Он пришел проводить Бесс по темному коридору в пивную.
Дизайр хотела успеть досказать до конца свой план.
– Если бы мне удалось переправить письмо лорду Уоррингтону, сэру Джеффри Уоррингтону…
Эльф разразился оглушительным хохотом.
– Эта потаскуха сошла с ума, – заорал он во всю глотку. – Вы слышали – лорд Уоррингтон? Милочка, кто он такой? Уж не твой ли дружок?
– Вас это не касается, – ответила ему Дизайр.
Но обезьяньего вида охранник пришел в неописуемый восторг от собственного юмора и желал продолжить эту тему.
– Может быть, еще скажешь, что ты переодетая герцогиня из Ньюкастла? По какому случаю ты осчастливила нас своим присутствием?
Вслед за ним Халда, державшая язык за зубами после первой стычки с Дизайр, решила присоединиться к тюремщику, чтобы унизить девушку.
– И чего бы тебе не взять у нее письмо для его светлости, Эльф? После ее письма он сразу пришлет за ней лошадей и карету.
И без их злых слов Дизайр понимала, насколько мала вероятность помощи от Джеффри. Наверняка Ровена не теряла времени даром и рассказала ему обо всем, что произошло в магистрате. Она, должно быть, не упустила случая изобразить события так, чтобы как можно сильнее опорочить ее, Дизайр. А может быть, его нет в Лондоне. Джеффри мог уехать в свое поместье, в Йоркшир, или еще дальше – навестить кого-нибудь на континенте. Но даже при ничтожных шансах на успех она должна попытаться отправить ему весточку. Вдруг он согласится использовать свои связи с влиятельными людьми ради нее.
С тревогой в глазах она вопросительно посмотрела на Эльфа, как будто надеясь понять его отношение к тайной отправке письма. Вопреки ее слабым надеждам охранник сказал:
– Чего ты маешься? Почему бы тебе не написать сразу его величеству? Всегда нужно начинать с самого верху. – Он так сильно трясся от смеха, что от свечи, зажатой в его толстой руке, на стене заплясали огромные причудливые тени.
– Заткни пасть и двигай вперед, – приказала Эльфу расхрабрившаяся Бесс. – Будешь освещать нам дорогу до пивной.
Она подхватила рукой подол вытянувшейся старой юбки и тряхнула головой.
– Ты тоже пойдешь с нами, Дизайр.
Они последовали за охранником по темным лабиринтам коридоров в пивную. Мимо них то и дело сновали заключенные. Тех, кого Бесс уже знала, она приветствовала на ходу.
Когда они приблизились к распахнутой двери пивной, Бесс сунула Эльфу монету. Дизайр без труда поняла, откуда у нее деньги. Про себя она знала точно, что никакие нужды и отчаяние не заставят ее заниматься тем, что делала Бесс с заключенными. Поэтому она остановилась, опасаясь идти дальше.
«Нужно было оставаться в камере», – ругала она себя. Бесс теребила ее за рукав и тащила в дверь.
– Входи же, – не унималась она.
Следом за ней Дизайр прошла в просторную комнату с низким потолком. Тускло горели свечи. В воздухе шевелились густые клубы дыма. Все посетители пивной – и мужчины и женщины – курили. Они полагали, что табачный дым истребляет инфекцию.
Бесс подвела Дизайр к длинному столу. Женщины сидели здесь вместе с мужчинами и пили спиртное. Одна женщина громко распевала какую-то непристойную балладу. Ее фальшивое пение нарушал звон оловянных кружек, из которых посетители потягивали свое пиво.
Баллада оказалась бесконечно длинной. Каждый куплет завершался рефреном:
«Меня он снова повалил и сделал, что хотел…»
Дизайр притулилась на скамье рядом с Бесс.
– А-а! Наконец ты привела свою подружку. Пусть присоединяется к нам, – сказал подошедший к ним крупный мужчина с сальными, свисающими до плеч волосами. – Что будем заказывать, дорогие леди? – спросил он, присматриваясь к Дизайр.
– Мне пиво, Хокинс, – ответила Бесс. Дизайр молча, кивком головы, тоже согласилась на пиво.
Мужчина подозвал одного из заключенных, который служил официантом.
«Эта пивная, – подумала Дизайр, – на вид ничем не отличается от обычной таверны на свободе».
– Пей, – громким голосом сказал Хокинс. Он сел рядом с Дизайр, придавив ее своим мощным телом. На скамейке и без него было тесно. Дизайр отодвинулась на самый край, но все равно не смогла освободиться от навалившегося на нее человека.
