Понимаешь?Да, она все отлично понимала. Консепсьон станет почетной гостьей в доме ее отца! Она уже видела, как Консепсьон танцевала с сенатором и они улыбались друг другу, а при этом Консепсьон хитро на нее поглядывала. Она, несомненно, торжествовала. Но Джинни знала, что та ненавидит ее. Интересно, во что выльется ее месть?Однако Джинни не хотела, чтобы Иван знал, о чем она думает. Теперь она полностью зависела от него, ибо он владел порошками.— Я оставлю тебе два порошка, этого тебе хватит до нашей встречи в Сан-Франциско, — промурлыкал князь. — Надеюсь, ты будешь вести себя разумно, не так ли? Полагаю, что жизнь кое-чему тебя научила. Никаких свиданий с конюхами и грумами. Но совсем другое дело, если Мердок пригласит тебя на прогулку или в свои апартаменты. Ты поняла меня?Как только Иван ушел, Джинни приняла порошок. Вскоре раздался тихий стук в дверь, и в спальню вошла Соня:— Джинни! Не притворяйся, что спишь. Я пришла вовсе не для того, чтобы ругаться с тобой. Но поговорить нам все-таки надо.Не дожидаясь ответа, она уселась в кресло. Лицо ее выражало непреклонность.— Джинни, скажи наконец, что с тобой происходит? В последнее время ты избегаешь меня! К тому же Иван не отходит от тебя… Мы с твоим отцом чувствуем, что у тебя неприятности, и очень этим обеспокоены. Я должна знать, почему ты поощряешь ухаживания мистера Мердока? — Соня посмотрела в полуприкрытые глаза Джинни, и ей очень не понравился отсутствующий взгляд падчерицы. Да слышит ли Джинни, что с ней разговаривают? Последнее время она ведет себя как кукла, которую дергают за веревочки. С Джинни, несомненно, творится что-то ужасное, но что именно, Соня не знала.— Джинни, — резко повторила Соня. — Ты меня слушаешь? Что же с тобой случилось? Ведь мы когда-то были близки. Давно уже мне хотелось поговорить с тобой наедине. Теперь тебе не удастся отвертеться.— О чем с тобой говорить? Я только исполняю то, чего от меня ждут. Я вышла замуж за Ивана, пытаюсь быть такой женой, какая ему нужна. Почему вы все не можете оставить меня в покое?— Оставить тебя в покое? Уж слишком ты стараешься, чтобы о тебе позабыли! Может, у тебя неприятности? Я помогу тебе, если хочешь. Для тебя лучше всего выговориться. Последнее время ты плохо выглядишь. По-моему, тебе необходимо обратиться к врачу, когда мы вернемся в город.Джинни села на постели, но потом снова откинулась на подушки:— К врачу? Видно, ты, как и князь Иван, считаешь, что мое место в приюте для умалишенных. Долгий отдых и лечение. Прошу вас всех об одном: перестаньте за меня беспокоиться — вы с этим опоздали, и теперь я… я…О, хоть бы Соня поскорее ушла и оставила ее с миром. Ну что им всем от нее нужно? Почему Соня пришла к ней в спальню со своими душеспасительными беседами?— Но ведь ты несчастлива, да? — продолжала допрашивать падчерицу Соня. — Кажется, Иван предан тебе телом и душой. Но есть вещи, которые понимает и чувствует только женщина, и я действительно кое-что чувствую. Так что же с тобой? Что не так? А может, ты ждешь ребенка? Не в этом ли причина твоего странного состояния?— Нет, нет и нет! Я не беременна, а если тебе кажется странным мое состояние — что ж, мы не так хорошо знаем друг друга. Мы редко общаемся! Прошу тебя, Соня. У меня болит голова — просто раскалывается, и я не желаю откровенничать с тобой. Да, собственно, и не о чем. Поговори с Иваном.— Да, кстати, об Иване. Он очаровательный молодой человек, но разговаривать с ним очень непросто. Он — мне не следует этого говорить, — но Иван удивляет меня и твоего отца. Почему он так часто отсутствует? Куда ездит? Ты, Джинни, конечно же, задаешь себе эти вопросы — может, именно это тебя и гложет?— Мне очень нравится, когда Ивана нет дома! Ты полагаешь, мне интересно, чем он занимается? Ну вот! Теперь я тебя расстроила. Но это чистая правда, устраивает она тебя или нет.Соня не стала возражать. Она опустила голову и тихо заметила:— Да, что-то такое я предполагала услышать. Нам с твоим отцом кажется, что Иван сознательно толкает тебя в объятия других мужчин. Джинни, мне очень жаль тебя, если это правда! По-моему, иногда и твой отец начинает жалеть… Так вот, имей в виду, мы всегда готовы тебе помочь. Твой отец не слишком разговорчив, но он любит тебя. Пожалуйста, не замыкайся, дорогая.