Он сам привезет Джинни в Россию — но позже, окончательно убедившись в том, что Джинни безоговорочно капитулировала.— Хорошо, любовь моя. Теперь, когда мы пришли к взаимопониманию, можешь подняться в спальню и лечь в постель. Я приду поздно. Меня пригласили поиграть в карты с хозяином и его друзьями. Кто знает, может, он и поверит, что твое маленькое приключение вполне невинно. В крайнем случае придется сказать, что тебя изнасиловали! — Он злобно улыбнулся. — Но ведь тебе это не впервой? Я слышал, что некоторым женщинам нравится, когда их насилуют! Глава 21 Мысли, вызванные словами князя Ивана, одолевали Джинни, когда она, держась нетвердой рукой за перила, шла в свою спальню. Голова болела. Ноги словно налились свинцом. Что же с ней происходит? Кто ответит на этот вопрос? Пока она еще понимала, что ее физическая и душевная слабость не случайны.— Прошу тебя! Прошу!.. — Неужели это она всего несколько минут назад так отчаянно молила князя о снисхождении? Словно не знала по опыту, что нет ничего глупее, как умолять мужчину, который чувствует себя властелином! Так что же с ней такое? И как все это случилось? Иван одержал над ней верх, и теперь он будет вести себя как ее повелитель. Всего минуту назад ей казалось, что ее отстегали кнутом.«Подумать только, какой-то слуга! Будь мы в России, я нашел бы средство излечить тебя от этого».Да, надо запретить себе думать. Запрятать все мысли куда-нибудь подальше — в самый отдаленный и темный уголок сознания. Но уж слишком много картин мелькало перед ее мысленным взором. Они выстроились в причудливую цепочку, звенья которой наползали друг на друга, складываясь в странный узор. Вот она сама — танцует, распустив по плечам волосы. А вот Том Бил, с ножом в горле по самую рукоятку. Майкл машет ей рукой и зовет с собой в чистое и светлое будущее. Вот Мигель, и, наконец, Стив Морган. Он лениво оглядывает ее своими сапфировыми глазами с головы до пят.«Для кого танцуешь, зеленоглазка?» — спросил он однажды. А потом, позднее, как-то сказал: «Черт бы тебя побрал, Джинни! Никогда у меня не было женщины, которая так мучила бы меня, а вместе с тем дарила незабываемые ласки. Скажи ради Создателя, не слишком ли много ты получила от матери-природы?» Да, он любил ее, в этом не было сомнения; женская интуиция не обманывала Джинни. Недолгое время они были очень близки. И тогда Джинни не сомневалась в нем. А вот теперь она не уверена ни в чем…— О, мадам! — вскричала Делия, увидев Джинни. — Простите меня, мне очень жаль, что все так случилось! Но князь сделал вид, что все знает. Он задавал мне разные вопросы, потребовал, чтобы я показала ему платье, которое было на вас, а потом сказал… сказал, что прибьет меня и выгонит прочь, если я не признаюсь во всем; он утверждал, что отлично знает, что вы катались не одна. Я растерялась и так испугалась…Как мило! Теперь даже Делии известно, что ее хозяйка — неверная жена, женщина, с которой мужчина может отправиться на прогулку в лес и… И главное, с кем? Как это сказал князь Иван? Со слугой…— Это уже не важно, — равнодушно проговорила Джинни. Ей хотелось поскорее забыться. Завтра она успеет подумать обо всем и решить… Но что, кстати, ей решать? Ведь она жена князя Ивана.Бутылка, в которой вчера еще оставалось больше половины драгоценной микстуры, теперь была почти пуста.— Делия!— Мадам! Я ничего не могла сделать! — Делия тихо шмыгнула носом. — Он забрал вашу микстуру. И порошки от головной боли. Сказал, что они приносят вам только вред и он сам станет выдавать их, когда сочтет нужным. Господи, мадам! Что же нам теперь делать?— Дай мне то, что осталось в бутылке. А обо всем остальном я подумаю позже. Поняла? Ты ни в чем не виновата, так что не упрекай себя.Джинни уже предвидела дальнейшие действия князя. Он решил поставить ее на колени, заставить унижаться из-за проклятых лекарств, от которых она стала зависеть. Но нет, не надо думать об этом сейчас…Делия помогла ей раздеться. Лежа в кровати, Джинни мечтала о сладостном сне, который позволил бы ей хоть на время забыться. Она слышала, как за Делией тихо закрылась дверь.Джинни возмутилась, почувствовав, что ее грубо трясут за плечо. Ей не хотелось просыпаться, возвращаться к действительности. Как несправедливо лишать ее блаженного покоя!