Когда Пэн вернулся, все стояли у маленького столика в зале, и леди Джервилл настойчиво убеждала мужа:
– Уимарк, они не могут здесь остаться. Лорд Джервилл лишь печально качал головой.
– Ничего, миледи, здесь хорошо, – сказала Эвелин. Леди Хелен охотно поддержала леди Джервилл.
– Ваша жена права, милорд. Эвелин – хорошо воспитанная аристократка. И вы никак не можете разрешить этому бедному чаду остаться жить в таком беспорядке.
– Мы остаемся, – твердо сказал Пэн, приближаясь к ним.
Мать недовольно посмотрела на него, но понимала: Пэн, хоть и был беспомощен эти две недели, остался самим собой и не подумает отступать.
– Мы быстро приведем этот дом в порядок – теперь здесь Эвелин, и она будет распоряжаться прислугой. На ней внутренняя часть замка, а я возьму на себя внешнюю. К тому времени, как вы приедете навестить нас, тут уже все будет убрано.
– Я согласен с мальчиком, Кристина, – сказал лорд Джервилл. – Это теперь их собственный дом, и ремонт пройдет гораздо быстрее, если они будут здесь находиться постоянно, а не тратить каждый день по нескольку часов на поездки в Джервилл и обратно.
– Хорошо, – расстроенно уступила леди Джервилл. – Но тогда я тоже останусь и помогу.
– Кристина, не надо, – пожурил ее Уимарк, – потому что тогда ты возьмешься за всю ту работу, что выполняешь дома. Но это жилье принадлежит нашей девочке. Пускай она сама все сделает так, как посчитает нужным.
– Но я… – Леди Джервилл огляделась вокруг. – Здесь нужно так много сделать, чтобы стало хоть чуточку уютнее… А с моей помощью работа пошла бы гораздо быстрее.
– Давайте я останусь! – предложила Диаманда.
– О, хорошая идея, – согласился Пэн. Все, недоумевая, повернулись к нему, и он пожал плечами. – А что, пускай помогает, да и Эвелин с ней не будет скучно. Если только леди Хелен позволит.
Тетя Диаманды поморщилась, но затем кивнула:
– Что ж, конечно, мы могли бы остаться. Диаманде это пойдет на пользу. Получив такой опыт здесь, в будущем она справится с любой непредвиденной трудностью, какая только может возникнуть на пути аристократки, – сухо сказала она.
– Но… – снова начала леди Джервилл.
– Это вовсе не обязательно… – попыталась возразить Эвелин.
Лорд Джервилл прервал обеих:
– Прекрасное решение! Мы пришлем вам вещи из Джервилла, как только вернемся туда, а через неделю сами приедем и заберем вас. Однако если захотите уехать раньше – пожалуйста. Пэн организует вам сопровождение. – Он подождал, пока они обе кивнут, затем радостно хлопнул в ладоши. – Отлично! Что ж, мы тогда будем собираться в обратный путь – дорога неблизкая, а вы уже можете собирать слуг для первых распоряжений.
– Но, Уимарк, мы ведь только что приехали, – возразила леди Джервилл.
– Я же говорил, что еду сюда ненадолго, потому и предлагал тебе остаться дома, – сказал он. – Мне лишь надо было убедиться, что ремонт последнего участка стены закончен, как я и велел. Они должны были доделать его перед приездом Эвелин и Пэна.
– Да, но…
– Сэли собрала нам еду для обратной дороги. Давай пойдем и дадим детям начать уборку. Им придется сделать очень многое до наступления ночи, чтобы хоть спать было удобно.
Пэн затаил дыхание, ожидая от матери дальнейших протестов, но она, наконец вздохнув, уступила.
– Вот и славно! – Лорд Джервилл похлопал ее по руке. – Узнай пока у Эвелин, что им прислать из Джервилла, попрощайся, а я быстро переговорю с Пэном.
Пэн вышел на улицу вместе с отцом, слушая его советы по укреплению и ремонту замка. Несмотря на то что лорд Джервилл не разрешал жене давать Эвелин указания относительно домашнего хозяйства, он считал, что с сыном все-таки стоит провести беседу. Пэн, в свою очередь, не имел ничего против этого.
Они как раз завершали разговор, когда женщины наконец начали выходить из замка. Пэн понятия не имел, о чем они там переговаривались, но был уверен, что леди Хелен и Диаманда предоставили его матери длиннющий список того, что им привезти, и скорее всего мама не удержалась от того, чтобы дать Эвелин хоть пару советов. Это, можно сказать, стало ее второй натурой после столь длительного обучения Диаманды. Единственное, чего он не понял, – почему они сейчас все выходили с покрасневшими глазами и всхлипывали по очереди.
