Ее кожа и так была светлая, как дорогой фарфор, хотя и с едва заметными брызгами веснушек.Она протянула ему записку.— Кора пишет, что если возникнет необходимость, вы все разъясните. — Ее брови чуть-чуть приподнялись. — Так вот, такая необходимость возникла.Записка была написана нетвердым почерком, характерным для Коры в последние годы ее жизни. С больными суставами и уродливыми шишками на пальцах, Коре и в лучшие времена писать было трудно и больно. Записка была короткая, вне всякого сомнения — вынужденно.Кора писала авторучкой. В нескольких местах чернила были смазаны. Отчего-то Трейс замер и тяжело сглотнул.Он прочитал написанное:
«Моя дорогая Шайлер, У меня к тебе последняя просьба. Пусть призраки покоятся в мире. Ради меня. Ради всех. И особенно ради тебя самой. Это никогда не была ты, моя дорогая девочка. Все дело было во мне. Кора. P . S . Если надо, Трейс объяснит».
Трейс дважды прочел таинственную записку, затем сказал:— Кора хочет, чтобы я объяснил. Последовало выжидательное: — Да.Он глубоко вдохнул и тут же, не церемонясь, выдохнул.— Я не уверен, что могу это сделать.Черт, Шайлер сочтет его сумасшедшим, если он выложит ей все сразу.— Попытайтесь.Сначала он попробовал дипломатический подход:— Ваша двоюродная бабушка была не такая, как все.Она решительно вздернула подбородок вверх на несколько дюймов.— Люди называли ее Безумной Корой.Значит, Шайлер Грант знает об этом прозвище.— Кора не была сумасшедшей, — произнес он в защиту своей подопечной, — хотя с возрастом она стала несколько более экстравагантной.— Мы оба знаем, что она плясала под собственную дудку. — Его новая клиентка набрала в легкие побольше воздуха. — Вы так ничего и не объяснили.— Еще Кора страдала от остеоартрита.— Я знаю.Трейс уже подошел к главному, но ему надо было подготовить почву. В конце концов, мисс Грант не видела свою бабушку довольно давно.— Кора часто упоминала, что плохо спит по ночам, возможно, из-за болей в суставах, а может, из-за естественных возрастных нарушений сна.Шайлер не преминула заметить:— Похоже, вы немало знаете о стариках.— Я представляю интересы нескольких престарелых клиентов, — пояснил Трейс. — Кроме того, зрение и слух Коры были уже не те. Думаю, ближе к девяноста большинство из нас ожидает определенный спад наших способностей.— Думаю, вы правы, — согласилась она.Ему ничего не оставалось, как нырнуть в омут с головой.— Иногда Коре казалось, что она видит и слышит что-то странное.— Странное?Трейс махнул рукой в сторону луга, тянувшегося вдоль берега реки.— Мерцающие огни у беседки. Шум, раздававшийся глубокой ночью.Шайлер выпрямила спину.— Какой именно шум?— Ну, например, стоны.— Стоны?— По словам Коры, что-то вроде плача раненого животного.— А еще какие?— Она описала их как стук кирки по щебню, — сказал Трейс.— Кто-нибудь еще слышал или видел что-то подобное?— Нет. — Трейс сделал глубокий успокаивающий вдох, прежде чем добавить: — Кора также утверждала, что видела Люси.— Люси?— Вашу прапрабабушку.Тонкие ноздри Шайлер затрепетали.— Где?Где же еще?— На наблюдательном пункте Люси.Шайлер Грант откинулась на спинку стула и долгим пристальным взглядом смотрела на Трейса.— Она впала в старческий маразм?— Сомневаюсь, — ответил он. — Люси умерла относительно молодой — в сорок три года.— Я имею в виду Кору.Трейс был абсолютно уверен в своем ответе, когда сказал «нет».— У нее были галлюцинации?— Не думаю. Но она все больше и больше жила прошлым.Ее вздох был отчасти печален, отчасти задумчив.— Что не такая уж редкость среди старых людей.— Да, это вполне нормальное явление.— «Пусть призраки покоятся в мире». — Шайлер Грант помолчала. Затем взглянула на него. — Могу я задать вам вопрос?— Конечно.Она открыла и снова закрыла рот. В конце концов с ее губ слетели слова:— Кора верила, что в Грантвуде есть привидения?Трейс не собирался ей лгать.— Да, — ответил он. Глава 6 Так, костюм у него все же есть.Шайлер было интересно, что Трейс — за последние двадцать четыре часа она перестала думать о нем как о мистере Баллинджере — наденет сегодня.