Соне хотелось сказать куда больше: поведать, к примеру, о своих собственных наблюдениях за князем Иваном, но мертвенная бледность падчерицы удержала ее. Она понимала, что между ней и Джинни появилась стена. Девочка слишком замкнулась. Так неохотно призналась, что они не очень ладят с Иваном. Теперь Соня уразумела, что такой разговор бесплоден.Она участливо погладила падчерицу по бледной щеке и вышла весьма удрученная. Придется обо всем рассказать Уильяму, хотя у него и без того полно забот, отчасти из-за зятя. Уильям заметно разочаровался в нем, ибо до него дошли кое-какие слухи об Иване. Утверждали, например, что князь — азартный игрок и не отличается особой щепетильностью при достижении своих целей. И зачем только Уильям советовал ему, как и куда вкладывать деньги? Если бы акции падали не столь стремительно! Если бы, если бы, если бы… И Джинни бродит, как сомнамбула, хотя на людях танцует, улыбается и иногда принимает участие в разговоре. Да, жаль, что она поспешила выйти замуж за князя Ивана, хотя они с Уильямом поначалу думали, что лучшую партию для девочки трудно найти. Существовала еще одна проблема, о которой Соня боялась даже думать. Окажись это правдой, на всю их семью обрушилась бы беда!«Но ведь должен быть какой-то выход!» — продолжала твердить себе Соня. Она и мужа убеждала в том же самом. Да, им необходимо найти какой-нибудь выход, но держать это в тайне ото всех.Соня, конечно, не подозревала, что все эти мучительные проблемы в самом скором времени только усугубятся. Не знал об этом и сенатор, путешествуя в обществе зятя и чувствуя некоторое смятение. Один только князь казался вполне уверенным и довольным собой.Джинни так и не смогла заснуть — уж слишком разволновал и взбудоражил ее нежданный приход Сони. Чтобы не думать об этом, она приняла еще один порошок и надеясь обрести временное улучшение, решила спуститься вниз.Оказалось, что Соня уехала кататься с Консепсьон. Знала бы Соня, что Джинни когда-то сражалась с этой красоткой, держа в руках нож… Мальчик-слуга сообщил Джинни, что мистер Мердок работает у себя в кабинете, но для нее подан легкий завтрак в патио. Если она не возражает, хозяин скоро присоединится к ней.Итак, она вот-вот выяснит, чего хочет от нее Сэм Мердок. Теперь, когда Ивана нет, она не станет терять времени даром. Эта мысль почти вдохновила ее. В патио, под большим деревом, отбрасывавшим густую тень, все было приготовлено для завтрака. Там же Джинни увидела адресованный ей большой пакет. Под именем адресата были написаны хорошо знакомые ей инициалы «С. М.».Джинни нетерпеливо разорвала бумагу и обнаружила плоский бархатный футляр. В нем лежал широкий браслет — нет, целых два браслета: по одному на каждое запястье. На старинном золоте сверкали бриллианты и изумруды. Джинни затаила дыхание и широко раскрыла глаза. Господи! Что же это значит? А как она объяснит все это мужу и родным?Несмотря на одолевавшие ее сомнения, Джинни залюбовалась подарком. Камни великолепно играли в лучах яркого солнца. Ей, конечно же, не следовало бы принимать такой подарок. Нужно ему об этом сказать. Но отчего же не примерить, не надеть хоть разок? «Лучше не стоит», — решила она, но тут заметила в футляре еще одну сверкающую вещицу. Маленький золотой ключик на тонкой цепочке.— Ключ откроет боковую дверь в одном из домов, выстроенных на холме в Сан-Франциско. Ключик подходит также к двери моих апартаментов здесь, в этом доме. В частности к той комнате, которую вы видели наверху. А эти побрякушки принадлежат вам. Если они вам не нравятся, можете подарить их или продать.Сэм Мердок вышел из тени на солнечный свет и теперь спокойно поглядывал на нее. Какой он все-таки загадочный человек! Но что же ответить ему?— О чем вы так задумались, княгиня? — спросил он. — Я дарю вам эти украшения без всяких, гм, скажем так, условий. Вы же знаете, я могу позволить себе кое-какие прихоти. Можете считать, что таким образом я прошу извинения у дамы. — Он уселся напротив Джинни, потерявшей от изумления дар речи. Она смотрела в его сильное, с резкими чертами лицо, но ничего не могла на нем прочесть. — Теперь насчет ключика, — продолжал между тем Мердок. — Надеюсь, вы поможете мне выбрать кое-что из мебели и прочего для украшения интерьера. Это понадобится мне при отделке нового дома. Моя воспитанница, увы, напрочь лишена вкуса, а в такого рода делах всегда нужен женский глаз.