Она снова наполнила стаканчик.
– А теперь, монс… Ник, что мне для вас сделать? – Он опорожнил еще один стаканчик, чувствуя себя гораздо свободнее и раскованнее.
– Мне нужна одежда для женщины – моей жены. Думаю, что вся.
– Какой размер? – спросила дама.
– Размер? Черт возьми! Я не знаю, – нахмурившись, он оглядел ее. – Немного повыше вас, мэм. О… не совсем… понимаете? – стал запинаться Ник и, в конце концов, показал руками.
Она мило улыбнулась, на щеках у нее показались ямочки.
– Я думаю, что правильно вас поняла, – ответила она, открывая высокий гардероб.
Ник допил остатки бренди и стал рассматривать кипу одежды, выложенную перед ним.
– Господи, никогда не знал, что женщины носят так много всякой чепухи, – сказал он, смеясь. Вначале ему было неловко. Особенно когда выбирал нижнее белье. Но потом, когда все осталось позади, стало даже немного забавно.
– Вы уверены насчет корсета, Ник?
– Уверен, мэм. Не хочу, чтобы мою жену зашнуровывали в эту штуковину.
– А турнюр? – спросила дама и помахала у него перед носом чем-то, похожим на птичье гнездо.
– Ни в коем случае.
Ему нравилось наблюдать за Самантой, как она ходит и хлопочет по дому. Он вовсе не хотел, чтобы какие-то турнюры портили ему вид.
Модистка вышла, и Ник украдкой вытащил из кучи одежды кружевную ночную сорочку. Она была мягкой и тонкой, светилась насквозь. Ник плутовски улыбнулся: в этой прелестной ночнушке он будет любить ее. Положив сорочку к остальной одежде, он раздвинул шторы и вышел в переднюю комнату.
– Вы уверены, мэм, что все остальное будет готово к Рождеству?
Дама кивнула.
– Конечно, все будет готово.
Ник показал пальцем на рулон зеленого китайского шелка. Шелк переливался, менял цвет на голубой. Совсем как глаза Саманты. Ник заказал платье, черные шелковые чулки и мягкие лайковые туфельки. Это все к Рождеству.
По дороге домой Ник стойко переносил ядовитые насмешки Джеффа. Сегодня его ничто не могло смутить. Ничто не могло испортить ему настроения. Джейк сказал, что Саманта легла отдохнуть. Ему не хотелось будить ее. Но в то же время не терпелось увидеть ее и показать покупки. Согнувшись под тяжестью свертков с подарками, он сразу же направился в спальню. Он усмехнулся, думая, что эта женщина стоит таких забот. Ник ногой постучал, так как руки у него были заняты.
Саманта ответила ему, потом подошла и распахнула дверь.
– Ник? В чем дело?
Он подошел к кровати и вывалил на нее гору свертков.
– Тут я купил кое-какие вещички. Думаю, они тебе понадобятся.
– Мне? – переспросила она, глядя на него сияющими глазами. Взяла большой сверток и вынула отрез набивного ситца.
– Как красиво, – обрадовалась она, приложила ткань к себе, а потом обернулась ею. Одной рукой она придерживала ткань, а другой обняла Ника за шею, чтобы отблагодарить его поцелуем.
– Там есть еще кое-что, – улыбаясь, Ник кивнул на кровать. Он стал наблюдать, как она открывает свертки. Радовался вместе с ней ее восторгу, замешательству, изумлению. Кровать была завалена тонким бельем, отрезами тканей, кружевами, лентами, нитками, иголками, шпильками и всякими безделушками, которые для женщин имеют большое значение. Она развернула последний сверток и вынула прозрачную светло-зеленую ночную сорочку.
Широко раскрыв от изумления глаза, она осторожно развернула тончайшее кружево, приложила к себе, смущенно опустила голову, чтобы Ник не увидел, как она покраснела.
Потом подняла глаза и улыбнулась застенчивой, нежной улыбкой. Она подошла к нему. Глаза ее были похожи на глубокие озера, когда в них отражается молодая весенняя зелень.
– О, Ник, спасибо тебе, – сказала она и вдруг заплакала.
Ник, растроганный, посмотрел ей в глаза. Увидев, что она плачет, смутился и спросил:
– Саманта, почему ты плачешь? Что-то не так? Я обидел тебя?
– Нет. Просто потому, что я счастлива, – ответила она, осыпая его лицо поцелуями.
– Ну, женщины, – вздохнул Ник. Никогда ему не понять их.
Да и кто их поймет? Улыбнувшись, он крепко обнял ее, нежно поцеловал в лоб, щеки. А потом крепко прижался ртом к ее мягким алым губам.
ГЛАВА 10
Саманта перегнулась через забор загона и легонько почесала гнедого за ушами. Он заржал и подтолкнул ее мордой. Она засмеялась и вынула из кармана фартука большое краснобокое яблоко.