Помянуть Кору пришло слишком много народу, и почти всем пришлось стоять. Шайлер посадили в первом ряду часовни, и она толком не видела Трейса, пока они не вернулись в Грантвуд на трапезу, организованную миссис Данверз.В настоящий момент ее поверенный находился в другом конце обитого шелком салона в стиле Людовика XIII с примесью голландского и итальянского влияния. Трейс стоял рядом с камином, сделанным по образу и подобию тех, что украшали венецианские палаццо XVI века, спиной к ней и беседовал со священником и несколькими другими местными жителями.Он чувствовал себя весьма непринужденно.Шайлер было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что костюм Трейса приобретен не в магазине. Дорогая ткань, великолепный покрой, пиджак сидит на нем идеально.До сих пор Трейс Баллинджер казался ей, по крайней мере внешне, чем-то средним между ковбоем и ангелом преисподней. Теперь же Шайлер была просто поражена его перевоплощением.— Как вы думаете, эти сандвичи не с тунцом? — раздался дребезжащий голос прямо позади нее.Шайлер обернулась.— У меня аллергия на тунца. Один кусочек, и я покрываюсь сыпью. Раздуваюсь, как воздушный шарик. Не могу дышать. Просто-таки падаю замертво. Если бы не это, мне было бы совершенно все равно, с чем эти сандвичи.Мгновение она колебалась, но затем высказала свое предположение вслух:— Должно быть, вы мистер Баркер?Близорукие глаза смотрели на нее с гораздо меньшим любопытством, чем на тарелку с сандвичами.— Ага. Я Джеффри Баркер. А кто вы такая будете, мисси?Шайлер не узнала старого садовника, и было вполне очевидно, что и он ее не узнал. Оба сильно изменились с тех пор, как семья Шайлер в последний раз была в Грантвуде.Молодая женщина расправила плечи, но вовсе не потому, что сутулилась.— Я Шайлер Грант, внучатая племянница Коры.Опершись для равновесия на свою палку, старик с большим риском для себя наклонился в ее сторону.— Вы ничуть на нее не похожи.Шайлер не нашла что возразить на это утверждение и вместо этого ответила на первый вопрос старика:— Эти сандвичи с куриным салатом. Вон те, на другом конце стола, — с салатом из семги, огурца и лобстера.— На курицу, семгу и лобстера у меня нет аллергии, — заявил бывший садовник.Шайлер не представляла, как старик сможет взять еду со стола, — он и так уже тяжело опирался на свою палку, чтобы не упасть.— Давайте я наполню вашу тарелку, мистер Баркер?— Угу, давайте, — ответил он, небрежно мотнув своей снежно-белой головой.— Чего бы вы хотели выпить?— Виски. Безо льда. — Он погрозил ей шишковатым пальцем. — Уж поверьте мне, мисси. Рецепт долголетия состоит в том, чтобы не есть тунца и делать глоток виски каждый день. — С этими мудрыми словами старик направился к пустому стулу и тяжело опустился на него.Шайлер положила на тарелку приемлемые, как она надеялась, для мистера Баркера кушанья, налила щедрую порцию виски в хрустальный стакан и отнесла все это старику.Он заправил полотняную салфетку за манишку своего костюма-тройки, подцепил полную вилку салата с лобстером и отправил в рот. Затем хлебнул спиртного и провозгласил:— Миссис Грант всегда умела устраивать первоклассные приемы.Шайлер ничего не могла к этому добавить. Она, разумеется, ни разу не была на знаменитых вечерах Коры. Они устраивались еще задолго до ее рождения. Даже до рождения ее родителей. Но Джеффри Баркер, по-видимому, их застал.— Заметьте, я никогда не был гостем на этих торжествах, — пояснил он с таким видом, будто, не упомянув об этом, он непоправимо исказил бы факты. — Но я устанавливал тенты для приемов на открытом воздухе, расставлял столы и стулья, развешивал огни на кромках крыш и вдоль садовых дорожек и даже носил с кухни угощения, когда нужна была помощь. А в конце вечера слугам разрешали любоваться фейерверком с южной лужайки. — Престарелый садовник резко поднял голову. — Фейерверки всегда были для меня самой любимой частью празднеств, — признался он.— А сколько вы прожили в Грантвуде, мистер Баркер? — вежливо поинтересовалась Шайлер.Прежде чем ответить, старик ненадолго задумался.