— Нет-нет! — Ее губы едва шевелились. Она уткнулась лицом в подушку, не желая открывать глаза.— Джинни! Черт тебя побери! Что с тобой? Что это ты такое принимаешь на ночь? Спишь словно мертвая!— Оставьте меня! — невнятно пробормотала она, крепко сжав веки. — Может, мне уже никогда не придется так сладко спать! Убирайтесь!Она сделала попытку натянуть на себя одеяло. Почему этот сон такой странный и совсем не похож на другие? Ведь она все еще спит! Как часто в детстве она мечтала лететь высоко над землей и видеть все сверху. А как чудесно кататься на мягком облаке, словно на пуховой подушке!Но вдруг она оказалась в самом центре урагана. Ну почему этот противный Стив опять на нее сердится? Стив? Неужели? Она попыталась приподнять тяжелые веки, но тут же почувствовала, как его руки, будто железные клещи, схватили ее, и ей стало трудно дышать.— Боже, Стив? Отчего вы вернулись? Ведь он хочет изуродовать вас или убить, как и всех прочих!Он сразу же отпустил ее: должно быть, слишком уж разозлился при упоминании обо «всех прочих». Джинни наконец открыла глаза. Когда с ее глаз спала пелена сна, она увидела свое тело: оно лежало, распростертое на белых простынях. Она была бледна и бела, как мел. Только глаза сверкали как изумруды. Неужели она умерла и потому обрела способность рассматривать себя?А затем над ней склонилось смуглое и сердитое лицо Стива, мгновенно вытеснившее из ее головы все другие неясные образы.— Кто же эти «все прочие»? Вы уже очнулись или все еще пьяны? — Зрачки его сузились, а в голосе слышалась прежняя ирония. — Наверное, кое-кто с удовольствием совершил бы убийство по заданию вашего мужа, но вы, моя прелесть, забываете: у меня большой опыт в подобных делах. И мне не слишком нравится, когда в меня стреляют!Он схватил ее за плечи и принялся трясти. Его грубость взбесила Джинни, и она крикнула ему в лицо:— А в чем, собственно, ты меня обвиняешь? Где я? Как я здесь оказалась? — Джинни попыталась встать, но его сильные руки снова уложили ее. Нечто подобное происходило между ними и в прошлом, и тогда Стив точно так же обходился и разговаривал с ней. Вспомнив об этом, она размахнулась и влепила ему звонкую пощечину. Тот застонал от боли.— Зачем вы мучаете меня? Сколько раз я просила вас оставить меня в покое! Но такого эгоиста, как вы, не сыщешь в целом свете. Жестокий человек, вы не принесли мне ничего, кроме несчастья и страданий, с тех пор… с тех пор…Она разразилась рыданиями, совершенно забыв, что мгновение назад сопротивлялась и обвиняла его во всех смертных грехах.Сначала она даже испугалась, что Стив накинется на нее, — так исказилось от гнева его лицо. Но он овладел собой и отпустил Джинни.Молча опустив голову, Стив отошел от нее, и Джинни наконец поняла, что она в спальне Сэма Мердока. Но зачем Стив перенес ее сюда? Почему он так зол на нее?Стив вскоре вернулся и принес стакан с какой-то жидкостью, которую заставил ее выпить. Очень холодная, она тем не менее обожгла Джинни.— Ну как сейчас? Успокоились? Мне очень жаль, Джинни, что пришлось нарушить ваш глубокий сон и притащить вас сюда, но выбора не было. Вам придется со мной поговорить. — В его голосе появились суровые ноты, и Джинни вздрогнула. — Я хочу кое-что узнать, детка, и прежде всего скажите, что известно вашему мужу о случившемся? Не покаялись ли вы ему в неверности? Не потому ли он подослал ко мне убийцу, правда, довольно неумелого? — Не дав ей даже открыть рот, Стив ухватил ее за плечи, подтянул вверх, усадил и снова заставил отпить из стакана. — Прежде чем начать, выпейте побольше. Это прочистит вам мозги, а заодно вы вспомните все известные вам ругательства. — Его глаза горели. Джинни снова отпила из стакана, закашлялась до слез и попыталась слабой рукой отвести стакан.Неужели этот человек когда-то признавался ей в любви и даже утверждал, что никогда ее не отпустит?Джинни не видела в его глазах ни капли жалости. Когда она сделала несколько глотков, Стив снова опустил ее на подушки и уселся рядом.— Итак, Джинни?