Это мог сделать и шпион на шахте. Почему же он замаскировался под Диего?
Она вздохнула. Какова бы ни была причина, Мигуэль сейчас здесь и он ранен. Теперь она должна защищать его.
Он застонал и открыл глаза.
– Елена?
– Я здесь, любовь моя.
Когда она подошла к постели, он притянул ее к себе, наслаждаясь ее близостью. Он ласкал ее шею.
– Я бы хотел сейчас иметь достаточно сил, чтобы заняться любовью, моя сладкая.
– Даже не думай об этом, – она отстранилась от него и села. – Прежде всего, я должна тебя вылечить. Я начну с того, что покормлю тебя завтраком.
– Ты – единственная еда, которая мне нужна, милая. Сними все это, – он указал рукой на ее одежду, – и ляг возле меня.
– Ты уверен, что я не причиню тебе боли? – лукаво спросила она.
Он покачал головой, улыбнувшись, когда она скромно повернулась к нему спиной, чтобы раздеться.
Он поднял край одеяла, приглашая, а она, все еще в сорочке, подняла на него ресницы. Елена прижалась к нему под простынями и уютно устроилась рядышком, внимательно следя за тем, чтобы не касаться его раны.
Он положил руку под грудь Елены и увидел, что она переполняет его ладонь. Или это его воображение, или грудь ее стала больше? Конечно, она стала больше. Может такое быть? Он опустил руку ниже на ее округлившийся живот. Его сердце сильно забилось. Он пристально посмотрел на нее.
– Елена, мне кажется, я не единственный человек, кто хранит секреты. Скажи мне, милая, то, что я подозреваю, правда?
Она застенчиво улыбнулась ему и кивнула.
– Да, Мигуэль, у меня будет ребенок.
Он осторожно привлек ее к себе. Прижав, бережно ласкал ее живот.
– Ребенок, – прошептал он, изумленный. – Елена, у нас с тобой будет младенец!
Но одновременно с радостью, подкралось чувство тревоги. Он, Эль Гато, лежал здесь с тяжелой раной в груди в доме человека, который ненавидит его и желает смерти.
Мигуэль поцеловал Елену. Женщина, которую он любил больше жизни, лежала возле него, а в ее чреве рос их ребенок.
Другая страшная правда испугала его. Жар и опухоль под плечом говорили, что с его раной не все в порядке. Но поскольку Карлос уехал, он ничего не мог предпринять, а это грозило ему гибелью. Он не знал, что делать. Больше он никому не мог открыться. Если стреляная рана его не убьет, то это может сделать де Вега, как только узнает, что Диего – это Эль Гато.
Мигуэль сильнее обнял Елену. Боже, он не может сейчас умереть. Нет! Когда у него есть все для жизни.
И еще одна мучительная мысль с болью пришла к нему, он понял, что может не увидеть своего неродившегося ребенка. А без защиты отца, что может статься с ним и с Еленой?
Господи! Он закрыл глаза, не в силах больше сдерживать слезы, капающие с его ресниц.
Вернувшись в гасиенду Испанский Ангел, он всех их подверг смертельной опасности.
ГЛАВА 30
Поздним утром Елена проснулась и увидела, что все это не было сном. Мигуэль, ее любовь, ее муж, отец ее будущего ребенка, спал возле нее. Она прижалась к нему так близко, как могла, не касаясь к ране. Она встревожилась. У него усилился жар, и дыхание было прерывистым, тяжелым. Подняв голову, чтобы посмотреть на него, она застыла. Сердце ее заледенело от страха. Санта Мария! Мигуэль не спал – он был без сознания.
Не спуская глаз с мужа, Елена выбралась из постели и быстро оделась. Надо обратиться за помощью. Но к кому? Она закрутила волосы в узел и заколола шпилькой.
«Джуан! Он будет знать, что делать»!
Заперев дверь, Елена быстро спустилась по черной лестнице и побежала к конюшне.
Консиция глядела на свое шитье, сравнивая и рассматривая стежки и неровный узор. Качнув с отвращением головой, она отбросила работу в сторону. Риккардо был неделю в отъезде, чтобы присмотреть за своим ранчо. Время угнетало ее. Она вздохнула, скучая по мужу. По крайней мере, они помирились перед его отъездом. Она извинилась, и он простил ее. Консиция улыбнулась, потеплев от воспоминаний об их любовных утехах.
Тут же ее лицо приняло озабоченное выражение, она чувствовала себя виноватой и надеялась, что он никогда не узнает о ее делах с Гулермо.
Вспомнив его слюнявые поцелуи и когтистые руки, она содрогнулась, с трудом веря, что она могла допустить ласки в качестве приманки, чтобы заставить Гулермо навредить Диего.
