Гил удовлетворял ее в постели, и она не хотела потерять его.
– Как нам поступить с ее телом? Может, собрать деньги и отправить в Сан-Франциско, чтобы ее похоронили на кладбище Поттерс Филд?
– Да, думаю, это будет самое правильное, – кивнула Мирта и выглянула в окно: небо на востоке начинало светлеть, но дождь все еще продолжался. – Я должна пойти в танцзал, чтобы пройтись со шляпой по кругу, а то танцы скоро закончатся, и мужчины разойдутся. Боюсь, если я дам им время на раздумье, то они не дадут потом ни цента.
– Если не удастся собрать необходимую сумму, дай мне знать. Пойду зайду к Зебу. Может, у него есть горячий кофе. Выпью целую кварту, а затем пойду домой и переоденусь в сухую одежду.
– Как ты думаешь, чьих рук это убийство? – спросила Мирта, провожая его до дверей.
– Понятия не имею. Может, это кто-то из мужчин, которых она обворовала?
– Или женщина, – подчеркнула хозяйка танцзала.
– Ну… да, может быть и так. Я об этом как-то не подумал.
– Подумай, – произнесла она ему вслед, когда он снова вышел под дождь.
Фэнси лежала на спине, вся мокрая от пота. Схватки, все время сотрясавшие ее тело, немного отпустили. Эта невыносимая боль становилась все сильнее и приходила все чаще, но роды никак не наступали. Сколько еще будут продолжаться эти мучения? Сколько еще времени она сможет это переносить?
Во время одного из промежутков между схватками она взглянула на бабушку, сидевшую рядом и обтиравшую ей водой лицо. В доме было ужасно жарко, так как из-за дождя все окна и двери были закрыты.
– Сколько это еще будет продолжаться, бабушка? – слабо спросила Фэнси. Она чувствовала, что скоро боль снова накатит, и трудно будет сдержаться от криков боли.
Телма старалась не выказывать своей тревоги. Намочив полотенце, она снова вытерла лоб и ласково произнесла:
– Иногда первые роды затягиваются надолго. Но я не думаю, что это будет слишком долго.
Однако Сьюки Даниэле, сидевшая по другую сторону постели, думала по-другому. Что-то у Фэнси было не так. У самой Сьюки дети рождались легко, без всяких осложнений. Правда, и строение ее тела словно создано для рождения детей, в то время как Фэнси была такая маленькая, худенькая и бедра у нее узкие. Сьюки опасалась, что ребенок у роженицы идет ножками.
Женщина озабоченно вздохнула. Если она права в своих подозрениях, то Чанс Доусен потеряет как свою молодую жену, так и ребенка. Фэнси уже обессилела от потери крови. Когда же Чанс вернется домой? Он уже почти три часа бродит где-то под проливным дождем, помогая искать эту проститутку! Хотя должен быть сейчас дома, со своей женой. Сьюки снова взглянула на восковое лицо роженицы и сердито подумала, что на ее месте должен сидеть Чанс и держать жену за руку. Хотя, справедливости ради, надо была признать, что Доусену не было известно о том, что его жена начала рожать. Но про себя миссис Даниэле решила, если Фэнси вновь начнет звать Чанса, то она не выдержит и пойдет искать мужа роженицы. Пусть Гил Хэмптон ищет свою проститутку один. Эта Пилар не стоит того, чтобы из-за нее люди мокли под проливным дождем.
Зеб, нервничая, рубил дрова на щепки и складывал их в ящик, когда дверь распахнулась, и на пороге появился Чанс. Вода стекала с его одежды ручьями.
Старик аж вздохнул от облегчения.
– Мы нашли ее, – сообщил Доусен. – Пилар мертва. Заколота в спину большим кухонным ножом.
– Вот оно что! – Облегчение на лице Зеба сменилось тревогой. – Хотя мне эта женщина всегда не нравилась, но я никогда не желал ее смерти. Тот, кто это сделал, наверное, очень ненавидел ее.
– Таких найдется достаточно.
– Знаешь что, Чанс, ручаюсь, что ее убили моим ножом. Я сегодня заискался его, но так и не нашел. Мне так он был нужен, чтобы порезать к завтраку бекон. – Он подбросил дров в огонь. – Меня просто в дрожь бросает, когда я представляю, как убийца пробирается на мою кухню и ищет нож, пока я сплю.
Слушая рассуждения Зеба, Чанс налил себе кофе и, отпив большой глоток, наслаждался, чувствуя, как напиток согревает его изнутри.
– Ладно, не переживай, Фэнси одолжит тебе свой нож, пока ты не обзаведешься другим. Пойдем со мной, я тебе дам его.
