Один прямо рядом со мной!
– Ты женишься на девушке, которая продает нижнее белье? – неодобрительно покачала головой Анджелина.
– Она выходит замуж за парня, который делает мебель, – напомнил он.
– Ты не краснодеревщик, – отрезала Анджелина. – Ты бизнесмен, Райан… Это твой отец был ремесленником, но не ты! Это вещи разные.
Она очень гордилась сыном. Знала, что он сделал для своего отца, хотя Фин никогда не признавал этого открыто. Покойный муж был типичным ирландцем и никогда не хвалил Райана.
– Двадцать пятое августа, – протянула Фрэнки. – Просто не терпится увидеть лица девочек, когда расскажу им, что ты женишься. – Она злорадно усмехнулась.
– Ты слова никому не скажешь, – предупредил Райан. – И ты, мама, тоже! Сейчас адвокаты составляют брачный договор. Следующие несколько недель мы с Эшли будем встречаться, а потом станем рассказывать, что это была любовь с первого взгляда. На свадьбу приглашены только ты и ма. Остальные все узнают потом. Не хватало еще, чтобы они попытались вмешаться! И они не получат мою фирму!
– Представляю, как взбесится Ди, – фыркнула сестра. – Она уже подыскивает дом попросторнее, хотя не знаю, зачем он ей. Дети уже выросли и разлетелись!
– Мы познакомимся с Эшли до свадьбы? – взволнованно спросила Анджелина.
– Разумеется. Ужин у нас дома, через две недели, договорились?
Анджелина кивнула.
– А мне можно прийти? – жалобно проныла Фрэнки.
– Где Майкл? Разве у него сейчас не каникулы? – строго напомнил брат.
– Да, но через десять дней он уезжает в лагерь Маунтин-Лейк. Этим летом он назначен младшим вожатым, – горделиво объявила Фрэнки. После гибели Мика в Центре международной торговли его семнадцатилетний сын получил стипендию в школе Святого Петра, где учился когда-то отец. Сначала Фрэнки не хотела отсылать в эту школу сына, едва окончившего седьмой класс, но оба были вне себя от горя после трагической смерти Мика и никак не могли утешиться. Фрэнки поняла, что единственный способ одолеть скорбь и оставить позади тот кошмарный день – отправить Майкла в эту школу. И оказалась права. Боль осталась навсегда, но в разлуке у них не оставалось иного выхода, кроме как идти дальше.
Теперь Майкл был президентом студенческого общества, и Фрэнки знала, что отец очень гордился бы им.
– Не знаю, почему бы ему не провести летние каникулы с матерью, – неодобрительно нахмурилась Анджелина. – Весенний семестр он провел в Англии, в Брикстон-скул. В этом году мы почти его не видели.
– Поездка в Брикстон по программе обмена была большой честью, ма, и он очень хотел в Англию, – защищала Фрэнки сына. – И после смерти отца он каждое лето проводит в Маунтин-Лейк. Майкл всегда хотел быть младшим вожатым. В этом году с него не взяли платы, наоборот, дали на лето стипендию в пятьсот долларов. Я вполне согласна с тем, что он уже должен сам зарабатывать деньги. Он очень ответственный мальчик.
– Может, будь твой сын дома, ты не работала бы с утра до вечера, – возразила Анджелина.
– Ничего подобного. Будь он дома, сидел бы целыми днями под замком, а я мучилась бы угрызениями совести.
– Думаю, вы с Эшли прекрасно поладите, – рассмеялся брат. – Сегодня утром она заставила меня ждать, потому что вела телефонные переговоры с Мадейрой.
– Теперь, милый, когда она тебя увидела, – хихикнула сестра, – вряд ли еще раз опоздает.
Райан покачал головой.
Он немного обиделся, когда Эшли не пришла вовремя, но ее объяснения были вполне логичны и рассудительны. А когда она подняла на него ослепительно-зеленые глаза, нужно признать, что Райан был заинтригован. Почему он вообще считал своим идеалом голубоглазую блондинку? Темные волосы Эшли были уложены в модную, почти мальчишескую прическу, но в ее фигуре не было ничего мальчишеского. Ничего не скажешь, формы у нее… если употребить старомодное выражение, которое так любил его па, просто выдающиеся. И груди туго натягивали красную майку, а попка в облегающих штанишках казалась чрезвычайно соблазнительной!
Сидя этим вечером в своей квартире перед телевизором, Райан снова вспомнил о былом идеале и решил, что, возможно, стоит обрести новый. Интересно, как она выглядит, если снять с нее красную майку и тесные брючки? Носит ли она товар из своего магазина? Пролистав каталог сестры, он посчитал, что Эшли торгует весьма откровенными вещами. Особенно ему запомнились короткий халатик из черного шелка, сквозь который просвечивали груди модели, и крошечный лоскуток черного шелка, сходивший за трусики-бикини.