По крайней мере, у нее хватило ума и здравого смысла сохранить это в тайне. Она была рада, что Диего не был укушен скорпионом, которого она подложила в его постель.
Не смотря на его манеры, она им восхищалась. Выглянув из окна, Консиция посмотрела на крыло дома Елены, подумав, что ее сестра была тоже одинока, как и она, поскольку Диего был в отъезде.
Решив нанести визит Елене, она погляделась в зеркало и вышла из комнаты.
Консиция вошла в крыло Елены и поднялась по лестнице, когда Люпи с визгом подбежала к ней. Встревоженная, Консиция схватила ее за руку.
– В чем дело? Что-нибудь случилось с сестрой?
– Нет! – с побледневшим лицом горничная, дрожа, показывала в конец коридора. – Чужой человек! В постели дона Диего! Он умер!
Консиция встряхнула девушку, бьющуюся в истерике.
– Ты что, с ума сошла?
Люпи вывернулась и слетела вниз по лестнице.
«Мертвый чужак в постели Диего! Как же! Чушь!»
Тряхнув головой, Консиция подобрала юбки и направилась в комнату, чтобы самой все выяснить. Дверь была приоткрыта, она широко ее распахнула и осторожно заглянула в комнату.
Там, в постели Диего, лежал черноволосый мужчина.
Она зажала рот рукой, чтобы не закричать. Боже! Он выглядел как мертвец.
Широко раскрыв глаза, Консиция повернулась на каблуках и помчалась к отцу.
Не в силах поспеть за широкими шагами Джуана, Елена бежала к дому, слезы заливали ее лицо, застилая глаза. Мигуэль был очень слаб. Они должны спасти его. Задыхаясь, она поднялась по лестнице и вошла в комнату, увидя, что Джуан снимает повязку.
– Что ты делаешь? – закричала она, бросившись к постели.
Джуан быстро взглянул на нее, прежде чем снова склониться к покрасневшей ране.
– Рана заражена. Чтобы он остался жить, ее надо прочистить. Я молюсь, чтобы еще не было поздно. – Он протянул ей серебряный графин. – Нам нужна горячая вода. Пошли кого-нибудь за моей матерью.
Схватив графин, Елена повернулась и уже дошла до двери, когда та внезапно открылась.
Отец ее стоял в проходе.
Елена задохнулась. Графин вывалился у нее из рук и покатился. Она его подняла. В отчаянной попытке защитить человека в постели, она схватила отца за руку, чтобы увести в холл. Выйдя, закрыла дверь.
– Елена, что там происходит? – отец оттолкнул ее и вошел в комнату. – Консиция сказала мне, что чужой человек лежит в постели Диего, что он мертвый.
Похолодев от страха, Елена уставилась на Джуана и Мигуэля.
– Что ты тут делаешь? – закричал де Вега на Джуана. – И кто этот человек?
– Тот, кто нуждается в нашей помощи. – Джуан встретился глазами с Еленой, предостерегая ее от оплошности. – Елена, иди за моей матерью, и торопись!
Подобрав юбки, она выбежала из комнаты, наткнувшись на Консицию на лестнице.
– Елена! Кто этот человек? Он…
Елена обошла ее и побежала на кухню.
– Люпи, позови Консуэлу!
Дрожа, Елена тащила вверх по лестнице корзину с лечебными травами, спеша вслед за пожилой женщиной.
Она молилась, чтобы у Консуэлы хватило искусства врачевания. Консиция, что-то бормоча, тянулась за ними.
Открыв дверь, Елена увидела, что Джуан и ее отец склонились над кроватью. Джуан бросил ей предупреждающий взгляд.
– Я рассказал твоему отцу, что друг Диего прибыл прошлой ночью. Мы не знали о его ране, пока не нашли его без сознания этим утром.
Елена благодарно кивнула парню, видя, что он нашел какое-то объяснение присутствию Мигуэля в их доме.
– Как он? – шепнула она.
Консуэла осмотрела рану и покачала головой.
– Все, кроме Джуана, должны выйти, чтобы я могла оказать раненому помощь.
– Нет! – воскликнула Елена. Мигуэль нуждался в ней, она это знала.
Джуан схватил ее за руку.
– Елена, я знаю, что ты заботишься о друге своего мужа, но тебе нечего здесь делать.
По выражению его лица Елена поняла, что он требует ему не противоречить.
– Конечно, – ответила она.
Потрясенная, что едва не выдала себя, Елена взяла Консицию за руку и вывела свою любопытную сестру из комнаты.
Отец последовал за ними.
– Елена, ты знаешь этого человека?
– Диего часто говорил о нем. Они были близки, почти как братья, – сказала она, надеясь, что он поверит этой истории.
– Кажется странным, но Диего никогда не упоминал о нем при мне, – пробормотал де Вега, покачав головой.