— Вот уже семьдесят лет. Я был семнадцатилетним пареньком, мелкой сошкой на служебной лестнице, когда меня наняли выполнять черную работу. — Он что-то пробормотал себе под нос, съел еще немного салата и сделал еще один оздоровительный глоток виски. — В тег дни здесь требовалось по меньшей мере тридцать рабочих, чтобы поддерживать сад в порядке. Конечно, мы обходились без всех этих новомодных приспособлений, которые используют сейчас. Мы все делали своими руками. Скажу вам, это была нелегкая работенка.«„Садоводству с нуля“ придется многое объяснить», — подумала Шайлер.Когда виски было выпито до последней капли, Джеффри Баркер отодвинул свою тарелку и пустой стакан в сторону и поднялся на ноги, гордо отвергнув помощь Шайлер. Он оперся на свою палку, оглядел комнату, полную болтающих людей, и смущенно сказал:— Сейчас, верно, не самое подходящее время обсуждать планы насчет тайного садика миссис Грант.Шайлер пристально посмотрела на старика. Казалось, его взгляд блуждает по каким-то неведомым ей далям.— Тайный сад бабушки Коры?Старик поджал губы.— Он самый. Надо поторапливаться, если она хочет, чтобы к лету сад был готов. — Бывший главный садовник понизил голос. — Вы умеете хранить тайны, юная леди?— Да.Он пару раз кивнул убеленной сединами головой.— Похоже на то. Вы не такая, как эти легкомысленные и ветреные современные девицы.— Спасибо.Баркер произнес доверительным шепотом:— Мистер Грант подготовил необыкновенный сюрприз ко дню рождения своей жены. Не многие из нас знают об этом — а мы поклялись держать все в тайне.Шайлер выжидательно смотрела на него. Восьмидесятисемилетний Джеффри Баркер казался весьма довольным собой, продолжая рассказ:— В конце концов, не каждый день хозяйке Грантвуда исполняется тридцать.Шайлер тихонько вздохнула и эхом повторила вслед за ним:— Нет. Не каждый.Старик захихикал и пихнул ее в бок костлявым локтем.— Ее мечта вот-вот сбудется, понимаете, к чему я клоню?— Боюсь, не совсем, — призналась она, ставя его тарелку и стакан на ближайшее свободное место — на раритетный итальянский комод XVIII века.Ее собеседник почти перешел на шепот:— Хозяйка всегда мечтала о колодце заветных желаний.Шайлер знала, что на ее лице отразилось полное недоумение.— Волшебный колодец?Джеффри Баркер поднес трясущийся палец к своим плотно сжатым губам:— Ш-ш, мисси. Это секрет.— Я никому не скажу, — пообещала она.Старик заметно утомился.— Вы уж постарайтесь, а то я потеряю работу, — предупредил он ее.— Будьте спокойны, мистер Баркер, я не выдам вашей тайны, — обнадежила его Шайлер.Джеффри Баркер удовлетворенно кивнул.— Хозяин выстроил колодец в центре тайного сада. Это было нелегко, скажу я вам. Ведь работа велась тайком от хозяйки. — Он вдруг заявил прозаичным тоном: — Ну, мне пора отправляться домой. Я сейчас хожу немного медленнее, чем когда-то.— Спасибо, что пришли, мистер Баркер.— Передайте мои наилучшие пожелания миссис Грант. — Старый садовник замолчал и потер рукой свою пунцовую щеку. — Хотя ведь она умерла, не так ли?— Да, это так.— Тогда мои наилучшие пожелания вам, мисс Грант. — Он еще раз почтительно кивнул.Шайлер проводила садовника до двери, где его ждал племянник, и вернулась к гостям.— Вы читали поэму Эдны Сент-Винсент Миллей, мисс Грант? — спросила ее одна из сестер Фрик, когда Шайлер обходила гостей, оставшихся в салоне.— Нет.Ответ Шайлер не был принят во внимание.— Вы наверняка чувствуете то же, что и я, по отношению к поэзии Миллей, — уверенно заявила высокая, болезненно-тощая мисс Фрик.Стараясь сохранить невозмутимый вид, Шайлер поинтересовалась:— А что вы чувствуете?— Я в полном восторге от нее, — в упоении произнесла Элламей Фрик. — Меня посещают печаль и меланхолия. А что же еще нам испытывать на похоронах, как не печаль и меланхолию?— На поминальной службе, — поправила ее Шайлер.— «Душа разделит небо на две части», — процитировала Элламей Фрик с истинным драматизмом и с явным удовольствием она продолжила: — Да, Кора определенно одобрила бы ваш выбор, мисс Грант.— Спасибо, — сказала Шайлер, признавая поражение, столкнувшись с ним лицом к лицу.Рядом с ними появилось еще одно существо. Подошедшая была столь же округла и пышна, сколь суха и угловата была мисс Элламей Фрик. При этом мисс Ида Фрик была на добрых шесть-семь дюймов ниже своей сестры.