Хотелось бы видеть, как выглядит Эшли в этом комплекте…
Неожиданно он ощутил, как твердеет и поднимается его плоть. Черт! Почему его влечет к девушке, с которой они знакомы всего несколько часов и которая вовсе не соответствует его представлению о будущей жене? Наверное, у него давно не было женщины. И в самом деле, вот уже несколько месяцев, как он вел целомудренную жизнь. Ничего не поделать: слишком много работы. Может, брак не такая уж плохая мысль? Правда, она сказала ему, что секса между ними не будет. Но если они захотят… у них будет все. И постель тоже. В конце концов, они будут мужем и женой. А в наше время сексом занимаются даже люди неженатые.
Но Райан тут же покачал головой. Он идиот. Этот брак – деловое соглашение, и не больше.
* * *
«Да, деловое соглашение», – думала Эшли, решая, стоит ли входить в «Ченнел» сегодня вечером. Их брак – чистая фикция, но, Боже, до чего же он сексуален! Рост кельтского воина в сочетании с прекрасным лицом итальянца! Этого достаточно, чтобы ноги подкосились. Ей не терпелось увидеть, как он выглядит в плавках. Наверное, ослепительно! И мужское достоинство у него не из малых. Это было заметно даже в элегантных, сшитых на заказ брюках.
Эшли вздрогнула. Ей придется делить с ним постель в те ночи, когда он будет оставаться в доме. Делить постель, но не секс. Возможно ли это? Наверное, поскольку она подозревала, что не показалась ему привлекательной. Крупным мужчинам обычно нравятся миниатюрные женщины, а коротышки обожают ухаживать за высокими девицами.
Эшли тихо рассмеялась.
Итак, их брак – всего лишь деловое соглашение, и через несколько лет они разведутся. Зато «Ченнел» останется у нее навсегда.
Она взяла телевизионный пульт. Ей очень нравятся новые услуги, которые предлагает «Ченнел». Эшли не знала, кто владеет или управляет «Ченнелом», но это, должно быть, женщина. Только женщина могла предоставить каждой клиентке возможность осуществить не одну фантазию, а две. Все равно что получить двухфунтовую коробку «Годивы»! Какую же фантазию выбрать сегодня?
Ее палец скользнул по кнопке «А», но сегодня она была не в настроении повелевать Квинном. Сегодня она хотела, чтобы повелевали ею!
Эшли нажала кнопку, и стена отъехала, открыв экран телевизора. Потом она нажала вторую кнопку, «В», и вошла в «Ченнел».
И почти мгновенно оказалась у обутых в сапоги ног высокого воина. Ее руки были скованы цепями. Длинные темные волосы разметались по плечам. С ее тела уже успели сорвать столу, обнажив груди.
– Немедленно освободи мне руки, варвар! – прорычала она. – Мой муж убьет тебя за такое оскорбление!
– Тебе следовало оставаться на своем мирном юге, римская шлюха, – прогремел он в ответ. – Теперь будешь служить мне, как заставляла своего кельтского воина обслуживать тебя! – Он повернулся к Квинну: – Ты свободен. Возвращайся к себе, а если хочешь, оставайся у меня. Я Рюрик, повелитель Северного народа. Добро пожаловать в мой лагерь!
– Я останусь, – решил Квинн. – Что ты намерен делать с моей госпожой?
– Она больше не твоя госпожа, – отрезал Рюрик. – Она моя шлюха, пока не надоест мне. Потом она будет обслуживать моих людей. – Носком сапога он слегка толкнул женщину.
– Она – госпожа Корделия, жена трибуна Максимилиана Алерио Патрониуса, родственника самого цезаря, – пояснил Квинн.
– И этот трибун позволяет жене спать с пленным рабом? Вижу, он легко распоряжается ее благосклонностью!
– Я был частью добычи трибуна после битвы в Галлии. Он заметил… э-э… мое мужское достоинство и подарил жене в качестве секс-раба. Многие римские аристократы дарят секс-рабов супругам. Знают, что, таким образом, в их отсутствие они не пойдут по кривой дорожке и не вызовут скандала. Кроме того, ни одна римская матрона не родит незаконного ребенка. Дети должны быть только от мужа.
– Он либо человек практичный, либо подозрительный, этот твой Максимилиан Алерио Патрониус, – рассмеялся Рюрик, наматывая на кулак прядь волос Эшли. Грубым рывком поставил ее на ноги и поцеловал, больно сминая губы. – Она действительно хороша? – спросил он Квинна.
