Такие восхитительные, роскошные. Прошлой ночью я наблюдал за тобой в деревне, ты была такая свободная и счастливая! И на пляже, когда ты опускала ноги в воду, ты была удивительно счастлива.
Кассандра не понимала, что именно он пытается ей втолковать, и нахмурилась:
– Но может быть, боль разрушила это во мне. Я никогда не чувствовала боли, когда ела сливы.
– В этом не должно быть боли.
Его глаза были очень темными и напряженными, когда он проводил ее рукой по своему жезлу, мягкому и нестрашному под бриджами, хотя и немного вибрировавшему под ее рукой.
– Это должно приносить только удовольствие. Большее, чем сливы, большее, чем океан, большее, чем что-либо иное, – Бэзил убрал ее руку и дотронулся до лица Кассандры. – Твой муж похитил у тебя величайшее из всех удовольствий.
Смотря на него, Кассандра почувствовала волнообразное кружение, кружение, которому она теперь могла дать имя – желание.
– Ты можешь научить меня этому, Бэзил? Ты вернешь мне это?
Он закрыл глаза.
– Боюсь… что мой пыл слишком силен, что моя страсть причинит тебе боль. – Он поднял ее руку и поцеловал. – По правде говоря, Кассандра, мне нелегко удовлетворяться только поцелуями, но я согласен на все, лишь бы не причинять тебе новой боли.
– Я верю тебе, только тебе.
Бэзил спокойно и внимательно посмотрел на Кассандру:
– Тогда я попытаюсь. Но ты должна обещать мне, что никогда не зайдешь дальше, чем захочешь. Не важно, насколько сильно мое желание, не важно, как далеко мы зашли, ты должна обещать мне, что скажешь, когда испугаешься. Я не обижусь.
Ее сердце терзали боль, гордость, ожидание и страх.
– Я обещаю.
– Ну хорошо. – Он наклонился вперед, дотронулся губами до ее губ и тихонько рассмеялся. – У всех учителей должны быть такие ученики.
– Почему ты смеешься?
Он кивнул, его глаза сияли.
– Ожидание, – прошептал он, поднимаясь и протягивая ей руку. – Идем.
– Мы начнем сегодня вечером?
– Только первый урок. – Он поднес ее руки к своим губам. – Мы будем смаковать мгновения, да?
Кассандра сглотнула:
– Да.
Глава 7
Пока они поднимались на холм, где находилась вилла, Бэзил держал ее руку и размышлял, что ему делать с этой прекрасной ученицей, которая так глубоко доверяла его любовному мастерству.
Он посмеялся над ее доверием. Он не был столь искусен, как она себе это вообразила. В университете Бэзил обычно имел дело со шлюхами, а иногда – с похотливыми лавочницами, связь с которыми длилась не больше месяца или двух. Однажды он был одурманен и тосковал по замужней матери семейства, которая была гораздо старше его и год удерживала под каблуком, пока не одержала победу над другим юношей. Иногда во время путешествий он брал себе любовниц, как того требовало его тело, но быстро забывал их.
Бэзил никогда не встречал девственницы, а это было бы лучшей подготовкой для выполнения сегодняшней задачи. Ему было бы проще, если бы он понял основное в плохом обращении мужа Кассандры. Ненависть снова вспыхнула в нем. Он все время подавлял ее, потому что сегодня вечером ему не было нужды ни ненавидеть, ни сердиться. Ему необходимо было состояние чистой, незамутненной страсти, вся мягкость и самообладание, которые он мог проявить, все терпение, на которое он был способен. Войдя внутрь виллы, Бэзил остановился, вдохновленный одной идеей.
– Подожди здесь, я сейчас вернусь.
Кассандра покорно кивнула. Взглянув на ее губы, Бэзил занервничал. Он задержался, чтобы поцеловать ее.
– Я знаю, ты любишь целоваться, подумай об этом. Мы можем целоваться часами, если захочешь.
– Часами? – Ее глаза блеснули.
– Даже днями.
Наконец она улыбнулась:
– Бэзил, я бы не смогла целовать тебя целый день, от страсти моя кожа просто полопалась бы.
Он расхохотался:
– Это очень, очень хорошо! Подожди, я сейчас вернусь.
Он пошел в кухню, взял там вино, сыри, оливки, сложил все это в корзину вместе с краюхой свежего хлеба, лежавшей на тяжелом деревянном столе, стоявшем в центре кухни. Повариха нахмурилась, скрывая улыбку.
– Что вкусного ты мне можешь дать, помимо этого? – поинтересовался Бэзил.
