Скоро должны вернуться. Наверное, нам предстоит стать свидетелями еще одной, весьма любопытной любовной игры.
– Они так хорошо подходят друг другу, ты не находишь? – промурлыкал Эспиноза и рассмеялся. – Я абсолютно не ревнив. Ревнуют только дети и дураки. Анна-Мария не является моей собственностью, так как и я ее. Просто нам хорошо и удобно друг с другом. Разве ты не веришь в свободу личности?
У Анны возникло неприятное чувство, что она оказалась вовлеченной в какую-то игру, правил которой не знает и не понимает. Сама виновата – надо было хорошенько подумать, прежде чем сюда приходить… Рука Гарриса тяжелым грузом давила ей на плечи, но она заставила себя небрежно пожать ими и как можно спокойнее произнести:
– Конечно, верю! Но, мне кажется, то, чем вы здесь занимаетесь, больше похоже на незаконное вторжение в личную жизнь.
После этих слов в разговор вмешался Ив Плейдел:
– Но мы же не работаем на ФБР! И не мы устанавливали это оборудование, хотя оно и внесло приятное разнообразие в нашу жизнь. В конце концов, все эти люди – актеры, и они бы делали то же самое, даже зная о наличии камер. Кроме того, мне, как режиссеру, это помогает лучше понять характеры, дает возможность понаблюдать за непосредственными реакциями своих артистов. Не нужно ханжества, Анна! Признайся, что ты заинтригована не меньше всех нас!
Возможно, он был и прав. Ведь она действительно не могла оторваться от экрана! Теперь звук был выключен, и обо всем говорили движения рук, тел и губ… В наступившей тишине Анна услышала собственное учащенное дыхание и вкрадчивый голос Гарриса:
– Конечно же она заинтригована! И она никому не выдаст наш маленький секрет. Правда, любовь моя?
– Как вы думаете, она будет молчать? – Плейдел, Эспиноза и Рэндалл направлялись в конец коридора к лифту.
– Уверен, что да! – хрюкнул Рэндалл. – Не думаю, что она захочет поделиться с кем-то своим открытием. Особенно после того, как просмотрела запись вчерашнего свидания с Каримом.
Колючий взгляд из-под кустистых бровей переместился на Эспинозу.
– Кстати о Кариме. Мне кажется, что этот молодой человек иногда слишком много болтает.
– Наш друг эмир предупреждал об этом, разве не так? – голос Эспинозы был, как всегда, мягок; на губах играла циничная улыбка. – Что касается Анны Мэллори, то я тоже не думаю, что она будет болтать. Какая женщина устоит перед соблазном участвовать в заговоре? Предоставим Гаррису окончательно убедить ее, – преувеличенно вздохнув, он продолжал: – Жаль, что не удастся посмотреть на возвращение Анны-Марии и Карнагана, но у меня назначено свидание, на которое я уже опаздываю.
– О Боже! Ты собираешься пойти к этой женщине? – Ив выразительно закатил глаза. – В последний раз предупреждаю тебя, что это редкостная стерва. Но если сразу поставить ее на место, то она может быть довольно милой и уступчивой.
В данный момент Ива гораздо больше интересовало, чем закончится тет-а-тет Гарриса и Анны. Удивительная женщина. Загадка. Сочетание льда и пламени. Она оказалась на удивление хорошей актрисой. Но была ли это действительно игра или всего лишь непосредственная реакция? Он с нетерпением ждал завтрашнего дня. Предстояло снимать очень страстную любовную сцену между ней и Уэббом Карнаганом. Интересно, что из этого получится?
– Значит, в моей комнате тоже установлены камеры? – Анна вспомнила, как Карим назвал эту систему Большим Братом, и возникшие аналогии заставили ее вздрогнуть.
Комната освещалась только мерцающим черно-белым экраном. В полумраке лицо Гарриса казалось расплывчатым и незнакомым, так же как и он сам. Что она знает об этом человеке? И что она знает о самой себе? Какая сила заставляет ее наблюдать за хорошо знакомыми, ничего не подозревающими людьми?
– А Уэбб знает?
Этот вопрос вырвался помимо ее воли и выдал ее с головой. Какое ей до этого дело? Она уже достаточно хорошо знает Уэбба, равно как и то, на что он способен. Так почему же в ожидании ответа Гарриса у нее так бешено стучит сердце?