Тот медленно растянул губы в улыбке.
– Да. Самое тугое лоно, которое мне довелось поиметь. Она каждый раз словно становится девственницей, впервые принимающей мое копье.
Рюрик кивнул, глядя в пылающие зеленые глаза.
– Скажи, римская шлюха, забавлялась ли ты с двумя «петушками» одновременно?
Она тихо ахнула.
– Нет? – пробормотал он ей в губы. – Что ж, моя гордая римская красавица, скоро ты все узнаешь. И научишься ублажать господина любым способом и в любое время, по его требованию.
– Ты умрешь за это, варварская свинья! – бешено прошипела Эшли. – Я лично позабочусь, чтобы тебя распяли, приколотив руки и ноги ржавыми гвоздями! Но перед этим отхожу тебя кнутом!
– Да, она наслаждается, избивая людей. Моя спина покрыта синяками и рубцами, – кивнул Квинн.
– Значит, она любит наказания? Думаю, нам стоит удалиться в мой шатер и дать суке попробовать ее же лекарства, а, Квинн?
– Отпусти меня! Животное! – завопила Эшли, пытаясь сопротивляться. Но ее силой потащили в шатер повелителя Северного народа и швырнули на постель из мехов.
Рюрик принялся срывать с нее остатки одежды. И даже освободил руки. И, смеясь, увернулся от удара, нацеленного ему в голову. Вынудил Эшли лечь на живот, сжал ее стройную шею и стал размеренно опускать ладонь на упругие ягодицы. Женщина возмущенно повизгивала, но он продолжал шлепать ее, пока кожа на попке не стала ярко-красной. Только потом, поставив ее на колени, он вошел в тесный грот.
Эшли снова закричала, но в этот момент Квинн, тоже вставший на колени, заткнул ей рот своей налитой плотью, спокойно предупредив:
– Попробуешь кусаться, и тебе худо придется. Поэтому отсоси меня насухо, римская шлюха!
Она безуспешно попыталась застонать, когда рот заполнил твердый тяжелый стержень плоти, но иного выхода не было. Эшли принялась сосать, остро ощущая, как другое копье вонзается в ее лоно, безжалостно и беспощадно.
Излившись в нее, временно насытившиеся мужчины отодвинулись. Эшли обмякла на постели, но тут же охнула, когда ее бесцеремонно столкнули на пол.
Наконец Рюрик сел и приказал ей подойти к нему. Эшли рассерженно зашипела, подскочив, когда Квинн со всего размаха шлепнул ее по попке.
– Ползи, – скомандовал Рюрик. – Ползи ко мне, гордая римская шлюха. Я еще только начал забавляться. Квинн, друг мой, в дальнем углу ты найдешь связку розог, любая из которых может до блеска отполировать пухлые ягодицы госпожи Корделии. Неси-ка их сюда.
Протянув руку, он грубо потянул Эшли себе на колени и стал лизать ее шею и мять груди.
– У тебя красивые титьки, римская шлюха, – жарко выдохнул он ей в ухо и так больно стиснул нежные холмики, что она принялась извиваться. Он вдруг ощутил, как твердеет плоть, придавленная ее ягодицами.
Квинн тем временем неторопливо поднялся с кучи мехов и направился в угол за розгами. Тонкие прутья были крепко связаны на одном конце, образуя нечто вроде метлы. Вернувшись, он присоединился к Рюрику и Эшли.
– Что ты задумал? – спросил он повелителя Северного народа, помахивая розгами. – Надеюсь, ты позволишь мне ее выпороть. Очень хочется отплатить за прошлое.
– Да, – улыбнулся Рюрик. – Я видел твою спину, когда ты ходил за розгами. Вижу, она не была добра к тебе, друг мой. Раздвинь ноги, римская шлюха!
Но Эшли и не подумала подчиниться. Тогда он принялся безжалостно щипать ее соски, пока она не сдалась.
– Она уже мокрая? – спросил он Квинна.
– Да, но нуждается в некоторой подготовке, – ответил кельтский воин, принимаясь нежно теребить крохотную горошинку, спрятанную в лепестках ее лона. И улыбнулся в ее зеленые глаза, когда она начала постанывать. Наконец он проник двумя пальцами в ее лоно и стал ими двигать, пока не удостоверился, что она истекает соками.
– Она готова, – сообщил он Рюрику.
Тот повернул женщину лицом к себе, поднял, опустил на свою вздыбленную плоть и прижал к своей груди.
– Высеки ее, а когда как следует отделаешь, трахни в зад, – приказал он.
