И телефоны тоже отключены. Из того, какие огневые позиции заняли стрелки, следует, что в их намерения входит отрезать путь всякому, кто попробует пойти за помощью. Они хотят отрезать нас от внешнего мира и прижать к стене.
– Но какого черта они все это делают? И вообще, кто они такие? – ворчливо спросил Уолтер и нервно провел рукой по редеющим волосам.
– Я никого не видел, но мне кажется, что те двое парней, которые побывали в гостинице на прошлой неделе, привели с собой подкрепление, – Келвин пожал плечами. – А нужен им я.
– Потому что ты посадил их в лужу?
– И долбанул одного из них по голове, – добавила Нина. Она сидела на холодном бетоне рядом с Кридом. С прошлой ночи она никуда от него не отходила.
– Не могу сказать, что они поступают разумно, – заметил Келвин. – Но некоторые люди позволяют самомнению брать верх над разумом и пускаются во все тяжкие.
– Но это… Это ни в какие рамки не лезет. Это сильно смахивает на безумие, – возразила Шерри. Семь человек погибли. Слишком для оскорбленного самолюбия. – Если они так на тебя разозлились, почему бы им просто не поймать тебя где-нибудь и не настучать тебе по заднице?
– Меня так просто не возьмешь, – спокойно ответил Келвин.
– География играет против нас, – сказал Крид, возвращая разговор в деловое русло. Он ткнул пальцем в нарисованную им карту. – Из-за реки на ту сторону не пробраться. Течение слишком сильное, чтобы перейти ее вброд, а любая лодка в считанные секунды разобьется о скалы. Вверх по течению расположен вертикальный каньон, который невозможно обойти, так что это направление закрыто.
– Полуостров, на котором расположен Трейл-Стоп, имеет форму инфузории-туфельки, – продолжал Келвин. – Мост был возле хвоста. Тут у нас негде развернуться, а река – естественная преграда. Вот тут, – Келвин ткнул в набросок Крида, – горы, взобраться на которые под силу только горным козлам. Так что нам остается только спуститься вниз по этой стороне, к этому проходу в горах, от которого мы оказались отрезанными. У них термоскопы, которые лучше всего работают ночью, но днем стрелки видят и так. Мне придется подождать до темноты, а потом забраться в ручей, чтобы стать для них невидимым – стереть свою тепловую сигнатуру.
– Сколько времени тебе потребуется, чтобы пробраться через проход? – спросила Шерри.
– Мне не потребуется проходить через проход. Все, что мне нужно, – это обойти одного из стрелков, а когда я буду у них за спиной, я смогу идти по дороге.
Кейт с шумом втянула в себя воздух. Она не была обучена тактике ведения военных действий, но знала, как Келвин был близок к переохлаждению вчера ночью, а сегодня вода теплее не стала. Кто знает, сколько ему придется просидеть в ледяной воде, выжидая, пока наступит нужный момент? А потом ему придется пройти не одну милю в этой холодной мокрой одежде, и с каждой минутой он будет терять тепло. И если хотя бы один из стрелков заметит его на той стороне ручья, они станут охотиться за ним, как за диким зверем, а у него просто не хватит энергии от них увертываться. Почему никто не скажет этому плану «нет», почему никто не скажет, что это слишком опасно? Почему они все с радостью взваливают на него всю ответственность, позволяют ему рисковать?
Потому что, как верно подметил сам Келвин, никого другого не было. Крид ранен, Марио мертв. А все остальные уже люди в годах и не в лучшей физической форме. Все, кроме нее.
– Нет, – сказала Кейт, потому что никто другой не мог сказать «нет». – Нет, это слишком опасно, и не пытайся убедить меня в том, что это не так, – с нажимом в голосе сказала она, увидев, что Келвин собирается ей возразить. – Ты думаешь, они не готовы к тому, что кто-то из нас попытается сделать то, что ты предлагаешь? Вчера ты едва мог идти после сидения в ледяной воде. А что будет с нами со всеми, если тебя убьют? – Думаю, что они уйдут, поскольку им нужен только я. Кейт хотелось завизжать, так бесило ее спокойствие Келвина. Ей хотелось схватить его и трясти как грушу за то, что он наплевательски относится к своей жизни. Она стояла, сжав кулаки, пока все эти парни пялились на нее так, словно она дура, словно она не поняла, что он хотел сделать. Она все прекрасно поняла и не хотела заново пережить все то, что уже однажды пережила.