– Ты, наверное, это ищешь, дружок?
Она протянула коню яблоко, он взял его губами, щекоча ладонь Саманты бархатным носом. Девушка похлопала гнедого по шее, поднимая при этом облако пыли.
– Фу! – отстранилась она, обмахиваясь. – Сейчас мы тебя почистим, – пообещала она и направилась к навесу.
Войдя в конюшню, она огляделась и стала рыться в куче инвентаря, сваленного в углу.
– Саманта? – послышался голос Ника.
– Я здесь, – отозвалась она и оглянулась.
В дверном проеме выросла высокая фигура. Ник удивленно наблюдал за ней.
– Что ты ищешь?
Она разогнулась, держа в руках скребницу и щетку, показала ему, улыбнувшись.
– Вот это.
– Для гнедого? – Ник нахмурился.
– Да, – кивнула девушка. – Его давно надо почистить, а тебе некогда этим заняться.
– Саманта, эта лошадь дикая, – серьезно сказал Ник.
– Фу, Ник! Он такой ласковый, как ребенок, я собираюсь как-нибудь выехать на нем, – улыбаясь, ответила Саманта.
Ник подошел к ней и схватил ее за плечо, глаза потемнели.
– Эту лошадь объезжать буду я. Не хочу, чтобы она сбросила тебя и ты опять ушиблась.
Ник вытер ей запачканный пылью нос и усмехнулся.
– Но ты вряд ли умеешь ездить верхом, – немного снисходительно и насмешливо сказал он.
Она вызывающе уперлась руками в бедра.
– А вот и неправда. Я начала ездить верхом, когда еще не умела ходить.
– Откуда ты об этом знаешь? – ошарашенно уставился он на нее широко раскрытыми глазами.
Саманта замерла. Откуда она знает?
– Я не знаю, откуда. Но знаю наверняка, – растерянно проговорила она.
– Ну хорошо. Сейчас мы проверим.
Ник схватил ее за руку и потащил в дом. Оставив ее в своей комнате, вышел.
– Подожди, я сейчас вернусь.
Вернулся он быстро. Весело улыбаясь, бросил ей пару ботинок и сверток одежды.
– Примерь-ка. Когда-то это носил Джефф. – Ник вышел, Саманта принялась переодеваться.
Поглядев на себя в зеркало, она захихикала. Брюки сидели на ней плотно, но штанины были слишком длинны. Рукава рубашки висели, но на груди она ее еле стянула.
«Джефф, наверное, был такой худенький», – подумала она.
– Ты готова? – спросил из-за двери Ник.
– Да, – ответила она. – Можешь войти. – Он вошел и расхохотался.
– Немного длинновато. Но эта одежда никогда не сидела на Джеффе так хорошо, – Ник внимательно оглядел ее, закатал рукава и подвернул штанины. – А как ботинки?
– Чуть великоваты, но ничего, сойдет, – засмеялась Саманта.
– Ты замечательно выглядишь, – тихо сказал Ник.
У Саманты застучало сердце. Затаив дыхание, она ждала, что он сейчас поцелует ее. Вместо этого он растрепал ей волосы и сдержанно сказал:
– О'кей, ковбойка. Давай-ка посмотрим, сможешь ли ты удержаться в седле?
Они спустились вниз и вышли на крыльцо. Сердце у Саманты упало вниз, она разочарованно посмотрела на Ника, потом снова на лошадь, которую он оседлал для нее. Около крыльца стояла самая старая кляча, какую она когда-либо видела в своей жизни.
– Ник! – возмущенно и укоризненно простонала она.
Он, словно ничего – не замечая, посадил ее на Дейзи.
– Я не разрешу тебе ничего делать самой, пока не удостоверюсь, что ты можешь сидеть в седле. Джефф, когда был маленьким, тоже учился ездить сначала на Дейзи, – он держал поводья в руках и спросил: – Ты хочешь, чтобы я вел ее?
– Еще чего, – возмутилась Саманта, вырвав поводья у него из рук, толкнула пятками лошадь в бока.
На этой кляче она, может быть, в гораздо большей опасности, чем на диком гнедом. Дейзи может в любую минуту рухнуть замертво и подмять ее под себя. Кобыла, словно прочитав ее мысли, захрапела. Саманта успокаивающе похлопала ее по шее.
– Хорошо, что ты хотя бы удержалась в седле, – поддразнил ее Ник, гарцуя на гнедом жеребце.
– Я бы посостязалась с тобой, но боюсь, что Дейзи для этого слишком стара, – печально улыбнулась Саманта и удивленно спросила, указав на корзину и одеяло, привязанные к седлу Ника. – А это что?
– Погода сегодня такая замечательная. Я подумал: не прогуляться ли нам? И попросил Розу приготовить что-нибудь для пикника. Вот почему я искал тебя.