Заметив нетронутое ею пиво, Хокинс заворчал:
– Если тебе больше нравится бренди, надо было сказать.
Он потянулся за своей бутылкой и зацепил девушку рукой за грудь. Его ладонь тут же заграбастала нежную округлость. Другую руку он запустил ей в волосы на голове и оттянул ее голову назад, чтобы лучше разглядеть лицо.
– Совсем молодая и свеженькая. Верно сказала Бесс, ты соблазнительная девочка.
«Меня он снова повалил и сделал, что хотел…» – выводил все тот же пьяный голос на другом конце стола.
– А тебе сколько раз нужно? Говори, ты хочешь, чтобы я повалил тебя? Смотри – я готов. Потрогай вот это. Видишь? Крепче железа! – Он убрал руку с ее груди, продолжая другой рукой держать ее за волосы. Затем схватил маленькую руку девушки и с силой прижал ее к вздувшемуся бугру у себя под животом. Дизайр попыталась выдернуть руку, но не тут-то было. Хокинс начал быстро водить ее пальцами вверх и вниз поверх штанов, все больше и больше возбуждая себя. Изо рта у него вырвалось легкое рычание от переживаемого им животного наслаждения.
– Подожди, сейчас я засуну эту штуку в тебя. Я разожгу тебя так, что ты будешь выть от удовольствия.
Такое предложение заставило ее вскрикнуть. В ответ Хокинс заворчал:
– Я вижу, с тобой так просто не договориться. Ты не такая, как все эти девки. Но я могу отвести тебя в свою камеру. Там мы сможем позабавиться без свидетелей.
Хокинс пригнулся к Дизайр, приблизив почти вплотную свою откормленную морду к ее лицу. При всем желании она не могла оттолкнуть его, потому что он продолжал крепко держать ее за волосы. Более того, он просунул язык сквозь ее плотно сжатые губы и ворочал им у нее во рту, так что она начала задыхаться.
Каким-то чудом ей удалось повернуть лицо в сторону.
– Отпустите меня!
– Не бойся. Я тебе хорошо заплачу. Я не жалею денег на это.
Не рассчитывая больше на собственные силы, Дизайр хотела позвать на помощь Бесс. Она резко повернула голову, пытаясь отыскать глазами свою беспутную приятельницу, и тут же остановилась от резкой боли. Хокинс по-прежнему притягивал ее к себе за волосы. И все же Дизайр успела крикнуть:
– Бесс, помоги мне!
В это время Бесс уже была далеко, должно быть, занималась собственными делами. Оставшись одна в этом диком окружении, Дизайр теперь действовала почти безотчетно. Она вцепилась рукой в отвратительную физиономию, маячившую у нее перед глазами. Своими острыми ногтями она сильно ободрала ему кожу. Хокинс схватил ее за руку. Выкручивая тонкое запястье, он рычал:
– Соглашайся быстрей или не получишь ничего. Я даю тебе два шиллинга за ночь.
– Хокинс! Не видишь, ты ей не по вкусу? – Какой-то мужчина, стоявший поблизости, продолжал: – Для нее ты слишком груб. Лучше уступи ее мне. Я сейчас с ней так поговорю, что она будет мурлыкать, как довольная кошечка.
В ответ Хокинс разразился бранью и стащил Дизайр со скамьи. Он подхватил ее на руки и начал протискиваться сквозь толпу по направлению к темному углу.
Дизайр снова громко закричала:
– Бесс, Бесс! Где ты? Помоги мне!
Она продолжала беспомощно барахтаться у него в руках. Со всех сторон раздавались голоса заключенных, поддразнивавших Хокинса. Каждый из них лез к нему с пошлыми подсказками, что он сам сделал бы на месте Хокинса.
Хокинс поставил ее на ноги, придавив к стене грузным телом.
– Ты не хотела лежать на мягкой постели. Теперь будешь заниматься этим стоя, шлюха.
С этими словами он еще сильнее прижал ее к стене. Задыхаясь от боли в груди, омерзения и страха, Дизайр принялась плакать и кричать.
Вдруг этот невыносимо тяжелый груз резко отвалился назад, как будто под действием внешней силы. От неожиданности она едва удержалась на ногах – не будь у нее за спиной стены, она, наверное, осела бы на пол.
– Что за черт… – услышала она голос Хокинса. Вслед за этим недоуменным возгласом раздался приказ:
– Отпусти ее. Она принадлежит мне.
Эти слова и голос, возникшие неизвестно откуда, совершенно ошеломили Дизайр.
– Морган. – Ее губы зашевелились, но она не могла выдавить из себя ни звука.