– Эх… женщины, – со вздохом произнес лорд Джервилл, ожидая их приближения. – Господи, можно подумать, до Рамсфелда не несколько часов, а три дня езды.
– Да уж, – согласился Пэн.
– Пойдем, дорогая. Они совсем недалеко от нас, – сказал лорд Джервилл, когда женщины остановились у подножия лестницы и, чуть не плача, стали обниматься.
Неохотно отступив, леди Джервилл подошла обнять Пэна и так крепко сжала его, что он всерьез испугался за свои ребра.
– Сынок, береги ее. Она замечательная девушка.
Пэн кивнул, хоть и не очень понял, о ком она. Первой в мыслях, конечно, возникла Эвелин, но какая же она девушка? Вот Диаманда – девушка, а его жена – настоящая женщина.
– Кристина, – многострадальным тоном позвал лорд Джервилл.
– Ох, эти мужчины, – пробормотала леди Джервилл, но все-таки нашла в себе силы отпустить сына и подойти к лошади.
– Мы приедем через неделю посмотреть, как идут дела, – сказал отец, забираясь в седло. – Возникнут проблемы – шли гонца.
С этими словами родители, их работники и горничная леди Джервилл выехали со двора. Как только они приблизились к холму, Пэн повернулся к женщинам, стоявшим у ступеней. Они провожали эту небольшую группу таким взглядом, будто самый последний в мире друг покинул их навеки.
Покачав головой, Пэн откашлялся, привлекая их внимание:
– Оставляю на ваше попечение замок и прислугу. Сам буду здесь. Зовите меня, если понадоблюсь.
– Да, супруг, – сказала Эвелин и даже улыбнулась. Удовлетворившись этим ответом, Пэн повернулся и пошел к стене, у которой трудились несколько мужчин, заделывая маленькие дыры. Когда Пэн с отцом приехали сюда неделю назад, замок был в плачевном состоянии.
Леджер присматривал за ним, с тех пор как умер дедушка Пэна, вскоре после свадьбы его родителей. Они приезжали в Рамсфелд, когда Пэн был маленьким, но он не помнил, чтобы за последние лет десять они хоть раз посетили замок. Увидев неделю назад, что с ним теперь стало, отец очень пожалел о своей доверчивости. Приняв на себя обязанности кастеляна, Леджер уже был немолод, а умер совсем стариком – очевидно, у него и сил не хватало, чтобы как следует следить за имением, но из-за упрямства он никогда в этом не признавался.
Отец Пэна, судя по всему, был единственным человеком в округе, не знавшим до какого-то времени, что Леджер больше не является управляющим Рамсфелда. А вот шотландцам, укравшим весь скот и периодически нападавшим на замок, это наверняка было известно. Они утащили все ценное, что не было к полу прибито, включая даже куски стен.
Все, что осталось к приезду Пэна и отца, – это поломанные стены, оболочка замка с гнилыми деревянными полами, жалкая кучка прислуги, пятьдесят бедно одетых солдат, пара свиней и куры.
Первая проблема, с которой столкнулся Пэн, были солдаты, угрюмые и рассерженные на своего лорда за то, что он оставил их на поруки несведущему кастеляну, а сам даже не подумал хоть раз приехать и проверить, как идут дела.
Пэну потребовалось два дня, чтобы убедить их, что отныне все переменится. Только после этого он смог заручиться их поддержкой. Они стали усердно работать, и дела потихоньку налаживались. Также отец привез на помощь нескольких людей из Джервилла. Если так и дальше пойдет, решил Пэн, то Рамсфелд вернется в первоначальное состояние уже к осени. По крайней мере его наружная часть. Надо было срочно заканчивать ремонт стен, построить новые конюшни, кузницу, мастерскую для сапожника и еще несколько необходимых помещений. Кроме того, нужны были и умелые люди, чтобы там работать. Те, что обитали здесь ранее, давным-давно разбежались, забрав свои знания туда, где их лучше поощряли.
Пэн надеялся, что Эвелин задолго до этого удастся привести внутреннюю часть замка в порядок. Ее работа очень проста по сравнению с этим, подумал он, направляясь помогать мужчинам, работавшим у стен. Замку требовалась в основном уборка, и вряд ли прислуга окажется такой же обиженной и непокорной, как эти солдаты.
К слову сказать, он очень гордился ее реакцией на столь жалкое состояние нового жилища. Отец был уверен, что Эвелин расстроится, но Пэн думал иначе. Он знал по личному опыту – ничто не радует женщину сильнее, чем возможность все красиво расставить по местам, а уж в этом замке таких возможностей было предостаточно.