Саманта залюбовалась им. На щеках у него появились нежные ямочки.
– А я и не знала, что у тебя есть такие прелестные ямочки на щеках, – ласково сказала она и удивленно застыла. Ник отвернулся. Боже, ее сильный и грубоватый муж умеет краснеть! Она лукаво хихикнула. Тогда Ник посмотрел на нее таким взглядом, что она сама покраснела и застенчиво отвернулась.
– А куда мы поедем на пикник? – немного оправившись от смущения, спросила она.
Ник показал ей на желтеющую вдали рощу осин.
– Вон туда. Ближе к ручью.
Саманта привстала в стременах, пытаясь разглядеть.
– Как там красиво, – и вдруг она увидела на холме ряд высоких белых камней. – А там что?
– Там – наше кладбище, – серьезно сказал Ник. – Там похоронены мои отец и мать. Если захочешь, мы заедем туда на обратном пути.
– Да, обязательно. Я бы очень хотела сходить туда, – вдруг в памяти всплыло видение другого кладбища. Оно мелькнуло, словно облачко на солнце, и сразу же растаяло. Саманта поежилась, но Ник уловил, что ей стало как-то неуютно.
– Что-то не так? – заботливо спросил он. Она грустно улыбнулась и успокоила его:
– Показалось, что я что-то вспомнила. Но нет, все тут же растаяло, как дым, – она вопросительно взглянула на его серьезное и озабоченное лицо. – Как ты думаешь, Ник, ко мне когда-нибудь вернется память?
– Непременно, я в этом уверен, – успокоил он и ласково взял за руку. Саманта опустила ресницы.
– Я тоже надеюсь. Как бы мне хотелось вспомнить наши ухаживания и свадьбу. Нашу свадьбу, – подчеркнула она и почувствовала, как напряглась его рука. Недоумевая, она взглянула на него. Ник нахмурился и закусил губу.
– Ник, я что-то не то спросила?
– Нет-нет, котенок. Все прекрасно, замечательно, – он похлопал ее по руке и поехал впереди, показывая дорогу к ручью.
Саманта ехала за ним, задумчиво и озадаченно глядя ему в спину. Она ничего не понимала. Каждый раз, когда она заговаривала о свадьбе, он менялся в лице, у него портилось настроение, хоть старательно это скрывал. Почему?
Они выехали на маленькую лужайку, окруженную ярко-желтыми, оранжевыми, красными, багряными деревьями. Ник спешился.
– Все в порядке? – спросил он, глядя ей в лицо.
– Да, все прекрасно. – Саманта оглядывалась, зачарованная окружающей их осенней красотой. Неподалеку сверкал под солнцем, искрился и журчал ручей. Вода в нем была такая прозрачная, что можно было сосчитать камешки на дне.
Ник протянул руки, чтобы снять ее с лошади.
– Я сама, – ответила Саманта и тут же пожалела о словах, слетевших с губ. Она могла поклясться, что Ник был разочарован. Она и сама поняла, какую глупость сделала, упустив возможность побывать в его крепких объятиях. Она сидела на лошади и следила, как плавно и гибко ходит он по поляне, расстилает одеяло. Ей было грустно оттого, что они, скорее всего, не займутся более приятными вещами, чем просто поглощение еды. Она закрыла глаза и представила себя в его объятиях на одеяле, среди золотых осенних деревьев под ярко-голубым небом.
– Саманта? Что с тобой? – Ник тронул ее за локоть. Она быстро и растерянно заморгала, испуганно уставилась на него. Сердце колотилось, она почувствовала, что краснеет, словно он уличил ее в чем-то постыдном.
– Кажется, я задремала, – пролепетала она. Он улыбнулся и заглянул ей в глаза всепонимающим взглядом. Она смутилась еще больше, запуталась ногой в стремени, чуть не упала и, если бы он вовремя не подхватил ее, плюхнулась бы в грязь.
– Осторожнее, ковбойка, – усмехнулся Ник и бережно поставил ее на ноги.
Ноги у нее заплетались, она споткнулась о камень и выругала себя.
«Боже милостивый! Он может подумать, что я самая неуклюжая женщина на свете».
Старательно следя за каждым своим шагом, она подошла к одеялу и села рядом с Ником.
«Интересно, как это я на свадьбе не упала лицом вниз?»
Кажется, только от одного его взгляда ноги у нее делаются ватными и цепляются друг за друга и за окружающие предметы.
Ник подвинул к ней тяжелую корзинку. Она стала распаковывать ее, удивленно приоткрыв рот. Тут был и жареный цыпленок, и вареные яйца, и горшочек с запеченной фасолью, буханка дрожжевого хлеба, несколько кусков шоколадного пирога и кувшин с лимонадом. Протягивая Нику жестяную кружку, тарелку и серебряный прибор, она засмеялась.