Боясь, что они не уйдут, Елена проводила отца и сестру вниз по лестнице.
Слабый скрип двери заставил ее взглянуть в сторону кухни. Широко раскрытыми глазами Люпи выглядывала в дверную щель. Елена махнула рукой и приказала закрыть дверь. Горничная послушалась.
Елена поспешно увела родственников через салон.
У двери Консиция заколебалась.
– Елена, ты ужасно выглядишь! С тобой все в порядке?
Блондинка нахмурилась, глядя на сестру.
– Может быть, ты приляжешь?
– Да, я так и сделаю.
Елена открыла дверь и выпроводила их.
– Надеюсь, вы извините меня?
Когда они, наконец, ушли, она с облегчением вздохнула. Закрыв глаза, Елена прислонилась к стене.
– Сеньора?
Она подняла ресницы и увидела Люпи, во все глаза глядящую на нее.
– Нам нужно поговорить, – сказала Елена, ведя горничную назад, в кухню. Она взяла ее за плечи. – Ты больше ничего и никому не скажешь о том человеке наверху, – голос ее был твердым. – Ты поняла?
Когда Люпи открыла рот, чтобы возразить, глаза Елены сверкнули.
– Ни слова! Если тебе дорога жизнь – ни слова! Никому!
Оставив опешившую и получившую выговор Люпи, Елена поспешила вверх по лестнице и вошла в комнату, где Консуэла и Джуан боролись за жизнь Мигуэля.
В полубессознательном состоянии раненый бился и яростно проклинал все на свете.
Закрыв дверь, Елена бросилась к постели и взяла его за руку.
– Мигуэль, это Елена. Пожалуйста, лежи тихо и позволь им тебе помочь.
Она положила его горячую руку на свою щеку.
– Елена? – прохрипел Мигуэль слабым голосом.
– Да, моя любовь, я здесь, – ласково сказала она, отстраняя прядь мокрых волос с его лба.
Леденящий страх пронзил ее сердце. Его кожа была такой горячей!
Он застонал, крепче сжав ее руку, когда Консуэла раскрыла рану. Желто-зеленая масса хлынула из раны, наполняя зловонием комнату.
Чувствуя, что теряет сознание, Елена закрыла глаза. Лоб ее покрылся холодным потом. Она сжала зубы, не желая поддаваться слабости.
«Мигуэль нуждается во мне. Я должна быть сильной».
Глубоко вздохнув, она ободряюще ему улыбнулась. Но когда повернулась к мужу, он потерял сознание.
– Вот, теперь будет лучше, – сказала Консуэла. Она протянула тазик Джуану. – Сынок, принеси еще горячей воды, и пусть Люпи наполнит водой чайник.
– Да, мама.
Взяв таз, Джуан поспешно вышел из комнаты.
Елена подошла к горничной и наблюдала, как она смешивала мази.
– Что это такое?
Консуэла озабоченно взглянула на нее.
– Я смешала две части измельченной коры вяза с одной частью высушенного окопника, льняного семени и ржи, потом добавила теплой воды, чтобы получилась мазь. Держи ткань, Елена!
Когда Консуэла положила мазь на ткань, она поместила ее на рану Мигуэля. Добавила сверху еще один ряд нагретой ткани.
– До того, как они остынут, мы добавим еще горячих повязок. Это оттянет гной. Через несколько часов положим новую мазь.
– Сколько времени мы будем это делать?
– Пока не выйдет весь гной и не спадет опухоль.
– Чем я могу тебе еще помочь?
Старуха с серьезным выражением лица посмотрела на Мигуэля, который был все еще без сознания.
– Молись, милая. Мы сделали все, что можно.
Остальное во власти высших сил.
Елена опустила глаза и склонила голову, молясь Деве Гваделупской, прося помочь Мигуэлю.
Через несколько минут Джуан принес большой чайник дымящейся воды. За ним следовала Люпи с охапкой чистых салфеток.
Поставив чайник у постели, Джуан отвел глаза от Мигуэля к Елене. Он нахмурился и подошел к ней, чтобы положить руку на ее плечо.
– Подружка, ты измучилась. Здесь тебе больше нечего делать. Мы посмотрим за ним.
– Я не могу его оставить, – запротестовала Елена.
Джуан покачал головой, поднял глаза на Люпи. Он повел Елену к двери.
– Ты должна подумать о ребенке. Мигуэль – друг Диего, – он подчеркнул голосом эти слова. – Ради Диего ты должна уйти.
Сдерживая слезы, Елена кивнула, сказав Джуану, что она все понимает. Выдав посторонним свою любовь к Мигуэлю, она подвергает его опасности.
Но, покидая комнату, она почувствовала, что для нее это самое тяжелое в жизни.