– Ты не знаешь. Мы не знаем наверняка, кто они такие и чего хотят. Что, если происходящее не имеет к тебе никакого отношения? И, даже если охота в самом деле идет на тебя, что заставляет тебя думать, что, расправившись с тобой, они просто соберут вещи и смотаются отсюда? Они уже убили семь человек, и все мы сошлись на том, что такое не совершают просто потому, что ты задел чье-то самолюбие. Должна быть еще причина. Мы просто не знаем какая.
Он внимательно посмотрел на нее и кивнул:
– Ты права, должно быть что-то еще.
– Ты можешь гарантировать, что проскочишь мимо них незамеченным?
– Нет, таких гарантий я дать не могу.
– Тогда мы рискуем тебя потерять, Келвин. Мы не беспомощны, но мы действительно отрезаны от внешнего мира, и все козыри на руках у них. – Кейт в отчаянии искала выход из ситуации, она ждала озарения, чего-то, что подсказало бы ей, как решить проблему, не подвергая жизнь Келвина такому риску. Он был прав – самый прямой и короткий путь лежал через огневые позиции врага. Но если бы они могли подняться в горы и потом спуститься…
– Мы не можем сидеть сложа руки, – сказал Крид. – Мы не готовы к осаде, а как раз это и…
Кейт с удивлением услышала собственный голос. Словно в ней говорил кто-то другой.
– Есть иной путь, – услышала она себя.
Все замолчали и повернули головы в ее сторону. Где-то глубоко внутри тонкий голосок страха повторял «нет, нет», но отчего-то Кейт не могла заставить себя остановиться: ноги сами несли ее через плотное кольцо людей к разложенной на полу карте. Она ткнула пальцем в горы, туда, где, по словам Келвина, мог пройти только горный козел.
– Я могу подняться на эти горы. Я там уже бывала. Я скалолазка, вы же знаете, вы видели мое снаряжение. Со страховкой переправиться через горы можно, ничем не рискуя, – это не совсем соответствовало действительности, но совесть ее выдержит эту маленькую ложь, – и они не ожидают, что мы воспользуемся этим маршрутом, так что следить за нами не будут. Никто не станет стрелять по нам, и никому не придется подставлять свою шею, словно жертвенному ягненку.
– Кейт, – пробормотал Келвин, – У тебя двое детей.
– Я знаю, – сказала Кейт, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Я знаю.
И ей хотелось дожить до того момента, как они повзрослеют. Ей хотелось заботиться о них, хотелось подержать на руках внуков, ей хотелось всего того, о чем мечтают все родители. Но она не могла отмахнуться от ощущения, что, если Келвин станет действовать по им же предложенному плану, он погибнет и подставит тем самым их всех под удар. Все оставшиеся тоже могут погибнуть, так что ее дети в любом случае потеряют мать. Каким бы опасным ни был ее план, он все же был менее опасным, чем тот, что предлагал Келвин.
– Она права, – веско сказал Рой Эдвард.
Все повернули головы к старику. Он сидел на стуле, который накануне ночью принесли из столовой. Левая рука его и левая половина лица были лиловыми от синяка, полученного при падении, но губы сжались в упрямую линию.
– То, что ты хочешь сделать, опасно, парень, и я не понимаю, с чего ты взял, что мы хотим, чтобы ты жертвовал собой ради нас.
Люди согласно закивали. Кейт готова была расцеловать старика, так она была ему благодарна.
– Мы потеряем много времени, если пойдем через горы, – возразил Келвин.
– Если придерживаться направления, обозначенного на карте, то да, но эти горы испещрены заброшенными шахтами. – Рой Эдвард встал и нетвердым шагом подошел к ним. – Я знаю, потому что в одной из этих шахт работал мой отец, и в некоторых шахтах я играл мальчишкой. Наверняка там имеются проходы, которые связывают все прииски, потому что копать все шахты начинали оттуда, с одного места. К тому же народ с приисков закупал провизию здесь, и они не перебирались сюда через горы, верно? Насколько я помню, одна из шахт ведет напрямик через складку в горах. Не знаю, в каком состоянии эти проходы сейчас, спустя столько лет, но если вам удастся пройти по одному из проходов, вы значительно сэкономите время.
Трясущимся пальцем он провел по карте и поднял глаза на Кейт.