— Ты пригласила мисс Грант к нам на чаепитие, сестра?— Мы обсуждали поэзию Эдны Сент-Винсент Миллей, моя дорогая, а не угощения.— Угощение удалось на славу, — прощебетала маленькая мисс Фрик. — Обязательно попробуй салат из лобстера на том конце стола. Пальчики оближешь! Совершенно изумительно! — Ида Фрик вперила в Шайлер взгляд поверх своих бифокальных очков. — Это ваш рецепт, дорогая?— Нет, не мой.— Я должна его знать. Если вы, конечно, не против. Вы же не из тех хозяек, которые настаивают на соблюдении тайны и держат в секрете все свои чудесные рецепты, правда? Вы ведь делитесь ими с другими родственными душами?За последние несколько минут Шайлер потерпела поражение уже дважды.— Я буду счастлива поделиться с вами рецептом этого салата, мисс Фрик.— Ты слышала, сестра? — Толстушка в складках черной траурной ткани просто-таки задрожала от восторга. — Мисс Грант собирается дать мне свой рецепт. — Она сцепила пухлые розовые ручки под более чем пышной грудью. — Как это щедро. Как великодушно. Просто изумительно. — Мисс Ида Фрик внезапно остановилась и нахмурилась. — О, дорогая, о чем я говорила до того, как меня прервали?— Ты говорила, что мы должны пригласить мисс Грант на чай, — напомнила Элламей.— И этого душку мистера Баллинджера, с которым Кора всегда была так мила. Он тоже должен прийти. — У Иды Фрик явно была привычка менять тему разговора без всякого предупреждения. — Вы в родстве, моя дорогая?Шайлер была сбита с толку.— С кем?Женщина часто заморгала.— С мистером Баллинджером, конечно.— Нет.Но и этот ответ не смутил мисс Фрик.— Должно быть, он родственник по другой линии, раз его фамилия Баллинджер, а не Грант.Шайлер открыла было рот, но тут же закрыла его. Если нельзя бороться, остается только смириться.— Кстати говоря, — начала Ида Фрик, выжидательно уставившись на молодую хозяйку дома, — я все думаю, когда же наконец Кора войдет с нами в контакт.— Войдет в контакт?— С той стороны.На сей раз Шайлер была не просто сбита с толку — она была в полной растерянности.— С той стороны чего? — спросила она. Как это чего ? Земного уровня, разумеется.Элламей сочла нужным вставить свое замечание: Вероятно , мисс Грант еще не посвящена, сестра.— Возможно, пока нет, — ответила Ида. — Значит, в следующий четверг, в четыре часа?— В следующий четверг?— На чай?Шайлер была в замешательстве.— Я поговорю с мистером Баллинджером и позвоню вам, хорошо?— Это было бы очень мило с вашей стороны. — Мисс Ида Фрик взволнованно заерзала. — Вы не забудете рецепт салата?— Не забуду, — заверила ее молодая женщина. Шайлер вздохнула с неподдельным облегчением, когда сестры Фрик отошли к столу с закусками. Она чувствовала, что сейчас ей совсем не помешает большой глоток спиртного. Наверное, мистер Баркер был прав в своих рассуждениях о виски.— Боже мой, этого не может быть! — послышался вкрадчивый мужской голос откуда-то из-за ее спины.Шайлер обернулась.— Это же ты… — утвердительно произнес мужчина. Она наморщила лоб.— Ты стала совсем взрослой, кузина.Шайлер не отрываясь смотрела на шикарного мужчину, стоявшего перед ней. Он был высокий и загорелый. Светлые волосы, карие глаза, великолепная стрижка, отличный костюм. Как она могла забыть, насколько он красив?— Джонни! — воскликнула она.Он улыбнулся:— Кто же еще?— Джонни, — повторила она, расцветая в улыбке.— Сколько мы не виделись, Шайлер?Она не могла оторвать от него глаз.— Девять лет.Легкая тень омрачила обычно безупречные черты его лица.— Так долго?— Да. — Шайлер знала это точно. Последний раз они встречались на поминальной службе по ее родителям и Кит.Джонни отступил на шаг и окинул ее оценивающим взглядом. Он взмахнул рукой, будто держал в ней волшебную палочку.— Тебе идет на пользу жизнь в Париже.— Да уж.Джонни Грант восхищался ею совершенно искреннее и очень по-мужски.— Ты настоящая француженка, — провозгласил он, как бы зная в этом толк. — Очень элегантная. Очень модная.На Шайлер было простое черное платье, на ногах — простые черные лодочки, а в руках — простая черная сумочка. Платье было от Гуччи. Туфли и сумочка от Прада. Все вместе стоило почти столько же, сколько простой черный «ягуар», стоявший в гараже.— Как и ты, — сказала она, готовая рассмеяться впервые за долгое время. Она подошла ближе к своему кузену и понизила голос до шепота:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