Да, подумал Пэн, Эвелин мигом наведет порядок. Наверняка именно в эту минуту армия прислуги вовсю трудится под ее руководством…
– Супруг?
Пэн повернулся и увидел, что к нему направляется жена. Он непроизвольно облизал губы, глядя на ее круглые бедра и грудь, покачивавшуюся при ходьбе. Он очень надеялся, что сегодня же ночью удастся обласкать ее соблазнительное тело. Утомительной поездки домой не намечалось, поэтому скорее всего он сможет не заснуть сразу после того, как очутится в постели.
– Супруг! Вы меня слышали? – спросила Эвелин.
Пэн нахмурился, понимая, что она все это время говорила, но он так увлекся мыслями о вечере, что ее слова не достигли его разума.
– Нет, – признался он. – Что ты сказала?
– Я потеряла прислугу.
Он вытаращил глаза. И просто смотрел. Долго. Затем, будучи уверенным, что ослышался, переспросил:
– Прости… что?
– Ну, не совсем потеряла. Просто не могу никого найти, – сказала Эвелин. – Их нет ни в зале, ни на кухне, а где еще посмотреть – ума не приложу.
– А наверху не пробовала? – спросил он осторожно. Эвелин взглянула на него как на дурака.
– Они не могли там оказаться, супруг. Лестница поломана.
– Только три-четыре ступени, – напомнил Пэн. – Остальные в полном порядке. Мы с отцом поднимались по ним в первый день. А слуги, должно быть, наверху, готовят постели.
– О… – произнесла Эвелин, переминаясь с ноги на ногу. Вздохнув, она смущенно пробормотала: – Пойду тогда, поищу их там…
Оставив его работать дальше, Эвелин поплелась обратно. По пути она видела Рунильду, которая копалась в вещах, оставленных в повозке, разыскивая среди них оборудование для мойки, которого в замке оказалось не так уж много.
Эвелин поднялась по ступеням и вошла в большой зал.
– Где леди Хелен? – спросила она у Диаманды. Девочка стояла на месте, сосредоточив взгляд на обломках скамьи, развалившейся под леди Джервилл.
– Она пошла узнать, есть ли за кухней сад с травами. Она сказала, он может быть очень запущен, но надеется, что это поправимо.
Эвелин кивнула. Она даже не подумала об этом. Сад, где растут травы для еды и лечения, так же необходим, как и вода.
– Интересно, где здесь родник? Должен же быть. Если он и загрязнен, Пэн с отцом наверняка уже выкопали другой, – сказала она.
– Да, нам ведь еще понадобится вода для умывания. – Диаманда оглянулась не дверь. – Я могу спросить у него.
– О, спасибо! А я пока схожу наверх за прислугой.
– Это же опасно, – с тревогой сказала Диаманда. – Я сомневаюсь, что они там.
– Ну, я тоже так думаю, но Пэн сказал, что они могут быть наверху, готовят спальни.
Диаманда недовольно фыркнула, но Эвелин лишь улыбнулась и сказала:
– Пожалуйста, узнай у Пэна, где достать воду, а я – на поиски прислуги.
Девочка заколебалась.
– Хорошо… только будь осторожна. Я не доверяю этим ступеням.
– Да, как и полу наверху, – признала Эвелин. – Я постараюсь быть поаккуратнее.
Подождав, пока Диаманда выйдет, она осторожно пошла наверх, хватаясь за перила там, где они были. В памяти все время мелькала картина падения леди Джервилл; кроме того, после недавних провалов и неудач Эвелин не была уверена, что сможет преодолеть эту лестницу, обойдясь даже без ссадины на коленке.
Она поморщилась от этой мысли, не понимая, зачем вообще взялась за такое глупое задание. Да, с одной стороны, так сказал Пэн – прислуга может быть наверху, готовит постели. Но с другой – как они могут сейчас заниматься этим, если еще и пальцем не пошевелили, чтобы начать уборку в зале или хотя бы на кухне, при виде которой хотелось плакать: полы, шкафы и столы были в таком же заброшенном состоянии, как и зал, но вдобавок покрыты слоями жира и копоти. Туфли Эвелин прилипли к полу, и она побоялась идти дальше.
Она почти дошла до конца лестницы, когда ступень под ней зловеще затрещала. Эвелин дернулась назад, чуть не провалившись в пустое пространство, через которое только что перешагнула. Она приземлилась одним коленом на край сломанной ступени; вторая нога повисла над пропастью. Эвелин судорожно схватилась по обеим сторонам за перила.