ГЛАВА 31
Позднее Елену разбудил от беспокойного сна топот и ржанье лошадей и голоса во дворе. Подойдя к окну и выглянув, она увидела Риккардо, выходящего из экипажа. Дверь дома отворилась, и Консиция бросилась в его объятья. После этого пара рука об руку прошла в свои апартаменты.
Елена печально улыбнулась. Если бы все так просто было у нее и Мигуэля.
Сгорая от нетерпения увидеть его, она провела щеткой по спутанным волосам, потом поспешно вышла.
Когда она появилась в его комнате, то ее обуял страх – Мигуэль метался в постели, невнятно бормоча что-то.
С опечаленным лицом Консуэла покачала головой.
– Рана кажется получше, но лихорадка не кончается. Милочка, ты останься с ним, пока я сбегаю посоветоваться со знахаркой. Может быть, она знает еще какое-нибудь более сильное средство.
Боясь за мужа, Елена поторопила Консуэлу. Заняв место ее возле постели больного, она нашла холодную салфетку и вытерла его лоб.
– Милый мой, это Елена, – сказала она, – Мигуэль, ты слышишь меня?
Но он не слышал ее.
Находясь во время беспамятства в своем собственном мире, он выкрикнул:
– Спрятать… Мы должны спрятать золото…
Елена бросила испуганный взгляд на дверь, благодаря Бога, что они были одни в комнате.
Но через несколько минут в спальню вошел ее отец.
Елена затаила дыхание, когда он приблизился к постели Мигуэля.
– Как наш гость? – спросил он заботливо.
– Плохо, отец. – Елена наклонилась над постелью и переместила салфетку, надеясь предотвратить горячечное состояние больного и его постоянное невнятное бормотание.
– Эль Гато… де Вега… золото… – проговорил раненый.
Елена похолодела и задохнулась.
– Что? – отец оттолкнул ее и наклонился над кроватью.
– Что ты сказал?
Елена взмолилась, чтобы Мигуэль не отозвался на его вопрос и ничего не ответил.
– Никто… никто не знает тайны…
Поняв, что должна что-то сделать, Елена схватила отца за руку.
– Не обращай внимания, это бред. У него длительная лихорадка.
Отец оттолкнул ее руку и наклонился еще ниже.
– Какая тайна? Ты можешь сказать мне, – настойчиво пытался он вызвать больного на разговор.
– Нет. Никто не знает… Диего… Эль Гато…
– Что с Эль Гато?
Обезумев от страха и волнения, Елена схватила отца за руку, пытаясь оттащить от постели больного.
– Отец, ты должен уйти. Его болезнь может быть заразной.
– Успокойся, Елена!
– Елена… – произнес слабый голос, – не может знать… Диего – это Эль Гато…
Елена была в панике, она не знала, что ей теперь предпринять, пыталась засмеяться, но из ее горла вырвалось рыдание.
– Видишь, отец, он бредит. Болезнь лишила его разума.
Отец пристально посмотрел на нее.
– Я не уверен. – Он снова обратил взгляд на раненого. – Диего – это Эль Гато? А кто ты?
С бьющимся сердцем Елена уставилась на Мигуэля. «Боже! Пожалуйста, не дай ему ответить».
– Елена! – Мигуэль открыл глаза. – Милая… я люблю тебя.
Его ресницы снова опустились, и он опять впал в беспамятство.
Де Вега выпрямился и медленно отвернулся от больного, пронзив Елену обвиняющим взглядом.
– Что ты знаешь об этом человеке?
Елена ничего не ответила. Не обращая внимания на попытку Энрико оттолкнуть ее, она осталась стоять между своим отцом и Мигуэлем.
Бросив на нее уничтожающий взгляд, старик подошел к гардеробу и открыл дверцу.
Бормоча что-то о своем золоте, он стал перебирать его содержимое.
– А-ха-ха! Посмотри на это! – Он вытащил похожие на подушки прокладки.
Расхрабрившись от своей любопытной находки, он продолжил поиски. Через минуту он вытащил узел с темной одеждой.
Узнав черный костюм Эль Гато, Елена почувствовала боль в сердце. Кровь отхлынула от ее лица. Она закусила губу, чтобы не закричать.
Де Вега развернул одежду – черную рубашку и брюки. Кусок черного шелка упал на пол. Он поднял – его, просунув пальцы в прорези глаз маски. Он перевел взгляд на Елену.
– Я так и подумал. – С торжествующим выражением на лице он подошел к шкафу.
Елена задрожала, зная уже заранее, что именно он там найдет.
Энрико пошарил в ящике и достал парик с каштановыми волосами. Он бросил на Елену уничтожающий взгляд, подошел к больному и кинул парик и усы на человека, находящегося без сознания.