«Моя дорогая Шайлер, У меня к тебе последняя просьба. Пусть призраки покоятся в мире. Ради меня. Ради всех. И особенно ради тебя самой. Это никогда не была ты, моя дорогая девочка. Все дело было во мне. Кора. P . S . Если надо, Трейс объяснит».
Трейс дважды прочел таинственную записку, затем сказал:— Кора хочет, чтобы я объяснил. Последовало выжидательное: — Да.Он глубоко вдохнул и тут же, не церемонясь, выдохнул.— Я не уверен, что могу это сделать.Черт, Шайлер сочтет его сумасшедшим, если он выложит ей все сразу.— Попытайтесь.Сначала он попробовал дипломатический подход:— Ваша двоюродная бабушка была не такая, как все.Она решительно вздернула подбородок вверх на несколько дюймов.— Люди называли ее Безумной Корой.Значит, Шайлер Грант знает об этом прозвище.— Кора не была сумасшедшей, — произнес он в защиту своей подопечной, — хотя с возрастом она стала несколько более экстравагантной.— Мы оба знаем, что она плясала под собственную дудку. — Его новая клиентка набрала в легкие побольше воздуха. — Вы так ничего и не объяснили.— Еще Кора страдала от остеоартрита.— Я знаю.Трейс уже подошел к главному, но ему надо было подготовить почву. В конце концов, мисс Грант не видела свою бабушку довольно давно.— Кора часто упоминала, что плохо спит по ночам, возможно, из-за болей в суставах, а может, из-за естественных возрастных нарушений сна.Шайлер не преминула заметить:— Похоже, вы немало знаете о стариках.— Я представляю интересы нескольких престарелых клиентов, — пояснил Трейс. — Кроме того, зрение и слух Коры были уже не те. Думаю, ближе к девяноста большинство из нас ожидает определенный спад наших способностей.— Думаю, вы правы, — согласилась она.Ему ничего не оставалось, как нырнуть в омут с головой.— Иногда Коре казалось, что она видит и слышит что-то странное.— Странное?Трейс махнул рукой в сторону луга, тянувшегося вдоль берега реки.— Мерцающие огни у беседки. Шум, раздававшийся глубокой ночью.Шайлер выпрямила спину.— Какой именно шум?— Ну, например, стоны.— Стоны?— По словам Коры, что-то вроде плача раненого животного.— А еще какие?— Она описала их как стук кирки по щебню, — сказал Трейс.— Кто-нибудь еще слышал или видел что-то подобное?— Нет. — Трейс сделал глубокий успокаивающий вдох, прежде чем добавить: — Кора также утверждала, что видела Люси.— Люси?— Вашу прапрабабушку.Тонкие ноздри Шайлер затрепетали.— Где?Где же еще?— На наблюдательном пункте Люси.Шайлер Грант откинулась на спинку стула и долгим пристальным взглядом смотрела на Трейса.— Она впала в старческий маразм?— Сомневаюсь, — ответил он. — Люси умерла относительно молодой — в сорок три года.— Я имею в виду Кору.Трейс был абсолютно уверен в своем ответе, когда сказал «нет».— У нее были галлюцинации?— Не думаю. Но она все больше и больше жила прошлым.Ее вздох был отчасти печален, отчасти задумчив.— Что не такая уж редкость среди старых людей.— Да, это вполне нормальное явление.— «Пусть призраки покоятся в мире». — Шайлер Грант помолчала. Затем взглянула на него. — Могу я задать вам вопрос?— Конечно.Она открыла и снова закрыла рот. В конце концов с ее губ слетели слова:— Кора верила, что в Грантвуде есть привидения?Трейс не собирался ей лгать.— Да, — ответил он. Глава 6 Так, костюм у него все же есть.Шайлер было интересно, что Трейс — за последние двадцать четыре часа она перестала думать о нем как о мистере Баллинджере — наденет сегодня.Помянуть Кору пришло слишком много народу, и почти всем пришлось стоять. Шайлер посадили в первом ряду часовни, и она толком не видела Трейса, пока они не вернулись в Грантвуд на трапезу, организованную миссис Данверз.