— Вы не имеете права… обращаться со мной так… так беспощадно. У вас нет на меня никаких прав! Какое-то безумие принести меня сюда. Ведь все там, внизу, — отец, Иван…— Да, — он злобно ухмыльнулся, — ваш пострадавший муж, столь скорый на расправу, когда дело касается его чести и того, что осталось от вашей! Как я понял, вам не впервой заводить любовников. Должно быть, вам с мужем очень нравятся такие игры. Вы всегда потом каетесь? Или только тогда, когда партнер чем-то мешает вам?— Боже, прекратите этот допрос! Вы всегда кипели от ненависти, — тихо сказала Джинни, отвернувшись от него. — Стив, поверьте, я ничего не рассказывала князю Ивану. Неужели вы думаете, что я горжусь случившимся утром? Но он… каким-то образом он всегда все знает! Сегодня вечером он сказал мне, что за мной наблюдают. Он сказал…— Откуда ты узнала Джинни, что в меня стреляли? Это были первые твои слова после пробуждения.— Потому что я знаю обыкновение князя Ивана. Он заверил меня, что знает, как все это уладить. Он не ограничился бы одним убийцей, узнав, что слуга, с которым я спала, — вы. Отец назначил награду за вашу голову — это вам тоже известно. А уж князь Иван снарядил бы целую армию, поняв, что вы Стив Морган.— Предположим. Ну а что с другими? Например, с Карлом Хоскинсом? Некоторым ужасно хотелось приписать мне это убийство. Говорили, что после драки с ним я вернулся в лагерь, чтобы завершить начатое. Мне очень повезло, что именно в тот момент я оказался за триста миль от места преступления и, значит, у меня было алиби! Боже, как мне повезло, что мы уже не женаты, иначе я бы только гонялся за твоими любовниками и убивал их, а это чертова прорва работы!Джинни посмотрела на него как затравленный зверь:— Что это ты говоришь? Только подумай — что говоришь! Карла убила я! Ведь ты знаешь почти все, так зачем же делаешь вид, что это не так? Или ты ждал, пока я сама признаюсь в этом? Хорошо. Так вот, повторяю: это я убила его. Я ударила его по голове винной бутылкой, после того как он… как он… Боже мой, зачем опять ворошить все это? Неужели ты полагаешь, что мне мало от тебя досталось?Стив прервал ее:— Ты ударила его в шею ножом до или после удара бутылкой? Похоже, это одна из твоих милых привычек — вонзать в любовника кинжал! Ты и меня как-то раз пыталась так приласкать, помнишь? Значит, вот как ты избавляешься от надоевших любовников?Джинни едва удержалась, чтобы не вцепиться ему в лицо ногтями. Гнев и унижение придали ей сил. Стив бросился на нее и придавил всей своей тяжестью к постели:— Черт возьми, отвечайте, когда вас спрашивают!Она забилась у него в руках, и слезы заструились у нее из глаз.— Ненавижу вас, ненавижу! Как жаль, что князю Ивану не удалось вас прикончить!— Я помню, как часто вы об этом жалели — о том, что я еще жив. Но при этом лежите у меня в объятиях! Нет, это и в самом деле что-то вроде дурной привычки! Должно быть, вы грозились убить и князя Ивана, прежде чем уступить его домогательствам? Да, вы и в самом деле шлюха, Джинни, а я как идиот делал вид, что это не так. Но слава Господу, теперь этими проблемами занимается ваш муж!Сопротивляться Стиву не стоило: она только потеряла силы — вот и все. В одном она могла выиграть — в любви. Как бы Стив ни злился — а временами он ее ненавидел, — желание прорывалось в нем…Она открыла было рот, чтобы закричать, но он приник к ее губам. Его поцелуй затягивал как водоворот. Оба мгновенно потеряли голову. Ведь их любовь-ненависть всегда была обоюдной. Джинни сразу поняла, что бессмысленно противиться неизбежному. Стив между тем освободил ее руки, а его ладони скользнули по ее телу к упругой груди. Перестав сопротивляться, Джинни привлекла Стива к себе.Их разум еще противился тому, что в полном согласии совершали тела.Разве имело значение, в чем и какими словами Стив Морган обвинял свою любовницу? Желание обладать ею он испытывал постоянно, как только пересекались их судьбы.И Джинни, несмотря на ненависть к Стиву и только что объявленную ему войну, желала его как никого другого.Зеркало на потолке добавило пикантности их любовным играм. Джинни не могла оторвать глаз от того, что видела на потолке. Она наблюдала, как равномерно двигается сильное тело Стива, видела свои руки у него на спине.Когда все закончилось, они лежали рядом и волосы Джинни разметались по груди Стива.