– Тебе не кажется, что этого будет многовато?
– Не знаю, может быть, и нет, – нахмурился Ник.
Она не поверила своим глазам, но он заявил это очень серьезным тоном. И принялся управляться с едой. Она удивлялась, как можно столько всего поглощать и оставаться тощим. Если бы она усердствовала в еде так же, как он, то скоро доросла бы до Розиных объемов.
После еды Ник лег и крепко заснул. Грудь его равномерно вздымалась и опускалась. Рот чуть приоткрылся. Ник стал слегка похрапывать. Сидя над ним, она могла себе поклясться, что уже видела его раньше вот так, как сейчас.
«Конечно, видела, глупая. Он ведь мой муж».
От этой мысли у нее по спине побежали мурашки. Во сне его лицо было совсем другим. Черты смягчились. Он казался намного моложе, почти мальчиком.
«Должно быть, он устает», – решила Саманта, поднялась и пошла по полянке к ручью.
Она прошла чуть подальше. За некрутым изгибом ручей становился шире и глубже. Саманта легла на большой плоский камень. В ручье что-то плеснулось. Она повернула голову и увидела птичку, которая нырнула в воду, прошлась по каменистому дну, что-то выклевывая из-под камешков. Всплыла на несколько секунд и снова опустилась в воду, чтобы продолжать свою охоту за насекомыми, но только чуть ниже по течению.
Над головой, на ветке дерева, белка-стрекотунья распекала за что-то трех соек. А они, совершенно не обращая на нее внимания, склевывали алые ягоды бузины. Саманта, не отрываясь, смотрела на соек. Глаза у нее стали слипаться. Она закрыла их и заснула.
Что-то щекотало ее губу, она сморщилась и попыталась отмахнуться. Но теперь уже кто-то щекотал ей лоб, потом нос. Она снова отмахнулась, вздохнула и недовольно открыла глаза.
– Это ты! – выдохнула она и засмеялась.
– А что такое? – спросил Ник. – Очень щекотно? – он провел по ее губе длинной тонкой травинкой.
Не отрываясь, глядя на него, Саманта опустила в ручей руку, зачерпнула холодной воды и брызнула ему в лицо.
– Ага, вот ты как? – возмущенно закричал он и потянулся, чтобы схватить ее.
Она увернулась, завизжала, словно от ужаса, и побежала. Он догнал ее, обнял и повалился на землю, увлекая за собой. Она вырвалась, но снова попала к нему в объятия.
Сидя у нее на ногах, он закинул ей за голову руки и яростно прорычал:
– Сдаешься?
– Никогда! – задыхаясь, выкрикнула она. Отпустив ее руки, он пальцами прошелся ей по ребрам.
– Нет! Нет! Ник, не смей! – завизжала она.
– А-а! Щекотно? Боишься? – он снова ткнул ей в бока пальцами.
Она извивалась и вертелась под ним, пытаясь высвободиться из его цепких рук.
– Хорошо, – выдохнула она наконец. – Сдаюсь. Ты победил.
– Победил? – Ник загадочно улыбнулся. – Тогда проигравшему придется заплатить штраф. Согласна? – растягивая слова, потребовал он.
– Какой штраф? – спросила Саманта, а сердце у нее билось сильно, в предчувствии чего-то хорошего.
– Такой, – Ник сверкнул глазами, веселые искорки зажглись в их глубине, он нагнулся и потянулся к ее губам.
Саманта замерла, вся отдавшись его поцелую. Казалось, каждая клеточка тела затрепетала от странного огня, пробежавшего по венам. Она задохнулась от счастья и восторга. Сердце бешено колотилось в груди.
– Ник, – нежно простонала-выдохнула она, когда он оторвался от ее губ и посмотрел ей прямо в глаза. Она откинула длинную прядь, упавшую на лоб, нежно провела кончиками пальцев по его лбу, носу, губам. Он открыл рот и поймал ее палец.
Слегка прижал белыми зубами, стал прикасаться к нему языком. Саманта замерла, затаила дыхание, глядя ему прямо в глаза.
– Колдунья! – пробормотал он, отпустив ее палец. Глубоко вздохнув, он чмокнул ее в нос, вскочил и поставил на ноги.
– А теперь, мой очаровательный бесенок, нам пора домой.
Саманта разочарованно вздохнула, глядя ему вслед. У нее немного испортилось настроение. Она нерешительно постояла и пошла собирать вещи.
Он подобрал остатки еды и сложил все в корзину. Саманта встряхнула и свернула одеяло. Держа его в руках, она рассеянно водила пальцем по яркому орнаменту. Для Ника это было просто одеяло. А для нее… Господи, как хорошо могли бы они провести время в объятиях друг у друга.