– Нет! Нет! – крикнула Эшли, пытаясь вырваться, но Рюрик крепко держал ее, а Квинн стал орудовать розгами. Жесткие прутья обжигали ягодицы, и из горла Эшли вырвался громкий вопль, но Рюрик заткнул ей рот яростным поцелуем, в котором их языки сплелись.
– Она никогда не позволяла поиметь ее таким способом, – медленно произнес Квинн.
– Тогда ублажи ее хорошенько, друг мой, – посоветовал Рюрик, на миг оторвав губы от губ Эшли. – Ты, вероятно, достоин утешения, хотя это малая плата за шрамы на твоей спине. Вон там стоит кувшинчик с мазью, тебе она пригодится.
Он снова стал целовать пленницу, а Квинн тем временем ритмично стегал прутьями попку несчастной. Только когда кожа побагровела, он встал на колени, смазал свою плоть и маленькую дырочку между ее ягодицами, после чего стал медленно проникать в самое потаенное место в женском теле. Крошечное отверстие сначала не пускало его, но потом стало поддаваться под настойчивым давлением. Сначала вошла головка, а остальное далось легче. Вскоре он уже прижался к ней всем телом.
Эшли едва не потеряла сознание. Она ощущала гигантское орудие Рюрика, пульсирующее в ее лоне, а теперь и Квинн проник в другое отверстие. Рюрик принялся поглаживать и пощипывать ее клитор, и она невольно застонала.
– А, так моя римская шлюха обожает, когда ее трахают с обоих концов?! Может быть, я и не отдам тебя своим людям. Ты сумела ублажить меня сегодня. Думаю, ты развлечешь меня и в последующие вечера.
– Ненавижу тебя, – всхлипывала Эшли, но тут, к ее величайшему потрясению, все трое кончили одновременно, извиваясь в судорогах наслаждения.
Потом мужчины гладили ее по голове, ласкали и укачивали как ребенка, называя лучшей шлюхой во всем Риме.
Эшли проснулась, как обычно, в своей постели. Прошлой ночью Рюрик и Квинн обращались с ней грубее обычного, но это пошло ей только на пользу, потому что чувствовала она себя превосходно. Вчерашний день выбил ее из колеи. Теперь она знала, что чувствуют героини любовных романов, которые она глотала пачками, когда их заставляют идти к алтарю по воле родителей или опекунов. До чего странно сознавать, что через несколько недель у нее появится муж!
Но тут зазвонил телефон, и Эшли поспешно взяла лежавшую на тумбочке трубку.
– Доброе утро, – приветствовал низкий мужской голос.
– Кто это? – спросила Эшли. – Может, вы ошиблись номером?
– Это Райан. Я взял номер у вашего адвоката. Слушайте… я тут подумал… не хочу ждать до следующего уик-энда, чтобы узнать вас получше. Конечно, не стоило объявлять об этом в последнюю минуту, но я уже на полпути в Эгрет-Пойнт.
– А вы не предполагаете, что у меня могут быть свои планы на уик-энд? – холодно спросила она, хотя сердце взволнованно билось.
– А они у вас есть? – выпалил он.
– Нет, но вы должны были сначала спросить. Прежде чем оказаться на полпути в Эгрет-Пойнт, – мягко упрекнула она. – Полагаю, вы раньше никогда не ухаживали за женщинами. Кстати, пока мы говорим, вы ведете машину?
– Нет, я остановился у придорожного ресторанчика. И вы правы, я раньше никогда не ухаживал за женщинами. И сейчас сделал что-то не так?
– Да и нет, – вздохнула она. – Объясню, когда приедете. Вы, конечно, останетесь на весь уик-энд? Я должна предупредить Бернсов.
– Я действительно взял с собой кое-что из вещей. И, конечно, плавки, – признал он. Эшли рассмеялась.
– Сейчас попрошу приготовить для вас комнату.
– Спасибо, – поблагодарил он. – Увидимся через час или около того.
Эшли подняла трубку домашнего телефона и нажала кнопку переговорного устройства.
– Доброе утро, мисс Эшли, – приветствовал Бернс. – Принести кофе?
– Да, пожалуйста, – попросила Эшли. – И, Бернс, сюда едет гость, который проведет с нами уик-энд. Не приготовите для него спальню Вашингтона?
– Разумеется, мисс Эшли. Сейчас поговорю с миссис Крамер. Она немедленно этим займется.
– Бернс, пока я завтракаю, хотелось бы потолковать с вами и миссус. Спущусь через четверть часа, – предупредила она.
– Прекрасно, мисс Эшли, – спокойно ответил дворецкий.
Эшли встала, стащила полотняную рубашку, наскоро приняла душ, вымыла голову, и к тому времени, когда в одном полотенце вернулась в спальню, на столике стояли маленький кофейник со сладким кофе с молоком и фарфоровая чашка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Ты женишься на девушке, которая продает нижнее белье? – неодобрительно покачала головой Анджелина.