– Анна! – это восклицание выдало Гарриса, но он тотчас же взял себя в руки и заговорил, осторожно подбирая слова: – На какой из твоих вопросов мне следует ответить в первую очередь? Нет, он не знает… И да, в твоей комнате установлена камера. Когда я узнал, что Карим пошел к тебе, я не смог удержаться. Во-первых, я ревновал, а во-вторых, я хотел узнать…
Анна облизала пересохшие губы и заставила себя задать естественный вопрос:
– Узнать что?
В голосе Гарриса послышалась горечь:
– Узнать, как ты будешь реагировать на его ласки. Я понимаю, что не имел права так поступать и что этому нет оправдания. Наверное, я должен был спуститься в твою комнату и выгнать его вон. Но постарайся понять меня, Анна. Я хотел понять. Понять тебя. Лед и пламя. Страсть, скрывающаяся под привычной маской холодности и неприступности. В этом мы с тобой похожи, дорогая. Мы оба привыкли скрывать свои чувства.
Он коснулся ее лица и нежно провел рукой по выступающим скулам и подбородку. Поцелуй был неожиданно страстен и даже груб, что никак не походило на Гарриса. Анна замерла, не в силах ни ответить на него, ни сопротивляться.
Через плечо Гарриса ей был хорошо виден экран, который внезапно вспыхнул, – очевидно, в комнате зажгли свет. Анна-Мария сбросила туфли и упала на кровать. Ее движения были по-кошачьи грациозны. Это была комната Уэбба. Вскоре на экране появился и сам хозяин. Стоя, он смотрел на лежащую перед ним женщину, которая уверенно и бесстыдно предлагала себя ему.
Глава 35
– Анна, – Ив Плейдел был терпелив, но на его лице застыло мученическое выражение, – дорогая моя, ты абсолютно не слушаешь того, что я тебе говорю. А эта сцена очень, очень важна. И я пытаюсь тебе втолковать, как именно нужно ее играть. Здесь должен быть дух стихийности, а если мы начнем снимать дубль за дублем, то от него не останется и следа. Надеюсь, ты это понимаешь?
Он укоризненно покачал головой:
– Когда же вы научитесь перед съемками пораньше ложиться спать? Это касается всех!
Он обвел взглядом небольшую комнату, задержав его на Уэббе Карнагане, который с трудом подавлял зевоту, и на Саре Веспер, сияющая улыбка которой не могла скрыть темных кругов под глазами. Ив вздохнул. Черт бы набрал этих актеров! Капризные дети! Даже Анна Мэллори, которая поначалу отличалась рассудительностью. Но она оказалась способной ученицей. Что это с ней сегодня? Необычная скованность, отсутствующий взгляд. Жаль, что он вчера не смог подольше задержаться в просмотровой комнате. Интересно, чем закончился их разговор с Гаррисом? Странные у них отношения. Фелпс не производил впечатления человека, у которого могут быть слабости. И все же…
Ив заставил себя отогнать эти мысли и вернуться к действительности. Все, что его интересует, он сможет выяснить и позднее. А пока необходимо сосредоточиться самому и заставить сосредоточиться всю эту банду бездельников.
На кой черт нужны эти бесконечные прогоны? Особенно теперь, когда даже Энни доказала, что может совсем неплохо играть. И на экране, и в жизни. Они сидели друг против друга, и, взглянув на нее, Уэбб с удовлетворением отметил, что она избегает смотреть в его сторону, пытаясь сосредоточиться на Иве.
Предстояло снимать грандиозную сцену обольщения, и Уэбб невольно почувствовал облегчение от того, что на этот раз у него не было ножа. Анна была совершенно непредсказуема. Интересно, многое ли она унаследовала от своего отца? Какие страсти скрываются за этим невозмутимым фасадом? Он снова вспомнил, как впервые увидел ее. Юная девушка, скользящая по заснеженному склону. Заброшенный ребенок, пытающийся обрести себя. Ему трудно было привыкнуть к происшедшим в ней переменам.
Вытянув перед собой ноги, Уэбб старался выглядеть как можно беззаботнее, не позволяя мрачным мыслям отразиться на его лице. Слишком много вопросов, на которые он по-прежнему не знает ответов, а время уходит. С Риардоном шутки плохи, и ему нужно думать о своей сестре и племянниках. А Анна, несмотря на все его влечение к ней, находится по другую сторону баррикад. И ему придется использовать ее, потому что у него нет другого выхода.
Гаррис и Руфус Рэндалл в это утро не пошли на съемочную площадку. Они просматривали записи, сделанные прошлой ночью. Глаза Фелпса были немного воспалены – он очень поздно лег спать.
