Вот что бывает, бранила я себя, когда пытаешься вникнуть в то, к чему не имеешь ни малейших склонностей.
Миссис Мэдкрофт громко вздохнула и заговорила сама для себя: «Я думаю, теперь мы не поедем в Дорсет. У меня нет сил встречаться и говорить с этим человеком. Его сестра — бедная женщина. С каким желанием она приглашала меня посетить ее. Я даже не могу себе представить, что она будет делать без меня. Какая досада!»
Я опасалась, что огорчение вызовет у нее новый приступ недомогания. К счастью, внезапно раздался негромкий стук в дверь. Мы посмотрели в ту сторону. Дверь тихо отворилась, и появилась маленькая смуглая женщина-индианка. Это была Чайтра. Ее гладкие темные волосы тяжелой косой лежали на левом плече. Она была одета в красное сари из хлопка.
Мягким мелодичным голосом Чайтра доложила:
— В фойе миссис Бродерик.
— Неужели снова?! — изумилась хозяйка. — Я же сказала ей, что ничего больше сделать для нее не могу. Ты поставила ее в известность, что у меня гости?
Чайтра кивнула и с удивлением посмотрела сначала на миссис Мэдкрофт, потом на меня.
— Это Хилари Кевери, дочь Марион, — ответила хозяйка на молчаливый вопрос служанки. — Я тебе говорила о том, что она приедет к нам жить.
Служанка вновь кивнула головой и застенчиво улыбнулась.
Миссис Мэдкрофт повернулась ко мне и произнесла короткую речь: «Моя дорогая, я должна извиниться и попросить тебя на короткое время оставить меня. Досадно, но, я думаю, будет жестоко с моей стороны отказать этой женщине в приеме. Тем временем Чайтра покажет тебе твою комнату, а наш разговор мы закончим немного позже».
Я утвердительно кивнула головой, послушно встала и направилась из гостиной. В фойе мне встретилась миссис Бродерик, которая бросила на меня быстрый взгляд и скрылась за дверью гостиной. Прежде, чем она исчезла, я вдруг остро почувствовала ее состояние отчаяния. Причем, я почему-то не сомневалась в отчаянии, связанном с деньгами. У меня возникло сильное желание остановить ее и утешить. Но потом я решила, что это ее личное дело, что мое вторжение покажется ей странным. Кроме того, смешно было вновь действовать, повинуясь интуитивному порыву. Это после того, как я попыталась руководствоваться интуицией и потерпела неудачу.
Тех мгновений, которые длилась наша встреча с миссис Бродерик, оказалось достаточно, чтобы рассмотреть ее руки: в сетчатых перчатках без пальцев и только одно кольцо — обручальное.
Чайтра остановилась у лестницы, ведущей из фойе наверх.
— Ваша комната в конце коридора, мисс, — объяснила она. — Я скоро поднимусь, только посмотрю, все ли в порядке.
Оставив Чайтру прислуживать посетительнице, я поднялась по лестнице на второй этаж и прошла в маленькую спальню, приготовленную специально для меня. После экзотической обстановки гостиной эта комната с немудренной мебелью и незатейливыми обоями в голубую полоску выглядела просто, хотя вполне прилично. Особенно порадовало меня отсутствие густого, пропитанного фимиамом воздуха. Мои чемоданы ожидали меня прислоненными к прочному шкафу, а коробка со шляпками лежала на стульчике у туалетного столика. Отличной выделки ореховое дерево придавало столику привлекательность художественного изделия. Впервые меня окружало так много незнакомых вещей. Удобно усевшись в кресло, я попыталась собраться с мыслями.
Куда же я попала? Посмотрела вокруг себя глазами отца, который выше всего ценил в жизни материальность и прочность. Он был бы шокирован поведением миссис Мэдкрофт. А ее театральность, разговоры о духах и загробном мире, ее наигранная физическая слабость, наверное, даже испугали бы его. Что же касается мамы… Она, безусловно, человек другого склада. Мне припомнилось немало случаев, когда я ребенком поддавалась романтическим порывам, приводившим окружающих в замешательство. Только не маму. Она всегда понимала мое состояние. Жаль только, что никогда не поддерживала меня, позволяя отцу выплескивать его гнев.
Наедине она часто просила меня помалкивать. «Твой отец хороший человек, — твердила она. — Просто он не понимает вещей, которые не имеют прочных корней в материальном мире. Пожалуйста, старайся удерживаться от высказываний о том, чего ты не знаешь».
