А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Единственный достоверный факт — моя жена пропала, и о ее местонахождении ни черта никому не известно.
— Успокойся, Алекс. Мы переживаем за нее не меньше тебя — Если вас интересует мое мнение, — вновь подала голос Амелия, — то я расспросила бы рабочего, который видел ее последним.
Алекс потрошил старика Эла Портера до тех пор, пока не убедился, что тот рассказал ему все, что знал. Пока Алекс как последний дурак искал универмаг, Дейзи, по словам Портера, остановила большегрузную машину и уехала. Она была в джинсах и держала в руке чемоданчик Алекса.
— Никогда не поверю, что она пустилась в путешествие автостопом, — засомневался Макс. — Скорее всего ее могли убить.
Эта ужасающая возможность держала Алекса в страшном напряжении первые три дня, до тех пор, пока из красного шарабана не вывалился огорошенный Джек и не сообщил Алексу, что только что говорил с Дейзи по телефону. Она интересовалась, все ли в порядке в зверинце. Когда Джек попытался что-нибудь выяснить о самой Дейзи, она повесила трубку. Об Алексе она не спрашивала.
Сначала Алекс очень сокрушался, что его не было в кабинете, когда звонила Дейзи, но потом припомнил, что телефон несколько раз звонил в его присутствии, но стоило ему снять трубку, как раздавались частые гудки. Видимо, это звонила Дейзи и ждала, чтобы к телефону подошел кто-то другой — с мужем разговаривать она не желала.
Макс принялся расхаживать по комнате.
— Не могу понять, почему полиция так несерьезно воспринимает ее исчезновение.
— Потому что она ушла из дома добровольно, а не была похищена.
— Но с тех пор с ней могло случиться все что угодно. Она совершенно не способна позаботиться о себе.
— Это не так. Дейзи очень умна и не боится тяжелой работы.
Макс пропустил реплику Алекса мимо ушей. Несмотря на то что он был свидетелем происшествия с Синджуном, он продолжал считать свою дочь пустым, легкомысленным созданием — У меня есть друзья в ФБР, и, кажется, настало время связаться с ними.
— Есть сотни свидетелей того, что случилось в тот вечер в цирке. Полиция считает, что у Дейзи были веские причины для бегства.
— То была чистая случайность, и при всех своих недостатках Дейзи не отличается мстительностью. Она не стала бы держать обиду за этот удар. Нет, Алекс. Тут что-то не то.
Скорее всего ведется какая-то нечестная игра, и я не позволю тебе отговорить меня от такого шага. Я сегодня же позвоню в ФБР.
Алекс никогда не рассказывал Максу всей правды, и только теперь понял, какая сила привела его сегодня в этот дом. Утаивая от Макса и Амелии правду, он мог скрыть от них какие-то сведения, которые помогли бы им понять, где находится его жена.
Сама мысль о том, что придется обнажить неприглядную правду, была ему ненавистна, но что такое гордость в сравнении с безопасностью Дейзи и благополучием его ребенка?
Алекс взглянул на тестя и вдруг осознал, что за последний месяц старик сильно сдал. Некогда безупречно прямая спина согнулась, движения стали неуверенными, а голос потерял былую твердость. Конечно, Макс относился к Дейзи с предубеждением и весьма эгоистично, но по-своему любил дочь и сейчас сильно страдал.
На глаза Алексу попался серебряный самовар, который он купил для Макса в парижской галерее. Самовар был изготовлен в мастерской Карла Фаберже для императора Александра III и был украшен двуглавым российским орлом. Дилер уверял Алекса, что вещь сделана в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году, но по некоторым признакам Алекс был склонен датировать произведение девяностым годом прошлого столетия.
Созерцать творение гения Фаберже было несравненно легче, чем обдумывать, что именно сообщить Максу. Алекс сунул руки в карманы, потом положил их на стол. Откашлялся.
— У Дейзи есть гораздо более веская причина для расстройства, чем удар моего кнута.
Старик мгновенно оживился.
— Так?!
— Она беременна.
— Я же тебе говорила, — сказала с дивана Амелия.
Макс и Амелия заговорщически переглянулись, и Алекс мгновенно напрягся, почувствовав какой-то подвох. Макс испытующе посмотрел на жену:
— Да, ты говорила об этом, дорогая.
— А Алекс плохо себя повел, когда услышал эту новость.
Амелия по большей части бывала невыносима, но глупой — никогда; на этот раз она расчетливо ранила Алекса в самое больное место.