Во-первых, из-за Анны, а во-вторых – из-за «контролирующего устройства», как, смеясь, называл его Сал Эспиноза.
– У этого парня, Дэнни Феррано, было, судя по всему, очень богатое воображение. Помимо того, что это «контролирующее устройство» оказалось нам очень полезным, оно еще и сделало из нас вуайеристов, разве не так?
После свидания с Клаудией Эспиноза вернулся в просмотровую комнату. Из них всех он был самым спокойным и беспристрастным. Для него это прежде всего была игра, соревнование. Наверное, это был тот же самый азарт, который заставлял его рисковать жизнью, участвуя в различных авторалли. Будучи типичным плейбоем, он обладал деньгами, связями и властью. Как спортсмен, он пользовался заслуженным международным признанием, его везде принимали. Даже несмотря на его немалую личную заинтересованность в их нынешнем совместном предприятии, Эспиноза все равно вел себя как сторонний наблюдатель.
Гаррис относился к этому несколько по-другому. Для него это было уже не просто предприятие или тщательно разработанный проект, а давно поставленная цель, которая наконец достигнута. Правление элиты. Союз больших денег и большой власти. Для них не существует национальных границ. Гаррис вспоминал свои разговоры с отцом. Тогда он был слишком молод и глуп, чтобы понимать все до конца. Могущество, которое дает деньги. Безграничные возможности для манипулирования другими людьми. Он долго выжидал, шаг за шагом приближаясь к заветной цели. Он знал, что в конце концов его усилия и долготерпение будут вознаграждены. Осталось совсем недолго. К концу недели сюда приедут Кэрол и Маркхем. До выборов еще довольно далеко, и сенатор пока не очень стеснен в своих передвижениях. Предполагалось, что он проведет эти выходные в Сайпресс-Поинт, играя в гольф со своим ближайшим другом и соратником Бобом Парментером. Парментер, так же как и Эспиноза, был спортсменом международного класса. Мультимиллионер и глава огромной корпорации, он был также известным яхтсменом и теннисистом, великолепно стрелял и играл в гольф. Кроме того, Парментер был председателем совета директоров международной компании, владеющей многочисленными скотоводческими ранчо в Техасе, Аргентине и Австралии. Лишь очень немногие знали, что первые шаги Парментера финансировало ЦРУ, на которое он до сих пор и работал. А у ЦРУ были свои счеты с Риардоном.
Риардон… Анна. Гаррис нахмурился. Анна была единственным кусочком головоломки, который упорно не хотел становиться на место. Гаррис знал, что Эспинозе и Рэндаллу не дает покоя вопрос о том, насколько она для него важна. Он и сам этого не знал. Анна оказалась гораздо сложнее и глубже, чем ему показалось вначале. Несмотря на то что ему удалось сделать ее своей любовницей, она по-прежнему оставалась для него загадкой. Может быть, вся беда в том, что он слишком привык к легкодоступным женщинам, ослепленным его именем, положением и богатством. Интересно, какова будет реакция Анны, когда она до конца поймет все, что происходит? Гаррису хотелось, чтобы она была потрясена, восхищена, безоговорочно доверяла и отдавалась ему. Причем не только физически, но и духовно.
Прошедшей ночью она была еще более холодна, чем обычно. Перед тем как раздеться, она поинтересовалась, снимают ли их в данный момент на пленку, и выключила свет. Он нежно поцеловал ее и ушел. Наступит день, когда она наконец сможет оценить то, что он предоставил ей полную свободу выбора. Она поймет, как они похожи, и осознает, что ее увлечение Уэббом Карнаганом – не более чем слабость плоти. Ведь Карнаган лишь использует ее в собственных целях…
Съемки проходили на улице. День был довольно облачным, с моря дул холодный ветер. Все дрожали от холода. И даже операторы надели теплые куртки.
Анна с сожалением подумала о том, что не может закутаться так же, как и они. Правда, работая моделью, она привыкла рекламировать легкие и воздушные летние платья промозглой английской весной. Стоило ей подумать об этом, как в памяти тотчас всплыли съемки в Суррее, улыбающееся лицо Уэбба и она сама, бегущая ему навстречу в развевающейся на ветру юбке. Анна порвала все суррейские фотографии, хотя не раз потом пожалела об этом.