Она покачала головой, но все же встала, пошла к буфету и открыла его ключом с большой связки. Из темноты появилась тарелка, полная шоколада и марципанов, отлитых в виде крошечных фруктов. Бэзил удовлетворенно улыбнулся:
– То, что надо!
Проходя мимо библиотеки, он вдруг понял, что совсем не важно, насколько он опытен и является ли величайшим любовником в мире. Это была его Кассандра, та, что издали похитила его сердце, поэтому ему просто нужно быть самим собой и доверять своей интуиции. Он взял с полки книгу и положил ее в корзину.
Кассандра стояла на том же самом месте, где он ее оставил, – рядом с открытой стеклянной дверью, выходившей в сад. Бэзила захлестнула новая волна желания. Он подошел к ней, глядя поверх ее плеча.
– Из моей комнаты открывается чудесный вид на море, – произнес он, порывисто нагнулся к Кассандре и легонько поцеловал в шею.
– Мне бы хотелось это увидеть, – хрипло ответила она.
В ее глазах уже не было прежней боли, в них светилось откровенное желание.
Но когда они поднялись по множеству каменных ступеней в его апартаменты и закрыли дверь, постель тут же приняла угрожающие размеры, дразня и маня одновременно. Воцарилась неловкая тишина. Кассандра обмахивалась рукой, Бэзил застыл на месте, держа в руке корзину и разглядывая свои вещи так, как будто никогда их прежде не видел. На письменном столе царил беспорядок, часть бумаг была сложена в стопки, часть – разбросана по столу: Бэзил не позволял слугам убирать их. Стопка книг на столе. Предметы, собранные им во время путешествий, придавали комнате вид восточной лавки: резная слоновая кость, которую он купил на Кипре, красивое стенное украшение в красных тонах, найденное им в Египте, медные подсвечники из Индии.
В одной из стен комнаты были прорезаны высокие окна, выходившие на запад, к морю, а рядом несколько дверей открывались на каменный балкон. Кассандра с облегчением вздохнула и направилась туда. Бэзил поставил корзину на стол и начал разгружать ее, закончив, он подошел к Кассандре.
Балкон был шире и глубже, чем в ее комнате, а вид с него был гораздо проще: беспорядочное нагромождение холмов и мерцающее море вдали. Бэзил облокотился на перила, позволяя ветерку остужать его разгоряченное лицо.
– Я люблю этот вид, – произнес он, – меня вдохновляют его цвета, образы и запахи.
Кассандра кивнула и аккуратно положила руки на камень перед собой.
– Я поставила тебя в очень неловкое положение, правда?
Он подвинулся и оперся на один локоть с таким расчетом, чтобы видеть ее лицо.
– Немного, но скорее я виноват в создавшейся ситуации, – ответил он со всей честностью, на которую был способен.
Бэзил улыбнулся ей.
– Теперь ты видишь, что я околдован тобой, – Кассандра. – Он протянул руку и дотронулся до пряди золотистых волос. – С того момента, как ты приехала по этой дороге, я не могу думать ни о чем, кроме тебя, а теперь я боюсь, что не смогу быть для тебя достаточно мудрым и искусным.
– Со мной происходит то же самое, Бэзил, Я не могу даже спать из-за мыслей о тебе. – Она прижала его ладонь к своему лицу. – Я чувствую себя так, как будто спала всю мою жизнь и проснулась только сейчас.
– Да, – повторил он, очарованный движениями ее губ.
Бэзил осторожно наклонился поближе:
– Думаю, ты любишь целоваться. Можно мне поцеловать тебя, моя прекрасная Кассандра?
Она дотронулась до его губ:
– Да, мне бы этого хотелось.
Бэзил не торопился, а продолжил смотреть на ее губы, давая волю своему воображению. Только после этого он нагнулся, не прикасаясь к Кассандре. Бэзил почувствовал ее нежность и самоотверженность, почувствовал, как ее рот мгновенно приоткрылся для него. Но он не откликнулся на приглашение. Вместо этого Бэзил дразняще провел кончиком языка по внутреннему краю ее нижней губы. Дыхание Кассандры участилось, его язык танцевал внутри сладких губ, проскальзывая у самых зубов к кончику ее языка. Каждые взмах и отступление исторгали из ее горла слабый стон. Подчиняясь его указаниям, Кассандра совсем чуть-чуть высовывала язык; а Бэзил ловил этот острый кончик и засасывал его.
– Теперь твоя очередь, – произнесла она прерывающимся голосом.