— Я действительно плохо себя повел, — признался он.
Амелия прямо-таки источала самодовольство.
— И об этом я тебе тоже говорила.
Алекс с трудом выдавил из себя:
— Я велел ей сделать аборт.
Макс поджал губы.
— Ты не мог!
— Нет таких слов, какие я уже не сказал себе сам.
— Ты все еще хочешь, чтобы она сделала аборт?
— Конечно, не хочет, — произнесла Амелия. — Ты только посмотри на него. Чувство вины висит на его плечах, как плохо сшитый костюм. — Она встала с дивана. — Я опаздываю к массажистке. Вы сами разберетесь. Прими мои поздравления, Макс.
Алекс обратил особое внимание на последние слова Амелии и многозначительную улыбку, которой она одарила Макса. Он взглядом проводил Амелию, поняв, что между супругами существует какой-то важный заговор.
— Амелия права? — поинтересовался Макс. — Ты действительно больше не хочешь аборта?
— Я не хотел этого, даже когда говорил эти слова. Во мне играл адреналин. — Алекс изучающе посмотрел на Макса. — Амелия нисколько не удивилась, услышав о беременности Дейзи, хотя знала, что моя жена принимает противозачаточные таблетки.
Чем это объяснить?
— Мы оба надеялись на такой исход, вот и все объяснение.
— Ты лжешь! Дейзи говорила, что Амелия сама покупала для нее таблетки. Скажи правду!
— Да, так оно и было. Мы хотели сделать как лучше.
На Алекса снизошло какое-то оцепенение. Он вспомнил маленькие упаковки, в которые были расфасованы таблетки. Он еще тогда обратил внимание, что они не покрыты оболочкой. В эпоху, когда большинство снадобий одевают в блестящую оболочку, его должно было бы удивить, что существуют таблетки, покрытые каким-то подобием компактной пудры.
Алекс почувствовал ставшее уже знакомым стеснение в груди. Он снова не поверил жене и снова оказался не прав.
— Ты это спланировал? Так же, как спланировал все остальное. Каким-то образом вы подменили таблетки.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Ты все понимаешь! Правду, Макс, и немедленно!
Казалось, старик вот-вот упадет. На подогнувшихся ногах он проковылял к креслу и тяжело опустился в него.
— Ты действительно ничего не понял? Это был мой долг!
— Твой долг! Конечно, конечно — долг, как ты его понимаешь, Какой же я дурак! Ведь я же знал, что ты одержим этой семейной историей, но не думал, что до такой степени.
Желчь подступила к горлу. С самого начала они с Дейзи были не более чем марионетками в руках Макса.
— До какой степени? Господи, да ты должен быть мне признателен по гроб жизни! — Макс вскочил с кресла и трясущейся рукой указал на грудь Алекса. — Для историка, коим ты являешься, ты начисто лишен чувства собственного происхождения. Ты же правнук императора!
— Моя фамилия — Марков. Это единственная семья, которая для меня что-то значит.
— Бесполезная шайка бродяг. Бродяг — слышишь меня? Ты — Романов, и твой долг иметь наследника. Но ты в этом совершенно не заинтересован, да?
— Мое право решать, а не твое!
— Такое дело выше твоих частных капризов.
— Когда она сказала, что беременна, я решил, что она сделала это сознательно. И я обвинил ее во лжи, понял ты, мерзавец?!
Макс отпрянул. Его благородное негодование несколько поблекло.
— Попробуй посмотреть на это с моей точки зрения. В моем распоряжении было только шесть месяцев, так что действовать надо было быстро. Я не мог надеяться, что ты влюбишься в нее.
Человек с таким интеллектом, как у тебя, не может всерьез заинтересоваться такой дурой, как моя дочь. Ты мог бы увлечься только ее сексуальными прелестями.
Алексу стало тошно. Каково было его милой интеллигентной жене общаться с отцом, который ее совершенно не уважал?
— Эта дура гораздо умнее нас с тобой, вместе взятых.
— Я не нуждаюсь в твоей вежливости.
— Это не вежливость. Ты совершенно не знаешь свою собственную дочь.
— Я знаю только одно — мне надо было сделать все, что в моих силах, чтобы у династии Романовых появился законный наследник.
— Не тебе было это решать.
— Не совсем так. За всю историю своего служения династии Петровы зачастую делали для блага Романовых то, с чем последние бывали и не согласны.
Алекс взглянул на тестя. Ясно как день, что в делах, касающихся царской династии. Макс не вполне нормален, хотя в другом кажется совершенно разумным.