– «В полном порядке», – сердито повторила она слова мужа, вытаскивая ногу и уже заранее зная, что сильно поцарапалась. Голень полыхала от боли, и Эвелин, вставая, крепко стиснула зубы.
Прислонившись к стене, она подумала, что, может быть, стоит вернуться, но после недостающей ступени оставалось всего лишь две. Эвелин решила все-таки дойти до конца, но на этот раз, преодолевая пустое пространство, старалась держаться как можно ближе к стене – дерево с краю с наибольшей вероятностью выдержит ее.
Оказавшись наконец на площадке, Эвелин вздохнула с облегчением и подняла юбку, чтобы рассмотреть ноги. Да уж, голени прилично досталось, озлобленно подумала она. Оставалось только надеяться, что обратный путь станет менее драматичным.
Оказавшись наверху, Эвелин пожалела, что не взяла с собой факел: в то время как большой зал освещался через распахнутые двери, здесь, в коридорах, было гораздо темнее. Она осторожно двинулась вперед, нащупывая пол при каждом шаге. У нее не было никакого желания провалиться в одну из тех огромных дыр в деревянном полу, которые она видела с нижнего этажа.
Она проверила каждую из трех комнат. Первая, самая большая, очевидно, когда-то принадлежала Леджеру. Если да, то либо у него было немного вещей, либо все украли после его смерти. Там не осталось ничего, кроме старой шаткой кровати. Остальные две спальни и вовсе пустовали. В них не было даже мебели, только дыры в полу – минимум по две в каждой комнате. Зайдя в последнюю, Эвелин обнаружила, что здесь самая большая дыра, хоть и поменьше, чем ей казалось, – кровать вряд ли прошла бы.
Остановившись в нескольких футах от края, Эвелин чуть наклонилась, чтобы посмотреть вниз. Отсюда зал выглядел ничуть не лучше – пол действительно был в жутком состоянии. Как и весь замок.
Эвелин покачала головой и вдруг услышала за спиной какой-то скрип. Она повернулась, и в этот момент ей в лицо ударил кусок дерева. Пошатнувшись, Эвелин начала заваливаться в сторону. Это, возможно, и спасло ее. Она инстинктивно начала искать, за что ухватиться, но правая рука больно ударилась о пол, а левая нащупала лишь воздух… В следующую секунду Эвелин стукнулась головой о деревянный обломок. В глазах потемнело. Эвелин поняла, что летит в дыру, через которую только что смотрела вниз.
Глава 14
Эвелин очнулась, чувствуя, что голова сейчас расколется пополам. От такой сильной боли, которую никогда раньше не переживала, она зажмурилась, но это лишь усугубило ее мучения.
– Эви?
Узнав голос Диаманды, она с трудом открыла глаза и потерянно посмотрела на нее. Затем, отведя взгляд от встревоженного лица девочки, увидела плотную ткань над головой и вокруг себя.
– Палатка… – прохрипела Эвелин, облизала губы, затем снова попыталась заговорить: – Зачем?..
– Пэн велел собрать, чтобы было куда положить тебя. Ты очень сильно ударилась головой, когда упала.
– Упала… – тихим эхом повторила Эвелин. Но тут у нее дрогнуло сердце от всплывших воспоминаний: она стояла в комнате на втором этаже… Удар – и она падает вперед, пытается нащупать опору, но левая рука проходит в дыру. Также Эвелин вспомнила, как обо что-то ушиблась головой. Тогда она приняла это за край дыры, но в следующий же момент осознала, что летит далеко вниз. – Меня кто-то ударил, – сказала она. – И я провалилась в дыру.
– Ударил? Не может быть. – Диаманда покачала головой. – Пэн говорит, что ты скорее всего сама упала – у тебя лицо исцарапано, а на досках наверху осталась кровь.
– Нет, меня ударили, толкнули… – слабым голосом настаивала Эвелин. Она повернула голову набок и посмотрела на леди Хелен. Та, похлопав ее по руке, наклонилась вперед.
– Дорогая, тебе померещилось. Ты была одна наверху. – Она с укоризной посмотрела на Эвелин. – Зачем ты вообще туда полезла? Тебе, между прочим, сильно повезло, что ты не упала на ступени и не сломала шею. Хотя ты и так могла погибнуть, если бы не юбка…
– Юбка?..
– Все верно, миледи. – Рунильда подошла ближе к постели, смотря на Эвелин через плечо леди Хелен. – Я как раз вошла в зал с ведрами и швабрами, когда вы провалились. – Горничная прижала руку к груди, словно ее сердце разрывалось от одного лишь воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Уимарк, они не могут здесь остаться. Лорд Джервилл лишь печально качал головой.