Кассандра обвела одним пальцем линию его губ, а затем любовно погладила его нижнюю губу. Ее глаза сверкали от нервного возбуждения. Бэзил осторожно втянул в рот ее палец, обхватив его языком. Она вскрикнула и немного продвинулась в глубь его рта. Бэзил видел, что ее соски затвердели, ему нестерпимо хотелось нагнуться и ухватить ртом и их; но он только смотрел ей в глаза и делал с ее пальцем то, что ему хотелось сделать с ее сосками.
– О! – выдохнула Кассандра, внезапно убирая руку и нерешительно отступая. Она спрятала руку сзади в складках юбки.
Бэзил мягко рассмеялся и взял ее за другую руку.
– Идем, дорогая, – сказал он. – Мы почитаем, поедим и, не будем больше думать о поцелуях сегодня вечером.
– Не уверена, что смогу не думать о них. – Кассандра слегка нахмурилась.
Бэзил изогнул бровь:
– Я даю тебе разрешение на тот случай, если тебе захочется поцеловать меня.
Сидя рядом на диване, они читали вслух Боккаччо, откусывая друг у друга марципаны и шоколад, которые он раздобыл в кухне.
Они поцеловались, потом еще раз. Когда Бэзил понял, что больше не может сдерживаться, то рассмеялся под влиянием ошеломляющей чувственности, отразившейся в ее глазах, и отослал Кассандру прочь из комнаты. Даже когда она с неохотой остановилась у двери, чтобы поцеловать его еще раз, он ничего не предпринял.
В ту ночь, когда он лежал один в постели, а луна освещала его холодным белым светом, Бэзил понял, что Кассандра нуждается в ухаживании, что ей нужен мужчина, который помог бы пробудиться ее чувственности. В тихой темноте он сочинил для своей Кассандры стихи об откровении.
Утром, когда Кассандра проснулась, на подносе с завтраком ее ждало письмо. Она нетерпеливо раскрыла его и увидела несколько строчек, написанных Бэзилом.
Луна управляет женщинами, ее круглое белое лицо находит отголосок в круглой белой плоти женской груди. Любимая, сегодня вечером мы поскачем на лошадях по белому песку у моря и узнаем, что нам подарит полная луна.
Б.
Кассандру бросило в жар. День она провела в беспокойном ожидании. Когда солнце стало клониться к закату, она пришла в состояние сильного возбуждения, потому что никак не могла решить, – какую одежду и украшения ей надеть и как причесаться.
Наконец она была готова и, смеясь, побежала вместе с Бэзилом к конюшням. Все это время ее сердце учащенно билось.
Когда они скакали верхом по пляжу, который посещали пару дней назад, воздух был теплым, как вода для купания, а запах моря увеличивал возбуждение, бушевавшее у нее в крови. Полная луна, яркая, круглая и роскошная, освещала мир бледным светом. Глядя на нее, Кассандра почувствовала, что ждет чего-то необычного. Казалось, ее грудь набухла под корсажем. Интересно, станет ли она думать о груди каждый раз, когда увидит луну?
Бэзил помог ей спешиться, его глаза озорно блестели.
– Я бы с удовольствием сбросил ради тебя все украшения цивилизации, – произнес он, указывая на свою одежду, – или, может быть, тебе хочется получше изучить мои ноги?
Кассандра рассмеялась:
– Разуйтесь, сэр, остальное оставим до другого раза.
– А что снимешь ты, моя Кассандра? – поинтересовался Бэзил, подходя ближе.
Мгновение они оба молчали.
– А что бы ты хотел, чтобы я сняла?
– Повернись спиной, – сказал он, – я покажу.
Кассандра нервничала: ночь светла, но они были одни. В ней боролись страх и желание.
– Это меня пугает.
– Мне бы хотелось, – произнес Бэзил, дотрагиваясь до ее плеча, – поцеловать твою грудь, Кассандра. Только твои губы, шею и грудь. – Его темные глаза были ясными и честными. – Думаю, тебе это понравится. Если нет, обещаю, что тут же остановлюсь.
Ее сердце затрепетало. Не говоря ни слова, она повернулась, чтобы он мог немного распустить шнуровку платья. Бэзил медленно целовал ее шею сзади, одновременно отодвигая руками рукава платья; он ласкал ее плечи краткими влажными прикосновениями. Кассандра вытянула из узких рукавов сначала одну руку, затем другую. Корсет стягивал ее грудь под тонкой сорочкой с завязкой у горла. Она вздрогнула, когда Бэзил открыл ее шею и осторожно отодвинул ткань. Он стоял у нее за спиной и целовал ее шею, мочки ушей и плечи. Он касался ее груди, открытой навстречу ночи, терпеливо, как соленый морской бриз и лунный свет. Кассандра поняла, что ей это очень нравится.