Зеб закрыл дверцу печи и серьезно посмотрел на приятеля:
– Фэнси рожает, сынок. Ей сейчас очень трудно. Схватки начались сразу же, как только ты ушел с Хэмптоном. Телма послала меня за Сьюки. Ребята спят у меня…
Но Чанс уже не слушал, он выскочил из столовой, как только старик сказал, что Фэнси рожает.
Он ворвался на кухню, как вихрь, но тут же ноги его приросли к полу. По дому разносился душераздирающий крик. И только когда этот вопль перешел в тихий стон, Доусен снова обрел способность двигаться. Он бросился в спальню, и лицо его было почти такое же белое, как и у Фэнси. Губы его были плотно сжаты, глаза переполняла мучительная жалость. Он опустился перед постелью на колени, и взял руку жены в свою.
Она взглянула на него глазами, полными страдания, и хрипло произнесла:
– Я рада, что ты здесь, Чанс. Мне так больно. Я так устала.
Он поднес ее руку к губам.
– Я знаю, милая, знаю. Прости меня, что я стал причиной этого. Если ты останешься со мной, то, обещаю тебе, ты больше не испытаешь этой боли.
Сьюки дотронулась до плеча Доусена.
– Отойди, Чанс. Сейчас снова будут схватки. Я хочу осмотреть ее.
Но не успел он сесть в кресло, как тело Фэнси сотряслось с новой силой. Она извивалась от нестерпимой боли. Глядя на все это, Чанс схватился за голову и застонал.
Телма взглянула на его перекошенное лицо и поднялась, чтобы помассировать ему напряженную шею и плечи.
Когда лесорубы собралась в столовой на завтрак, белое солнце уже встало. Лица мужчин были серьезны. Все были озабочены смертью Пилар.
– Кто ее убил? – спрашивали они друг друга. Никто из них к этому не был причастен. Во время проливного дождя никто не выходил из танцевального зала. Все оставались там до тех пор, пока Мирта не сообщила, что убита Пилар и что нужно собрать деньги для отправки ее тела в Сан-Франциско.
– Может, это кто-то из женатых мужчин? – предположил один из лесорубов.
– Или женщина, – сказал другой. Это замечание направило разговор в новое русло, и все пришли к мнению, что если Пилар убита женщиной, то, скорее всего, это могла быть Бланш Сикэт. Она довольно сильная и ненавидела мексиканку от всей души. Но, несмотря на все эти пересуды, оказалось, что никто особенно не переживал из-за смерти этой взбалмошной танцовщицы.
Дождь понемногу стихал. Лесорубы пили спокойно кофе, когда до их слуха донесся нечеловеческий крик. Все замерли в недоумении.
– О Боже, что это?! – воскликнул один из них, уронив ложку на стол.
– Это Фэнси рожает. Она мучается, бедняжка, – произнес Зеб в установившейся тишине. – Как говорит Сьюки, ей ничем нельзя помочь. Ребенок идет ножками.
– Чанс, должно быть, сходит с ума от переживаний, – сказал один из мужчин. – Он так любил Фэнси.
– Да, это так, – тяжело вздохнул Зеб. Затем, выглянув в окно, сказал: – Дождь чуть-чуть моросит. Вы не думаете приступать к работе, ребята?
Мужчины согласно закивали, допили кофе и отправились на работу.
ГЛАВА 30
Минули долгая ночь и томительное утро, наступил полдень, а ребенок все еще не родился. Ослабевшая от боли и потери крови, Фэнси даже кричать уже была не в силах. Она только лежала и безмолвно смотрела на Чанса – не глаза, а озера страдания. А он, в страхе потерять ее, чувствовал, что погибает тоже.
– Чанс, – тихо сказала Сьюки, – ты не хочешь, чтобы Зеб привел Тода и Ленни… чтобы увидеть Фэнси?
– О Сьюки, ты имеешь в виду… – Телма не смогла произнести вслух, что Фэнси умирает.
С дикими глазами Чанс упал на колени и, с болью произнося ее имя, обнял жену. Он качал ее на руках, шепча нежные слова, когда раздался стук в кухонную дверь. Сьюки, усталая, с кругами под глазами, пошла открывать.
Она вернулась почти сразу же, а за нею следовал Питер.
– Питер думает, что, может быть, сумеет помочь Фэнси, – сказала она, глядя на Чанса.
– Чем ты можешь ей помочь, парень? Сьюки: уже сделала все возможное. – Доусен смотрел на него с надеждой и сомнением.
– Не знаю, что я смогу сделать, Чанс, но я хотел бы попытаться. Мне сказали, что ребенок идет ножками. Так он никогда не родится. Как ни жестоко это говорить, но если я не смогу помочь твоей жене, то она погибнет вместе с ребенком.
– Что ты хочешь сделать? – Чанс положил ослабевшее тело Фэнси на постель.