Снимая серию коротких эпизодов, Ив извел всех своей дотошностью. Пытаясь хоть как-то согреться, Анна и Сара жались друг к другу, а он в это время снимал бесконечную вереницу подвод – испано-мексиканских carretas, медленно продвигающуюся вперед на фоне синего калифорнийского неба. В сопровождении отцовских vaqueros и перебежчика-американца Глория возвращалась домой с юго-запада. Ей необходимо забыть обо всем и снова стать Глорией. Анна сделала глоток горячего кофе с коньяком, но даже это не помогло согреться.
– Бр-р!
У Сары тоже зуб на зуб не попадал.
– Я даже не могла себе представить, что в солнечный день может быть настолько холодно.
Сара была, как всегда, очаровательна, и Анна старалась не вспоминать о них с Джиной в объятиях друг друга. В конце концов, это их личное дело. Интересно, Джина сегодня пришла посмотреть на съемки или испугалась резкого ветра и осталась в доме?
Наконец все было готово к съемкам эпизода, в котором Глория тайно убегает к небольшому ручью, спрятавшемуся среди деревьев, чтобы искупаться. Был полдень – время сиесты.
– Постарайся расслабиться, дорогая, – Сара нежно поцеловала ее в лоб и ушла.
Лежа в крытом фургоне, Анна подумала о том, что теперь, когда она поняла суть актерской игры, ей с каждым разом становится легче и легче входить в роль. Ив сказал, что она должна, считая про себя, определенное время пробыть в фургоне, потом выглянуть и, осторожно осмотревшись по сторонам, выбраться наружу. Главное – придерживаться сценария и не забегать вперед! Ив сегодня был не в самом благодушном настроении и удовлетворился только третьим дублем.
– Очень хорошо. А теперь…
Казалось, что он даже повеселел в предвкушении предстоящей сцены.
«А теперь, – подумала Анна, дрожа от холода, стоя в тоненькой шелковой сорочке по пояс в ледяной воде и делая вид, что ей это очень нравится, – я должна стоять здесь и ждать его!»
Тело настолько онемело от холода, что мозг тоже напрочь отказывался воспринимать окружающее. Ей было совершенно наплевать, что намокший шелк абсолютно ничего не прикрывал. Лишь бы все это поскорее закончилось!
«ДЖЕЙСОН НАБЛЮДАЕТ ЗА КУПАЮЩЕЙСЯ ГЛОРИЕЙ. КРУПНЫЙ ПЛАН – ЛИЦО ДЖЕЙСОНА. ОН В ЯРОСТИ…»
Согласно сценарию, она почувствовала чье-то присутствие и обернулась. Согласно сценарию, он схватил ее за плечи и встряхнул. После этого все стало настолько же реальным, как в тот памятный жаркий день во внутреннем дворике.
Если бы под рукой оказался нож, она бы снова ударила его. Но на этот раз она бы нанесла удар точнее. Пытаясь вырваться, Анна поскользнулась и упала. Он рывком поднял ее на ноги и поцеловал. А потом… Потом холод сменялся жаром. Его прикосновение зажгло внутренний огонь, который в очередной раз полностью испепелил ее волю. Но такой же огонь зажегся и в нем самом. Она это поняла, а точнее, почувствовала, когда они опустились на влажную зеленую траву. Мокрый шелк затрещал под его руками.
Они совершенно забыли о камерах, о десятках людей, которые наблюдали за ними. И не имело значения, что Уэбб, вместо слов роли, шептал: «Энни, любовь моя!» Это можно будет поправить при тонировке, подумал Ив. На его лине блуждала странная улыбка. Между этими двумя определенно что-то есть. То, что они сейчас делали, не было актерской игрой. Забыв обо всем на свете, они были полностью поглощены друг другом. Пусть Гаррис сам посмотрит материал и убедится.
– Уэбб, пожалуйста, не надо… – слабо пыталась протестовать Анна, но очередной поцелуй закрыл ей рот, и все остальное перестало иметь значение.
Наконец съемки были закончены, и они ехали обратно в уют и тепло старинного дома, где их уже ждала горячая еда и выпивка. Анна сидела между Ивом и Сарой. Уэбб раздобыл где-то одеяло и укутал ее – точно так же, как много месяцев назад в старом затхлом театрике Дипвуда. Он начал что-то говорить, но она не стала слушать и отвернулась. То, что произошло только что перед камерами, перед всеми этими людьми, было отвратительно. Она ненавидела Уэбба, но больше всего ненавидела саму себя. Как она могла допустить это? Как она могла в очередной раз допустить это? Ей срочно необходимо увидеться с доктором Брайтманом. Он должен помочь ей побороть это слепое желание; должен изгнать демона, сидящего внутри ее.