– Диего, я с трудом вас узнал. – Полный ярости, он подошел к дочери. Его глаза сощурились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Она вздохнула. Какова бы ни была причина, Мигуэль сейчас здесь и он ранен. Теперь она должна защищать его.
Он застонал и открыл глаза.
– Елена?
– Я здесь, любовь моя.
Когда она подошла к постели, он притянул ее к себе, наслаждаясь ее близостью. Он ласкал ее шею.
– Я бы хотел сейчас иметь достаточно сил, чтобы заняться любовью, моя сладкая.
– Даже не думай об этом, – она отстранилась от него и села. – Прежде всего, я должна тебя вылечить. Я начну с того, что покормлю тебя завтраком.
– Ты – единственная еда, которая мне нужна, милая. Сними все это, – он указал рукой на ее одежду, – и ляг возле меня.
– Ты уверен, что я не причиню тебе боли? – лукаво спросила она.
Он покачал головой, улыбнувшись, когда она скромно повернулась к нему спиной, чтобы раздеться.
Он поднял край одеяла, приглашая, а она, все еще в сорочке, подняла на него ресницы. Елена прижалась к нему под простынями и уютно устроилась рядышком, внимательно следя за тем, чтобы не касаться его раны.
Он положил руку под грудь Елены и увидел, что она переполняет его ладонь. Или это его воображение, или грудь ее стала больше? Конечно, она стала больше. Может такое быть? Он опустил руку ниже на ее округлившийся живот. Его сердце сильно забилось. Он пристально посмотрел на нее.
– Елена, мне кажется, я не единственный человек, кто хранит секреты. Скажи мне, милая, то, что я подозреваю, правда?
Она застенчиво улыбнулась ему и кивнула.
– Да, Мигуэль, у меня будет ребенок.
Он осторожно привлек ее к себе. Прижав, бережно ласкал ее живот.
– Ребенок, – прошептал он, изумленный. – Елена, у нас с тобой будет младенец!
Но одновременно с радостью, подкралось чувство тревоги. Он, Эль Гато, лежал здесь с тяжелой раной в груди в доме человека, который ненавидит его и желает смерти.
Мигуэль поцеловал Елену. Женщина, которую он любил больше жизни, лежала возле него, а в ее чреве рос их ребенок.
Другая страшная правда испугала его. Жар и опухоль под плечом говорили, что с его раной не все в порядке. Но поскольку Карлос уехал, он ничего не мог предпринять, а это грозило ему гибелью. Он не знал, что делать. Больше он никому не мог открыться. Если стреляная рана его не убьет, то это может сделать де Вега, как только узнает, что Диего – это Эль Гато.
Мигуэль сильнее обнял Елену. Боже, он не может сейчас умереть. Нет! Когда у него есть все для жизни.
И еще одна мучительная мысль с болью пришла к нему, он понял, что может не увидеть своего неродившегося ребенка. А без защиты отца, что может статься с ним и с Еленой?
Господи! Он закрыл глаза, не в силах больше сдерживать слезы, капающие с его ресниц.
Вернувшись в гасиенду Испанский Ангел, он всех их подверг смертельной опасности.
ГЛАВА 30
Поздним утром Елена проснулась и увидела, что все это не было сном. Мигуэль, ее любовь, ее муж, отец ее будущего ребенка, спал возле нее. Она прижалась к нему так близко, как могла, не касаясь к ране. Она встревожилась. У него усилился жар, и дыхание было прерывистым, тяжелым. Подняв голову, чтобы посмотреть на него, она застыла. Сердце ее заледенело от страха. Санта Мария! Мигуэль не спал – он был без сознания.
Не спуская глаз с мужа, Елена выбралась из постели и быстро оделась. Надо обратиться за помощью. Но к кому? Она закрутила волосы в узел и заколола шпилькой.
«Джуан! Он будет знать, что делать»!
Заперев дверь, Елена быстро спустилась по черной лестнице и побежала к конюшне.
Консиция глядела на свое шитье, сравнивая и рассматривая стежки и неровный узор. Качнув с отвращением головой, она отбросила работу в сторону. Риккардо был неделю в отъезде, чтобы присмотреть за своим ранчо. Время угнетало ее. Она вздохнула, скучая по мужу. По крайней мере, они помирились перед его отъездом. Она извинилась, и он простил ее. Консиция улыбнулась, потеплев от воспоминаний об их любовных утехах.
Тут же ее лицо приняло озабоченное выражение, она чувствовала себя виноватой и надеялась, что он никогда не узнает о ее делах с Гулермо.
Вспомнив его слюнявые поцелуи и когтистые руки, она содрогнулась, с трудом веря, что она могла допустить ласки в качестве приманки, чтобы заставить Гулермо навредить Диего.
По крайней мере, у нее хватило ума и здравого смысла сохранить это в тайне. Она была рада, что Диего не был укушен скорпионом, которого она подложила в его постель.