– Она выходит замуж за парня, который делает мебель, – напомнил он.
– Ты не краснодеревщик, – отрезала Анджелина. – Ты бизнесмен, Райан… Это твой отец был ремесленником, но не ты! Это вещи разные.
Она очень гордилась сыном. Знала, что он сделал для своего отца, хотя Фин никогда не признавал этого открыто. Покойный муж был типичным ирландцем и никогда не хвалил Райана.
– Двадцать пятое августа, – протянула Фрэнки. – Просто не терпится увидеть лица девочек, когда расскажу им, что ты женишься. – Она злорадно усмехнулась.
– Ты слова никому не скажешь, – предупредил Райан. – И ты, мама, тоже! Сейчас адвокаты составляют брачный договор. Следующие несколько недель мы с Эшли будем встречаться, а потом станем рассказывать, что это была любовь с первого взгляда. На свадьбу приглашены только ты и ма. Остальные все узнают потом. Не хватало еще, чтобы они попытались вмешаться! И они не получат мою фирму!
– Представляю, как взбесится Ди, – фыркнула сестра. – Она уже подыскивает дом попросторнее, хотя не знаю, зачем он ей. Дети уже выросли и разлетелись!
– Мы познакомимся с Эшли до свадьбы? – взволнованно спросила Анджелина.
– Разумеется. Ужин у нас дома, через две недели, договорились?
Анджелина кивнула.
– А мне можно прийти? – жалобно проныла Фрэнки.
– Где Майкл? Разве у него сейчас не каникулы? – строго напомнил брат.
– Да, но через десять дней он уезжает в лагерь Маунтин-Лейк. Этим летом он назначен младшим вожатым, – горделиво объявила Фрэнки. После гибели Мика в Центре международной торговли его семнадцатилетний сын получил стипендию в школе Святого Петра, где учился когда-то отец. Сначала Фрэнки не хотела отсылать в эту школу сына, едва окончившего седьмой класс, но оба были вне себя от горя после трагической смерти Мика и никак не могли утешиться. Фрэнки поняла, что единственный способ одолеть скорбь и оставить позади тот кошмарный день – отправить Майкла в эту школу. И оказалась права. Боль осталась навсегда, но в разлуке у них не оставалось иного выхода, кроме как идти дальше.
Теперь Майкл был президентом студенческого общества, и Фрэнки знала, что отец очень гордился бы им.
– Не знаю, почему бы ему не провести летние каникулы с матерью, – неодобрительно нахмурилась Анджелина. – Весенний семестр он провел в Англии, в Брикстон-скул. В этом году мы почти его не видели.
– Поездка в Брикстон по программе обмена была большой честью, ма, и он очень хотел в Англию, – защищала Фрэнки сына. – И после смерти отца он каждое лето проводит в Маунтин-Лейк. Майкл всегда хотел быть младшим вожатым. В этом году с него не взяли платы, наоборот, дали на лето стипендию в пятьсот долларов. Я вполне согласна с тем, что он уже должен сам зарабатывать деньги. Он очень ответственный мальчик.
– Может, будь твой сын дома, ты не работала бы с утра до вечера, – возразила Анджелина.
– Ничего подобного. Будь он дома, сидел бы целыми днями под замком, а я мучилась бы угрызениями совести.
– Думаю, вы с Эшли прекрасно поладите, – рассмеялся брат. – Сегодня утром она заставила меня ждать, потому что вела телефонные переговоры с Мадейрой.
– Теперь, милый, когда она тебя увидела, – хихикнула сестра, – вряд ли еще раз опоздает.
Райан покачал головой.
Он немного обиделся, когда Эшли не пришла вовремя, но ее объяснения были вполне логичны и рассудительны. А когда она подняла на него ослепительно-зеленые глаза, нужно признать, что Райан был заинтригован. Почему он вообще считал своим идеалом голубоглазую блондинку? Темные волосы Эшли были уложены в модную, почти мальчишескую прическу, но в ее фигуре не было ничего мальчишеского. Ничего не скажешь, формы у нее… если употребить старомодное выражение, которое так любил его па, просто выдающиеся. И груди туго натягивали красную майку, а попка в облегающих штанишках казалась чрезвычайно соблазнительной!
Сидя этим вечером в своей квартире перед телевизором, Райан снова вспомнил о былом идеале и решил, что, возможно, стоит обрести новый. Интересно, как она выглядит, если снять с нее красную майку и тесные брючки? Носит ли она товар из своего магазина? Пролистав каталог сестры, он посчитал, что Эшли торгует весьма откровенными вещами. Особенно ему запомнились короткий халатик из черного шелка, сквозь который просвечивали груди модели, и крошечный лоскуток черного шелка, сходивший за трусики-бикини.