– Ничего, миледи, здесь хорошо, – сказала Эвелин. Леди Хелен охотно поддержала леди Джервилл.
– Ваша жена права, милорд. Эвелин – хорошо воспитанная аристократка. И вы никак не можете разрешить этому бедному чаду остаться жить в таком беспорядке.
– Мы остаемся, – твердо сказал Пэн, приближаясь к ним.
Мать недовольно посмотрела на него, но понимала: Пэн, хоть и был беспомощен эти две недели, остался самим собой и не подумает отступать.
– Мы быстро приведем этот дом в порядок – теперь здесь Эвелин, и она будет распоряжаться прислугой. На ней внутренняя часть замка, а я возьму на себя внешнюю. К тому времени, как вы приедете навестить нас, тут уже все будет убрано.
– Я согласен с мальчиком, Кристина, – сказал лорд Джервилл. – Это теперь их собственный дом, и ремонт пройдет гораздо быстрее, если они будут здесь находиться постоянно, а не тратить каждый день по нескольку часов на поездки в Джервилл и обратно.
– Хорошо, – расстроенно уступила леди Джервилл. – Но тогда я тоже останусь и помогу.
– Кристина, не надо, – пожурил ее Уимарк, – потому что тогда ты возьмешься за всю ту работу, что выполняешь дома. Но это жилье принадлежит нашей девочке. Пускай она сама все сделает так, как посчитает нужным.
– Но я… – Леди Джервилл огляделась вокруг. – Здесь нужно так много сделать, чтобы стало хоть чуточку уютнее… А с моей помощью работа пошла бы гораздо быстрее.
– Давайте я останусь! – предложила Диаманда.
– О, хорошая идея, – согласился Пэн. Все, недоумевая, повернулись к нему, и он пожал плечами. – А что, пускай помогает, да и Эвелин с ней не будет скучно. Если только леди Хелен позволит.
Тетя Диаманды поморщилась, но затем кивнула:
– Что ж, конечно, мы могли бы остаться. Диаманде это пойдет на пользу. Получив такой опыт здесь, в будущем она справится с любой непредвиденной трудностью, какая только может возникнуть на пути аристократки, – сухо сказала она.
– Но… – снова начала леди Джервилл.
– Это вовсе не обязательно… – попыталась возразить Эвелин.
Лорд Джервилл прервал обеих:
– Прекрасное решение! Мы пришлем вам вещи из Джервилла, как только вернемся туда, а через неделю сами приедем и заберем вас. Однако если захотите уехать раньше – пожалуйста. Пэн организует вам сопровождение. – Он подождал, пока они обе кивнут, затем радостно хлопнул в ладоши. – Отлично! Что ж, мы тогда будем собираться в обратный путь – дорога неблизкая, а вы уже можете собирать слуг для первых распоряжений.
– Но, Уимарк, мы ведь только что приехали, – возразила леди Джервилл.
– Я же говорил, что еду сюда ненадолго, потому и предлагал тебе остаться дома, – сказал он. – Мне лишь надо было убедиться, что ремонт последнего участка стены закончен, как я и велел. Они должны были доделать его перед приездом Эвелин и Пэна.
– Да, но…
– Сэли собрала нам еду для обратной дороги. Давай пойдем и дадим детям начать уборку. Им придется сделать очень многое до наступления ночи, чтобы хоть спать было удобно.
Пэн затаил дыхание, ожидая от матери дальнейших протестов, но она, наконец вздохнув, уступила.
– Вот и славно! – Лорд Джервилл похлопал ее по руке. – Узнай пока у Эвелин, что им прислать из Джервилла, попрощайся, а я быстро переговорю с Пэном.
Пэн вышел на улицу вместе с отцом, слушая его советы по укреплению и ремонту замка. Несмотря на то что лорд Джервилл не разрешал жене давать Эвелин указания относительно домашнего хозяйства, он считал, что с сыном все-таки стоит провести беседу. Пэн, в свою очередь, не имел ничего против этого.
Они как раз завершали разговор, когда женщины наконец начали выходить из замка. Пэн понятия не имел, о чем они там переговаривались, но был уверен, что леди Хелен и Диаманда предоставили его матери длиннющий список того, что им привезти, и скорее всего мама не удержалась от того, чтобы дать Эвелин хоть пару советов. Это, можно сказать, стало ее второй натурой после столь длительного обучения Диаманды. Единственное, чего он не понял, – почему они сейчас все выходили с покрасневшими глазами и всхлипывали по очереди.