В настоящий момент ее поверенный находился в другом конце обитого шелком салона в стиле Людовика XIII с примесью голландского и итальянского влияния. Трейс стоял рядом с камином, сделанным по образу и подобию тех, что украшали венецианские палаццо XVI века, спиной к ней и беседовал со священником и несколькими другими местными жителями.Он чувствовал себя весьма непринужденно.Шайлер было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что костюм Трейса приобретен не в магазине. Дорогая ткань, великолепный покрой, пиджак сидит на нем идеально.До сих пор Трейс Баллинджер казался ей, по крайней мере внешне, чем-то средним между ковбоем и ангелом преисподней. Теперь же Шайлер была просто поражена его перевоплощением.— Как вы думаете, эти сандвичи не с тунцом? — раздался дребезжащий голос прямо позади нее.Шайлер обернулась.— У меня аллергия на тунца. Один кусочек, и я покрываюсь сыпью. Раздуваюсь, как воздушный шарик. Не могу дышать. Просто-таки падаю замертво. Если бы не это, мне было бы совершенно все равно, с чем эти сандвичи.Мгновение она колебалась, но затем высказала свое предположение вслух:— Должно быть, вы мистер Баркер?Близорукие глаза смотрели на нее с гораздо меньшим любопытством, чем на тарелку с сандвичами.— Ага. Я Джеффри Баркер. А кто вы такая будете, мисси?Шайлер не узнала старого садовника, и было вполне очевидно, что и он ее не узнал. Оба сильно изменились с тех пор, как семья Шайлер в последний раз была в Грантвуде.Молодая женщина расправила плечи, но вовсе не потому, что сутулилась.— Я Шайлер Грант, внучатая племянница Коры.Опершись для равновесия на свою палку, старик с большим риском для себя наклонился в ее сторону.— Вы ничуть на нее не похожи.Шайлер не нашла что возразить на это утверждение и вместо этого ответила на первый вопрос старика:— Эти сандвичи с куриным салатом. Вон те, на другом конце стола, — с салатом из семги, огурца и лобстера.— На курицу, семгу и лобстера у меня нет аллергии, — заявил бывший садовник.Шайлер не представляла, как старик сможет взять еду со стола, — он и так уже тяжело опирался на свою палку, чтобы не упасть.— Давайте я наполню вашу тарелку, мистер Баркер?— Угу, давайте, — ответил он, небрежно мотнув своей снежно-белой головой.— Чего бы вы хотели выпить?— Виски. Безо льда. — Он погрозил ей шишковатым пальцем. — Уж поверьте мне, мисси. Рецепт долголетия состоит в том, чтобы не есть тунца и делать глоток виски каждый день. — С этими мудрыми словами старик направился к пустому стулу и тяжело опустился на него.Шайлер положила на тарелку приемлемые, как она надеялась, для мистера Баркера кушанья, налила щедрую порцию виски в хрустальный стакан и отнесла все это старику.Он заправил полотняную салфетку за манишку своего костюма-тройки, подцепил полную вилку салата с лобстером и отправил в рот. Затем хлебнул спиртного и провозгласил:— Миссис Грант всегда умела устраивать первоклассные приемы.Шайлер ничего не могла к этому добавить. Она, разумеется, ни разу не была на знаменитых вечерах Коры. Они устраивались еще задолго до ее рождения. Даже до рождения ее родителей. Но Джеффри Баркер, по-видимому, их застал.— Заметьте, я никогда не был гостем на этих торжествах, — пояснил он с таким видом, будто, не упомянув об этом, он непоправимо исказил бы факты. — Но я устанавливал тенты для приемов на открытом воздухе, расставлял столы и стулья, развешивал огни на кромках крыш и вдоль садовых дорожек и даже носил с кухни угощения, когда нужна была помощь. А в конце вечера слугам разрешали любоваться фейерверком с южной лужайки. — Престарелый садовник резко поднял голову. — Фейерверки всегда были для меня самой любимой частью празднеств, — признался он.— А сколько вы прожили в Грантвуде, мистер Баркер? — вежливо поинтересовалась Шайлер.Прежде чем ответить, старик ненадолго задумался.— Вот уже семьдесят лет. Я был семнадцатилетним пареньком, мелкой сошкой на служебной лестнице, когда меня наняли выполнять черную работу. — Он что-то пробормотал себе под нос, съел еще немного салата и сделал еще один оздоровительный глоток виски. — В тег дни здесь требовалось по меньшей мере тридцать рабочих, чтобы поддерживать сад в порядке. Конечно, мы обходились без всех этих новомодных приспособлений, которые используют сейчас. Мы все делали своими руками. Скажу вам, это была нелегкая работенка.