— Ты был готов дать роду зачахнуть, — произнес Макс. — Я не мог этого допустить.
Обсуждать вопрос дальше не имело смысла. Для Макса дитя, которое вынашивала Дейзи, было всего лишь пешкой, для Алекса ребенок значил гораздо больше — в Маркове проснулся родительский инстинкт.
— Какие таблетки вы ей дали?
— Они не повредят ребенку. Это были детские таблетки с фтором. — Макс откинулся на спинку кресла. — Тебе надо обязательно найти Дейзи, пока, она не наделала глупостей. Что, если она вздумает избавиться от ребенка?
Алекс удивленно посмотрел на старика. Злость уступила место жалости. Макс прожил столько лет, но так и не удосужился понять, какая у него замечательная дочь.
— Ничто в мире не заставит ее сделать аборт. Дейзи — очень сильный человек. Макс. Она сделает все, чтобы сохранить дитя.
Алекс догнал цирк следующим утром в Чапануге. Дни становились все короче, наступала осень, и цирк устремился к югу, к зимним квартирам близ Тампы, где в конце октября должна была состояться прощальная гастроль. Годичный отпуск Алекса заканчивался в январе, и до истечения этого срока он собирался съездить на Украину, но теперь, когда исчезла Дейзи, все планы потеряли всякий смысл.
Он осмотрел площадку, отметив, что местность неровная и очень трудно будет найти место для шапито. Алекса шатало от усталости, но он с рвением взялся за оборудование площадки, дела не смогут отвлечь его от мыслей о Дейзи — ничто не сможет, но по крайней мере время потечет быстрее.
Пригнать машину Алекса на стоянку должен был Трей, но он еще не прибыл, и Марков направился в столовую, выпить чашку крепчайшего кофе, способного выжечь дыру в его и без того больном желудке. Но не успел Алекс наполнить чашку, как услышал призывный трубный глас. Тихо выругавшись, Алекс поспешил в слоновник.
Подойдя к фургону, он застал Мартина Нико в отвратительном расположении духа.
— Алекс, отдай мне дубинку, ну хоть на один день — и мы покончим со всем этим безобразием.
То была пустая угроза После стычки с Синджуном Мартин потерял всякую охоту прибегать к электрошоку. Алексу было очень приятно сознавать, что именно Дейзи сумела прочистить мозги дрессировщику слонов — он перестал бить своих подопечных, которые, кстати говоря, стали после этого гораздо лучше работать. Надо дать понять Нико, что возврата к старому быть не может.
— Пока я босс, ты не прикоснешься к дубинке.
— Тогда уведи отсюда этого маленького мерзавца.
Алекс подошел к Картофелине и сразу попал в его объятия.
Кончик хобота проник под рубашку и защекотал шею — так слоненок ласкал Дейзи. Алекс отвязал его и направился к лебедке. Картофелина затопал следом.
Когда Дейзи исчезла, слоненок отказался от еды, но Алекс, поглощенный собственным несчастьем, этою не заметил Слоненок совсем ослаб, и к Алексу обратился встревоженный Нико.
Не потребовалось много времени, чтобы увидеть, что в присутствии Алекса Каргофелина буквально оживал, и дело не в том, как вел себя Марков, — для слоненка он прочно ассоциировался с Дейзи. Слоненок снова стал есть и повсюду ходил за Алексом, как некогда ходил за Дейзи.
Так вдвоем они и пошли к автолебедке. Рядом лежал свернутый нейлон, который предстояло натянуть на высоченные шесты. Брэйди был уже на месте и вышел навстречу Алексу.
Что бы он делал без Брэйди? Этот человек вместе с Джеком взял на себя руководство всеми делами на время частых отлучек Алекса.
Следующие несколько часов он работал вместе с рабочими в поте лица, не сняв костюма, в котором приехал. Скоро голубая оксфордская сорочка пропиталась потом, он порвал брюки, но какое это имело значение? Монотонная физическая работа отвлекала от мрачных мыслей. Тем временем приехал Трей и пригнал вагончик.
Алекс в сопровождении неизменного Картофелины направился в трейлер. Привязав слоненка возле кучи сена, заготовленного Диггером, Алекс остановился у двери. В помещении все напоминало о прежней хозяйке — витал ее запах, на вещах остались следы ее прикосновений. Не хватало только самой Дейзи. Алекс начал ненавидеть покинутый ею трейлер.