Хотелось бы видеть, как выглядит Эшли в этом комплекте…
Неожиданно он ощутил, как твердеет и поднимается его плоть. Черт! Почему его влечет к девушке, с которой они знакомы всего несколько часов и которая вовсе не соответствует его представлению о будущей жене? Наверное, у него давно не было женщины. И в самом деле, вот уже несколько месяцев, как он вел целомудренную жизнь. Ничего не поделать: слишком много работы. Может, брак не такая уж плохая мысль? Правда, она сказала ему, что секса между ними не будет. Но если они захотят… у них будет все. И постель тоже. В конце концов, они будут мужем и женой. А в наше время сексом занимаются даже люди неженатые.
Но Райан тут же покачал головой. Он идиот. Этот брак – деловое соглашение, и не больше.
* * *
«Да, деловое соглашение», – думала Эшли, решая, стоит ли входить в «Ченнел» сегодня вечером. Их брак – чистая фикция, но, Боже, до чего же он сексуален! Рост кельтского воина в сочетании с прекрасным лицом итальянца! Этого достаточно, чтобы ноги подкосились. Ей не терпелось увидеть, как он выглядит в плавках. Наверное, ослепительно! И мужское достоинство у него не из малых. Это было заметно даже в элегантных, сшитых на заказ брюках.
Эшли вздрогнула. Ей придется делить с ним постель в те ночи, когда он будет оставаться в доме. Делить постель, но не секс. Возможно ли это? Наверное, поскольку она подозревала, что не показалась ему привлекательной. Крупным мужчинам обычно нравятся миниатюрные женщины, а коротышки обожают ухаживать за высокими девицами.
Эшли тихо рассмеялась.
Итак, их брак – всего лишь деловое соглашение, и через несколько лет они разведутся. Зато «Ченнел» останется у нее навсегда.
Она взяла телевизионный пульт. Ей очень нравятся новые услуги, которые предлагает «Ченнел». Эшли не знала, кто владеет или управляет «Ченнелом», но это, должно быть, женщина. Только женщина могла предоставить каждой клиентке возможность осуществить не одну фантазию, а две. Все равно что получить двухфунтовую коробку «Годивы»! Какую же фантазию выбрать сегодня?
Ее палец скользнул по кнопке «А», но сегодня она была не в настроении повелевать Квинном. Сегодня она хотела, чтобы повелевали ею!
Эшли нажала кнопку, и стена отъехала, открыв экран телевизора. Потом она нажала вторую кнопку, «В», и вошла в «Ченнел».
И почти мгновенно оказалась у обутых в сапоги ног высокого воина. Ее руки были скованы цепями. Длинные темные волосы разметались по плечам. С ее тела уже успели сорвать столу, обнажив груди.
– Немедленно освободи мне руки, варвар! – прорычала она. – Мой муж убьет тебя за такое оскорбление!
– Тебе следовало оставаться на своем мирном юге, римская шлюха, – прогремел он в ответ. – Теперь будешь служить мне, как заставляла своего кельтского воина обслуживать тебя! – Он повернулся к Квинну: – Ты свободен. Возвращайся к себе, а если хочешь, оставайся у меня. Я Рюрик, повелитель Северного народа. Добро пожаловать в мой лагерь!
– Я останусь, – решил Квинн. – Что ты намерен делать с моей госпожой?
– Она больше не твоя госпожа, – отрезал Рюрик. – Она моя шлюха, пока не надоест мне. Потом она будет обслуживать моих людей. – Носком сапога он слегка толкнул женщину.
– Она – госпожа Корделия, жена трибуна Максимилиана Алерио Патрониуса, родственника самого цезаря, – пояснил Квинн.
– И этот трибун позволяет жене спать с пленным рабом? Вижу, он легко распоряжается ее благосклонностью!
– Я был частью добычи трибуна после битвы в Галлии. Он заметил… э-э… мое мужское достоинство и подарил жене в качестве секс-раба. Многие римские аристократы дарят секс-рабов супругам. Знают, что, таким образом, в их отсутствие они не пойдут по кривой дорожке и не вызовут скандала. Кроме того, ни одна римская матрона не родит незаконного ребенка. Дети должны быть только от мужа.
– Он либо человек практичный, либо подозрительный, этот твой Максимилиан Алерио Патрониус, – рассмеялся Рюрик, наматывая на кулак прядь волос Эшли. Грубым рывком поставил ее на ноги и поцеловал, больно сминая губы. – Она действительно хороша? – спросил он Квинна.