Она захотела большего, когда его красивые длинные пальцы скользнули вверх по ее талии и принялись ласкать обнаженную плоть. Его руки порхали над поднявшимися вершинами, находя склоны и нежные изгибы.
– Что ты думаешь? – прошептал он. – Да? Нет?
Она прислонилась к нему, ее голова покоилась на его плече, так что ничто не мешало ему дотрагиваться до ее тела.
– Да, – прошептала она.
Он увлек ее за собой на песок.
– Закрой глаза, – попросил он.
Кассандра закрыла. Она дышала свободно и ждала первого поцелуя. Ожидание тянулось невыносимо долго, время наполнилось шумом моря, лаской ветра и сладостным изумлением от того, что она слегка обнажена.
Наконец Кассандра дождалась поцелуя в правую грудь, горячего и мягкого. Бэзил обхватил губами набухший сосок. Она вскрикнула от удовольствия и в знак поощрения дотронулась до его волос.
– Мм… – произнес он, – мне хотелось проделать это вчера вечером, когда ты положила палец мне в рот. Я думал о том, что целую твою грудь, целую эти прелестные розовые соски… – он, дразня, дотронулся сначала до одного из них, потом до другого, – вместо твоего пальца.
Его темные глаза встретились с ее глазами.
– Тебе нравится?
Кассандра молча притянула его к себе, потому что хотела, чтобы он продолжал ласкать ее. Раньше она и представить себе не могла, что в простом интересе к ее груди может быть столько чувства. Она чуть было не расплакалась от переполнявших ее эмоций, а когда Бэзил остановился, Кассандре захотелось попросить его начать все сначала. Но она заметила то усилие, которое ему пришлось сделать над собой, чтобы остановиться, хотя и не подумала, что почти готова к дальнейшему.
– Бэзил, сними, пожалуйста, рубашку. Ты не против?
Его пальцы потянули галстук так стремительно, что Кассандра тихонько рассмеялась и поднялась, чтобы помочь. Он издал тихий звук, похожий на смех, и ухватил Кассандру за волосы.
– Ты – богиня, любимая.
Он поцеловал ее. Кассандра стянула с него рубашку через голову, и они замерли на коленях, уставившись друг на друга.
Удивленная собственной несдержанностью, Кассандра медленно прижалась к Бэзилу и обняла его. Было так чудесно чувствовать его кожу своей кожей.
– Думаю, мне бы понравилось целоваться так, если тебя это не слишком затруднит, – сказала Кассандра.
– Нет того, что было бы слишком трудным, – прошептал он.
Они целовались, целовались и целовались, мягко поглаживая друг друга. Наконец Бэзил взял ее руки трясущимися руками и слегка отодвинул их.
– Я должен сейчас остановиться, – с сожалением объявил он.
Он встал и ринулся к воде, не дожидаясь ответа. Кассандра расхохоталась, когда он нырнул с громким криком и вынырнул, похожий на выдру, капли воды в его волосах блестели как бриллианты, луна сделала из его лица шедевр. Не торопясь, Кассандра привела свою одежду в порядок и дала ему, уже мокрому и спокойному, возможность затянуть ее корсет. Они молча скакали обратно к вилле. Бэзил оставил Кассандру у двери ее спальни, подарив долгий, глубокий, горячий и многообещающий поцелуй; Повинуясь нахлынувшему чувству, Кассандра задержала его, когда он уже уходил.
– Бэзил, – прошептала она, – идем ко мне в постель. Теперь я готова.
Он нагнулся и еще раз поцеловал ее.
– Пока нет, – сказал он, – спокойной ночи.
Этого не произошло ни на следующий день, ни позже. Они ездили верхом, пока было прохладно и пока солнце не сжигало туман. Они смеялись и разговаривали, устраивая множество пикников, наслаждаясь природой и обществом друг друга. Жаркие послеобеденные часы они проводили в прохладных внутренних покоях виллы, иногда просиживая рядом долгими тихими часами и занимаясь чтением или письмом, совершенно довольные тишиной и обществом друг друга. В такие часы Бэзил испытывал редчайшее, глубочайшее чувство счастья, которое он когда-либо испытывал, – эта женщина, как и он, наслаждалась задумчивой тишиной, не требуя каждую минуту никаких заверений.
