулись друг к другу. Губы слились в поцелуе. В этот момент Меган почувствовала, как ее обдало жаром, будто в ней что-то взорвалось.
Она вцепилась Баррету в застежку и сорвала с него жилет — пиджак и галстук он, к счастью, снял раньше. Потом взялась за сорочку, сосредоточась на пуговицах. Пока она возилась, Баррет расстегнул у нее на спине крючки платья. Стащил его через голову заодно с ворохом нижних юбок и швырнул на пол.
Потом прошелся взглядом по нежно-розовому белью, корсету и белым шелковым чулкам с палевыми подвязками. Она надела все это, чтобы соблазнить его. Но, судя по блеску его глаз, на этот раз ее ухищрения оказались излишними.
— Так мне Холли следует благодарить за то, что на тебе надето? — прошептал он и принялся легкими поцелуями прокладывать тропинку на шее.
— Вообще-то эти вещи я выбрала сама, — сказала Меган хрипловатым от желания голосом.
Уотертон добрался до ямочки внизу шеи, задержался там на мгновение и, потрогав губами пульсирующую жилку, скользнул по ней языком.
— Баррет… — пробормотала Меган, пробежав пальцами по твердым мышцам у него на груди и ощущая их четкие контуры. Под ладонями у нее сильно билось его сердце.
— Я хочу смаковать тебя, — прошептал он, опускаясь ниже.
Он остановился и припал ртом к ложбинке на груди. Вырез корсета был настолько глубок, что соски почти касались края. Когда Меган ощутила там горячие губы, это вызвало невыносимые муки. Но когда он слегка куснул ее сквозь шелк, стало еще нестерпимее.
Она выгнула спину.
— Баррет, ты действительно безжалостен.
— Да. И каждый миг получаю от этого наслаждение. — Несколькими ловкими движениями он расшнуровал корсет, чтобы грудь получила достаточно свободы, а потом легонько зажал между зубами отвердевший сосок и принялся его истязать. Прикосновение языка, ощущение его шероховатости вызвало сладкую агонию и желание в ней раствориться. Распустив корсет до конца, Баррет проторил поцелуями путь к другой груди, чтобы уделить ей равное внимание.
Меган хотела ощущать его в себе, и ей казалось, что если это не свершится в ближайшие мгновения, она сгорит окончательно. Она смело просунула руку к нему в брюки и почувствовала крепость вздыбившегося фаллоса.
Баррет оцепенел на мгновение.
— О нет, — сказал он и схватил ее за руку. — Я получу свое в положенное время. — Он немного отодвинулся.
Меган застонала. Ей не дают держать руку где она хочет!
— Терпение. — Баррет положил ладонь ей на живот и заскользил вниз.
От его прикосновений напряглись все мышцы. Он поцеловал ямочку в центре живота, и Меган почувствовала, как у нее на теле выступила испарина.
Бедра приподнялись навстречу ласкам. Баррет помог им освободиться, лаская кожу гладью шелка и покрывая поцелуями. Он перемещался все ниже и ниже. Меган почувствовала, как его рот подбирается к самому лону. Когда она поняла, что за этим последует, у нее замерло сердце.
— Нет, Баррет, — пробормотала она, пытаясь отодвинуть его, чтобы он не целовал ее там.
— Да. — Он опустил ее шелковое прикрытие до колен и осторожно раздвинул их бедром. — Пусти меня. Расслабься, моя хорошая.
Он проник языком между мягкими влажными складками к средоточию ее желания, совершая поглаживающие движения. Ее чувства были на пределе от столь необычной ласки. Пальцы судорожно вцепились в простыни. Она никогда не предполагала, что мужчина и женщина могут разделять близость таким образом. Это переходило все мыслимые границы. Необыкновенные ощущения и возносили к звездам, и низвергали в пропасть. Когда ей стало совсем невыносимо и не было сил терпеть дольше, она вскрикнула и почувствовала облегчение.
Баррет поднял голову и спросил:
— Ну что, это было честно, не правда ли?
— Далеко не так. — Меган обхватила его за плечи, привлекая к себе. — Я хочу чувствовать тебя внутри себя.
— Сейчас почувствуешь, — сказал он.
Она поцеловала его так пылко, как только могла.
Быстро справившись с пуговицами, Баррет выскочил из брюк.
Она провела руками по его спине — судя по реакции, рубцы больше не стояли между ними — и положила ноги ему на бедра. Тогда он поцеловал ее и слегка продвинулся внутрь. Она испытывала такую близость и такую привязанность к нему, что хотелось, чтобы это блаженство никогда не кончалось.
Но приятное переживание длилось только мгновение. Ею завладело странное ощущение, что счастье недолговечно, и она подумала, что это чувство никогда ее не оставит. Не случайно ей приснился тот страшный сон в экипаже.
Баррет сделал несколько сильных бросков вглубь, и все тревоги вмиг растаяли. Он был внутри ее, все ей сполна отдавая. И, охваченная пламенем страсти, она уже не могла думать ни о чем другом. Она прильнула к нему еще теснее, и они вдвоем воспарили в благостном избавлении.
Баррет снова ее усладил и потом, обессиленный, упал сверху, тяжело дыша и содрогаясь всем телом.
— Невероятно, — сказал он довольным голосом. — Даже не верится.
— Я понимаю. — Она положила руки ему на грудь и погладила ее.
У нее были очень нежные руки. Баррет таял от ее прикосновений, поражаясь, с какой безыскусностью она дарила ему свои чувства. Он все больше осознавал, какой бессодержательной и неполной была его прежняя жизнь. Раньше он покупал любовь. У него было много женщин. Но мог ли он хоть когда-нибудь распознать, привязаны они к нему искренне или только играют? Меган не играла, это точно.
Баррет ткнулся носом ей в шею, ощутив, как мягкие волосы задели щеку. Помедлил минуту и отодвинулся, чтобы задуть свечу.
— Что ты делаешь? — спросила Меган.
— Собираюсь спать. — Он прижал ее к себе и натянул одеяло на них обоих.
— Ты в самом деле хочешь спать?
— Да.
Меган удовлетворенно вздохнула.
— А как же бессонница? — спросила она и прижалась спиной к его груди, пристраиваясь мягким местом у него на бедрах.
— Этой ночью я усну, можешь мне поверить. — Он поцеловал ее в затылок, чувствуя, как две округлые половинки прекрасно вписываются в излучину его бедер. Глубоко внутри возникло приятное тепло, довольство и эйфория. Ничего близкого к этому он никогда не испытывал. Неугомонная душа больше не билась в тревоге. Он был умиротворен целиком и полностью.
— Баррет?
— M-м… Что?
— Давай останемся здесь навсегда.
— Нет, только на несколько дней. Мы должны возвратиться до бала. Джеймсу потребуется моя помощь.
— Ты всегда помогаешь ему? Во всех подобных делах?
— Раньше — да.
— Как часто? — спросила Меган.
Баррет почувствовал, что она положила ладонь на его руку, а затем переплелась с ним пальцами.
— Я не считал.
— Я не хочу, чтоб ты делал это и дальше. Слишком опасно.
— Вот закончим с «Адвокатами дьявола», тогда перестану, — сказал Баррет, закрывая глаза.
— Что заставило тебя помогать Джеймсу в этот раз? — спросила Меган.
— Скука. Но больше я от нее не страдаю и не буду. Теперь у меня есть ты. — Баррет держал ее в объятиях, согреваемый ее близостью, и чувствовал, как обволакивающее тепло уносит его в неведомое царство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34