– Даже если проходы завалены, а я думаю, что так оно и есть, вы могли бы перемахнуть через скалы на ту сторону и дальше воспользоваться уцелевшим проходом. Вы будете гораздо выше того места, за которым ведут наблюдение эти ублюдки, и лес там густой, так что вас в любом случае видно не будет. Как только вы доберетесь до прохода в горах, вы окажетесь позади них.
Кейт утерла слезы и повернулась лицом к Келвину.
– Я пойду, – дрожащим голосом сказала она. – Ты можешь делать, что хочешь, но я пойду.
Он немного помолчал, пристально глядя ей в лицо, и увидел в нем отчаяние. Келвин взглянул на Крида, но Кейт не смогла разобрать, каким молчаливым посланием обменялись эти двое.
– Ладно, – сказал он своим обычным спокойным голосом, словно она только что сообщила ему, что пойдет в бакалейную лавку за покупками. – Но я пойду с тобой.
Глава 25
Люди не ходят в горы на прогулку. Отправляясь в горы, люди долго готовятся, набираются опыта, проверяют снаряжение. Но тут Кейт вспомнила тот разговор, что произошел между нею и Келвином, когда он открыл ей дверь на чердак. Это было всего лишь несколько дней назад. Несколько дней! А казалось, прошли недели.
– Ты говорил, что занимался альпинизмом. – Альпинизм отличается от скалолазания, но снаряжение у альпинистов и скалолазов в основном одно и то же. Кейт полагала, что основы у альпинизма и скалолазания тоже были общие, отличалась только техника восхождения.
– В основном альпинизмом, – поправил ее Келвин. – Но скалолазанием тоже.
Крид в свойственной ему резкой манере открыл блокнот и вытащил ручку.
– Ладно. Давайте составим список того, что вам понадобится, чтобы ничего не забыть. Как вы считаете, сколько вам потребуется времени, чтобы пройти на ту сторону и добраться до телефона? – Крид обращался к Кейт, потому что она уже взбиралась на скалы в этих местах.
Они с Дереком никогда не оставались в горах на ночь: уходили утром, возвращались в отель вечером, но она знала местность, о которой шла речь. Горы нависали над ее домом, и она видела их каждый день. Порой она смотрела на какую-нибудь скалу и думала: «Я уже на тебя взбиралась». Она знала, сколько времени требовалось, чтобы добраться до тех скал, и сколько времени отнимал подъем и спуск. В некоторых местах подъем был достаточно легким, проще того, что нравилось им с Дереком. На Кейт нахлынули воспоминания: с кристальной ясностью в голове ее возникали картины того, что предстояло сделать – того, что она предлагала.
– Я думаю, дня полтора, – наконец сказала она, – может, два. Это чтобы добраться до того места, откуда мы можем идти пешком. Сколько оттуда до прохода, Рой?
Рой презрительно фыркнул.
– Пять миль, если лететь напрямую, как птица над землей. А если учесть все подъемы и спуски, получится миль пятнадцать – двадцать.
– Идти можно только днем, – сказал Келвин. – Фонари мы включать не можем. Так что два дня перехода, если идти очень быстро. Итого – четыре дня до прохода.
Четыре дня. У Кейт свело живот. Четыре дня – это слишком много. За четыре дня всякое может случиться. Нина протянула ей руку.
– За нас не волнуйтесь, – твердо заявила она. – Мы продержимся, что бы они ни делали.
– Да, черт возьми, – сказал Уолтер. Он выглядел усталым, все они выглядели усталыми, но в глазах его горел гнев. На них напали, их друзей убили, и он не собирался вскидывать руки вверх и сдаваться. – Почти у всех нас есть ружья, есть боезапасы а если понадобится, в магазине есть еще. У нас есть еда и вода. Если эти сукины дети считают, что мы – легкая мишень, пусть, подумают еще раз.
В подвале все закивали, каждый на свой лад выражая согласие с тем, что сказал Уолтер.
Келвин почесал подбородок.
– Кстати, Нина, у тебя в магазине довольно много больших мешков с кормом.
– Да, я начала делать припасы на зиму. А что?
– Сквозь мешок с песком не пройдет даже пуля, что пробивает броню, поэтому их используют военные. У нас нет песка, но зато есть эти мешки с кормом. Корм не так хорош, как песок, но если поставить два мешка в ряд, то получится хорошая баррикада. – Келвин сделал паузу и добавил: – Кстати, я прорубил дыру в потолке.
Нина улыбнулась:
– Ну конечно. А я еще думала, как ты забрался к себе в квартиру. – Нина показала рукой на его одежду. Если дыра в потолке и вызвала у нее досаду, то Нина никак этой досады не показала.