– Когда-то я учился на врача и знаю, как нужно поступать в подобных случаях. Я хочу попытаться повернуть плод, чтобы его головка вошла в родовой канал. Если потребуется, я сам вытащу ребенка.
– О Боже, парень, неужели это возможно? – Чанс с надеждой взглянул на него.
– Я сделаю все, что смогу, босс, – ответил Питер и обратился к Сьюки: – Мне нужно вымыть руки горячей водой с щелочным мылом, если оно у вас есть.
Миссис Даниэле кивнула, и он последовал за ней на кухню.
– О, Чанс, я молю Бога, чтобы этот человек спас ее, – сказала Телма. – Не знаю, смогла бы я перенести смерть внучки, после того, как только что ее нашла.
Доусен ничего не ответил. Уронив голову рядом с подушкой Фэнси, он зарыдал.
На кухне Сьюки хмуро наблюдала, как Питер коротко обрезал свои ногти.
– Зачем ты теряешь время, занимаясь ногтями? – резко спросила она.
– Мои руки и ногти должны быть абсолютно чистыми, потому что я собираюсь проникнуть внутрь миссис Доусен. Нельзя допустить, чтобы была занесена инфекция. Фэнси слишком слаба, чтобы ее организм оказал сопротивление болезни.
Сьюки посмотрела на свои грязные руки. Слава Богу, что она не делала внутреннее обследование роженицы.
Питер вытер руки чистым полотенцем.
– Возьмите чистую простынь и постелите ее под миссис Доусен.
Затем он вошел в спальню.
– Чанс, и ты, Сьюки, держите руки роженицы. Я посмотрю, что смогу сделать.
Руками, нежными как у женщины, Питер осторожно проник внутрь Фэнси, нащупал крошечные ножки и медленно стал поворачивать маленькое тельце, пока, наконец, не нащупал маленькую головку.
– Фэнси, девочка, – ласково произнес он. – Когда у тебя начнутся очередные схватки, сможешь ты потужиться еще раз?
Она взглянула на Чанса страдальческими глазами, почти теряя сознание.
– Только еще один раз, милая, – проговорил он. – Питер поможет тебе.
Схватки последовали сразу же. Фэнси потужилась из последних сил, и Питер схватил руками крошечное тельце маленькой девочки.
Когда он шлепнул по маленькой попке, ребенок закричал. Закричал слабо, но сердито.
– Фэнси, все кончилось! У тебя родилась дочь! Наша дочь! – закричал Чанс.
Но она уже ничего не слышала, так как потеряла сознание.
– О Боже, Питер, она умерла! – Чанс обезумел от страха.
Питер передал ребенка Сьюки и поспешил взять руку Фэнси, чтобы нащупать пульс. Взглянув на Чанса, он улыбнулся:
– Она в обмороке. С ней все будет в порядке.
– Слава Богу! – произнесли в унисон муж и бабушка.
– Хотя ей потребуется время, чтобы поправиться, – сказал Питер, отворачивая рукава рубашки и наблюдая, как Сьюки купала новорожденную. – Она потеряла слишком много крови. Ей необходимо теперь пить много мясного бульона и есть побольше мяса.
– Она так и будет делать, – заверил Чанс. С сияющими глазами он гладил ььь влажные волосы Фэнси. – Я прослежу, чтобы она пила бульон галлонами.
– Взгляни на свою дочь, Чанс. – Сьюки передала ему завернутого в одеяло ребенка. – У нее твои волосы.
Сердце Доусена переполнила любовь к этому крошечному живому существу, такому легкому, что веса его почти не ощущалось.
– Она такая маленькая! – изумленно произнес отец, рассматривая крошечное красное личико.
– Не такая уж она и маленькая, – заметил Питер. – Ручаюсь, что она весит около семи фунтов.
– Питер, – Чанс благодарно взглянул на своего благодетеля. – Никакими словами нельзя выразить мою признательность тебе за все, что ты сделал сегодня. Мы с Фэнси – твои должники по гроб жизни.
– Все в порядке, Чанс. Я счастлив, что сумел помочь вам.
– Есть еще одна вещь, которую мне бы хотелось, чтобы ты сделал.
Питер вопросительно взглянул на него.
– Я хотел бы, чтобы ты стал крестным отцом моей дочери. Уверен, что Фэнси будет согласна со мной.
– Я тоже так думаю. – Телма подняла глаза, оторвав восхищенный взгляд от личика своей правнучки. – Если бы не вы, эта малютка умерла, как и ее мать.
Удивление – это не то чувство, которое отразилось на лице Питера. Он был буквально ошарашен. От волнения комок подступил ему к горлу.
– Я счел бы за честь, Чанс. Но ты уверен, что хочешь для своего ребенка такого крестного? Ты знаешь, какие слухи ходят обо мне и Кларенсе!
– Я никогда не прислушиваюсь к слухам, Питер. Ты согласен стать крестным отцом нашей дочери?