Однако делать нечего, он вошел и начал Переодеваться. Перед его мысленным взором одна за другой мелькали картины недавнего, такого счастливого прошлого: вот Дейзи смотрит на него с кушетки, вот она, вымазанная с ног до головы грязью, страшно усталая, но с сознанием выполненного долга открывает дверь… Алекс подошел к холодильнику — там стояли банка пива и пакетик йогурта, купленный еще Дейзи. Срок давно вышел, но Алекс не мог заставить себя выбросить его.
Он взял пиво, вскрыл банку и вышел на улицу. Слоненок забавлялся тем, что обсыпал себя сеном. Схватив еще охапку, он щедро обсыпал сеном и Алекса. Так вот почему Дейзи вечно приходила домой с сеном в волосах.
— Держу пари, что она скучает по тебе, парень. — Алекс потрепал Картофелину по хоботу.
Но по Синджуну она скучает наверняка еще больше. Между Дейзи и тигром существовала какая-то сверхъестественная, таинственная связь, которой Алекс так и не понял. Работая с животными, Дейзи обращала внимание на таких зверей, которые казались прочим служителям обузой, — капризный слоненок, застенчивая горилла, старый, по-королевски величественный тигр. Наверное, ей тяжело жить сейчас вдали от своих животных.
Неожиданно Алекс похолодел, у него перехватило дыхание, по коже поползли мурашки. Почему бы не поискать ее возле одного из этих животных?
Сутки спустя Алекс стоял, опершись о заграждение вольера тропических животных Брукфилдского зоопарка, и смотрел на Гленну — обезьяна сидела на куче камней и лениво пощипывала сельдерей. Чтобы найти гориллу, Алексу пришлось изрядно поплутать по извилистым узким дорожкам зоопарка. Глаза жгло от постоянного недосыпания, голова раскалывалась и ужасно ныло под ложечкой.
Что, если он ошибся? Что, если Дейзи и не думала сюда приезжать? Перед тем как пройти к вольеру, Алекс побывал в администрации парка и узнал, что Дейзи здесь не работает. Но он был уверен, что она обязательно придет сюда повидаться с Гленной. Больше ему некуда было ехать.
Идиот. Это слово отдавалось глухими толчками в висках, словно грохот отбойного молотка. Идиот. Идиот. Идиот.
Горе Алекса было слишком велико, чтобы выставлять его напоказ, поэтому, заслышав голоса детей очередной школьной экскурсии, он торопливо поднялся наверх по крутой дорожке, обрамленной тропическими кустарниками и металлическими трубами, выкрашенными под бамбук. На вершине холма он наконец нашел подходящее уединенное место. Гленна, ухватившись за искусственную лиану, свисавшую с дерева, направилась в его сторону. Выглядела обезьяна здоровой и вполне довольной жизнью. Она снова уселась, на этот раз держа в руках морковку.
Внезапно обезьяна дернула головой и издала чмокающий звук.
Проследив за взглядом Гленны, Алекс тотчас увидел Дейзи — она подошла к ограждению и смотрела на обезьяну.
Казалось, сердце Алекса было готово выскочить из груди, горячая волна радости затопила все его существо. Впрочем, радость моментально испарилась, как только Алекс внимательно присмотрелся к жене. Даже отсюда, с расстояния в пятнадцать ярдов, было видно, что Дейзи не пользуется косметикой, волосы были небрежно заколоты сзади. Вид у нее был необычно грустный и отрешенный. Где та Дейзи, которая обожала возиться со своими духами и пудрами? Которая получала столько радости от абрикосового лосьона и малиновой губной помады? Которая готова была часами плескаться в душе и оставляла на двери ванной липкий слой лака для волос? У Алекса пересохло во рту — он впитывал в себя незнакомый образ жены. Да, это она — такая, какой он ее сделал. Сердце его сжалось от боли.
Дейзи, в глазах которой погасла любовь.
Подойдя ближе, Алекс заметил, что у жены ввалились щеки — она сильно похудела. Он посмотрел на ее талию, блузка навыпуск и темные широкие брюки скрывали фигуру. Алекса поразил страх.
Что, если она потеряла ребенка? Неужели так тяжело будет его наказание?
Дейзи, занятая безмолвным общением с гориллой, не заметила Алекса. Он обошел группу школьников и подошел к жене сзади.
— Дейзи, — тихо позвал он.
Она вздрогнула, оцепенела, потом медленно обернулась. Лицо ее еще больше побледнело, руки непроизвольно прижались к телу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40