Келвин обвел взглядом подвал.
– Вы не можете оставаться тут: здесь слишком тесно, и необходимости в этом нет. Мы выберем самые безопасные дома, куда меньше всего попадает пуль, и рассредоточимся. Мы можем использовать мешки с кормом, чтобы построить укрепления. Так вам будет проще обороняться и проще следить за тем, что происходит. Еще надо выкопать траншеи, чтобы безопасно передвигаться с места на место. Траншеи эти не обязательно должны быть глубокими и длинными: достаточно сделать их такой длины, чтобы безопасно пересекать открытые пространства, а глубины такой, чтобы в них можно было ползти на животе.
– Еще нам нужны пища, одеяла, одежда. Некоторым понадобятся лекарства, – сказала Шерри. – Покажи нам, как перебираться с места на место, не подставляя задницы под пули, и Мы начнем собирать все необходимое.
– Я сам принесу, – начал было Келвин, но Шерри подняла руку, призывая его замолчать.
– Я не сказала: пойди и сделай. Я сказала: покажи нам, как это сделать. Если ты нам не покажешь, то без тебя от нас проку не будет. Нам надо научиться держать оборону.
– У меня много лишних одеял и подушек, – сказала Кейт. – И еда тоже есть. И еще матрасы, которые тоже можно использовать для постройки баррикады.
– Матрасы – мысль хорошая, – сказал Келвин. – В смысле того, чтобы на них спать. Не спите на кроватях. Стащите матрасы на пол.
– Что еще можно использовать для укреплений? – спросила Милли.
– Например, коробки со старыми журналами. Книги, плотно упакованные в коробки. Подушки бесполезны, они недостаточно плотные. Мебель тоже не годится. Но зато можно поплотнее скатать ковры и паласы, связать их, чтобы не развернулись, и поставить под углом, укрепляя самую ненадежную стену.
– У кого-нибудь есть бильярдный стол со столешницей из итальянского сланца?
– У меня есть, – сказал кто-то, и Кейт, оглянувшись, увидела, что Роланд Геттис поднял руку. Он редко говорил, в основном слушал с легкой улыбкой на лице и лишь отвечал на вопросы, и то когда обращались непосредственно к нему.
– Сланцевый бильярдный стол – отличный щит, если вы сможете перевернуть его на бок.
– Весит целую тонну, – сказал Роланд и кивнул. Крид посмотрел на Келвина.
– Я сам все это организую. А вы с Кейт идите и возьмите то, что вам понадобится. – Он взглянул на свой блокнот. – Я ничего не написал. Вам нужно составить список?
– Не думаю, – ответила Кейт. – По крайней мере, что касается снаряжения. Я могу упаковать его с закрытыми глазами.
– Тогда все, – сказал Келвин и протянул ей руку. – Ты позаботишься о снаряжении, а я обо всем остальном. Пошли.
* * *
Дорога домой в определенном смысле показалась ей легче, чем путь от дома сюда прошлой ночью – не пришлось бежать. Тапочки не слишком хорошо защищали ноги, так что Кейт была даже рада тому, что они перебирались через открытые пространства с большей осторожностью. Однако чем осторожнее они передвигались, тем медленнее у них это получалось. И, чем дольше они передвигались по открытым местам, тем большему риску подвергались. Не передать, как это страшно, когда точи знаешь, что кто-то притаился в полумиле от тебя и наблюдает через оптический прицел, видит каждое твое движение и в любой момент может нажать на курок.
При этой мысли Кейт вдруг остановилась. Ее затрясло от страха. И Келвин оглянулся, словно знал о каждой ее мысли, словно отслеживал каждое ее малейшее движение.
– Что не так?
Кейт огляделась. Здесь, в этом конкретном месте, они могли ничего не бояться. Келвин использовал все возможные прикрытия, от камней, деревьев и зданий до откосов и лощин. Все было совсем не так, как вчера ночью, когда они с Маурин перемещались по дому.
– Кажется, что кто-то за нами наблюдает, что стрелки могут нас видеть.
– Не могут. Не сейчас.
– Я знаю. Но вчера, когда мы с Маурин были наверху, я почувствовала, что туда летит пуля, запаниковала и сбила Маурин с ног. У меня было такое странное, такое жуткое ощущение, словно между лопатками у меня что-то поползло. Тогда разбилось окно, и уже после этого мы услышали выстрел. И сейчас у меня похожее чувство, но ведь пуля не может пробить этот камень, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Но какого черта они все это делают? И вообще, кто они такие? – ворчливо спросил Уолтер и нервно провел рукой по редеющим волосам.