«„Садоводству с нуля“ придется многое объяснить», — подумала Шайлер.Когда виски было выпито до последней капли, Джеффри Баркер отодвинул свою тарелку и пустой стакан в сторону и поднялся на ноги, гордо отвергнув помощь Шайлер. Он оперся на свою палку, оглядел комнату, полную болтающих людей, и смущенно сказал:— Сейчас, верно, не самое подходящее время обсуждать планы насчет тайного садика миссис Грант.Шайлер пристально посмотрела на старика. Казалось, его взгляд блуждает по каким-то неведомым ей далям.— Тайный сад бабушки Коры?Старик поджал губы.— Он самый. Надо поторапливаться, если она хочет, чтобы к лету сад был готов. — Бывший главный садовник понизил голос. — Вы умеете хранить тайны, юная леди?— Да.Он пару раз кивнул убеленной сединами головой.— Похоже на то. Вы не такая, как эти легкомысленные и ветреные современные девицы.— Спасибо.Баркер произнес доверительным шепотом:— Мистер Грант подготовил необыкновенный сюрприз ко дню рождения своей жены. Не многие из нас знают об этом — а мы поклялись держать все в тайне.Шайлер выжидательно смотрела на него. Восьмидесятисемилетний Джеффри Баркер казался весьма довольным собой, продолжая рассказ:— В конце концов, не каждый день хозяйке Грантвуда исполняется тридцать.Шайлер тихонько вздохнула и эхом повторила вслед за ним:— Нет. Не каждый.Старик захихикал и пихнул ее в бок костлявым локтем.— Ее мечта вот-вот сбудется, понимаете, к чему я клоню?— Боюсь, не совсем, — призналась она, ставя его тарелку и стакан на ближайшее свободное место — на раритетный итальянский комод XVIII века.Ее собеседник почти перешел на шепот:— Хозяйка всегда мечтала о колодце заветных желаний.Шайлер знала, что на ее лице отразилось полное недоумение.— Волшебный колодец?Джеффри Баркер поднес трясущийся палец к своим плотно сжатым губам:— Ш-ш, мисси. Это секрет.— Я никому не скажу, — пообещала она.Старик заметно утомился.— Вы уж постарайтесь, а то я потеряю работу, — предупредил он ее.— Будьте спокойны, мистер Баркер, я не выдам вашей тайны, — обнадежила его Шайлер.Джеффри Баркер удовлетворенно кивнул.— Хозяин выстроил колодец в центре тайного сада. Это было нелегко, скажу я вам. Ведь работа велась тайком от хозяйки. — Он вдруг заявил прозаичным тоном: — Ну, мне пора отправляться домой. Я сейчас хожу немного медленнее, чем когда-то.— Спасибо, что пришли, мистер Баркер.— Передайте мои наилучшие пожелания миссис Грант. — Старый садовник замолчал и потер рукой свою пунцовую щеку. — Хотя ведь она умерла, не так ли?— Да, это так.— Тогда мои наилучшие пожелания вам, мисс Грант. — Он еще раз почтительно кивнул.Шайлер проводила садовника до двери, где его ждал племянник, и вернулась к гостям.— Вы читали поэму Эдны Сент-Винсент Миллей, мисс Грант? — спросила ее одна из сестер Фрик, когда Шайлер обходила гостей, оставшихся в салоне.— Нет.Ответ Шайлер не был принят во внимание.— Вы наверняка чувствуете то же, что и я, по отношению к поэзии Миллей, — уверенно заявила высокая, болезненно-тощая мисс Фрик.Стараясь сохранить невозмутимый вид, Шайлер поинтересовалась:— А что вы чувствуете?— Я в полном восторге от нее, — в упоении произнесла Элламей Фрик. — Меня посещают печаль и меланхолия. А что же еще нам испытывать на похоронах, как не печаль и меланхолию?— На поминальной службе, — поправила ее Шайлер.— «Душа разделит небо на две части», — процитировала Элламей Фрик с истинным драматизмом и с явным удовольствием она продолжила: — Да, Кора определенно одобрила бы ваш выбор, мисс Грант.— Спасибо, — сказала Шайлер, признавая поражение, столкнувшись с ним лицом к лицу.Рядом с ними появилось еще одно существо. Подошедшая была столь же округла и пышна, сколь суха и угловата была мисс Элламей Фрик. При этом мисс Ида Фрик была на добрых шесть-семь дюймов ниже своей сестры.— Ты пригласила мисс Грант к нам на чаепитие, сестра?— Мы обсуждали поэзию Эдны Сент-Винсент Миллей, моя дорогая, а не угощения.