– Эх… женщины, – со вздохом произнес лорд Джервилл, ожидая их приближения. – Господи, можно подумать, до Рамсфелда не несколько часов, а три дня езды.
– Да уж, – согласился Пэн.
– Пойдем, дорогая. Они совсем недалеко от нас, – сказал лорд Джервилл, когда женщины остановились у подножия лестницы и, чуть не плача, стали обниматься.
Неохотно отступив, леди Джервилл подошла обнять Пэна и так крепко сжала его, что он всерьез испугался за свои ребра.
– Сынок, береги ее. Она замечательная девушка.
Пэн кивнул, хоть и не очень понял, о ком она. Первой в мыслях, конечно, возникла Эвелин, но какая же она девушка? Вот Диаманда – девушка, а его жена – настоящая женщина.
– Кристина, – многострадальным тоном позвал лорд Джервилл.
– Ох, эти мужчины, – пробормотала леди Джервилл, но все-таки нашла в себе силы отпустить сына и подойти к лошади.
– Мы приедем через неделю посмотреть, как идут дела, – сказал отец, забираясь в седло. – Возникнут проблемы – шли гонца.
С этими словами родители, их работники и горничная леди Джервилл выехали со двора. Как только они приблизились к холму, Пэн повернулся к женщинам, стоявшим у ступеней. Они провожали эту небольшую группу таким взглядом, будто самый последний в мире друг покинул их навеки.
Покачав головой, Пэн откашлялся, привлекая их внимание:
– Оставляю на ваше попечение замок и прислугу. Сам буду здесь. Зовите меня, если понадоблюсь.
– Да, супруг, – сказала Эвелин и даже улыбнулась. Удовлетворившись этим ответом, Пэн повернулся и пошел к стене, у которой трудились несколько мужчин, заделывая маленькие дыры. Когда Пэн с отцом приехали сюда неделю назад, замок был в плачевном состоянии.
Леджер присматривал за ним, с тех пор как умер дедушка Пэна, вскоре после свадьбы его родителей. Они приезжали в Рамсфелд, когда Пэн был маленьким, но он не помнил, чтобы за последние лет десять они хоть раз посетили замок. Увидев неделю назад, что с ним теперь стало, отец очень пожалел о своей доверчивости. Приняв на себя обязанности кастеляна, Леджер уже был немолод, а умер совсем стариком – очевидно, у него и сил не хватало, чтобы как следует следить за имением, но из-за упрямства он никогда в этом не признавался.
Отец Пэна, судя по всему, был единственным человеком в округе, не знавшим до какого-то времени, что Леджер больше не является управляющим Рамсфелда. А вот шотландцам, укравшим весь скот и периодически нападавшим на замок, это наверняка было известно. Они утащили все ценное, что не было к полу прибито, включая даже куски стен.
Все, что осталось к приезду Пэна и отца, – это поломанные стены, оболочка замка с гнилыми деревянными полами, жалкая кучка прислуги, пятьдесят бедно одетых солдат, пара свиней и куры.
Первая проблема, с которой столкнулся Пэн, были солдаты, угрюмые и рассерженные на своего лорда за то, что он оставил их на поруки несведущему кастеляну, а сам даже не подумал хоть раз приехать и проверить, как идут дела.
Пэну потребовалось два дня, чтобы убедить их, что отныне все переменится. Только после этого он смог заручиться их поддержкой. Они стали усердно работать, и дела потихоньку налаживались. Также отец привез на помощь нескольких людей из Джервилла. Если так и дальше пойдет, решил Пэн, то Рамсфелд вернется в первоначальное состояние уже к осени. По крайней мере его наружная часть. Надо было срочно заканчивать ремонт стен, построить новые конюшни, кузницу, мастерскую для сапожника и еще несколько необходимых помещений. Кроме того, нужны были и умелые люди, чтобы там работать. Те, что обитали здесь ранее, давным-давно разбежались, забрав свои знания туда, где их лучше поощряли.
Пэн надеялся, что Эвелин задолго до этого удастся привести внутреннюю часть замка в порядок. Ее работа очень проста по сравнению с этим, подумал он, направляясь помогать мужчинам, работавшим у стен. Замку требовалась в основном уборка, и вряд ли прислуга окажется такой же обиженной и непокорной, как эти солдаты.
К слову сказать, он очень гордился ее реакцией на столь жалкое состояние нового жилища. Отец был уверен, что Эвелин расстроится, но Пэн думал иначе. Он знал по личному опыту – ничто не радует женщину сильнее, чем возможность все красиво расставить по местам, а уж в этом замке таких возможностей было предостаточно.