– Я никого не видел, но мне кажется, что те двое парней, которые побывали в гостинице на прошлой неделе, привели с собой подкрепление, – Келвин пожал плечами. – А нужен им я.
– Потому что ты посадил их в лужу?
– И долбанул одного из них по голове, – добавила Нина. Она сидела на холодном бетоне рядом с Кридом. С прошлой ночи она никуда от него не отходила.
– Не могу сказать, что они поступают разумно, – заметил Келвин. – Но некоторые люди позволяют самомнению брать верх над разумом и пускаются во все тяжкие.
– Но это… Это ни в какие рамки не лезет. Это сильно смахивает на безумие, – возразила Шерри. Семь человек погибли. Слишком для оскорбленного самолюбия. – Если они так на тебя разозлились, почему бы им просто не поймать тебя где-нибудь и не настучать тебе по заднице?
– Меня так просто не возьмешь, – спокойно ответил Келвин.
– География играет против нас, – сказал Крид, возвращая разговор в деловое русло. Он ткнул пальцем в нарисованную им карту. – Из-за реки на ту сторону не пробраться. Течение слишком сильное, чтобы перейти ее вброд, а любая лодка в считанные секунды разобьется о скалы. Вверх по течению расположен вертикальный каньон, который невозможно обойти, так что это направление закрыто.
– Полуостров, на котором расположен Трейл-Стоп, имеет форму инфузории-туфельки, – продолжал Келвин. – Мост был возле хвоста. Тут у нас негде развернуться, а река – естественная преграда. Вот тут, – Келвин ткнул в набросок Крида, – горы, взобраться на которые под силу только горным козлам. Так что нам остается только спуститься вниз по этой стороне, к этому проходу в горах, от которого мы оказались отрезанными. У них термоскопы, которые лучше всего работают ночью, но днем стрелки видят и так. Мне придется подождать до темноты, а потом забраться в ручей, чтобы стать для них невидимым – стереть свою тепловую сигнатуру.
– Сколько времени тебе потребуется, чтобы пробраться через проход? – спросила Шерри.
– Мне не потребуется проходить через проход. Все, что мне нужно, – это обойти одного из стрелков, а когда я буду у них за спиной, я смогу идти по дороге.
Кейт с шумом втянула в себя воздух. Она не была обучена тактике ведения военных действий, но знала, как Келвин был близок к переохлаждению вчера ночью, а сегодня вода теплее не стала. Кто знает, сколько ему придется просидеть в ледяной воде, выжидая, пока наступит нужный момент? А потом ему придется пройти не одну милю в этой холодной мокрой одежде, и с каждой минутой он будет терять тепло. И если хотя бы один из стрелков заметит его на той стороне ручья, они станут охотиться за ним, как за диким зверем, а у него просто не хватит энергии от них увертываться. Почему никто не скажет этому плану «нет», почему никто не скажет, что это слишком опасно? Почему они все с радостью взваливают на него всю ответственность, позволяют ему рисковать?
Потому что, как верно подметил сам Келвин, никого другого не было. Крид ранен, Марио мертв. А все остальные уже люди в годах и не в лучшей физической форме. Все, кроме нее.
– Нет, – сказала Кейт, потому что никто другой не мог сказать «нет». – Нет, это слишком опасно, и не пытайся убедить меня в том, что это не так, – с нажимом в голосе сказала она, увидев, что Келвин собирается ей возразить. – Ты думаешь, они не готовы к тому, что кто-то из нас попытается сделать то, что ты предлагаешь? Вчера ты едва мог идти после сидения в ледяной воде. А что будет с нами со всеми, если тебя убьют? – Думаю, что они уйдут, поскольку им нужен только я. Кейт хотелось завизжать, так бесило ее спокойствие Келвина. Ей хотелось схватить его и трясти как грушу за то, что он наплевательски относится к своей жизни. Она стояла, сжав кулаки, пока все эти парни пялились на нее так, словно она дура, словно она не поняла, что он хотел сделать. Она все прекрасно поняла и не хотела заново пережить все то, что уже однажды пережила.