Обернувшись, она действительно увидела Моргана. Он поймал Хокинса за руку и одним сильным движением отбросил его в сторону. Другой рукой, сжатой в кулак, он нанес удар еще одному мужчине. Хокинс схватил бутылку с ближайшего стола и отбил у нее дно. Он оттянул руку назад. В неярких лучах свечей блеснули зазубренные края стекла.
С застывшим от ужаса лицом, не дыша, Дизайр смотрела на Моргана. Тот с быстротой и ловкостью пантеры в бесшумном прыжке проскочил под рукой Хокинса, уже замахнувшегося на него бутылкой, со всего размаха на ходу поддел его сбоку плечом. Удар по корпусу был настолько силен, что Хокинс издал захлебывающийся звук и перестал дышать. Но он был далеко не слабый человек и быстро пришел в себя. Он по-прежнему сжимал горло бутылки и через секунду кинулся на Моргана. Морган молниеносно выбросил руку вперед и точно ударил его в лицо, потом пригнулся и, пропустив колено между широко расставленными ногами противника, лишил его устойчивости. У Хокинса подкосились ноги, и он упал на колени. Взмахом ноги в сапоге Морган отбросил его от себя и одновременно дал кулаком по челюсти другому мужчине. Этот человек упал лицом вниз, немного потрепыхался, как рыба, выброшенная на берег, и затих.
В это время Дизайр заметила охранника, продиравшегося к месту драки через толпу. В руках он держал увесистую деревянную дубинку. Какая-то щуплая, бледнолицая, неряшливого вида женщина быстро пнула разбитую бутылку носком ботинка, откатив ее под стол.
– Что здесь происходит? – спросил охранник, посмотрев на упавшего Хокинса и затем подозрительно на Моргана.
Женщина в неопрятной одежде с виноватой улыбкой сказала:
– Хокинс немного перебрал бренди. Но это скоро пройдет, и он будет в порядке.
Охранник, не удовлетворившийся ее объяснениями, продолжал всматриваться в окружающих. Прикусив нижнюю губу, Дизайр молча стояла в стороне. Она боялась за Моргана и с напряжением ожидала развязки. Вряд ли ей при ее неискушенности в тюремных законах мог придти в голову какой-нибудь способ спасти его от наказания.
– Верно, – присоединился к женщине какой-то мужчина с седыми волосами. – Так напился, что не смог поладить вон с той девкой с зелеными глазами.
– Наверное, из-за этого он и расстроился. Еще бы – получил от ворот-поворот, – добавила полная растрепанная женщина из толпы. – Может быть, мне удастся его утешить.
– Только такой корове, как ты, этим заниматься, – раздался чей-то голос.
Заключенные дружно захохотали и стали обмениваться похабными остротами. Потом медленно разбрелись по своим столикам.
Охранник пока не решался уходить из пивной.
– А ты, Тренчард, не забывай, что ты больше не на большой дороге. Веди себя как положено, а не то придется шлепнуть тебе печать.
Довольный тем, что ему представился случай показать свою власть, тюремщик размашистым шагом направился к выходу. В течение нескольких секунд Дизайр еще не могла двинуться с места, безмолвно глядя на Моргана, который тоже не сводил с нее глаз. Потом он подошел к ней, потрепал по голове и подхватил на руки, крепко прижимая к себе. Она уткнулась к нему в плечо, обхватив руками его шею. Тугие мышцы под пальцами говорили, что это не сон. И все равно ей было трудно поверить, что могло произойти подобное чудо. Да, да, сейчас все было наяву – вот он, ее Морган, настоящий, живой, сильный, согревающий ее своим теплом.
– С тобой все в порядке? – спросил он, наконец. – Если бы этот ублюдок посмел причинить тебе…
Морган заглянул ей в глаза.
– Он не успел, – дрожащим голосом сказала Дизайр. – Но если бы ты не подоспел вовремя, то неизвестно… – Она не договорила – ее затрясло от одной мысли о возможном конце того ужасного эпизода.
– Тебе вообще не место в этой зловонной дыре, – сказал Морган. В голосе его звучала горечь. Глаза были полны глубокого сочувствия. – Не надо было мне назначать тебе встречу в тот день…
Она посмотрела на него с мягкой улыбкой.
– Ты не мог предполагать, что мы окажемся в ловушке, – сказала она, не желая огорчать его.