Не по этой ли причине заглохла ее связь с миссис Мэдкрофт? Отец не одобрял их дружбу. Не удивительно, что при мне никогда мама не упоминала о своей близкой подруге из Лондона. Существование миссис Мэдкрофт оказалось для меня полной неожиданностью.
Я все более углублялась мысленно в мир моего детства. Оно казалось мне ничем не осложненным. По утрам отец уходил в банк. Безупречно одетый, придав лицу подобающее служащему честное и серьезное выражение. Мама целовала его на прощание у двери. Всегда в щеку. Я предполагала, что наедине, в своей комнате они позволяли себе большую искренность и сердечность. Но мало ли что я могла предполагать… Меня зачали несколько месяцев спустя после свадьбы. Почему я осталась единственным ребенком, это тайна, которую родители унесли с собой.
Несмотря на внешнюю сдержанность отца с матерью, они казались счастливыми вместе. А я с ними. Втроем мы проводили воскресенья. Наша выходная программа не отличалась особым разнообразием. Развлекались в парке, сидели на скамейке в глубине сада, иногда посещали концерты. Я как-то не обращала внимания на то, что мы редко устраивали приемы для партнеров отца по бизнесу, что и они редко приглашали нас. И я также не замечала отсутствия в доме бабушек, дедушек, тетей и дядей, а также двоюродных братьев и сестер. Мои родители всегда делали все возможное, чтобы я получала как можно больше подарков ко дню рождения и к Рождеству. А я была достаточно эгоистична, чтобы сожалеть об отсутствии родственников.
Теми немногими гостями, которые приходили к нам на ужин и воскресный чай, были наши ближайшие соседи и викарий с женой.
Такой образ жизни мы вели до тех пор, пока отец не заболел. Здесь я ощутила всю глубину нашего одиночества. Отца и нас вместе с ним забыли все. О больном заботились только мама и слуги, которым она это доверяла. Меня сразу же отправили к соседям, так как доктора предупредили маму о том, что болезнь инфекционная. Мне очень хотелось остаться и помогать матери. Обычно она уступала моим просьбам, но в этот раз самые горячие мои слова не оказали на нее желаемого воздействия.
Впрочем, моя помощь и не понадобилась бы. Несмотря на все заботы, через неделю отца не стало. Такой свирепой оказалась лихорадка. Мать провожала отца уже серьезно больной. Буквально несколько дней спустя она последовала за ним.
Вот тут уж я сама сделала для себя грустное открытие: я абсолютно одинока. Открытия финансового характера оказались не более утешительными.
Визиты к адвокатам отца показали, что наша довольно благополучная жизнь исчерпала все сбережения. Выяснилось, также, что дом уже не принадлежал нам, лишь арендовали его. В доме остались кое-какие вещи и обстановка, но большую часть всего этого мне пришлось продать, чтобы выдать слугам жалованье и расплатиться с кредиторами.
Я осталась без гроша. И вот в то время, когда я очень серьезно задумалась о своем будущем, пришло письмо с лондонским штемпелем, написанное незнакомым мне почерком. Обратный адрес был также незнаком. Я вскрыла конверт и впервые узнала о существовании миссис Мэдкрофт.
Она писала, что прочла в газете сообщение о смерти моих родителей. Ссылаясь на старую и глубокую дружбу, которая связывала ее в молодости с матерью, она выражала глубокое соболезнование. При чтении последних строк мое сердце забилось. Изящным, округлым почерком миссис Мэдкрофт писала:
«Я отдаю себе отчет в том, что мы с вами никогда не встречались. Возможно, по этой причине мое приглашение может показаться дерзким и самонадеянным, но я очень желаю познакомится с вами, если вы найдете в своем сердце отклик на прихоть безрассудной женщины, которая любила вашу дорогую мать так глубоко, как можно любить только сестру. Тогда я прошу вас приехать в Лондон и остаться у меня жить».
К листочку был приколот железнодорожный билет.
Я внимательно прочитала письмо несколько раз, удивляясь с каждым разом все больше и больше. Кто такая эта миссис Мэдкрофт? Почему я не слышала о ней? Я думала, что родители не держали от меня никаких секретов, но, выяснилось, что ошиблась.
Адвокаты отца знали об авторе письма не больше, чем я. Вместе с тем, они полагали, что спешить в Лондон, в дом к женщине, чье имя и личность были мне незнакомы, не имеет смысла. И все же я решила принять предложение.