Да, подумал Пэн, Эвелин мигом наведет порядок. Наверняка именно в эту минуту армия прислуги вовсю трудится под ее руководством…
– Супруг?
Пэн повернулся и увидел, что к нему направляется жена. Он непроизвольно облизал губы, глядя на ее круглые бедра и грудь, покачивавшуюся при ходьбе. Он очень надеялся, что сегодня же ночью удастся обласкать ее соблазнительное тело. Утомительной поездки домой не намечалось, поэтому скорее всего он сможет не заснуть сразу после того, как очутится в постели.
– Супруг! Вы меня слышали? – спросила Эвелин.
Пэн нахмурился, понимая, что она все это время говорила, но он так увлекся мыслями о вечере, что ее слова не достигли его разума.
– Нет, – признался он. – Что ты сказала?
– Я потеряла прислугу.
Он вытаращил глаза. И просто смотрел. Долго. Затем, будучи уверенным, что ослышался, переспросил:
– Прости… что?
– Ну, не совсем потеряла. Просто не могу никого найти, – сказала Эвелин. – Их нет ни в зале, ни на кухне, а где еще посмотреть – ума не приложу.
– А наверху не пробовала? – спросил он осторожно. Эвелин взглянула на него как на дурака.
– Они не могли там оказаться, супруг. Лестница поломана.
– Только три-четыре ступени, – напомнил Пэн. – Остальные в полном порядке. Мы с отцом поднимались по ним в первый день. А слуги, должно быть, наверху, готовят постели.
– О… – произнесла Эвелин, переминаясь с ноги на ногу. Вздохнув, она смущенно пробормотала: – Пойду тогда, поищу их там…
Оставив его работать дальше, Эвелин поплелась обратно. По пути она видела Рунильду, которая копалась в вещах, оставленных в повозке, разыскивая среди них оборудование для мойки, которого в замке оказалось не так уж много.
Эвелин поднялась по ступеням и вошла в большой зал.
– Где леди Хелен? – спросила она у Диаманды. Девочка стояла на месте, сосредоточив взгляд на обломках скамьи, развалившейся под леди Джервилл.
– Она пошла узнать, есть ли за кухней сад с травами. Она сказала, он может быть очень запущен, но надеется, что это поправимо.
Эвелин кивнула. Она даже не подумала об этом. Сад, где растут травы для еды и лечения, так же необходим, как и вода.
– Интересно, где здесь родник? Должен же быть. Если он и загрязнен, Пэн с отцом наверняка уже выкопали другой, – сказала она.
– Да, нам ведь еще понадобится вода для умывания. – Диаманда оглянулась не дверь. – Я могу спросить у него.
– О, спасибо! А я пока схожу наверх за прислугой.
– Это же опасно, – с тревогой сказала Диаманда. – Я сомневаюсь, что они там.
– Ну, я тоже так думаю, но Пэн сказал, что они могут быть наверху, готовят спальни.
Диаманда недовольно фыркнула, но Эвелин лишь улыбнулась и сказала:
– Пожалуйста, узнай у Пэна, где достать воду, а я – на поиски прислуги.
Девочка заколебалась.
– Хорошо… только будь осторожна. Я не доверяю этим ступеням.
– Да, как и полу наверху, – признала Эвелин. – Я постараюсь быть поаккуратнее.
Подождав, пока Диаманда выйдет, она осторожно пошла наверх, хватаясь за перила там, где они были. В памяти все время мелькала картина падения леди Джервилл; кроме того, после недавних провалов и неудач Эвелин не была уверена, что сможет преодолеть эту лестницу, обойдясь даже без ссадины на коленке.
Она поморщилась от этой мысли, не понимая, зачем вообще взялась за такое глупое задание. Да, с одной стороны, так сказал Пэн – прислуга может быть наверху, готовит постели. Но с другой – как они могут сейчас заниматься этим, если еще и пальцем не пошевелили, чтобы начать уборку в зале или хотя бы на кухне, при виде которой хотелось плакать: полы, шкафы и столы были в таком же заброшенном состоянии, как и зал, но вдобавок покрыты слоями жира и копоти. Туфли Эвелин прилипли к полу, и она побоялась идти дальше.
Она почти дошла до конца лестницы, когда ступень под ней зловеще затрещала. Эвелин дернулась назад, чуть не провалившись в пустое пространство, через которое только что перешагнула. Она приземлилась одним коленом на край сломанной ступени; вторая нога повисла над пропастью. Эвелин судорожно схватилась по обеим сторонам за перила.