Она замолчала, заметив, что заключенные, сидевшие за своими столиками поблизости от них, внимательно следили за ними. Это, впрочем, не вызвало у нее особого удивления, потому что Морган со своими подвигами был для них выдающейся личностью, настоящим героем. Несколько минут назад у нее была возможность убедиться в этом, когда они кольцом сомкнулись вокруг него, пытаясь помочь избежать наказания. Однако в этот момент ей больше всего на свете хотелось остаться с ним вдвоем и в полной мере почувствовать радость воссоединения.
Без сомнения, Морган и сам испытывал подобное желание. У всех на виду он предложил свою руку Дизайр, как будто приглашая ее на прогулку по парку Святого Джеймса. Она оперлась на протянутую ей руку под широким рукавом рубашки, и он не спеша повел ее к выходу через всю эту прокуренную и переполненную людом пивную. Дизайр не могла не заметить, что не одна пара женских глаз с завистью провожала их. А какой-то мужчина встал из-за стола и в знак приветствия поднял свой стакан, на что Морган ответил ему дружеским кивком.
Прихватив по пути свечу с одного из столов, Морган вывел Дизайр в темный коридор. Она не знала, куда он ведет ее, но это не имело никакого значения, ей было достаточно сознавать, что он жив и что они снова вместе. Все остальное казалось несущественным.
22
– Ты находишься здесь один? Как тебе удалось добиться этого? – спросила Дизайр, оглядывая жилище Моргана.
Чтобы попасть в эту комнату, они проделали длинный путь по извилистым коридорам, потом поднялись наверх, преодолев несколько пролетов узкой лестницы. По сравнению с собственной камерой здешняя обстановка показалась Дизайр просто роскошной. Камера Моргана оказалась просторнее и уютнее, чем конура, где она находилась вместе с Бесс, Халдой и Уинни.
В одном углу стояла кровать с подушкой и одеялом, а недалеко от нее – ободранный стол с оловянной и деревянной мисками, а также парой сальных свечей. Здесь был даже стул с очень высокой спинкой и потертым сиденьем. Таким образом, Моргану не приходилось есть, согнувшись в три погибели, из миски, стоявшей на полу.
– И здесь больше нет никого, кроме тебя?
– С помощью денег можно пользоваться привилегиями не только на свободе, но и в тюрьме, – пояснил Морган. – За это я должен благодарить Еноха. – Морган не мог удержаться от широкого жеста, выражавшего его признательность своему другу, хоть тот, естественно, не мог сейчас видеть этого. – Он посылает мне, сколько может.
– Как хорошо, что драгуны не поймали его и он все еще на свободе. – Услышав это сообщение о Енохе, она обрадовалась и почувствовала большое облегчение. Не зря она прониклась уважением к нему. Она ценила в Енохе не только доброе отношение к себе, но и безграничную преданность Моргану. – А как он узнал, что ты здесь?
– Сплетни разносятся по городу с бешеной скоростью. Само собой разумеется, что они докатились и до таверн в переулках Саутуорка, – сказал Морган. – Через неделю после того, как я оказался здесь, Полли Джерроу, сестра моей хозяйки, принесла мне деньги. И я заплатил за «гарнир».
– Сам Бог в ее лице помог тебе.
Дизайр положила руку ему на плечо, словно все еще не веря до конца, что он нашелся. Она боялась отвести глаза, опасаясь, что он может в любой момент исчезнуть, как внезапно появившийся призрак.
– Расскажи мне о себе, дорогая, – попросил Морган. Лицо его стало озабоченным, а глаза излучали жалость. – Каждый день я засыпал с мыслями о тебе. Я часто просыпался в холодном поту, потому что мне снились кошмары. Мне казалось, что я видел тебя в тяжелых оковах. Я думал, что они заперли тебя в одной из тех вонючих камер под землей, и представлял тебя полуголодной… – Глаза у него налились гневом и потемнели. – Мне хотелось разнести эту тюрьму.
Я бы не оставил здесь камня на камне. – Он глубоко дышал, пытаясь не потерять самообладания.
– Но мне, слава Богу, не довелось ни одного дня быть в цепях, – спешила успокоить его Дизайр, ласково поглаживая по руке. – И в камере у нас не так уж плохо. Я воспользовалась теми деньгами, что дал мне Филипп Синклер, и заплатила за «гарнир».
– Филипп Синклер? Кто он такой? – насторожился Морган. – Это один из здешних заключенных?
Глаза Моргана вспыхнули ревностью.
– Ну что ты! Конечно, нет. – Она попыталась улыбнуться. – Мистер Синклер – это тот джентльмен, который ехал в одной карете с лордом Боудином в Хэмпстедской степи. Ты, должно быть, помнишь его?
Морган кивнул. Лицо его постепенно приняло более спокойное выражение.