— Угощение удалось на славу, — прощебетала маленькая мисс Фрик. — Обязательно попробуй салат из лобстера на том конце стола. Пальчики оближешь! Совершенно изумительно! — Ида Фрик вперила в Шайлер взгляд поверх своих бифокальных очков. — Это ваш рецепт, дорогая?— Нет, не мой.— Я должна его знать. Если вы, конечно, не против. Вы же не из тех хозяек, которые настаивают на соблюдении тайны и держат в секрете все свои чудесные рецепты, правда? Вы ведь делитесь ими с другими родственными душами?За последние несколько минут Шайлер потерпела поражение уже дважды.— Я буду счастлива поделиться с вами рецептом этого салата, мисс Фрик.— Ты слышала, сестра? — Толстушка в складках черной траурной ткани просто-таки задрожала от восторга. — Мисс Грант собирается дать мне свой рецепт. — Она сцепила пухлые розовые ручки под более чем пышной грудью. — Как это щедро. Как великодушно. Просто изумительно. — Мисс Ида Фрик внезапно остановилась и нахмурилась. — О, дорогая, о чем я говорила до того, как меня прервали?— Ты говорила, что мы должны пригласить мисс Грант на чай, — напомнила Элламей.— И этого душку мистера Баллинджера, с которым Кора всегда была так мила. Он тоже должен прийти. — У Иды Фрик явно была привычка менять тему разговора без всякого предупреждения. — Вы в родстве, моя дорогая?Шайлер была сбита с толку.— С кем?Женщина часто заморгала.— С мистером Баллинджером, конечно.— Нет.Но и этот ответ не смутил мисс Фрик.— Должно быть, он родственник по другой линии, раз его фамилия Баллинджер, а не Грант.Шайлер открыла было рот, но тут же закрыла его. Если нельзя бороться, остается только смириться.— Кстати говоря, — начала Ида Фрик, выжидательно уставившись на молодую хозяйку дома, — я все думаю, когда же наконец Кора войдет с нами в контакт.— Войдет в контакт?— С той стороны.На сей раз Шайлер была не просто сбита с толку — она была в полной растерянности.— С той стороны чего? — спросила она. Как это чего ? Земного уровня, разумеется.Элламей сочла нужным вставить свое замечание: Вероятно , мисс Грант еще не посвящена, сестра.— Возможно, пока нет, — ответила Ида. — Значит, в следующий четверг, в четыре часа?— В следующий четверг?— На чай?Шайлер была в замешательстве.— Я поговорю с мистером Баллинджером и позвоню вам, хорошо?— Это было бы очень мило с вашей стороны. — Мисс Ида Фрик взволнованно заерзала. — Вы не забудете рецепт салата?— Не забуду, — заверила ее молодая женщина. Шайлер вздохнула с неподдельным облегчением, когда сестры Фрик отошли к столу с закусками. Она чувствовала, что сейчас ей совсем не помешает большой глоток спиртного. Наверное, мистер Баркер был прав в своих рассуждениях о виски.— Боже мой, этого не может быть! — послышался вкрадчивый мужской голос откуда-то из-за ее спины.Шайлер обернулась.— Это же ты… — утвердительно произнес мужчина. Она наморщила лоб.— Ты стала совсем взрослой, кузина.Шайлер не отрываясь смотрела на шикарного мужчину, стоявшего перед ней. Он был высокий и загорелый. Светлые волосы, карие глаза, великолепная стрижка, отличный костюм. Как она могла забыть, насколько он красив?— Джонни! — воскликнула она.Он улыбнулся:— Кто же еще?— Джонни, — повторила она, расцветая в улыбке.— Сколько мы не виделись, Шайлер?Она не могла оторвать от него глаз.— Девять лет.Легкая тень омрачила обычно безупречные черты его лица.— Так долго?— Да. — Шайлер знала это точно. Последний раз они встречались на поминальной службе по ее родителям и Кит.Джонни отступил на шаг и окинул ее оценивающим взглядом. Он взмахнул рукой, будто держал в ней волшебную палочку.— Тебе идет на пользу жизнь в Париже.— Да уж.Джонни Грант восхищался ею совершенно искреннее и очень по-мужски.— Ты настоящая француженка, — провозгласил он, как бы зная в этом толк. — Очень элегантная. Очень модная.На Шайлер было простое черное платье, на ногах — простые черные лодочки, а в руках — простая черная сумочка. Платье было от Гуччи. Туфли и сумочка от Прада. Все вместе стоило почти столько же, сколько простой черный «ягуар», стоявший в гараже.— Как и ты, — сказала она, готовая рассмеяться впервые за долгое время. Она подошла ближе к своему кузену и понизила голос до шепота:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23