– Пошли! – сказал он, взял одеяло у нее из рук, приторочил его к седлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– А теперь, монс… Ник, что мне для вас сделать? – Он опорожнил еще один стаканчик, чувствуя себя гораздо свободнее и раскованнее.
– Мне нужна одежда для женщины – моей жены. Думаю, что вся.
– Какой размер? – спросила дама.
– Размер? Черт возьми! Я не знаю, – нахмурившись, он оглядел ее. – Немного повыше вас, мэм. О… не совсем… понимаете? – стал запинаться Ник и, в конце концов, показал руками.
Она мило улыбнулась, на щеках у нее показались ямочки.
– Я думаю, что правильно вас поняла, – ответила она, открывая высокий гардероб.
Ник допил остатки бренди и стал рассматривать кипу одежды, выложенную перед ним.
– Господи, никогда не знал, что женщины носят так много всякой чепухи, – сказал он, смеясь. Вначале ему было неловко. Особенно когда выбирал нижнее белье. Но потом, когда все осталось позади, стало даже немного забавно.
– Вы уверены насчет корсета, Ник?
– Уверен, мэм. Не хочу, чтобы мою жену зашнуровывали в эту штуковину.
– А турнюр? – спросила дама и помахала у него перед носом чем-то, похожим на птичье гнездо.
– Ни в коем случае.
Ему нравилось наблюдать за Самантой, как она ходит и хлопочет по дому. Он вовсе не хотел, чтобы какие-то турнюры портили ему вид.
Модистка вышла, и Ник украдкой вытащил из кучи одежды кружевную ночную сорочку. Она была мягкой и тонкой, светилась насквозь. Ник плутовски улыбнулся: в этой прелестной ночнушке он будет любить ее. Положив сорочку к остальной одежде, он раздвинул шторы и вышел в переднюю комнату.
– Вы уверены, мэм, что все остальное будет готово к Рождеству?
Дама кивнула.
– Конечно, все будет готово.
Ник показал пальцем на рулон зеленого китайского шелка. Шелк переливался, менял цвет на голубой. Совсем как глаза Саманты. Ник заказал платье, черные шелковые чулки и мягкие лайковые туфельки. Это все к Рождеству.
По дороге домой Ник стойко переносил ядовитые насмешки Джеффа. Сегодня его ничто не могло смутить. Ничто не могло испортить ему настроения. Джейк сказал, что Саманта легла отдохнуть. Ему не хотелось будить ее. Но в то же время не терпелось увидеть ее и показать покупки. Согнувшись под тяжестью свертков с подарками, он сразу же направился в спальню. Он усмехнулся, думая, что эта женщина стоит таких забот. Ник ногой постучал, так как руки у него были заняты.
Саманта ответила ему, потом подошла и распахнула дверь.
– Ник? В чем дело?
Он подошел к кровати и вывалил на нее гору свертков.
– Тут я купил кое-какие вещички. Думаю, они тебе понадобятся.
– Мне? – переспросила она, глядя на него сияющими глазами. Взяла большой сверток и вынула отрез набивного ситца.
– Как красиво, – обрадовалась она, приложила ткань к себе, а потом обернулась ею. Одной рукой она придерживала ткань, а другой обняла Ника за шею, чтобы отблагодарить его поцелуем.
– Там есть еще кое-что, – улыбаясь, Ник кивнул на кровать. Он стал наблюдать, как она открывает свертки. Радовался вместе с ней ее восторгу, замешательству, изумлению. Кровать была завалена тонким бельем, отрезами тканей, кружевами, лентами, нитками, иголками, шпильками и всякими безделушками, которые для женщин имеют большое значение. Она развернула последний сверток и вынула прозрачную светло-зеленую ночную сорочку.
Широко раскрыв от изумления глаза, она осторожно развернула тончайшее кружево, приложила к себе, смущенно опустила голову, чтобы Ник не увидел, как она покраснела.
Потом подняла глаза и улыбнулась застенчивой, нежной улыбкой. Она подошла к нему. Глаза ее были похожи на глубокие озера, когда в них отражается молодая весенняя зелень.
– О, Ник, спасибо тебе, – сказала она и вдруг заплакала.
Ник, растроганный, посмотрел ей в глаза. Увидев, что она плачет, смутился и спросил:
– Саманта, почему ты плачешь? Что-то не так? Я обидел тебя?
– Нет. Просто потому, что я счастлива, – ответила она, осыпая его лицо поцелуями.
– Ну, женщины, – вздохнул Ник. Никогда ему не понять их.
Да и кто их поймет? Улыбнувшись, он крепко обнял ее, нежно поцеловал в лоб, щеки. А потом крепко прижался ртом к ее мягким алым губам.
ГЛАВА 10
Саманта перегнулась через забор загона и легонько почесала гнедого за ушами. Он заржал и подтолкнул ее мордой. Она засмеялась и вынула из кармана фартука большое краснобокое яблоко.