– А каким образом ему стало известно, что тебя задержали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Дизайр хотела успеть досказать до конца свой план.
– Если бы мне удалось переправить письмо лорду Уоррингтону, сэру Джеффри Уоррингтону…
Эльф разразился оглушительным хохотом.
– Эта потаскуха сошла с ума, – заорал он во всю глотку. – Вы слышали – лорд Уоррингтон? Милочка, кто он такой? Уж не твой ли дружок?
– Вас это не касается, – ответила ему Дизайр.
Но обезьяньего вида охранник пришел в неописуемый восторг от собственного юмора и желал продолжить эту тему.
– Может быть, еще скажешь, что ты переодетая герцогиня из Ньюкастла? По какому случаю ты осчастливила нас своим присутствием?
Вслед за ним Халда, державшая язык за зубами после первой стычки с Дизайр, решила присоединиться к тюремщику, чтобы унизить девушку.
– И чего бы тебе не взять у нее письмо для его светлости, Эльф? После ее письма он сразу пришлет за ней лошадей и карету.
И без их злых слов Дизайр понимала, насколько мала вероятность помощи от Джеффри. Наверняка Ровена не теряла времени даром и рассказала ему обо всем, что произошло в магистрате. Она, должно быть, не упустила случая изобразить события так, чтобы как можно сильнее опорочить ее, Дизайр. А может быть, его нет в Лондоне. Джеффри мог уехать в свое поместье, в Йоркшир, или еще дальше – навестить кого-нибудь на континенте. Но даже при ничтожных шансах на успех она должна попытаться отправить ему весточку. Вдруг он согласится использовать свои связи с влиятельными людьми ради нее.
С тревогой в глазах она вопросительно посмотрела на Эльфа, как будто надеясь понять его отношение к тайной отправке письма. Вопреки ее слабым надеждам охранник сказал:
– Чего ты маешься? Почему бы тебе не написать сразу его величеству? Всегда нужно начинать с самого верху. – Он так сильно трясся от смеха, что от свечи, зажатой в его толстой руке, на стене заплясали огромные причудливые тени.
– Заткни пасть и двигай вперед, – приказала Эльфу расхрабрившаяся Бесс. – Будешь освещать нам дорогу до пивной.
Она подхватила рукой подол вытянувшейся старой юбки и тряхнула головой.
– Ты тоже пойдешь с нами, Дизайр.
Они последовали за охранником по темным лабиринтам коридоров в пивную. Мимо них то и дело сновали заключенные. Тех, кого Бесс уже знала, она приветствовала на ходу.
Когда они приблизились к распахнутой двери пивной, Бесс сунула Эльфу монету. Дизайр без труда поняла, откуда у нее деньги. Про себя она знала точно, что никакие нужды и отчаяние не заставят ее заниматься тем, что делала Бесс с заключенными. Поэтому она остановилась, опасаясь идти дальше.
«Нужно было оставаться в камере», – ругала она себя. Бесс теребила ее за рукав и тащила в дверь.
– Входи же, – не унималась она.
Следом за ней Дизайр прошла в просторную комнату с низким потолком. Тускло горели свечи. В воздухе шевелились густые клубы дыма. Все посетители пивной – и мужчины и женщины – курили. Они полагали, что табачный дым истребляет инфекцию.
Бесс подвела Дизайр к длинному столу. Женщины сидели здесь вместе с мужчинами и пили спиртное. Одна женщина громко распевала какую-то непристойную балладу. Ее фальшивое пение нарушал звон оловянных кружек, из которых посетители потягивали свое пиво.
Баллада оказалась бесконечно длинной. Каждый куплет завершался рефреном:
«Меня он снова повалил и сделал, что хотел…»
Дизайр притулилась на скамье рядом с Бесс.
– А-а! Наконец ты привела свою подружку. Пусть присоединяется к нам, – сказал подошедший к ним крупный мужчина с сальными, свисающими до плеч волосами. – Что будем заказывать, дорогие леди? – спросил он, присматриваясь к Дизайр.
– Мне пиво, Хокинс, – ответила Бесс. Дизайр молча, кивком головы, тоже согласилась на пиво.
Мужчина подозвал одного из заключенных, который служил официантом.
«Эта пивная, – подумала Дизайр, – на вид ничем не отличается от обычной таверны на свободе».
– Пей, – громким голосом сказал Хокинс. Он сел рядом с Дизайр, придавив ее своим мощным телом. На скамейке и без него было тесно. Дизайр отодвинулась на самый край, но все равно не смогла освободиться от навалившегося на нее человека.