Не смотря на его манеры, она им восхищалась. Выглянув из окна, Консиция посмотрела на крыло дома Елены, подумав, что ее сестра была тоже одинока, как и она, поскольку Диего был в отъезде.
Решив нанести визит Елене, она погляделась в зеркало и вышла из комнаты.
Консиция вошла в крыло Елены и поднялась по лестнице, когда Люпи с визгом подбежала к ней. Встревоженная, Консиция схватила ее за руку.
– В чем дело? Что-нибудь случилось с сестрой?
– Нет! – с побледневшим лицом горничная, дрожа, показывала в конец коридора. – Чужой человек! В постели дона Диего! Он умер!
Консиция встряхнула девушку, бьющуюся в истерике.
– Ты что, с ума сошла?
Люпи вывернулась и слетела вниз по лестнице.
«Мертвый чужак в постели Диего! Как же! Чушь!»
Тряхнув головой, Консиция подобрала юбки и направилась в комнату, чтобы самой все выяснить. Дверь была приоткрыта, она широко ее распахнула и осторожно заглянула в комнату.
Там, в постели Диего, лежал черноволосый мужчина.
Она зажала рот рукой, чтобы не закричать. Боже! Он выглядел как мертвец.
Широко раскрыв глаза, Консиция повернулась на каблуках и помчалась к отцу.
Не в силах поспеть за широкими шагами Джуана, Елена бежала к дому, слезы заливали ее лицо, застилая глаза. Мигуэль был очень слаб. Они должны спасти его. Задыхаясь, она поднялась по лестнице и вошла в комнату, увидя, что Джуан снимает повязку.
– Что ты делаешь? – закричала она, бросившись к постели.
Джуан быстро взглянул на нее, прежде чем снова склониться к покрасневшей ране.
– Рана заражена. Чтобы он остался жить, ее надо прочистить. Я молюсь, чтобы еще не было поздно. – Он протянул ей серебряный графин. – Нам нужна горячая вода. Пошли кого-нибудь за моей матерью.
Схватив графин, Елена повернулась и уже дошла до двери, когда та внезапно открылась.
Отец ее стоял в проходе.
Елена задохнулась. Графин вывалился у нее из рук и покатился. Она его подняла. В отчаянной попытке защитить человека в постели, она схватила отца за руку, чтобы увести в холл. Выйдя, закрыла дверь.
– Елена, что там происходит? – отец оттолкнул ее и вошел в комнату. – Консиция сказала мне, что чужой человек лежит в постели Диего, что он мертвый.
Похолодев от страха, Елена уставилась на Джуана и Мигуэля.
– Что ты тут делаешь? – закричал де Вега на Джуана. – И кто этот человек?
– Тот, кто нуждается в нашей помощи. – Джуан встретился глазами с Еленой, предостерегая ее от оплошности. – Елена, иди за моей матерью, и торопись!
Подобрав юбки, она выбежала из комнаты, наткнувшись на Консицию на лестнице.
– Елена! Кто этот человек? Он…
Елена обошла ее и побежала на кухню.
– Люпи, позови Консуэлу!
Дрожа, Елена тащила вверх по лестнице корзину с лечебными травами, спеша вслед за пожилой женщиной.
Она молилась, чтобы у Консуэлы хватило искусства врачевания. Консиция, что-то бормоча, тянулась за ними.
Открыв дверь, Елена увидела, что Джуан и ее отец склонились над кроватью. Джуан бросил ей предупреждающий взгляд.
– Я рассказал твоему отцу, что друг Диего прибыл прошлой ночью. Мы не знали о его ране, пока не нашли его без сознания этим утром.
Елена благодарно кивнула парню, видя, что он нашел какое-то объяснение присутствию Мигуэля в их доме.
– Как он? – шепнула она.
Консуэла осмотрела рану и покачала головой.
– Все, кроме Джуана, должны выйти, чтобы я могла оказать раненому помощь.
– Нет! – воскликнула Елена. Мигуэль нуждался в ней, она это знала.
Джуан схватил ее за руку.
– Елена, я знаю, что ты заботишься о друге своего мужа, но тебе нечего здесь делать.
По выражению его лица Елена поняла, что он требует ему не противоречить.
– Конечно, – ответила она.
Потрясенная, что едва не выдала себя, Елена взяла Консицию за руку и вывела свою любопытную сестру из комнаты.
Отец последовал за ними.
– Елена, ты знаешь этого человека?
– Диего часто говорил о нем. Они были близки, почти как братья, – сказала она, надеясь, что он поверит этой истории.
– Кажется странным, но Диего никогда не упоминал о нем при мне, – пробормотал де Вега, покачав головой.