По вечерам они ели то, что он специально заказывал: тонко приправленные местные блюда из морских продуктов, роскошные вина и греховные сладости. Потом сидели на террасе, очень близко друг к другу, и восхищались, стрекотанием цикад и запахами, исходившими от листьев оливковых деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Кассандра не понимала, что именно он пытается ей втолковать, и нахмурилась:
– Но может быть, боль разрушила это во мне. Я никогда не чувствовала боли, когда ела сливы.
– В этом не должно быть боли.
Его глаза были очень темными и напряженными, когда он проводил ее рукой по своему жезлу, мягкому и нестрашному под бриджами, хотя и немного вибрировавшему под ее рукой.
– Это должно приносить только удовольствие. Большее, чем сливы, большее, чем океан, большее, чем что-либо иное, – Бэзил убрал ее руку и дотронулся до лица Кассандры. – Твой муж похитил у тебя величайшее из всех удовольствий.
Смотря на него, Кассандра почувствовала волнообразное кружение, кружение, которому она теперь могла дать имя – желание.
– Ты можешь научить меня этому, Бэзил? Ты вернешь мне это?
Он закрыл глаза.
– Боюсь… что мой пыл слишком силен, что моя страсть причинит тебе боль. – Он поднял ее руку и поцеловал. – По правде говоря, Кассандра, мне нелегко удовлетворяться только поцелуями, но я согласен на все, лишь бы не причинять тебе новой боли.
– Я верю тебе, только тебе.
Бэзил спокойно и внимательно посмотрел на Кассандру:
– Тогда я попытаюсь. Но ты должна обещать мне, что никогда не зайдешь дальше, чем захочешь. Не важно, насколько сильно мое желание, не важно, как далеко мы зашли, ты должна обещать мне, что скажешь, когда испугаешься. Я не обижусь.
Ее сердце терзали боль, гордость, ожидание и страх.
– Я обещаю.
– Ну хорошо. – Он наклонился вперед, дотронулся губами до ее губ и тихонько рассмеялся. – У всех учителей должны быть такие ученики.
– Почему ты смеешься?
Он кивнул, его глаза сияли.
– Ожидание, – прошептал он, поднимаясь и протягивая ей руку. – Идем.
– Мы начнем сегодня вечером?
– Только первый урок. – Он поднес ее руки к своим губам. – Мы будем смаковать мгновения, да?
Кассандра сглотнула:
– Да.
Глава 7
Пока они поднимались на холм, где находилась вилла, Бэзил держал ее руку и размышлял, что ему делать с этой прекрасной ученицей, которая так глубоко доверяла его любовному мастерству.
Он посмеялся над ее доверием. Он не был столь искусен, как она себе это вообразила. В университете Бэзил обычно имел дело со шлюхами, а иногда – с похотливыми лавочницами, связь с которыми длилась не больше месяца или двух. Однажды он был одурманен и тосковал по замужней матери семейства, которая была гораздо старше его и год удерживала под каблуком, пока не одержала победу над другим юношей. Иногда во время путешествий он брал себе любовниц, как того требовало его тело, но быстро забывал их.
Бэзил никогда не встречал девственницы, а это было бы лучшей подготовкой для выполнения сегодняшней задачи. Ему было бы проще, если бы он понял основное в плохом обращении мужа Кассандры. Ненависть снова вспыхнула в нем. Он все время подавлял ее, потому что сегодня вечером ему не было нужды ни ненавидеть, ни сердиться. Ему необходимо было состояние чистой, незамутненной страсти, вся мягкость и самообладание, которые он мог проявить, все терпение, на которое он был способен. Войдя внутрь виллы, Бэзил остановился, вдохновленный одной идеей.
– Подожди здесь, я сейчас вернусь.
Кассандра покорно кивнула. Взглянув на ее губы, Бэзил занервничал. Он задержался, чтобы поцеловать ее.
– Я знаю, ты любишь целоваться, подумай об этом. Мы можем целоваться часами, если захочешь.
– Часами? – Ее глаза блеснули.
– Даже днями.
Наконец она улыбнулась:
– Бэзил, я бы не смогла целовать тебя целый день, от страсти моя кожа просто полопалась бы.
Он расхохотался:
– Это очень, очень хорошо! Подожди, я сейчас вернусь.
Он пошел в кухню, взял там вино, сыри, оливки, сложил все это в корзину вместе с краюхой свежего хлеба, лежавшей на тяжелом деревянном столе, стоявшем в центре кухни. Повариха нахмурилась, скрывая улыбку.
– Что вкусного ты мне можешь дать, помимо этого? – поинтересовался Бэзил.