Заметив нетронутое ею пиво, Хокинс заворчал:
– Если тебе больше нравится бренди, надо было сказать.
Он потянулся за своей бутылкой и зацепил девушку рукой за грудь. Его ладонь тут же заграбастала нежную округлость. Другую руку он запустил ей в волосы на голове и оттянул ее голову назад, чтобы лучше разглядеть лицо.
– Совсем молодая и свеженькая. Верно сказала Бесс, ты соблазнительная девочка.
«Меня он снова повалил и сделал, что хотел…» – выводил все тот же пьяный голос на другом конце стола.
– А тебе сколько раз нужно? Говори, ты хочешь, чтобы я повалил тебя? Смотри – я готов. Потрогай вот это. Видишь? Крепче железа! – Он убрал руку с ее груди, продолжая другой рукой держать ее за волосы. Затем схватил маленькую руку девушки и с силой прижал ее к вздувшемуся бугру у себя под животом. Дизайр попыталась выдернуть руку, но не тут-то было. Хокинс начал быстро водить ее пальцами вверх и вниз поверх штанов, все больше и больше возбуждая себя. Изо рта у него вырвалось легкое рычание от переживаемого им животного наслаждения.
– Подожди, сейчас я засуну эту штуку в тебя. Я разожгу тебя так, что ты будешь выть от удовольствия.
Такое предложение заставило ее вскрикнуть. В ответ Хокинс заворчал:
– Я вижу, с тобой так просто не договориться. Ты не такая, как все эти девки. Но я могу отвести тебя в свою камеру. Там мы сможем позабавиться без свидетелей.
Хокинс пригнулся к Дизайр, приблизив почти вплотную свою откормленную морду к ее лицу. При всем желании она не могла оттолкнуть его, потому что он продолжал крепко держать ее за волосы. Более того, он просунул язык сквозь ее плотно сжатые губы и ворочал им у нее во рту, так что она начала задыхаться.
Каким-то чудом ей удалось повернуть лицо в сторону.
– Отпустите меня!
– Не бойся. Я тебе хорошо заплачу. Я не жалею денег на это.
Не рассчитывая больше на собственные силы, Дизайр хотела позвать на помощь Бесс. Она резко повернула голову, пытаясь отыскать глазами свою беспутную приятельницу, и тут же остановилась от резкой боли. Хокинс по-прежнему притягивал ее к себе за волосы. И все же Дизайр успела крикнуть:
– Бесс, помоги мне!
В это время Бесс уже была далеко, должно быть, занималась собственными делами. Оставшись одна в этом диком окружении, Дизайр теперь действовала почти безотчетно. Она вцепилась рукой в отвратительную физиономию, маячившую у нее перед глазами. Своими острыми ногтями она сильно ободрала ему кожу. Хокинс схватил ее за руку. Выкручивая тонкое запястье, он рычал:
– Соглашайся быстрей или не получишь ничего. Я даю тебе два шиллинга за ночь.
– Хокинс! Не видишь, ты ей не по вкусу? – Какой-то мужчина, стоявший поблизости, продолжал: – Для нее ты слишком груб. Лучше уступи ее мне. Я сейчас с ней так поговорю, что она будет мурлыкать, как довольная кошечка.
В ответ Хокинс разразился бранью и стащил Дизайр со скамьи. Он подхватил ее на руки и начал протискиваться сквозь толпу по направлению к темному углу.
Дизайр снова громко закричала:
– Бесс, Бесс! Где ты? Помоги мне!
Она продолжала беспомощно барахтаться у него в руках. Со всех сторон раздавались голоса заключенных, поддразнивавших Хокинса. Каждый из них лез к нему с пошлыми подсказками, что он сам сделал бы на месте Хокинса.
Хокинс поставил ее на ноги, придавив к стене грузным телом.
– Ты не хотела лежать на мягкой постели. Теперь будешь заниматься этим стоя, шлюха.
С этими словами он еще сильнее прижал ее к стене. Задыхаясь от боли в груди, омерзения и страха, Дизайр принялась плакать и кричать.
Вдруг этот невыносимо тяжелый груз резко отвалился назад, как будто под действием внешней силы. От неожиданности она едва удержалась на ногах – не будь у нее за спиной стены, она, наверное, осела бы на пол.
– Что за черт… – услышала она голос Хокинса. Вслед за этим недоуменным возгласом раздался приказ:
– Отпусти ее. Она принадлежит мне.
Эти слова и голос, возникшие неизвестно откуда, совершенно ошеломили Дизайр.
– Морган. – Ее губы зашевелились, но она не могла выдавить из себя ни звука.