Наступила небольшая пауза. Затем Питер заговорил торжественным голосом:
– Я с радостью возьму на себя эту ответственность. Вы с миссис Доусен можете не волноваться: я позабочусь о вашей дочери, если в этом возникает необходимость.
Чанс протянул ему руку, и мужчины обменялись дружеским рукопожатием.
– Я пойду сообщу всем хорошую новость, если только Сьюки не опередила меня.
– Она расскажет всем женщинам. – Доусен засмеялся. – Но я сомневаюсь, что она известит Мирту. Ты можешь зайти к ней, прежде чем сообщать эту новость лесорубам. А Зебу я расскажу сам, когда пойду за Тодом и Ленни.
Чансу не пришлось сообщить первым хорошую весть Зебу. По пути домой Сьюки забежала в столовую. И не успела Телма взять из рук Чанса ребенка, как в комнату ворвались Тод, Ленни и вслед за ними спешил Зеб.
Старик нес самодельную колыбель.
– Мне пришлось работать всю ночь, чтобы вовремя закончить ее. – Он поставил свое изделие рядом с кроватью. – Я ведь думал, что успею, что впереди еще месяц.
– Хорошая работа, Зеб. – Чанс рассматривал колыбельку, оценивая ее прочность. – Бабушка Фэнси привезла маленький матрасик и одеяльца, они как раз подойдут. Думаю, малышка будет довольна – Ну дайте мне посмотреть на эту маленькую шалунью, которой понадобилось так много времени, чтобы появиться в этом старом сумасшедшем мире. – Старик протиснулся между Тодом и Ленни, которые изумленно смотрели на существо, похожее на куклу.
С минуту он изучающе рассматривал ребенка, затем поднял смеющиеся глаза на Чанса.
– У тебя очень удачная первая попытка. Надеюсь, с каждым разом успехи будут еще лучше.
– Новых попыток не будет! – резко заявил Доусен, нахмурившись. – Я чуть не потерял жену, Зеб. Я никогда больше не подвергну риску ее жизнь.
– Думаю, мне понятны твои чувства. И все-таки было бы неплохо иметь и сына.
– Я вполне смогу прожить без сына, но не смогу жить без Фэнси.
Произнеся это, он выразительно взглянул на миссис Эшли, как бы заранее давая понять, чтобы она оставила все попытки забрать у него жену. Телма ласково улыбнулась ему.
– Уверена, что она ипытывает те же чувства, Чанс. У нее нет намерений покинуть тебя.
Доусен задумчиво наблюдал, как бабушка застилала колыбельку и укладывала туда его дочь. Ему очень хотелось верить в правдивость слов миссис Эшли.
– Мне нужно вернуться в столовую, – сказал Зеб. – Я поставил варить большой кусок говядины, чтобы сразу же начать отпаивать Фэнси бульоном.
Вы все тоже приходите покушать за час до ужина лесорубов.
– Спасибо, Зеб. Теперь, когда все закончилось, я чувствую, что умираю с голоду. А как вы, бабушка? – Чанс взглянул на Телму.
– Я тоже хочу есть. – Старушка благодарно улыбнулась повару.
– Как ее зовут, дядя Чанс? – спросил Тод, когда старик ушел.
Доусен представления не имел, как Фэнси намеревалась назвать ребенка. Они никогда не обсуждали, каким будет имя новорожденного. Впрочем, как не обсуждали и другие важные вещи. Хотя, про себя он думал, что имя Рут Энн прекрасно подошло бы их дочери, но решил, пусть Фэнси сама назовет ребенка.
– Мы еще не решили, – ответил он Тоду.
Тогда мальчики наперебой стали предлагать разные имена, подчас очень смешные, но Чанс приказал им выйти на улицу, чтобы не разбудить Фэнси. А бабушка заявила, что пойдет к себе в комнату немножко подремать перед ужином.
Когда супруги остались в комнате одни, Чанс взял жену за руку и так и уснул, сидя в кресле-качалке, которое поставил рядом с постелью. Он спал до тех пор, пока Телма легонько не потрепала его за плечо, сказав, что пора идти на ужин.
– Идите вы сначала, бабушка. Я пока побуду с Фэнси, – сказал он и, засмеявшись, добавил: – Но поторопитесь, а то я умираю от голода. Мой желудок урчит как голодный медведь.
Фэнси спала до самой ночи. На столике рядом с кроватью горела лампа. Прохладный ветерок шевелил занавески открытого окна. Она подняла руку к животу, что стало в последнее время ее привычкой, но рука неожиданно упала вниз.
Она так обрадовалась, обнаружив, что живот снова стал нормальным – значит, ребенок уже родился. Фэнси попыталась сесть, но не смогла, она была еще слишком слаба. Ее сил хватило лишь на то, чтобы поднять голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Как нам поступить с ее телом? Может, собрать деньги и отправить в Сан-Франциско, чтобы ее похоронили на кладбище Поттерс Филд?