– Ты, наверное, это ищешь, дружок?
Она протянула коню яблоко, он взял его губами, щекоча ладонь Саманты бархатным носом. Девушка похлопала гнедого по шее, поднимая при этом облако пыли.
– Фу! – отстранилась она, обмахиваясь. – Сейчас мы тебя почистим, – пообещала она и направилась к навесу.
Войдя в конюшню, она огляделась и стала рыться в куче инвентаря, сваленного в углу.
– Саманта? – послышался голос Ника.
– Я здесь, – отозвалась она и оглянулась.
В дверном проеме выросла высокая фигура. Ник удивленно наблюдал за ней.
– Что ты ищешь?
Она разогнулась, держа в руках скребницу и щетку, показала ему, улыбнувшись.
– Вот это.
– Для гнедого? – Ник нахмурился.
– Да, – кивнула девушка. – Его давно надо почистить, а тебе некогда этим заняться.
– Саманта, эта лошадь дикая, – серьезно сказал Ник.
– Фу, Ник! Он такой ласковый, как ребенок, я собираюсь как-нибудь выехать на нем, – улыбаясь, ответила Саманта.
Ник подошел к ней и схватил ее за плечо, глаза потемнели.
– Эту лошадь объезжать буду я. Не хочу, чтобы она сбросила тебя и ты опять ушиблась.
Ник вытер ей запачканный пылью нос и усмехнулся.
– Но ты вряд ли умеешь ездить верхом, – немного снисходительно и насмешливо сказал он.
Она вызывающе уперлась руками в бедра.
– А вот и неправда. Я начала ездить верхом, когда еще не умела ходить.
– Откуда ты об этом знаешь? – ошарашенно уставился он на нее широко раскрытыми глазами.
Саманта замерла. Откуда она знает?
– Я не знаю, откуда. Но знаю наверняка, – растерянно проговорила она.
– Ну хорошо. Сейчас мы проверим.
Ник схватил ее за руку и потащил в дом. Оставив ее в своей комнате, вышел.
– Подожди, я сейчас вернусь.
Вернулся он быстро. Весело улыбаясь, бросил ей пару ботинок и сверток одежды.
– Примерь-ка. Когда-то это носил Джефф. – Ник вышел, Саманта принялась переодеваться.
Поглядев на себя в зеркало, она захихикала. Брюки сидели на ней плотно, но штанины были слишком длинны. Рукава рубашки висели, но на груди она ее еле стянула.
«Джефф, наверное, был такой худенький», – подумала она.
– Ты готова? – спросил из-за двери Ник.
– Да, – ответила она. – Можешь войти. – Он вошел и расхохотался.
– Немного длинновато. Но эта одежда никогда не сидела на Джеффе так хорошо, – Ник внимательно оглядел ее, закатал рукава и подвернул штанины. – А как ботинки?
– Чуть великоваты, но ничего, сойдет, – засмеялась Саманта.
– Ты замечательно выглядишь, – тихо сказал Ник.
У Саманты застучало сердце. Затаив дыхание, она ждала, что он сейчас поцелует ее. Вместо этого он растрепал ей волосы и сдержанно сказал:
– О'кей, ковбойка. Давай-ка посмотрим, сможешь ли ты удержаться в седле?
Они спустились вниз и вышли на крыльцо. Сердце у Саманты упало вниз, она разочарованно посмотрела на Ника, потом снова на лошадь, которую он оседлал для нее. Около крыльца стояла самая старая кляча, какую она когда-либо видела в своей жизни.
– Ник! – возмущенно и укоризненно простонала она.
Он, словно ничего – не замечая, посадил ее на Дейзи.
– Я не разрешу тебе ничего делать самой, пока не удостоверюсь, что ты можешь сидеть в седле. Джефф, когда был маленьким, тоже учился ездить сначала на Дейзи, – он держал поводья в руках и спросил: – Ты хочешь, чтобы я вел ее?
– Еще чего, – возмутилась Саманта, вырвав поводья у него из рук, толкнула пятками лошадь в бока.
На этой кляче она, может быть, в гораздо большей опасности, чем на диком гнедом. Дейзи может в любую минуту рухнуть замертво и подмять ее под себя. Кобыла, словно прочитав ее мысли, захрапела. Саманта успокаивающе похлопала ее по шее.
– Хорошо, что ты хотя бы удержалась в седле, – поддразнил ее Ник, гарцуя на гнедом жеребце.
– Я бы посостязалась с тобой, но боюсь, что Дейзи для этого слишком стара, – печально улыбнулась Саманта и удивленно спросила, указав на корзину и одеяло, привязанные к седлу Ника. – А это что?
– Погода сегодня такая замечательная. Я подумал: не прогуляться ли нам? И попросил Розу приготовить что-нибудь для пикника. Вот почему я искал тебя.