Обернувшись, она действительно увидела Моргана. Он поймал Хокинса за руку и одним сильным движением отбросил его в сторону. Другой рукой, сжатой в кулак, он нанес удар еще одному мужчине. Хокинс схватил бутылку с ближайшего стола и отбил у нее дно. Он оттянул руку назад. В неярких лучах свечей блеснули зазубренные края стекла.
С застывшим от ужаса лицом, не дыша, Дизайр смотрела на Моргана. Тот с быстротой и ловкостью пантеры в бесшумном прыжке проскочил под рукой Хокинса, уже замахнувшегося на него бутылкой, со всего размаха на ходу поддел его сбоку плечом. Удар по корпусу был настолько силен, что Хокинс издал захлебывающийся звук и перестал дышать. Но он был далеко не слабый человек и быстро пришел в себя. Он по-прежнему сжимал горло бутылки и через секунду кинулся на Моргана. Морган молниеносно выбросил руку вперед и точно ударил его в лицо, потом пригнулся и, пропустив колено между широко расставленными ногами противника, лишил его устойчивости. У Хокинса подкосились ноги, и он упал на колени. Взмахом ноги в сапоге Морган отбросил его от себя и одновременно дал кулаком по челюсти другому мужчине. Этот человек упал лицом вниз, немного потрепыхался, как рыба, выброшенная на берег, и затих.
В это время Дизайр заметила охранника, продиравшегося к месту драки через толпу. В руках он держал увесистую деревянную дубинку. Какая-то щуплая, бледнолицая, неряшливого вида женщина быстро пнула разбитую бутылку носком ботинка, откатив ее под стол.
– Что здесь происходит? – спросил охранник, посмотрев на упавшего Хокинса и затем подозрительно на Моргана.
Женщина в неопрятной одежде с виноватой улыбкой сказала:
– Хокинс немного перебрал бренди. Но это скоро пройдет, и он будет в порядке.
Охранник, не удовлетворившийся ее объяснениями, продолжал всматриваться в окружающих. Прикусив нижнюю губу, Дизайр молча стояла в стороне. Она боялась за Моргана и с напряжением ожидала развязки. Вряд ли ей при ее неискушенности в тюремных законах мог придти в голову какой-нибудь способ спасти его от наказания.
– Верно, – присоединился к женщине какой-то мужчина с седыми волосами. – Так напился, что не смог поладить вон с той девкой с зелеными глазами.
– Наверное, из-за этого он и расстроился. Еще бы – получил от ворот-поворот, – добавила полная растрепанная женщина из толпы. – Может быть, мне удастся его утешить.
– Только такой корове, как ты, этим заниматься, – раздался чей-то голос.
Заключенные дружно захохотали и стали обмениваться похабными остротами. Потом медленно разбрелись по своим столикам.
Охранник пока не решался уходить из пивной.
– А ты, Тренчард, не забывай, что ты больше не на большой дороге. Веди себя как положено, а не то придется шлепнуть тебе печать.
Довольный тем, что ему представился случай показать свою власть, тюремщик размашистым шагом направился к выходу. В течение нескольких секунд Дизайр еще не могла двинуться с места, безмолвно глядя на Моргана, который тоже не сводил с нее глаз. Потом он подошел к ней, потрепал по голове и подхватил на руки, крепко прижимая к себе. Она уткнулась к нему в плечо, обхватив руками его шею. Тугие мышцы под пальцами говорили, что это не сон. И все равно ей было трудно поверить, что могло произойти подобное чудо. Да, да, сейчас все было наяву – вот он, ее Морган, настоящий, живой, сильный, согревающий ее своим теплом.
– С тобой все в порядке? – спросил он, наконец. – Если бы этот ублюдок посмел причинить тебе…
Морган заглянул ей в глаза.
– Он не успел, – дрожащим голосом сказала Дизайр. – Но если бы ты не подоспел вовремя, то неизвестно… – Она не договорила – ее затрясло от одной мысли о возможном конце того ужасного эпизода.
– Тебе вообще не место в этой зловонной дыре, – сказал Морган. В голосе его звучала горечь. Глаза были полны глубокого сочувствия. – Не надо было мне назначать тебе встречу в тот день…
Она посмотрела на него с мягкой улыбкой.
– Ты не мог предполагать, что мы окажемся в ловушке, – сказала она, не желая огорчать его.
Она замолчала, заметив, что заключенные, сидевшие за своими столиками поблизости от них, внимательно следили за ними. Это, впрочем, не вызвало у нее особого удивления, потому что Морган со своими подвигами был для них выдающейся личностью, настоящим героем. Несколько минут назад у нее была возможность убедиться в этом, когда они кольцом сомкнулись вокруг него, пытаясь помочь избежать наказания. Однако в этот момент ей больше всего на свете хотелось остаться с ним вдвоем и в полной мере почувствовать радость воссоединения.