– Какой ты замечательный актер, Уэбб!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Они так хорошо подходят друг другу, ты не находишь? – промурлыкал Эспиноза и рассмеялся. – Я абсолютно не ревнив. Ревнуют только дети и дураки. Анна-Мария не является моей собственностью, так как и я ее. Просто нам хорошо и удобно друг с другом. Разве ты не веришь в свободу личности?
У Анны возникло неприятное чувство, что она оказалась вовлеченной в какую-то игру, правил которой не знает и не понимает. Сама виновата – надо было хорошенько подумать, прежде чем сюда приходить… Рука Гарриса тяжелым грузом давила ей на плечи, но она заставила себя небрежно пожать ими и как можно спокойнее произнести:
– Конечно, верю! Но, мне кажется, то, чем вы здесь занимаетесь, больше похоже на незаконное вторжение в личную жизнь.
После этих слов в разговор вмешался Ив Плейдел:
– Но мы же не работаем на ФБР! И не мы устанавливали это оборудование, хотя оно и внесло приятное разнообразие в нашу жизнь. В конце концов, все эти люди – актеры, и они бы делали то же самое, даже зная о наличии камер. Кроме того, мне, как режиссеру, это помогает лучше понять характеры, дает возможность понаблюдать за непосредственными реакциями своих артистов. Не нужно ханжества, Анна! Признайся, что ты заинтригована не меньше всех нас!
Возможно, он был и прав. Ведь она действительно не могла оторваться от экрана! Теперь звук был выключен, и обо всем говорили движения рук, тел и губ… В наступившей тишине Анна услышала собственное учащенное дыхание и вкрадчивый голос Гарриса:
– Конечно же она заинтригована! И она никому не выдаст наш маленький секрет. Правда, любовь моя?
– Как вы думаете, она будет молчать? – Плейдел, Эспиноза и Рэндалл направлялись в конец коридора к лифту.
– Уверен, что да! – хрюкнул Рэндалл. – Не думаю, что она захочет поделиться с кем-то своим открытием. Особенно после того, как просмотрела запись вчерашнего свидания с Каримом.
Колючий взгляд из-под кустистых бровей переместился на Эспинозу.
– Кстати о Кариме. Мне кажется, что этот молодой человек иногда слишком много болтает.
– Наш друг эмир предупреждал об этом, разве не так? – голос Эспинозы был, как всегда, мягок; на губах играла циничная улыбка. – Что касается Анны Мэллори, то я тоже не думаю, что она будет болтать. Какая женщина устоит перед соблазном участвовать в заговоре? Предоставим Гаррису окончательно убедить ее, – преувеличенно вздохнув, он продолжал: – Жаль, что не удастся посмотреть на возвращение Анны-Марии и Карнагана, но у меня назначено свидание, на которое я уже опаздываю.
– О Боже! Ты собираешься пойти к этой женщине? – Ив выразительно закатил глаза. – В последний раз предупреждаю тебя, что это редкостная стерва. Но если сразу поставить ее на место, то она может быть довольно милой и уступчивой.
В данный момент Ива гораздо больше интересовало, чем закончится тет-а-тет Гарриса и Анны. Удивительная женщина. Загадка. Сочетание льда и пламени. Она оказалась на удивление хорошей актрисой. Но была ли это действительно игра или всего лишь непосредственная реакция? Он с нетерпением ждал завтрашнего дня. Предстояло снимать очень страстную любовную сцену между ней и Уэббом Карнаганом. Интересно, что из этого получится?
– Значит, в моей комнате тоже установлены камеры? – Анна вспомнила, как Карим назвал эту систему Большим Братом, и возникшие аналогии заставили ее вздрогнуть.
Комната освещалась только мерцающим черно-белым экраном. В полумраке лицо Гарриса казалось расплывчатым и незнакомым, так же как и он сам. Что она знает об этом человеке? И что она знает о самой себе? Какая сила заставляет ее наблюдать за хорошо знакомыми, ничего не подозревающими людьми?
– А Уэбб знает?
Этот вопрос вырвался помимо ее воли и выдал ее с головой. Какое ей до этого дело? Она уже достаточно хорошо знает Уэбба, равно как и то, на что он способен. Так почему же в ожидании ответа Гарриса у нее так бешено стучит сердце?