– Да, думаю, это будет самое правильное, – кивнула Мирта и выглянула в окно: небо на востоке начинало светлеть, но дождь все еще продолжался. – Я должна пойти в танцзал, чтобы пройтись со шляпой по кругу, а то танцы скоро закончатся, и мужчины разойдутся. Боюсь, если я дам им время на раздумье, то они не дадут потом ни цента.
– Если не удастся собрать необходимую сумму, дай мне знать. Пойду зайду к Зебу. Может, у него есть горячий кофе. Выпью целую кварту, а затем пойду домой и переоденусь в сухую одежду.
– Как ты думаешь, чьих рук это убийство? – спросила Мирта, провожая его до дверей.
– Понятия не имею. Может, это кто-то из мужчин, которых она обворовала?
– Или женщина, – подчеркнула хозяйка танцзала.
– Ну… да, может быть и так. Я об этом как-то не подумал.
– Подумай, – произнесла она ему вслед, когда он снова вышел под дождь.
Фэнси лежала на спине, вся мокрая от пота. Схватки, все время сотрясавшие ее тело, немного отпустили. Эта невыносимая боль становилась все сильнее и приходила все чаще, но роды никак не наступали. Сколько еще будут продолжаться эти мучения? Сколько еще времени она сможет это переносить?
Во время одного из промежутков между схватками она взглянула на бабушку, сидевшую рядом и обтиравшую ей водой лицо. В доме было ужасно жарко, так как из-за дождя все окна и двери были закрыты.
– Сколько это еще будет продолжаться, бабушка? – слабо спросила Фэнси. Она чувствовала, что скоро боль снова накатит, и трудно будет сдержаться от криков боли.
Телма старалась не выказывать своей тревоги. Намочив полотенце, она снова вытерла лоб и ласково произнесла:
– Иногда первые роды затягиваются надолго. Но я не думаю, что это будет слишком долго.
Однако Сьюки Даниэле, сидевшая по другую сторону постели, думала по-другому. Что-то у Фэнси было не так. У самой Сьюки дети рождались легко, без всяких осложнений. Правда, и строение ее тела словно создано для рождения детей, в то время как Фэнси была такая маленькая, худенькая и бедра у нее узкие. Сьюки опасалась, что ребенок у роженицы идет ножками.
Женщина озабоченно вздохнула. Если она права в своих подозрениях, то Чанс Доусен потеряет как свою молодую жену, так и ребенка. Фэнси уже обессилела от потери крови. Когда же Чанс вернется домой? Он уже почти три часа бродит где-то под проливным дождем, помогая искать эту проститутку! Хотя должен быть сейчас дома, со своей женой. Сьюки снова взглянула на восковое лицо роженицы и сердито подумала, что на ее месте должен сидеть Чанс и держать жену за руку. Хотя, справедливости ради, надо была признать, что Доусену не было известно о том, что его жена начала рожать. Но про себя миссис Даниэле решила, если Фэнси вновь начнет звать Чанса, то она не выдержит и пойдет искать мужа роженицы. Пусть Гил Хэмптон ищет свою проститутку один. Эта Пилар не стоит того, чтобы из-за нее люди мокли под проливным дождем.
Зеб, нервничая, рубил дрова на щепки и складывал их в ящик, когда дверь распахнулась, и на пороге появился Чанс. Вода стекала с его одежды ручьями.
Старик аж вздохнул от облегчения.
– Мы нашли ее, – сообщил Доусен. – Пилар мертва. Заколота в спину большим кухонным ножом.
– Вот оно что! – Облегчение на лице Зеба сменилось тревогой. – Хотя мне эта женщина всегда не нравилась, но я никогда не желал ее смерти. Тот, кто это сделал, наверное, очень ненавидел ее.
– Таких найдется достаточно.
– Знаешь что, Чанс, ручаюсь, что ее убили моим ножом. Я сегодня заискался его, но так и не нашел. Мне так он был нужен, чтобы порезать к завтраку бекон. – Он подбросил дров в огонь. – Меня просто в дрожь бросает, когда я представляю, как убийца пробирается на мою кухню и ищет нож, пока я сплю.
Слушая рассуждения Зеба, Чанс налил себе кофе и, отпив большой глоток, наслаждался, чувствуя, как напиток согревает его изнутри.
– Ладно, не переживай, Фэнси одолжит тебе свой нож, пока ты не обзаведешься другим. Пойдем со мной, я тебе дам его.