— О чем ты думаешь? — прошептала Джинни, желая нарушить затянувшееся молчание и отогнать гнетущую мысль о том, что она лежит на смятых простынях в комнате Сэма Мердока, тогда как сам хозяин играет внизу в покер с ее отцом и мужем. А может, игра уже закончилась? Что сделает Стив, если их застанет Иван?— Сейчас я вообще ни о чем не думаю, — тихо ответил Стив. Он даже не взглянул на нее. Может, он все наблюдает за ней в зеркале на потолке? Вдруг, к ее удивлению, он нетерпеливо подтянул ее к себе. — Боже, Джинни! Похоже, я так никогда и не пойму тебя до конца! — Стив нахмурился. — Впрочем, мне вовсе этого и не хочется. Ты права — мне следовало держаться подальше от тебя.Джинни сжалась под его жестким взглядом, размышляя о том, как еще он собирается мучить ее. Да, он опять овладел ею, показав свою дьявольскую власть над ней. Но ведь такое бывало и прежде!Между тем Стив заговорил:— Послушай, Джинни, зачем притворяться мученицей? Я вовсе не собираюсь, дорогая, портить твои отношения с мужем. Но мне все же хочется, чтобы ты ответила на мои вопросы.Когда она попыталась вырваться, он крепко сжал ее, но теперь не было и признака страсти. Он строго сказал:— Джинни! — и она почувствовала, как ее упрямство сменилось безразличием и усталостью.Какой смысл во всем этом? Пока она не расскажет ему все, что он хочет, Стив будет держать ее при себе. А что произойдет с ней, ему безразлично. Джинни боялась даже думать о том, что случится, если князь Иван узнает обо всем. Черт побери Стива и ее проклятую слабость к нему!И тут вдруг Джинни рассказала ему о Карле Хоскинсе. И зачем только Стив наврал, что тот умер от ножевого ранения? Ей-то лучше знать! На этот раз он не перебивал ее, но все больше мрачнел. Ну зачем, зачем ему надо знать об этом? Но потом Джинни выложила ему ту невероятную историю, которую поведал ей граф Черников. Ничего не утаила она и о князе Иване. Как убедить Стива, что она вышла замуж, не понимая что происходит?Из гордости она не сказала о том, какую роковую роль в ее судьбе сыграл сам Стив. Нет, он никогда не узнает, какое горе испытала Джинни, когда он так легко отказался от нее. Пусть думает, что она столь же бесчувственна, как и он.Выслушав ее исповедь, Стив Морган спросил:— А что знает об этом твой э… сенатор?— Ничего! А что мне было делать? Рассказать, как его женили на моей матери? И что я вовсе не его дочь? Ведь я даже не знаю, правда все это или ложь. А вдруг это интрига, смысла которой я не понимаю? Впрочем, даже если все это и правда, говорить уже не о чем. Я жена князя Сарканова и к тому же шлюха. Разве не в этом ты убеждал меня? Что ж, пусть так! Я тебе верю. Поэтому ты не несешь никакой ответственности за мою судьбу… Пожалуйста, Стив, — ее голос предательски дрогнул, — отпусти меня — у меня начинает болеть голова… Только бы мне найти хоть один порошок… Надеюсь, что он не унес все… — Джинни трясло как в лихорадке. Наконец Стив отпустил ее.Скорее бежать отсюда! Она соскочила с кровати. Джинни хотелось убежать от всего, главное — от предчувствия беды, которое сжимало ей сердце. Но более всего ей хотелось убежать от Стива, ибо она знала, что ему, всегда желавшему ее, нравится ее мучить.Стив остановил Джинни, поняв, что она на грани срыва. Он поднял Джинни на руки и отнес в ее спальню. Она подумала: «А может, то, что произошло со мной сейчас, всего лишь тягостный сон?»Стив опустил Джинни на кровать и заботливо укрыл одеялом. Глава 22 В комнату заглянуло солнце, и Джинни проснулась. Натянув одеяло до самого подбородка, она размышляла, как жить дальше. Ночью ей снилось, что она лежит в постели в объятиях Стива и что он любит ее. Между тем Делия будто бы шепнула ей, что князь Сарканов требует, чтобы она с ним позавтракала.— Принесла вам горячий кофе, мадам, — сказала Делия, озабоченно глядя в глаза Джинни. К несчастью, порошков у нее больше не было. Последний, лежавший на самом дне вышитого ридикюля, у нее еще вчера отобрал Стив. Он понюхал его, поморщился, попробовал на вкус и скривился.— Джинни… — начал было он, но, встретившись с ней взглядом, вдруг замолчал: его поразили ее молящие глаза, в которых застыла боль. Он сказал:— Ладно, я достану тебе немного лекарства, но мне надо знать, что это такое. Поэтому этот порошок я возьму с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63