Она покачала головой, но все же встала, пошла к буфету и открыла его ключом с большой связки. Из темноты появилась тарелка, полная шоколада и марципанов, отлитых в виде крошечных фруктов. Бэзил удовлетворенно улыбнулся:
– То, что надо!
Проходя мимо библиотеки, он вдруг понял, что совсем не важно, насколько он опытен и является ли величайшим любовником в мире. Это была его Кассандра, та, что издали похитила его сердце, поэтому ему просто нужно быть самим собой и доверять своей интуиции. Он взял с полки книгу и положил ее в корзину.
Кассандра стояла на том же самом месте, где он ее оставил, – рядом с открытой стеклянной дверью, выходившей в сад. Бэзила захлестнула новая волна желания. Он подошел к ней, глядя поверх ее плеча.
– Из моей комнаты открывается чудесный вид на море, – произнес он, порывисто нагнулся к Кассандре и легонько поцеловал в шею.
– Мне бы хотелось это увидеть, – хрипло ответила она.
В ее глазах уже не было прежней боли, в них светилось откровенное желание.
Но когда они поднялись по множеству каменных ступеней в его апартаменты и закрыли дверь, постель тут же приняла угрожающие размеры, дразня и маня одновременно. Воцарилась неловкая тишина. Кассандра обмахивалась рукой, Бэзил застыл на месте, держа в руке корзину и разглядывая свои вещи так, как будто никогда их прежде не видел. На письменном столе царил беспорядок, часть бумаг была сложена в стопки, часть – разбросана по столу: Бэзил не позволял слугам убирать их. Стопка книг на столе. Предметы, собранные им во время путешествий, придавали комнате вид восточной лавки: резная слоновая кость, которую он купил на Кипре, красивое стенное украшение в красных тонах, найденное им в Египте, медные подсвечники из Индии.
В одной из стен комнаты были прорезаны высокие окна, выходившие на запад, к морю, а рядом несколько дверей открывались на каменный балкон. Кассандра с облегчением вздохнула и направилась туда. Бэзил поставил корзину на стол и начал разгружать ее, закончив, он подошел к Кассандре.
Балкон был шире и глубже, чем в ее комнате, а вид с него был гораздо проще: беспорядочное нагромождение холмов и мерцающее море вдали. Бэзил облокотился на перила, позволяя ветерку остужать его разгоряченное лицо.
– Я люблю этот вид, – произнес он, – меня вдохновляют его цвета, образы и запахи.
Кассандра кивнула и аккуратно положила руки на камень перед собой.
– Я поставила тебя в очень неловкое положение, правда?
Он подвинулся и оперся на один локоть с таким расчетом, чтобы видеть ее лицо.
– Немного, но скорее я виноват в создавшейся ситуации, – ответил он со всей честностью, на которую был способен.
Бэзил улыбнулся ей.
– Теперь ты видишь, что я околдован тобой, – Кассандра. – Он протянул руку и дотронулся до пряди золотистых волос. – С того момента, как ты приехала по этой дороге, я не могу думать ни о чем, кроме тебя, а теперь я боюсь, что не смогу быть для тебя достаточно мудрым и искусным.
– Со мной происходит то же самое, Бэзил, Я не могу даже спать из-за мыслей о тебе. – Она прижала его ладонь к своему лицу. – Я чувствую себя так, как будто спала всю мою жизнь и проснулась только сейчас.
– Да, – повторил он, очарованный движениями ее губ.
Бэзил осторожно наклонился поближе:
– Думаю, ты любишь целоваться. Можно мне поцеловать тебя, моя прекрасная Кассандра?
Она дотронулась до его губ:
– Да, мне бы этого хотелось.
Бэзил не торопился, а продолжил смотреть на ее губы, давая волю своему воображению. Только после этого он нагнулся, не прикасаясь к Кассандре. Бэзил почувствовал ее нежность и самоотверженность, почувствовал, как ее рот мгновенно приоткрылся для него. Но он не откликнулся на приглашение. Вместо этого Бэзил дразняще провел кончиком языка по внутреннему краю ее нижней губы. Дыхание Кассандры участилось, его язык танцевал внутри сладких губ, проскальзывая у самых зубов к кончику ее языка. Каждые взмах и отступление исторгали из ее горла слабый стон. Подчиняясь его указаниям, Кассандра совсем чуть-чуть высовывала язык; а Бэзил ловил этот острый кончик и засасывал его.
– Теперь твоя очередь, – произнесла она прерывающимся голосом.