– Анна! – это восклицание выдало Гарриса, но он тотчас же взял себя в руки и заговорил, осторожно подбирая слова: – На какой из твоих вопросов мне следует ответить в первую очередь? Нет, он не знает… И да, в твоей комнате установлена камера. Когда я узнал, что Карим пошел к тебе, я не смог удержаться. Во-первых, я ревновал, а во-вторых, я хотел узнать…
Анна облизала пересохшие губы и заставила себя задать естественный вопрос:
– Узнать что?
В голосе Гарриса послышалась горечь:
– Узнать, как ты будешь реагировать на его ласки. Я понимаю, что не имел права так поступать и что этому нет оправдания. Наверное, я должен был спуститься в твою комнату и выгнать его вон. Но постарайся понять меня, Анна. Я хотел понять. Понять тебя. Лед и пламя. Страсть, скрывающаяся под привычной маской холодности и неприступности. В этом мы с тобой похожи, дорогая. Мы оба привыкли скрывать свои чувства.
Он коснулся ее лица и нежно провел рукой по выступающим скулам и подбородку. Поцелуй был неожиданно страстен и даже груб, что никак не походило на Гарриса. Анна замерла, не в силах ни ответить на него, ни сопротивляться.
Через плечо Гарриса ей был хорошо виден экран, который внезапно вспыхнул, – очевидно, в комнате зажгли свет. Анна-Мария сбросила туфли и упала на кровать. Ее движения были по-кошачьи грациозны. Это была комната Уэбба. Вскоре на экране появился и сам хозяин. Стоя, он смотрел на лежащую перед ним женщину, которая уверенно и бесстыдно предлагала себя ему.
Глава 35
– Анна, – Ив Плейдел был терпелив, но на его лице застыло мученическое выражение, – дорогая моя, ты абсолютно не слушаешь того, что я тебе говорю. А эта сцена очень, очень важна. И я пытаюсь тебе втолковать, как именно нужно ее играть. Здесь должен быть дух стихийности, а если мы начнем снимать дубль за дублем, то от него не останется и следа. Надеюсь, ты это понимаешь?
Он укоризненно покачал головой:
– Когда же вы научитесь перед съемками пораньше ложиться спать? Это касается всех!
Он обвел взглядом небольшую комнату, задержав его на Уэббе Карнагане, который с трудом подавлял зевоту, и на Саре Веспер, сияющая улыбка которой не могла скрыть темных кругов под глазами. Ив вздохнул. Черт бы набрал этих актеров! Капризные дети! Даже Анна Мэллори, которая поначалу отличалась рассудительностью. Но она оказалась способной ученицей. Что это с ней сегодня? Необычная скованность, отсутствующий взгляд. Жаль, что он вчера не смог подольше задержаться в просмотровой комнате. Интересно, чем закончился их разговор с Гаррисом? Странные у них отношения. Фелпс не производил впечатления человека, у которого могут быть слабости. И все же…
Ив заставил себя отогнать эти мысли и вернуться к действительности. Все, что его интересует, он сможет выяснить и позднее. А пока необходимо сосредоточиться самому и заставить сосредоточиться всю эту банду бездельников.
На кой черт нужны эти бесконечные прогоны? Особенно теперь, когда даже Энни доказала, что может совсем неплохо играть. И на экране, и в жизни. Они сидели друг против друга, и, взглянув на нее, Уэбб с удовлетворением отметил, что она избегает смотреть в его сторону, пытаясь сосредоточиться на Иве.
Предстояло снимать грандиозную сцену обольщения, и Уэбб невольно почувствовал облегчение от того, что на этот раз у него не было ножа. Анна была совершенно непредсказуема. Интересно, многое ли она унаследовала от своего отца? Какие страсти скрываются за этим невозмутимым фасадом? Он снова вспомнил, как впервые увидел ее. Юная девушка, скользящая по заснеженному склону. Заброшенный ребенок, пытающийся обрести себя. Ему трудно было привыкнуть к происшедшим в ней переменам.
Вытянув перед собой ноги, Уэбб старался выглядеть как можно беззаботнее, не позволяя мрачным мыслям отразиться на его лице. Слишком много вопросов, на которые он по-прежнему не знает ответов, а время уходит. С Риардоном шутки плохи, и ему нужно думать о своей сестре и племянниках. А Анна, несмотря на все его влечение к ней, находится по другую сторону баррикад. И ему придется использовать ее, потому что у него нет другого выхода.
Гаррис и Руфус Рэндалл в это утро не пошли на съемочную площадку. Они просматривали записи, сделанные прошлой ночью. Глаза Фелпса были немного воспалены – он очень поздно лег спать.