Зеб закрыл дверцу печи и серьезно посмотрел на приятеля:
– Фэнси рожает, сынок. Ей сейчас очень трудно. Схватки начались сразу же, как только ты ушел с Хэмптоном. Телма послала меня за Сьюки. Ребята спят у меня…
Но Чанс уже не слушал, он выскочил из столовой, как только старик сказал, что Фэнси рожает.
Он ворвался на кухню, как вихрь, но тут же ноги его приросли к полу. По дому разносился душераздирающий крик. И только когда этот вопль перешел в тихий стон, Доусен снова обрел способность двигаться. Он бросился в спальню, и лицо его было почти такое же белое, как и у Фэнси. Губы его были плотно сжаты, глаза переполняла мучительная жалость. Он опустился перед постелью на колени, и взял руку жены в свою.
Она взглянула на него глазами, полными страдания, и хрипло произнесла:
– Я рада, что ты здесь, Чанс. Мне так больно. Я так устала.
Он поднес ее руку к губам.
– Я знаю, милая, знаю. Прости меня, что я стал причиной этого. Если ты останешься со мной, то, обещаю тебе, ты больше не испытаешь этой боли.
Сьюки дотронулась до плеча Доусена.
– Отойди, Чанс. Сейчас снова будут схватки. Я хочу осмотреть ее.
Но не успел он сесть в кресло, как тело Фэнси сотряслось с новой силой. Она извивалась от нестерпимой боли. Глядя на все это, Чанс схватился за голову и застонал.
Телма взглянула на его перекошенное лицо и поднялась, чтобы помассировать ему напряженную шею и плечи.
Когда лесорубы собралась в столовой на завтрак, белое солнце уже встало. Лица мужчин были серьезны. Все были озабочены смертью Пилар.
– Кто ее убил? – спрашивали они друг друга. Никто из них к этому не был причастен. Во время проливного дождя никто не выходил из танцевального зала. Все оставались там до тех пор, пока Мирта не сообщила, что убита Пилар и что нужно собрать деньги для отправки ее тела в Сан-Франциско.
– Может, это кто-то из женатых мужчин? – предположил один из лесорубов.
– Или женщина, – сказал другой. Это замечание направило разговор в новое русло, и все пришли к мнению, что если Пилар убита женщиной, то, скорее всего, это могла быть Бланш Сикэт. Она довольно сильная и ненавидела мексиканку от всей души. Но, несмотря на все эти пересуды, оказалось, что никто особенно не переживал из-за смерти этой взбалмошной танцовщицы.
Дождь понемногу стихал. Лесорубы пили спокойно кофе, когда до их слуха донесся нечеловеческий крик. Все замерли в недоумении.
– О Боже, что это?! – воскликнул один из них, уронив ложку на стол.
– Это Фэнси рожает. Она мучается, бедняжка, – произнес Зеб в установившейся тишине. – Как говорит Сьюки, ей ничем нельзя помочь. Ребенок идет ножками.
– Чанс, должно быть, сходит с ума от переживаний, – сказал один из мужчин. – Он так любил Фэнси.
– Да, это так, – тяжело вздохнул Зеб. Затем, выглянув в окно, сказал: – Дождь чуть-чуть моросит. Вы не думаете приступать к работе, ребята?
Мужчины согласно закивали, допили кофе и отправились на работу.
ГЛАВА 30
Минули долгая ночь и томительное утро, наступил полдень, а ребенок все еще не родился. Ослабевшая от боли и потери крови, Фэнси даже кричать уже была не в силах. Она только лежала и безмолвно смотрела на Чанса – не глаза, а озера страдания. А он, в страхе потерять ее, чувствовал, что погибает тоже.
– Чанс, – тихо сказала Сьюки, – ты не хочешь, чтобы Зеб привел Тода и Ленни… чтобы увидеть Фэнси?
– О Сьюки, ты имеешь в виду… – Телма не смогла произнести вслух, что Фэнси умирает.
С дикими глазами Чанс упал на колени и, с болью произнося ее имя, обнял жену. Он качал ее на руках, шепча нежные слова, когда раздался стук в кухонную дверь. Сьюки, усталая, с кругами под глазами, пошла открывать.
Она вернулась почти сразу же, а за нею следовал Питер.
– Питер думает, что, может быть, сумеет помочь Фэнси, – сказала она, глядя на Чанса.
– Чем ты можешь ей помочь, парень? Сьюки: уже сделала все возможное. – Доусен смотрел на него с надеждой и сомнением.
– Не знаю, что я смогу сделать, Чанс, но я хотел бы попытаться. Мне сказали, что ребенок идет ножками. Так он никогда не родится. Как ни жестоко это говорить, но если я не смогу помочь твоей жене, то она погибнет вместе с ребенком.
– Что ты хочешь сделать? – Чанс положил ослабевшее тело Фэнси на постель.
– Когда-то я учился на врача и знаю, как нужно поступать в подобных случаях. Я хочу попытаться повернуть плод, чтобы его головка вошла в родовой канал. Если потребуется, я сам вытащу ребенка.