Боясь, что они не уйдут, Елена проводила отца и сестру вниз по лестнице.
Слабый скрип двери заставил ее взглянуть в сторону кухни. Широко раскрытыми глазами Люпи выглядывала в дверную щель. Елена махнула рукой и приказала закрыть дверь. Горничная послушалась.
Елена поспешно увела родственников через салон.
У двери Консиция заколебалась.
– Елена, ты ужасно выглядишь! С тобой все в порядке?
Блондинка нахмурилась, глядя на сестру.
– Может быть, ты приляжешь?
– Да, я так и сделаю.
Елена открыла дверь и выпроводила их.
– Надеюсь, вы извините меня?
Когда они, наконец, ушли, она с облегчением вздохнула. Закрыв глаза, Елена прислонилась к стене.
– Сеньора?
Она подняла ресницы и увидела Люпи, во все глаза глядящую на нее.
– Нам нужно поговорить, – сказала Елена, ведя горничную назад, в кухню. Она взяла ее за плечи. – Ты больше ничего и никому не скажешь о том человеке наверху, – голос ее был твердым. – Ты поняла?
Когда Люпи открыла рот, чтобы возразить, глаза Елены сверкнули.
– Ни слова! Если тебе дорога жизнь – ни слова! Никому!
Оставив опешившую и получившую выговор Люпи, Елена поспешила вверх по лестнице и вошла в комнату, где Консуэла и Джуан боролись за жизнь Мигуэля.
В полубессознательном состоянии раненый бился и яростно проклинал все на свете.
Закрыв дверь, Елена бросилась к постели и взяла его за руку.
– Мигуэль, это Елена. Пожалуйста, лежи тихо и позволь им тебе помочь.
Она положила его горячую руку на свою щеку.
– Елена? – прохрипел Мигуэль слабым голосом.
– Да, моя любовь, я здесь, – ласково сказала она, отстраняя прядь мокрых волос с его лба.
Леденящий страх пронзил ее сердце. Его кожа была такой горячей!
Он застонал, крепче сжав ее руку, когда Консуэла раскрыла рану. Желто-зеленая масса хлынула из раны, наполняя зловонием комнату.
Чувствуя, что теряет сознание, Елена закрыла глаза. Лоб ее покрылся холодным потом. Она сжала зубы, не желая поддаваться слабости.
«Мигуэль нуждается во мне. Я должна быть сильной».
Глубоко вздохнув, она ободряюще ему улыбнулась. Но когда повернулась к мужу, он потерял сознание.
– Вот, теперь будет лучше, – сказала Консуэла. Она протянула тазик Джуану. – Сынок, принеси еще горячей воды, и пусть Люпи наполнит водой чайник.
– Да, мама.
Взяв таз, Джуан поспешно вышел из комнаты.
Елена подошла к горничной и наблюдала, как она смешивала мази.
– Что это такое?
Консуэла озабоченно взглянула на нее.
– Я смешала две части измельченной коры вяза с одной частью высушенного окопника, льняного семени и ржи, потом добавила теплой воды, чтобы получилась мазь. Держи ткань, Елена!
Когда Консуэла положила мазь на ткань, она поместила ее на рану Мигуэля. Добавила сверху еще один ряд нагретой ткани.
– До того, как они остынут, мы добавим еще горячих повязок. Это оттянет гной. Через несколько часов положим новую мазь.
– Сколько времени мы будем это делать?
– Пока не выйдет весь гной и не спадет опухоль.
– Чем я могу тебе еще помочь?
Старуха с серьезным выражением лица посмотрела на Мигуэля, который был все еще без сознания.
– Молись, милая. Мы сделали все, что можно.
Остальное во власти высших сил.
Елена опустила глаза и склонила голову, молясь Деве Гваделупской, прося помочь Мигуэлю.
Через несколько минут Джуан принес большой чайник дымящейся воды. За ним следовала Люпи с охапкой чистых салфеток.
Поставив чайник у постели, Джуан отвел глаза от Мигуэля к Елене. Он нахмурился и подошел к ней, чтобы положить руку на ее плечо.
– Подружка, ты измучилась. Здесь тебе больше нечего делать. Мы посмотрим за ним.
– Я не могу его оставить, – запротестовала Елена.
Джуан покачал головой, поднял глаза на Люпи. Он повел Елену к двери.
– Ты должна подумать о ребенке. Мигуэль – друг Диего, – он подчеркнул голосом эти слова. – Ради Диего ты должна уйти.
Сдерживая слезы, Елена кивнула, сказав Джуану, что она все понимает. Выдав посторонним свою любовь к Мигуэлю, она подвергает его опасности.
Но, покидая комнату, она почувствовала, что для нее это самое тяжелое в жизни.