Во-первых, из-за Анны, а во-вторых – из-за «контролирующего устройства», как, смеясь, называл его Сал Эспиноза.
– У этого парня, Дэнни Феррано, было, судя по всему, очень богатое воображение. Помимо того, что это «контролирующее устройство» оказалось нам очень полезным, оно еще и сделало из нас вуайеристов, разве не так?
После свидания с Клаудией Эспиноза вернулся в просмотровую комнату. Из них всех он был самым спокойным и беспристрастным. Для него это прежде всего была игра, соревнование. Наверное, это был тот же самый азарт, который заставлял его рисковать жизнью, участвуя в различных авторалли. Будучи типичным плейбоем, он обладал деньгами, связями и властью. Как спортсмен, он пользовался заслуженным международным признанием, его везде принимали. Даже несмотря на его немалую личную заинтересованность в их нынешнем совместном предприятии, Эспиноза все равно вел себя как сторонний наблюдатель.
Гаррис относился к этому несколько по-другому. Для него это было уже не просто предприятие или тщательно разработанный проект, а давно поставленная цель, которая наконец достигнута. Правление элиты. Союз больших денег и большой власти. Для них не существует национальных границ. Гаррис вспоминал свои разговоры с отцом. Тогда он был слишком молод и глуп, чтобы понимать все до конца. Могущество, которое дает деньги. Безграничные возможности для манипулирования другими людьми. Он долго выжидал, шаг за шагом приближаясь к заветной цели. Он знал, что в конце концов его усилия и долготерпение будут вознаграждены. Осталось совсем недолго. К концу недели сюда приедут Кэрол и Маркхем. До выборов еще довольно далеко, и сенатор пока не очень стеснен в своих передвижениях. Предполагалось, что он проведет эти выходные в Сайпресс-Поинт, играя в гольф со своим ближайшим другом и соратником Бобом Парментером. Парментер, так же как и Эспиноза, был спортсменом международного класса. Мультимиллионер и глава огромной корпорации, он был также известным яхтсменом и теннисистом, великолепно стрелял и играл в гольф. Кроме того, Парментер был председателем совета директоров международной компании, владеющей многочисленными скотоводческими ранчо в Техасе, Аргентине и Австралии. Лишь очень немногие знали, что первые шаги Парментера финансировало ЦРУ, на которое он до сих пор и работал. А у ЦРУ были свои счеты с Риардоном.
Риардон… Анна. Гаррис нахмурился. Анна была единственным кусочком головоломки, который упорно не хотел становиться на место. Гаррис знал, что Эспинозе и Рэндаллу не дает покоя вопрос о том, насколько она для него важна. Он и сам этого не знал. Анна оказалась гораздо сложнее и глубже, чем ему показалось вначале. Несмотря на то что ему удалось сделать ее своей любовницей, она по-прежнему оставалась для него загадкой. Может быть, вся беда в том, что он слишком привык к легкодоступным женщинам, ослепленным его именем, положением и богатством. Интересно, какова будет реакция Анны, когда она до конца поймет все, что происходит? Гаррису хотелось, чтобы она была потрясена, восхищена, безоговорочно доверяла и отдавалась ему. Причем не только физически, но и духовно.
Прошедшей ночью она была еще более холодна, чем обычно. Перед тем как раздеться, она поинтересовалась, снимают ли их в данный момент на пленку, и выключила свет. Он нежно поцеловал ее и ушел. Наступит день, когда она наконец сможет оценить то, что он предоставил ей полную свободу выбора. Она поймет, как они похожи, и осознает, что ее увлечение Уэббом Карнаганом – не более чем слабость плоти. Ведь Карнаган лишь использует ее в собственных целях…
Съемки проходили на улице. День был довольно облачным, с моря дул холодный ветер. Все дрожали от холода. И даже операторы надели теплые куртки.
Анна с сожалением подумала о том, что не может закутаться так же, как и они. Правда, работая моделью, она привыкла рекламировать легкие и воздушные летние платья промозглой английской весной. Стоило ей подумать об этом, как в памяти тотчас всплыли съемки в Суррее, улыбающееся лицо Уэбба и она сама, бегущая ему навстречу в развевающейся на ветру юбке. Анна порвала все суррейские фотографии, хотя не раз потом пожалела об этом.
Снимая серию коротких эпизодов, Ив извел всех своей дотошностью. Пытаясь хоть как-то согреться, Анна и Сара жались друг к другу, а он в это время снимал бесконечную вереницу подвод – испано-мексиканских carretas, медленно продвигающуюся вперед на фоне синего калифорнийского неба. В сопровождении отцовских vaqueros и перебежчика-американца Глория возвращалась домой с юго-запада. Ей необходимо забыть обо всем и снова стать Глорией. Анна сделала глоток горячего кофе с коньяком, но даже это не помогло согреться.