– Ты не знаешь. Мы не знаем наверняка, кто они такие и чего хотят. Что, если происходящее не имеет к тебе никакого отношения? И, даже если охота в самом деле идет на тебя, что заставляет тебя думать, что, расправившись с тобой, они просто соберут вещи и смотаются отсюда? Они уже убили семь человек, и все мы сошлись на том, что такое не совершают просто потому, что ты задел чье-то самолюбие. Должна быть еще причина. Мы просто не знаем какая.
Он внимательно посмотрел на нее и кивнул:
– Ты права, должно быть что-то еще.
– Ты можешь гарантировать, что проскочишь мимо них незамеченным?
– Нет, таких гарантий я дать не могу.
– Тогда мы рискуем тебя потерять, Келвин. Мы не беспомощны, но мы действительно отрезаны от внешнего мира, и все козыри на руках у них. – Кейт в отчаянии искала выход из ситуации, она ждала озарения, чего-то, что подсказало бы ей, как решить проблему, не подвергая жизнь Келвина такому риску. Он был прав – самый прямой и короткий путь лежал через огневые позиции врага. Но если бы они могли подняться в горы и потом спуститься…
– Мы не можем сидеть сложа руки, – сказал Крид. – Мы не готовы к осаде, а как раз это и…
Кейт с удивлением услышала собственный голос. Словно в ней говорил кто-то другой.
– Есть иной путь, – услышала она себя.
Все замолчали и повернули головы в ее сторону. Где-то глубоко внутри тонкий голосок страха повторял «нет, нет», но отчего-то Кейт не могла заставить себя остановиться: ноги сами несли ее через плотное кольцо людей к разложенной на полу карте. Она ткнула пальцем в горы, туда, где, по словам Келвина, мог пройти только горный козел.
– Я могу подняться на эти горы. Я там уже бывала. Я скалолазка, вы же знаете, вы видели мое снаряжение. Со страховкой переправиться через горы можно, ничем не рискуя, – это не совсем соответствовало действительности, но совесть ее выдержит эту маленькую ложь, – и они не ожидают, что мы воспользуемся этим маршрутом, так что следить за нами не будут. Никто не станет стрелять по нам, и никому не придется подставлять свою шею, словно жертвенному ягненку.
– Кейт, – пробормотал Келвин, – У тебя двое детей.
– Я знаю, – сказала Кейт, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Я знаю.
И ей хотелось дожить до того момента, как они повзрослеют. Ей хотелось заботиться о них, хотелось подержать на руках внуков, ей хотелось всего того, о чем мечтают все родители. Но она не могла отмахнуться от ощущения, что, если Келвин станет действовать по им же предложенному плану, он погибнет и подставит тем самым их всех под удар. Все оставшиеся тоже могут погибнуть, так что ее дети в любом случае потеряют мать. Каким бы опасным ни был ее план, он все же был менее опасным, чем тот, что предлагал Келвин.
– Она права, – веско сказал Рой Эдвард.
Все повернули головы к старику. Он сидел на стуле, который накануне ночью принесли из столовой. Левая рука его и левая половина лица были лиловыми от синяка, полученного при падении, но губы сжались в упрямую линию.
– То, что ты хочешь сделать, опасно, парень, и я не понимаю, с чего ты взял, что мы хотим, чтобы ты жертвовал собой ради нас.
Люди согласно закивали. Кейт готова была расцеловать старика, так она была ему благодарна.
– Мы потеряем много времени, если пойдем через горы, – возразил Келвин.
– Если придерживаться направления, обозначенного на карте, то да, но эти горы испещрены заброшенными шахтами. – Рой Эдвард встал и нетвердым шагом подошел к ним. – Я знаю, потому что в одной из этих шахт работал мой отец, и в некоторых шахтах я играл мальчишкой. Наверняка там имеются проходы, которые связывают все прииски, потому что копать все шахты начинали оттуда, с одного места. К тому же народ с приисков закупал провизию здесь, и они не перебирались сюда через горы, верно? Насколько я помню, одна из шахт ведет напрямик через складку в горах. Не знаю, в каком состоянии эти проходы сейчас, спустя столько лет, но если вам удастся пройти по одному из проходов, вы значительно сэкономите время.
Трясущимся пальцем он провел по карте и поднял глаза на Кейт.
– Даже если проходы завалены, а я думаю, что так оно и есть, вы могли бы перемахнуть через скалы на ту сторону и дальше воспользоваться уцелевшим проходом. Вы будете гораздо выше того места, за которым ведут наблюдение эти ублюдки, и лес там густой, так что вас в любом случае видно не будет. Как только вы доберетесь до прохода в горах, вы окажетесь позади них.