Саманта залюбовалась им. На щеках у него появились нежные ямочки.
– А я и не знала, что у тебя есть такие прелестные ямочки на щеках, – ласково сказала она и удивленно застыла. Ник отвернулся. Боже, ее сильный и грубоватый муж умеет краснеть! Она лукаво хихикнула. Тогда Ник посмотрел на нее таким взглядом, что она сама покраснела и застенчиво отвернулась.
– А куда мы поедем на пикник? – немного оправившись от смущения, спросила она.
Ник показал ей на желтеющую вдали рощу осин.
– Вон туда. Ближе к ручью.
Саманта привстала в стременах, пытаясь разглядеть.
– Как там красиво, – и вдруг она увидела на холме ряд высоких белых камней. – А там что?
– Там – наше кладбище, – серьезно сказал Ник. – Там похоронены мои отец и мать. Если захочешь, мы заедем туда на обратном пути.
– Да, обязательно. Я бы очень хотела сходить туда, – вдруг в памяти всплыло видение другого кладбища. Оно мелькнуло, словно облачко на солнце, и сразу же растаяло. Саманта поежилась, но Ник уловил, что ей стало как-то неуютно.
– Что-то не так? – заботливо спросил он. Она грустно улыбнулась и успокоила его:
– Показалось, что я что-то вспомнила. Но нет, все тут же растаяло, как дым, – она вопросительно взглянула на его серьезное и озабоченное лицо. – Как ты думаешь, Ник, ко мне когда-нибудь вернется память?
– Непременно, я в этом уверен, – успокоил он и ласково взял за руку. Саманта опустила ресницы.
– Я тоже надеюсь. Как бы мне хотелось вспомнить наши ухаживания и свадьбу. Нашу свадьбу, – подчеркнула она и почувствовала, как напряглась его рука. Недоумевая, она взглянула на него. Ник нахмурился и закусил губу.
– Ник, я что-то не то спросила?
– Нет-нет, котенок. Все прекрасно, замечательно, – он похлопал ее по руке и поехал впереди, показывая дорогу к ручью.
Саманта ехала за ним, задумчиво и озадаченно глядя ему в спину. Она ничего не понимала. Каждый раз, когда она заговаривала о свадьбе, он менялся в лице, у него портилось настроение, хоть старательно это скрывал. Почему?
Они выехали на маленькую лужайку, окруженную ярко-желтыми, оранжевыми, красными, багряными деревьями. Ник спешился.
– Все в порядке? – спросил он, глядя ей в лицо.
– Да, все прекрасно. – Саманта оглядывалась, зачарованная окружающей их осенней красотой. Неподалеку сверкал под солнцем, искрился и журчал ручей. Вода в нем была такая прозрачная, что можно было сосчитать камешки на дне.
Ник протянул руки, чтобы снять ее с лошади.
– Я сама, – ответила Саманта и тут же пожалела о словах, слетевших с губ. Она могла поклясться, что Ник был разочарован. Она и сама поняла, какую глупость сделала, упустив возможность побывать в его крепких объятиях. Она сидела на лошади и следила, как плавно и гибко ходит он по поляне, расстилает одеяло. Ей было грустно оттого, что они, скорее всего, не займутся более приятными вещами, чем просто поглощение еды. Она закрыла глаза и представила себя в его объятиях на одеяле, среди золотых осенних деревьев под ярко-голубым небом.
– Саманта? Что с тобой? – Ник тронул ее за локоть. Она быстро и растерянно заморгала, испуганно уставилась на него. Сердце колотилось, она почувствовала, что краснеет, словно он уличил ее в чем-то постыдном.
– Кажется, я задремала, – пролепетала она. Он улыбнулся и заглянул ей в глаза всепонимающим взглядом. Она смутилась еще больше, запуталась ногой в стремени, чуть не упала и, если бы он вовремя не подхватил ее, плюхнулась бы в грязь.
– Осторожнее, ковбойка, – усмехнулся Ник и бережно поставил ее на ноги.
Ноги у нее заплетались, она споткнулась о камень и выругала себя.
«Боже милостивый! Он может подумать, что я самая неуклюжая женщина на свете».
Старательно следя за каждым своим шагом, она подошла к одеялу и села рядом с Ником.
«Интересно, как это я на свадьбе не упала лицом вниз?»
Кажется, только от одного его взгляда ноги у нее делаются ватными и цепляются друг за друга и за окружающие предметы.
Ник подвинул к ней тяжелую корзинку. Она стала распаковывать ее, удивленно приоткрыв рот. Тут был и жареный цыпленок, и вареные яйца, и горшочек с запеченной фасолью, буханка дрожжевого хлеба, несколько кусков шоколадного пирога и кувшин с лимонадом. Протягивая Нику жестяную кружку, тарелку и серебряный прибор, она засмеялась.