– О Боже, парень, неужели это возможно? – Чанс с надеждой взглянул на него.
– Я сделаю все, что смогу, босс, – ответил Питер и обратился к Сьюки: – Мне нужно вымыть руки горячей водой с щелочным мылом, если оно у вас есть.
Миссис Даниэле кивнула, и он последовал за ней на кухню.
– О, Чанс, я молю Бога, чтобы этот человек спас ее, – сказала Телма. – Не знаю, смогла бы я перенести смерть внучки, после того, как только что ее нашла.
Доусен ничего не ответил. Уронив голову рядом с подушкой Фэнси, он зарыдал.
На кухне Сьюки хмуро наблюдала, как Питер коротко обрезал свои ногти.
– Зачем ты теряешь время, занимаясь ногтями? – резко спросила она.
– Мои руки и ногти должны быть абсолютно чистыми, потому что я собираюсь проникнуть внутрь миссис Доусен. Нельзя допустить, чтобы была занесена инфекция. Фэнси слишком слаба, чтобы ее организм оказал сопротивление болезни.
Сьюки посмотрела на свои грязные руки. Слава Богу, что она не делала внутреннее обследование роженицы.
Питер вытер руки чистым полотенцем.
– Возьмите чистую простынь и постелите ее под миссис Доусен.
Затем он вошел в спальню.
– Чанс, и ты, Сьюки, держите руки роженицы. Я посмотрю, что смогу сделать.
Руками, нежными как у женщины, Питер осторожно проник внутрь Фэнси, нащупал крошечные ножки и медленно стал поворачивать маленькое тельце, пока, наконец, не нащупал маленькую головку.
– Фэнси, девочка, – ласково произнес он. – Когда у тебя начнутся очередные схватки, сможешь ты потужиться еще раз?
Она взглянула на Чанса страдальческими глазами, почти теряя сознание.
– Только еще один раз, милая, – проговорил он. – Питер поможет тебе.
Схватки последовали сразу же. Фэнси потужилась из последних сил, и Питер схватил руками крошечное тельце маленькой девочки.
Когда он шлепнул по маленькой попке, ребенок закричал. Закричал слабо, но сердито.
– Фэнси, все кончилось! У тебя родилась дочь! Наша дочь! – закричал Чанс.
Но она уже ничего не слышала, так как потеряла сознание.
– О Боже, Питер, она умерла! – Чанс обезумел от страха.
Питер передал ребенка Сьюки и поспешил взять руку Фэнси, чтобы нащупать пульс. Взглянув на Чанса, он улыбнулся:
– Она в обмороке. С ней все будет в порядке.
– Слава Богу! – произнесли в унисон муж и бабушка.
– Хотя ей потребуется время, чтобы поправиться, – сказал Питер, отворачивая рукава рубашки и наблюдая, как Сьюки купала новорожденную. – Она потеряла слишком много крови. Ей необходимо теперь пить много мясного бульона и есть побольше мяса.
– Она так и будет делать, – заверил Чанс. С сияющими глазами он гладил ььь влажные волосы Фэнси. – Я прослежу, чтобы она пила бульон галлонами.
– Взгляни на свою дочь, Чанс. – Сьюки передала ему завернутого в одеяло ребенка. – У нее твои волосы.
Сердце Доусена переполнила любовь к этому крошечному живому существу, такому легкому, что веса его почти не ощущалось.
– Она такая маленькая! – изумленно произнес отец, рассматривая крошечное красное личико.
– Не такая уж она и маленькая, – заметил Питер. – Ручаюсь, что она весит около семи фунтов.
– Питер, – Чанс благодарно взглянул на своего благодетеля. – Никакими словами нельзя выразить мою признательность тебе за все, что ты сделал сегодня. Мы с Фэнси – твои должники по гроб жизни.
– Все в порядке, Чанс. Я счастлив, что сумел помочь вам.
– Есть еще одна вещь, которую мне бы хотелось, чтобы ты сделал.
Питер вопросительно взглянул на него.
– Я хотел бы, чтобы ты стал крестным отцом моей дочери. Уверен, что Фэнси будет согласна со мной.
– Я тоже так думаю. – Телма подняла глаза, оторвав восхищенный взгляд от личика своей правнучки. – Если бы не вы, эта малютка умерла, как и ее мать.
Удивление – это не то чувство, которое отразилось на лице Питера. Он был буквально ошарашен. От волнения комок подступил ему к горлу.
– Я счел бы за честь, Чанс. Но ты уверен, что хочешь для своего ребенка такого крестного? Ты знаешь, какие слухи ходят обо мне и Кларенсе!
– Я никогда не прислушиваюсь к слухам, Питер. Ты согласен стать крестным отцом нашей дочери?