Кейт утерла слезы и повернулась лицом к Келвину.
– Я пойду, – дрожащим голосом сказала она. – Ты можешь делать, что хочешь, но я пойду.
Он немного помолчал, пристально глядя ей в лицо, и увидел в нем отчаяние. Келвин взглянул на Крида, но Кейт не смогла разобрать, каким молчаливым посланием обменялись эти двое.
– Ладно, – сказал он своим обычным спокойным голосом, словно она только что сообщила ему, что пойдет в бакалейную лавку за покупками. – Но я пойду с тобой.
Глава 25
Люди не ходят в горы на прогулку. Отправляясь в горы, люди долго готовятся, набираются опыта, проверяют снаряжение. Но тут Кейт вспомнила тот разговор, что произошел между нею и Келвином, когда он открыл ей дверь на чердак. Это было всего лишь несколько дней назад. Несколько дней! А казалось, прошли недели.
– Ты говорил, что занимался альпинизмом. – Альпинизм отличается от скалолазания, но снаряжение у альпинистов и скалолазов в основном одно и то же. Кейт полагала, что основы у альпинизма и скалолазания тоже были общие, отличалась только техника восхождения.
– В основном альпинизмом, – поправил ее Келвин. – Но скалолазанием тоже.
Крид в свойственной ему резкой манере открыл блокнот и вытащил ручку.
– Ладно. Давайте составим список того, что вам понадобится, чтобы ничего не забыть. Как вы считаете, сколько вам потребуется времени, чтобы пройти на ту сторону и добраться до телефона? – Крид обращался к Кейт, потому что она уже взбиралась на скалы в этих местах.
Они с Дереком никогда не оставались в горах на ночь: уходили утром, возвращались в отель вечером, но она знала местность, о которой шла речь. Горы нависали над ее домом, и она видела их каждый день. Порой она смотрела на какую-нибудь скалу и думала: «Я уже на тебя взбиралась». Она знала, сколько времени требовалось, чтобы добраться до тех скал, и сколько времени отнимал подъем и спуск. В некоторых местах подъем был достаточно легким, проще того, что нравилось им с Дереком. На Кейт нахлынули воспоминания: с кристальной ясностью в голове ее возникали картины того, что предстояло сделать – того, что она предлагала.
– Я думаю, дня полтора, – наконец сказала она, – может, два. Это чтобы добраться до того места, откуда мы можем идти пешком. Сколько оттуда до прохода, Рой?
Рой презрительно фыркнул.
– Пять миль, если лететь напрямую, как птица над землей. А если учесть все подъемы и спуски, получится миль пятнадцать – двадцать.
– Идти можно только днем, – сказал Келвин. – Фонари мы включать не можем. Так что два дня перехода, если идти очень быстро. Итого – четыре дня до прохода.
Четыре дня. У Кейт свело живот. Четыре дня – это слишком много. За четыре дня всякое может случиться. Нина протянула ей руку.
– За нас не волнуйтесь, – твердо заявила она. – Мы продержимся, что бы они ни делали.
– Да, черт возьми, – сказал Уолтер. Он выглядел усталым, все они выглядели усталыми, но в глазах его горел гнев. На них напали, их друзей убили, и он не собирался вскидывать руки вверх и сдаваться. – Почти у всех нас есть ружья, есть боезапасы а если понадобится, в магазине есть еще. У нас есть еда и вода. Если эти сукины дети считают, что мы – легкая мишень, пусть, подумают еще раз.
В подвале все закивали, каждый на свой лад выражая согласие с тем, что сказал Уолтер.
Келвин почесал подбородок.
– Кстати, Нина, у тебя в магазине довольно много больших мешков с кормом.
– Да, я начала делать припасы на зиму. А что?
– Сквозь мешок с песком не пройдет даже пуля, что пробивает броню, поэтому их используют военные. У нас нет песка, но зато есть эти мешки с кормом. Корм не так хорош, как песок, но если поставить два мешка в ряд, то получится хорошая баррикада. – Келвин сделал паузу и добавил: – Кстати, я прорубил дыру в потолке.
Нина улыбнулась:
– Ну конечно. А я еще думала, как ты забрался к себе в квартиру. – Нина показала рукой на его одежду. Если дыра в потолке и вызвала у нее досаду, то Нина никак этой досады не показала.