– Тебе не кажется, что этого будет многовато?
– Не знаю, может быть, и нет, – нахмурился Ник.
Она не поверила своим глазам, но он заявил это очень серьезным тоном. И принялся управляться с едой. Она удивлялась, как можно столько всего поглощать и оставаться тощим. Если бы она усердствовала в еде так же, как он, то скоро доросла бы до Розиных объемов.
После еды Ник лег и крепко заснул. Грудь его равномерно вздымалась и опускалась. Рот чуть приоткрылся. Ник стал слегка похрапывать. Сидя над ним, она могла себе поклясться, что уже видела его раньше вот так, как сейчас.
«Конечно, видела, глупая. Он ведь мой муж».
От этой мысли у нее по спине побежали мурашки. Во сне его лицо было совсем другим. Черты смягчились. Он казался намного моложе, почти мальчиком.
«Должно быть, он устает», – решила Саманта, поднялась и пошла по полянке к ручью.
Она прошла чуть подальше. За некрутым изгибом ручей становился шире и глубже. Саманта легла на большой плоский камень. В ручье что-то плеснулось. Она повернула голову и увидела птичку, которая нырнула в воду, прошлась по каменистому дну, что-то выклевывая из-под камешков. Всплыла на несколько секунд и снова опустилась в воду, чтобы продолжать свою охоту за насекомыми, но только чуть ниже по течению.
Над головой, на ветке дерева, белка-стрекотунья распекала за что-то трех соек. А они, совершенно не обращая на нее внимания, склевывали алые ягоды бузины. Саманта, не отрываясь, смотрела на соек. Глаза у нее стали слипаться. Она закрыла их и заснула.
Что-то щекотало ее губу, она сморщилась и попыталась отмахнуться. Но теперь уже кто-то щекотал ей лоб, потом нос. Она снова отмахнулась, вздохнула и недовольно открыла глаза.
– Это ты! – выдохнула она и засмеялась.
– А что такое? – спросил Ник. – Очень щекотно? – он провел по ее губе длинной тонкой травинкой.
Не отрываясь, глядя на него, Саманта опустила в ручей руку, зачерпнула холодной воды и брызнула ему в лицо.
– Ага, вот ты как? – возмущенно закричал он и потянулся, чтобы схватить ее.
Она увернулась, завизжала, словно от ужаса, и побежала. Он догнал ее, обнял и повалился на землю, увлекая за собой. Она вырвалась, но снова попала к нему в объятия.
Сидя у нее на ногах, он закинул ей за голову руки и яростно прорычал:
– Сдаешься?
– Никогда! – задыхаясь, выкрикнула она. Отпустив ее руки, он пальцами прошелся ей по ребрам.
– Нет! Нет! Ник, не смей! – завизжала она.
– А-а! Щекотно? Боишься? – он снова ткнул ей в бока пальцами.
Она извивалась и вертелась под ним, пытаясь высвободиться из его цепких рук.
– Хорошо, – выдохнула она наконец. – Сдаюсь. Ты победил.
– Победил? – Ник загадочно улыбнулся. – Тогда проигравшему придется заплатить штраф. Согласна? – растягивая слова, потребовал он.
– Какой штраф? – спросила Саманта, а сердце у нее билось сильно, в предчувствии чего-то хорошего.
– Такой, – Ник сверкнул глазами, веселые искорки зажглись в их глубине, он нагнулся и потянулся к ее губам.
Саманта замерла, вся отдавшись его поцелую. Казалось, каждая клеточка тела затрепетала от странного огня, пробежавшего по венам. Она задохнулась от счастья и восторга. Сердце бешено колотилось в груди.
– Ник, – нежно простонала-выдохнула она, когда он оторвался от ее губ и посмотрел ей прямо в глаза. Она откинула длинную прядь, упавшую на лоб, нежно провела кончиками пальцев по его лбу, носу, губам. Он открыл рот и поймал ее палец.
Слегка прижал белыми зубами, стал прикасаться к нему языком. Саманта замерла, затаила дыхание, глядя ему прямо в глаза.
– Колдунья! – пробормотал он, отпустив ее палец. Глубоко вздохнув, он чмокнул ее в нос, вскочил и поставил на ноги.
– А теперь, мой очаровательный бесенок, нам пора домой.
Саманта разочарованно вздохнула, глядя ему вслед. У нее немного испортилось настроение. Она нерешительно постояла и пошла собирать вещи.
Он подобрал остатки еды и сложил все в корзину. Саманта встряхнула и свернула одеяло. Держа его в руках, она рассеянно водила пальцем по яркому орнаменту. Для Ника это было просто одеяло. А для нее… Господи, как хорошо могли бы они провести время в объятиях друг у друга.
– Пошли! – сказал он, взял одеяло у нее из рук, приторочил его к седлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34