В самом деле, что мне оставалось делать? Едва ли я могла бы жить в доме без слуг, без денег на питание, без угля. Викарий и его жена не могли позволить себе взять меня в дом, хотя и выражали такую готовность. А у моих соседей хватало собственных детей, которых они содержали с трудом.
И я решила, что не стану ни для кого обузой. Короткий визит к давнишней подруге моей матери даст мне пристанище на несколько дней или недель и возможность подыскать место. Это ничего, что миссис Мэдкрофт мне незнакома. Какие у меня причины не доверять ей или подозревать в каких-то дьявольских намерениях? Нищая, я не представляла собой никакой ценности.
Из прошлого в настоящее меня вернула служанка Чайтра. Она тихо подошла к открытой двери, застыла на пороге и спросила своим мелодичным голосом:
— Вам что-нибудь нужно?
— Мне ничего не приходит в голову. Благодарю тебя за то, что принесла мои вещи.
— Это было нетрудно… Вам будет здесь удобно.
Утвердительный тон ее слов вызвал у меня любопытство. Я доброжелательно улыбнулась служанке. Между тем она вошла в комнату, закрыла за собой дверь. Чувствовалось, ей хотелось о чем-то спросить меня.
— Думаю, вы заметили, что в доме есть что-то особенное?
— Только то, что в нем довольно странная атмосфера.
— Это привидения. Они приходят, но не уходят совсем. Я говорила миссис Мэдкрофт, чтобы она не принимала их в своем доме, но она смеется надо мной. Привидения знают тех, кто знает их. А к другим они не всегда добрые. И вы тоже будьте осторожны.
— А к этой комнате у них какое отношение?
— Эту комнату и свою я защитила. Вот посмотрите на эту бархатную сумочку в гардеробе. Не выносите ее из вашей комнаты, и привидения не осмелятся войти сюда.
Чайтра открыла гардероб и показала бархатную сумочку, висевшую на крючке с внутренней стороны дверцы. Трудно было поверить, что эта маленькая сумочка, кто знает с чем, может остановить таинственных духов у порога комнаты. Но что мне оставалось делать? По крайней мере, обстановка несколько прояснилась, это уже хорошо. А Чайтра не такая простая, как может показаться с первого взгляда. Ее необычные познания могут еще пригодиться. Я с теплой улыбкой посмотрела на служанку. Ее лицо излучало доброжелательность и гордость. Я искренне поблагодарила ее и отпустила. Но прежде чем служанка ушла, у меня возникла неожиданная мысль.
— Скажи мне, Чайтра, как долго ты работаешь у миссис Мэдкрофт?
— Более пятнадцати лет, мисс.
— Ты знала мою мать?
— Нет, мисс, хотя я слышала о ней от своей хозяйки. После ее слов я почему-то облегченно вздохнула, и мое волнение улеглось.
Из того, что моя мать рассказывала мне о своем прошлом, я знала только, что она ребенком осталась сиротой и воспитывалась у бабушки, строгой и религиозной старухи. Фанатичная бабка пыталась сделать внучку такой же, как сама, но это у нее плохо получалось. В результате, жизнь внучки стала невыносимой. Понятно, что подрастающая девушка сделала все возможное, чтобы как можно раньше вырваться на свободу. Наконец, это ей удалось. Вот тогда-то при каких-то обстоятельствах моя мать встретилась, а потом и подружилась с миссис Мэдкрофт.
— Хотела бы я знать, как они встретились? — произнесла я вслух.
Чайтра подняла брови и произнесла с нескрываемым удивлением:
— А вы разве не знаете, мисс? Ваша мать в течение пяти лет работала ассистенткой у миссис Мэдкрофт.
Я изумилась. Моя мать — ассистентка медиума? Невозможно поверить! У меня в голове пронеслись десятки вопросов, но я не произнесла вслух ни одного. Я их задам, конечно, но не сейчас.
Вдруг снизу послышался громкий стук и звон разбитого стекла. Чайтра выскочила из спальни и бросилась в гостиную. Ее длинная коса болталась и колотила ее по спине. Я тоже вскочила, чтобы последовать за ней, но меня остановил истерический женский вопль в фойе. Минуту спустя парадная дверь гулко хлопнула. Я подбежала к окну и увидела, как миссис Бродерик стремительно шла по каменной дорожке, придерживая одной рукой юбки, другой шляпку на голове.