Тот медленно растянул губы в улыбке.
– Да. Самое тугое лоно, которое мне довелось поиметь. Она каждый раз словно становится девственницей, впервые принимающей мое копье.
Рюрик кивнул, глядя в пылающие зеленые глаза.
– Скажи, римская шлюха, забавлялась ли ты с двумя «петушками» одновременно?
Она тихо ахнула.
– Нет? – пробормотал он ей в губы. – Что ж, моя гордая римская красавица, скоро ты все узнаешь. И научишься ублажать господина любым способом и в любое время, по его требованию.
– Ты умрешь за это, варварская свинья! – бешено прошипела Эшли. – Я лично позабочусь, чтобы тебя распяли, приколотив руки и ноги ржавыми гвоздями! Но перед этим отхожу тебя кнутом!
– Да, она наслаждается, избивая людей. Моя спина покрыта синяками и рубцами, – кивнул Квинн.
– Значит, она любит наказания? Думаю, нам стоит удалиться в мой шатер и дать суке попробовать ее же лекарства, а, Квинн?
– Отпусти меня! Животное! – завопила Эшли, пытаясь сопротивляться. Но ее силой потащили в шатер повелителя Северного народа и швырнули на постель из мехов.
Рюрик принялся срывать с нее остатки одежды. И даже освободил руки. И, смеясь, увернулся от удара, нацеленного ему в голову. Вынудил Эшли лечь на живот, сжал ее стройную шею и стал размеренно опускать ладонь на упругие ягодицы. Женщина возмущенно повизгивала, но он продолжал шлепать ее, пока кожа на попке не стала ярко-красной. Только потом, поставив ее на колени, он вошел в тесный грот.
Эшли снова закричала, но в этот момент Квинн, тоже вставший на колени, заткнул ей рот своей налитой плотью, спокойно предупредив:
– Попробуешь кусаться, и тебе худо придется. Поэтому отсоси меня насухо, римская шлюха!
Она безуспешно попыталась застонать, когда рот заполнил твердый тяжелый стержень плоти, но иного выхода не было. Эшли принялась сосать, остро ощущая, как другое копье вонзается в ее лоно, безжалостно и беспощадно.
Излившись в нее, временно насытившиеся мужчины отодвинулись. Эшли обмякла на постели, но тут же охнула, когда ее бесцеремонно столкнули на пол.
Наконец Рюрик сел и приказал ей подойти к нему. Эшли рассерженно зашипела, подскочив, когда Квинн со всего размаха шлепнул ее по попке.
– Ползи, – скомандовал Рюрик. – Ползи ко мне, гордая римская шлюха. Я еще только начал забавляться. Квинн, друг мой, в дальнем углу ты найдешь связку розог, любая из которых может до блеска отполировать пухлые ягодицы госпожи Корделии. Неси-ка их сюда.
Протянув руку, он грубо потянул Эшли себе на колени и стал лизать ее шею и мять груди.
– У тебя красивые титьки, римская шлюха, – жарко выдохнул он ей в ухо и так больно стиснул нежные холмики, что она принялась извиваться. Он вдруг ощутил, как твердеет плоть, придавленная ее ягодицами.
Квинн тем временем неторопливо поднялся с кучи мехов и направился в угол за розгами. Тонкие прутья были крепко связаны на одном конце, образуя нечто вроде метлы. Вернувшись, он присоединился к Рюрику и Эшли.
– Что ты задумал? – спросил он повелителя Северного народа, помахивая розгами. – Надеюсь, ты позволишь мне ее выпороть. Очень хочется отплатить за прошлое.
– Да, – улыбнулся Рюрик. – Я видел твою спину, когда ты ходил за розгами. Вижу, она не была добра к тебе, друг мой. Раздвинь ноги, римская шлюха!
Но Эшли и не подумала подчиниться. Тогда он принялся безжалостно щипать ее соски, пока она не сдалась.
– Она уже мокрая? – спросил он Квинна.
– Да, но нуждается в некоторой подготовке, – ответил кельтский воин, принимаясь нежно теребить крохотную горошинку, спрятанную в лепестках ее лона. И улыбнулся в ее зеленые глаза, когда она начала постанывать. Наконец он проник двумя пальцами в ее лоно и стал ими двигать, пока не удостоверился, что она истекает соками.
– Она готова, – сообщил он Рюрику.
Тот повернул женщину лицом к себе, поднял, опустил на свою вздыбленную плоть и прижал к своей груди.
– Высеки ее, а когда как следует отделаешь, трахни в зад, – приказал он.
– Нет! Нет! – крикнула Эшли, пытаясь вырваться, но Рюрик крепко держал ее, а Квинн стал орудовать розгами. Жесткие прутья обжигали ягодицы, и из горла Эшли вырвался громкий вопль, но Рюрик заткнул ей рот яростным поцелуем, в котором их языки сплелись.