– Бр-р!
У Сары тоже зуб на зуб не попадал.
– Я даже не могла себе представить, что в солнечный день может быть настолько холодно.
Сара была, как всегда, очаровательна, и Анна старалась не вспоминать о них с Джиной в объятиях друг друга. В конце концов, это их личное дело. Интересно, Джина сегодня пришла посмотреть на съемки или испугалась резкого ветра и осталась в доме?
Наконец все было готово к съемкам эпизода, в котором Глория тайно убегает к небольшому ручью, спрятавшемуся среди деревьев, чтобы искупаться. Был полдень – время сиесты.
– Постарайся расслабиться, дорогая, – Сара нежно поцеловала ее в лоб и ушла.
Лежа в крытом фургоне, Анна подумала о том, что теперь, когда она поняла суть актерской игры, ей с каждым разом становится легче и легче входить в роль. Ив сказал, что она должна, считая про себя, определенное время пробыть в фургоне, потом выглянуть и, осторожно осмотревшись по сторонам, выбраться наружу. Главное – придерживаться сценария и не забегать вперед! Ив сегодня был не в самом благодушном настроении и удовлетворился только третьим дублем.
– Очень хорошо. А теперь…
Казалось, что он даже повеселел в предвкушении предстоящей сцены.
«А теперь, – подумала Анна, дрожа от холода, стоя в тоненькой шелковой сорочке по пояс в ледяной воде и делая вид, что ей это очень нравится, – я должна стоять здесь и ждать его!»
Тело настолько онемело от холода, что мозг тоже напрочь отказывался воспринимать окружающее. Ей было совершенно наплевать, что намокший шелк абсолютно ничего не прикрывал. Лишь бы все это поскорее закончилось!
«ДЖЕЙСОН НАБЛЮДАЕТ ЗА КУПАЮЩЕЙСЯ ГЛОРИЕЙ. КРУПНЫЙ ПЛАН – ЛИЦО ДЖЕЙСОНА. ОН В ЯРОСТИ…»
Согласно сценарию, она почувствовала чье-то присутствие и обернулась. Согласно сценарию, он схватил ее за плечи и встряхнул. После этого все стало настолько же реальным, как в тот памятный жаркий день во внутреннем дворике.
Если бы под рукой оказался нож, она бы снова ударила его. Но на этот раз она бы нанесла удар точнее. Пытаясь вырваться, Анна поскользнулась и упала. Он рывком поднял ее на ноги и поцеловал. А потом… Потом холод сменялся жаром. Его прикосновение зажгло внутренний огонь, который в очередной раз полностью испепелил ее волю. Но такой же огонь зажегся и в нем самом. Она это поняла, а точнее, почувствовала, когда они опустились на влажную зеленую траву. Мокрый шелк затрещал под его руками.
Они совершенно забыли о камерах, о десятках людей, которые наблюдали за ними. И не имело значения, что Уэбб, вместо слов роли, шептал: «Энни, любовь моя!» Это можно будет поправить при тонировке, подумал Ив. На его лине блуждала странная улыбка. Между этими двумя определенно что-то есть. То, что они сейчас делали, не было актерской игрой. Забыв обо всем на свете, они были полностью поглощены друг другом. Пусть Гаррис сам посмотрит материал и убедится.
– Уэбб, пожалуйста, не надо… – слабо пыталась протестовать Анна, но очередной поцелуй закрыл ей рот, и все остальное перестало иметь значение.
Наконец съемки были закончены, и они ехали обратно в уют и тепло старинного дома, где их уже ждала горячая еда и выпивка. Анна сидела между Ивом и Сарой. Уэбб раздобыл где-то одеяло и укутал ее – точно так же, как много месяцев назад в старом затхлом театрике Дипвуда. Он начал что-то говорить, но она не стала слушать и отвернулась. То, что произошло только что перед камерами, перед всеми этими людьми, было отвратительно. Она ненавидела Уэбба, но больше всего ненавидела саму себя. Как она могла допустить это? Как она могла в очередной раз допустить это? Ей срочно необходимо увидеться с доктором Брайтманом. Он должен помочь ей побороть это слепое желание; должен изгнать демона, сидящего внутри ее.
– Какой ты замечательный актер, Уэбб!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55