– «В полном порядке», – сердито повторила она слова мужа, вытаскивая ногу и уже заранее зная, что сильно поцарапалась. Голень полыхала от боли, и Эвелин, вставая, крепко стиснула зубы.
Прислонившись к стене, она подумала, что, может быть, стоит вернуться, но после недостающей ступени оставалось всего лишь две. Эвелин решила все-таки дойти до конца, но на этот раз, преодолевая пустое пространство, старалась держаться как можно ближе к стене – дерево с краю с наибольшей вероятностью выдержит ее.
Оказавшись наконец на площадке, Эвелин вздохнула с облегчением и подняла юбку, чтобы рассмотреть ноги. Да уж, голени прилично досталось, озлобленно подумала она. Оставалось только надеяться, что обратный путь станет менее драматичным.
Оказавшись наверху, Эвелин пожалела, что не взяла с собой факел: в то время как большой зал освещался через распахнутые двери, здесь, в коридорах, было гораздо темнее. Она осторожно двинулась вперед, нащупывая пол при каждом шаге. У нее не было никакого желания провалиться в одну из тех огромных дыр в деревянном полу, которые она видела с нижнего этажа.
Она проверила каждую из трех комнат. Первая, самая большая, очевидно, когда-то принадлежала Леджеру. Если да, то либо у него было немного вещей, либо все украли после его смерти. Там не осталось ничего, кроме старой шаткой кровати. Остальные две спальни и вовсе пустовали. В них не было даже мебели, только дыры в полу – минимум по две в каждой комнате. Зайдя в последнюю, Эвелин обнаружила, что здесь самая большая дыра, хоть и поменьше, чем ей казалось, – кровать вряд ли прошла бы.
Остановившись в нескольких футах от края, Эвелин чуть наклонилась, чтобы посмотреть вниз. Отсюда зал выглядел ничуть не лучше – пол действительно был в жутком состоянии. Как и весь замок.
Эвелин покачала головой и вдруг услышала за спиной какой-то скрип. Она повернулась, и в этот момент ей в лицо ударил кусок дерева. Пошатнувшись, Эвелин начала заваливаться в сторону. Это, возможно, и спасло ее. Она инстинктивно начала искать, за что ухватиться, но правая рука больно ударилась о пол, а левая нащупала лишь воздух… В следующую секунду Эвелин стукнулась головой о деревянный обломок. В глазах потемнело. Эвелин поняла, что летит в дыру, через которую только что смотрела вниз.
Глава 14
Эвелин очнулась, чувствуя, что голова сейчас расколется пополам. От такой сильной боли, которую никогда раньше не переживала, она зажмурилась, но это лишь усугубило ее мучения.
– Эви?
Узнав голос Диаманды, она с трудом открыла глаза и потерянно посмотрела на нее. Затем, отведя взгляд от встревоженного лица девочки, увидела плотную ткань над головой и вокруг себя.
– Палатка… – прохрипела Эвелин, облизала губы, затем снова попыталась заговорить: – Зачем?..
– Пэн велел собрать, чтобы было куда положить тебя. Ты очень сильно ударилась головой, когда упала.
– Упала… – тихим эхом повторила Эвелин. Но тут у нее дрогнуло сердце от всплывших воспоминаний: она стояла в комнате на втором этаже… Удар – и она падает вперед, пытается нащупать опору, но левая рука проходит в дыру. Также Эвелин вспомнила, как обо что-то ушиблась головой. Тогда она приняла это за край дыры, но в следующий же момент осознала, что летит далеко вниз. – Меня кто-то ударил, – сказала она. – И я провалилась в дыру.
– Ударил? Не может быть. – Диаманда покачала головой. – Пэн говорит, что ты скорее всего сама упала – у тебя лицо исцарапано, а на досках наверху осталась кровь.
– Нет, меня ударили, толкнули… – слабым голосом настаивала Эвелин. Она повернула голову набок и посмотрела на леди Хелен. Та, похлопав ее по руке, наклонилась вперед.
– Дорогая, тебе померещилось. Ты была одна наверху. – Она с укоризной посмотрела на Эвелин. – Зачем ты вообще туда полезла? Тебе, между прочим, сильно повезло, что ты не упала на ступени и не сломала шею. Хотя ты и так могла погибнуть, если бы не юбка…
– Юбка?..
– Все верно, миледи. – Рунильда подошла ближе к постели, смотря на Эвелин через плечо леди Хелен. – Я как раз вошла в зал с ведрами и швабрами, когда вы провалились. – Горничная прижала руку к груди, словно ее сердце разрывалось от одного лишь воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26