Кассандра обвела одним пальцем линию его губ, а затем любовно погладила его нижнюю губу. Ее глаза сверкали от нервного возбуждения. Бэзил осторожно втянул в рот ее палец, обхватив его языком. Она вскрикнула и немного продвинулась в глубь его рта. Бэзил видел, что ее соски затвердели, ему нестерпимо хотелось нагнуться и ухватить ртом и их; но он только смотрел ей в глаза и делал с ее пальцем то, что ему хотелось сделать с ее сосками.
– О! – выдохнула Кассандра, внезапно убирая руку и нерешительно отступая. Она спрятала руку сзади в складках юбки.
Бэзил мягко рассмеялся и взял ее за другую руку.
– Идем, дорогая, – сказал он. – Мы почитаем, поедим и, не будем больше думать о поцелуях сегодня вечером.
– Не уверена, что смогу не думать о них. – Кассандра слегка нахмурилась.
Бэзил изогнул бровь:
– Я даю тебе разрешение на тот случай, если тебе захочется поцеловать меня.
Сидя рядом на диване, они читали вслух Боккаччо, откусывая друг у друга марципаны и шоколад, которые он раздобыл в кухне.
Они поцеловались, потом еще раз. Когда Бэзил понял, что больше не может сдерживаться, то рассмеялся под влиянием ошеломляющей чувственности, отразившейся в ее глазах, и отослал Кассандру прочь из комнаты. Даже когда она с неохотой остановилась у двери, чтобы поцеловать его еще раз, он ничего не предпринял.
В ту ночь, когда он лежал один в постели, а луна освещала его холодным белым светом, Бэзил понял, что Кассандра нуждается в ухаживании, что ей нужен мужчина, который помог бы пробудиться ее чувственности. В тихой темноте он сочинил для своей Кассандры стихи об откровении.
Утром, когда Кассандра проснулась, на подносе с завтраком ее ждало письмо. Она нетерпеливо раскрыла его и увидела несколько строчек, написанных Бэзилом.
Луна управляет женщинами, ее круглое белое лицо находит отголосок в круглой белой плоти женской груди. Любимая, сегодня вечером мы поскачем на лошадях по белому песку у моря и узнаем, что нам подарит полная луна.
Б.
Кассандру бросило в жар. День она провела в беспокойном ожидании. Когда солнце стало клониться к закату, она пришла в состояние сильного возбуждения, потому что никак не могла решить, – какую одежду и украшения ей надеть и как причесаться.
Наконец она была готова и, смеясь, побежала вместе с Бэзилом к конюшням. Все это время ее сердце учащенно билось.
Когда они скакали верхом по пляжу, который посещали пару дней назад, воздух был теплым, как вода для купания, а запах моря увеличивал возбуждение, бушевавшее у нее в крови. Полная луна, яркая, круглая и роскошная, освещала мир бледным светом. Глядя на нее, Кассандра почувствовала, что ждет чего-то необычного. Казалось, ее грудь набухла под корсажем. Интересно, станет ли она думать о груди каждый раз, когда увидит луну?
Бэзил помог ей спешиться, его глаза озорно блестели.
– Я бы с удовольствием сбросил ради тебя все украшения цивилизации, – произнес он, указывая на свою одежду, – или, может быть, тебе хочется получше изучить мои ноги?
Кассандра рассмеялась:
– Разуйтесь, сэр, остальное оставим до другого раза.
– А что снимешь ты, моя Кассандра? – поинтересовался Бэзил, подходя ближе.
Мгновение они оба молчали.
– А что бы ты хотел, чтобы я сняла?
– Повернись спиной, – сказал он, – я покажу.
Кассандра нервничала: ночь светла, но они были одни. В ней боролись страх и желание.
– Это меня пугает.
– Мне бы хотелось, – произнес Бэзил, дотрагиваясь до ее плеча, – поцеловать твою грудь, Кассандра. Только твои губы, шею и грудь. – Его темные глаза были ясными и честными. – Думаю, тебе это понравится. Если нет, обещаю, что тут же остановлюсь.
Ее сердце затрепетало. Не говоря ни слова, она повернулась, чтобы он мог немного распустить шнуровку платья. Бэзил медленно целовал ее шею сзади, одновременно отодвигая руками рукава платья; он ласкал ее плечи краткими влажными прикосновениями. Кассандра вытянула из узких рукавов сначала одну руку, затем другую. Корсет стягивал ее грудь под тонкой сорочкой с завязкой у горла. Она вздрогнула, когда Бэзил открыл ее шею и осторожно отодвинул ткань. Он стоял у нее за спиной и целовал ее шею, мочки ушей и плечи. Он касался ее груди, открытой навстречу ночи, терпеливо, как соленый морской бриз и лунный свет. Кассандра поняла, что ей это очень нравится.