– Она никогда не позволяла поиметь ее таким способом, – медленно произнес Квинн.
– Тогда ублажи ее хорошенько, друг мой, – посоветовал Рюрик, на миг оторвав губы от губ Эшли. – Ты, вероятно, достоин утешения, хотя это малая плата за шрамы на твоей спине. Вон там стоит кувшинчик с мазью, тебе она пригодится.
Он снова стал целовать пленницу, а Квинн тем временем ритмично стегал прутьями попку несчастной. Только когда кожа побагровела, он встал на колени, смазал свою плоть и маленькую дырочку между ее ягодицами, после чего стал медленно проникать в самое потаенное место в женском теле. Крошечное отверстие сначала не пускало его, но потом стало поддаваться под настойчивым давлением. Сначала вошла головка, а остальное далось легче. Вскоре он уже прижался к ней всем телом.
Эшли едва не потеряла сознание. Она ощущала гигантское орудие Рюрика, пульсирующее в ее лоне, а теперь и Квинн проник в другое отверстие. Рюрик принялся поглаживать и пощипывать ее клитор, и она невольно застонала.
– А, так моя римская шлюха обожает, когда ее трахают с обоих концов?! Может быть, я и не отдам тебя своим людям. Ты сумела ублажить меня сегодня. Думаю, ты развлечешь меня и в последующие вечера.
– Ненавижу тебя, – всхлипывала Эшли, но тут, к ее величайшему потрясению, все трое кончили одновременно, извиваясь в судорогах наслаждения.
Потом мужчины гладили ее по голове, ласкали и укачивали как ребенка, называя лучшей шлюхой во всем Риме.
Эшли проснулась, как обычно, в своей постели. Прошлой ночью Рюрик и Квинн обращались с ней грубее обычного, но это пошло ей только на пользу, потому что чувствовала она себя превосходно. Вчерашний день выбил ее из колеи. Теперь она знала, что чувствуют героини любовных романов, которые она глотала пачками, когда их заставляют идти к алтарю по воле родителей или опекунов. До чего странно сознавать, что через несколько недель у нее появится муж!
Но тут зазвонил телефон, и Эшли поспешно взяла лежавшую на тумбочке трубку.
– Доброе утро, – приветствовал низкий мужской голос.
– Кто это? – спросила Эшли. – Может, вы ошиблись номером?
– Это Райан. Я взял номер у вашего адвоката. Слушайте… я тут подумал… не хочу ждать до следующего уик-энда, чтобы узнать вас получше. Конечно, не стоило объявлять об этом в последнюю минуту, но я уже на полпути в Эгрет-Пойнт.
– А вы не предполагаете, что у меня могут быть свои планы на уик-энд? – холодно спросила она, хотя сердце взволнованно билось.
– А они у вас есть? – выпалил он.
– Нет, но вы должны были сначала спросить. Прежде чем оказаться на полпути в Эгрет-Пойнт, – мягко упрекнула она. – Полагаю, вы раньше никогда не ухаживали за женщинами. Кстати, пока мы говорим, вы ведете машину?
– Нет, я остановился у придорожного ресторанчика. И вы правы, я раньше никогда не ухаживал за женщинами. И сейчас сделал что-то не так?
– Да и нет, – вздохнула она. – Объясню, когда приедете. Вы, конечно, останетесь на весь уик-энд? Я должна предупредить Бернсов.
– Я действительно взял с собой кое-что из вещей. И, конечно, плавки, – признал он. Эшли рассмеялась.
– Сейчас попрошу приготовить для вас комнату.
– Спасибо, – поблагодарил он. – Увидимся через час или около того.
Эшли подняла трубку домашнего телефона и нажала кнопку переговорного устройства.
– Доброе утро, мисс Эшли, – приветствовал Бернс. – Принести кофе?
– Да, пожалуйста, – попросила Эшли. – И, Бернс, сюда едет гость, который проведет с нами уик-энд. Не приготовите для него спальню Вашингтона?
– Разумеется, мисс Эшли. Сейчас поговорю с миссис Крамер. Она немедленно этим займется.
– Бернс, пока я завтракаю, хотелось бы потолковать с вами и миссус. Спущусь через четверть часа, – предупредила она.
– Прекрасно, мисс Эшли, – спокойно ответил дворецкий.
Эшли встала, стащила полотняную рубашку, наскоро приняла душ, вымыла голову, и к тому времени, когда в одном полотенце вернулась в спальню, на столике стояли маленький кофейник со сладким кофе с молоком и фарфоровая чашка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28