— Но, — наконец пробормотала Джинни, — почему именно я? Вы были ко мне удивительно добры и не раз помогали… но… — Она помолчала, но потом решила выложить все: — Едва ли вы хотите меня соблазнить, хотя именно это я и подумала, если бы другой мужчина преподнес мне такие дорогие подарки! Полагаю, вы знаете обо мне слишком много, поэтому у вас не возникнет такое желание. А может, вы сделали это потому, что мой… что Иван предложил меня вам? — добавила она с горечью. — Надеюсь, вы догадываетесь почему? Ведь вы хорошо разбираетесь в таких делах. Удивительно, что вы не выказываете ко мне ни отвращения, ни презрения. А вот мне предложили относиться к вам с подчеркнутой любезностью. Вы, конечно, уже заметили, как послушно я выполняю приказы. Очень мило с вашей стороны делать вид, что вы ничего не замечаете… Так скажите мне почему?Мердок кивнул, и Джинни вдруг показалось, что лицо его выразило одобрение.— Хорошо сказано! Раз уж вы решились на откровенность, я отвечу вам тем же. Но предупреждаю, милая, прихоти старика иногда весьма утомительны. Так вот, считайте, что я поднес вам подарок, поскольку вы мне нравитесь, а это чистая правда. Кроме того, я буду счастлив, если вы по-прежнему будете относиться ко мне как к другу и обратитесь ко мне, если вам понадобится помощь. Знайте же, что я привык хранить тайны.Джинни покрутила в пальцах бокал с холодным сухим вином.— Стив, — вдруг сказала она. — Должно быть, некоторые известные вам тайны связаны с этим человеком, не так ли? Ведь это вы устроили нам встречу тогда, в патио? И на следующий день? — Она перевела дыхание и спросила: — Этот человек — Стив убил его, верно? А вы его прикрывали. Хорошо, что Стив поверил мне и не боялся, что я его предам. Полагаю, вы и Стив знаете друг друга гораздо лучше, чем показываете. Но я не могу понять одного — скажите наконец: зачем он сюда приехал? Неужели это лишь совпадение?— Думаю, вам лучше спросить об этом его самого, — сдержанно ответил Сэм Мердок, словно осуждая ее за любопытство. Помолчав, он сказал: — Вероятно, вы знаете скрытность Стива. Но кое-что я вам все-таки открою. Я очень давний друг его отца. Дружил я и с доном Франсиско Альворадо, хотя вначале мы были врагами и сражались друг против друга в войне сорок седьмого года — Затем Мердок добавил: — Стив когда-то работал на меня.— Полагаю, что вы больше ничего не добавите. Что ж, я на это и не рассчитывала. А уж Стив… нет, вы, наверное, меня не понимаете. Он, он меня осуждает. Он…— Думаю, — тихо и твердо сказал Мердок, — что вы себя недооцениваете, дорогая. Вот вам совет человека, прошедшего огонь и воду, — наберитесь терпения и ждите. — Он внимательно взглянул на нее и добавил: — Но все зависит от того, знаете ли вы, чего ждете. Глава 24 «Чего же она ждет, чего хочет?» Последние несколько месяцев, пребывая в трансе, Джинни ни разу об этом не задумывалась. Однажды один господин показал ей муху в кусочке отполированной затвердевшей смолы. Эта древняя муха в янтаре казалась Джинни символом ее собственного существования. Она, как эта муха, угодила во что-то липкое, мешавшее ей двигаться, видеть окружающее и чувствовать. Даже когда появился Стив, она не смогла открыть ему свое сердце. Больше, чем когда-либо, она считала необходимым вычеркнуть его из своей жизни, чтобы не страдать вновь. Так почему же, несмотря на все ее колкости, он вдруг переменился к ней и стал добрее?Он прислал ей пакетик с одиннадцатью порошками от «головной боли». Это было единственным, что помогало ей жить. Сэм Мердок молча вручил ей коричневый конверт из манильской бумаги. «Так, значит, он все-таки помнит обо мне», — подумала Джинни. Потом она стала размышлять, попытается ли Стив еще раз встретиться с ней? Она желала этого всей душой, но вместе с тем боялась. Джинни раздирали противоречия, и она не могла разобраться в хаосе обуревавших ее чувств.