Она захотела большего, когда его красивые длинные пальцы скользнули вверх по ее талии и принялись ласкать обнаженную плоть. Его руки порхали над поднявшимися вершинами, находя склоны и нежные изгибы.
– Что ты думаешь? – прошептал он. – Да? Нет?
Она прислонилась к нему, ее голова покоилась на его плече, так что ничто не мешало ему дотрагиваться до ее тела.
– Да, – прошептала она.
Он увлек ее за собой на песок.
– Закрой глаза, – попросил он.
Кассандра закрыла. Она дышала свободно и ждала первого поцелуя. Ожидание тянулось невыносимо долго, время наполнилось шумом моря, лаской ветра и сладостным изумлением от того, что она слегка обнажена.
Наконец Кассандра дождалась поцелуя в правую грудь, горячего и мягкого. Бэзил обхватил губами набухший сосок. Она вскрикнула от удовольствия и в знак поощрения дотронулась до его волос.
– Мм… – произнес он, – мне хотелось проделать это вчера вечером, когда ты положила палец мне в рот. Я думал о том, что целую твою грудь, целую эти прелестные розовые соски… – он, дразня, дотронулся сначала до одного из них, потом до другого, – вместо твоего пальца.
Его темные глаза встретились с ее глазами.
– Тебе нравится?
Кассандра молча притянула его к себе, потому что хотела, чтобы он продолжал ласкать ее. Раньше она и представить себе не могла, что в простом интересе к ее груди может быть столько чувства. Она чуть было не расплакалась от переполнявших ее эмоций, а когда Бэзил остановился, Кассандре захотелось попросить его начать все сначала. Но она заметила то усилие, которое ему пришлось сделать над собой, чтобы остановиться, хотя и не подумала, что почти готова к дальнейшему.
– Бэзил, сними, пожалуйста, рубашку. Ты не против?
Его пальцы потянули галстук так стремительно, что Кассандра тихонько рассмеялась и поднялась, чтобы помочь. Он издал тихий звук, похожий на смех, и ухватил Кассандру за волосы.
– Ты – богиня, любимая.
Он поцеловал ее. Кассандра стянула с него рубашку через голову, и они замерли на коленях, уставившись друг на друга.
Удивленная собственной несдержанностью, Кассандра медленно прижалась к Бэзилу и обняла его. Было так чудесно чувствовать его кожу своей кожей.
– Думаю, мне бы понравилось целоваться так, если тебя это не слишком затруднит, – сказала Кассандра.
– Нет того, что было бы слишком трудным, – прошептал он.
Они целовались, целовались и целовались, мягко поглаживая друг друга. Наконец Бэзил взял ее руки трясущимися руками и слегка отодвинул их.
– Я должен сейчас остановиться, – с сожалением объявил он.
Он встал и ринулся к воде, не дожидаясь ответа. Кассандра расхохоталась, когда он нырнул с громким криком и вынырнул, похожий на выдру, капли воды в его волосах блестели как бриллианты, луна сделала из его лица шедевр. Не торопясь, Кассандра привела свою одежду в порядок и дала ему, уже мокрому и спокойному, возможность затянуть ее корсет. Они молча скакали обратно к вилле. Бэзил оставил Кассандру у двери ее спальни, подарив долгий, глубокий, горячий и многообещающий поцелуй; Повинуясь нахлынувшему чувству, Кассандра задержала его, когда он уже уходил.
– Бэзил, – прошептала она, – идем ко мне в постель. Теперь я готова.
Он нагнулся и еще раз поцеловал ее.
– Пока нет, – сказал он, – спокойной ночи.
Этого не произошло ни на следующий день, ни позже. Они ездили верхом, пока было прохладно и пока солнце не сжигало туман. Они смеялись и разговаривали, устраивая множество пикников, наслаждаясь природой и обществом друг друга. Жаркие послеобеденные часы они проводили в прохладных внутренних покоях виллы, иногда просиживая рядом долгими тихими часами и занимаясь чтением или письмом, совершенно довольные тишиной и обществом друг друга. В такие часы Бэзил испытывал редчайшее, глубочайшее чувство счастья, которое он когда-либо испытывал, – эта женщина, как и он, наслаждалась задумчивой тишиной, не требуя каждую минуту никаких заверений.
По вечерам они ели то, что он специально заказывал: тонко приправленные местные блюда из морских продуктов, роскошные вина и греховные сладости. Потом сидели на террасе, очень близко друг к другу, и восхищались, стрекотанием цикад и запахами, исходившими от листьев оливковых деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27