ГЛАВА 31
Позднее Елену разбудил от беспокойного сна топот и ржанье лошадей и голоса во дворе. Подойдя к окну и выглянув, она увидела Риккардо, выходящего из экипажа. Дверь дома отворилась, и Консиция бросилась в его объятья. После этого пара рука об руку прошла в свои апартаменты.
Елена печально улыбнулась. Если бы все так просто было у нее и Мигуэля.
Сгорая от нетерпения увидеть его, она провела щеткой по спутанным волосам, потом поспешно вышла.
Когда она появилась в его комнате, то ее обуял страх – Мигуэль метался в постели, невнятно бормоча что-то.
С опечаленным лицом Консуэла покачала головой.
– Рана кажется получше, но лихорадка не кончается. Милочка, ты останься с ним, пока я сбегаю посоветоваться со знахаркой. Может быть, она знает еще какое-нибудь более сильное средство.
Боясь за мужа, Елена поторопила Консуэлу. Заняв место ее возле постели больного, она нашла холодную салфетку и вытерла его лоб.
– Милый мой, это Елена, – сказала она, – Мигуэль, ты слышишь меня?
Но он не слышал ее.
Находясь во время беспамятства в своем собственном мире, он выкрикнул:
– Спрятать… Мы должны спрятать золото…
Елена бросила испуганный взгляд на дверь, благодаря Бога, что они были одни в комнате.
Но через несколько минут в спальню вошел ее отец.
Елена затаила дыхание, когда он приблизился к постели Мигуэля.
– Как наш гость? – спросил он заботливо.
– Плохо, отец. – Елена наклонилась над постелью и переместила салфетку, надеясь предотвратить горячечное состояние больного и его постоянное невнятное бормотание.
– Эль Гато… де Вега… золото… – проговорил раненый.
Елена похолодела и задохнулась.
– Что? – отец оттолкнул ее и наклонился над кроватью.
– Что ты сказал?
Елена взмолилась, чтобы Мигуэль не отозвался на его вопрос и ничего не ответил.
– Никто… никто не знает тайны…
Поняв, что должна что-то сделать, Елена схватила отца за руку.
– Не обращай внимания, это бред. У него длительная лихорадка.
Отец оттолкнул ее руку и наклонился еще ниже.
– Какая тайна? Ты можешь сказать мне, – настойчиво пытался он вызвать больного на разговор.
– Нет. Никто не знает… Диего… Эль Гато…
– Что с Эль Гато?
Обезумев от страха и волнения, Елена схватила отца за руку, пытаясь оттащить от постели больного.
– Отец, ты должен уйти. Его болезнь может быть заразной.
– Успокойся, Елена!
– Елена… – произнес слабый голос, – не может знать… Диего – это Эль Гато…
Елена была в панике, она не знала, что ей теперь предпринять, пыталась засмеяться, но из ее горла вырвалось рыдание.
– Видишь, отец, он бредит. Болезнь лишила его разума.
Отец пристально посмотрел на нее.
– Я не уверен. – Он снова обратил взгляд на раненого. – Диего – это Эль Гато? А кто ты?
С бьющимся сердцем Елена уставилась на Мигуэля. «Боже! Пожалуйста, не дай ему ответить».
– Елена! – Мигуэль открыл глаза. – Милая… я люблю тебя.
Его ресницы снова опустились, и он опять впал в беспамятство.
Де Вега выпрямился и медленно отвернулся от больного, пронзив Елену обвиняющим взглядом.
– Что ты знаешь об этом человеке?
Елена ничего не ответила. Не обращая внимания на попытку Энрико оттолкнуть ее, она осталась стоять между своим отцом и Мигуэлем.
Бросив на нее уничтожающий взгляд, старик подошел к гардеробу и открыл дверцу.
Бормоча что-то о своем золоте, он стал перебирать его содержимое.
– А-ха-ха! Посмотри на это! – Он вытащил похожие на подушки прокладки.
Расхрабрившись от своей любопытной находки, он продолжил поиски. Через минуту он вытащил узел с темной одеждой.
Узнав черный костюм Эль Гато, Елена почувствовала боль в сердце. Кровь отхлынула от ее лица. Она закусила губу, чтобы не закричать.
Де Вега развернул одежду – черную рубашку и брюки. Кусок черного шелка упал на пол. Он поднял – его, просунув пальцы в прорези глаз маски. Он перевел взгляд на Елену.
– Я так и подумал. – С торжествующим выражением на лице он подошел к шкафу.
Елена задрожала, зная уже заранее, что именно он там найдет.
Энрико пошарил в ящике и достал парик с каштановыми волосами. Он бросил на Елену уничтожающий взгляд, подошел к больному и кинул парик и усы на человека, находящегося без сознания.
– Диего, я с трудом вас узнал. – Полный ярости, он подошел к дочери. Его глаза сощурились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29