Наступила небольшая пауза. Затем Питер заговорил торжественным голосом:
– Я с радостью возьму на себя эту ответственность. Вы с миссис Доусен можете не волноваться: я позабочусь о вашей дочери, если в этом возникает необходимость.
Чанс протянул ему руку, и мужчины обменялись дружеским рукопожатием.
– Я пойду сообщу всем хорошую новость, если только Сьюки не опередила меня.
– Она расскажет всем женщинам. – Доусен засмеялся. – Но я сомневаюсь, что она известит Мирту. Ты можешь зайти к ней, прежде чем сообщать эту новость лесорубам. А Зебу я расскажу сам, когда пойду за Тодом и Ленни.
Чансу не пришлось сообщить первым хорошую весть Зебу. По пути домой Сьюки забежала в столовую. И не успела Телма взять из рук Чанса ребенка, как в комнату ворвались Тод, Ленни и вслед за ними спешил Зеб.
Старик нес самодельную колыбель.
– Мне пришлось работать всю ночь, чтобы вовремя закончить ее. – Он поставил свое изделие рядом с кроватью. – Я ведь думал, что успею, что впереди еще месяц.
– Хорошая работа, Зеб. – Чанс рассматривал колыбельку, оценивая ее прочность. – Бабушка Фэнси привезла маленький матрасик и одеяльца, они как раз подойдут. Думаю, малышка будет довольна – Ну дайте мне посмотреть на эту маленькую шалунью, которой понадобилось так много времени, чтобы появиться в этом старом сумасшедшем мире. – Старик протиснулся между Тодом и Ленни, которые изумленно смотрели на существо, похожее на куклу.
С минуту он изучающе рассматривал ребенка, затем поднял смеющиеся глаза на Чанса.
– У тебя очень удачная первая попытка. Надеюсь, с каждым разом успехи будут еще лучше.
– Новых попыток не будет! – резко заявил Доусен, нахмурившись. – Я чуть не потерял жену, Зеб. Я никогда больше не подвергну риску ее жизнь.
– Думаю, мне понятны твои чувства. И все-таки было бы неплохо иметь и сына.
– Я вполне смогу прожить без сына, но не смогу жить без Фэнси.
Произнеся это, он выразительно взглянул на миссис Эшли, как бы заранее давая понять, чтобы она оставила все попытки забрать у него жену. Телма ласково улыбнулась ему.
– Уверена, что она ипытывает те же чувства, Чанс. У нее нет намерений покинуть тебя.
Доусен задумчиво наблюдал, как бабушка застилала колыбельку и укладывала туда его дочь. Ему очень хотелось верить в правдивость слов миссис Эшли.
– Мне нужно вернуться в столовую, – сказал Зеб. – Я поставил варить большой кусок говядины, чтобы сразу же начать отпаивать Фэнси бульоном.
Вы все тоже приходите покушать за час до ужина лесорубов.
– Спасибо, Зеб. Теперь, когда все закончилось, я чувствую, что умираю с голоду. А как вы, бабушка? – Чанс взглянул на Телму.
– Я тоже хочу есть. – Старушка благодарно улыбнулась повару.
– Как ее зовут, дядя Чанс? – спросил Тод, когда старик ушел.
Доусен представления не имел, как Фэнси намеревалась назвать ребенка. Они никогда не обсуждали, каким будет имя новорожденного. Впрочем, как не обсуждали и другие важные вещи. Хотя, про себя он думал, что имя Рут Энн прекрасно подошло бы их дочери, но решил, пусть Фэнси сама назовет ребенка.
– Мы еще не решили, – ответил он Тоду.
Тогда мальчики наперебой стали предлагать разные имена, подчас очень смешные, но Чанс приказал им выйти на улицу, чтобы не разбудить Фэнси. А бабушка заявила, что пойдет к себе в комнату немножко подремать перед ужином.
Когда супруги остались в комнате одни, Чанс взял жену за руку и так и уснул, сидя в кресле-качалке, которое поставил рядом с постелью. Он спал до тех пор, пока Телма легонько не потрепала его за плечо, сказав, что пора идти на ужин.
– Идите вы сначала, бабушка. Я пока побуду с Фэнси, – сказал он и, засмеявшись, добавил: – Но поторопитесь, а то я умираю от голода. Мой желудок урчит как голодный медведь.
Фэнси спала до самой ночи. На столике рядом с кроватью горела лампа. Прохладный ветерок шевелил занавески открытого окна. Она подняла руку к животу, что стало в последнее время ее привычкой, но рука неожиданно упала вниз.
Она так обрадовалась, обнаружив, что живот снова стал нормальным – значит, ребенок уже родился. Фэнси попыталась сесть, но не смогла, она была еще слишком слаба. Ее сил хватило лишь на то, чтобы поднять голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32