— Черников приглашает нас на обед, — как-то раз сказал Иван после их возвращения в Сан-Франциско. — Полагаю, неплохо взять с нами и твою подругу, очаровательнейшую сеньориту Санчес. Надеюсь, ты не против, любовь моя? Это обычная любезность, но зато сеньорита, несомненно, оживит вечер. В последнее время ты стала тихой и незаметной, как мышка! И еще: не проси, пожалуйста, графа прислать тебе порошки — этим ты поставишь нас в неудобное положение. Я сам это улажу. Уезжая на родину, он должен убедиться, что наш брак очень удачен.С некоторых пор Джинни отделывалась от вопросов князя короткими, ничего не значащими репликами, тщательно скрывая, что у нее есть свой собственный запас драгоценного лекарства. Порошки Стива не обладали, правда, такой силой, как те, что ежедневно выдавал ей князь, но они позволяли ей сохранять хотя бы внешнее спокойствие.— Он что, возвращается в Россию? Уже?— Господи! Верю, что ты питаешь к графу нежные чувства, но неужели ты будешь без него скучать? Может, и нам отправиться с ним, Вирджиния? — Князь направился к окну, где стояла Джинни, и положил ей руки на плечи. Но это не выражало расположения к ней. Едва он прикоснулся к Джинни, она вся сжалась:— А я-то думала, что ты хочешь отвезти меня в Россию как можно скорее. Как-никак мне предстоит там встретиться с моим… царем, — произнесла Джинни с нарочитым равнодушием. — Когда я последний раз беседовала с графом Черниковым, он ни словом не обмолвился о том, что собирается ехать в ближайшее время.— Что ж, значит, он передумал. Какой ему смысл сидеть здесь после того, как Сенат ратифицировал соглашение о покупке Аляски. — Пальцы князя впивались в плечи Джинни. Она догадывалась, как князь этим разочарован, поскольку и он, и сенатор Брендон приложили все усилия, чтобы воспрепятствовать сделке.— Так что дел у него здесь больше никаких нет — все, что мог, он исполнил, — медленно продолжал Иван. — Я сказал ему, что очень скоро мы последуем за ним. Ведь ты этого ждешь не дождешься, правда, любовь моя? Кстати, мы можем отправиться и через Аляску — мне бы хотелось показать тебе этот край, особенно в районе Ситки. Когда-то мне принадлежал там изрядный кусок земли, а может, принадлежит и сейчас. Надо спросить твоего отца, распространяется ли продажа территории на частную собственность. — Он улыбнулся. — Из эскимосов, если их приручить, получаются отличные рабы.Повернув голову, чтобы видеть его глаза, Джинни заметила в них тайную угрозу. Она затрепетала от страха, хотя не совсем понимала смысл этой угрозы.Желая скрыть испуг, Джинни пробормотала:— Скажи, почему ты так уверен, что Консепсьон примет приглашение? А вдруг перспектива провести вечер со старым графом покажется ей скучной?Он самодовольно засмеялся:— Похоже, ты чувствуешь к ней ревность! Уж не усатый ли телохранитель Мердока тому причиной? Честно говоря, я уже пригласил ее, и она с удовольствием согласилась. Надеюсь, ты не возражаешь, дорогая? Конечно, и ты должна подтвердить приглашение, когда мы спустимся к ленчу.— Как мило с вашей стороны пригласить меня! Вы все так добры ко мне! — Как всегда, разговаривая с Джинни на людях, Консепсьон была приторно-любезна. При этом она лукаво посмотрела на князя Ивана, зная, от кого исходит инициатива. Джинни стиснула зубы от злости, но тут, к своему удивлению, услышала, что Консепсьон приглашает ее отправиться в новый дом Сэма Мердока и взглянуть на отделочные работы. В этот день, по словам Консепсьон, рабочим предстояло уложить ковры, только что доставленные из-за океана.— Надеюсь, вы не возражаете? — очаровательно улыбнулась она князю Ивану. — Смит, которого я называю Рыжеусым, проводит нас, так что нам ничего не угрожает. — Тут она шаловливо рассмеялась, а потом сложила губы сердечком. — Разве вы не знаете, что все телохранители Сэма носят одну и ту же фамилию — Смит? Иногда это весьма неудобно, но Сэм считает, что так проще. Так или иначе, это отборные ребята. А я придумываю для них прозвища — мне так удобнее. К примеру, Рыжеусый, или Чернобородый — тот и впрямь похож на пирата! — или светловолосый, прозванный мною Соломинкой…Все рассмеялись. Князь добродушно сказал, что будет рад, если Джинни немного прогуляется, — это очень ей полезно.— Что до меня, то я отправляюсь на биржу и скорее всего проведу там большую часть дня, хотя отнюдь не забыл, что мне предстоит приятная миссия — сопровождать двух очаровательных дам на обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63