Без сомнения, Морган и сам испытывал подобное желание. У всех на виду он предложил свою руку Дизайр, как будто приглашая ее на прогулку по парку Святого Джеймса. Она оперлась на протянутую ей руку под широким рукавом рубашки, и он не спеша повел ее к выходу через всю эту прокуренную и переполненную людом пивную. Дизайр не могла не заметить, что не одна пара женских глаз с завистью провожала их. А какой-то мужчина встал из-за стола и в знак приветствия поднял свой стакан, на что Морган ответил ему дружеским кивком.
Прихватив по пути свечу с одного из столов, Морган вывел Дизайр в темный коридор. Она не знала, куда он ведет ее, но это не имело никакого значения, ей было достаточно сознавать, что он жив и что они снова вместе. Все остальное казалось несущественным.
22
– Ты находишься здесь один? Как тебе удалось добиться этого? – спросила Дизайр, оглядывая жилище Моргана.
Чтобы попасть в эту комнату, они проделали длинный путь по извилистым коридорам, потом поднялись наверх, преодолев несколько пролетов узкой лестницы. По сравнению с собственной камерой здешняя обстановка показалась Дизайр просто роскошной. Камера Моргана оказалась просторнее и уютнее, чем конура, где она находилась вместе с Бесс, Халдой и Уинни.
В одном углу стояла кровать с подушкой и одеялом, а недалеко от нее – ободранный стол с оловянной и деревянной мисками, а также парой сальных свечей. Здесь был даже стул с очень высокой спинкой и потертым сиденьем. Таким образом, Моргану не приходилось есть, согнувшись в три погибели, из миски, стоявшей на полу.
– И здесь больше нет никого, кроме тебя?
– С помощью денег можно пользоваться привилегиями не только на свободе, но и в тюрьме, – пояснил Морган. – За это я должен благодарить Еноха. – Морган не мог удержаться от широкого жеста, выражавшего его признательность своему другу, хоть тот, естественно, не мог сейчас видеть этого. – Он посылает мне, сколько может.
– Как хорошо, что драгуны не поймали его и он все еще на свободе. – Услышав это сообщение о Енохе, она обрадовалась и почувствовала большое облегчение. Не зря она прониклась уважением к нему. Она ценила в Енохе не только доброе отношение к себе, но и безграничную преданность Моргану. – А как он узнал, что ты здесь?
– Сплетни разносятся по городу с бешеной скоростью. Само собой разумеется, что они докатились и до таверн в переулках Саутуорка, – сказал Морган. – Через неделю после того, как я оказался здесь, Полли Джерроу, сестра моей хозяйки, принесла мне деньги. И я заплатил за «гарнир».
– Сам Бог в ее лице помог тебе.
Дизайр положила руку ему на плечо, словно все еще не веря до конца, что он нашелся. Она боялась отвести глаза, опасаясь, что он может в любой момент исчезнуть, как внезапно появившийся призрак.
– Расскажи мне о себе, дорогая, – попросил Морган. Лицо его стало озабоченным, а глаза излучали жалость. – Каждый день я засыпал с мыслями о тебе. Я часто просыпался в холодном поту, потому что мне снились кошмары. Мне казалось, что я видел тебя в тяжелых оковах. Я думал, что они заперли тебя в одной из тех вонючих камер под землей, и представлял тебя полуголодной… – Глаза у него налились гневом и потемнели. – Мне хотелось разнести эту тюрьму.
Я бы не оставил здесь камня на камне. – Он глубоко дышал, пытаясь не потерять самообладания.
– Но мне, слава Богу, не довелось ни одного дня быть в цепях, – спешила успокоить его Дизайр, ласково поглаживая по руке. – И в камере у нас не так уж плохо. Я воспользовалась теми деньгами, что дал мне Филипп Синклер, и заплатила за «гарнир».
– Филипп Синклер? Кто он такой? – насторожился Морган. – Это один из здешних заключенных?
Глаза Моргана вспыхнули ревностью.
– Ну что ты! Конечно, нет. – Она попыталась улыбнуться. – Мистер Синклер – это тот джентльмен, который ехал в одной карете с лордом Боудином в Хэмпстедской степи. Ты, должно быть, помнишь его?
Морган кивнул. Лицо его постепенно приняло более спокойное выражение.
– А каким образом ему стало известно, что тебя задержали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48