Келвин обвел взглядом подвал.
– Вы не можете оставаться тут: здесь слишком тесно, и необходимости в этом нет. Мы выберем самые безопасные дома, куда меньше всего попадает пуль, и рассредоточимся. Мы можем использовать мешки с кормом, чтобы построить укрепления. Так вам будет проще обороняться и проще следить за тем, что происходит. Еще надо выкопать траншеи, чтобы безопасно передвигаться с места на место. Траншеи эти не обязательно должны быть глубокими и длинными: достаточно сделать их такой длины, чтобы безопасно пересекать открытые пространства, а глубины такой, чтобы в них можно было ползти на животе.
– Еще нам нужны пища, одеяла, одежда. Некоторым понадобятся лекарства, – сказала Шерри. – Покажи нам, как перебираться с места на место, не подставляя задницы под пули, и Мы начнем собирать все необходимое.
– Я сам принесу, – начал было Келвин, но Шерри подняла руку, призывая его замолчать.
– Я не сказала: пойди и сделай. Я сказала: покажи нам, как это сделать. Если ты нам не покажешь, то без тебя от нас проку не будет. Нам надо научиться держать оборону.
– У меня много лишних одеял и подушек, – сказала Кейт. – И еда тоже есть. И еще матрасы, которые тоже можно использовать для постройки баррикады.
– Матрасы – мысль хорошая, – сказал Келвин. – В смысле того, чтобы на них спать. Не спите на кроватях. Стащите матрасы на пол.
– Что еще можно использовать для укреплений? – спросила Милли.
– Например, коробки со старыми журналами. Книги, плотно упакованные в коробки. Подушки бесполезны, они недостаточно плотные. Мебель тоже не годится. Но зато можно поплотнее скатать ковры и паласы, связать их, чтобы не развернулись, и поставить под углом, укрепляя самую ненадежную стену.
– У кого-нибудь есть бильярдный стол со столешницей из итальянского сланца?
– У меня есть, – сказал кто-то, и Кейт, оглянувшись, увидела, что Роланд Геттис поднял руку. Он редко говорил, в основном слушал с легкой улыбкой на лице и лишь отвечал на вопросы, и то когда обращались непосредственно к нему.
– Сланцевый бильярдный стол – отличный щит, если вы сможете перевернуть его на бок.
– Весит целую тонну, – сказал Роланд и кивнул. Крид посмотрел на Келвина.
– Я сам все это организую. А вы с Кейт идите и возьмите то, что вам понадобится. – Он взглянул на свой блокнот. – Я ничего не написал. Вам нужно составить список?
– Не думаю, – ответила Кейт. – По крайней мере, что касается снаряжения. Я могу упаковать его с закрытыми глазами.
– Тогда все, – сказал Келвин и протянул ей руку. – Ты позаботишься о снаряжении, а я обо всем остальном. Пошли.
* * *
Дорога домой в определенном смысле показалась ей легче, чем путь от дома сюда прошлой ночью – не пришлось бежать. Тапочки не слишком хорошо защищали ноги, так что Кейт была даже рада тому, что они перебирались через открытые пространства с большей осторожностью. Однако чем осторожнее они передвигались, тем медленнее у них это получалось. И, чем дольше они передвигались по открытым местам, тем большему риску подвергались. Не передать, как это страшно, когда точи знаешь, что кто-то притаился в полумиле от тебя и наблюдает через оптический прицел, видит каждое твое движение и в любой момент может нажать на курок.
При этой мысли Кейт вдруг остановилась. Ее затрясло от страха. И Келвин оглянулся, словно знал о каждой ее мысли, словно отслеживал каждое ее малейшее движение.
– Что не так?
Кейт огляделась. Здесь, в этом конкретном месте, они могли ничего не бояться. Келвин использовал все возможные прикрытия, от камней, деревьев и зданий до откосов и лощин. Все было совсем не так, как вчера ночью, когда они с Маурин перемещались по дому.
– Кажется, что кто-то за нами наблюдает, что стрелки могут нас видеть.
– Не могут. Не сейчас.
– Я знаю. Но вчера, когда мы с Маурин были наверху, я почувствовала, что туда летит пуля, запаниковала и сбила Маурин с ног. У меня было такое странное, такое жуткое ощущение, словно между лопатками у меня что-то поползло. Тогда разбилось окно, и уже после этого мы услышали выстрел. И сейчас у меня похожее чувство, но ведь пуля не может пробить этот камень, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36