Глава 2
Я не стала задерживаться у окна, а поспешила вниз выяснить, что могло вызвать такую суматоху? Нашла Чайтру и миссис Мэдкрофт в гостиной. Склонившись над опрокинутым столиком, они собирали остатки разбитой хрустальной вазы.
— С вами все в порядке? — спросила я, поднимая осколок, отлетевший далеко в сторону. Хотелось помочь женщинам, в то же время меня терзало любопытство. Что тут, интересно, стряслось?
Миссис Мэдкрофт устало поправила упавший ей на брови седой завиток волос. «Этот день из ряда вон выходящий по количеству неприятностей, — сокрушенно произнесла она. — Абсолютный чемпион неприятностей. Сначала этот ужасный мистер Ллевелин, а теперь глупенькая миссис Бродерик. Как мне быть? Я начинаю сомневаться в том, что переживу этот день. Нет, конечно, я его не переживу».
— Переживете, мэм, — спокойным тоном заверила ее Чайтра.
— А я не уверена, — заметно раздражалась хозяйка. — Мои нервы уже не те, что были раньше. И я уже не такая молодая, какой была прежде. Хотя, конечно, не так уж и стара. Да, да. Но я не могу сказать, что получаю удовольствие от волнений теперь, когда мне не двадцать.
— И не тридцать, — сказала служанка. Миссис Мэдкрофт укоризненно посмотрела на нее и уточнила: «Не так уж далеко за тридцать».
— Что расстроило женщину, которая только что выбежала отсюда? — спросила я миссис Мэдкрофт, сделав попытку отвлечь ее от начавшейся перепалки, где преимущества были явно на стороне служанки. Я считала себя обязанной помочь хозяйке сохранить чуство собственно достоинства.
— Впрочем, если я имею право спрашивать вас об этом, — из деликатности уточнила я.
— Конечно, имеешь, моя дорогая, — немедленно и с удовольствием воспользовалась хозяйка неожиданной для нее поддержкой. — Ты, в конце концов, член семьи и отношение к тебе должно быть как к члену семьи. И ты, дорогая, должна быть готова к тому, что события, подобные сегодняшнему, здесь время от времени еще будут происходить. Просто люди очень многого не понимают. Не понимают самого главного: что духи живут по своим законам.
Миссис Мэдкрофт выпрямилась и стала приводить в порядок свою юбку, предоставив нам с Чайтрой возможность собрать последние осколки. Однако ее мысль, судя по выражению лица, продолжала работать в прежнем направлении, и миссис Мэдкрофт немного погодя заговорила, ни к кому конкретно не обращаясь: «Я предупреждала и предупреждаю их, когда они приходят ко мне, что я не всесильна. Да, я общаюсь с духами, но это не значит, что я могу вызывать их в любое время по желанию своих клиентов. Одно дело контактировать с теми, кто умер недавно, скажем, несколько недель или месяцев тому назад. Они еще недалеко и охотно отзываются на мое приглашение к беседе. Они хорошо помнят свои земные привычки, привязанности, дела и с удовольствием высказывают свои суждения.
Но другое дело контакты с духами давно умерших людей. Они уже устроены на определенном им месте и заняты своими делами. Они не хотят, чтобы их отзывали назад, тревожили и отвлекали от дел даже для тех людей, которых они прежде на земле любили. В конце концов, люди покидают этот мир не для того, чтобы по каждому пустяку наведываться сюда обратно».
Чувствовалось, миссис Мэдкрофт увлеклась игрой мыслей и воображения. Она издала уже знакомое восторженное восклицание-вздох: «Ах, этот другой мир! Он полон прекрасных ярких цветов и удивительных поющих птиц. Там есть реки, озера и горы. И все они так прекрасны и величественны! Там самые низкие вершины превосходят высочайшие вершины этого мира. Духи созерцают все эти божественные красоты, наслаждаются ими. Можем ли мы после всего этого обвинять их в том, что они забыли о нас?»
Чайтра не выдержала и фыркнула. Я с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться одновременно со служанкой.
— Но миссис Бродерик, кажется, не согласна с вами? — спросила я, чтобы подавить приступ смеха.
— О, она ужасная женщина! — мгновенно изменила тон миссис Мэдкрофт. — Будь я ее мужем, я тоже не захотела бы возвращаться к ней. Она обвиняет меня, в том, что я будто бы бросила ее в трудную минуту. Это я-то бросила ее? Да я находилась рядом с ней даже тогда, когда уже никто больше не мог ей помочь. Не просто находилась, но и помогала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46